Глава 5
Окольные пути привели меня к зданию, где расположился офис строительной фирмы «Алькор плюс», в которой работал Игорь Муравьев — человек, даже не подозревающий, сколь обширные виды я имела на его счет.
Я выбралась из машины и бодрым шагом направилась к стеклянным дверям сего заведения. Однако у проходной дорогу мне преградил несимпатичный и уже немолодой человек, выполняющий роль охранника. Отношения с людьми этой профессии у меня никогда не складывались, поэтому, чтобы избежать ссоры, я с ходу объявила, что являюсь журналистом газеты «Жизнь в Тарасове» и желаю видеть Игоря Муравьева. Оказалось, что желание мое вполне осуществимо, — охранник без единого вопроса сделал шаг в сторону и дал мне возможность пройти.
Я впорхнула в глубины офисного пространства, где в коридорах сновали люди с кипами бумаг в руках, а из открытых дверей доносился монотонный стук клавиш компьютера.
Офис фирмы «Алькор плюс» располагался на восьмом этаже здания, куда меня доставил лифт. Побродив по длинному коридору, я не без труда отыскала нужную мне дверь с табличкой «Зам. ген. директора Игорь Муравьев».
Постучав и выждав немного, я повернула ручку вниз, приоткрыла дверь и заглянула внутрь. И едва не столкнулась с женщиной средних лет в сером деловом костюме. Она о чем-то говорила по мобильнику и, по всей видимости, собиралась уходить.
— Вы к кому, девушка? — обратилась ко мне женщина, прикрывая одной рукой трубку.
— Я к господину Муравьеву, — тут же сориентировалась я, поняв, что попала не в кабинет, а в приемную, а дама в деловом костюме, по всей видимости, секретарша.
Похоже, она даже обрадовалась моему появлению, потому что, быстро сказав в трубку: «Подожди, я сейчас спущусь», снова обратилась ко мне.
— Вы тут, пожалуйста, посидите минут пять, Игорь Александрович вот-вот вернется. А я мигом, одна нога здесь, другая — там, — скороговоркой проговорила женщина и, не дожидаясь моего ответа, покинула приемную.
Я не стала долго ждать и сразу же бросилась к кабинету Муравьева.
Закрыв за собой дверь, я не спеша обвела взглядом небольшую комнату: сейф, высокая полка с документами, фикус в углу, стол. На столе черный кожаный органайзер, тот самый, с которым господин Муравьев был в больнице и в который так любовно вложил записку, полученную от регистраторши.
«Надеюсь, он не успел переложить записку?» — мелькнула мысль.
Я тихонько прокралась к столу, и заветный органайзер тут же оказался у меня в руках. Я раскрыла его и заглянула внутрь.
Игорь Муравьев оправдал мои надежды — записку от регистраторши он никуда не переложил, листок лежал в органайзере…
Отлично…
Я подхватила его двумя пальцами и осторожно раскрыла… «Сегодня в городском парке у дальней беседки. В 16.00. Не опаздывать», — прочла я ровные строчки, выведенные каллиграфическим почерком…
В приемной послышались шаги и громкие мужские голоса. Записка была тут же сложена, органайзер закрыт, а я отскочила от стола и в тот момент, когда дверь открылась, с выражением человека, вошедшего в кабинет минуту назад, остановилась посреди кабинета.
— Добрый день…
Я обернулась.
На пороге стоял мужчина средних лет, но это был не Игорь Муравьев.
— Вообще-то я надеялся застать здесь Муравьева, — улыбнулся мужчина, проходя в кабинет и мимоходом окидывая меня внимательным взглядом.
— Я тоже надеялась, — выдавила я из себя улыбку, должно быть, крайне дурацкую, потому как незнакомый мне господин опять улыбнулся. — Я Татьяна Александровна Иванова — журналистка из газеты «Жизнь в Тарасове». Хотела договориться об интервью с Игорем Александровичем.
— Да? — Взгляд мужчины стал еще более внимательным.
— Да.
— Не знал, что пресса интересуется деятельностью строительных организаций вообще и деятельностью заместителя гендиректора этих компаний в частности.
— Пресса интересуется всем, — самодовольно заявила я, за что тут же и поплатилась.
— В таком случае позвольте представиться — Леонид Сопронов — гендиректор «Алькор плюс».
Ситуация была крайне дурацкая. Я просто мечтала провалиться сквозь землю, на худой конец согласилась бы даже на позорное бегство. Но было поздно. Более того, дверь распахнулась, и в кабинет вошел и сам Игорь Александрович.
— К нам пожаловали из прессы, — с порога объявил ему господин Сопронов, и мне не оставалось ничего другого, как еще раз повторить всю мою выдумку про интервью.
— Интервью? — Игорь Александрович бегло взглянул на часы. — Сегодня точно не получится. У меня очень важная встреча через полчаса.
