Книга: Осколки хрустальной туфельки
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8

Глава 7

Я выскочила из подъезда и помчалась без оглядки через дворы и до первого таксофона. Набрав знакомый номер моего приятеля и, по совместительству, подполковника милиции — Володьки Кирьянова, я в двух словах сообщила ему о том, что в моей квартире воры, и попросила немедленно выслать наряд милиции.
Конечно, я не надеялась на то, что бравые ребята из ОМОНа задержат моих похитителей, но и позволить незнакомым типам хозяйничать у себя дома я тоже не могла. И, поскольку надеяться на то, что, вдоволь отколошматив друг друга, они уберутся восвояси, как порядочные люди, не забыв закрыть дверь за собой, — было более чем наивно, но «звонок другу» подействовал на меня, как бальзам на душу. Добравшись до ближайшего ларька, я купила там пачку сигарет. Закурила. Весь ужас только что пережитого отошел на второй план. И теперь, сидя на скамейке в незнакомом дворике, щурясь от едкого сигаретного дыма и с опаской оглядываясь на прохожих, я задалась вполне уместным вопросом: «А кто же тот мужик, который сумел так ловко организовать мой досуг? Кто подослал ко мне карательный отряд, состоящий из Мишки и Лешки?»
Простое человеческое злопамятство тут же выдало мне любопытную картину из не столь отдаленного прошлого — черная «Нива» у тротуара, как всегда готовая в любой момент сорваться с места; она была у морга в тот момент, когда похитители напали на меня…
Что это? Простое совпадение? Или логическая закономерность?
Я определенно затронула чьи-то интересы. И, возможно, интересы того самого человека, который точно знает ответ на главный вопрос: «Что произошло с Ириной Соповской после жуткого скандала, разыгравшегося в загадочной квартире».
Однако об этом человеке на черной «Ниве» мне ничего не известно. Но должен же быть кто-то, располагающий хоть какой-то информацией о нем. Возможно, это тот, кто общался с Ирой до ее исчезновения. Олег? Вероятно, но это еще нужно доказать. Эля? Но она мертва. Остается Готт. Еще одна темная лошадка. Но о нем мне хоть что-то известно. И вполне логично будет предположить, что он, Готт, знает человека на черной «Ниве». Ведь Ирину постоянно кто-то преследовал, ее целенаправленно запугивали. И это очень смахивало на мое нынешнее положение. То есть человек, преследовавший Ирину, и мой нынешний недоброжелатель вполне могут оказаться одним и тем же лицом. И причина этой его нелюбви — причастность к «больничному бизнесу». Но если я имела ко всей этой истории лишь косвенное отношение, то Ирина была его непосредственной участницей. И вряд ли она стала бы скрывать от своих соучастников тот факт, что ее преследовали и угрожали.
Вывод из всего этого следовал один-единственный: нужно немедленно разыскать Готта. Вот только как? На встречу с девушкой, известной мне под именем Наташи Арбениной, я опоздала. На попытку вновь связаться с ней уйдет время. На дружка Готта — Юрочку надежда тоже невелика. Скорее всего после произошедшего он какое-то время будет скрываться. Но даже если сегодня он и явится на работу, то не раньше, чем к восьми часам — ровно во столько открывается клуб «Опал». Я посмотрела на часы. Сейчас только четыре.
Вот черт! А ведь именно сейчас время особенно дорого. От меня зависит не только исход расследования исчезновения Ирины Соповской, но и жизнь Леонида Сопронова. Как ни странно, а этот человек не выходил у меня из головы…
И тут меня осенила неожиданная догадка, как разом отвести нависшую над Леонидом угрозу и познакомиться с Готтом. Все очень просто — для этого достаточно нанести визит вежливости Игорю Муравьеву и поговорить с ним по душам. Решено!
Я отшвырнула недокуренную сигарету и быстро поднялась с места.
О том, что разговор по душам может и не состояться, я подумала лишь тогда, когда уже постучала в дверь кабинета заместителя генерального директора «Алькор плюс» Игоря Александровича Муравьева.
Муравьев долго и внимательно изучал меня, делая при этом крайне глубокомысленное выражение лица, и наконец вспомнил, при каких обстоятельствах мы с ним познакомились.
— Между прочим, это было не так уж и давно, — упрекнула я Игоря.
Муравьев задумался над моими словами.
— Ах да! Кажется, вчера. Вы приходили брать у меня интервью. Вы — журналистка.
— Что-то вроде того, — решила я сразу не раскрывать всех карт.
— Вы…
— Татьяна Александровна, — подсказала я.
— Да, да, да. Но я так полагал, что вы уже все обсудили с господином Сопроновым.
Я невольно усмехнулась. Намек был принят к сведению — мне здесь не рады.
Однако подобные казусы в моей работе уже давно перестали меня смущать.
— Честно говоря, мы с господином Сопроновым обсудили отнюдь не все, — призналась я.
— Информации, полученной от него, оказалось недостаточно для написания статьи?
— Информации достаточно. Дело в другом. Мне хотелось бы получить информацию именно от вас.
Я выдержала паузу, затем прошла к черному офисному столу, за которым восседал заместитель генерального директора фирмы «Алькор плюс», и уселась в кресло напротив него.
Мои действия явно шли вразрез с представлениями Игоря Муравьева о рядовом журналисте. Он усмехнулся и спросил:
— Так какую же информацию вы хотели получить?
«Рано радуешься…» — подумала я, а вслух спросила:
— Скажите, как скоро вы намерены занять пост генерального директора фирмы «Алькор плюс»?
