Глава 6
…В прихожей оглушительно звонил телефон.
Я открыла глаза и попыталась сообразить, который час. Судя по тому, что соображать у меня получалось плохо, я сделала логический вывод, что еще совсем рано.
«И кому это не спится…» — зло подумала я, поднимаясь с кровати.
Нащупав ногами тапки и обувшись, я поплелась в прихожую.
— Да… — недовольно буркнула я в трубку.
— Добрый день… — тут же заверещал женский голос на том конце провода. — Вы оставляли сообщение на моем автоответчике с просьбой перезвонить.
«Что она несет? Какой автоответчик? Какая просьба?» — мелькало у меня в голове, и я уже собралась заявить, что дама ошиблась номером, но тут же сообразила, о чем идет речь.
— Да-да, — тут же поспешила я отозваться, — я действительно вам звонила и о-о-очень нуждаюсь в вашей помощи.
— Отлично, я готова выслушать вашу проблему.
Я невольно замешкалась: если моя собеседница и была готова что-то выслушивать, то я совсем не расположена на разговор по душам.
— Э-э-э… мне кажется, это не совсем телефонный разговор… и…
— Ну, разумеется, — тут же согласились со мной.
— Может быть, встретимся где-нибудь?
— Отлично.
— В кафе?
— Давайте лучше в парке. У дальней беседки — вы ее без труда найдете. В три — вас устроит?
— Вполне.
Я повесила трубку и тяжело вздохнула.
Н-да, не ожидала я, что моя импровизация с телефонным звонком даст результат. Но тем лучше — быстрее выйду на напарников Иры по ее «больничному делу», а там, глядишь, и откроется мне ее таинственный преследователь.
Воодушевленная подобными мыслями, я пошла в ванную, где холодный душ окончательно заставил меня проснуться. И уже сидя на кухне и попивая остывающий кофе, я задалась вполне уместным вопросом: «А что нам день грядущий готовит?» Я машинально потянулась за мешочком с магическими костями. Пару раз встряхнув его, я высыпала двенадцатигранники и с недоумением уставилась на расклад 11+15+26: «Добро, как и зло, возвращается, но не так скоро, как вам кажется…»
Тонкий намек насчет зла не очень-то и воодушевлял, а упоминание о добре заставило сделать пару звонков с тем, чтобы выяснить адрес места проживания господина Сопронова — генерального директора фирмы «Алькор плюс».
«Начну день с благородного поступка», — решила я и за сим покинула свою квартиру.
Однако благородный порыв моей корыстной души был воспринят в штыки.
Леонид смотрел на меня сурово и недружелюбно, хотя что-то в его выражении лица показывало, что моего визита он ждал.
«А он злопамятен», — промелькнула у меня в голове мысль, но все же я выдавила улыбку — не совсем жизнерадостную, но вроде бы как примирительную, к тому же новенький сарафанчик с глубоким вырезом вкупе с моей потрясающей фигурой должны были его смягчить.
— Добрый день.
— Добрый, — коротко бросил Леонид, хотя было видно, что у него и на этот счет имелись свои соображения.
Мне было немного неприятно говорить с человеком, который смотрел на меня как на аморальную, гнусную, невоспитанную личность. Еще более неприятно было то, что во всем этом мне сейчас придется его разубеждать.
— Говорите.
«А он на самом деле обиделся…»
— Можно войти?
Леонид пожал плечами и посторонился, пропуская меня в квартиру.
— Прошу, проходите в комнату, — без особых эмоций произнес он.
Я прошла в одну из комнат, отмечая, что жилище Сопронова вполне соответствует его посту генерального директора строительной фирмы. И меня опять начала мучить совесть: «Все-таки зря я вчера так обошлась с этим господином».
— Надеюсь, я не слишком вас отвлекаю? — пыталась я реабилитироваться и произвести впечатление хорошо воспитанного человека. — Вы еще не собираетесь на работу?
— Собираюсь, но чуть позже. У меня еще дома дела. Так зачем вы пожаловали?
— Ну… — Я замялась. Вот так в лоб объявлять человеку, что его соратник и товарищ жаждет его же смерти, и не просто жаждет, а делает все, чтобы претворить свои мечты в реальность, — было слишком негуманно, потому я решила начать издалека: — Я подумала, что мы с вами вчера не совсем удачно расстались. И вам в голову могло прийти, что я — не совсем адекватная личность.
При этих словах Леонид улыбнулся, что стоило расценивать как признание моей проницательности.
— Так вот, это совсем не так, — заключила я.
— Да?
Леонид смотрел, как всегда, внимательно, и уже знакомый немой вопрос читался в его взгляде.
— Да, — машинально ответила я.
— Это все вам подсказало желание получить у меня интервью?
