Глава 6
Я нанесла на физиономию последние штрихи, подкрасила губы помадой модного цвета и несколько раз повозила кисточкой по щекам. Да, девица в зеркале была хороша, но… Чего-то ей не хватало. Какой-то маленькой детали, чтобы ни у кого не возникло сомнений — девица достаточно легкомысленна, стопроцентно здорова и абсолютно безмозгла. Что нужно сделать для придания себе черт крайней безмозглости?
По радио надрывался местный ди-джей со своей нетленной песней «…малолетка — дура дурой». Вот именно такую-то я и создавала. Задумчиво поболтав кисточкой в краске для волос, я решительно выкрасила пряди волос в ярко-фиолетовый цвет. Мое лицо сразу стало моложе и глупее. Ура, найдено!.. Благо разноцветных тюбиков у меня было пять штук, и я решила продолжить. Следующая прядь обрела зеленый цвет, потом я сотворила красную прядку… Пошевелив мозгами, я решила, что надо знать меру. Если раскрасить все волосы, меня могут принять за панкующую герл. Вдруг иностранцы не хотят иметь детей с генетикой панка? Я вот хотела бы?
Поразмыслив, я пришла к выводу, что мне все равно. Тем более что лет в пятнадцать мой ребенок наверняка попытается подражать панкам. Или еще кому. Теперь, кажется, новое поколение играет в «кислотников». Я считаю это нормальным. Дети, никогда не пытающиеся поиграть в протесты и отказ от ценностей родителей, кажутся мне странными. Конечно, смешно наблюдать, например, как мой старый друг, в юности отчаянный «протестант», услышал недавно от пятнадцатилетней племянницы, что «поезд» «Дип Перпл» давно ушел, и вообще «Дип Перпл» такая попса, что ее и слушать-то невозможно… Я тогда подавилась смехом, а он, бедняга, долго открывал рот — как рыба, вытащенная из воды.
Но я отвлеклась. В общем, удачно скосив под юную «кислотницу», я довершила свой образ ботинками «доктор Мартенс», мини — юбкой и майкой с невообразимой символикой непонятно чего. Удовлетворенно осмотрев себя в последний раз, я пожалела, что мой реальный возраст, увы, уже не позволяет мне все время ходить в таком замечательном туалете. Лично мне глядевшая на меня из зеркала девчонка очень понравилась.
* * *
В офис фирмы «Мария» я вошла ровно без пяти минут пять. Такая я пунктуальная, что просто умиление! Когда хочешь устроиться на работу, надо прикидываться пай-девочкой. Конечно, внешний мой вид вовсе не соответствовал образу такой девочки. Однако не секрет, что именно девицы из приличных семей, с хорошим «генотипом», как раз и ведут себя нестандартно, стремятся проявить индивидуальность.
Фирма располагалась в помещении бывшей парикмахерской низкого пошиба. Парикмахерская приказала долго жить, оставив после себя въевшиеся в воздух запахи лосьонов и химических препаратов. Правда, везде шел ремонт, а это говорило о том, что заинтересовавшая меня «Мария» совсем молоденькая фирмочка.
В приемной за столом сидела красотка со скучающим видом. Мой приход ее порадовал.
— Добрый день, — старательно засмущалась я. — Я вам звонила…
— А, вы по поводу работы. Елена Эльдаровна ожидает вас в своем кабинете.
Я кивнула. Девушка показала мне дорогу, дальнейшие действия предоставив мне самой.
Я постучала в дверь и услышала какой-то неприятный гнусавый голос — мне показалось, что его обладательница страдает гайморитом.
— Войдите.
Я послушно вошла и остановилась на пороге, смиренно потупив очи и теребя край маечки.
— Добрый день, я по поводу работы.
Елена Эльдаровна оглядела меня с ног до головы очень откровенно. Я сделала то же самое, но исподтишка.
