Книга: В поисках легкой наживы
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

 

Судя по адресу, который мне дала Елизавета Ивановна, этот самый Роман жил в Трубном районе.
Я остановила свою заляпанную грязью «девятку» у означенной девятиэтажки, находившейся в глубине четвертого квартала, и поднялась в лифте на пятый этаж.
На мой звонок никто не откликнулся. Я еще и постучала для порядка. Громко постучала. Из соседней двери выглянула женщина средних лет с бигуди на голове.
— Вам кого надо, гражданочка?
— Мне — Романа.
— А вы кто будете?
— Да знакомая. Мы с ним недавно познакомились, и он дал мне этот адрес.
— Ах, вот так! А он тут больше не живет. Да, в общем-то, и не жил никогда.
У меня мандибула, то есть та самая часть лица, которую так мерзко обозвали медики, прямо-таки отдавила пальцы ног. Короче говоря, челюсть отпала.
— Как не жил? А разве не с его племянником тут оставалась моя соседка?
Женщина пожала плечами. У меня закралась мысль, что эта особа что-то знает, но не хочет говорить. Зато самой ей жуть как любопытно, кто я ему и почему он так лихо подшутил надо мной.
Посему я решила сыграть этакую дурочку и тут же начала сокрушаться:
— Какой обманщик. Надо же! Так со мной поступить! А я-то думала…
Я не стала сразу говорить, что конкретно думала. Я чувствовала, что ее любопытство становится непреодолимым и, пытаясь расколоть меня, она вот-вот расколется сама. Мне надо только чуть-чуть ей подыграть. И все.
— Что же мне делать? — запричитала я. — Боже мой, что же мне делать?
— Да вы зайдите ко мне. Может, то, что вы о нем знаете, и то, что знаю я, мы сумеем объединить, и тогда появится надежда найти Рому. Заходите. Я все равно не занята сейчас. Я сегодня с ночи.
— Ой, спасибо. На вас вся надежда.
Я вошла в ее квартиру Женщина пригласила меня в комнату, где я уютно устроилась в мягком кресле. Спешить мне теперь было некуда. Все адреса проверены, по версиям пробежка сделана. Оставалось только усиленно шевелить мозгами. И придумывать новые ходы в поисках таинственной блондинки с фотографии, или Романа, или Леночки. Кошмар. У меня от всего этого скоро поедет крыша.
— Он вас что, обманул, что ли? — В голосе женщины мне послышалась тревога.
— Можно сказать и так. Он ведь на заводе каком-то работает, я толком не поняла даже. Он мне одну запчасть пообещал. Случайно разговорились. Он и пообещал. А эту самую запчасть днем с огнем не сыщешь.
— А вы ему и деньги, что ли, дали? Я сокрушенно покачала головой:
— Да нет. Слава богу, до этого не дошло. Вот я и не понимаю, зачем ему было меня обманывать? Женщина облегченно вздохнула:
— Ну, хоть так. А я уж испугалась, что он и на такое способен. Я-то ему чуть ли не на слово поверила, когда квартиру сдала.
— Какую квартиру, соседнюю? — удивилась я.
— Да это ж моей покойной матери квартира. Я ее сдать решила. Зарплаты не хватает, сами знаете. Ну, вот я и дала объявление в газету. Много ко мне всяких ходило. Все больше беженцы. А они ж все нерусские. Я побоялась.
А тут однажды приходит молодой мужчина и просит сдать квартиру на месяц. Сразу такие деньги приличные заплатил. Только, говорит, все документы недавно украли. Новые, мол, выправляет. Но вы, говорит, не волнуйтесь, я в залог вам деньги большие оставлю. И тысячу долларов мне дал. Я ему, конечно, поверила. А что, квартира ведь рядом. Всегда проверить можно, если что не так.
Не понравится, думаю, будет хулиганить, я его сразу выселю. Но он не хулиганил. Он вообще редко появлялся. Я его почти и не видела. Иногда проверяла. Позвоню, если нет никого, то открою сама ключом и посмотрю. Все вещи на местах. Все в порядке. Вот так я один раз и видела, что там бабушка с ребенком сидела. Говорит, что Рома ее попросил. Ну, а вчера пришел и забрал залог. Поблагодарил. Сказал, что уезжает куда-то. Приедет, мол, забежит как-нибудь. Вот и все.
Шарман. Это мне точно нравится.
— А уж вы, как сказали, что он вас обманул, так я прямо напугалась. Вот, думаю, поверишь так человеку, а он вором или бандитом каким окажется. Сейчас ведь что творится.
Недалека от истины была эта гражданочка. Не вор, не бандит, зато убийца. Теперь я в этом была абсолютно уверена. Или по меньшей мере соучастник убийства.
— Вот именно. Как же вы так могли? А если этот человек действительно преступник? А вы даже документов его не видели. Может, он и квартиру для того "снял таким образом, чтобы от милиции прятаться или еще что.
— Да я уж каялась, по правде говоря. Но ведь сделанного не воротишь. Так ведь, слава богу, все обошлось.
— А вы мне не покажете эту квартиру?
— А зачем?
— Посмотрю. У меня сестра из Самары в Тарасов переезжает. Просила присмотреть для нее квартиру. Может, заодно уж, раз приехала сюда, сестре помогу.
Никаких следов никакого Ромы я там не нашла. Единственное, чем я там разжилась, был маленький плюшевый слоник, непонятно почему морковного цвета. Видимо, от «племянника» Ромы остался. С разрешения хозяйки я решила взять его на память. Говорят, что слоны приносят удачу.
Хозяйка не была против — ей не хотелось огорчать сестру своей потенциальной клиентки.