«А ведь у меня тоже!» — сообразила я, ничуть не расстроившись из-за несостоявшейся беседы. Но судьба была ко мне несправедлива, поскольку многоуважаемый господин Муравьев тут же предложил:
— Но я думаю, будет даже лучше, если интервью пройдет только при участии Леонида Геннадьевича.
Это мне совсем не подходило. А вот, судя по выражению лица Леонида Сопронова, его предложение Муравьева вполне устроило. Он как-то странно глянул на своего коллегу, затем на меня и совершенно неожиданно объявил:
— Разумеется. Ты иди, а мы с Татьяной Александровной обсудим, где и когда будет удобно провести интервью.
— Вот и отлично! — просиял Игорь.
И я не успела глазом моргнуть, как он схватил со стола органайзер, в котором я еще не так давно самозабвенно копалась, и пулей вылетел из кабинета.
Я с тоской посмотрела на захлопнувшуюся дверь.
— Ну что, обсудим детали предстоящего интервью? — вернул меня к реальности гендиректор фирмы «Алькор плюс».
Ничего обсуждать мне с ним, разумеется, не хотелось, и не о каком интервью не могло быть и речи, но объяснить это Леониду Сопронову так, чтобы не вызывать подозрения, было задачей сложной, потому я предложила первое, что пришло в голову:
— Если хотите — встретимся завтра.
— А может, не стоит откладывать в долгий ящик? Признаться, интерес прессы к нашей фирме сейчас очень даже кстати. У нас в перспективе выгодное сотрудничество с одной крупной компанией, и было бы неплохо, если бы в СМИ появилась заметка об «Алькор плюс».
Во взгляде Леонида Сопронова опять промелькнуло что-то странное.
— Понимаете… — замялась я. — Я полагала сегодня обсудить лишь детали встречи.
— Понимаю, — перебил меня господин Сопронов. — В таком случае давайте сегодня, но чуть позже…
— Хорошо, — с легкостью согласилась я, решив, что в конце концов можно никуда и не ходить.
— …График, знаете ли, такой, что расписан каждый час. Ничего, если встреча пройдет в неформальной обстановке?
Мне оставалось лишь пожать плечами.
— Отлично, тогда давайте сегодня в семь вечера, ну, скажем, в… «Опале»?
«Опал»?!
Упоминание этого заведения вызывало у меня нервную дрожь.
— Что-то не так? — Леонид Сопронов внимательно посмотрел на меня.
Казалось, моя реакция не была для него неожиданной, скорее наоборот — он как будто отлично знал о моем расследовании и специально упомянул именно это заведение.
Я тряхнула головой — что за чушь лезет мне в голову — откуда директору строительной фирмы знать о том, чем я занималась накануне.
— Договорились, — натянуто улыбнулась я, и поскольку сегодня нам еще предстояло встретиться, то кабинет я покинула не прощаясь.
Прошмыгнув мимо занятой своими делами секретарши, я наконец оказалась в коридоре.
Выскочив на улицу и ничуть не сбавляя скорости, я, на ходу щелкая по брелку сигнализации, помчалась к своей машине.
Ключ зажигания я повернула прежде, чем захлопнула за собой дверцу, и моя «девятка», визжа шинами, выехала на трассу.
Расстояние от офиса «Алькор плюс» до городского парка я была просто обязана преодолеть за десять минут, а мысль о том, что Игорь Муравьев и его таинственный знакомый ждать меня не будут, — волей-неволей подгоняла. Так что ровно без пяти минут четыре я, откидывая со лба волосы и проклиная неудобные туфли, бежала по тенистым дорожкам парка.
Надо заметить, человек, назначивший Игорю Муравьеву встречу, знал толк в конспирации и был крайне предусмотрителен в выборе места — это была заброшенная веранда в самом дальнем конце парка. Цветов здесь уже не высаживали, за газонами не следили, так что местечко наводило уныние и меланхолию. Особенно на меня, когда, наконец, пришлось задуматься над тем, как бы подобраться к веранде поближе и при этом самой остаться незамеченной.
Свернув с дорожки, я прошла по неухоженной клумбе и остановилась за раскидистым кустом сирени, чтобы перевести дух и оценить обстановку.
Игорь был уже на месте и широкими шагами мерил веранду, расхаживая из одной стороны в другую. А его таинственный знакомый еще не появлялся, хотя — я взглянула на часы — уже пора бы. Впрочем, и мне было пора действовать…
«Нелегка участь частного детектива», — пришла мне в голову справедливая и оттого еще более скорбная мысль, когда я, оглядевшись по сторонам и убедившись, что за мной никто не наблюдает, опустилась на колени и поползла вперед. Уже через пару метров выяснилось, что подобный способ передвижения прямо-таки на любителя, но я-то профессионал. А посему, не обращая внимания на поцарапанные колени и ладони, я добралась до веранды и замерла в кустах, прислушиваясь к шагам Игоря. Я слышала, как он часто щелкает зажигалкой и недовольно бормочет из-за того, что не прикуривается.