— Что-то вроде того, — пожала я плечами, не зная, как еще можно заставить этого человека изменить обо мне мнение и наконец-то выслушать. — Вы же говорили, что выход статьи может поспособствовать заключению контракта с вашими новыми деловыми партнерами?
— Говорил, но теперь я придерживаюсь иного мнения — ни о каком интервью не может быть и речи. Так и передайте своему редактору (он с особой интонацией выделил последнее слово).
— Не могу, — заявила я.
Леонид изумленно поднял брови.
— Кажется, вчера вы сделали все возможное, чтобы это интервью не состоялось.
— Вы ничего не понимаете… — попыталась я возразить.
— Куда уж мне! — театрально развел руками Леонид и тут же подхватил меня под локоть. — Я больше не намерен терять с вами время: ко мне с минуты на минуту должны прийти…
Благодаря его последующим стараниям я все же оказалась в коридоре, хотя и продолжала упираться.
— Вы все не так поняли! Вы должны меня выслушать!
— А знаете, я начинаю верить в ваш журналистский талант, — иронично заметил Леонид, — правда, пока он проявляется только в вашем упрямстве.
— Вам же хуже будет, если вы меня не выслушаете! Мне известно кое-что очень важное о вашем…
Мелодичная трель звонка прервала меня на полуслове.
— Ну вот, ко мне пришли, а вы все еще здесь… — досадливо произнес Леонид.
Я не успела остановить Леонида, и он открыл дверь — на пороге стояла девушка из ночного клуба «Опал».
«Быстро работают ребята», — промелькнуло у меня в голове.
Девушка между тем хлопала длинными ресницами и смотрела то на меня, то на Леонида, после чего елейным голоском пропела:
— Здравствуйте. Я прочла ваше объявление о том, что требуется медсестра для работы на дому, и вчера мы с вами созванивались. Если помните, меня зовут Наташа Арбенина.
— Да, да. Добрый день. Я отлично помню о нашем разговоре. Проходите…
Я испепеляющим взглядом сверлила девушку, представившуюся как Наташа Арбенина. Одетая в брючный костюм, с волосами, забранными в хвост, она производила впечатление благонравной особы; к тому же, кроме маленькой дамской сумочки, при ней ничего не было — вряд ли она будет убивать Леонида прямо сейчас.
— Надеюсь, я не слишком вас побеспокоила? — произнесла она все тем же певучим голоском.
— Нет. Моя знакомая уже собиралась уходить.
Леонид слегка подтолкнул меня к двери.
Понимая, что наш разговор все равно не состоится, я выхватила из сумки блокнот с ручкой, быстро написала свой номер телефона и, выдрав лист, сунула его Леониду.
— Это мой номер телефона. Надеюсь, что вы все же захотите поговорить, поскольку у меня для вас есть очень интересная информация…
И уже без особых усилий со стороны хозяина квартиры вышла за порог.
Да, не повезло… Чего нельзя сказать о дамочке из клуба «Опал», представившейся Наташей Арбениной.
«Какой ужас, — думала я, спускаясь с лестницы, — круг тех, кому может быть известно хоть что-то об исчезновении Ирины, постепенно сужается. На моих глазах лжеврачи затевают явно не первое убийство, а я ничего не могу сделать!»
Ничего, я найду способ, как исправить подобное положение дел. Сев в машину и повернув ключ зажигания, я резко крутанула руль.
К черту упрямого Сопронова! Я больше ничего не буду ему доказывать. И если бы его «больничная» история не шла параллельно с моим расследованием, я и вовсе бросила бы о нем думать. Но все сложилось иначе, и, возможно, очень скоро он сам узнает имена своих убийц (если, конечно, будет не поздно). А мне нужно заниматься поисками Ирины — если она еще жива. Эта невеселая мысль все чаще посещала меня. Эта же мысль, собственно говоря, привела меня к парадному крыльцу здания, которое не является лучшим местом для экскурсий, — я говорю о городском морге, где, по моим предположениям, должен был работать некто по имени Готт.
Припарковав «девятку», я заметила, как двери морга открылись и на крыльцо вышел молодой парнишка в белом халате и нарукавниках. Он облокотился на перила и, наблюдая за тем, как я выбираюсь из машины, достал пачку сигарет и не без удовольствия закурил.
«А вот и первый кандидат на допрос или, лучше сказать, душеспасительную беседу», — решила я и, поспешно щелкая по брелоку сигнализации, зашагала в его сторону.
Молодой человек, явно страдавший от дефицита общения, воспринял мое приближение с энтузиазмом, по крайней мере, я ловила на себе его заинтересованный взгляд, а это было неплохим знаком.
— Привет! — Я решила особо не церемониться с этим типом.
На мой взгляд, абсолютно ни к чему обращаться к санитарам морга на «вы» — как правило, этот народ не обидчив.
— Привет, — отозвался парнишка в белом халате, стряхивая пепел себе под ноги.
