Глава 8
Мы болтали уже довольно долго, и на балконе появилась группа студентов, надумавших покурить. Они недоуменно поглядели на нас.
— Долго же вы… — протянул кто-то.
Я решила временно перевести разговор на другую тему.
— Но как ты оказался в Тарасове? — спросила я Максима.
— А ты?
— Я здесь давно живу. Не подумал же ты, что мой дом — в «горячей точке»?
— А я жил в небольшом городке, в Шиганах. Потом поступил в университет и начал снимать квартиру в Тарасове.
— Оказывается, мы жили совсем рядом все это время, — заметила я.
— Да.
Студенты, наблюдавшие за нами, удивлялись все больше и больше.
— Так вы давно знакомы? — задал кто-то вопрос, которого давно следовало ожидать.
С огромной неохотой мне пришлось дать некоторые разъяснения.
Когда ребята, покурив, вернулись в комнату, мы с Максимом повели беседу в прежнем русле.
— Ну так что ты можешь сказать о подозреваемых? — поинтересовалась я.
— Ничего. Те девчонки, которым Марков грозил отчислением, состояли в одной из групп поиска, когда случилась трагедия. Так что у них алиби. А еще один пацан… Так он сам тогда пострадал. Ему прострелили ногу. Ты, наверное, слышала об этом.
— Да. Не думаю, что это мог быть он.
— Ну и я остаюсь. Вот и все.
Я покачала головой.
— Неужели снова ложный след?
— Вполне может быть.
Я нахмурилась, потом махнула рукой и тряхнула головой:
— Пойдем ко всем!
— Пойдем.
Мы вернулись в гостиную.
* * *
Остаток вечеринки я болтала с Максимом. Старый-новый знакомый вызвался проводить меня домой.
К тому моменту успело стемнеть. Мы не спеша брели по ночному Тарасову, мимо нас мелькали спешащие по своим делам прохожие. Было тепло. Весна вступала в свои права все отчетливее.
Это произошло в квартале от тетушкиного дома. Из темноты внезапно вынырнули трое с пистолетами. Лица мужчин невозможно было разглядеть из-за капюшонов спортивных курток.
— Вот те на! — процедил сквозь зубы Максим.
Как назло, оружия у меня при себе не было. Я ведь находилась не при исполнении обязанностей. Тем не менее я твердо решила сохранять спокойствие. Придется рассчитывать на собственные силы.
— Прорвемся? — шепнула я на ухо Максиму.
— И не в такие передряги попадать доводилось, — услышала я в ответ.
Я приняла решение нападать первой. Иного выхода я не видела. Только так — застать противника врасплох.
Я подпрыгнула и ударила «вертушкой» сразу двоих. Пистолет одного из бандитов не замедлил покинуть хозяйскую руку и отлететь далеко в сторону. Другой нападавший упал на асфальт вместе с оружием. Краем глаза я увидела, как Максим бесстрашно бросился на третьего и нанес ему сокрушительный удар в челюсть. Негодяй зашатался и выстрелил. Максим ловко отскочил вправо, и пуля его миновала.
Тем временем я прыгнула сверху на противника, у которого пистолет выбить из рук не удалось. Бандит закричал. Наверное, ему было очень больно, но что я могла поделать. «Он первый начал», — как говорят маленькие дети, когда жалуются маме. Я нагнулась и вырвала из руки поверженного противника пистолет.
Теперь я была вооружена. Максим также не бездействовал. Он ударил своего соперника ботинком в пах, а сам бросился к пистолету, который я выбила из рук первого из подонков.
Вскоре перевес сил оказался явно на нашей стороне.
Первым сообразил, что к чему, как раз тот нападавший, который первым расстался с оружием. Он бросился наутек. Следом за ним пустился в бегство бандит, которого взял на себя Максим. Оставшийся противник совершил и вовсе неожиданный поступок. Он бросился на меня, отшвырнул от себя так, словно я могла заразить его чумой, и побежал в ту сторону, куда устремились его сотоварищи. Но в последнюю минуту Максим умудрился ухватить его за капюшон. Послышался треск рвущейся ткани. Капюшон спал с лица бандита. И в то мгновение я увидела бритую голову и маловыразительную физиономию. Максим развернул негодяя к себе.