 

— Вот так, дорогой мой слоник. Теперь ты будешь жить у меня. Рядом с магическими кубиками. — Кстати я о них вспомнила. Надо бы кинуть кости. Давно я с ними не беседовала. А уже назрело. Такой туман в мозгах. Никакого просвета. И столько действующих лиц!
Я достала из бардачка замшевый мешочек. Вопрос у меня сейчас был один, самый главный.
— Если вы, милые, сумеете наставить меня на путь истинный, то все остальное я распутаю сама. Что мне предпринять, чтобы найти Рому с Леной и ту таинственную женщину с фотографии?
Косточки меня удивили. Очень даже. Поскольку именно эта комбинация сегодня мне уже выпадала:
14+28+10. — «Шумное обсуждение неожиданных событий».
— Ну, выдаете, милые. Заело, что ли?
Однако, если уж кости заело, что бывает весьма и весьма редко, значит, они настаивают на своем. И обсуждение будет. Этого не избежать.
Кости отправились отдыхать в бардачок, а я завела движок и вновь поехала к Елизавете Ивановне. Надо ей продемонстрировать ту сквозную дырку, через которую в квартиру Людмилы Васильевны убийца впрыснул эфир. Это раз. Кроме того, ей надо объяснить, что люди, которых она пригрела, — скорее всего преступники. И она просто обязана потихоньку позвонить от соседей в милицию, если вдруг кто-то из них заявится.

 

