Глава 6

Как ни странно, но Ущепов оказался дисциплинированным и добросовестным работником. В шесть часов вечера он все еще был на работе. И в половине седьмого, и в семь. Лишь в семь пятнадцать помощник управляющего появился в районе улицы Водовозной. Несмотря на то что я никогда раньше с ним не встречалась, я сразу поняла, что это именно Ущепов. Еще до того, как он вошел в подъезд и направился к квартире, указанной в записке Мельникова.

Дождавшись, пока Ущепов откроет дверь, я быстро приблизилась и сказала:

– Здравствуйте, Виктор. Войти позволите?

Ущепов уставился на меня как на привидение. Я же с невозмутимым видом прошла в квартиру. Обернувшись, нагло спросила хозяина:

– Так и будете глазеть на меня с открытым ртом? Проходите, не стойте на сквозняке, продует.

Ущепов послушно захлопнул дверь и прошел вслед за мной.

– Присаживайтесь, Виктор. Разговор предстоит долгий, – заявила я, указывая на диван.

– Что происходит? Вы кто? – начиная сердиться, спросил Ущепов. – Это что, новый вид агрессивных продаж? Пылесосы предлагаете или средство от выпадения волос? Короче, с волосяным покровом проблем не имею, а пылесосу предпочитаю классическую тряпку и щетку, поэтому рекомендую быстренько собраться и уматывать куда подальше. Не заставляйте меня применять к вам силу.

– Не так быстро, господин Ущепов. Сначала ответьте мне на пару вопросов. Первое: где вы были пятого мая этого года с шести до восьми утра? И второе: чем шантажировал вас Денис Фирузов? – перешла я в наступление.

Ущепов вытаращил глаза. Не зная, как реагировать на мое заявление, он молча открывал рот, не сходя с места. Мне надоела эта немая сцена. Я вплотную приблизилась к Ущепову и прошептала:

– Не советую юлить. В этот раз вам адвокат не поможет. Преднамеренное убийство – серьезное преступление.

– Убийство? О чем вы? – непонимающе пробормотал парень. – А без загадок никак нельзя?

– Вам и не нужно ничего понимать. От вас требуется всего лишь ответить на мои вопросы, – наседала я.

– Да в чем дело-то? – снова рассердился Ущепов. – Короче, так, девушка: либо вы спокойно объясняете, что привело вас ко мне, либо я выставляю вас за дверь! Другие варианты можете не рассматривать.

Я поняла, что он говорит серьезно, поэтому сменила тактику.

– У меня имеется информация о том, что Денис Фирузов, работавший в вашей организации несколько лет назад, занимался шантажом. Среди прочих его жертв указаны и вы. Теперь мне необходимо знать, откуда у Фирузова на вас компромат и чем, собственно, ему удалось запугать вас?

– Вы блефуете, милое создание, причем довольно неловко, – улыбнувшись впервые с начала разговора, произнес Ущепов.

– Хотите проверить? Ну-ну, рискните! Лично я в любом случае ничего не теряю, а вы… – я многозначительно помолчала. – Что ж, по крайней мере, вы сможете гордиться тем, что сделали свой выбор добровольно. Удачи, господин убийца. Встретимся в суде.

Я обогнула кофейный столик, расположенный в центре комнаты, и направилась к выходу.

– Постойте, давайте поговорим, – услышала я за спиной, но не остановилась.

И не обернулась. И не ответила. Когда под моей рукой щелкнул дверной замок, Ущепов подорвался с места, в два прыжка настиг меня и, накрыв мою руку своей, вернул замок в исходное положение. Я с вызовом смотрела на него.

– Ну, куда вы торопитесь? Останьтесь, я вас чаем напою. Посидим, поговорим, – дал задний ход Ущепов. – Мы же с вами серьезные люди, а серьезные люди так дела не решают. Ведь мы же даже не познакомились толком. Вот меня, например, Виктор зовут, а вас как величать?

Поняв, что в первом раунде победа за мной, я вернулась в комнату и принялась укреплять свои позиции.

– Называть меня можете Татьяной. И временем для светской болтовни я не располагаю. Хотите говорить серьезно, будьте любезны, постарайтесь дать ответы на все интересующие меня вопросы без лишней волокиты.

– Татьяна, мы с вами в неравном положении. Вы знаете обо мне все, а я о вас ничего. Согласитесь, желание откровенничать с незнакомым человеком может возникнуть только в поезде. А мы с вами путешествовать не собираемся, верно? Так, быть может, для восстановления баланса вы хоть род деятельности своей сообщите?

«Ох, лис! Не зря тебя управляющий в своих помощниках держит. С таким красноречием любого заказчика уболтать – дело пяти минут», – мысленно восхитилась я. Идя на уступки, я сообщила, что являюсь детективом и провожу расследование обстоятельств гибели Дениса Фирузова. Ущепов поохал для приличия, изображая сожаление по поводу гибели бывшего коллеги, потом выяснил точные дату и время смерти парня и только после этого начал отвечать сам. Задавая вопрос за вопросом, я все больше убеждалась, что напрасно потратила время, гоняясь за Ущеповым.

Свои душевные излияния он начал с требования:

– Надеюсь, вы понимаете: что бы я ни сказал вам сейчас, какую информацию ни предоставил, она останется исключительно приватной. Ни перед следователем, ни перед родственниками Фирузова, ни в суде подтверждать свои слова я не буду. Поэтому, если хотите получить честные ответы на свои вопросы, предлагаю вам отказаться от мысли записать наш разговор.

– С чего вы взяли, что я буду делать нечто подобное? – спросила я.