И тут бандит словно очнулся. Рука его распрямилась на манер пружины, и кулак опустился на нос Максиму. Кровь брызнула во все стороны, попала мне на блузку. Затем он ловко толкнул Максима на меня, так что мы вдвоем упали, а сам обратился в бегство.
Когда мы пришли в себя, бандит был уже далеко. Максим хотел было выстрелить в его сторону, но я схватила его за руку, опустила ее.
— Не стоит, Максим. Право, не стоит. Лишние проблемы нам не нужны.
— Я его уже видел, — бормотал Максим. — Я его уже видел.
Бандита тем временем и след простыл.
* * *
Дома мы смогли поговорить в спокойной обстановке.
— Где-ты мог его видеть, Максим?
— У первого корпуса, где геофак крутится. С какими-то тамошними гоблинами. Нужно будет у ребят поспрашивать.
— Была бы тебе очень благодарна.
— Дело даже не в том. Если я не разберусь с этим человеком, в следующий раз он попробует устранить меня как свидетеля. Он ведь наверняка меня тоже разглядел и узнал. И теперь понимает, что я могу его найти. Так что теперь я ввязался в это дело по уши. Да-а…
Тетушка накормила нас ужином. Максим поблагодарил меня за все и собрался ехать домой. Перед расставанием я сказала ему:
— Максим, давай будем искать этого бандита вместе. Ты ведь не против?
Максим рассмеялся.
— Война закончилась? У меня такое чувство, что она продолжается. И не закончится никогда. И что я смерть я встречу тоже на войне, и не важно, как это будет выглядеть.
— Я серьезно.
— Конечно. Давай созвонимся. У тебя есть телефон?
Мы обменялись телефонами и попрощались. Максим обещал позвонить в восемь утра.
* * *
Двадцать четвертое апреля. Максим позвонил, как и обещал. Мы договорились о встрече возле главного корпуса Тарасовского госуниверситета в одиннадцать часов дня. Перед тем я решила навестить своего клиента. Пора было вернуться к исполнению основных обязанностей.
* * *
Виктор Владимирович был мрачен. Курамшов также пребывал не в лучшем настроении. Дома была и Светлана, и ей также было не весело.
— Что, были покушения? — озабоченно спросила я. Я уже знала ответ.
Все трое горестно кивнули.
— Тут во дворе какие-то типы околачивались, — сказал Курамшов. — Я долго не хотел позволять Виктору покидать дом, все ждал, когда подозрительные личности уедут. А они все никак не убирались. В конце концов Виктор меня уговорил. Я тщательно контролировал ситуацию, но эксцессов избежать не удалось.
— Открыли огонь?
— Не сразу. Они долгое время следили за нами, я так понял. А чтобы покинуть этот дворик, как ни крути, нужно миновать какой-нибудь закоулок с гаражами или тупичок. Вот там-то они и затаились.
— Ясно. Скоро Виктора Владимировича снова буду охранять я. Спасибо тебе, Володя. Мне осталось только кое-что сделать…
Курамшов кивнул.
— Я не могу больше сидеть дома, — твердо заявил Светин. — Пусть на меня покушаются. Но находиться в четырех стенах невыносимо. Все. Я хочу идти с вами, Евгения Максимовна, продолжать расследование. И на этом точка.
Я пожала плечами:
— Расследование так расследование. Кстати, у меня есть кое-какие разработки и соображения.
— Где теперь?
— Все в том же университете. Однако на этот раз, кажется, мы напали на след покушавшихся на вашу жизнь людей.
Светин вскинул брови.
— Я потом все объясню.
— А почему вы выразились во множественном числе? Вы сказали «мы напали на след».
— Дело в том, что кое-кто обещал мне помочь. И в одиннадцать у нас с этим человеком встреча возле университета. Подробности я изложу по дороге. Так что собирайтесь, Виктор Владимирович!
Мы покинули дом Светиных в половине одиннадцатого.
