Глава 10

Я остановилась прямо у входа в ООО «Корунд». Было ровно шесть часов вечера, сотрудники этой фирмы валом валили домой. Выйдя из машины, я полезла «против шерсти».

– Директор у себя? – спросила я администраторшу, она как раз вышла из-за стойки рецепции.

– Да, но рабочий день у нас уже закончился. – Девушка внимательно присмотрелась ко мне: – Скажите, это вы приходили сегодня по поводу вакансии кладовщицы?

– Да, но это не имеет никакого значения. Я вернулась сюда по другому вопросу. Мне срочно надо поговорить с Виктором Николаевичем, – я достала из сумки лицензию и сунула ее под нос администраторше, перегородившей мне подступы к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Понимаете, у нас так не принято… Вам надо было созвониться с Виктором Николаевичем и договориться о встрече.

– Это вопрос жизни и смерти! – Я отстранила девушку и начала быстро подниматься вверх по ступеням.

У входа на второй этаж я столкнулась лицом к лицу с невысоким, склонным к полноте мужчиной лет пятидесяти.

– А вы к кому? – удивился он. – Рабочий день закончился, здесь уже никого нет.

– Виктор Николаевич, это частный детектив, она к вам зачем-то рвется, – раздалось за моей спиной.

– Частный детектив? – изумился Усов, глядя на меня.

– Да, она показала мне свою лицензию, – подтвердила мои слова администраторша, поднявшаяся следом за мной на этаж.

– Ну и чему же я обязан вашим визитом? – Виктор Николаевич растерянно потер висок.

– Это конфиденциально. – Я многозначительно посмотрела на администраторшу, и она недовольно фыркнула.

– Я, знаете ли, сейчас очень тороплюсь. Может, мы перенесем наш разговор на завтра? А лучше – на понедельник, – предложил директор.

– Нельзя терять ни минуты! Это касается вашей дочери!

– Ну что ж, пройдемте в мой кабинет, – сдался Усов, – но учтите, в вашем распоряжении только пятнадцать минут.

– А мне что делать? – спросила администраторша «Корунда».

– Если, кроме нас, тут больше никого нет, захлопни дверь. Я сам потом поставлю офис на сигнализацию. – Повернувшись ко мне, директор сказал: – Надеюсь, вы задержали меня не из-за какого-нибудь пустяка?

– Нет, все очень серьезно, – ответила я и пошла вслед за руководителем фирмы.

Его кабинет располагался в середине коридора. Открыв ключом дверь, он пропустил меня вперед и вошел следом за мной.

– Располагайтесь, где вам будет удобно, – предложил Виктор Николаевич. Я села за стол, слева от его директорского кресла, и достала из сумки приборчик, который сегодня приобрела у Богдана Каретникова. На лице хозяина кабинета отразилось недоумение: – Что это?

– Я проверяю, нет ли в вашем кабинете «жучков», – пояснила я.

– Ну и каков результат? – полюбопытствовал Усов.

– Здесь прослушки нет, но, возможно, в других помещениях есть. – На эту мысль натолкнула меня осведомленность Чарлика в кое-каких вопросах.

– Так, я, кажется, понял цель вашего визита. Вы хотите, чтобы я приобрел у вас эту штуковину, – предположил директор «Корунда». – Так вот, девушка, вы попали не по адресу. Мне ваш эксклюзивный товар неинтересен. Если у вас все, то пройдемте на выход!

– Я частный детектив, а не коммивояжер! Я не рекламирую какой-либо товар, а проверяю, нет ли здесь «жучков». Мне важно знать, можно ли вести в вашем кабинете конфиденциальный разговор. В этом помещении все чисто. – Я убрала прибор в сумку.

– Девушка, вы меня интригуете, – сказал Усов, но лицо у него при этом было какое-то скучное. Я бы не сказала, что он действительно сгорал от любопытства.

– Меня зовут Татьяна Александровна, – запоздало представилась я. – А пришла я к вам затем, чтобы сообщить, – ваша дочь в опасности.

Усов медленно откинулся на спинку своего кресла.

– Это еще почему? – спросил он, стараясь сохранять спокойствие.

Я ответила вопросом на вопрос:

– Ваша дочь Оксана сейчас едет в Москву, так?

– Татьяна Александровна, может быть, вы потрудитесь объяснить, на чем основано ваше смелое заявление? Пока вы этого не сделаете, я не буду отвечать ни на какие вопросы. Кстати, не забывайте, что у вас осталось двенадцать минут, – напомнил директор.