У подъезда Елизаветы Ивановны толпился народ. Я — женщина любознательная. И мне стало интересно, в связи с чем вдруг такое столпотворение.
Я решила посмотреть и послушать, чего это вдруг больше трех собираются. И остановилась. И ушки из-под шляпки выпустила. А вдруг, думаю, это и есть как раз то самое шумное обсуждение, про которое кости вещали. Не зря ж они так старались.
Старательно прислушиваюсь к разговорам в толпе и пытаюсь понять, что к чему. Правда, пока безрезультатно.
Речь шла о каком-то чокнутом, который все равно не отстанет, если не пойти.
Вот, к примеру, один из диалогов, который мне довелось услышать:
— Петровна, и тебя вытащил? — хихикнул сухонький старичок, обращаясь к бабушке — божьему одуванчику. Та, бедняжка, еле на ногах держалась.
— 0-ой, — тоненьким голоском пропела она в ответ, — да нешто ж этот ирод отстанет? Он же как липучка, господи, твоя воля. Он же дверь высадит, окаянный, если не выйдешь к подъезду. Кто сразу не пошел на его собрание, того он и не трогает. А мы вот, как ненормальные, ходим на его концерты. Да и кто ж, если не мы все, за Верку-то вступится?
— Это так, конечно. Только давно пора его в психушку сдать, чтобы нервы не портил ни жене своей, ни соседям, — высказалась мощная тетенька в шубе из искусственного меха.
Я уж было совсем собралась покинуть собрание, решив, что это вовсе не по моей части. Да не успела.
Из подъезда вышла странная пара: он — тощий старичок, покачивающийся при каждом дуновении ветра, она — килограммов этак сто двадцать при росте около ста шестидесяти.
Он «бережно» держал ее под руку, когда они выходили из подъезда. А на крыльце, верхняя ступенька которого находилась приблизительно в полутора метрах от земли, оставил ее. Сам поднялся на бетонную загородку крыльца, чтобы быть еще выше.
Таким образом, он и его спутница оказались как бы на импровизированной трибуне.
Тяжело дышащая подруга чудика едва держалась на ногах. Ей было тяжело стоять. Все это видели и сочувствовали бедняге. Ее астматическое дыхание со свистом вырывалось из беззубого рта, который был страдальчески перекошен. Слезы катились градом. Она молча вытирала их платочком.
Друг же ее, напротив, был довольно легок в движениях. Глаза его странно блестели. Он гордо вскинул голову, едва не уронив при этом занюханную кроличью шапку, положил театральным жестом правую руку на грудь и заговорил визгливым голосом:
— Дорогие мои товарищи! Милые граждане и гражданочки! Все вы хорошо знаете меня и мою жену Вериванну. — При этом он указал перстом на супружницу.
В толпе зашушукали, высказывая мнения типа:
— Такого дурака еще свет не видывал.
— Может, действительно, «Скорую» вызвать?
— Да Вера сама ж просила не делать этого, жалко ей его, видите ли.
А оратор продолжил свою пламенную речь:
— Спешу вам заявить, дорогие граждане и гражданочки, что моя жена Вериванна — сука, курва, б… Проститутка она, товарищи.
В толпе зароптали:
— Ну и что с ним, дураком, делать? Женщину сотрясали беззвучные рыдания. Мое терпение переполнилось. И я шагнула из толпы.
— Дедуль, давайте я вас домой провожу, в постельку уложу, а Вера Ивановна вам чай горячий приготовит.
— Ты кто такая? — завизжал сморчок. — Что ты про мою жизнь знаешь? Да знаешь ли ты, молодка, что эта стерва мне всю душу вымотала? Она ж через форточку кажный день на свидания бегала, пока я форточку гвоздями не забил. Да мне ж ее, лахудру, на ключ кажный раз закрывать приходится, чтоб не сбежала к своему хахалю.
И смех и грех: сто двадцать килограммов — и вдруг через форточку. Чудненько.
— Таня, с ним бесполезно разговаривать. Он просто уверен, что жена ему изменяет. Переубедить его невозможно. Это ж не один день длится. Всем уже это надоело. Только вот, как с ним поступить, никто не знает, и никто грех на душу брать не хочет.
— Вы все уже взяли грех на душу, если позволяете ему издеваться над старой, больной женщиной! — резко бросила я в толпу. И только потом обратила внимание, что меня назвали по имени. И голос знакомый. Я тут же поискала глазами обладательницу голоса.
В самом центре толпы стояла Елизавета Ивановна, а рядом с ней… О господи! Пути твои неисповедимы. Рядом с ней стояла та самая вчерашняя «бабочка», на которую я обратила внимание в пятой школе. Та самая, от которой прогибался пол сцены. Дородная блондинка. Она мирно созерцала все происходящее, поддерживая Елизавету Ивановну под локоть.
Я еще толком не знала, что мне дает сей факт, а интуиция уже заволновалась. Она раньше меня в ситуации разбирается.
