Глава 8
Я вскочила с постели от того, что на кухне кто-то уронил ложку и громко чертыхнулся, но по мере того, как я продолжала прислушиваться к звукам, доносившимся от плиты, бешено колотящееся сердце начинало успокаиваться — должно быть, это Васька вошел в роль моего личного повара и сейчас готовит завтрак.
Я встала с постели, быстренько оделась и босиком прошлепала на кухню. Я была права — Васька действительно помешивал что-то шипящее в сковороде. Я оперлась о дверной косяк и улыбнулась.
— Привет.
Васька резко обернулся.
— Привет. Я решил, что, пока ты спишь, стоит приготовить завтрак.
— И правильно решил, — поддержала я его.
— Через пять минут все будет готово.
Я кивнула и ушла в комнату. Забравшись на диван, я придвинула к себе телефон. «Дубль два», — мысленно прокомментировала я, набирая номер, полученный в больнице от жалостливой старушки-уборщицы. Теперь-то я знала точно, что по нему мне ответит Эльмира Полянская, а не какая-нибудь там Наташа Арбенина.
Но Эльмира не ответила, и общаться мне, как и в прошлый раз, пришлось с автоответчиком.
— Здравствуйте, — без особого энтузиазма проговорила я. — Мы с вами уже общались и даже более того, договаривались о встрече. Но, к сожалению, я не смогла прийти на свидание. Если это возможно, прошу перезвонить.
Я нажала на рычаг сброса, подумала немного и снова взялась за телефонную трубку. На этот раз я звонила по ноль девять. После длинных гудков и недружелюбного сообщения «Ждите ответа» в мембране телефона послышался тоненький надтреснутый голосок:
— …Восьмая слушает.
— Мне нужно узнать, по какому адресу зарегистрирован телефон.
Я надиктовала номер своих знакомых, общение с которыми у меня никак не могло состояться.
После минутной паузы мне сообщили адрес, который, впрочем, был мне уже знаком — это был адрес съемной квартиры Эльмиры и Олега. Так вот, значит, каково истинное назначение этой квартиры — это было не просто любовное гнездышко, а что-то вроде офиса участников «больничного дела» — и надежно, и безопасно.
— Завтрак готов! — позвал меня Вася, и я, отбросив все мысли, отправилась на кухню.
Уже сидя за столом и завтракая аппетитной запеканкой, я в очередной раз подумала о том, что Васькино присутствие в моей квартире — это не такое уж и плохое стечение обстоятельств. По крайней мере, на сегодня я была избавлена от необходимости питаться бутербродами.
— Кстати, ты случайно не на машине? — спросила я. Уж если пользоваться Васькиной добротой, то, как говорится, по полной программе.
— На машине. А что?
— Можешь меня подбросить до морга? Я там оставила свою «девятку».
— Без вопросов.
Однако вопросы у Василия все-таки возникли, когда мы уже ехали в его джипе.
— А почему твоя машина осталась у морга? Ты что, там работаешь?
Ваську явно тревожила тема моего трудоустройства.
— Можно сказать и так, — хмыкнула я, вытягивая из пачки сигарету и доставая из бардачка зажигалку, чтобы прикурить. — Вот черт!
Зажигалка выскользнула у меня из рук и упала. Я обернулась, чтобы поднять ее и замерла — позади нас маячила черная «Нива» с тонированными стеклами…
Забыв о зажигалке, я выпрямилась и, плотно прижавшись к спинке сиденья, соображала, что теперь делать.
Кажется, Васька тоже догадался, что что-то происходит.
— Проблемы?
— Ты можешь ехать быстрее?
Васька послушно прибавил скорость. Должно быть, он смекнул, что к чему, и, поглядывая в зеркало заднего вида, принялся обгонять одну машину за другой.
«Интересно, что он обо мне думает? — усмехнулась я, косясь в его сторону. — Проникаю в квартиру незнакомых людей с пистолетом в сумке, привечаю у себя бандитов, к себе домой попадаю по пожарной лестнице, а на улице меня преследуют всякие типы на черных „Нивах“… Кошмар!»