– Богатый жизненный опыт, – ответил он.

– Можете не волноваться по этому поводу. Запись мне не нужна. У меня очень хорошая память.

– Вот и прекрасно. Можете задавать свои вопросы, – разрешил Ущепов.

– Спасибо, что обыскивать не стали, – пошутила я.

– О, поверьте, соблазн был велик, – в тон мне ответил Виктор.

Разговор продлился больше двух часов. Я все никак не могла смириться с мыслью, что вся предварительная работа пошла насмарку, и кружила вокруг Ущепова, повторяя вопросы по нескольку раз, надеясь ухватиться хоть за что-то. Увы, зацепиться было не за что. В этом деле Ущепов оказался чист, как слеза младенца.

Во-первых, по словам Виктора, пятого мая, в день гибели Фирузова, он находился за многие километры от Тарасова, а именно в Таиланде. Причем по туристической путевке. Проверить такого рода информацию не составит труда, поэтому врать не имело смысла. Конечно, для реализации своего плана Ущепов мог воспользоваться чьей-то помощью, а в Таиланд махнуть, чтобы обеспечить себе алиби. Это на случай, если им заинтересуется полиция. Но я чувствовала, что этот вариант не выдержит и первой проверки.

Во-вторых, мои предположения, что Денис продолжал вымогать деньги с Ущепова до последнего дня, не оправдались. Виктор утверждал, что Фирузов обращался к нему с требованием денег лишь однажды. И было это ни много ни мало пять лет назад. Получив свое, Фирузов оставил Виктора в покое. Доработал на объекте до окончания строительства и уволился. Больше Ущепов с ним не встречался. Это проверить было сложнее, но не так уж невозможно. Только был ли в этом смысл?

И, в-третьих, вот уже много лет, как Ущепов встал на путь исправления. Ведет добропорядочный образ жизни, честно трудится и со своими дружками-уголовниками оборвал все связи. Как ему это удалось? Говорит – откупился. Мельников тоже говорил, что Ущепов по его ведомству не проходит, что в очередной раз доказывало: никогда не стоит заранее навешивать ярлыки. Хоть Андрей и утверждал, что бывших уголовников не бывает, да жизнь доказывала обратное.

Одним словом, первая попытка выйти на виновника гибели Фирузова не удалась. Попрощавшись с Ущеповым и снабдив его на всякий случай номером своего телефона, я отправилась домой.

К моей великой радости, там меня поджидал Лешик. Он сидел на половике возле входной двери и дремал. Я тронула Лешика за плечо, пытаясь разбудить. От моего прикосновения он встрепенулся, затем встал, вытянулся во весь рост и только после этого поздоровался.

– Привет, а я вот с ответом пришел. Звонил, никто не отвечает. Я решил, чтобы туда-сюда не таскаться, подождать.

– Входи, – предложила я, пропуская Лешика в квартиру. – Я голодная как волк. Не будешь возражать, если мы для начала перекусим? А новости можешь за ужином сообщить. Я в соседнем кафе салатик прихватила и рыбу, тушенную с овощами. Могу еще печенье и сыр предложить.

– Овощи – это хорошо, – одобрил Лешик. – Пойду руки помою.

Пока он плескался в ванной комнате, я успела накрыть на стол. Первые десять минут ели молча. В кухне можно было услышать лишь чавканье да стук вилок о край тарелки. Когда первый порыв был удовлетворен, я спросила Лешика:

– Удалось раскопать что-то стоящее?

– Трудно сказать, я же не в курсе того, что мы ищем. В общих чертах ситуация следующая. Почту вскрыл. Комп прошерстил. Нашел скрытую папку, в которой целая куча документов. Взломал блокировку доступа. Теперь материалы этой папки в нашем полном распоряжении, – доложил он.

– Это же здорово. Покажешь? – попросила я.

Без лишних слов Лешик встал из-за стола и потащил свое долговязое тело в комнату. Я поспешила вслед за ним. Пока приятель налаживал работу ноутбука, я нетерпеливо постукивала пальцами по столешнице.

– Ну, вот. Все готово. Это наша заветная папочка. Любуйся, – меланхолично предложил он.

Я сдвинула Лешика на край дивана, сама устроилась перед монитором и впилась глазами в экран. Скрытая папка, которую удалось откопать Лешику, была подписана как «Неосновной доход». «Цинично, – усмехнулась я. – Значит, шантаж теперь у нас так называется». Материалов в папке была масса, но даже с первого взгляда было понятно, что это именно то, чего мне недоставало. Достаточно было прочитать две фамилии, Ущепов и Развальный, чтобы понять: архив содержит документы, с помощью которых Фирузов вытягивал деньги из своих жертв. Я повернулась лицом к Лешику и спросила:

– Что с почтой?

– Пароль в файле на рабочем столе, – лаконично ответил тот.

– Там есть что-то интересное?

– Я не изучал. Просто вскрыл почту, – ответил Лешик.

– Спасибо за помощь. Я твой должник, – пожимая ему руку, поблагодарила я.

– Пустяки. Правда, пришлось повозиться. Но если оно того стоило, то я рад, – смущенно произнес приятель.

– Будь уверен, твои старания даром не пропадут, – заверила я его.

Лешик начал прощаться, ссылаясь на то, что дома ждет Маечка. На дворе ночь, а к завтрашнему дню он должен основательно выспаться. У Маечки на этот день грандиозные планы. Собирается, мол, расширять кругозор Лешика. Поведет его в Тарасовский государственный художественный музей на выставку «Русское искусство восемнадцатого столетия».