Улыбка медленно сползла с губ Муравьева.
— Что вы хотите этим сказать?
Я небрежно пожала плечами.
— Мне лишь интересно, сколько времени уходит на переоформление фирмы на нового владельца в случае, если прежний директор умирает. А я слышала, что Леонид Геннадьевич болен, он даже был вынужден искать себе медсестру. Так что, как видите, мой вопрос вполне актуален. Кстати, я думала, вам обо всем этом уже давно известно…
Игорь медленно бледнел.
— Кто вы такая?
— Ну, вот опять! — Я театрально всплеснула руками. — Мы же только что с вами знакомились. Я — Татьяна Александровна.
Игорь быстро поднялся со своего места, подошел к двери и, несколько раз повернув ключ в замке, снова обернулся ко мне:
— Кто вы такая и что вам от меня нужно?
— Вот это уже деловой разговор.
Я выпрямилась и, сурово взирая на собеседника, выдвинула свои требования:
— Во-первых, мне нужно, чтобы вы отказались от затеи с убийством Леонида Сопронова. А во-вторых, вы должны устроить мне личную встречу с людьми, согласившимися вам помочь в карьерном росте.
Игорь медленно вернулся на свое место, тяжело опустился в кресло и посмотрел мне в глаза.
— Вы отдаете себе отчет в том, что вы сейчас говорите?
Он нервно шарил взглядом по моей фигуре, очевидно, пытаясь понять, есть ли при мне диктофон или какое-то другое записывающее устройство.
— Вполне, — ответила я на его вопрос, с трудом выдерживая этот негласный досмотр.
— Вас ко мне кто-то прислал или это ваша личная инициатива?
— Моя личная, — ответила я и тут же пожалела о сказанном.
— А у вас есть какие-то подтверждения в пользу только что выдвинутых обвинений?
— Свидетель — регистраторша, передававшая вам записку, в которой указывалось место встречи с теми людьми.
Я прекрасно понимала, что регистраторша в сем не признается, и, к моему несчастью, это прекрасно понимал и Игорь Муравьев. И постепенно к нему вновь возвращалась его наглая самоуверенность.
— Уважаемая Татьяна Александровна, мне кажется, в своем поиске сенсаций вы перегибаете палку. И сейчас я не вызову милицию только потому, что не желаю скандалов. Я бы настоятельно советовал вам покинуть мой кабинет и впредь быть более осторожной.
Я поднялась с места.
— Мне бы тоже хотелось дать вам один совет: откажитесь от своей затеи. Это спасет, прежде всего, вас, поскольку люди, к которым вы обратились, сами находятся в большой опасности. Вспомните, ведь вам прекрасно известно о гибели Эльмиры Полянской и исчезновении Ирины Соповской. Все это не случайно. За этими людьми кто-то охотится. Их преследовали, и, возможно, это продолжается до сих пор. А подумайте, что будет, если этот кто-то доберется до их клиентов…
Игорь смотрел на меня беспристрастно и холодно.
— Прощайте, но я думаю, что нам с вами еще доведется встретиться. — Я развернулась и решительным шагом покинула его кабинет, со злостью хлопнув дверью.
«И с чего я взяла, что он во всем признается!» — ругала я себя, быстро проходя по коридору. Я остановилась возле лифта и нажала на кнопку, ни на минуту не переставая грызть себя за только что совершенную ошибку.
Двери лифта плавно открылись передо мной. Я шагнула внутрь и тут же нажала на кнопку первого этажа. Мелькнула знакомая фигура Леонида Сопронова. Должно быть, он прекрасно видел, как я выходила из кабинета его заместителя, и все это время наблюдал за мной.
Лифт закрылся и медленно поехал вниз.
«Ну и пусть! Несмотря ни на что, я сделала все, чтобы его спасти!» — подумала я.
* * *
Полуденная жара постепенно начинала спадать. Время близилось к вечеру.
Я же, мечтая выйти на Готта, снова отправилась в клуб «Опал». Особой надежды застать там Юрочку у меня не было, а как выяснилось позже, я и вовсе явилась в клуб не вовремя — двери заведения были еще плотно закрыты. Потоптавшись перед входом и выкурив сигарету, я решила, что коль уж я здесь, то можно поискать и служебный вход. Я пошла вдоль фасада и, уже завернув за угол, увидела приоткрытую дверь. У входа я заметила молоденькую девушку, она курила, присев на выступ стены.
— Привет, — поздоровалась я.
— Приветик, — небрежно бросила девица.
— Ты здесь работаешь?
— Да, но если ты пришла устраиваться на работу, то скажу тебе сразу — мест нет.
— Нет, я не по поводу работы. Я ищу одного своего знакомого. Его зовут Юра. Он бармен.
Особа расплылась в улыбке:
— А зачем он тебе?
Смысл этой улыбки был мне понятен, потому я не стала вдаваться в подробности, а коротко пояснила:
— Надо. Он работает сегодня?
— Ага. Только, кажется, у него что-то там дома случилось, и он сейчас отпрашивается у администратора. Так что если тебе надо его увидеть, то поторопись. Может, еще успеешь перехватить.
Я не стала больше тратить время на бесполезную болтовню, а поспешно проскользнула за дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен».
Найти администратора сего заведения не составило большого труда, поскольку его громкий голос, призывающий своих сотрудников к порядку, был слышен издалека. Я пошла на голос и вскоре остановилась перед настежь открытой дверью.
— Какого черта ты говоришь мне об этом сейчас?! Клуб откроется через десять минут, где я тебе за это время найду бармена? — доносилось из кабинета.