«А он нервничает», — мысленно отметила я.
Но вдруг очередной поток ругани был прерван, и Муравьев остановился на середине веранды. Шли минуты, но ничего не происходило.
Теперь уже я начинала нервничать — что, если Игорь заметил меня, среди бела дня сидящую в кустах.
Но это была напрасная паника — уже в следующую секунду я услышала женский голос.
— Добрый вечер…
Голос был определенно мне знаком.
— …Это я оставила для вас записку в регистратуре, и, судя по тому, что вы пришли, помощь вам еще нужна…
— Н-да… — брякнул Игорь и снова начал щелкать зажигалкой, в то время как я, укрытая кустами, совершала невероятные акробатические этюды, стараясь увидеть собеседницу Муравьева. Наконец я осмелела настолько, что чуточку приподнялась: сквозь качающиеся ветви я смогла лицезреть Игоря — его высокая, статная фигура закрывала от меня его собеседницу, но вот он чуть наклонился, чтобы прикурить сигарету, и я увидела девушку — это была уже знакомая мне брюнетка из ночного клуба «Опал». Просто комедия, да и только. Фигаро тут — Фигаро там!
Я снова присела в кусты.
— Прежде я общался с Ириной Соповской… — заговорил Игорь.
— Да, но она больше этим делом не занимается. Так что все вопросы и проблемы вы будете решать со мной.
— Признаться, это достаточно неожиданно. Ирина уже располагала всей информацией, и вдруг она куда-то исчезает, а в больнице мне сообщают, что она уволилась, и передают вашу записку.
— Если вы переживаете за соблюдение конфиденциальности, то можете даже не думать об этом: мы с вами будем «повязаны одной ниточкой», а Ирина уже никому ничего не сможет рассказать. За это я вам ручаюсь…
Я тихонько присвистнула — неплохое начало.
— Ладно, перейдем к делу, — вздохнула девушка. — Вы принесли медкнижку?
— Да. Все здесь.
Наступила тишина. Я боялась даже глубоко вздохнуть, лишь только сосредоточенно прислушивалась к шелесту переворачиваемых страниц.
— Это не очень опасное заболевание, — наконец заговорила девушка, — можно обойтись без госпитализации.
— Вообще-то ему предлагали на пару недель лечь в больницу для прохождения курса лечения, но он отказался. Решил, что лучше подыщет медсестру, которая могла бы наблюдать за ним дома, выполняя все необходимые процедуры.
— Ну вот и прекрасно… Конечно, случается, что с такой болезнью люди живут годами, но может быть и наоборот…
— Так вы беретесь?
— Один нюанс — в карточке указана не та фамилия, что у вас. Это какой-то ваш дальний родственник?
Снова защелкала зажигалка. Игорь закурил.
— Нет, — после долгой паузы ответил он, — это не мой родственник.
— Тогда кто?
— Это имеет значение? — зло спросил он.
Девушка промолчала.
— Он просто знакомый, но… но поймите, это очень для меня важно. Очень! Он владелец фирмы, а я его заместитель…
— Это все усложняет. Я никогда не бралась за подобные дела. Он еще не так уж стар. Организм вполне сильный, диагноз не слишком опасен… и… и вообще… Мне кажется, вы обратились не к тому человеку.
Тихий скрип каблуков по деревянному настилу веранды — очевидно, девушка намеревалась уйти.
— Стойте! Давайте все еще раз обсудим…
— Что?
— Я… я заплачу в два раза больше первоначальной суммы.
Снова наступила тишина, и снова я сидела, с трудом переводя дыхание.
— Ну, хорошо, — наконец ответила девушка, — эти бумаги я забираю с собой. И уже завтра постараюсь связаться с вашим знакомым.
Они не попрощались. И лишь по удаляющимся шагам брюнетки я поняла, что она ушла. А Игорь еще долго оставался один на веранде. Он опять курил, ходил из стороны в сторону, а я была вынуждена ждать, когда это все ему надоест и он уберется восвояси. Однако бестолковое хождение надоело Игорю еще не скоро. Я уже успела возненавидеть его и решила, что наплевать мне на все, буду выбираться, а там как получится. Но вдруг он громко сказал: «Вот черт!» — и, развернувшись, зашагал прочь от веранды.
Я выбралась из кустов и тут же стала оглядывать себя со всех сторон, пытаясь оценить весь ущерб, нанесенный моему внешнему виду. Как я и предполагала — перепачканный костюм и расцарапанные колени.
Я быстренько, стараясь не попадать на глаза гуляющей публике, вышла из парка и добежала до своей машины. Заведя мотор, я проехала пару кварталов и остановилась.