— Не мог бы ты мне помочь? Дело в том, что я ищу одного своего знакомого — он должен работать здесь, его зовут Готт…
Я попыталась представить всю нелепость своей просьбы — Готт, что такое Готт? Имя? Фамилия? Скорее всего прозвище, и вряд ли его здесь знают. Но санитар, проводив взглядом проезжающую мимо машину и снова взглянув на меня, неожиданно ответил:
— Ага. Есть здесь такой. А тебе-то он зачем?
Вопрос собеседника застиг меня врасплох.
— Я его знакомая.
Санитар мне явно не верил. Это было видно по его хитро прищуренным глазам.
— Что-то я не помню, чтобы у Готта были знакомые девушки, все больше молодые люди.
«Вот, значит, где собака зарыта», — подумала я, но личные дела и любовные пристрастия Готта меня особо не волновали, меня интересовало другое. Только как это выяснить?
Я полезла в сумочку, достала зеркальце с помадой и стала приводить себя в порядок — пусть санитар думает, что я ради него прихорашиваюсь.
— А где же он сейчас? — спросила я, пропуская мимо ушей его замечание относительно молодых людей и продолжая внимательно вглядываться в свое отражение.
— Да… как обычно… поехал на вскрытие, — почему-то стал вдруг заикаться санитар.
— А… а… а… — томно протянула я, соображая, как действовать дальше.
В этот момент откуда-то справа послышался звук шагов, и крупный мужчина, задев меня могучим плечом и даже не извинившись, быстро прошел мимо к ожидавшей его невдалеке машине. Я девушка нехилая, поэтому на ногах удержалась, а вот сумочка со всем моим добром тут же полетела под ноги моему собеседнику. Жалостно дзынкнуло разбившееся зеркало.
«Не к добру», — подумала я и посмотрела вслед удаляющемуся мужчине.
Санитар же бросился подбирать вывалившиеся побрякушки, где, среди прочего, так некстати оказалась и моя ксива. Успев, видимо, пробежаться по ней глазами, парнишка поднял на меня удивленно-испуганный взгляд, и я, чертыхнувшись в душе, вынуждена была признать, что дурные предзнаменования сбываются очень быстро. Можно сказать, мгновенно.
— Татьяна Александровна Иванова — частный детектив, — официальным тоном отрекомендовалась я, поскольку ломать комедию уже не имело смысла. — Мне нужно поговорить с господином Готтом. Но пока его нет, быть может, я задам несколько вопросов вам?
— Мне?!
То ли мое слишком явное желание пообщаться, то ли неожиданный переход на «вы» вызвал у санитара легкое состояние паники.
— Но я ничего не знаю!
— Да? А только что вы демонстрировали неплохую осведомленность о личных делах своего коллеги, — напомнила я.
— Да об этом же здесь все знают. Готт ничего не скрывал — к нему постоянно наведывается его дружок. Обычно он приезжает к нему во время обеда, и они вместе идут в ближайшее кафе. А последний его приятель и вовсе помешанный — таскается к нему на дню по сто раз, только что пылинки не сдувает…
— А давно Готт здесь работает?
— Года три, это точно.
— А чего-нибудь странного за ним не замечалось?
— Я уже сказал… — жалобным тоном произнес парнишка.
Отчего-то общение со мной как с частным детективом его совсем не воодушевляло, и он явно уже жалел о том, что вообще заговорил.
— Я имею в виду его работу — в ней не было ничего странного?
— Да чего же тут странного: вскрыли, установили причину смерти, зашили — только и всего.
Я поморщилась.
— А, быть может, были такие вскрытия, перед которыми он как-то… нервничал?
— Да не знаю я ничего больше! Спросите у него самого, нервничал он или не нервничал. Или… или…
Несчастный парнишка озирался по сторонам, словно искал помощи и поддержки у окружающих. Но вдруг его взгляд остановился за моей спиной, и он просипел:
— Спросите лучше обо всем вон у него. Уж он-то вам наверняка все расскажет!
Я обернулась и увидела бармена из ночного клуба «Опал», и хотя теперь вместо спецформы на нем была светлая майка и голубые джинсы, я без труда его узнала. Небрежно подбрасывая на ладони ключи, он шел по направлению к нам.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила я, оборачиваясь к санитару.
— Это и есть последний дружок Готта, о котором я рассказывал.
— И до чего же тесен мир, — пробормотала я, наблюдая за тем, как бармен поднимается на крыльцо.
Но он-то, несчастный, еще не догадывался об этой тесноте мира и меня не узнал, так что когда санитар его окликнул, то на меня он почти не взглянул.
— Юра, а Готта нет!
— Нет? А он мне говорил, что весь день пробудет здесь, вот я и приехал без звонка. — Кажется, Юрочка очень расстроился, и мне его даже стало жаль.
— Но к нему тут гости, — продолжал вещать санитар.
Я попыталась предупредить его следующую фразу, но не успела.