* * *
Максим ждал нас у десятого корпуса ТГУ, нервно крутя в пальцах сигарету и расхаживая взад и вперед. Я на сей раз была в полном обмундировании. Бронежилет, кобура с пистолетом и все такое. Хотя, конечно, кобура была надежно замаскирована от чужих глаз. Как и бронежилет.
— Привет, — сказала я Максиму.
От неожиданности тот выронил сигарету.
— А, это ты? — рассеянно пробормотал Максим. — А я тут размышляю, к кому с этим делом лучше обращаться — к Сухрычу или к Иванову…
— Ну это уж тебе виднее. Познакомься с моим клиентом.
Максим внимательно посмотрел на Виктора Владимировича, буквально пронзая его взглядом, потом вытянул вперед руку. Мужчины обменялись рукопожатием.
— Ладно, время не ждет, — сказал Максим и твердо зашагал вдоль ограды университетского городка. Мы поспешили за ним.
Когда мы вышли к первому корпусу, оказалось, что жизнь на его крыльце протекает столь же бурно, как и у других корпусов госуниверситета. Здесь было полно народу. Максим напряженно рыскал глазами в толпе, видимо, стараясь обнаружить нужных ему людей.
Тут из здания университета вышел необъятных размеров молодой человек с короткой стрижкой и выпученными, словно у жабы, глазами.
— А вот и Иванов! — с облегчением вздохнул Максим. — Иванов все знает, что вокруг происходит. Что называется, «пацан с понятиями». Хорошо, что мы его застали. Быть может, он нам посодействует.
Иванов направлялся в нашу сторону походкой разжиревшего гуся. Нас он не замечал. Максим остановил его, положив руку толстяку на плечо.
— Здорово, Иванов!
Иванов насупился, сморщил нос и принялся внимательно нас разглядывать. Я догадалась, что он близорук. Наконец до Иванова дошло, в чем дело, и он хлопнул себя по лбу с такой силой, что я от звука вздрогнула.
— А, здоровеньки, здоровеньки!
Иванов хихикнул. Несмотря на свою странную внешность и очевидную связь, что называется, с не очень хорошими людьми, парень вызывал во мне симпатию.
— Ну что, — сказал Иванов, — пивком угостить меня хочешь?
— Можно. Но вообще-то я хотел с тобой серьезно поговорить.
— Какие серьезные разговоры могут быть без пивка? Пивка для рывка, водочки для разгоночки… Пойдемте, ребята!
Максим направился к выходу со двора госуниверситета, Иванов поспешил за ним. Комично тряслись проступающие сквозь рубашку его огромные жировые складки. Мы с Виктором Владимировичем устремились следом.
В ближайшем ларьке по настоянию Иванова Максим приобрел три полуторалитровые бутылки пива и пластиковые стаканчики. Мы отправились в скверик на улице Астраханской, где устроились на трех расположенных неполным квадратом лавках.
— Старые милые три лавки… — заявил Иванов, открывая пиво, и принялся разливать его по стаканчикам. Максим ждал.
Иванов завершил процедуру, сделал добрый глоток пива и обратился к Максиму:
— Ну, выкладывай, что у тебя там.
— С пацанами проблемы. Разобраться надо.
Иванов присвистнул:
— Бывает. Кто?
— Вот это мы хотели выяснить у тебя. А потом посоветоваться, что делать.
— Хм-м…
— Дело в том, что на нас вчера напали трое с огнестрельным оружием в руках. И я разглядел лицо одного из них.
— Любопытно.
— До того я видел его рядом с геофаком. Он с кем-то из ваших пацанов тусовался. Кажется, Светлый там был с четвертого курса. Но мы не в очень хороших отношениях, а потому сам я с ним говорить не могу. Рассчитывал на твою помощь по старой дружбе.
— Светлый, говоришь? Он же отморозок!
— Отморозок не отморозок, а что-то делать с этим надо. Иначе опять что-нибудь случиться может.
— Ясен перец.
— Ну так что, поможешь?