– Речь идет о жизни вашей дочери и ее парня, а вы говорите о каком-то времени!

– Поймите, у меня назначена важная встреча.

– Ну, хорошо, хорошо, я попробую вам все объяснить. Я занимаюсь расследованием одного преступления, оно некоторым образом касается Павла Гераськина, вашего системного администратора и одновременно – друга вашей дочери.

– По вашему мнению, он – преступник? – насторожился Усов.

– Надеюсь, что нет.

– Ну, тогда чего же вы от меня хотите? – Виктор Николаевич заметно расслабился.

– Некто охотится за родной сестрой Павла, но, поскольку ее местонахождение неизвестно, за Гераськиным установили тотальную слежку в расчете на то, что он рано или поздно выведет своих преследователей на Ангелину. Я думаю, что где-то у вас в офисе установлены «жучки», скорее всего там, где работает Оксана непосредственно. Во всяком случае, преступникам стало известно, что она учится в Москве и что у нее сейчас сессия. Кроме того, преступники совершенно непостижимым образом, – произнесла я, испытывая неподдельное чувство вины, – выследили Гераськина, который сел сегодня днем на поезд Тарасов – Москва. Я не хочу вас пугать, но эти люди ни перед чем не остановятся! В субботу уже погибла одна девушка, которую случайно приняли за Лину…

– Откуда вам все это известно?!

– Я как раз расследую убийство той девушки. Боюсь, что ваша дочь тоже может пострадать. Скажите, она сейчас едет в поезде вместе с Павлом?

– Я не могу вам этого сказать. Татьяна Александровна, спасибо, что вы сообщили мне об опасности, нависшей над моей дочерью. Я приму это к сведению, а сейчас – извините, – Усов скользнул взглядом по настенным часам, – но ваше время истекло.

Меня поразила реакция этого человека. Его родной дочери угрожала смертельная опасность, а он лишь принял эту информацию к сведению! Такого просто априори не могло быть! То ли Виктор Николаевич вел свою игру, то ли… он просто-напросто не доверял мне. Ну а с чего он должен мне доверять? Я свалилась ему на голову с бухты-барахты, причем уже не будучи первой за сегодняшний день. С утра у него был Зеленцов, интересовался Гераськиным, но и ему Усов не сказал всей правды.

Директор встал и многозначительно посмотрел на меня, но я продолжала сидеть на месте, пытаясь сообразить, чем можно зацепить хозяина этого кабинета. На стенах, как это сейчас модно, висели различные дипломы и фотографии в рамках. На одной из них директору «Корунда» пожимал руку наш вице-губернатор. Он несколько месяцев назад был моим клиентом.

– Виктор Николаевич, я понимаю, вы мне не доверяете. Это нормально. Я бы на вашем месте тоже не слишком поверила в искренность помыслов незнакомого человека.

– Не продолжайте эту демагогию. Я все сказал! – Усов указал мне рукой на дверь.

– Это не демагогия, а желание вам помочь. Если вам необходимы какие-то рекомендации, Степан Петрович, – я перевела взгляд на вице-губернатора, – может вам их дать. Он меня знает.

– При чем здесь Степан Петрович? – опешил руководитель «Корунда».

– Этот человек был моим клиентом, – я кивнула на фото, – и он мог бы дать вам отзыв о моей работе. Позвоните ему и узнайте, можно ли доверять Ивановой Татьяне Александровне!

Усов протянул руку к стационарному телефону – и тут же одернул ее. Я поняла, что мне удалось затронуть определенные струны души этого человека, с виду совершенно пуленепробиваемого. Он задумался, поглядывая то на меня, то на фотографию в рамке, то на телефон.

– Хорошо, я позвоню, только вы подождите меня, пожалуйста, в коридоре, – попросил Виктор Николаевич, – и не надо стоять под дверью. Пожалуйста…

– Я и не собиралась, – заметила я, вставая, чтобы выполнить просьбу директора.

Когда я вышла из кабинета, в моей сумке зазвонил мобильник. Судя по мелодии, это вновь был Кирьянов. Здесь и сейчас уж точно не стоило с ним разговаривать, и я сбросила Володькин вызов. Убрав мобильник, я достала приборчик и прошлась по коридору, поднося его к каждой двери. Стоило мне подойти к плановому отделу, как прибор еле заметно зафонил. Это означало, что в помещении за этой дверью работает, и весьма активно, прослушивающее устройство. Я дошла до лестницы и хотела уже спуститься вниз, на рецепцию, чтобы проверить, нет ли и там «жучков», но услышала взволнованный голос Усова:

– Татьяна Александровна, вы куда? Неужели уходите?