— Это частный детектив — Татьяна Александровна.
Если бы взглядом можно было убить, то сейчас этот гнусный санитар рухнул бы замертво.
— Частный детектив? — Юрочка с опаской покосился на меня. — И что вам нужно?
Расправу над санитаром пришлось отложить до лучших времен, а сейчас мне нужно было как-то выбраться из создавшегося положения, которое, надо заметить, меня совсем не радовало. И, не переставая бросать испепеляющие взгляды на своего знакомого, я произнесла:
— Мне нужно поговорить с вами о Готте.
— О Готте? — Юрочка побледнел, он затравленно смотрел то на меня, то на санитара. Несчастное создание вот-вот было готово лишиться чувств. И я опять невольно ему посочувствовала.
— Да, о вашем знакомом. Ведь Готт — ваш знакомый, не так ли?
— Мой? — Юрочка бледнел все больше и больше. — А что именно произошло?
— Исчезла одна девушка, и, возможно, он один из тех людей, кто может знать, что с ней произошло, — поясняла я.
— А-а-а… Но я ничего не слышал ни о каком исчезновении. Думаю, и Готт ничего не знает.
— А вот об этом мы у него и спросим.
— Но его сейчас нет? — Юра перевел вопросительный взгляд на санитара.
— Он уехал с утра. Думаю, уже скоро должен вернуться.
— Отлично. Тогда я подожду его еще немного. — Я достала из сумочки сигареты и закурила.
Санитар топтался рядом. И хотя он мог смело считать, что его миссия в этом деле выполнена, уходить не спешил — жажда зрелищ была явно сильнее опасности. Он потянулся за очередной сигаретой.
— Мне нужно позвонить, — прошептал Юрочка, спускаясь с крыльца.
Я небрежно кивнула и отвернулась от него — несчастный и так чуть ли не в обморок падает от страха за своего ненаглядного Готта, может, если он сделает пару звонков, то это его немного успокоит…
Неожиданно промелькнувшая мысль заставила меня резко обернуться к Юре. Не могу сказать, чтобы беседа по телефону его успокаивала, но какое-то удовлетворение от разговора он явно испытывал. Он быстро-быстро что-то бормотал в трубку и эмоционально жестикулировал.
— Юра, — осторожно позвала я его.
Он подпрыгнул на месте и вскинул голову так, как если бы я заорала ему в ухо.
— Вот черт! — выругалась я, выбрасывая недокуренную сигарету. — Меня обвели вокруг пальца, как дилетанта, ведь он сейчас звонит Готту!
Юра что-то успел сказать в трубку, после чего резко развернулся и побежал. Он достиг своей машины первым, забрался в салон и тут же завел мотор. Мне оставалось только помахать ему вслед ручкой, что я и сделала. А вот уже потом мои самые кровожадные мысли и желания плавно перенеслись на незадачливого санитара — настал его час ответить за свою излишнюю болтливость.
Я обернулась в его сторону. А этот тип как ни в чем не бывало стоял на крыльце, курил и явно ждал продолжения концерта с моим участием в роли шута. «Сволочь!» — мысленно обозвала я его и стремительно зашагала к санитару. Но тут же замерла на месте. Напротив стоянки морга чернела знакомая мне «Нива». Я уставилась на непроницаемые черные стекла машины и не сразу услышала чьи-то голоса за спиной.
— Это она?
— Вроде та самая.
— Отлично.
Когда до меня наконец дошло, что это были реплики обо мне, оказалось уже поздно. Меня схватили под руки два здоровенных бугая и без лишних разговоров поволокли к «Газели», припаркованной рядом у тротуара. Я даже не успела позвать на помощь, как меня на раз-два-три зашвырнули в салон. Мои похитители запрыгнули следом. Дверь захлопнулась. Машина тронулась с места.
Вследствие неудачного падения я набила себе пару шишек и примерно столько же синяков, но решила пока особо не капризничать, а, как водится, затаить злобу и ждать подходящего момента. А пока же мои отношения с новыми знакомыми и без того складывались не самым удачным образом; и ни к чему было их еще более усугублять.
Поэтому, усевшись поудобнее, насколько это было возможно в моем положении, я притихла и осмотрелась. Суровые лица моих таинственных похитителей не располагали к дружеской беседе. Парни сидели напротив меня, одинаково сложив на груди руки, и пялились куда-то поверх моей головы, должно быть, так же в одну точку.
Я обвела «газельку» взглядом, посмотрела в окно и пришла в ужас от мысли, что какие-то уроды увозят меня в неизвестном направлении. Но просто сидеть, молчать и мучиться в догадках о том, что же за заботливая скотина организовала мне этот эскорт, было невыносимо. К тому же раз уже мне какое-то время придется мириться с присутствием этих верзил, что сидят сейчас напротив меня, то не мешало бы нам и познакомиться, а заодно и согласовать конечную цель нашей увлекательной поездки.