Красавицей ее назвать было трудно — для этого надо обладать изрядной фантазией художника. Слишком увесистый зад, кривые короткие ноги — лучше бы она не вставала из-за стола! Довершал картину большой орлиный нос. Но в то же время я не могла не признать, что эта женщина сексуальна!
Так сексуальна, что мне с моей пропорциональной фигурой и правильными чертами лица оставалось лишь позавидовать этой ее особенности.
— Вы принесли справки? — спросила она, высокомерно глядя поверх моей головы.
«Вот это тебя уже портит, милочка, — злорадно подумала я. — Мешает тебе идти к успеху. Относись по-другому к людям — и твоя жизнь изменится к лучшему».
Впрочем, судя по тому, как была одета эта дама — она и так жила неплохо. Видимо, ее напористый характер помогал брать от жизни все, что ей пожелается.
Я выложила на столик все мои ксивочки, старательно выполненные заботливой Маринкиной рукой, и придала своему взгляду робко-просительное выражение.
— Вас посвятили в тонкости нашей работы? — не поднимая глаз от моих справочек, спросила Елена Эльдаровна.
— Не совсем, — замялась я. — Сказали, что вы сами поговорите со мной.
— Ну, хорошо. Наша фирма занимается тем, что оказывает помощь и содействие бездетным парам, желающим усыновить ребенка…
Я подняла на нее свои глазки, исполненные невинного непонимания, и пролепетала:
— То есть я должна буду заниматься подбором ребятишек?
Елена Эльдаровна настолько выразительно посмотрела на меня, что я и сама начала сомневаться в собственной умственной полноценности.
— Деточка, сколько вам лет?
— В справке написано, — робко промямлила я.
— Там написано, что вам двадцать один год. Это, я понимаю, ваш физический возраст. Так?
Я кивнула. Интересно, что она сейчас скажет о моем умственном возрасте? Лет-то на тринадцать я потяну? Впрочем, вряд ли!
— Кто ваши родители? — печально, будто я только что взвалила на ее плечи весь груз своих грехов, выдохнула она.
— Папа машинами торгует. А мама раньше была учительницей литературы, а сейчас она домохозяйка…
— А чем занимался ваш папа до того, как начал торговать машинами?
— Был преподавателем в университете.
Кажется, мои «родители» ее удовлетворили. Наверное, интеллект иностранным детям был необходим.
— Не знаю, как вам и объяснить суть вашей работы. Она достаточно сложная и ответственная. Вы когда-нибудь слышали о «суррогатных» матерях?
Я подумала, внимательно рассмотрев потолок — кстати, он оказался навесным, — и неуверенно пробормотала, стыдливо пряча взор:
— Конечно.
— Вот ею-то вам и придется стать. Нужно расписаться вот тут, — Елена Эльдаровна протянула мне листочек бумаги, в котором я обязалась «не разглашать, не предъявлять, не нарушать и т. д.», я поставила закорючку.
Хозяйка кабинета придирчиво рассмотрела мою закорючку и снова жалостливо поглядела на меня.
— Позвоните завтра. Я должна решить вопрос о вашей кандидатуре с Константином Сергеевичем.
Я насторожилась. Мне совсем не улыбалось, чтобы он раньше времени узнал о моем интересе к их деятельности. Но, поразмыслив, я решила, что нет худа без добра. Узнаю, какова будет его реакция.
Если все законно — в чем я сильно сомневаюсь, — то он просто не обратит внимания. А я могу всегда объяснить свои действия попыткой разузнать о Свете.
— Кто же все-таки вам нас рекомендовал? — уже на выходе поинтересовалась Елена Эльдаровна.
— Светочка Точилина, — сообщила я.
— Све-то-чка?
В ее голосе было столько гнева, что мне захотелось срочно убежать.
— А что? — округлила я свои невинные глазенки.
— Ничего, — отрезала она. — Просто Света неэтично себя повела…
— А мне она показалась милой. Правда, я ее давно не видела. Вы не знаете, где она?