Я осторожно заглянула внутрь и увидела тучного, лысеющего господина. Красный от ярости, он метался из угла в угол и выкрикивал проклятия в адрес несчастного Юрия.
— Ты что, не мог позвонить хотя бы за час?
Суровый администратор вопросительно уставился на Юрочку.
— Не мог, — жалобно произнес бармен, — мне вот только что позвонили и сказали, что нужно срочно ехать в деревню. У меня там тетка больная. У нее, кроме меня и моей сестры, никого и не осталось. Сестра уже поехала билеты покупать…
Я мысленно улыбнулась: «А Юрочка отлично соображал. Смекнул, что так просто от него не отстанут и в первую очередь будут искать на работе. Вот и устраивает теперь спектакль перед начальством. Что ж, так и быть, придется, видно, мне подыграть мальчику!»
Я кашлянула и выступила вперед. Увидев меня, Юрочка вскочил с места и побледнел как полотно, а администратор, слегка раздосадованный тем, что столь прелестная особа (каковой я являлась) застала его за негуманной расправой над подчиненным, вопросительно на меня уставился.
— Простите, что вмешиваюсь… Я сестра Юрия. Мне сказали, что я могу найти его здесь, и я нечаянно услышала ваш разговор, вот и решила вмешаться. Понимаете, эта поездка очень важна. Я даже билеты уже купила.
Администратор недовольно покосился на Юрочку, но от несчастного бармена в эту минуту нельзя было добиться ни слова.
— Это в самом деле важно. Вы должны понять, — сказала я за «брата».
— Ну-у-у… хорошо, — с неохотой согласился администратор, — завтра все равно начинается смена Алекса, а на сегодня что-нибудь придумаем. Но чтобы через три дня был здесь!
— Конечно, будет, — пообещала я. — Спасибо вам большое.
Я схватила Юрочку за локоть и потянула за дверь:
— Идем.
Мы вышли из кабинета и вскоре очутились на улице. Юрий покорно шел рядом, не вырываясь и не сопротивляясь. Очевидно, парень уже смирился с тем, что от меня ему не избавиться.
— Ты на машине? — спросила я.
— Красный «Линкольн», — послушно кивнул Юрий.
Я подтащила бармена к машине и распахнула перед ним дверцу со стороны водителя.
— Садись! — скомандовала я, и, как только он исполнил мое распоряжение, я обежала машину кругом и села рядом.
— Ну что, поехали?
— Куда?
— К твоей болезненной тетушке, — усмехнулась я. — Давай заводи мотор, нечего здесь стоять у всех на виду.
Мы немного отъехали, и, как только я приказала остановиться, Юра припарковал машину у тротуара.
Я развернулась к нему:
— Ну что, будешь сотрудничать?
— Что вам от меня нужно?
Юра, вцепившись в руль, упрямо смотрел на свои руки и никак не желал оборачиваться.
— От тебя — ничего, скорее от твоего дружка — Готта.
— Я ничего не знаю.
— Знаешь. Иначе бы ты не стал там, у морга, звонить ему и предупреждать об опасности. И сейчас бы не стал отпрашиваться с работы, в надежде, что я до тебя не доберусь.
Юра молчал.
— Тебе ведь известно о том, чем занимался Готт: тебе известно о его «бизнесе»?
— Я ничего не знаю.
Я тяжело вздохнула: «Хорошо… Попробуем подойти к этому типу с другой стороны».
— А ты знаешь, что твоему дружку грозит смертельная опасность?
Удар был рассчитан верно. Юра резко обернулся и с мольбой уставился на меня.
— Кто-то вычислил их «банду», и теперь каждому, кто имеет к ним хоть какое-то отношение, грозит опасность. Одна девушка уже исчезла. Вторая погибла; хотя ее смерть признана как несчастный случай, но я уверена, что не все так просто. Скажешь, что ты об этом тоже ничего не знаешь?
И тут произошло то, чего я никак не ожидала, — Юрочка разрыдался. Он плакал, как ребенок, и мне стало до того его жаль, что я, утешая, погладила его по плечу.
— Если ты расскажешь мне правду, то, быть может, я смогу ему помочь, — не забывая о собственной выгоде, внушала я.
— Как только я узнал обо всех этих «больничных делах», я просил Готта все бросить, — всхлипывая, заговорил Юра, — …но он и слушать меня не хотел, он говорил, что и недели не проживет на свою зарплату патологоанатома. А потом появился этот человек… Готт поначалу ничего не рассказывал, но я-то видел, в каком он был подавленном состоянии, я видел, что что-то происходит, просто он не желал об этом говорить. А однажды он признался. Он сказал, что их всех кто-то преследует, угрожает. Он бы вышел из этого дела уже тогда, но эта его чертова напарница — она вцепилась в него как клещ и все уговаривала, что, мол, обойдется. И вот теперь она, несмотря ни на что, уговорила его взяться за очередное дело…
— А Готт знает человека, который ему угрожает?
— Знает. Он его видел, и не раз. Но самое страшное не в этом. — Юра снова начал всхлипывать. — Весь ужас состоит в том, что эта женщина остается рядом с ним. Она решила, что, выполнив последний заказ, они вместе уедут из города, чтобы положить конец преследованиям. А что тогда будет со мной? Что я буду делать, если Готт уедет?!
«Хотела бы я оказаться на месте этого Готта…» — подумала я.
— Звони Готту и назначай встречу — немедленно! — велела я.
— Зачем? — Юра перепугался больше прежнего.