— Ладно, поговорим со Светлым. Сейчас я пивка еще попью и позову его сюда. Найдем тех чуваков, не боись! К ответу поставим. Главное в таких делах — всегда спокойствие сохранять. А пока ты лучше расскажи, как сам поживаешь.
В течение некоторого времени Иванов с Максимом вели беседы «за жизнь», вспоминали знакомых, какие-то прошлые вечеринки. Наконец Иванов сказал:
— Ладно, хватит. Вы сидите здесь, а я сбегаю, поищу Светлого. Подождете?
— Подождем.
Иванов удалился, и делал он это, словно персона первой важности в государстве. По всей видимости, в тот момент он и ощущал себя особо значимой фигурой.
Вернулся Иванов минут через пятнадцать в сопровождении огромного молодого человека с короткими светлыми волосами и с кислой миной на лице.
— Светлый, — представился верзила.
Я кивнула, Виктор Владимирович и Максим пожали парню руку.
— Так в чем проблемы? — грубо осведомился Светлый.
Максим принялся излагать суть дела. В конце концов Светлый совершенно бестактно его оборвал:
— Как он выглядел?
— Лысый такой, здоровый…
Светлый расхохотался:
— Ты знаешь, сколько у нас в Тарасове лысых и здоровых?
— Знаю, но…
Внезапно Максим осекся и устремил взгляд куда-то вдаль, на противоположную сторону улицы. Я посмотрела туда же. Долго не могла понять, что так привлекло внимание Максима, и вдруг увидела его…
Человек, который прошлым вечером покушался на нашу жизнь, преспокойно вышагивал по улице, время от времени оборачиваясь в ту или иную сторону.
— Вон он, — сказал Максим и указал пальцем.
Негодяй проходил как раз мимо того участка ограды студгородка, где располагался вход во дворик. И в этот момент он засек нас. Бандит, который сейчас казался обычным гражданином, резко отвернулся и вошел во дворик. Шагал он быстро.
Максим хотел было сорваться с места и побежать за ним. Светлый с Ивановым схватили его за плечи и остановили.
— Спокойно, — сказал Иванов. — Все равно не догонишь. Он теперь со всех ног драть будет. Преимущество на его стороне. Найдем. Я тоже его видел. Ты его знаешь, Светлый?
— Плохо, — последовал ответ. — Но он действительно появлялся у нас. Только не мой это знакомый. Вована лучший друг. А Вован, говорят, шуток не любит. Он не студент, он в охране работает.
— Да знаю я, где Вован работает, — раздраженно бросил Иванов.
— Я не тебе, я им, — Светлый кивнул в нашу со Светиным сторону, — объясняю. Вы как хотите, а я с Вованом связываться не буду. Всякие истории про него рассказывают…
— Ничего, ребята, — усмехнулся Иванов, — пробьем темку.
— А вы можете мне показать Вована? — спросила я.
— Зачем тебе? — в один голос спросили Светлый и Иванов.
— Я затею за ним слежку. Не исключено, кстати, что и он в этом деле замешан.
— Полное безумие! — заключил Светлый. — Девушка следит за Вованом!
— Ты ж не знаешь, кто эта девушка, кем она была и какова она в бою, — заметил Максим.
— И кто эта девушка?
— Неважно.
— Ну что ж, — заключил Иванов, — если хотят безумствовать, пусть безумствуют.
— А нам это не аукнется? — опасливо спросил Светлый.
— Такой большой, а боишься того, что может натворить слабенькая девушка? — усмехнулась я.
Светлый оставил мой сарказм без ответа.
— В корпусе сейчас как раз Вован дежурит, — сказал Иванов. — Как зайдете в наш корпус, направо вахта. Только, ради бога, не вмешивайте нас в это дело!
— Не хотите — как хотите, — снова издевательски промолвила я.
— Не хотим! — в один голос ответили Иванов и Светлый.
— Ну что, пошли? — спросила я, обращаясь к Виктору Владимировичу и Максиму.
Мой клиент и старый знакомый поднялись со своих мест.