Ну и что мне теперь делать? Из разговора Игоря с девушкой из ночного клуба «Опал» я так ничего и не поняла. Муравьев буквально умолял брюнетку помочь своему приятелю и поработать при нем сиделкой. Но зачем тогда такая конспирация? Зачем оставлять таинственные записки в регистратуре и украдкой встречаться? И что это за странное упоминание об Ирине Соповской: «за нее можете не беспокоиться, она уже никому ничего не расскажет».
Ломая голову над этими вопросами, я машинально сунула руку в сумку и достала мешочек с магическими костями — уж они-то наверняка смогут мне что-нибудь рассказать.
Я встряхнула двенадцатигранники и высыпала их на сиденье: «18+07+23» — «Не верьте тому, что творится вокруг вас, — это лишь видимость, в реальности все иначе. Смотрите глубже, и вам откроется истина».
Я откинулась на спинку сиденья и невидящим взглядом уставилась на свое отражение в зеркале.
Мне отчего-то начинало казаться, что история с исчезновением Ирины Соповской ничем хорошим не закончится — быть может, это и была та самая главная истина, которой уже давно бы стоило взглянуть в глаза.
* * *
С мыслью: «Как быть и что делать?» — я подъехала к автостоянке ночного клуба «Опал». В прошлый раз я так и не успела выяснить, появилась ли здесь Эля в день, когда на съемной квартире произошли грандиозные скандалы, и был ли в «Опале» Никита, который уверял меня, что провел здесь вечер со своей женой.
Прекрасно понимая, что появиться в таком виде в общественном месте я не смогу, я все же решила не заезжать домой. «Только пообщаюсь с охранником — и все», — пообещала я себе, высматривая у дверей клуба недружелюбного верзилу. «Надеюсь, сегодня наши отношения будут более доброжелательными». Почистив туфли носовым платком, я достала зеркало и принялась приводить в порядок волосы, вдруг в зеркале мелькнула знакомая фигура.
Я резко обернулась назад.
Так и есть — по тротуару брел Олег Соповский. И вариантов по поводу того, куда он мог направляться, было не так уж много…
Я вжалась в спинку сиденья и замерла, пережидая, пока муж Ирины пройдет мимо моей машины.
Как я и догадалась, конечной целью его путешествия был уже известный мне ночной клуб «Опал». Но когда Олег вместо того, чтобы пройти через стеклянные двери в холл, остановился возле охранника и начал о чем-то с ним беседовать, я почувствовала, что это уже слишком (инцидент в больнице — дубль два?).
Зашвырнув салфетку в бардачок и решив, что мой жуткий внешний вид при сложившихся обстоятельствах вполне оправдан, я выскочила из машины и направилась к беседующей парочке.
Уж теперь-то Олег от меня точно не уйдет и как миленький выложит всю правду о своей жене!
— Попался, любезный! — Я подошла к Соповскому и встала у него за спиной.
«Любезный» резко обернулся на мой зов, глаза его округлились.
— Ты?!
— Ага, — улыбнулась я.
Олег закатил глаза, и я подумала, что вот сейчас он грохнется в обморок, как и при нашей первой встрече, только на этот раз мне даже не придется прикладывать особых усилий, но он неожиданно с такой силой рванул в сторону, что чуть не сшиб меня с ног.
— Пусти! — истошным голосом завопил Олег и грохнулся на колени.
— Прекратить бардак, дамочка! — вмешался охранник и попытался оттянуть меня от скулящего Олега.
— Пошел вон! У нас с ним свои счеты! — отпихивала я бугая.
— Сводите свои счеты, но только не здесь!
Упоминание о сведении счетов привело к тому, что Олег начал вопить громче прежнего:
— Пропусти, я ничего не знаю!
— Тогда что ты делал сегодня в больнице? Где Ирина? Отвечай!
— Пусти!
— Отвечай!
— Татьяна Александровна. — Чья-то тяжелая рука опустилась мне на плечо.
Я обернулась.
За моей спиной стоял Леонид Сопронов — генеральный директор фирмы «Алькор плюс», с которым я договорилась встретиться для интервью, о чем благополучно забыла, увлекшись выяснением отношений с Соповским.
Вот черт!
От неожиданности, досады и злости я отпустила руку Олега. Соповский моментально вскочил на ноги и, с благодарностью посмотрев в глаза невесть откуда явившемуся спасителю, помчался вниз по улице.
— Я закончил все дела на работе и решил приехать немного раньше. Вижу, вы тоже… — сказал Леонид, внимательно глядя мне в глаза.
Мне хотелось хлопнуть себя по лбу.
И угораздило же меня так опозориться! Я ведь и тогда — в кабинете Игоря Муравьева с трудом смахивала на журналистку, а уж теперь-то и подавно: с расцарапанными коленями, в мятом костюме и лохматая, я больше походила на несчастную домохозяйку после выяснения отношений с мужем-алкоголиком.