– Если бы у тебя для меня еще работенка нашлась, я бы с радостью отменил этот поход. Но в любом другом случае Маечка ни за что не даст мне отлынить от «культурного мероприятия», – с надеждой в голосе сообщил парень.

– Ничего не поделаешь. Придется тебе подтягивать культурный уровень, – смеясь, заявила я. – К сожалению, новых поручений по твоей специфике у меня нет.

Тяжело вздохнув, Лешик махнул на прощание рукой и вышел из квартиры. Я вернулась за компьютер. Быстро пролистав папки, подписанные «Ущепов» и «Развальный», я приступила к изучению остальных материалов. Покончив с этим кропотливым, но необходимым занятием, я призадумалась. То, что список объектов, на которых Фирузов подбирал себе жертв для шантажа, совпал с моим с математической точностью, меня порадовало. И то, что теперь не было необходимости вычислять тех, кого именно шантажировал Фирузов, тоже вселяло оптимизм. Фамилии их были указаны в документах. Даже то, что ни Виктор Суровцев, ни Наталья Шереметьева, фамилии которых я добыла из журнала посещений дома Фирузова, ни разу не упоминались в записях, не было из ряда вон выходящим обстоятельством. Плохо было то, что люди, которых шантажировал Денис, даже по его собственноручно собранным досье, не входили в число отпетых негодяев. Каждый из них совершил в жизни всего лишь один незначительный промах, за который, по мнению Фирузова, и должен был расплачиваться крупной монетой. С таким списком далеко не уедешь. Мне казалось, что для того, чтобы решиться на убийство, нужно обладать определенным складом характера. А мои подозреваемые ну никак на роль убийцы не подходили. Тем не менее я была уверена, что один из этих людей решился на отчаянный шаг и остановил-таки Фирузова. И что прикажете делать мне?

Мои жизненные принципы в очередной раз вступили в противоречие с буквой закона. По этому самому закону я должна была разоблачить убийцу и отдать в руки правосудия, но по закону совести я считала так же, как Развальный. Фирузов получил то, что заслужил! Еще со школьной скамьи мы усваиваем простое правило: не рой другому яму, сам в нее попадешь. А вот Фирузов, похоже, в школе учился плоховато, поэтому правила такого не знал. Рыл, рыл другим яму, а в итоге сам за это и поплатился.

Ну, хорошо. Фирузов получил по заслугам. Дальше-то что? Взять и сказать Могильникову, что друг его погиб в результате несчастного случая? Смирись, мол, никто в смерти твоего приятеля не виноват? Нет, не докопавшись до истины, я это дело оставить уже не могла. Придется тебе, Татьяна, идти до конца. А вот когда имя убийцы будет у тебя в кармане, тогда и будешь разбираться с нравственными противоречиями.

Приняв такое решение, я обратилась к практическим задачам. Ущепова и Развального я из списка подозреваемых исключила. Оставались три кандидата. Директор дочернего предприятия «Автодор», некто Зубарев. Компания по муниципальным застройкам «Тандем», в которой были указаны сразу три лица, пригодные для шантажа. С этой компанией вообще было не все понятно. Материалы в папке Фирузова были собраны основательно, а вот того, кто же в итоге платил по счетам, Денис не указал. И фирма по отделке фасадов, в которой заправляет Светлана Ельник. Еще оставался таинственный незнакомец, посетивший квартиру убитого после его смерти, и скандальная девица, приходившая к Фирузову с обвинениями.

Версий много, а времени в обрез. И выбрать правильное направление довольно сложно. С чего следует начать? С поиска скандалистки? С выяснения личности ночного посетителя? Или действовать по заранее намеченному плану и отрабатывать версии причастности жертв шантажа к событиям на стройке? После долгих раздумий я остановилась на последнем варианте. Все-таки шансов, что Фирузова пристукнул кто-то из них, было гораздо больше. К тому же шансов, что на след полуночного гостя я нападу в результате общения с жертвами шантажа, было не так уж и мало. Да и личность скандалистки тоже могла всплыть в ходе знакомства с выбранными кандидатами.

Согласно установленной очередности, мне предстояло встретиться с директором «Автодора» Зубаревым. Им я займусь с утра пораньше. А пока мне, как и Лешику, нужно набраться сил для предстоящей беседы.

На следующее утро, сидя в приемной Зубарева, я прокручивала в голове материалы, собранные на него Фирузовым. За год до того, как Фирузов пришел наниматься к Зубареву на работу, тот провернул не совсем законную операцию. Фирма у Зубарева была не крупная, но процветающая. И процветать она начала в результате этой самой операции. Суть махинации заключалась в том, что при отборе кандидатов на сотрудничество с более крупной компанией того же профиля Зубарев по определенным каналам, пользующимся безоговорочным доверием компании, слил компромат на своих конкурентов. Причем компромат этот был сфальсифицированным и ничего общего с реальным положением дел фирм-конкурентов не имел. Фирузов же где-то добыл доказательство того, что Зубарев сговорился с одним из тех, кто проверяет достоверность информации о кандидатах к сотрудничеству, проплатил ему определенную сумму, и тот представил фирму Зубарева в самом выгодном свете, а остальных конкурентов банально «утопил». Махинации Зубарева так и не выплыли наружу, работала его фирма добросовестно, поэтому сотрудничество с той крупной компанией продолжалось и по сей день.