— Кстати, мальчики, а куда мы едем? — вполне миролюбиво спросила я.
Однако любознательность здесь явно не приветствовалась.
Один из мальчиков молча извлек из кармана широкую полоску скотча и нагнулся ко мне. О его намерениях не стоило особо долго гадать. Подобного обращения с собой я уже совсем никак не могла допустить, и, когда физиономия гнусного типа оказалась достаточно близко, я просто заехала ему кулаком в челюсть.
Тип оказался нежным созданием и тут же завопил:
— Сволочь!!! А нам говорили, что она спокойная!
«Ага, значит, тот, кто заказал мое похищение, не слишком хорошо меня знает», — промелькнуло у меня в голове, но развить эту мысль мне не удалось, поскольку думать и отбиваться от двух верзил мне было несподручно. Однако мое сопротивление было не долгим, я успела отвесить еще одну оплеуху навязчивому типу, который не оставлял попыток заклеить мне рот скотчем, но тут его отодвинул в сторону второй верзила. Он зажал мне нос платком, жутко воняющим каким-то лекарством.
«Эфир!!!» — промелькнуло у меня в голове, и я тут же потеряла сознание.
* * *
Жутко болела голова.
«Что я делала накануне, от чего теперь так страдаю?» — вяло подумала я. Вариантов было много, но все они как-то не очень вязались с событиями последних дней; и хотя мои воспоминания сводились в основном к посещению ночного клуба «Опал», все же ничего такого, что могло столь сильно травмировать мое и без того слабое здоровье, я вспомнить не смогла. «Нужно пойти на кухню и выпить таблетку», — решила я и попыталась встать с дивана. Как оказалось, это была не лучшая идея, поскольку я благополучно свалилась вниз.
Сидя на полу в собственной квартире, связанная по рукам и ногам, я осмотрелась по сторонам.
Какого черта?! Что все это значит?
И тут я все вспомнила — меня похитили! Да, именно так и было — двое верзил схватили меня прямо на улице, затолкали в «Газель» и усыпили!
Но тогда почему теперь я дома? Нет, не то чтобы я была особо против, но по логике вещей я должна была сейчас находиться в каком-нибудь загородном доме или квартире на окраине города, с облезлыми стенами и рассыхающейся мебелью, а то и вовсе в каком-нибудь сыром погребе с амбарным замком снаружи. Во всяком случае, прошлый мой опыт…
И, признаться, меня немало тревожило то, что со мной могли сделать те типы, чтобы в итоге еще и до дома доставить — просто полный спектр услуг. И за какие такие подвиги, хотелось бы мне знать.
На кухне упала вилка, и послышалось чье-то недовольное бормотание.
Я замерла.
В квартире кто-то был. Я здесь явно не одна…
Сердце бешено заколотилось. «Кто это? Что они делают в моем доме? Что им надо от меня?» — мысли лихорадочно сменяли одна другую, но главным оставался один-единственный вопрос — а что мне-то теперь делать?
Телефон в другой комнате, мобильник остался в машине. Стучать в стену и звать на помощь соседей? Не знаю, как насчет последних, а вот то, что сюда тут же примчатся типы, устроившие посиделки на кухне, — это точно. И вряд ли их порадует моя бурная деятельность. Можно, конечно, выпрыгнуть в окно… Но, во-первых, высоко, а во-вторых, как? Если я с трудом могу пошевелиться — веревки затянуты так, что вот-вот лопнут глаза. Проклятые гады, и надо же было так связать!
Больше ничего путного в голову мне прийти не успело — до меня донеслась отчетливая фраза: «Пойду посмотрю, как там она…» — после чего послышался скрип отодвигаемого стула и тяжелые шаги в коридоре.
«Нужно лечь на диван и притвориться, что я все еще без сознания…» — промелькнула спасительная мысль, и я тут же начала энергично претворять ее в жизнь. Однако, как выяснилось, забраться на диван, будучи связанной, совсем не просто. И вот за сим увлекательным занятием меня и застали.
В комнату вошел уже знакомый мне тип из «Газели».
— Мишаня, она очнулась! — тут же заорал он.
На пороге тут же материализовался Мишаня — специалист по усыплению девушек.
— Будешь орать, мы тебе заклеим рот, — начал он с угроз, — поняла?
— Поняла, — буркнула я, — чего уж тут непонятного…
— Иди, помоги ей сесть на диван, — велел Мишаня своему напарнику.
— Почему я? — заныл тот.
— Цыц! — рявкнул Мишаня.
Сразу было видно, что за старшего здесь он.
— Делай, что тебе велено, Леха, и не спорь.
Леха без особого желания начал ко мне приближаться.
— Тебе никто ничего плохого не сделал, веди себя смирно, — предупредил он меня.