Я тут же развернулась и пошла обратно. Войдя в директорский кабинет, я спросила:

– Скажите, Оксана работает в плановом отделе?

– Да, – подтвердил Виктор Николаевич.

– Вот он как раз-таки находится у кого-то на прослушке! Собственно, я так и предполагала. – Поймав недоуменный взгляд директора, я пояснила: – Пока вы разговаривали по телефону, я это проверила.

– Разве дверь туда не закрыта?

– Закрыта, но мой прибор все равно зафиксировал волны – там большая щель под дверью, – пояснила я..

– Я это учту. Присаживайтесь, Татьяна Александровна. Я созвонился со Степаном Петровичем, мы с ним иногда пересекаемся в бассейне, – сообщил мне Усов, – так что я мог позволить себе пообщаться с ним на отвлеченные темы. Так вот, я не стал долго ходить вокруг да около, а сразу спросил, не посоветует ли он мне хорошего частного детектива. Торгашов, не задумываясь, рекомендовал мне именно вас. Признаюсь, я поначалу засомневался, что вы именно та, за кого себя выдаете. Но Степан Петрович развеял мои сомнения, поэтому я готов вверить вам жизнь моей дочери.

– Благодарю за оказанное доверие, – вставила я в образовавшуюся паузу.

– Понимаете, Татьяна Александровна, – продолжил Виктор Николаевич, собравшись с мыслями, – я догадывался, что в последнее время с Оксанкой и Пашей что-то происходит, но дочка отказывалась откровенно разговаривать со мной на эту тему. А в понедельник она принесла заявление от Гераськина об увольнении. Вы знаете, мне было жаль с ним расставаться. Паша – очень хороший компьютерщик, к тому же он может стать моим зятем в будущем.

– Она как-то мотивировала его желание уволиться? – поинтересовалась я.

– Так, наговорила каких-то расплывчатых фраз, из которых я понял только одно – у Гераськина возникли некие проблемы и ему нужно время, чтобы их решить. В результате, я предложил ему компромиссный вариант – выйти из штата и перейти на работу по свободному графику. Оксана взяла время на раздумья, вероятно, позвонила Паше и, поговорив с ним, согласилась – от его лица. Я, ничего не подозревая, тут же провел все изменения через отдел кадров. Но уже во вторник у нас возникли сложности с локальной сетью, а мобильный телефон Гераськина не отвечал. Так что оперативно вызвать его в офис для устранения неполадок не получилось.

– Ваша дочь это как-то прокомментировала?

– Оксана сказала, что он поменял симку, а новый номер еще не успел ей сообщить. Она собиралась в тот же вечер узнать его, но почему-то так и не узнала. Зато сказала мне, что хочет ехать в Москву, чтобы сдать сессию пораньше. Я видел, что моя дочь юлит, чего-то недоговаривает, но все же пошел ей навстречу и отпустил ее – якобы в учебный отпуск. Мне было ясно только одно – она собирается помогать жениху решать его проблемы. Я был не в восторге от этого, потому что всегда считал – мужик не должен перекладывать свои трудности на женские плечи. Но у нынешней молодежи свои представления о жизни в целом и о распределении мужских и женских ролей в частности… Все оказалось гораздо сложнее, чем мне представлялось. Я попросту не имел понятия о масштабах надвигавшейся на мою дочь опасности, пока вы меня не просветили на этот счет. Скажите, Татьяна Александровна, что мне надо делать, чтобы спасти дочь?

– Я думаю, вам надо позвонить Оксане и каким-то образом убедить ее, что ни ей, ни Павлу нельзя появляться в Москве. В целях их собственной безопасности им надо сойти с поезда на какой-нибудь промежуточной станции, – посоветовала я ему.

Усов сделал рукой протестующий знак:

– Это бесполезная трата времени. Оксана не станет меня слушать.

– Если вы уверены, что не сможете убедить свою дочь поступить именно так, я сама могу поговорить с ней. Возможно, у меня найдутся для нее нужные слова. Вы только дайте мне номер ее мобильного телефона, – попросила я.