— Только Готт знает человека, который его преследует. И мне тоже важно знать его имя. Ведь если я смогу остановить этого таинственного преследователя, то Готту не придется уезжать из города…
Кажется, Юра мне поверил. Несчастный — он даже не догадывался об истинной причине, по которой Готту придется остаться в городе, — его посадят за решетку за «больничные дела». Но Юра даже не допускал мысли об этом. Бармен набрал номер Готта на своем мобильнике и стал ждать.
— Странно, не отвечает, — пробормотал он и, пропустив еще пару гудков, дал отбой. — Попробуем вот так, — продолжал сам с собой разговаривать Юра, набирая какой-то номер. — Привет. Слушай, ты можешь передать Готту, чтобы он сейчас ко мне подъехал?.. Да дело у меня к нему… важное. Ладно… Спасибо…
Юра отключил мобильник и выдохнул.
— Через полчаса будет.
— Отлично. Значит, едем к тебе.
Уже без каких бы то ни было моих наставлений Юрочка завел мотор, и наша машина плавно выехала на дорогу, вливаясь в нескончаемый поток других авто.
Ехать предстояло в другой конец города, и за все время мы не проронили и пары слов. Юра думал о чем-то своем, а я курила одну сигарету за другой. Мне все еще не верилось, что вот сейчас я увижу человека, найти которого, как мне поначалу казалось, — совершенно немыслимо. Останется только узнать у него имя преследователя и похитителя Ирины, и дело можно будет считать законченным!
Машина резко остановилась в незнакомом мне дворике.
— Мы приехали, — объявил Юра.
Я кивнула и следом за ним выбралась из машины. Мы пересекли небольшую детскую площадку. Юра вошел в подъезд первым, я тоже сделала один шаг на ступеньку. Сделать второй у меня уже не получилось.
— Вот черт!
— Что там у тебя?
Юра остановился и обернулся ко мне.
— Каблук попал между ступенек и, кажется, сломался…
— Тебе помочь?
— Нет, я сама справлюсь. Ты иди, а я тебя догоню.
— Хорошо, — кивнул Юра, — тогда поднимайся на последний этаж, я не буду закрывать дверь.
Он ушел, а я еще какое-то время возилась с туфлей. Высвободив каблук, я вошла в подъезд и услышала, как где-то наверху звякнули ключи — должно быть, Юра открывал дверь. Я стала быстро подниматься по ступенькам, но вскоре остановилась. На верхнем этаже раздался приглушенный крик, и я замерла, прислушиваясь.
— Юра! — громко позвала я и тут же бегом бросилась вверх по ступенькам.
Когда я наконец добралась до последнего этажа, я сразу увидела Юру. Он лежал на площадке, как-то странно скорчившись и прижимая к груди руки. Рубашка его вся была в крови.
Я кинулась к Юрию и, упав на колени, схватила за руку, пытаясь нащупать пульс.
— Юра… Юра… — бормотала я, в надежде, что он меня еще услышит.
Ответом мне был болезненный стон. Юрий был еще жив.
В панике я вновь вскочила на ноги и помчалась по лестнице, ведущей на чердак. Должно быть, убийца решил уйти по крыше, намереваясь выбраться в другой подъезд через чердачную лестницу. Но мне его не догнать.
— Вот черт! — Я ударила кулаком по металлической решетке чердака и побежала вниз к истекающему кровью Юре. — Ты видел человека, который это сделал? Кто это? Скажи?
Юра открыл глаза и обезумевшим взглядом обвел все вокруг себя.
— Тот, кто это сделал, имеет какое-то отношение к «больничному делу»?
Он уже не мог ничего сказать. Лишь едва уловимый кивок послужил мне ответом, и Юрий закрыл глаза. Мои пальцы, сжимавшие запястье Юры, тут же потеряли слабую нить его пульса.
Еще пару минут я, не шевелясь, сидела рядом с барменом. Затем, почти механически, вытащила из кармана джинсов его сотовый и, набрав ноль два, сообщила адрес, по которому нужно было приехать.
Дожидаться приезда милиции и объясняться с ними по поводу того, кто я такая и что здесь делала в момент убийства, у меня не было никакого желания, потому я сразу же покинула злосчастный дом, в который привел меня Юрий.
Оказавшись на улице, я долго и бесцельно бродила среди маленьких двориков, прежде чем выбралась на дорогу. Там я поймала такси и попросила, чтобы меня отвезли до городского морга — в конце концов нужно было забрать свою машину. Водитель как-то странно на меня покосился, но спрашивать ни о чем не стал, только кивнул в знак того, что маршрут ему знаком, и я тут же уселась на заднее сиденье.
Машина тронулась с места, а я, уткнувшись носом в окно, так всю дорогу и просидела в полном оцепенении. У меня перед глазами до сих пор стояла картина — распахнутая настежь дверь квартиры и перед ней на полу окровавленное тело Юры. И ведь если бы я не задержалась внизу, то этого могло не произойти. Я опоздала на несколько минут!
Но кому же могла понадобиться его смерть? Ведь это явное продолжение цепочки странных трагедий, которые произошли с людьми, причастными к «больничному делу». Логично предположить, что это дело рук одного и того же человека, но…
И это «но» было слишком значительным, чтобы я упустила его из виду. Ведь все прежние поиски истины привели меня к мысли, что во всем происходящем виновен человек на черной «Ниве». Юра знал о нем только из рассказов Готта, сам его ни разу в жизни не видел! На мой вопрос, имеет ли человек, его подкарауливший, отношение к «больничному делу», Юрий дал положительный ответ. То есть он знал того, кто его убил! Здесь была серьезная нестыковка, и я не могла ее не учесть. Видимо, человек на черной «Ниве» не причастен к убийству, и у Юры был свой недоброжелатель. Кто он? Готт? Вряд ли: патологоанатом должен был подъехать через полчаса, мы же были возле квартиры Юры уже спустя десять минут. Значит, нужно было искать человека, которого бы Юра знал и который имел отношение к «больничному делу».