— Ну что, может, пройдем внутрь или так и будем стоять здесь? — спросил Леонид и, обернувшись к охраннику, добавил: — Пропустите даму, она со мной.
Верзила, как и в прошлый раз, состроил жуткую рожу, но смолчал.
«Кажется, придется отказаться от мысли узнать у него что-либо…» — вяло подумала я, входя в «Опал».
В знакомом зале с бильярдными столами посередине нас ждал свободный столик. Мы сели, и Леонид делал заказ. Я упорно молчала.
— Ну что, Татьяна, начнем? Надеюсь, вы не возражаете, если я вас так буду называть?
Я, разумеется, не возражала. После той жуткой сцены, свидетелем которой стал Леонид, возражать было бы по меньшей мере смешно.
— Так вот, я думаю, наше интервью разумнее всего отложить, а сейчас просто поужинаем?
Никакого аппетита у меня не было, а от мысли, что придется провести с этим человеком какое-то время, мне стало и вовсе не по себе. И не оттого, что Леонид Сопронов был мне неприятен, просто обстоятельства, сопутствующие нашему знакомству, не располагали к приятному времяпрепровождению.
— Но вы учтите, — продолжал между тем он, — что я все же рассчитываю увидеть в выпуске «Жизнь в Тарасове» статью о своей фирме. Только, надеюсь, ваши методы докопаться до истины и получить ответы на свои журналистские вопросы не будут столь радикальными…
Должно быть, на моем лице отчетливо отразилось недовольство по поводу последнего замечания Леонида, поскольку он тут же прибавил:
— Извините…
— Ничего страшного, — буркнула я.
Можно было смело считать, что ужин не задался. Мне очень хотелось встать и уйти, но воспитание не позволяло мне этого сделать, и я осталась сидеть на месте.
— А вы давно работаете в газете? — спросил Леонид, когда официант принес ужин.
— Не очень.
Кажется, Леонид хотел сказать что-то типа «оно и заметно», но вовремя вспомнил мою обидчивость и сдержался.
— А кто решил сделать «Алькор плюс» предметом обсуждения в новой статье?
— Редактор, — кратко ответила я, не желая вдаваться в подробности деятельности.
— И поручил заняться этим вам?
Желание Леонида разговорить меня просто не знало границ.
— Ну, да, — кивнула я.
— А с Игорем Александровичем вы давно знакомы?
— С чего вы взяли, что я с ним знакома? — спросила я и тут же сообразила, что по логике вещей это должно было быть очевидным — я в обход гендиректора решаю брать интервью у его зама, причем торчу в кабинете у последнего как корова на ярмарке — «любуйтесь, люди добрые!» — А почему вы выбрали именно это место для нашей встречи? — решила наконец-то и я задать давно интересовавший меня вопрос, а заодно и перевести разговор на другую тему.
Леонид опять посмотрел на меня как-то странно.
— Уютное местечко, и недалеко от работы. А вы здесь прежде разве не бывали?
— Доводилось, — пожала я плечами.
Леонид принялся за ужин, а я за отсутствием аппетита начала глазеть по сторонам. Мой взгляд скользнул по барной стойке, и я увидела молоденького смазливого мальчишку, с которым вчера так мило беседовал Никита. В голову пришла потрясающая мысль, и я улыбнулась. Мое оживление не укрылось от Леонида. Он тут же перестал жевать и обернулся в сторону бара.
— Что-то не так?
— Я отойду на минуточку.
И, не дожидаясь ответа, я поднялась со стула и направилась к барной стойке. Я знала, что Леонид будет за мной наблюдать, но мне было на это наплевать — он и так считает меня странненькой, так что еще один неадекватный поступок ничего не изменит.
Я села на высокий стул у стойки.
— Коктейль… — заказала я парнишке и принялась внимательно следить за движениями его рук.
— Привет. — На ближайший ко мне стул присела девушка.
— Я сейчас, — коротко бросил в ее сторону бармен.
Я машинально обернулась и замерла — рядом со мной у барной стойки расположилась брюнетка. Подруга Никиты явно тяготела к сему заведению. И к бармену, судя по всему, тоже.
Парень поставил передо мной фужер с коктейлем и облокотился на стойку.
— Кажется, Готт запретил тебе сюда приходить, — прошептал он на ухо брюнетке.
Я даже поперхнулась коктейлем и немного закашлялась. Бармен и девушка покосились в мою сторону и стали говорить тише, но я еще больше навострила ушки.
— Он что, обо всем тебе докладывает? — язвительно спросила брюнетка.
— Зачем ты пришла?
— Отстань, — отмахнулась девушка, — лучше налей мне виски.
— Готт сказал, что тебе лучше здесь не появляться.
— Если он струсил и сидит, забившись в угол, то я не собираюсь этого делать.
— Между прочим, он за тебя переживает.
— Ревнуешь? — Девушка ущипнула бармена за ухо.