— Нет, и не хочу, — еще резче бросила моя собеседница, всем своим видом показывая, как безразлично ей мое мнение.
Разговор она закончила. Мотай отсюда, детка…
Ну что же. Дело я уже сделала — мой «жучок-дружок» был умело втиснут в нужную точку прослушивания, а запись откровений Елены Эльдаровны покоилась в портативном магнитофончике.
— Так я позвоню завтра? — продолжая играть свою роль, спросила я.
— Да, — ответила она рассеянно, явно забыв о моем присутствии. Мысли этой женщины унеслись уже куда-то далеко. И я бы поклялась, что куда ближе к Свете Точилиной, чем ко мне.
Значит, Света и этой даме умудрилась чем — то насолить?
* * *
— Ну, вот, Иванова, — сообщила я сама себе, — кажется, на сегодня наша с тобой физическая деятельность наконец-то уступает место умственной. Можно приятно расслабиться, вытянуть ноги и начать подслушивания и подглядывания. Вернее, подглядывания мы на сегодня прекращаем.
Я сидела, попивая кофе и слушая то, о чем ведет беседу Елена Эльдаровна. С кем она ее вела — понятия не имею. Она говорила по телефону, хотя сначала мне казалось, что от моего посещения она просто обезумела и начала разговаривать сама с собой.
Сначала я не почерпнула для себя ничего интересного, кроме того, что костюм от Версаче лучше покупать в магазине «Экстаз», а овощи полны пестицидов. Я даже хотела вклиниться и поведать им о том, что пестициды — это ерунда по сравнению с радикалами, которые появляются в нашем организме в моменты стресса. Эти самые радикалы умножаются, растут и способствуют росту опухолей и прочей гадости. И, чтобы с ними сражаться, надо обязательно вместо валерианки употреблять мандарины, поскольку содержащийся в них витамин С радикалы эти самые уничтожает.
— Да, она приходила, — вдруг услышала я. — У меня создалось впечатление, что она уже все знает…
Интересно, про кого это? Уж не про меня ли?
Я поперхнулась и заерзала в кресле. Конечно, я нехорошо поступила, воспользовавшись чужим именем и возрастом. Но ведь женщина возраста не имеет.
— Опять… Да. Не знаю, Галочка… Ничего не знаю. Кому… Да брось, Янкин даже детектива нанял, чтобы ее найти. Она же у него под носом вертится. И еще девицу какую-то подослала.
Ага. Пошла речь обо мне… Я обрадовалась. Всегда интересно узнать, что о тебе думают посторонние…
— Такая вульгарная — просто ужас! Показала ее данные Янкину — вместе с фотографией, а он как-то дернулся и рукой махнул. Я говорю — что делать, а он: «Потом» — и убежал. В общем, все, Гал, с ума посходили… Да нет. Я против. Нам и Точилиной с Гладниковой хватило на полжизни вперед. Ну кто их знает, чего им нужно?
Да уж, мнения обо мне они были невысокого, разговор быстро прекратили, и по шуршанию бумаг и вскользь брошенному «до завтра» я поняла, что моя Елена Прекрасная удаляется домой. Я уже было собралась тоже простится с ней, но вдруг услышала опять ее голос.
— Да… Я поняла… Сколько?
Потом следовало минутное молчание, и она перешла на шепот:
— Света, я вас не понимаю… Что вы от меня хотите? Хорошо, давайте завтра встретимся. Сегодня? Я не могу.
Потом последовала еще одна пауза — Елена Эльдаровна слушала Свету и наконец, вздохнув, произнесла:
— Ладно, я попробую. Сегодня подъеду. Но надеюсь, что это в последний раз… И запомните, Света, — я ведь могу сказать, где вас искать. Вы этого не боитесь?
На этих словах ее голос приобрел оттенок угрозы, но после Светиной отповеди как-то упал:
— Это нечестно. Бог вам судья…
Елена Эльдаровна бросила трубку и смачно выругалась.