– Татьяна Александровна, вы меня не так поняли. Я не уверен, что Оксана сейчас находится в поезде. На самом деле ей незачем ехать в Москву так рано, тем более под выходные. Сессия начнется только через неделю. Или требуется Павлу решить свои проблемы в столице? – Виктор Николаевич застыл в задумчивом молчании.

– Скорее всего Гераськин пытается убежать от тарасовских проблем, а ваша дочь поехала с ним за компанию. Понимаете, у меня есть сведения, что Паша сел сегодня в поезд номер девять. Покупала ли ваша дочь билеты на тот же поезд, я просто-напросто не успела проверить. Как только у меня появилась эта информация, я сразу же поехала сюда, чтобы встретиться с вами и предупредить – в столице их будут встречать, и отнюдь не с цветами.

– Вы сказали, что все дело в Пашиной сестре. Но что она натворила? – спросил Виктор Николаевич.

– Это мне пока еще доподлинно не известно.

– Да, вы меня сильно озадачили, Татьяна Александровна. – Усов достал мобильник и нажал на кнопку быстрого набора. – Не отвечает… Придется перезвонить. Дочь знает: если я набираю ее номер второй раз подряд, значит, наше общение не терпит отлагательств.

– Так ее мобильник в сети? – уточнила я.

– Уже нет, – озадаченно произнес Виктор Николаевич. – Сначала она просто не отвечала, затем сбросила мой вызов, но, когда я повторно набрал Оксанкин номер, автоответчик сказал, что абонент вне зоны. Неужели дочь действительно едет в поезде и дорога вошла в слепую зону?

– Как знать, как знать, – задумчиво произнесла я. – Скажите, она живет с вами?

– До недавнего времени мы жили впятером – моя супруга, дочь, сын-школьник и теща. Но мы с Ольгой – люди современные, поэтому не возражали, когда Оксана сказала, что переедет к Павлу. Теща, конечно, попричитала, ругая нынешние нравы, но недолго. Мы ведь все мысленно готовимся к свадьбе… Правда, теперь я не уверен, что Паша – тот человек, за которого мне хотелось бы выдать свою дочь. – Усов вновь застыл в задумчивом молчании.

Я «выступила» с очередным советом:

– Виктор Николаевич, пошлите ей эсэмэску примерно следующего содержания: «В Москве вас ждет засада. Возвращайтесь с полпути. Здесь есть человек, который решит ваши проблемы».

– Длинноватый текст для эсэмэс.

– Зато – емкий!

– Согласен. – Усов еще раз позвонил дочери, но, услышав бесстрастный голос автоответчика, сбросил вызов и начал набирать текст эсэмэски.

Я не была уверена, что от этого будет какой-то толк. Оксана могла отключиться до утра или поменять симку, чтобы отец не доставал ее своими звонками. И угораздило же меня послать Хрипатого на вокзал! Если «раз в год и палка стреляет», то и ложь когда-нибудь может оказаться правдой. Кажется, это как раз такой случай.

– Вот что, – сказала я, когда Виктор Николаевич отослал тест, разбитый на несколько коротких сообщений. – Я завтра вылечу в Москву первым же рейсом. Если не ошибаюсь, ближайший самолет летит в шесть утра, так что я успею на вокзал.

– Все расходы я беру на себя, – Усов тут же полез во внутренний карман своего пиджака за бумажником.

Я не стала отказываться от его субсидии.

– Ну что ж, я прямо сейчас поеду за билетом. Вот моя визитка. Вы дадите мне свою?

– Да, конечно. – Директор «Корунда» тут же протянул мне маленькую синюю картонку с вытесненными на ней серебристыми буквами. – Татьяна Александровна, а как же «жучок» в плановом отделе? Там ведь, кроме всего прочего, наши коммерческие тайны оговариваются и обсуждаются вслух!

– Если вы откроете кабинет, я постараюсь его найти, – пообещала я.

– Конечно, открою! Надо только спуститься вниз и взять ключ на рецепции. Это не займет много времени, – Виктор Николаевич встал и направился к двери.

Я последовала за ним. Затем Усов пошел направо, к лестнице, а я решила проверить другую часть коридора и туалеты, как мужской, так и женский. Нигде больше прослушек не было. Вскоре Усов открыл дверь кабинета, в котором работала его дочь. Ориентируясь на показания своего прибора, я дошла до окна. Оглядевшись, я нашла маленький черный «глазок» среди листьев бегонии и дезактивировала его. Не мне же одной терять «жучки» и «маячки»!