Но что бы там Васька ни думал, он в очередной раз меня спас, и к зданию городского морга мы подъехали без «хвоста». Жаль, времени на благодарности у меня не было, и пришлось ограничиться скупым «спасибо», после чего я пулей выскочила из машины Василия.
«Ну вот, теперь он решит, что я неблагодарная», — подумала я. Но в тот момент это не очень меня волновало. Запрыгнув в салон «девятки», я тут же повернула ключ зажигания и погнала машину вниз по улице.
Начать свой трудовой день я решила с визита к Никите Полянскому. Интересно было бы узнать: что он думает по поводу гибели своей жены?
Но узнать об этом я так и не смогла: дома у Никиты мне никто не открыл дверь. Я напрасно жала на кнопку звонка и стучала в дверь. Проведя за сим занятием минут десять, я была вынуждена спуститься к своей машине.
Ну что мне теперь делать? Где искать Элю? Дома ее нет, на съемной квартире она тоже вряд ли появится. Может, съездить к ней на работу, разыскать ту старуху-уборщицу, которая уже однажды снабдила меня сведениями о «больничном бизнесе», и как следует у нее все выспросить?
Мучаясь в догадках, я извлекла из сумки мешочек с магическими костями — интересно, и что они посоветуют? Встряхнув двенадцатигранники в воздухе, я высыпала их на ладонь: «03+20+15» — «Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь».
Я задумчиво смотрела на расклад. Пожалуй, его все же стоило расценивать как одобрение моей экскурсии в поликлинику, где работала Эля.
До здания поликлиники я добралась за десять минут и без особого энтузиазма вошла в холл. За окошком регистратуры сидела знакомая мне злостная тетка. А сердобольной уборщицы поблизости не было.
Я с неохотой подошла к окошку регистратуры:
— Добрый день.
— Все талончики закончились. Приходите завтра, — объявила тетка, даже не взглянув на меня.
— А мне и не надо. Я по другому вопросу.
Она подняла голову и вопросительно на меня уставилась.
— Мне нужно поговорить с одной вашей сотрудницей. Может, вы подскажете, где я ее могу найти?
— У нас много сотрудниц.
Я замялась.
— Понимаете, я не знаю ее имени… Но знаю, что она работает здесь уборщицей. Такая старушка, невысокого роста…
— Не знаю, — ответила тетка.
«Ну и ладно, — подумала я, косясь на регистраторшу, — спрошу у кого-нибудь другого…»
Я отправилась бродить по широким коридорам, но, как назло, мне не встретилось ни одной уборщицы.
«Очевидно, под фразой „никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь“ магические кости имели в виду отнюдь не поход в больницу», — подумала я.
И тут дверь впереди меня открылась, из нее вышли двое мужчин в белых халатах.
— Так это все-таки был инсульт? — спрашивал один другого, очевидно в продолжение их прежнего разговора.
Идя за ними следом, я оказалась невольной слушательницей их беседы.
— Точные результаты вскрытия будут готовы завтра, — отвечал второй, — но, кажется, все признаки инсульта.
— С таким диагнозом сразу было ясно — долго не протянет.
Я почти поравнялась с мужчинами и попыталась их обогнать.
— Ладно. К завтрашнему дню постараюсь прислать заключение о смерти. А сегодня еще куча дел… Так что счастливо.
На долю секунды человек, произносивший эту фразу, обернулся к своему собеседнику, чтобы пожать руку, и я случайно взглянула на него. Мужчина, рассуждающий о вскрытии и причине смерти, был как две капли воды похож на Никиту Полянского…
Но я даже ничего не успела подумать — он нажал на кнопку вызова лифта, двери кабины раскрылись, и мужчина шагнул внутрь. Лифт уехал, а второй врач зашагал дальше по коридору.
Я тряхнула головой и помчалась за ним.
— Стойте!