— Прекрати… — Он отпрянул и брезгливо поморщился.
— Ну ладно, не обижайся. Лучше скажи: где Готт? Мне нужно с ним поговорить.
— Выйди через черный ход. Он должен быть на улице.
— О’кей! — подмигнула девушка. — Пойду поищу его.
Она легко соскользнула со стула.
Слегка развернувшись, я потягивала коктейль и краешком глаза следила за тем, в какую сторону она пойдет, а как только бармен отвлекся на очередную посетительницу, тут же покинула свое место и последовала за интересующей меня девицей.
Растворяясь в темноте зала, среди танцующих пар и официантов с подносами, я шаг в шаг следовала за брюнеткой, и, когда она открыла боковую дверь и шагнула за порог, я без особых колебаний сделала то же самое.
Узкий коридор, в котором я оказалась, слабо освещался единственной лампочкой.
Девушка уже успела куда-то скрыться, и я оставалась стоять на месте, растерянно оглядываясь: по обе стороны коридора тянулись плотно запертые двери, очевидно, в подсобные помещения. Вряд ли брюнетка укрылась в одном из них. Я на всякий случай потянула на себя ручку первой двери. И, убедившись, что она заперта, осторожно двинулась дальше. Пройдя несколько шагов, я почувствовала запах жареного мяса и еще чего-то очень вкусного. Очевидно, сюда же выходили и двери кухни. И действительно, пройдя еще немного, я наткнулась на кухню. Чуть приоткрыв дверь, я на всякий случай заглянула внутрь. Меня тут же оглушил грохот кастрюль, кухонных комбайнов, сковородок, слившийся с голосами поваров и их помощников. Перекрывал все это бас шеф-повара: «Утку в соусе за пятый столик, — руководил он, — салат оливье — на десятый…»
Я захлопнула дверь — брюнетки в кухне точно не могло быть, и поспешила дальше по коридору. Спустилась на несколько ступеней вниз и оказалась в какой-то слабо освещенной каморке, где на подоконнике у открытого окна сидели две официантки и курили.
— А где здесь выход? — обратилась я к ним.
— Вон… — Одна из официанток кивнула на дверь, которую я сразу и не заметила.
Я толкнула дверь и сделала шаг вперед. Я буквально вывалилась на улицу, подвернув при этом ногу, и тут же остановилась в полном замешательстве. Куда мне идти?
Откидывая со лба пряди волос и раскачивая сломанный каблук туфли, я пришла к выводу, что жизнь частного детектива оставляла, как всегда, желать лучшего.
«Итак, — смирившись с мыслью, что туфли все-таки придется выкинуть, думала я, — теперь дело за малым — отыскать брюнетку и человека со странным именем Готт».
Я посмотрела направо — подворотня. Налево — то же самое. За то время, что я находилась в «Опале», успело стемнеть, и эти глухие проулки имели слегка жутковатый вид.
И чего этому Готту не сиделось в клубе?!
Я сделала несколько нерешительных шагов наугад влево и тут же остановилась, услышав голоса.
— Готт, ну прошу тебя, не злись… — уговаривал жалобный женский голос.
Я вжалась в стену и осторожно начала двигаться в том направлении, откуда доносились голоса. Наконец я их увидела…
Оранжево-желтый свет фонаря освещал лишь маленькую часть подворотни, но этого было достаточно, чтобы я смогла различить фигуру мужчины. Он сидел на скамейке спиной ко мне, согнувшись и обхватив голову руками.
«Так это и есть Готт?..» — почему-то удивилась я.
…Рядом с ним стояла девушка — высокая, с длинными, распущенными по плечам волосами, та самая загадочная особа из «Опала».
— Ну не злись! — уговаривала она мужчину, обнимая его и заглядывая в глаза. — Обещаю, что больше не буду так себя вести…
— Обещаешь?! После всего, что произошло на квартире, после скандалов, после нашего договора, ты обязана была, ты обещала мне, что будешь осторожна, по крайней мере, до тех пор, пока мы не уедем из города. И что?! Вчера ты потащилась с очередным бойфрендом на эту самую квартиру. Зачем? Скажи мне, зачем ты это сделала? Ты что, не понимаешь, что будет, если все откроется? Ведь ты подставляешь не только себя, но и меня? Мы оба окажемся в тюрьме, если ты будешь позволять себе такие неосторожности…
— Ну ладно, ладно, я поняла. К тому же у меня хорошие новости — думаю, это немного оправдает меня в твоих глазах.
— Что еще?
— Скоро у нас появятся деньги, чтобы уехать из города и больше никогда сюда не возвращаться.
— И откуда же они у нас появятся?
Девушка обошла скамейку и присела рядом с Готтом.
«Ну обернись же…» — мысленно просила я, обращаясь к мужчине.
— Помнишь, я просила тебя оставить записку в регистратуре на тот случай, если тип, с которым начинала работать Ира, все же явится.