— Ничего плохого, — передразнила я его, — а, по-вашему, нападать на девушку на улице, усыплять, а потом устраивать сборища в ее доме — это хорошо?
— Не умничай, а то тебя быстро заткнут! Поняла?
— Поняла…
И что самое главное — до меня действительно начало доходить: с этими типами лучше особо не конфликтовать.
В комнате наконец-то воцарилась тишина.
И в этом гробовом молчании я тихонечко спросила, так, из чистого любопытства:
— Что вам от меня надо?
Получить ответ я особо не рассчитывала, его и не последовало, зато Мишаня красочно и в деталях объяснил мне, кто здесь задает вопросы, а кто отвечает, а заодно уточнил, что со мной будет, если я не пожелаю о чем-либо проинформировать своих новых знакомых.
Я слушала внимательно и иногда кивала, проникновенная речь Михаила нашла долженствующие отклики в моем сознании.
— ОК? — подытожил он, что значило — с репрессиями покончено, переходим к допросу.
И действительно, он пододвинул стул, уселся на него верхом и, внимательно глядя мне в глаза, спросил:
— Кто тебя нанял?
Я задумалась:
— В каком смысле?
Подзатыльник напомнил мне, что умничать не стоит.
— Итак, подумай как следует: кто тебя нанял? — почти по слогам спросил Миша.
— Чего ты с ней базар ведешь? Пытать ее надо, — от всей души посоветовал Леша.
— Цыц! — рявкнул на него Мишка. — Нам велено ее допрашивать, а не калечить. А то шеф потом нас пытать будет.
Я насторожилась. Так-так, значит, я была права: этих верзил ко мне кто-то подослал, кто-то, чьи интересы я затронула, пытаясь докопаться до истины об исчезновении Иры. И этот кто-то отдает, на мой взгляд, очень странное распоряжение — допросить меня, причем в моей квартире и без особого насилия. Хотелось бы еще знать, что это за гуманная личность.
— Ну что, ты подумала? — поторопил меня Мишаня.
Благо, бог обделил этого типа мозгами, и он даже не догадывался о том, какую пищу для размышлений он мне подкинул.
— Я не могу думать, — пожаловалась я, — веревки тугие, можно их развязать?
— Ща-ас!!! — хмыкнул Леха.
Я бросила на него уничтожающий взгляд, после чего с мольбой воззрилась на Михаила.
— Я не буду делать ничего плохого и соглашусь отвечать на все ваши вопросы, — пообещала я.
Михаил вздохнул, почесал затылок, после чего сказал:
— Развяжу, но только ноги. И, чур, не брыкаться, — предупредил он.
У меня и в мыслях не было ничего подобного, и, пока он освобождал от пут мои ноги, я отчаянно пыталась сообразить, как мне выбраться из того жуткого положения, в котором я оказалась. Мои похитители хоть и медленно соображали, но все же не настолько тупы, как мне хотелось бы, и долго морочить им головы у меня вряд получится. А это значило, что рано или поздно мне все же придется отвечать на их вопросы.
— Ну что, теперь можем продолжить нашу беседу? — спросил Миша, когда веревки были наконец-то отброшены в сторону.
— А можно закурить? — ответила я вопросом на вопрос.
— Ага, может, тебе еще журнальчик дать почитать? — заржал Леха.
— Никаких сигарет! — рявкнул Мишка и со всего размаху ударил кулаком по столу.
Я вжалась в диван. Типы, самовольно вторгшиеся в мою квартиру, начинали терять терпение, и боюсь, что следующей мишенью Михаила будет уже не стол…
— Отвечай, кто тебя нанял! — скомандовал он.
— Меня никто не нанимал, — пропищала я.
— А может, наплевать на то, что нам сказал шеф? Давай ее пытать — она быстро расколется, — не унимался кровожадный Леха.
Мишаня покосился в его сторону:
— Цыц! — И снова обернулся ко мне: — Ладно, скажи, кто ты такая.
«Вот с этого и надо было начинать», — подумала я.
— А где ты вообще-то работаешь?
Но сегодня у меня уже была возможность убедиться в том, сколь опасно распространяться незнакомым людям о роде своей деятельности, потому я, не моргнув глазом, соврала:
— Я журналистка!
Сказала я первое, что пришло мне в голову.
— Журналистка, значит…
Мои похитители переглянулись.
— И-и-и… — протянул Мишаня, подразумевая, что фраза о моей работе должна быть подкреплена более содержательной историей.
— …И это очень тяжелый, неблагородный труд, — после некоторых размышлений призналась я, вспомнив свое общение с Леонидом Сопроновым в роли журналистки.
— Имя! Просто назови мне его имя! Имя человека, который тебя нанял! — орал он.
Вообще-то меня нашел Виктор Геннадьевич, но вряд ли именно его имя хотели услышать от меня эти типы.
Меня снова уронили на диван, где я тут же забилась в угол и замерла.