Мы свернули на знакомую улицу.
— Остановите, пожалуйста, здесь… — попросила я.
Открыто подъезжать к зданию морга у меня не было никакой охоты. «Мало ли что…» — подумала я и, расплатившись с таксистом, предпочла оставшееся расстояние, отделявшее меня от моей машины, пройти пешком, а заодно и оглядеться. Ничего подозрительного на глаза не попалось.
Я подошла к «девятке» и щелкнула по брелоку сигнализации. Только я взялась за дверную ручку, как на моем запястье сомкнулось металлическое кольцо наручников. Я отреагировала моментально. Развернувшись на месте, безошибочно угодила в челюсть человека, осмелившегося меня заковать в наручники. Им оказался знакомый мне Лешка (ну не везло сегодня человеку).
От сильного удара глаза у Лешки вылезли из орбит, и мне оставалось лишь вырвать свою руку из его лапищ и запрыгнуть в машину. Но радоваться было рано, поскольку я совсем забыла о том, что Лешка один на дело никогда не ходит и, значит, где-то рядом находится более осторожный Мишка. Вот этот-то гад и набросился на меня, как только я оказалась в машине.
Наручники были застегнуты, а меня сгребли в охапку. Лешка, несмотря на распухающую челюсть, ликовал!
Затем меня погрузили все в ту же «Газель», все тот же водитель завел мотор, и мы отправились в путешествие. Только теперь оно было менее увлекательным, поскольку мне завязали глаза.
Поначалу я пыталась определить, сколько времени займет дорога, но потом потеряла счет минутам. Поездка оказалась достаточно продолжительной. За то время, что мы ехали, можно было добраться до окраины Тарасова.
Наконец машина остановилась, водитель притормозил так резко, что я чуть не свалилась с сиденья. Меня вытащили из «Газели» и поставили на землю. Я услышала, как захлопнулась дверь, заурчал мотор и машина уехала.
— Идем, — скомандовал Мишка, хватая меня за локоть.
Идти с завязанными глазами было тяжело, я все время спотыкалась, а гнусный Мишка отчего-то никак не желал понять всю трудность моего положения. Он нервничал и злился, откровенно высказывая свое недовольство. Наконец он не выдержал и велел Лешке нести меня на руках.
— Почему я… — как всегда, обиделся он.
— Цыц! — рявкнул Мишка.
Таким образом, мы более или менее благополучно достигли конечной цели нашего маршрута.
Меня внесли в какое-то помещение, посадили на стул и сняли с глаз повязку. Я хлопала глазами и растерянно озиралась по сторонам. Кажется, я попала в логово своих похитителей — комнатка с выцветшими обоями и старой мебелью являла собой не лучший образец человеческого жилища.
— Ну что, продолжим наше общение? — предложил Мишка.
Ой, Танечка, и попала же ты, как кур в ощип. Уж теперь-то нечего и надеяться на помощь Василия.
— Или, может, ты за время нашей непродолжительной разлуки все как следует обдумала и решила во всем признаться по-хорошему?
— В чем?
— Просто скажи, кто тебя нанял, и все…
— Но меня никто не нанимал!
— Ща пытать будем, — пригрозил Лешка.
— Цыц!
Мишка приблизился и осторожно присел на край стола напротив меня.
— Давай с тобой договоримся…
Я насторожилась — договариваться со своими похитителями мне еще не приходилось, и что-то мне подсказывало, что это не самое безопасное занятие.
— …Мы знаем имя того, кто тебя нанял, — продолжил Мишка, — можешь не отпираться и не возражать. Нам от тебя теперь только и нужно, чтобы ты при нем подтвердила, что он и есть твой наниматель. Понимаешь?
Я ничего не понимала, но Мишкина забота меня до того тронула, что я не стала его расстраивать и кивнула.
— Вот и отлично. Значит, сейчас я приведу этого человека, и ты во всем сознаешься. Можешь не бояться, если ты это сделаешь, то мы сразу же тебя отпустим.
Я внимательно слушала Мишку, но никак не могла взять в толк: что им от меня нужно? Если уж они такие догадливые и знают имя того, кто меня нанял, какой смысл гоняться за мной по всему городу? Я не нашла ни одного мало-мальски разумного объяснения всему происходящему, но решила на всякий случай во всем соглащаться с Мишкой; в конце концов, его настойчивый интерес к персоне моего нанимателя уже заинтриговал и меня саму.
— Я согласна, — кивнула я.
— Но учти, если ты вздумаешь нас обманывать или же не сознаешься, то…
Я энергично закивала в знак того, что прекрасно понимаю, что со мной будет, если я и дальше продолжу скрытничать.
— Отлично! — Мишка поднялся с места. — В таком случае я иду за ним, а ты, — он обернулся к Лехе, — останешься здесь и будешь присматривать. И чтобы без фокусов!
— Это она обычно фокусы выкидывает… — обиделся Лешка.
— Цыц! — наставительно произнес Мишка. — Я скоро вернусь, чтобы все было в порядке. Глаз с нее не спускай!
Он вышел из комнаты, долго возился в коридоре, но наконец послышался щелчок закрываемой двери.