После получасового ожидания секретарь Зубарева сообщила, что тот готов принять меня. Я вошла в кабинет. Зубарев сидел за столом и делал вид, что безумно занят. Он просматривал документы в папке, лежащей перед ним, делал на полях пометки и, перевернув страницу, приступал к изучению следующего листа. Заняв стул напротив хозяина кабинета, я терпеливо дожидалась, когда он соизволит обратить на меня внимание. Спектакль затянулся на долгих пять минут, я уже начинала тихонько позевывать, бесцельно скользя глазами по картинам, развешанным на стенах, когда Зубарев поднял глаза и, будто только что заметил мое присутствие, спохватившись, спросил:

– Вы ко мне? По какому вопросу?

Я намеренно утрированно окинула кабинет удивленным взглядом и спокойно ответила:

– Ну, если вы – господин Зубарев, тогда к вам.

– Естественно, Зубарев – это я, – поняв намек на то, что его вопрос прозвучал глупо, недовольно ответил директор. – Так по какому вы вопросу? Желаете трудоустроиться? Так эти вопросы у нас решает начальник отдела кадров. Личных рекомендаций я не даю.

– Ваша секретарша не сообщила вам о цели моего визита? – продолжала «удивляться» я. – Странно. Мне казалось, я четко выразила цель своего визита.

– Конечно, сообщила, – в голосе Зубарева теперь звучало явное недовольство.

Еще бы ему быть довольным! Он намеревался показать, как мне несказанно повезло, что сам директор снизошел до аудиенции со мной, а я сижу тут и ерничаю! Я же знала истинную причину такого везения, поэтому и вела себя соответствующим образом. Дело в том, что в разговоре с секретаршей я упомянула фамилию Фирузова. Вот Зубарев и терялся в догадках, чего ради я сижу в его кабинете и каких последствий ожидать от моего визита. Я же выкладывать козыри перед Зубаревым не спешила, надеясь, что неизвестность заставит его наговорить лишнего. Мой расчет оправдался. Теряясь в догадках, директор начал прощупывать почву, давая мне новую пищу для размышлений. Сделав над собой усилие, он сменил тон и уже более доброжелательно спросил:

– Мой секретарь сказала, что вы являетесь частным детективом и желаете обсудить вопросы личного характера. Признаться честно, не понимаю, какое дело могло привести ко мне человека столь редкой профессии?

Вопрос повис в воздухе. Зубарев ожидал, что после этого высказывания я начну выкладывать все напрямик. Я же, решив, что игра в «кошки-мышки» принесет больше плодов, чем вопросы, заданные в открытую, четко придерживалась определенного плана. Откинувшись на спинку стула, я произнесла:

– Хороший у вас кабинет. Дела фирмы идут в гору? Судя по всему, в финансовом отношении у вас полный порядок, – я многозначительно постучала по дубовой столешнице, намекая на то, что мебель подобного класса может позволить себе не каждая фирма.

Зубарев напрягся, решив, что разговор о финансах не сулит ничего хорошего.

– Не могли бы вы пояснить суть своего визита? – волнуясь все больше, попросил он.

– О, не беспокойтесь, скоро вы все узнаете, – беспечно заявила я и как бы невзначай спросила: – Фамилия Фирузов вам о чем-нибудь говорит?

Зубарев побледнел. Упоминание этой фамилии в сочетании с вопросами финансового характера привело его в сильное волнение. Нервно перебирая бумаги, он попытался изобразить невозмутимое спокойствие. Держать себя в руках удавалось ему с трудом.

– Фирузов, Фирузов… Вы имеете в виду Дениса Фирузова? Да, мы с ним знакомы. Когда-то он работал в нашей фирме. Это было давно, – «вспомнил» Зубарев. – Вам нужен именно он? Так я его миллион лет не видел. С тех пор, как он уволился.

– Вот как? Денис заявлял обратное, – пристально глядя в глаза директора, объявила я.

– Не понимаю, о чем вы? Я не виделся с Фирузовым много лет. Если он и утверждает, что поддерживал со мной связь, это наверняка заведомая ложь! – голос Зубарева повысился.

– А если вспомнить хорошенько? Когда вы в последний раз общались? – настаивала я в надежде, что стоит только поднажать, и Зубарев расколется.

Внезапно в глазах собеседника загорелось понимание. Он привстал со своего места, приблизив свое лицо вплотную к моему, и зашептал:

– Послушайте, вы, не знаю, что за игру вы тут затеяли, только со мной больше такие фокусы не пройдут. Я расплатился с Фирузовым полностью. Больше разжиться за мой счет не удастся никому. Предупреждаю, если вы задумали портить мне жизнь, то горько об этом пожалеете!

Я слегка отодвинулась и спокойно произнесла:

– О, да вы никак угрожаете мне? Позвольте узнать, чем же я вас так напугала?

Видя, что с наскока припугнуть меня не удалось, Зубарев сел на место и снова спросил:

– Что вам от меня нужно?

– Все, что угодно, только уж явно не то, о чем вы подумали, – ответила я. – Вы ведь решили, что я собираюсь шантажировать вас так же, как и Фирузов?

Зубарев понял, что поторопился с выводами. Стараясь выиграть время, он произнес:

– О каком шантаже идет речь? Я в жизни не делал ничего предосудительного.

– А вот ваши партнеры могут посчитать иначе. Особенно если до них дойдет информация о том, каким образом вы стали их партнером, – возразила я. – Денис прихватил вас серьезно. От таких обвинений не отмахнешься.

– Ничего подобного. С Фирузовым нас связывает лишь шапочное знакомство. Он являлся наемным работником, только и всего. Никаких личных отношений между нами не существовало. А если он заявляет обратное, это его трудности. С ним и разбирайтесь, – обретая уверенность, проговорил Зубарев.

– Фирузов мертв, – произнесла я.

– Что? Мертв? Как? Когда это произошло? – вопросы посыпались как из рога изобилия.