— Иди звони шефу! — скомандовал Мишаня.
— Щас… — расцвел в плотоядной улыбке Леха. Кажется, его представления о справедливости начинали претворяться в реальность, и он тут же выскочил за дверь.
Мишка принялся расхаживать из стороны в сторону, а я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.
«Какой ужас, — думала я, — и как, как меня угораздило так вляпаться!..»
Конечно, наличие этих типов в моей квартире явно свидетельствовало о том, что я далеко зашла в своем расследовании и, быть может, уже близка к разгадке, но эта мысль сейчас утешала меня меньше всего.
В комнату вернулся Леха. По его счастливой физиономии я поняла, что сегодня мне не повезет — шеф дал добро на применение ко мне жестких мер. И не стоило сомневаться, что мои похитители будут старательны и, несомненно, проявят изобретательность при исполнении этого приказа.
Кажется, Михаил тоже все это понял и тяжело вздохнул. Несмотря ни на что, в нем еще наблюдались слабые проблески человеколюбия, а быть может, я — несчастная в нескромном сарафанчике, специально выбранном для визита к господину Сопронову, — была ему хоть немного симпатична. Но так или иначе, а идти наперекор шефу он не собирался.
— А ведь можно было и по-хорошему, — еще раз вздохнул он.
Я тоже вздохнула, готовясь к худшему, но тут произошло то, чего никто из нас не ждал, — в дверь позвонили…
Когда трель звонка затихла и наступила гробовая тишина, я посмотрела на своих похитителей.
— Кто это? — шепотом спросил Михаил.
— Не знаю, — пожал плечами Леха, — шеф говорил, что она живет одна.
— Ты кого-то ждешь? — тут же обратился ко мне Михаил.
Я отрицательно замотала головой.
— Может, он сейчас уйдет? — предположил Леха.
Звонок раздался вновь — громкий и настойчивый, он явно свидетельствовал о том, что гость не собирался так просто уходить.
— Иди посмотри, кто там, — как всегда, взял на себя роль командира Михаил.
Леха послушно скрылся в коридоре. Минуты две его не было, а потом он вернулся со странными новостями.
— Там какой-то мужик с цветами, и он не уходит.
Михаил задумался.
В дверь снова позвонили.
«Нужно звать на помощь!» — подумала я, но осуществить свой план не успела. В руках у Мишки тут же оказался скотч, и он без промедлений заклеил мне рот.
— Закроем ее в ванной, пока этот тип не уйдет.
Леха потащил меня из комнаты в коридор. Я понимала, что еще немного — и мой гость, и он же спаситель, уйдет.
Нужно было подать знак о том, что я здесь, и немедленно!
На глаза мне попалась напольная ваза с роскошной экебаной — подарок моего старинного приятеля.
«Черт с ней! Куплю другую!» — решила я. И когда мы поравнялись с этим предметом интерьера, я словно невзначай задела его ногой. Ваза пошатнулась и, упав на пол, разбилась. Осколки стекла рассыпались по всему коридору.
— Какого черта… — выругался Михаил.
— Это она! — оправдывался Леха. — Она задела!
Очередная трель звонка прервала бессмысленный спор. И следом за ней на дверь обрушился стук чьих-то кулаков.
— Открой! Я знаю, что ты дома! Открой, прошу тебя! Нам надо поговорить! Это очень важно! Открой! — послышался приглушенный мужской бас.
— И что нам теперь делать? — Леха вопросительно смотрел на Мишку.
Я тоже.
Мишка решительно подтянул меня к себе. В его руках откуда-то взялся нож, и он приставил мне его к горлу.
— Я так понимаю, это твой дружок явился выяснять отношения?
Никакого дружка у меня не было, и, что за полоумный тип сейчас ломился в мою квартиру, я не представляла, но и ничего против не имела. Однако на Мишкин вопрос сочла нужным кивнуть.
— Сейчас ты пошлешь его к черту; скажешь, что ты не желаешь с ним разговаривать, пускай проваливает, а если попробуешь хоть заикнуться про нас… — он не закончил фразу, но нож в нескольких миллиметрах от моего горла был красноречивее любых слов. — Поняла?
Я энергично закивала головой. Да и что мне еще оставалось делать?
Нож тут же переместился от моего горла вниз и уперся в ребра.
— Вперед! — Мишка легонько подтолкнул меня в спину.
Я осторожно приблизилась к двери, ни на секунду не переставая ощущать лезвие ножа. Мишка сорвал скотч с моего рта.
— Говори! — скомандовал он.
Я кивнула, изображая полное повиновение. Но поскольку, к кому именно мне надлежало обращать свою речь, я не знала, то на всякий случай посмотрела в глазок. В дверь всеми конечностями бил небезызвестный Васька.