Мужчина продолжал идти не оборачиваясь, не замечая моих окликов. Я догнала его уже у дверей ординаторской и схватила за рукав халата.
— Подождите.
Только тогда он обернулся и вопросительно на меня уставился:
— Что вам угодно?
— Я… — я быстро перебирала содержимое сумки в поисках документов, — я частный детектив Татьяна Александровна Иванова. Могу я с вами поговорить?
Доктор изумленно поднял брови, после чего представился главным врачом поликлиники — Семеном Аркадьевичем Бранским и предложил пройти в свой кабинет.
— Меня интересует тот человек, с которым вы только что беседовали… — начала я, опускаясь в кожаное кресло напротив Семена Аркадьевича.
— Никита Сергеевич? — растерянно переспросил мой новый знакомый.
«Так, значит, я не ошиблась — и это действительно был Никита», — подумала я, а вслух сказала:
— Да, именно о нем я и говорю.
— Но чем Никита Сергеевич может интересовать частного сыщика?
— Скажите, в качестве кого он у вас работает?
— Он патологоанатом. И работает не у нас. А в городском морге, просто в случае необходимости именно оттуда к нам присылаются специалисты.
— А его жена — Эльмира Полянская, если я не ошибаюсь, она работала здесь же главврачом…
— Да, но она не так давно погибла, и на ее должность пригласили меня. До этого же я работал в областной поликлинике, так что с Никитой Сергеевичем мы знакомы непродолжительное время.
Я внимательно посмотрела на господина Бранского: кажется он не догадывается о том, какие тут дела творятся…
— А Никита Сергеевич, как давно он работает патологоанатомом?
— Честно говоря, я не располагаю подобными сведениями. Но я могу вызвать кого-нибудь из старых сотрудников, и вы зададите им этот вопрос.
— Я была бы вам очень признательна.
Семен Аркадьевич набрал несколько цифр на диске телефона и попросил подняться к нему в кабинет какую-то Марию Александровну.
— Она работает у нас в отделе кадров уже давно и все про всех знает. Думаю, и на этот вопрос она сумеет ответить.
Через пять минут в дверь постучали и на оклик Семена Аркадьевича: «Да-да, войдите», в кабинет протиснулась тучная пожилая дама.
— Проходите, Мария Александровна. Познакомьтесь. Это Татьяна Александровна, — представил нас господин Бранский, — ее интересует информация об одном нашем сотруднике. Вы пока пообщайтесь, а я отлучусь — много дел…
Я понимающе кивнула, и Бранский вышел из кабинета. Мария Александровна осталась стоять у порога, с любопытством поглядывая на меня.
— Мария Александровна, я интересуюсь одним вашим сотрудником — Никитой Сергеевичем. Вам он знаком?
— Готт, что ли? — оживилась тетушка. — Так его тут все знают!
— Готт?
От изумления у меня на лоб глаза полезли:
— Вы сказали Готт?
— Ну да, Никита Сергеевич Готт, — убежденно кивнула тетушка, усаживаясь на ближайший ко мне стул.
— Но разве он не Полянский?
— Не-ет, Полянской была Эльмира. Она, как это часто бывает, не стала брать фамилию мужа, и все. У них вообще странные отношения были…
— Правда? — я с трудом скрывала свое волнение. — И почему же они были странные?
— Да поначалу, еще до того, как Эльмира тут главврачом стала, слух ходил, будто она за Готта замуж вышла, только чтобы получить тарасовскую прописку. Ну а Готта девушки вообще не интересовали, и на Эльке он женился только для того, чтобы скрыть от большинства это пикантное обстоятельство. Но мне иногда казалось, что все это выдумки завистников: порой поглядишь на Готта и Эльмирку — ну прямо не разлей вода.
— А об Ирине Соповской вы что-нибудь знали?
— Ну как же — лучшая Элькина подруга. Вот только и здесь все странно было.
— Да? И что же?