Мы остались с Лешкой вдвоем. Потянулись долгие минуты молчания: я не шевелясь сидела на стуле, Лешка, также не шевелясь, сидел напротив меня и, как было велено, не спускал с меня глаз.
Нужно было использовать тот шанс, что Мишки нет рядом. Разжалобить Лешку? Я повнимательнее присмотрелась к нему. Нет. Вряд ли этот тип способен на жалость. К тому же распухший нос и разбитая челюсть едва ли могли сподвигнуть его на сострадание к ближнему, а тем более ко мне. Может, соблазнить? Не-е-ет. Я, конечно, в незавидном положении, но не до такой же степени… Лешка заметил оценивающие взгляды, которые я бросала в его сторону, и зло огрызнулся:
— Чего смотришь?
— Кажется, мне плохо. Можно в ванную?
— Нет!
— Тебе было велено присматривать за мной, а не издеваться.
— Сиди молча, — приказал он.
Но сидеть молча было тяжело, и уже через пару минут я снова заныла.
— Мне в самом деле плохо, можно в ванную?
Лешка не хотел соглашаться, но его природная тупость и невезучесть были мне на руку.
— Идем, — без особой охоты буркнул он.
Он отвел меня в ванную — такую же убогую, как и вся квартира.
Я с порога окинула комнату беглым взглядом. Выбор средств бытовой химии был небогат. Но он меня и не интересовал. Зато меня заинтересовала тоненькая полоска лезвия, лежавшая на полке рядом с бритвой.
— Шевелись. — Лешка подтолкнул меня к умывальнику, а сам остановился на пороге.
— А ты что, так и будешь стоять тут и глазеть?
— Да, — ответил он, и я поняла, что спорить бесполезно.
Бряцая наручниками, я с трудом включила воду и потянулась к полке, где стояла мыльница.
Маячивший за спиной Лешка заставлял мое сердце биться чаще. «Если только он заметит…»
Кусок мыла был в моих руках. И лезвие тоже. Сердце забилось еще чаще. Я склонилась над умывальником. Мыло скользило и мешало действовать быстро, я порезала себе пальцы, но все же смогла пристроить лезвие под застежку наручников.
— Что ты там так долго? — занервничал Лешка.
— А у вас нет каких-нибудь таблеток от головной боли?
— Обойдешься. Тут тебе не медпункт. Давай выходи!
Его рука легла на мое плечо, и в этот же момент наручники поддались и застежка отщелкнулась.
— Ну хотя бы на полотенце я могу рассчитывать? — Я чуть обернулась к Лешке.
Он сорвал с крючка вафельное полотенце и швырнул мне.
— Держи.
Я прислонила его к щекам, затем вытерла руки — под надежным прикрытием полотенца наручники были сняты. Теперь все зависело от Лешкиной неудачливости и моей сноровки.
— Ну что, все? — торопил меня Лешка.
— Да. Кстати, жаль, что у вас нет таблеток от головы, думаю, они тебе понадобятся.
Наручники упали на пол, а полотенце я накинула на шею Лешке и резко дернула на себя. Бедолага не устоял на месте и нырнул вниз головой в ванну. Разбираться и дальше с ним у меня не было времени, нужно было «делать ноги», причем немедленно.
Я пулей выскочила из ванной комнаты, тут же захлопнула за собой дверь и, пока Лешка приходил в себя, притащила из комнаты тумбочку и подперла ею дверь. Гнусный Лешка был замурован! Уже покидая квартиру, я услышала, как он тарабанит в дверь, выкрикивая в мой адрес проклятия. Я тоже была о нем не лучшего мнения, потому эти слова меня ничуть не тронули. С чувством выполненного долга я вышла на улицу.
Как оказалось, я и впрямь не ошиблась. Эти типы действительно отвезли меня на окраину, а здесь одинокой девушке лучше не гулять в позднее время. К тому же была опасность нарваться на Мишку. И хотя мне бесспорно было любопытно, кого же он считает моим нанимателем, но я решила, что выясню это при более благоприятных обстоятельствах. А в том, что мне еще доведется встретиться с моими похитителями, я почти не сомневалась. «Но это будет уже не сегодня», — подумала я и поспешила выйти к дороге, чтобы поймать попутку.
Мне определенно везло, и уже с третьей попытки передо мной остановилась светлая «Ауди». Окошко плавно опустилось вниз.
— Мне до центра… — Я назвала нужную улицу.
— Садись.
Я открыла дверцу и запрыгнула в салон. «Ауди» тут же сорвалась с места и помчалась по улице. Я облегченно вздохнула и откинулась на спинку сиденья.
— Окраина города — не лучшее место для прогулок, — нравоучительно произнес водитель, — тем более для таких красивых девушек.
— И мне чуть было не представилась возможность в этом убедиться, — невесело усмехнулась я и покосилась на него.
Отчего-то лицо водителя показалось мне знакомым.
— Значит, я вам вовремя встретился?
Он улыбнулся и повернулся ко мне.
Определенно, я его уже где-то встречала, и не так давно…
— Ничего, если я закурю?
Я безразлично пожала плечами, продолжая всматриваться в черты лица молодого человека. Ну где же я могла его видеть? И тут меня осенило. Это же тот самый тип — любитель игры в бильярд, которого я встретила в «Опале» в свой первый визит туда.
— А ведь мы с вами знакомы… — не удержалась я, чтобы не сказать.
— Правда? — Водитель снова повернулся и внимательно на меня посмотрел.