Мне показалось, что эта девушка похожа на женщину с фотографии. Что бы это значило? Это могло значить, что я набрела на семейку вампиров, которым родственные чувства неведомы. Главное — деньги. Вот что это могло значить. Но это надо еще и доказать.
Ну, ладно. Поживем — увидим. Бабочка никуда не улетит. Она не знает о моей миссии ровным счетом ничего. Надо спасать несчастную Вериванну. Я взяла себя в руки и постаралась справиться со своими эмоциями.
Вести с этим господином душеспасительную беседу бесполезно. Он невменяем. Сдать его в психушку — самое простое. Только этого не желает его несчастная жалостливая жена. Просто надо встать с ним на одну грань. Понять чокнутого сможет только чокнутый. Вот такой я и прикинулась. А толпа сразу поняла мою игру и тут же приняла ее правила.
Я, уподобляясь деду, поднялась на крыльцо, извлекла из сумочки свои просроченные корочки, помахала ими, не открывая, и произнесла:
— Дорогие граждане и гражданочки, я — из ФСБ. К нам в отдел поступили сведения, что в вашем доме под видом очень ревнивого мужа скрывается немецкий шпион. (Мне больше хотелось сказать «американский шпион». Только для этого поколения немецкий страшнее американского.) У меня есть словесный портрет этого человека. Этот гражданин крайне похож на него. Я указала на деда, затаившего дыхание.
— Ведь это именно он постоянно устраивает сцены ревности жене. Мне придется его арестовать. Попрошу никого не расходиться. Вы будете свидетелями.
— Вот ты кто, оказывается, Михал Кузьмич, — улыбаясь, произнес сухонький дедок. — Я давно подозревал. Не зря ты сцены такие устраиваешь. А ты, оказывается, специально отвлекаешь внимание соседей, чтобы мы не догадались о твоей подрывной деятельности.
Офигевший окончательно Михал Кузьмич даже поперхнулся:
— Граждане дорогие, да што ж вы такое мелете? Это я-то немецкий шпион?
— Разговорчики, уважаемый, вы арестованы.
Я сделала шаг в его сторону.
Из толпы раздался голос тетеньки в шубе:
— Товарищ Таня, Михал Кузьмич в первый раз такое устроил. Никогда за ним такого не водилось, и он всем даст обещание, что и впредь водиться не будет. Шпион, видимо, живет в другом подъезде.
Я якобы решила пойти на уступки.
— Михал Кузьмич, если ваши соседи смогут за вас поручиться, то я пока не буду докладывать руководству, что именно вы подходите под описание этого человека. Но вы должны дать мне слово, что займетесь благородным делом и выясните, кто этот человек. Это вам партийное поручение. Родина будет вам благодарна. А ваша боевая подруга вам поможет. Верно, Вера Ивановна?
Та, улыбаясь сквозь слезы, кивнула.
— Вера! Я ж люблю тебя, дура ты этакая! Неужели ты до сих пор этого не поняла?
Та вновь кивнула, вытирая слезы платочком и тяжело опираясь на дверь подъезда.
— С тобой, дорогая ты моя, я уж точно не пропаду. Ты поможешь найти мне эту сволочь. Пойдем домой скорее, обсудим все. Как нам действовать.
Вдохновленный этой идеей дед взял жену под руку и увел в подъезд.
Толпа прыснула. А я посмотрела в ту сторону, где стояли Елизавета Ивановна с «бабочкой». Их, к сожалению, на сходке уже не было. Они испарились. Что ж. Двух зайцев одновременно убить невозможно. Даже если изогнуть стволы двустволки в разные стороны.
Я влилась в толпу и принялась выяснять, куда исчезла Елизавета Ивановна. Представители толпы почти все без исключения норовили пожать мою мужественную руку — Она в магазин только отошла, Танечка. Она мне сама шепнула, что ей надо за хлебом сходить.
— Таня, как вы его ловко. А вот мы и не додумались.
— Да фигня все это.
Сухонький старичок возмутился:
— Вы не можете так говорить, Таня. Вам это не идет. У меня сложилось о вас совсем другое мнение. По-моему, вы очень утонченная женщина. Нежная и очаровательная. И очень-очень умная. Не говорите так больше.
Я ему это твердо пообещала. Счастливая благоприятным исходом толпа соседей и не подозревала, что, подыграв мне таким образом, навлекла все неприятности на себя. Я-то хоть чуть-чуть да разбираюсь в психологии людей. Интересовалась по молодости. Даже когда-то на психологический факультет университета собиралась поступать.
Теперь этот крендель остатки сил направит на выявление шпиона. С нынешнего дня, при выяснении отношений, всем соседям надо будет переходить на шепот, поскольку он будет выискивать громогласных товарищей и сообщать об этом куда следует. Да простит меня толпа! Я хотела как лучше.