— Ну как же, обычно те, кто пост выше занимает, своих родственников и друзей за собой протащить стараются, а Элька хоть и была главврачом, но Ирине ни в чем не помогала, и та, как работала медсестрой, так до самого своего увольнения в этой должности и осталась. И что самое интересное — Ирку это ничуть не задевало, как вроде бы так и надо.
«Оно и понятно. У них у каждого была своя роль: Эльмира делает всю грязную работу, Готт фальсифицирует документы о результатах вскрытия, так что и Иринина работа медсестры была оправдана — она искала клиентов, а для этого нужно было быть ближе к пациентам и их страждущим родственникам», — подумала я и поднялась с кресла.
— Спасибо, Мария Александровна, вы очень мне помогли.
Вряд ли тучная тетушка, продолжавшая взирать на меня с любопытством, понимала, в чем именно заключалась ее помощь, но этого от нее уже не требовалось.
Я, в свою очередь, покидала здание поликлиники в еще большей растерянности и смятении, чем прежде. Отчего-то новые обстоятельства исчезновения Ирины лишь ставили передо мной все более неразрешенные вопросы.
Я забралась в жаркий салон своей машины, достала из бардачка нераспечатанную пачку сигарет и, откинувшись на спинку сиденья, закурила.
Из всего, что мне удалось узнать, получалась странная картинка, главной тематикой которой был «больничный бизнес», а вернее, его участники — Никита Готт, Эля Полянская и Ира Соповская. И все у ребят было замечательно, и жизнь казалась сказкой, и верилось, что за грехи отвечать не придется. И так было ровно до тех пор, пока некий человек на черной «Ниве» не раскрыл их маленькую тайну материального обогащения. И вот тут у ребят начались серьезные проблемы, поскольку сей субъект принялся преследовать каждого из них. И, должно быть, у первой нервы сдали у Иры — она решила все бросить и уехать, о чем и сообщила Виктору Геннадьевичу — моему клиенту. Но осуществить задумку ей не удалось, поскольку дальше начало происходить что-то из ряда вон выходящее — два скандала подряд в их главном «офисе»: сначала выяснения отношений между Готтом, Элей и Ирой, затем состав спорящих сторон меняется, и разборки происходят между Готтом, Элей и Олегом. Что именно случилось в эти несколько часов на квартире, мне не известно, зато я точно знаю, что было после. А после в овраге была обнаружена обгоревшая машина Эли и труп, который пытались выдать за тело Эли, но который скорее всего был трупом Ирины. Сама же Эля скрывается под чужим именем, в чем ей активно помогает ее муж — Готт. Более того, они вместе намереваются бежать из города, поскольку таинственный преследователь не оставляет их в покое, а в это время Олег — тип тоже крайне странный — находится в состоянии, близком к нервному срыву; он явно догадывается, что с его женой случилось что-то ужасное, но отчего-то упрямо не заявляет в милицию, а пытается все выяснить сам, при этом явно чего-то, а вернее, кого-то панически боится.
Да, похоже, вся разгадка кроется в тех двух скандалах, что произошли в загадочной квартире. И коль уж Никиты мне сейчас не найти, Эли и тем более, то, быть может, стоит совершить еще одну попытку встретиться с Олегом?
Я отшвырнула в сторону дотлевший до фильтра окурок и повернула ключ зажигания.
Уже отъезжая от здания поликлиники, я обернулась и невольно хмыкнула: «А ведь на самом деле, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь». Но я еще не знала, что пока исполнилась лишь первая часть предсказания и «потери» мне еще предстоят…
* * *
О том, что Олег будет не в восторге от моего визита, я подозревала, поэтому, прежде чем нажать на кнопку звонка, закрыла глазок рукой и уже тогда позвонила. Олег был дома. Я слышала его шаги в коридоре. После непродолжительного молчания он спросил:
— Кто там?
— Вам телеграмма. Откройте!
— Оставьте под дверью…
— Не могу. Вы должны за нее расписаться.