— Да, но вы вряд ли меня видели, вы знакомы с моей подругой — Натальей Арбениной.
Мой собеседник молчал, пытаясь что-то вспомнить.
— Ну как же! Вы были два дня назад в ночном клубе «Опал»?
— Был.
— Вы там познакомились с девушкой, а потом уехали вместе с ней. Правильно?
— Правильно.
— Так вот, это и была моя знакомая!
— И все-таки вы что-то путаете, — с сомнением покачал головой любитель игры в бильярд, — я не знаю никакой Натальи Арбениной, а ту девушку, с которой я познакомился пару дней назад в «Опале», звали Эльмирой.
— Что?
Я вцепилась в любителя игры в бильярд так, что он чуть было не потерял управление, и машина, визжа шинами, выехала за разделительную полосу. Должно быть, в эту минуту мой владелец «Ауди» пожалел о том, что решил меня подвезти. Я поспешно отпустила его плечо и извинилась.
— Это она вам представилась как Эльмира?
— Ну, да.
— Эльмира Полянская?
— Возможно, и Полянская. Я не знаю…
Действительно, откуда ему было знать фамилию девушки, которую он и видел-то раз в жизни.
— А вы прежде ее не знали? — продолжала я допытываться.
— Нет. Я вообще тогда в «Опале» первый раз оказался.
— А потом вы с ней больше не встречались?
— Нет. Я больше не был в «Опале» и вашу знакомую не видел. Кстати, мы приехали.
Мой попутчик притормозил у тротуара, и мне не оставалось ничего другого, как поблагодарить его и выбраться из салона. Любитель игры в бильярд тут же завел мотор, и его серебристая «Ауди» скрылась за ближайшим поворотом.
Я осталась стоять посреди улицы в полном смятении и растерянности.
Эльмира жива? Или это чья-то злая шутка? Но ведь разбившаяся машина, тело девушки, которое пришлось опознавать по остаткам одежды и документам, несчастный муж, похороны, в конце концов. Что тогда все это значило? И чей труп был на месте трагедии? Нет. Все это абсурд. Легче поверить в то, что Наташа Арбенина — это Наташа Арбенина, просто она представилась чужим именем. Для этого даже можно найти логичное объяснение; ведь в тот день вход в «Опал» был только по клубным картам. Скорее всего Никита, который, как я успела понять, был знаком с Натальей Арбениной (оно и не удивительно, все же напарница его жены по «бизнесу»), отдал клубную карту Элечки ей.
Я достала из кармана помятую пачку сигарет и, закурив, медленно поплелась домой.
Было уже начало одиннадцатого. В окнах домов загорался свет. Изредка меня догоняли два столба колеблющегося света от включенных фар авто, затем проносилась и сама машина, урча мотором, и снова наступала тишина.
Я свернула под арку, в свой родной дворик. То, что я увидела, заставило меня метнуться в сторону и вжаться в стену. У моего подъезда стояла черная «Нива»…
Сердце бешено заколотилось. Меня снова нашли, и, кажется, теперь это не просто запугивание. Меня, без сомнения, ждут. Но зачем?.. Возможно, у этого человека есть оружие, и, как только я подойду на достаточно близкое расстояние, он выстрелит.
Я начала осторожно пятиться назад.
Нет, ни за что туда не пойду!
Я вышла на тротуар и вздохнула свободно.
Что теперь делать?
В кармане я нащупала пачку сигарет и почти машинально закурила. От безысходности я пошла бродить по соседним дворам. Но уже через двадцать минут поняла, что жутко устала и хочу спать, причем не где-нибудь, а в своей постели. Я вздохнула. Очевидно, мне все же придется совершить акробатический этюд под названием «по пожарной лестнице — домой» (благо окна моей квартиры выходили не во двор).
Так же дворами я снова вернулась к своему дому. Немного поплутала под чужими окнами, но наконец остановилась на нужном месте и, задрав голову, попыталась определить, какое расстояние отделяет меня от самой нижней ступеньки лестницы. Оказалось, что значительное… Я бестолково подпрыгивала на месте, но это не приносило особых результатов.
Я чертыхнулась и, откинув со лба прядь волос, решила, что буду действовать иначе. Я поставила одну ногу на выступ стены, ухватилась за подоконник окна первого этажа и, подтянувшись, выпрямилась во весь рост. Дальше было сложнее — мне предстояло дотянуться до водосточной трубы. Дотянуться-то я дотянулась, но на этом интересном занятии меня прервали.
— Тебе помочь? — спросил чей-то грустный голос снизу.
Я ойкнула от неожиданности и спрыгнула. Но не на землю. Открыв глаза, я увидела Васькино озабоченное лицо. Он крепко прижимал меня к себе и заглядывал в глаза.
— Все в порядке?
— Нет, не все…
Я начала энергично брыкаться, пытаясь высвободиться из его лап.
Васька послушно поставил меня на землю.
— …Что ты здесь делаешь?
— Жду тебя. Увидел, как ты подходишь к дому, и пошел следом.
Вот черт! Так, значит, пока я здесь изощрялась, пытаясь добраться до пожарной лестницы, зрители у меня все-таки были. Я мысленно попыталась представить, как я выглядела в эти минуты, и еще больше разозлилась на Ваську.
— Нечего шляться под чужими окнами!
— А ты шляешься… — резонно заметил он.
— Я не под чужими, я под своими.
— А-а-а, — Васька почесал затылок, — так что, может, тебе все-таки помочь?
Принимать Васькину помощь жуть как не хотелось, но, с другой стороны, я могла бы всю ночь прыгать здесь, но так и не попасть в свою квартиру. Так что пришлось мне соглашаться.