Я внимательно наблюдала за Зубаревым и никак не могла понять, что в его поведении напускное. То ли он старается сделать вид, что ничего не знал о смерти Дениса, и от этого слова его звучат ненатурально. То ли пытается скрыть что-то важное и переигрывает с изображением удивления, а на самом деле ни сном ни духом о том, что шантажиста больше нет в числе живых. То ли хочет, чтобы я сделала вывод, что с Фирузовым он не общался, следовательно, и о его смерти знать не может. Возможно, была и другая причина. Одно мне было понятно точно: Зубарев не станет откровенничать со мной, даже если непричастен к смерти Фирузова. Но попытаться вызвать его на откровенность все же стоит.

– Это случилось пятого мая. Бетонный блок упал ему на голову. Смерть наступила мгновенно, – выдала я информацию, которую он мог теперь получить и сам.

Облегчения на лице Зубарева я не заметила. Он продолжал все так же настороженно смотреть на меня. Потом, видимо приняв какое-то решение, он сказал:

– Мне жаль, что с Денисом стряслась такая беда. Но, как я уже сказал, я ничего ему не должен. Если у вас остались ко мне еще вопросы, придется отложить их до следующей встречи. Сейчас мне нужно отправляться на совещание. И мой вам совет: если соберетесь предъявлять мне какие-то обвинения, лучше запаситесь неоспоримыми доказательствами или заручитесь поддержкой адвоката. Обещаю, не оставите меня в покое, адвокат вам непременно понадобится.

Что-либо ответить я не успела. Дверь открылась, и на пороге выросла фигура секретарши. Вежливо глядя в мою сторону, она заявила:

– Прошу меня простить, но аудиенцию придется прервать. Господина Зубарева ждут в зале для переговоров. Срочное совещание.

«Заранее они договорились, что ли?» – подумала я. Возражать не стала. Решила покинуть кабинет цивилизованным образом. От Зубарева можно было ожидать и применения физической силы, вздумай я сопротивляться. На прощание я произнесла:

– Это не последняя наша встреча, господин Зубарев. Я вам советов давать не стану. Думаю, поразмыслив, вы сами сделаете правильные выводы. В вашем случае самым лучшим будет сотрудничать со мной, а не воевать.

Зубарев не ответил. Секретарша проводила меня до самого выхода из здания. Обернувшись на пороге, я заметила, как она о чем-то шепчется с охранником. «Итак, Танюша, тебя внесли в черный список», – усмехнувшись, подумала я.

Сейчас было важно проанализировать свои ощущения от встречи с Зубаревым. Чтобы обдумать все спокойно, без спешки, я уселась на скамейку недалеко от покинутого только что офиса. Впечатление Зубарев производил неоднозначное. Мужик он мутный, это бесспорно, но вот способен ли на решительные действия, в этом я сомневалась. Выяснить, чем Зубарев занимался пятого мая в шесть часов утра, еще полдела. Если избавиться от Фирузова Зубарев задумал заранее, то он наверняка позаботился и о железном алиби. Другое дело, если это произошло спонтанно. Допустим, Фирузов потребовал принести деньги на объект. Там они повздорили, и Зубарев решил, что с него хватит, а тут подвернулся подходящий момент. Тогда еще можно надеяться отыскать свидетелей, которые видели Зубарева на стройке в день убийства или хотя бы поблизости от объекта. С другой стороны, зачем выбирать местом передачи денег стройку, если ты не задумал ничего предосудительного?

Пока я так размышляла, из дверей офиса вышла секретарша Зубарева. Не останавливаясь, она пошла в направлении к перекрестку. Оказавшись вне поля видимости из офисных окон, она остановилась и принялась призывно махать рукой. Я сообразила, что жест обращен ко мне. Оставив скамейку, я перешла дорогу и направилась к секретарше. Не успела я поравняться с ней, как она отчетливо прошептала:

– Идите в магазин готовой одежды и ждите меня там. Не останавливайтесь, за нами могут наблюдать.

Я огляделась. В угловом здании располагались два объекта: аптека и магазин готового платья. Я послушно направилась в угловое здание. Войдя туда, я принялась изучать витрины. Через несколько минут ко мне присоединилась секретарша. Сняв с кронштейна первое попавшееся платье, она прошествовала в примерочную, шепнув мне, чтобы я занимала соседнюю кабинку. Я выбрала яркую блузку и тоже прошла в примерочную. Задернув за собой штору, я громко спросила:

– Что это за шпионские страсти? Неужели мы не можем побеседовать в более подходящем месте. В кафе, например, или в парке?

– Не так громко, нас могут услышать, – донесся до меня шепот секретарши. – Я должна вам кое-что сообщить. Только никто не должен знать, что мы встречались.

Я вышла из кабинки и нырнула в соседнюю.

– Никогда не любила вести разговор, не видя лица собеседника, – заявила я в ответ на испуганный взгляд секретарши. – Предлагаю перебазироваться в кафе. Можем выбрать место подальше от офиса. Обнаружение «хвоста» беру на себя.

Секретарша от испуга не могла произнести ни слова. Тогда я решила взять инициативу в свои руки:

– Если согласны, кивните, – попросила я.

Секретарша кивнула. Тогда я взяла из ее рук вешалку, подхватила девушку под локоть и поволокла к выходу. Бросив платье и блузку на руки проходящей мимо продавщицы, я вывела секретаршу из магазина и бодро зашагала в направлении, противоположном тому, где находился офис. Оглянувшись несколько раз, я убедилась, что за нами никто не следует. Впрочем, я и не ожидала обнаружить слежку. Затащив секретаршу в первое попавшееся кафе, я заняла дальний столик, заказала официанту две чашки кофе и только после этого заговорила.