— Ну да…
— Так вот, сегодня я с ним наконец-то встретилась. Вообще там обычное дело — мы его выполним, получим денежки и свалим из города. Это займет неделю — я уже решила (тянуть время просто ни к чему). И уже завтра я начинаю «отрабатывать» клиента.
— А что за клиент? Могу я узнать поподробнее, все же мне тоже придется иметь с ним дело…
— Я же сказала — ничего особенного.
— Очередная старуха?
— Не совсем…
— Так, выкладывай все начистоту, я не хочу вляпываться в какое-нибудь дерьмо. Надеюсь, ты помнишь, что это нам сейчас совсем ни к чему.
— Ну ладно, слушай. Заказчик — заместитель генерального директора одной фирмы, а клиент — его шеф. Думаю, не стоит объяснять, что так не нравится нашему заказчику в его шефе?
— Не стоит.
— Так вот. У него недавно был гипертонический криз, а на фоне острой сердечной недостаточности это довольно опасно. Врачи предложили ему госпитализацию, но он отказался, решил, что просто наймет медсестру, которая сделает ему курс уколов на дому. А я и буду той самой медсестрой!
— Ты спятила? Браться за такое дело?! Насколько я понял, во-первых, он еще не старик; во-вторых, он достаточно влиятелен. Наверняка найдется кто-нибудь, кому это покажется странным. Это не старухе какой-нибудь укол сделать, по просьбе ее же родственников!
— Прекрати! За это дело вполне можно взяться. Заказчик платит двойную цену.
— Нас поймают!
Готт вскочил с места.
Я еще плотнее вжалась в стену и замерла в ожидании развязки — еще немного, еще один шаг в сторону освещенной фонарем площадки — и я увижу его лицо.
— Как?! Ведь вскрытие будешь производить ты.
— Это опасно!
Готт схватился за голову.
— Ты сумасшедшая! Ты нас погубишь!
Брюнетка подскочила к нему и схватила за руки. Один шаг — всего один шаг отделял их от полосы света.
— Подумай лучше о деньгах… они нам сейчас очень нужны… иначе мы не сможем уехать… — быстро-быстро говорила она, проглатывая часть слов, — иначе… мне так и придется скрываться… иначе этот кошмар никогда не кончится… к тому же это будет наше последнее дело.
Девушка замолчала, и потянулись долгие секунды тишины, на протяжении которых я напряженно всматривалась в неясные очертания двух фигур на скамейке.
Наконец Готт медленно поднял голову:
— Хорошо. Это будет наше последнее дело.
Где-то в глубине проулка зашелестели шины подъезжающей машины.
Доли секунды, когда Готт стал оборачиваться на этот звук и я сделала шаг вперед, совпали…
Ослепляющий свет фар тут же ударил в глаза. Я машинально зажмурилась, закрывая лицо руками.
— Уходим отсюда! — услышала я голос девушки.
Я убрала руки от лица, намереваясь кинуться в погоню за парочкой, но не смогла сделать ни шагу — прямо на меня, не выключая фар, ехала черная «Нива». Должно быть, у меня сработал рефлекс, когда я в последнюю секунду шарахнулась в сторону.
Машина резко затормозила и остановилась напротив меня.
Широко раскрытыми глазами я всматривалась в черные тонированные стекла, точно зная, что человек за рулем сейчас тоже смотрит на меня.
Это длилось всего минуту, после чего водитель крутанул руль, и «Нива», как всегда, умчалась прочь по узкому проулку, сверкнув фарами на повороте.
Когда я пришла в себя, то поняла, что стою на задворках ночного клуба, прижимаясь к холодной каменной стене. Никого рядом со мной уже не было — машина давно уехала, а девушка из «Опала» и Готт скрылись. Только где-то, совсем рядом, жалобно мяукал кот.
«Так вот, значит, в чем суть „больничного дела“, — медленно поползли в моей голове мысли. — Девушки в белых халатах убивали своих пациентов по просьбам родственников и за отдельную плату. И та же участь теперь уготована Леониду Сопронову его доброжелательным замом Игорем Муравьевым… Так что же я здесь стою, нужно немедленно бежать в клуб и предупредить его об этом!»
Я огляделась по сторонам — похоже, мне не оставалось ничего другого, кроме как добираться обратно тем же путем, что я попала сюда…
С некоторым усилием я отыскала в темноте дверь с высоким порогом и через нее попала в маленькое помещение, где видела курящих официанток. Девушек здесь уже не было, только сохранился запах сигаретного дыма. Я поморщилась и поспешила дальше и уже вскоре толкнула дверь, ведущую в зал ресторана.
Музыка теперь играла еще сильнее, народу прибавилось.
«Позвольте пройти… извините», — бормотала я, протискиваясь среди танцующих пар.
Столик, за которым я оставила Леонида, был пуст. Должно быть, Сопронов счел меня невоспитанной нахалкой и ушел.