В любое другое время я бы прокляла судьбу за такое явление на пороге своей квартиры, но только не сейчас. Однако как оповестить Ваську о том, что он здесь не такой уж и нежеланный гость?
— Говори… — снова прорычал у меня над ухом Мишаня.
Я откашлялась и крикнула:
— Василий, я не желаю с тобой разговаривать. А если ты надеешься, что я буду возвращать чужие долги, то забудь об этом. Если я кому-то что-то и должна, то уж точно не тебе. Это ясно? Ты здесь лишний! Понимаешь?!
Я замолчала. По ту сторону двери тоже наступила тишина.
Я искренне верила в народную мудрость о том, что: «Не тронь нехорошего человека — и не узнаешь, что он о тебе думает». Потому я так старательно напоминала Ваське о СВОЕМ невозвращении «долга» — и теперь мне лишь оставалось уповать на злобность его характера. Но Васька отчего-то не подавал никаких признаков жизни за дверью, и я уже начала думать: «Неужели я просчиталась? Неужели он ушел? Только не это!!!»
Как выяснилось, Васька не ушел, он обдумывал мое предложение и по истечении нескольких минут с удвоенной силой заколотил в дверь.
— Так, значит, я должен уйти? Да? Ни за что!!! Открывай!
Дверь затряслась от ударов кулаков. Что и говорить, а в тупости Ваське не было равных, но, как ни странно, именно его тупость сейчас и могла спасти мое здоровье, потому как мои похитители явно занервничали.
— Он так просто не уйдет, — произнес Мишка.
— И все из-за того, что эта… — Леха проглотил пару слов, — разбила вазу. Я б ее…
— Цыц! — Мишка прервал его кровожадные фантазии. — Нужно что-то делать. Пока этот тип там — мы здесь ничего не сможем сделать. — Он ненадолго задумался. — Короче, так, — шепотом продолжил Мишка. Судя по всему, в его тупой башке родился какой-то гениальный план, и это меня напугало. — Сейчас мы накинем на дверь цепочку и откроем. А ты, — он кивнул на Леху, — скажешь этому типу, чтобы он катился отсюда. А то на этот шум сейчас сбегутся все соседи.
— Почему я? — заныл Леха.
— Потому что не без твоей помощи этот тип обнаружил, что в квартире кто-то есть!
Леха тут же заткнулся и, бросив на меня взгляд, полный ненависти, приблизился к двери, за которой не переставал буйствовать Васька. Накинув цепочку на крючок, он открыл дверь.
— Тебе чего, мужик? — глухо спросил Леха.
Я не видела Васькиного лица в эту минуту, поскольку гнусный Мишка оттянул меня подальше от двери, зато я отлично могла все слышать, и судя по тому, как прозвучал его голос, он был немало удивлен.
— Мне нужно поговорить с Таней…
— Ты что, плохо слышал, мужик? Она не хочет с тобой говорить, катись отсюда! — Леха явно плохо себе представлял, с кем он говорит, и потому не мог догадываться о последствиях своих столь опрометчивых слов.
— А ты, собственно, кто такой? — пошел в атаку Васька, почувствовавший себя в высшей степени оскорбленным.
— Давай, давай, проваливай отсюда подобру-поздорову, — повторил Леха.
— Ты кому щас это сказал?! — зарычал Васька.
На пороге моей квартиры явно назревал конфликт.
— Проваливай отсюда! — крикнул Леха и, посчитав, что на этом его миссия закончена, решил захлопнуть дверь.
Однако Васька жаждал продолжения дискуссии, и дальше произошло то, что в полной мере оправдывало его как личность неуравновешенную и злостную. Он с такой силой шибанул закрывавшуюся перед его носом дверь, что сорвал цепочку, и дверь, едва не слетев с петель, распахнулась.
И вот тут я завизжала и вроде бы даже начала падать в обморок. На мое счастье, джентльменов среди собравшихся не оказалось — никто не захотел поддержать несчастную напуганную девушку. И даже Мишка, предоставив меня самой себе, с воплем: «Вот черт!» — кинулся на подмогу Лехе. Началась потасовка. Парни молотили друг друга от всей души и совершенно забыли обо мне.
Я между тем тихонечко стояла в уголке и старательно пилила путы острым осколком вазы. Конечно, неплохо было бы выставить ребят за дверь, но я подумала, что как-то неловко отвлекать их своими глупыми просьбами типа: «А не могли бы вы покинуть мою квартиру…» — и потому я решила, что лучше мне вообще убраться отсюда подобру-поздорову, пока кто-нибудь ненароком про меня не вспомнил. Хотя, конечно, было опасно оставлять в своей квартире практически незнакомых мужчин, а вернее, знакомых, но отнюдь не с лучшей стороны, но я сочла, что еще более опасно оставаться в их компании. Теша себя подобными мыслями, я на цыпочках прокралась мимо борющихся за право первым поквитаться со мной и бесшумно выскользнула за дверь.