– Я взял еще ключи от серверной. – Директор продемонстрировал мне их. – Проверьте, пожалуйста, нет ли там чего-то в этом роде?

– Хорошо, давайте проверим, – согласилась я.

Мы подошли к двери с табличкой «Системный администратор». Виктор Николаевич открыл ее и пропустил меня вперед. Мой прибор не подавал никаких сигналов. Тогда Усов открыл вторую дверь, в собственно серверную. Там тоже не было прослушивающих устройств, что меня ничуть не удивило. Посторонним людям было бы проблематично зайти в эти помещения, не то что в плановый отдел. Да и для того, чтобы влезть в компьютеры, нужны совсем другие методы. Гераськин наверняка позаботился об их защите. А вот внизу, на рецепции, мой прибор снова зафонил. Под стойкой я нашла еще один «жучок». Так что человек, поставивший его здесь, наверняка слышал, что сегодня к директору «Корунда» приходил не только полицейский, но и частный детектив. Причем я едва ли не открытым текстом сказала, что вопрос, который привел меня к Усову, касается жизни и смерти его дочери. Но слушал ли Чарлик свои приборчики? Может, он как раз в это время уже наматывал километры по автомобильной трассе Тарасов – Москва?

Сев в «Ситроен», я первым делом включила нетбук и проверила, где находятся тачки с моими «маячками». Как ни странно, «Шкода Йети» стояла на платной стоянке недалеко от дома, в котором Чарлик снимал квартиру, а вот «Лада Приора» Хрипатого двигалась по Петровскому шоссе, уже за пределами города. То ли Артур послал в Москву своего подельника, то ли сам уехал на его машине. В моей голове промелькнула мысль – а не поехать ли мне следом за этой тачкой? Но я быстро рассталась с этой идеей. Завтра утром я должна была быть в форме, а бессонная ночь, проведенная за рулем, вряд ли этому поспособствует.

Я отправилась в аэропорт за билетом и примерно через полчаса была уже на месте. Оставив в машине все то, от чего могли бы зазвенеть рамки терминала, я вышла из «Ситроена». В тот момент, когда я собиралась войти в здание аэровокзала, мне позвонил Виктор Николаевич. Пришлось задержаться на улице и ответить:

– Алло!

– Татьяна Александровна, мне пришло сообщение, что мои эсэмэски доставлены адресату. Значит, Оксана их прочитала! Я тут же набрал ее номер, но она не ответила, а потом опять отключила мобильник. Наверное, ей нужно какое-то время, чтобы осмыслить текст. Я верю в здравомыслие своей дочери, только бы Паша не сбил ее с толку. Мне кажется, он ею манипулирует.

– Вы правы, текст надо осмыслить. Я пока повременю с покупкой билетов. Вдруг Оксана с Пашей прислушаются к вам и вернутся, – сказала я, хотя не слишком-то верила в собственные слова.

Убрав телефон в сумку, я вошла в здание аэровокзала и узнала в справочной, есть ли свободные места на интересующий меня рейс. Места были, поэтому можно было не спешить с покупкой билетов. Я отправилась в кафе, взяла большую чашку американо и пирожное. Мой мозг настойчиво требовал подобного допинга – кофеина с глюкозой. У меня возникло устойчивое ощущение, что я что-то упустила или неправильно поняла, но я не могла сообразить, в чем именно заключается мой просчет.

Отпив несколько глотков кофе, я мысленно вернулась к тому этапу своего расследования, когда мне стало ясно, что Гераськин избавился от концертных билетов, поговорив с кем-то по телефону. Я попыталась понять, кто бы мог сообщить ему о готовящемся преступлении. О покушении знали заранее несколько человек – заказчик, мужчина из ночного клуба «Рандеву»; исполнитель – Чарлик и, возможно, его помощник, которого я называла Хрипатым. Но эти люди не стали бы ни о чем предупреждать Павла. Значит, есть еще некто, осведомленный обо всем происходящем вокруг брата и сестры Гераськиных. Вряд ли это Оксана Усова… Хотя о ее существовании бандиты знают. Чарлик даже умудрился поставить «жучки» на рецепции «Корунда» и в отделе, где работает невеста Павла. Для киллера также не являлось тайной, где проживает компьютерщик. Но до поры до времени он Гераськина не трогал, только собирал о нем информацию… Наташка Черкасова, председатель домкома, была права: мужчину с бородкой (Чарлика) интересовала прежде всего Ангелина. Как только стало известно, что девушка будет со своим братом на «Локомотиве», криминальная «шестерка» заработала.