– Итак, вы слышали наш с Зубаревым разговор, – утвердительно произнесла я.

– Да, так получилось, что селектор оказался включен на громкую связь, – оправдываясь, призналась секретарша.

– Оно и понятно. Когда к твоему боссу приходит незнакомая девушка, да еще заявляет, что собирается обсуждать вопросы личного характера, селектор просто не может не включиться на громкую связь, – усмехнулась я. – Естественно, совершенно случайно.

– Ну, да. Я специально включила его, но сделала я это исключительно в ваших интересах. Мой босс, он бывает непредсказуем! – воскликнула секретарша.

– А хотите, скажу, почему вы в действительности сделали это? – спросила я, догадавшись об истинных мотивах секретарши. – Вы решили, что я любовница вашего босса, и хотели получить на него компромат. Верно? Зачем вам это? Нет, не отвечайте, я сама скажу. Зубарев ваш – тот еще ходок. Он вас бросил? Променял на молоденькую профурсетку? А вы решили отомстить. Рассказать жене босса про свои отношения вы не решались, уж больно не хотелось место терять. А про другую – святое дело. Убить сразу двух зайцев – умно придумано. И для босса чистой остаться, и у жены в союзниках оказаться. Ах, да, забыла упомянуть про обезвреженную соперницу!

– Как вы догадались? – ничуть не обидевшись на мои предположения, искренне удивилась секретарша.

– Да у вас же все на лице написано, – призналась я. – Тут и младенец догадается, что к чему.

– Вы правы. И я ничуть не жалею, что подслушала ваш разговор! – с вызовом заявила секретарша. – Я, естественно, поняла, что вы никакая не любовница, но то, что говорил вам Зубарев, – чистой воды ложь.

– Ложь чистой не бывает по определению, – заметила я.

– Пусть так. Сути это не меняет. Я знаю, что за дела были у Зубарева с Фирузовым, – объявила секретарша. – И готова поделиться с вами информацией.

– Естественно, не за просто так, – подытожила я.

– Разумеется, – согласилась секретарша.

– Чего вы хотите?

– Денег, конечно, – честно призналась она. – Как насчет тысячи?

– Надеюсь, вы имеете в виду рубли? – догадываясь, что девушка не удовлетворится малой суммой, уточнила я.

– Увы, я имею в виду доллары. Думаю, мои сведения того стоят.

– Не пойдет, – решительно воспротивилась я. – Три тысячи отечественных, или мы прощаемся. И это только в том случае, если ваша история меня заинтересует.

– Нет, это слишком мало, – принялась торговаться секретарша. – За эти деньги я свою шкуру подставлять не намерена.

– Ну, нет так нет, – спокойно ответила я. – Можете оставаться со своей информацией. А подставиться вы уже и так успели.

Я сделала вид, что собираюсь уходить. Секретарша помедлила, надеясь на мое благоразумие, но, поняв, что я не блефую, остановила меня.

– Ладно, согласна на деревянные. Только деньги вперед.

Усевшись на место, я порылась в сумочке, вынула тысячу рублей и, придвинув ее к секретарше, пообещала:

– Остальные получите после того, как все расскажете.

Секретарша проворно сграбастала деньги и принялась излагать:

– Фирузов действительно доил Зубарева. Он назначил тому кругленькую сумму. Зубарев не смог или не захотел собрать всю сумму целиком и договорился с Фирузовым, что будет отдавать ее по частям. Так вот, на настоящий момент он отдал лишь половину тех денег, которые запросил Фирузов. Последний раз Денис приходил к Зубареву накануне майских праздников. Зубарев отдал ему конверт. Фирузов пересчитал деньги и возмущенно заявил, что там нет и половины того, что обычно. Зубарев начал изворачиваться. Жаловался на то, что дела фирмы пошатнулись, что пришлось вложить собственные средства, чтобы залатать брешь. Обещал отдать недостающее в следующий раз. Фирузов на компромисс идти не хотел. Он начал грозить, что разорвет все договоренности и выложит партнерам Зубарева всю правду про него. Тогда и Зубарев вспылил. Начал ругаться, обзывать Дениса разными мерзкими словами. А под конец заявил, что не удивится, если тот в конце концов плохо кончит. Фирузов закричал, что не стоит ему угрожать, а Зубарев ответил, что ему не просто угрожать, его убить мало!

Секретарша замолчала. Я ждала продолжения, но его не последовало. Видно, секретарша считала, что и так слишком много сказала за те деньги, которые я пообещала ей.

– Это все? – уточнила я на всякий случай.

– А разве этого мало? Теперь вы точно знаете, что Фирузов шантажировал Зубарева. И что Зубарев угрожал его убить. И вот, Фирузов мертв, а Зубарев освобожден от необходимости выплачивать деньги, да к тому же над ним теперь не висит угроза быть разоблаченным. Чего же вам еще нужно? Арестовывайте его, и дело с концом! – кровожадно произнесла секретарша.

«Да, правду говорят: только мужчина знает, что нет ничего страшнее, чем месть женщины, оскорбленной в своих чувствах, – подумала я. – Только что она клялась вам в любви, а уже через короткое время готова стереть с лица земли само упоминание о вас».

– Зубарев встречался с Денисом у себя в кабинете? – стараясь отвлечь секретаршу от мыслей о сладости мести, спросила я.

– Ну, да. Раз в месяц или около того. Фирузов приходил открыто, это могут подтвердить десятки людей. Видеть его могли многие. И девушки из планового отдела, и ребята-техники, – сообщила секретарша.