И вдруг, к собственному удивлению, я обнаружила, что моя Елена ревет.
«Интересненько, — подумала я, затягиваясь сигаретой и провожая взглядом кольца табачного дыма, медленно поднимавшиеся к потолку. — Интересненько, чем это наша Светочка Точилина так мастерски запугала несчастного менеджера? И где они должны встретиться, если, насколько я знаю, Светочка сейчас должна быть в Адымчаре?»
* * *
Время уже было совсем позднее, ночь просто камнем упала на город, а я все сидела и в мрачном раздумье курила. Меня угнетало, что я не могла продраться к крупице здравого смысла сквозь заросли (да что там заросли — дебри!) невероятных нагромождений. Мне даже начинало казаться, что я просто в лабиринте у Минотавра и мне вовеки не выбраться оттуда.
Начнем со Светы. Не такой уж она ангел, и безвинной жертвенной овечкой ее мог бы назвать только идиот. Личность загадочная, склонная к аферам и не лишенная актерского дарования. Теперь-то я уже на сто процентов была уверена, что меня подлым образом разыграли. Силясь восстановить в памяти, кто подал мысль идти через пляж, я вспомнила, что это сделал Виталий… Но он вроде ни при чем и Свету знал только шапочно. Но опять же — по его словам.
Зачем было нужно инсценировать убийство, прикинувшись трупом, убиенной с дикими розами в волосах? Может, Света так проверяла на мне свои актерские способности? Или… Или хотела отвязаться.
Значит, так она и думала. Найдет Таня труп, побежит в страхе домой и перестанет искать ее. Да и Янкину сообщит, что Светы больше нет. А какие потом возможности возникают! Можно и Янкина помучить. Начитались мои милые иностранных детективов, вот и фантазируют…
Но что же Виталий? Сообщник? Вполне возможно, что его функция была вспомогательной — он просто должен был Таню-детектива привести к месту, где лежала «убиенная» Света. Этим скорее всего его роль ограничивалась.
Дальше пошла наша Елена Эльдаровна. То, что она со Светой находится в более тесных отношениях, чем хочет это показать, тоже ясно. Отношения же эти, судя по всему, не из лучших… Но посвящать меня в свои тайны Елена Эльдаровна не спешит.
Оставался еще хрупкий шанс выяснить все с помощью Вики Зелинской. Но, насколько я успела изучить здешние нравы, нет никакой гарантии, что Вика Зелинская не прикинется мертвой. Может, у них это основное развлечение?
В мою дверь позвонили. Я посмотрела на часы.
— Однако! — присвистнула я. — В этакую пору ходят только влюбленные и бандиты… — Время-то было уже около двух ночи… Влюбленных у меня на данном этапе не было, оставались только бандиты. А им тоже у меня сейчас искать нечего… Я пребывала в полном недоумении.
Звонить настойчиво продолжали, и я пошла открывать, предварительно заглянув в дверной глазок. Личность гостя была мне очень хорошо знакома. Более того, с помощью данной личности тоже можно было попробовать пролить свет на все эти непонятности и несуразности.
Поэтому я открыла дверь и впустила Виталия, невесть как узнавшего мой адрес.
* * *
Он стоял на пороге бледный, как полотно, и смотрел на меня совершенно обалдевшими глазами.
— Таня, мы за тобой, — пролепетал он.
Интересно! Он что, из разряда бандитов? Или мне вдруг предстоит любовное свидание?
— Как это — за мной? — строго спросила я. — И кто это «мы»?
— Мы с Андреем. Участковым из Адымчара. У нас ЧП.
— Ага, — улыбнулась я. — ЧП. Опять нашли Свету Точилину, заснувшую на волжском берегу… Не надо. Я больше этим диким шуткам не верю…
Закончив тираду, я спокойно развернулась и, показывая всем своим видом, что не на ту напали, прошествовала в сторону собственного «сексодрома», начав стелить постель.
— Тань…
Он стоял за моей спиной и растерянно сопел мне в затылок. Нет, это уже ни в какие ворота не лезет!