 

Однако пора вернуться к нашим баранам. Мне нужна Елизавета Ивановна. Где эта булочная, куда она направила свои стопы?
Толпа рекомендовала мне просто подождать.
— Это ж в двух шагах. Она сейчас вернется. Я села на лавочку и принялась поджидать Елизавету Ивановну. Надеюсь, что «бабочка» не приняла всерьез мою игру. Пусть летит, куда захочет. В Ленкином журнале уж точно имеется ее адрес.
Старушка действительно вернулась довольно быстро. Она бодренько прошагала мимо меня, не обратив на героиню дня никакого внимания. Я даже обиделась немного: надо же! Я так старалась! Все свои мозговые центры включила, чтобы обстановку разрядить, — и никакого уважения. Хотя ничего удивительного в этом не было: начинало темнеть.
— Елизавета Ивановна!
— Таня! Прости старуху бестолковую. Задумалась — ничего вокруг себя не вижу. Я иронически улыбнулась:
— Заметно. Елизавета Ивановна, а та девушка, которая рядом с вами стояла, это кто?
— Так это ж Леночка. Я ж вам про нее рассказывала. Она с Ромой…
Майн готт! Чуяло мое сердце.
Я так увлеклась собственными мыслями, что услышала только самые последние слова старушки:
— ..потеряла сиреневые перчатки.
Тут все мои мысли сразу разбежались, чтобы уступить место тем мыслям, которые более актуальны.
— Что вы про перчатки сказали, Елизавета Ивановна? Я не совсем поняла.
— Леночка перчатки свои потеряла. Вроде бы у меня. Только я их не видела. Может, на полке завалились в уголок.
Точка, господа присяжные заседатели! Я не стала демонстрировать старушке ту самую сквозную дырку. И дальше пугать ее тоже не стала. Они к ней уже никогда не придут. Это как пить дать. Мавр сделал свое дело…
Я ее лишь немного проинструктировала, то есть посоветовала старушке сменить замок. На всякий случай.
Впрочем, эта идея ей вовсе не понравилась. Слишком дорогостоящая. Бог ей судья.

 

— Могу я попросить к телефону Елену Михайловну Истомину?
— У Елены Михайловны урок. Что ей передать?
— Передайте, пожалуйста, что ее близкая подруга очень ждет ее звонка. Срочно!!!
Ленка перезвонила через пятнадцать минут:
— Таня, привет!
— Привет. Как здоровье после вчерашнего?
— А что было вчера? Разве тебе не понравилось? Шутница моя славная. Только не вовремя шутить изволит.
— Лен, у меня к тебе вопрос.
— У меня тоже. Что делать с твоим поклонником? Он уже слетал в ту самую гимназию и, убедившись, что там о тебе никто слыхом не слыхивал, взял меня в оборот.
Меня разозлила эта пустопорожняя болтовня, когда на подходе важные события, и я заявила:
— Скажи ему, что… Ой, да ничего не надо говорить. Сам успокоится со временем. Ты меня лучше просвети по поводу «бабочки».
— Какой бабочки? Ты про Виолетту, что ли?
— Про нее. Только это не бабочка, это белая моль скорее. С хорошим аппетитом, надо думать.
— Что-то я тебя не понимаю. Выражайся яснее, Таня.
— Не надо тебе пока ничего понимать. Дай мне адрес этой красотки, и больше ничего не требуется. И помалкивай пока.
— Ну ты даешь! Я его что, наизусть, что ли, знаю. Это надо в журнале посмотреть.
— Ну так и посмотри. Только побыстрее. Очень надо, срочно. И не забудь посмотреть, как зовут ее одинокую мамашку.
— Хорошо, не клади трубку. Я пойду возьму журнал. А про мамашку я тебе и так скажу.

 