– Не особо дальновидно со стороны обоих, не так ли? – высказала я свое мнение.

– Мужики, что с них взять? – пренебрежительно поджала губы секретарша. – Они ведь дальше своего носа вообще ничего не видят.

– Не могу с вами не согласиться, – произнесла я, вынимая остальные купюры и протягивая их секретарше. – Что ж, благодарю за помощь.

– О, мне это доставило удовольствие. С радостью понаблюдаю за тем, как на боссе защелкнут наручники, – хищно улыбнулась секретарша. – Надеюсь, когда это произойдет, я буду поблизости.

После этого высказывания она ушла, не попрощавшись. Я же осталась в кафе. Заказав еще одну чашку кофе, я стала думать, как лучше использовать полученные сведения. Вернуться в офис и попытаться расспросить других сотрудников о визитах Фирузова? Или выловить Зубарева в домашней обстановке и заставить сделать признание? Ясно одно, надо ковать железо, пока горячо. Промедление пойдет на руку Зубареву. Чего доброго, он еще сбежать надумает, если, конечно, у него рыльце в пушку. А, судя по рассказам секретарши, нос у Зубарева шерстью оброс почище длинношерстного яка. Довелось мне однажды видеть такого в передаче «В мире животных». Понятное дело, соваться сейчас в офис с главного входа – только неприятности на свою голову наживать. Хотя можно попробовать воспользоваться служебным входом. Ведь должен же быть в офисе аварийный выход? А если таковой имеется, то я уж сумею использовать его в своих интересах.

Покончив с напитками, я выдвинулась в направлении «Автодора». Обойдя сторонкой крыльцо центрального входа, я свернула в подворотню и тут же увидела указатель. На золотой табличке крупными буквами было написано: «Агентство недвижимости «Верный шанс». Стрелка на указателе предлагала желающим приобрести жилье двигаться направо. Следуя в указанном направлении, я обнаружила дверь, которая вела в агентство. И приютилось это агентство как раз в том же здании, что и «Автодор».

Неслышно открыв дверь, я осторожно протиснулась внутрь. Коридор встретил меня приятной пустотой. Четыре двери, расположенные по обе стороны коридора, были закрыты. В дальнем конце коридора виднелся поворот. «Если здесь и имеется сообщение с основным зданием, то только в этом месте», – решила я, медленно продвигаясь по коридору. Благополучно миновав поворот, я уткнулась в узкую дверь. Табло над ней говорило само за себя. Надпись «Выход» светилась зеленым светом, радуя взор. Подергав ручку, я поняла, что проход закрыт. Не беда. В таких случаях ключ всегда держат поблизости, стоит только поискать, и путь свободен. Ага, похоже, я знаю, где хранится недостающая деталь. Сбоку от запасного выхода висел огнетушитель. Заглянув за него, я обнаружила то, что искала. Плоский кусок металла с красным ярлыком оказался здесь не случайно. Завладев ключом, я вставила его в замочную скважину, сделала два оборота и удовлетворенно улыбнулась. Итак, первое препятствие преодолели. Идем дальше?

Желая для начала изучить обстановку, я приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы можно было осмотреть смежное помещение. Там оказался точно такой же коридор, только гораздо короче. Стены были глухими, а заканчивался он обычной аркой, за которой просматривалась лестница. Я шагнула в соседнее помещение, не забыв плотно прикрыть за собой дверь. Пересекла проход и стала быстро подниматься по лестнице.

Кабинеты, принадлежащие «Автодору», располагались на втором этаже. Добравшись до него, я уверенным шагом спешащей по делам служащей прошлась вдоль всего этажа, стараясь запомнить надписи около кабинетов. Взглянув на часы, я поняла, что скоро здесь может начаться столпотворение. Приближался обеденный перерыв. Жаль, что я не сообразила поинтересоваться у секретарши, где принято обедать у работников фирмы. Ну, теперь уже ничего не изменишь. Мне попалась на глаза табличка с надписью «Планово-экономический отдел». Помнится, секретарша упоминала о том, что сотрудницы этого отдела были в курсе посещений Фирузова. Начну, пожалуй, с них.

Подойдя к двери вплотную, я прислушалась. Гомон женских голосов то нарастал, то затихал. Одна из девушек щебетала громче других.

– Послушайте, ведь нельзя же до бесконечности терпеть подобное. Лично я категорически не согласна ежемесячно отдавать из своего кармана половину премии! – возмущалась она. – Надо же с этим что-то делать!

Судя по повисшей тишине, коллеги девушку не поддержали. В подтверждение моей догадки другой голос возвестил:

– И чего ты, Белла, всегда всех подстрекаешь? Ведь понятно же, никто нашего согласия спрашивать не собирается. По закону премиальные выплачиваются по усмотрению начальства.

– А если начальство усматривает только тех, кто ему пятки лижет? – возобновила атаку первая девушка. – Что же мы так и будем молчать? Или все начнем перед Зубаревым выслуживаться?

– Да ну тебя, Белка. При чем здесь Зубарев? За распределение премиальных Хучик отвечает, – возразил кто-то из девушек.

– Ага, Хучик! Да он за собственный насморк ответственности на себя не возьмет. Как Зубарев скажет, так и сделает. А Зубареву, сами знаете, и всю премию отобрать ничего не стоит, – распалялась Белла.

– Слушай, хочешь быть уволенной, иди и выскажи все Зубареву. Лично я за свое место держусь, – это вступила еще одна девушка.