Олег не хотел открывать, но простое человеческое любопытство его сгубило. И как только дверь приоткрылась, моя нога оказалась на пороге. В небольшое пространство я увидела искаженное от страха лицо. Еще никогда прежде мои визиты к мужчинам не вызывали у них подобной реакции — пожалуй, на досуге следует подумать о своих взаимоотношениях с противоположным полом…
— Что тебе от меня нужно? — жалобно заскулил Олег, держась за дверь, чтобы не впустить меня в свое жилище.
Но я решительно пресекла его попытки, с силой толкнув дверь. Олег отскочил в коридор, а я переступила через порог и аккуратно закрыла за собой дверь.
— Что тебе от меня нужно? Я уже говорил, что Ирина уехала в командировку и я не знаю, как скоро она вернется!
— Меня больше не интересует, где Ирина. Мне об этом прекрасно известно и без тебя.
Лицо Олега вытянулось от удивления — он-то не знал, где его жена, но я так просто не собиралась открывать ему этот секрет.
— …Мне нужно поговорить о другом.
— О чем?
— Об Эльмире.
— Об Эле? — дрожащим голосом переспросил Олег.
— Да, об Эльмире Полянской — о подруге твоей жены и твоей любовнице. — Я сделала паузу, а затем спросила: — Олег, тебе известно о том, что она жива?
Минуту он стоял не шевелясь, а затем вдруг рухнул на пол как подкошенный и, вцепившись в волосы, начал рыдать.
— Олег! — Я кинулась к нему и попыталась поднять его на ноги, но это было невозможно. У него была самая настоящая истерика. Он рыдал и твердил одну и ту же фразу, слов из которой я никак не могла разобрать, кроме одного:
— Убил… Убил… Убил…
Я так толком и не поняла, что он хотел сказать, но сейчас главное было привести его в чувство.
Я бросилась на кухню, схватила со стола стакан и, налив в него воды из-под крана, снова вернулась в коридор.
— Пей! — велела я.
Олег, как ни странно, послушался и, стуча зубами о стакан, принялся глотать холодную воду, а потом так же беспрекословно позволил отвести себя в комнату, где я усадила его на диван.
Я пододвинула стул, села напротив и стала ждать, когда Олег окончательно успокоится. Он же сидел, опустив голову, и плечи его еще вздрагивали от недавней истерики. Наконец он совсем затих. Минут пять сидел так, не шевелясь, а потом поднял голову и тихо сказал:
— Хорошо. Я во всем признаюсь. Это я убил Элю…
Я во все глаза смотрела на Олега и даже не знала, что спросить; мне лишь вспомнилось окончание утреннего прогноза: «…и не знаешь, где потеряешь». И действительно, я даже не догадывалась, что именно таким образом рассыпется версия исчезновения Ирины Соповской, которую я так старательно выстраивала.
— Да, я убил Элю, — снова повторил Олег все тем же опустошенным, уставшим голосом. — Это произошло в прошлый четверг. Эля позвонила мне уже вечером и сказала, что очень соскучилась, что хочет встретиться. Ирина еще не вернулась с работы, и я подумал, что не будет ничего страшного, если я отлучусь на пару часиков. С Элей мы встретились в центре и сразу же отправились на нашу квартиру. А потом туда явился Никита — ее муж. Это было ужасно. Он устроил жуткий скандал. Он кричал, что подаст на развод, а потом набросился на меня. Мы стали драться. Эля плакала, умоляла нас остановиться, а потом кинулась разнимать. Вот тогда… я не знаю, как это получилось, но… но я толкнул ее. Она упала, ударилась виском о край стеклянного столика и тут же умерла. Мы с Никитой стояли над ее мертвым телом в полном оцепенении. А потом он утащил меня на кухню и начал говорить о том, что теперь мы с ним повязаны, о том, что здесь полно и его, и моих отпечатков пальцев. Он сказал, что нас двоих засадят в тюрьму за убийство Эли и, чтобы этого не произошло, никому не нужно рассказывать о том, что здесь случилось. Никита тут же предложил план: он решил, что в первую очередь нужно избавиться от трупа, а для этого следовало вывезти его за город, усадить за руль машины Эльмиру и столкнуть автомобиль в овраг. Я согласился с ним, но сделать этого не смог, меня мутило от одной мысли, что нужно было зайти в комнату, где на полу лежало тело Эли. Тогда Никита сказал, что все сделает сам, а мне велел идти домой. Не помню, как я тогда добрался до квартиры. Вообще не помню ничего из той ночи и наутро еще не смог прийти в себя — не пошел на работу, напился. Уже потом в газетах я прочел о смерти Эли — якобы это был несчастный случай, она сорвалась в овраг на своей машине и сгорела заживо. Никита сделал все так, как мы и договаривались… — Олег замолчал и тут же потянулся за пачкой сигарет. Он долго щелкал зажигалкой, прежде чем смог прикурить, а потом снова перевел взгляд на меня: — Что теперь будет?