Мои мысли плавно перетекли в другое русло. Если Ангелина почти год сидела в глубоком подполье, то почему же именно концерт рок-группы «Кольца Сатурна» заставил ее пренебречь собственной безопасностью? Неужели она такая упертая фанатка этих музыкантов? Или Паша периодически встречался с сестрой на подобных массовых мероприятиях, где очень легко затеряться в толпе?

В моей голове слабо шевельнулась какая-то стоящая внимания мысль, но ее ход прервал телефонный звонок.

– Алло! – ответила я.

– Это Усов, – едва ли не шепотом назвал свою фамилию Виктор Николаевич. – Мне только что дочь звонила на домашний телефон. Она прочитала мои сообщения, и они вызвали у нее недоумение. Оксана потребовала моих объяснений по каждому пункту.

– Прямо-таки потребовала? – переспросила я.

– Да, она разговаривала со мной очень… экспрессивно. Сначала дочь поинтересовалась, откуда я взял, что она именно сегодня выехала в Москву? Но если на этот вопрос я еще как-то смог ответить, то следующий поставил меня в тупик, – все так же полушепотом проговорил Усов. – Оксана уточнила, много ли я выпил, раз вдруг посоветовал ей сойти с поезда на полпути к Москве? Дело было даже не в формулировке вопроса, хотя прежде моя дочь не позволяла себе общаться со мною в подобном тоне. Похоже, это – результат тлетворного влияния Гераськина… Рядом сидели моя жена и теща, при них я никак не мог рассказать дочери о ва-шем визите. Но Оксана настойчиво просила объяснить: кто заставил меня послать ей эти «дурацкие» эсэмэски? Мне пришлось пойти с телефоном в ванную и вкратце рассказать о вас. В итоге дочь заявила, что меня ввели в заблуждение, что впредь я не должен поддаваться ни на какие провокации… А все Пашины проблемы они решат сами, без чьей-либо посторонней помощи. Нужно только время… Татьяна Александровна, я очень беспокоюсь за свою дочь! Как бы она не повторила участь девушки, погибшей на «Локомотиве»!

– Надеюсь, до этого дело не дойдет. Виктор Николаевич, как вы думаете, Оксана действительно все еще в Тарасове? И если так, то где она может быть?

– Трудно сказать, но в одном я уверен – Паша был рядом с ней! Я временами слышал его голос, призывавший Оксану поскорее завершить разговор… Олечка, ни с кем я не разговариваю! Просто я… напевал себе под нос. – И Усов отключился.

Итак, Оксана и ее друг решили пренебречь моей помощью. Если бы Виктор Николаевич сумел все толком объяснить своей дочери, возможно, она уговорила бы Пашу довериться мне. Но он разговаривал с Оксаной, да и со мной, украдкой, потому что не хотел волновать жену и тещу.

Я была на распутье: покупать ли мне билет на самолет? Усова пыталась убедить отца, что она все еще в Тарасове и им с Павлом не нужна ничья помощь. Вероятно, эта парочка разработала какой-то план, как избавиться от криминальной «опеки». А может, и не парочка, а тройка?.. Вдруг Ангелина – с ними? Если эта троица находится на пути в Москву, мне тоже надо быть завтра именно там. Оплатив счет, я вышла из кафе и направилась в кассу. Народу там не было, поэтому уже минут через десять я положила в сумку билет на первый утренний рейс до Москвы, вышла на улицу и попала под мелкий дождик…

Виктор Николаевич позвонил мне еще раз, когда я была уже дома. Извинившись за резко оборвавшийся недавно разговор, он сказал, что готов завтра вылететь в Москву вместе со мной.

– В этом нет необходимости, – заверила я Оксаниного отца. – Я справлюсь сама.

Совсем недавно я так же вселяла оптимизм в Романа Витальевича. А потом оказалось, что ситуация безнадежна – на тот момент, когда Круглов обратился ко мне с просьбой найти его дочь, Полина уже была мертва. Случай с Оксаной был несколько другим. Усов разговаривал с дочерью по телефону около часа назад. Она в тот момент была жива и здорова… Но я-то знала, что едва ли не собственными руками подтолкнула киллера к этой девушке и ее жениху! Дождь за окном усиливался, и я забеспокоилась – погода завтра утром может быть нелетной.

Сумерки наступили раньше обычного, и я легла спать пораньше, ведь мне предстоял ранний подъем.