– Эх, вы, трусихи! Вот из-за таких, как вы, профсоюзы и бездействуют! – припечатала Белла. – Все, с меня хватит, сейчас пойду и потребую вернуть мне премию, а вы оставайтесь с носом. Только, когда я своего добьюсь, в мою сторону слюной не брызгайте.

Я поспешно отошла на несколько шагов от двери, опасаясь, как бы Белла не снесла меня в порыве гнева. Сделала я это вовремя. Дверь с шумом распахнулась, и из нее вылетела молоденькая черноволосая девушка. На вид ей было не больше восемнадцати. Она проскочила мимо меня, даже не заметив. Зато я успела разглядеть непролитые слезы в ее глазах. Ох, уж этот мне юношеский максимализм! Все-то им кажется, что они способны изменить мир. Я поспешила за Беллой, намереваясь перехватить ее до того, как она переступит порог зубаревского кабинета.

– Простите, не могли бы вы мне помочь, – крикнула я вслед девушке.

Белла оглянулась и остановилась.

– Мне бы кто помог, – машинально произнесла она.

– Как знать, быть может, я и смогу сделать это, – переходя на шаг, заявила я. – Нам бы побеседовать так, чтобы никто не мешал. Это возможно?

– Самое спокойное место в курилке. Пойдемте, – позвала Белла.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она двинулась в конец коридора. Я следовала за ней. Курилка представляла собой отдельное помещение с мощной вытяжкой и галереей диванов. Мы уселись на один из них, и я сразу приступила к делу.

– Скажите, Белла, вас ведь Белла зовут? – начала я.

– Откуда вы меня знаете? – удивилась она.

– Случайно услышала. Вы очень громко разговаривали там, в кабинете. Девушки называли вас по имени. Стены здесь слишком тонкие, – пояснила я.

– Не удивительно. В этой компании все на соплях держится, откуда же взяться толстым стенам, – заметила Белла. – Ну, если вы все слышали, то знаете, что наш незабвенный директор зажимает премию работников. Вы можете заставить его вернуть деньги, это так?

– Не совсем, – призналась я. – Но я могу компенсировать разницу. При одном условии, конечно.

– Я согласна, – заявила Белла. – Что нужно сделать?

Из бокового кармана сумочки я вынула фото Фирузова, которое с посещения квартиры носила с собой, и показала девушке.

– Вам знаком этот человек? – спросила я.

– Общаться не общались, но видеть приходилось не раз, – вглядываясь в фотографию, ответила Белла. – Это бывший работник «Автодора». У него какие-то дела с Зубаревым. Он приходил к директору несколько раз.

Я ликовала. Такая удача! Первый же человек подтвердил слова секретарши. Теперь остается убедить девушку повторить свои слова в нужное время, в нужном месте – и все, Зубареву не отвертеться.

– Не могли бы вы вспомнить, когда вы видели его в последний раз?

– Могу. Перед майскими праздниками. Я заходила в приемную Зубарева, документы на подпись отдать, а когда выходила, столкнулась с ним в дверях, – ответила Белла.

– Ошибиться вы не могли? Это точно был этот мужчина? – спросила я на всякий случай.

– Чтобы я не запомнила такого красавца? – усмехнулась Белла. – Да он это, он. К тому же я не первый раз его видела. Ошибки быть не может.

– Какую сумму вам недоплатили? – задала я следующий вопрос.

Белла назвала. Сумма была смехотворная. Я поразилась. Фирма процветает, а ее директор экономит на грошах! Вынув из кошелька деньги, я протянула их Белле.

– Вот то, что я обещала. От вас же потребуется сущий пустяк. При необходимости подтвердить факт присутствия мужчины с фото в кабинете директора. Согласны?

– Без вопросов, – согласилась Белла, забирая деньги. – А что этот парень натворил?

– Пустяки. Вам лучше в подробности не вдаваться. Все, что от вас требуется, ждать моего звонка и быть готовой повторить свои слова.

Я достала блокнот и попросила:

– Оставьте свой номер, по которому я смогу связаться с вами.

Белла выполнила просьбу и, поднимаясь, спросила:

– Теперь я могу идти? Обеденный перерыв вот-вот начнется. Хочу попасть в столовую первой.

– Последняя просьба, – задержала я ее. – Пока о нашем разговоре – никому. Идет?

– Не вопрос! Язык за зубами я держать умею.

«Почему-то я в этом сильно сомневаюсь», – произнесла я про себя. Белла отправилась в столовую, а я, вооруженная новыми фактами, в кабинет Зубарева. Там меня ждало разочарование. В приемной сидела секретарша, а прямо напротив нее – мужчина в форме охранника. Увидев меня на пороге, секретарша заверещала:

– Что вы здесь делаете? Кто вас впустил? Вам же русским языком было сказано оставить директора в покое!

Охранник сообразил, кто я, и, поднявшись с места, начал надвигаться на меня.

– А ну, гражданочка, освободите помещение!

– У меня срочное сообщение к вашему боссу. В его же интересах принять меня, – успела произнести я, прежде чем охранник выставил меня за дверь. До меня долетели слова секретарши, брошенные вдогонку.

– Зубарева нет. Он давно уехал и сегодня уже не вернется.

Я поняла, что сказала она это исключительно для меня. Итак, пытаться пробиться в кабинет Зубарева не имело смысла. Он улизнул прямо из-под носа. Я не стала вступать в пререкания с охраной, а спокойно покинула здание «Автодора». Уходя, я видела, как охранник, который сопровождал меня, отчитывает того, что стоял при входе. Тот неловко оправдывался, пытаясь доказать, что мимо него я не проходила, но мне это было уже не интересно. У меня имелся домашний адрес Зубарева, и я надеялась застать его там.