Я не знала, что будет дальше, но зато я точно знала, что в только что услышанной мной истории было что-то неправильно, а вернее, в ней было неправильно все: от начала до конца.
— Олег, а ты знал, что до того, как тебе с Элей приехать на квартиру, там была Ира?
— Что? Зачем?
— Даже более того, она была там не одна, а все с теми же Никитой и Элей.
— Я первый раз об этом слышу.
— А о том, что твоя жена, Эля и Никита оказывали особого рода больничные услуги, а попросту убивали своих пациентов за соответствующее вознаграждение от родственников, ты тоже не знал? И о том, что ваше с Элей любовное гнездышко служит чем-то вроде офиса, куда и должны были звонить эти самые родственники, ты тоже ничего не знал?
Моя информированность явно обескураживала Олега. Он смотрел на меня во все глаза и не произносил ни слова, даже позабыл о сигарете, тлеющей у него в руках.
— Ладно. — Я решила не вгонять своего собеседника в состояние транса и оставить эту тему. — Скажи лучше, когда вы встретились в тот вечер с Элей, тебе ничего странного в ее поведении не показалось?
— Нет. Все было как всегда. Я вообще не понимаю, к чему ты сейчас клонишь?!
Олег с какой-то ожесточенностью всматривался в мое лицо, а сигарета в его пальцах дрожала. Я невольно остановила взгляд на его руках и спросила:
— А Ира — ведь она так и не пришла ночевать домой той ночью?
— Не пришла.
— Так же, как и в последующие с момента гибели Эли.
— Да.
Я подняла голову и снова встретилась с Олегом взглядом.
— Теперь мне ясно, почему ты не подавал заявления в милицию об исчезновении Иры. Ты боялся, что они узнают все про Элю…
Я опустила фразу «ты боялся, что они узнают о совершенном тобой убийстве», чтобы не вызвать очередной истерики, к которой Олег и так был уже близок.
— …Я всему этому нахожу объяснение. Я даже знаю, что ты пытался узнать, что с ней случилось, — тогда в больнице у регистраторши, где я тебя случайно встретила, и потом у входа в ночной клуб «Опал», но ведь должны же были быть у тебя какие-то соображения по поводу того, куда она исчезла.
— Я примерно догадывался, что случилось с Ирой. И боялся, что меня ждет то же самое.
— О чем ты?
— Я о «больничном бизнесе». Да, я прекрасно знал о том, что связывало Элю, Иру и Никиту. Я знал и об их преследователе. Он мучил и изводил Иру в последние недели до исчезновения: он всюду следовал за ней — где только мог. И она буквально сходила с ума от этого, все время твердила, что рано или поздно он ее убьет. Я не верил в это и поначалу даже думал, что она выдумала себе этого преследователя. Но когда она исчезла… то первое, о чем я подумал, так это о том, что человек, до этого просто следивший за ней, решил все же перейти к действиям. А после я страшно испугался за себя, решил, что следующим, с кем он поквитается, буду я.
— Ты?! Но зачем ему ты?