* * *
Вован важно восседал в стеклянной будке, хмуря брови. Он заметил нас сразу и обратился к нам совершенно невежливо:
— Кого надо?
— А где здесь ксерокс? — задала я первый пришедший на ум вопрос.
— По коридору направо.
— Спасибо.
— Ну вот, — сказала я Виктору Владимировичу, когда мы немного отошли. — Теперь мы знаем, как выглядит Вован.
— Мне от того не легче.
— Давай покрутимся где-нибудь здесь, а когда он будет возвращаться с работы, последим.
Виктор Владимирович тяжело вздохнул. Что он еще мог сказать?
* * *
Вован закончил работу к семи вечера. Он покинул здание, огляделся по сторонам и походкой уверенного в себе человека зашагал прочь. Мы в это время тихо-мирно сидели в укромном уголке дворика на лавочке и грызли семечки, приобретенные у старушки, торговавшей рядом с университетом. Вован и не посмотрел в нашу сторону. А если бы и посмотрел, то навряд ли бы узнал.
Когда нашей боевой группой было принято решение о слежке, я резонно предположила, что средь бела дня Вован скорее всего работу не закончит, а потому имеет смысл сбегать переодеться, загримироваться. Теперь Виктор Владимирович обзавелся бородой и париком из черных кудрявых волос и смахивал на закоренелого русского интеллигента. Сама я также надела парик, а при помощи косметики изменила до неузнаваемости свое лицо. Кроме того, я прихватила с собой маленький незаметный «жучок» с радиопередатчиком и плеер с наушниками, который мог от этого «жучка» сигналы принимать. Это так. На всякий случай.
А Максим пошел домой. Вместе мы решили, что присутствие его необязательно.
Когда наш объект удалился на расстояние, с которого его можно было контролировать, не привлекая к себе его внимания, я жестом показала Светину, что необходимо трогаться с места.
Некоторое время мы шагали по проспекту Ленина, потом повернули на Чапаева, а дальше — на проспект Кирова. Как оказалось, путь нашего объекта лежал к одному из летних кафе, сезон которых начался совсем недавно.
Вован прошел к столику, за которым восседало множество бритоголовых братков. Вована шумно поприветствовали, и он удалился к стойке за заказом. Мы также проследовали к стойке. Находясь в непосредственной близости от Вована, я опустила ему в карман «жучок», искренне сожалея о том, что это воплощение радиотехнического вдохновения больше никогда не вернется ко мне в руки. Мы с Виктором Владимировичем заказали бутылку красного вина и какие-то салаты.
Потом мы со Светиным уселись за столик. Пригубив вина, я вынула из кармана плеер и вставила наушники в уши. Между бритоголовыми братками происходила дружеская беседа:
— Надо ж было тому фраеру так лохануться! — с восторгом рассуждал один из братков. — Отстегнул нам три штуки за такую ерунду! Вот что значит правильно человека припугнуть!
— Ты, Санек, поосторожней, — качал головой другой браток. — Этот, может быть, и лохом оказался, а другой, может, дело так просто не оставит.
Я слушала истории про лохов и кидалово добрых полчаса, и лишь потом началось кое-что интересное.
— Ладно, — сказал Вован. — Я тут с вами поговорить серьезно хотел. Тема есть.
— Это насчет Лешки твоего, что ли? — спросил кто-то.
— Да. Что-то никак фраера наши не могут ему помочь. Лох этот как разгуливал свободно, так и разгуливает с этой своей шлюхой драчливой. И еще до Лешки добраться собирается. Что-то плохо работают ребята. Надо бы с ними побеседовать. По понятиям. А то еще, чего доброго, сядет парень…
— Поговорим. Не боись, Вован!
— Надо с этой дрянью заканчивать.
— Закончим, не боись!
— «Не боись», «не боись»! Заколебало меня все это!
— Ты что, не веришь мне?
— Да верю, верю, — Вован махнул рукой.
— Давай лучше о бабах поговорим.
Зря мы не ушли, когда разговор пошел на другую тему! Ибо я успела заметить, что в том кармане, куда я подкинула «жучок», у Вована хранились сигареты, и рано или поздно это должно было случиться. А случилось то, о чем вы, наверное, догадались. Вован обнаружил у себя в кармане «жучок».