Васька тут же поднял меня на руки и без особых усилий помог дотянуться до пожарной лестницы.
— Спасибо! — крикнула я ему и, решив, что на этом наша встреча закончена, полезла наверх.
Я добралась до уровня третьего этажа и посмотрела вниз. Лестница громыхнула на неплотно привинченных к стене петлях и затряслась — Васька карабкался следом за мной. И хотя я была против, но сталкивать его с пожарной лестницы не стала. Это было бы негуманно. Пришлось смириться и с тем, что мой поклонник перелез следом за мной на балкон и затем ввалился в мою квартиру.
— А ты все время попадаешь в свою квартиру таким образом?
— Иногда, — отозвалась я, поправляя волосы.
Я обернулась и внимательно посмотрела на Ваську. Ну и что мне теперь с ним делать? Я вздохнула:
— Ладно, пошли на кухню — накормлю ужином и напою чаем.
Васька воспринял мое предложение с энтузиазмом — не знал он, родимый, что с готовкой у меня серьезные проблемы и выстаивать часами у плиты я не способна. Самое большее, на что меня хватило, — так это приготовить что-нибудь из полуфабрикатов.
Пока я героически пыталась приготовить ужин, Васька успел побывать в ванной и теперь замер на пороге кухни, внимательно следя за моими манипуляциями над котлетами, которые — заразы — никак не желали укладываться в сковородку.
— Может, помочь? — предложил Васька.
А я, уже с легкостью, которая начинала входить у меня в привычку, согласилась. И глядя на то, как он умело управляется со сковородой, невольно подумала о том, что, может быть, зря я так старательно избегала Васькиного общества — иногда он может быть очень даже полезен (пожалуй, что даже больше, чем иногда, почти всегда).
— Слушай, Тань, а кто были те типы, ну, которых я застал у тебя днем?
— Мои недоброжелатели.
Я откинулась на спинку стула и чуть прикрыла глаза.
— Ну и удар у этих твоих недоброжелателей, скажу я тебе, — пожаловался Васька.
— Не обижайся, — сказала я и, немного подумав, добавила: — Я тогда все это не со зла сказала…
— Ты про долг?
Я поморщилась — Васька в роли кулинара, конечно, меня очень устраивал, но разговор о «долгах» мог привести к ссоре.
— Ну да, — с неохотой ответила я.
— Кстати… — Васька обернулся ко мне. — Элька так и не появлялась в «Опале».
— Оно и естественно.
Я вытянула из пачки одну сигарету и прикурила.
— Правда? — Васька с любопытством уставился на меня. — А почему?
— Она погибла пять дней назад — в прошлый четверг, — пояснила я.
Скрывать сей факт, на мой взгляд, больше не было никакого смысла. К тому же и Ваське так будет легче смириться с тем, что карточный долг ему никто не вернет. Пускай потихоньку привыкает к этой мысли.
Но, судя по той гримасе, которую скривил Васька, ему совсем не хотелось ни к чему такому привыкать.
— Ты врешь!
Я даже о сигарете забыла и, выпрямившись на стуле, посмотрела на Ваську.
— Я не вру. Зачем мне тебе врать?
— Ты врешь! — настаивал он.
— Да с чего ты взял?!
— Ты говоришь, что в четверг Эля умерла…
— Ну да.
— Значит, и в пятницу она тоже, по-твоему, была мертва.
— Не по-моему, а так, как и положено, — поправила я его.
— Ты врешь!
Это уже начинало меня порядком злить. Я тоже вскочила со стула и сделала шаг в сторону Васьки.
— Я не вру!
— Врешь! Эля не могла быть мертва в пятницу, потому что в пятницу мы играли с ней в казино и именно тогда она мне и проигралась!
— Что?
Так, значит, и любитель игры в бильярд ничего не путал и в тот вечер он уезжал не с Наташей Арбениной, а с Эльмирой Полянской. Потому что нет никакой Наташи Арбениной, есть Эльмира, и точка.
Я медленно опустилась на стул.
Вот это да… Такой новости я никак не могла ожидать. Но тогда чей труп был найден в сгоревшей машине? Что за девушка погибла в ту ночь? Что это за маскарад? Я вспомнила черную обгорелую туфлю, найденную на месте трагедии. Я тогда еще обратила внимание на то, что она другого размера, чем тот, который обычно носила Эля. И я никак не могла взять в толк, как девушка, носившая 35-й размер туфель, на момент гибели оказалась в обуви на два размера больше. Теперь понятно, как это легко и просто объяснилось, — те, кто устроил весь этот маскарад, учли практически все — машина Эли, документы Эли, одежда Эли, украшения Эли. Они забыли лишь про туфли. Так кто же был в машине? Ответ напрашивался сам собой…
— Таня, ты чего? — Васька потрепал меня по плечу. — Давай лучше оставим этот разговор, а? И ужин уже готов…
Я тряхнула головой:
— Да, давай ужинать.
Котлеты оказались на удивление вкусными, и я даже подумала о том, что следует завязать с Васькой тесную дружбу и каждый раз приглашать его в гости перед ужином. И в качестве первого шага к дружбе не стала выгонять его на ночь глядя, а позволила остаться у себя. На самом деле была для этого и еще одна причина — черная «Нива» у моего подъезда. Машина никак не давала мне покоя: что, если этот человек решит пробраться в мою квартиру? Но присутствие Васьки в соседней комнате позволило мне, как это ни странно, уснуть этой ночью спокойно.
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8