Олег взял со стола пепельницу и раздавил в ней окурок.
— …Я тоже имел отношение к «больничному бизнесу». Я был их клиентом. Именно так я в свое время и познакомился с Ирой. Теперь понимаешь, почему я так встретил тебя? Ты была мне незнакома, показывала какое-то удостоверение и спрашивала об Ире — вот я и решил, что настал мой черед…
— Твой черед еще не настал, — произнесла я, отчего-то вспоминая о Юрочке, а ведь, возможно, в рассуждениях Олега и был какой-то смысл?
Я поднялась с места — задерживаться здесь больше не имело смысла.
Олег вышел меня провожать и, когда я уже открыла дверь, остановил меня и отчего-то шепотом спросил:
— Так я был прав — Иру убили?
— Я уже ничего точно не знаю, — покачала я головой и стала спускаться по лестнице.
Домой я добралась в подавленном состоянии и с головной болью — нужно было начинать свое расследование с самого начала. Но все-таки кое-что мне не давало покоя.
Я скинула туфли, прошла в комнату и, закурив сигарету, принялась расхаживать из угла в угол. Я снова и снова прокручивала в памяти разговор с Олегом. И в очередной раз убеждалась, что его рассказ не проливал свет на развитие событий тем вечером. Не будь того — первого скандала между Ирой, Элей и Никитой, я даже не усомнилась бы в правдивости истории Олега. Но так… я не находила ни одного объяснения поступкам, совершаемым теми людьми после первого скандала. Ну, например, как-то странно выглядела Эля, которая, разругавшись с Ириной, звонит ее мужу и говорит, что «соскучилась». Ведь время было уже позднее, и скорее всего Ирина сразу же поспешила бы вернуться домой. Ну и о чем она могла бы подумать, не застав там мужа? Зачем было идти на такой явный риск? Но если еще желание Эли встретиться с Олегом можно было списать на женское честолюбие, то вот что привело на квартиру во второй раз Никиту Готта, было уже совсем непонятно. И к тому же зачем было закатывать скандал, застав там Элю с Олегом, и кидаться с кулаками на Олега? Нет, в любом другом случае эта сцена была бы вполне обоснована. Но ведь Готт интересовался мальчиками — об этом говорила и Мария Александровна, и Юрочка — собственно, его дружок.
Я устало опустилась на диван и вздохнула: «Получается какая-то чертовщина!»
Возможно, стоило вообще начать разматывать этот запутанный клубок с другого конца? Я имею в виду человека на черной «Ниве». Насколько я успела понять, он тоже жаждал со мной встретиться. Вот только выражалось это до сих пор либо в том, что он подсылал ко мне верзил Мишку и Лешку, либо сам подкарауливал у подъезда. А все-таки лично мне хотелось бы, чтобы наша с ним встреча прошла мирно и без особого ущерба для моего слабого здоровья. Значит, нужно было выйти на него первой. Но как?
Я бесцельно бродила по комнате до тех пор, пока не остановилась взглядом на телефонном аппарате.
Стоп!
Ведь в прошлый раз, когда Миша и Леха привезли меня к себе домой, то со своим шефом они созванивались по моему телефону, а значит, номер должен был оставаться в памяти аппарата!
Я вскочила с дивана и схватила телефон. Быстро перещелкивая кнопки, я напряженно следила за табло…
Так… это я звонила по ноль девять, этот номер зарегистрирован по адресу съемной квартиры Эльмиры и Олега. Вот он — незнакомый номер!
— …Девять… пять… — проговаривала я, набирая цифры на диске.
Потом в трубке потянулись гудки. Я ждала минуту, две и уже хотела нажать на рычаг, когда на том конце провода взяли трубку.
— Да.
Я замерла.
— Ал-ло-о-о… ал-ло. Я вас слушаю. Говорите же! Ал-ло…
Я молчала, не в силах выдавить из себя ни слова. Этот голос был мне знаком: чуть грубоватый и настойчивый голос генерального директора фирмы «Алькор плюс»…