— Послушай, Виталий, — начала я, с трудом сдерживаясь от вполне естественного желания выпихнуть его за пределы моей квартиры. — Не знаю, где ты раздобыл мой адрес — думаю, тебе поспособствовал наш общий знакомец. Но мне кажется, что он же мог тебе объяснить, что у меня все в порядке с умственным развитием. И не надо пытаться еще раз сделать из меня полную идиотку.
— Танечка, прости. Я все тебе объясню. Но Свету мы действительно нашли…
Виталий чуть не плакал. Сейчас он потерял все свое обаяние и походил на потрепанного плюшевого мишку.
— Верю, — кивнула я. — Вы нашли Свету. Я рада. Я поговорю с ней позже. Когда она наконец-то поймет, что играть в те игры, которые ей так приглянулись, в высшей степени опасно.
— Таня, ты уже не сможешь с ней поговорить! — перебил он меня.
Боже, сколько отчаяния было в его крике! Я просто восхитилась степенью его таланта.
— Виталий, — начала я, обернувшись, и осеклась.
Похоже, там и вправду что-то случилось. Во всяком случае, в его глазах стояли слезы.
— Если не веришь мне, — проговорил он очень тихо, — спустись вниз и спроси у Андрея…
С этими словами Виталий развернулся и пошел вниз.
— Подожди! — крикнула я, выбегая вслед за ним.
А вдруг все, что он только что мне сказал, — на этот раз правда?
* * *
Андрей сидел в машине, тупо уставясь в пространство пустой и зловещей улицы.
— Извините, что мы вас потревожили, Таня. Но Виталий сказал, что вы — самый классный специалист. И мы решили попросить вас о помощи. Тем более что вы занимались ее поисками.
Надо же, как много обо мне известно!
Я бросила взгляд на Виталия, постаравшись придать моему взгляду такую испепеляющую мощь, что он втянул голову в плечи.
— Ну? Что там у вас случилось? Вы решили мне отомстить за позавчерашнее? — поинтересовалась я.
Участковый покачал головой:
— Вы согласитесь проехаться сейчас в Адымчар? Я потом привезу вас обратно…
Я подумала. В конце концов, кто не рискует, тот не пьет шампанское… Даже если они сейчас вознамерились похитить меня, я все равно окажусь куда ближе к разгадке странных действий Светы, чем сейчас. И хотя веры у меня к ним не было ни на грош, я кивнула.
— Поехали…
* * *
Мы остановились возле спуска на печально известный пляж, и Андрей вышел из машины.
— Знаете, мы еще даже не вызывали бригаду, — признался он. — Виталий настоял, чтобы вы приехали раньше.
Я бросила взгляд на Виталия. Он был раздавлен. Интересно, интересно… Неужели на этот раз действительно случилось ужасное?
Мы спустились к пляжу, я по привычке пошла к зарослям шиповника, но Андрей меня остановил:
— Не туда…
Я покорно проследовала в другой конец пляжа — туда, где он кончался. Там уже стоял лес, и обычно в этом месте ловили рыбу, но не купались. Слишком много было там коряг…
На берегу лежала девушка — красивая и хорошо мне знакомая. Света, здравствуй, горько усмехнулась я, наклоняясь над ней. На этот раз меня не разыгрывали.
Одного взгляда было достаточно, чтобы в этом убедиться. Света была мертва.
Одна ее нога была немного согнута в колене. За ней виднелась рука с судорожно сжатыми пальцами, словно Света пыталась что-то вырвать. Но это ей не удалось. В руке ничего не было. Широко открытые глаза смотрели в небо с недоумением: «Как же это с мной могло такое произойти?..» На шее хорошо были видны алые пятна. Лицо раздулось…
Сомнений не было — на этот раз Света Точилина не исчезнет. На этот раз бедная Света мертва, и все ее опасные игры кончились именно так, как этого и следовало ожидать.