Было почти шесть вечера, когда я прибыла к месту назначения.
Бабочка-моль жила там же, в третьем квартале, недалеко от пятой школы. В которой я вчера кружилась. Буквально в десяти минутах ходьбы. Надо только подняться в гору.
Дорогу развезло окончательно. Цивилизацией в этом районе никогда не пахло. Машина шла юзом, так и норовя соскользнуть в кювет. Только теперь меня уже ничто не остановит.
Я не была на сто процентов уверена в причине, по которой Виолетта Краснова оказалась замешанной в преступлении, но я рассчитывала, что именно по этому адресу я найду таинственную блондинку с фотографии и вся мозаика сложится без особых проблем. Сама собой.
Дверь мне открыла женщина лет сорока пяти, светловолосая. Сомнений не было. Эта была та самая блондинка с фотографии. Несмотря на плохое качество снимка и беспощадные годы, я ее все равно узнала. И окончательно решила, что Виолетта ее дочь.
Одно меня мучило — я не знала, как себя вести. Мне не было известно, в курсе ли событий эта женщина. В круг знакомых Елизаветы Ивановны она не входила. Вот в чем главная загвоздка. Хотя почему загвоздка? Совсем даже наоборот. Сделаю ставку на «бабочку», а там посмотрим.
Я решила, что импровизация — это лучшее, что я смогу предпринять. Сориентируюсь в ходе беседы.
— Краснова Нина Максимовна? Она смотрела на меня удивленно.
— Краснова. А вы кто? Вы из школы?
— Почти. Можно мне войти?
— Да-да, пожалуйста. Проходите.
— А ваша дочь дома?
— Нет, Виолетты нет. Она сказала, что сегодня ей надо к подруге. Какой-то вопрос у нее по алгебре возник. А та девочка хорошо разбирается в математике. Обещала вернуться часов в девять.
Я машинально взглянула на часы. Шел седьмой час. У меня масса времени. Я никак не могла придумать, кем мне лучше представиться, чтобы выведать о Виолетте все, что мне было необходимо.
Первые несколько минут я чувствовала себя скованно. Решение нашлось внезапно. Я задумала пустить в ход розовые краски, а для начала попробовать усыпить бдительность мамашки.
— Вы знаете, вообще-то я из школы для особо одаренных детей. Только, если вы не возражаете, я сначала отпущу такси. Вы никуда не спешите?
На женщину , мое признание произвело должное впечатление. Даже если бы она и спешила, она бы сразу все отложила на другое время.
— Нет, отпускайте такси. Я чаю поставлю. Я вышла из подъезда, села в «девятку» и бросила кости:
— Верно ли я иду к своей цели? — таков был мой вопрос.
Кости не стали меня отговаривать:
9+21+25 — «Знайте, с кем и куда пойти, с кем позволить себе выпить, а с кем нет, и т, д.».
— Правильно, дорогие вы мои. Я так и подумала. — И отогнала машину на стоянку поблизости, Я мимо нее проезжала. Потом купила в минимаркете, которые в Тарасове на каждом углу, бутылку виски.
Почему виски? Ведь это вовсе не женский напиток.
Дело в том, что виски стоит гораздо дороже, чем коньяк. Смешно, но это так. И для мирных обывателей это почти напиток богов. Но не потому, что он так уж нравится обывателям. А потому, что практически никому, кроме избранных, он не по карману И никто его не пробовал. И не знает, какой убойной силой обладает сей напиток. И пусть кто-нибудь попробует мне возразить.
А если учесть тот факт, что «изобретатели» виски как бы предполагали, что его надо разбавлять содовой, то это как раз то, что мне надо. Поскольку русские люди ничего никогда не разбавляют.

 

— Нина Максимовна, это опять я, Татьяна Александровна Иванова.
Чай поспел. Хозяйка была полна радужных надежд. Как все родители, она относилась к своему ребенку необъективно. И, как все родители, считала дочь неординарной личностью. Независимо от того, что девочка семнадцати лет учится в десятом. Да любой родитель, скажи ему, что его ребенок достоин большего, чем имеет, с радостью согласится.
Она пригласила меня на кухню и предложила ароматный напиток. Я не отказалась. Виски ждало своего выхода.
— Я имела честь присутствовать на спектакле «Муха-цокотуха». Знаете, Нина Максимовна, по-моему, ваша дочь гениальна. У нее потрясающий голос.
— Как жаль, что я не поехала. Меня вчера сменщица попросила за нее в день поработать. У нее какие-то проблемы. Я не вникала. Сегодня я за нее, завтра — она за меня.
Я хлебала помаленьку чай и все нахваливала арию «бабочки». Прошло некоторое время, и я сказала:
— Нина Максимовна, а не принять ли нам чего-нибудь покрепче, чем чай. У меня случайно с собой бутылка виски оказалась. Я ее, вообще-то, приобрела для приготовления тортов. Но сегодня такой день. Я познакомилась с мамой весьма неординарной девочки. Надо это как-то отметить. Наплевать на торты, виски я еще куплю. Вы как, не против?
Одним словом, я склонила ее к принятию крепкого напитка без добавления содовой. На что не отважишься для пользы дела.
Как могла она быть против, если к ней в гости пришел человек из такой школы и сам предложил выпить на досуге.
Через полчаса я сумела довести ее до нужной кондиции, при этом оставаясь в очень даже здравом уме. Помогли горшочки с цветами, стоящие на окне.
Человек, который прилично выпил, всегда переоценивает и себя, и своих близких. Вот это мне и было необходимо.
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10