— Херня какая-то… — сказал он, вынув неизвестный предмет из собственного кармана заодно с пачкой сигарет.
Я лихорадочно размышляла, что делать, — оставаться на месте, дабы не вызвать подозрений, или скорее бежать отсюда. Я склонилась к последнему. Может, такое решение было моей ошибкой. Так или иначе, теперь этого не узнать.
— Пойдемте, Виктор Владимирович, — сказала я — оплатим счет. Мне кажется, наше дальнейшее пребывание в данном месте небезопасно.
Мы отправились к стойке, где принимались заказы и производилась оплата счетов. В наушниках я слышала продолжение беседы бандитов.
— И правда, херня какая-то, — услышала я грубый мужской голос, судя по всему, принадлежащий не очень умному человеку.
— Интересно, что это?
— Дай-ка посмотрю… Какая забавная штучка!
— Пацаны, да ведь это «жучок»!
Я нервно наблюдала, как Светин расплачивается с работницей кафе.
— Кто бы его тут тебе подбросить мог?
Виктор Владимирович оплатил счет и развернулся, намереваясь уйти.
— Смотри, вот та парочка подозрительно себя вела.
— Я тоже их заметил.
— И у бабы наушники…
— И встали они с места сразу, как мы нашли «жучок»!
— Идиоты! — заорал Вован. — Так ведь это они! Скорее всего это те, с кем Колька дело имеет!
Я схватила Виктора Владимировича за руку.
— Бежим!
Мы помчались прочь со всех ног. Бандиты за нами. Хорошо, что у них хватило ума не открывать огонь! Мы неслись по проспекту. Прохожие в шоке разбегались в стороны, освобождая нам дорогу. Я слышала за спиной недовольные возгласы. Не знаю, откуда в нас взялись силы бежать, но мы добежали до самых Дубков.
Там нам повезло — как раз собирался отъезжать от остановки второй троллейбус. Мы с Виктором Владимировичем запрыгнули в него, створки дверей за нами сомкнулись, и мы поехали. Бандиты остались позади. Мы шумно переводили дыхание.
* * *
Дома я позвонила Жене Басенкову.
— Женя, — сказала я. — Мне снова срочно требуются твои услуги.
— Я слушаю, — сказал мой приятель.
— В первом корпусе ТГУ работает охранником мужчина характерной бандитской внешности по имени Владимир. У него должен быть родственник или знакомый по имени Алексей. Мне нужна информация по их поводу.
— Попробую сделать, что в моих силах.
— Спасибо, Жень. Я всегда знала, что ты хороший друг.
Я повесила трубку.
— По крайней мере, теперь нам известно имя главного вашего врага, — заявила я Виктору Владимировичу. — Оно ничего вам не говорит?
Светин покачал головой:
— Абсолютно. Мало ли Алексеев на свете.
— Теперь, похоже, противник возьмется за нас серьезно, — заметила я. — Они так просто этого не оставят.
— Я уже догадался.
— Ничего, все будет хорошо.
Мы с Виктором Владимировичем поужинали. Светлана пожарила картошку с мясом. А вскоре позвонил Басенков.
— Фамилия охранника Сытин. И у Владимира Сытина, который работает там, где вы сообщили, есть брат. Алексей, — доложил Басенков. — Других родственников с таким именем у него нет. Информацией о знакомых мы не располагаем. ФСБ не так могущественно, как думают некоторые. В народе, знаешь ли, любят сказки рассказывать…
— Ясно. Ты сообщишь нам координаты этого Алексея?
— Да. Записывай.
— Ну вот, — сказала я клиенту, положив трубку на рычаг. Пришла пора вывести негодяя на чистую воду.
* * *
Мы отправились к пока неизвестному нам Алексею тем же вечером. Покидая дом, я была начеку. Однако бандитов мы не встретили.
— Надеюсь, вы догадаетесь, кто это, — сказала я Виктору Владимировичу.
— Постараюсь. Только… мне как-то не по себе, — признался клиент.