Моя карьера журналиста рухнула, едва начавшись…
Я вздохнула, посмотрела на часы — было всего лишь начало одиннадцатого — и отправилась домой.
* * *
До дома я добралась без приключений. И, хотя не раз ловила себя на мысли, что в потоке машин высматриваю черную «Ниву», мой таинственный преследователь больше не посчитал нужным себя обнаруживать, очевидно, пожалев меня и решив, что уже одной нашей встречи на сегодня будет более чем достаточно (впрочем, не без оснований). И хотя особой благодарностью к этому типу я не прониклась, но все равно было приятно, оставив машину на стоянке, пройтись спокойным шагом до дома, а не мчаться с вытаращенными глазами и бешено колотящимся от страха сердцем.
Вот только у подъезда меня поджидала неприятность.
Неприятность была большой и лысой: она бестолково топталась на одном месте, явно надеясь встретить меня, и называлась Василием.
Я заметила его еще издалека и остановилась.
«Может, переночевать в другом месте?» — тут же подумала я, но осуществить сей замысел мне не удалось.
Топтавшийся на месте Васька, совершая очередной оборот вокруг своей оси, встретился со мной взглядом и принялся тут же энергично размахивать руками, чтобы привлечь мое внимание.
Я вздохнула и поплелась к нему.
— Что ты здесь делаешь? — зло прошипела я, поравнявшись с Васькой, после чего его активные дергания конечностями в знак приветствия были прекращены.
— Ты уронила блокнот там — на квартире у Эльки.
Он протянул мне мою записную книжку, я быстро выхватила ее и спрятала в сумку. Вот черт, надо же быть такой растяпой! Хорошо, что ее подобрал Васька, а не кто-нибудь другой. Впрочем, самому Ваське о моих мыслях знать было совсем не обязательно. Я еще слишком хорошо помнила о его гнусных мыслишках на мой счет, чтобы делать столь опрометчивые поступки и благодарить его, — не ровен час, опять потребует расплаты…
— А как ты узнал, где я живу?
— Там был написан твой номер телефона, а по нему несложно выяснить и адрес.
Я опять мысленно чертыхнулась.
— Ну что, блокнот вернул? — зло спросила я.
— Вернул…
— В таком случае счастливо оставаться!
Я обошла его и с гордым видом направилась к подъезду дома, оставив Ваську в неутешительном одиночестве.
Таким образом, в квартиру я вошла с окончательно испорченным настроением и угрызениями совести — гнусного Ваську отчего-то было жаль.
Включив свет во всех комнатах, я прошла на кухню и поставила разогревать ужин. А пока в сковороде шипели макароны, я присела на подоконник и, закурив, вернулась к прежним своим размышлениям.
Итак, мне до сих пор не удалось узнать, что же случилось с Ирой Соповской, я не узнала имени человека, который мог бы желать ей зла. Зато теперь мне известны причины, по которым с ней могли произойти все несчастья, — «больничное дело». Я не сомневалась, что именно из-за него все произошло. В этом же деле были замешаны и погибшая Эля, девушка из ночного клуба «Опал» и некий господин со странным именем Готт. Все их роли наконец-то мне стали ясны: девушки работали в больнице, частенько промышляли тем, что помогали несчастным родственникам поскорее избавиться от какой-нибудь тяжело и долго болеющей старушки, а Готт, входивший в компанию сердобольных медсестер, будучи патологоанатомом, при вскрытии этой самой старушки не замечал никаких признаков насильственной смерти. Более того, очевидно, мужья девушек — Олег и Никита — отлично знали о том, чем промышляли их жены. Отсюда знакомство Никиты с девушкой из клуба «Опал» и панический страх Олега. Только не понятно: почему он не заявляет в милицию, а упорно твердит, что Ирина уехала в командировку?
Возможно, причина в том, что все участники этой истории теперь живут в постоянном страхе: Эля погибла (и кто знает, быть может, это была вовсе не случайность), Ира исчезла — быть может, кому-то просто угодно, чтобы «больничное дело» было прекращено?
И Олег замирает от ужаса, что этот «кто-то» решит поквитаться и с ним (отсюда его неадекватное поведение в нашу первую встречу). А девушка из клуба «Опал» и Готт решают бежать из города.
Кто же наводит на них такой панический ужас? Знают ли они своего преследователя? Впрочем, это я узнаю от самого Готта уже завтра — ведь информация о том, что именно он проводил вскрытия «пациентов» девушек, вполне закономерным образом приводит меня к городскому моргу.
А еще я непременно навещу завтра Леонида Сопронова и постараюсь реабилитироваться в его глазах, если не как журналист, то как гуманный человек, это точно.
С этими мыслями, преисполненными благородства, я, успокоенная, отправилась спать. Терзал меня теперь только один вопрос — кто тот человек на черной «Ниве»?