— Не беспокойтесь. Оружие мое наготове. Я контролирую ситуацию.
Алексей проживал в дальнем конце города, в поселке Арафоновка. Здесь нет многоэтажных домов, только частные, а сам поселок больше напоминает деревню, нежели часть города.
Мы остановились у деревянного забора, выкрашенного в зеленый цвет. За забором лаяла собака. Я позвонила в звонок.
В глубине окружающего дом сада что-то скрипнуло, и к нам вышел человек среднего возраста ничем не примечательной внешности. Средний рост, стандартные черты лица. Я внимательно всматривалась в его черты, стараясь понять, для чего этому типу понадобилось совершать преступление. Но, естественно, ничего понять я не смогла.
— Вы узнаете его? — спросила я на ухо Виктора Владимировича.
— Первый раз в жизни вижу. Чертовщина какая-то!
— Здравствуйте, — сказал нам мужчина. — Чем могу быть полезен?
Лицо его казалось непроницаемым. Я бы сразу отбросила от него все подозрения, если бы не одно обстоятельство: как-то странно горели глаза этого мужчины, и в движениях его было нечто… загадочное. Обычно люди так себя не ведут. Мужчина выжидающе смотрел на нас и ждал. Глаза его временами стреляли куда-то в сторону, что также представлялось мне подозрительным и выдавало охватившее человека напряжение.
— Вы — Алексей? — спросила я. Честно говоря, я была смущена.
— Да, так чем я могу быть вам полезен?
Я окончательно смутилась. Давно со мной подобного не происходило. Я действительно не знала, что сказать.
— Нам требуется с вами побеседовать.
— Проходите.
— А собака?
— Сейчас привяжу.
Вскоре Алексей вернулся, и мы последовали за ним в сад, явно обустроенный с любовью. Все чисто, прибрано. Красота!
Мы прошли в дом, также вылизанный, что называется, до неприличия. Алексей провел нас в гостиную. В глаза мне сразу бросился музыкальный центр и огромное количество компакт-дисков и аудиокассет. Нет, он явно был напряжен. Скорее всего, он прекрасно понимал, кто мы такие и зачем пришли. Но как же вывести его на чистую воду?
— Чаю? — осведомился Алексей.
— Можно.
— Или кофе?
Я окончательно растерялась. Вел себя Алексей по меньшей мере странно. У меня неприятно засосало под ложечкой. Меня терзали смутные сомнения по поводу того, что Алексей приготовил нам засаду.
— Давайте кофе.
— С вашего позволения я удалюсь, — сказал Алексей и ушел в соседнюю комнату.
— Что вы думаете по этому поводу? — осведомилась я у клиента.
— Чертовщина какая-то. Мне кажется, он что-то замышляет.
— Поздно отступать.
Вернулся Алексей с кофе. Я решила забросить пробную удочку.
— Брат ваш Владимир привет просил передать.
— Спасибо. С чего это он вдруг? Только утром здесь был!
Я опять оказалась застигнутой врасплох.
— Он что-то просил передать относительно покойного Маркова.
— Маркова? Он умер?
— А вы не знаете?
— Ну да, можно было догадаться.
Меня восхищал цинизм этого человека!
— Еще ваш брат что-то говорил о Владимире Николаевиче Светине, который сейчас в тюрьме.
— От всего, что вы говорите, веет какой-то тайной…
— Неужели? — не выдержав, воскликнула я.
— А вы, наверное, частные сыщики!
— Верно, — кивнула я. — А вы — главный подозреваемый в убийстве Маркова.
— Это какое-то недоразумение.
— Да что вы?
— Да, и я готов посодействовать вам в расследовании.
— Вы издеваетесь или как?
— Ничего подобного. Я готов сделать все, чтобы отвести от себя подозрение.
— Каким образом вы собираетесь это сделать?
— Надо понять, каким образом меня угораздило влипнуть в эту историю.
Нет, если бы данный человек был невиновен, он не стал бы нести такую чушь! Он бы просто выставил нас за дверь. Ему определенно что-то известно. Знать бы, что у него на уме!
— Ладно, предположим, вы невиновны. Тогда скажите, что вы думаете по этому поводу.
— Пока ничего определенного.
— Зато совершенно определенно вы над нами издеваетесь.
— Даже мысли подобной не возникало.
— Но у вас ведь есть версии, почему мы сюда пришли!
— Есть, — ответил Алексей.
— Так поделитесь.
— Не могу.
— Ф-фу! — я шумно выдохнула. Ситуация начинала порядком мне надоедать. — Почему?
— Есть причины.
Я окончательно вышла из себя:
— В таком случае мы вас покидаем. Но мы вернемся! С милицией!
Алексей сохранял невозмутимое спокойствие.
— До свидания. Вы не оставите мне свой номер телефона? Я вам сообщу, если что-нибудь выясню.
— Не вижу в том смысла. Если что, мы вас и так найдем.
— Всегда рад гостям.
Я раздраженно развернулась к выходу:
— Собаку-то придержите?
— Разумеется.
Алексей проводил нас до калитки и еще помахал вслед рукой. Когда мы оставили дом подозреваемого за поворотом, я в сердцах выругалась:
— Какой-то идиот!
— Скорее, очень хитрый и коварный человек, — поправил Виктор Владимирович. — Мне кажется, он определенно что-то замыслил.
— А мы сделаем вот что, — сказала я. — Мы никуда отсюда не уйдем и затеем слежку. Мы узнаем, что у этого человека на уме!
Однако в тот вечер Алексей своего дома не покинул. Зарядил дождь, и нам со Светиным пришлось ехать домой.
И снова никаких покушений не наблюдалось. Противники явно обдумывали какую-то хитрую стратегию, о которой нам, конечно же, не было известно ничего.
* * *
Ранним утром следующего дня мы все же решили затеять слежку. Дождь лил как из ведра. Пришлось взять с собой зонты. Может, такая погода была и к лучшему — в дождь подозреваемый не особо будет глядеть по сторонам. Тем более что сквозь пелену дождя не больно-то много и разглядишь. К тому же и зонт играет определенную роль в деле маскировки.
Алексей покинул дом в десять часов утра. Добрался до трамвайной остановки, как и следовало ожидать. Мы зашли в другой вагон трамвая. Приходилось на каждой остановке контролировать, не надумал ли Алексей сойти.
События разворачивались точно, как я предполагала. Алексей направлялся в сторону университета, к первому корпусу, где работал его брат. Мы не стали заглядывать внутрь, так как боялись нарваться на грозного врага.
Алексей провел в первом корпусе два часа. Вышел один, хотя я и надеялась увидеть в компании с ним грозного брата. Потом Алексей свернул на проспект Ленина, принялся спускаться по нему в сторону набережной.
Почему-то следующим пунктом маршрута нашего подозреваемого оказалась Пушкинская библиотека. Там Алексей провел пару часов. Дождь, казалось, не кончится никогда. Несмотря на зонт, я умудрилась промокнуть до нитки.
Потом Алексей вернулся в университет. Снова в первый корпус. Последовал еще целый час времени, выброшенного на ветер.
На этот раз Алексей первый корпус покинул с сияющим лицом. Будь я проклята, если ошиблась в том, что он еще смел что-то весело насвистывать себе под нос!
Мы проводили объект до трамвайной остановки. Я уже догадалась, что Алексей намеревается вернуться к себе в Арафоновку. Так оно и случилось.
Мы провели возле дома Алексея остаток дня. Пару раз он выбирался на улицу, и оба раза его путь лежал до магазина. Дождь становился все более невыносимым.
Когда начало темнеть, из дома, за которым мы наблюдали, полилась на всю округу музыка. Алексей слушал «Битлз». Казалось, он ни о чем не беспокоится. Никаких подозрительных личностей мы не видели.
Наконец, отчаявшись, мы решили вернуться домой. Виктор Владимирович хлюпал носом. Бандиты возле дома не появились. Казалось, они нарочно держат нас в напряжении перед решающим ударом, который намереваются нанести.
