Книга: Пять миллионов неприятностей
Назад: ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Дальше: ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Леля Метлицкая встретила меня в более-менее нормальном состоянии. Во всяком случае, без истерик и заламывания рук. Единственное, что выражал ее взгляд, – это любопытство.
– Ну, что вам сказал Антон? – с порога спросила она.
– А вы неплохо устроились, – небрежно бросила я, проходя в комнату.
Леля, видимо, от скуки, навела в комнатке порядок, разложив вещи и даже вымыла пол. На узком диванчике лежала стопка каких-то старых журналов, которые она, видимо, обнаружила здесь.
– Да, только мне ужасно скучно, – вздохнула Леля. – И еще я очень беспокоюсь о том, что будет со всеми нами!
– Ну, скуку вам придется потерпеть какое-то время, – безжалостно сказала я. – А вот что и как пойдет дальше, покажет время. Надеюсь, что с нами все будет в порядке. Ну, чем вы тут занимались?
– Я думала, это вы мне расскажете, чем занимались, – разочарованно протянула Метлицкая.
– Да так, ничего особенного, пустяками всякими, – беспечно ответила я, решив до поры до времени не сообщать Леле о том, что Антона Метлицкого взорвали в собственной машине, а Гулько исчез в неизвестном направлении, убежав от бандитской погони. После этого сообщения истерики Лелиной мне уж точно не миновать. – Скажите, муж вам не звонил?
– Нет, – тихо ответила Леля и покачала головой.
Она закусила губу и отвернулась в сторону. Я же прокручивала в голове все недавние события. Одна мыслишка посетила меня еще по дороге сюда, и сейчас я решила ее проверить.
– Слушайте, Леля, дайте-ка мне на минутку ваш сотовый, – решительно попросила я.
Леля послушно протянула мне бело-розовую «раскладушку», отливающую перламутром.
– Что вы делаете?! – вскричала она, увидев, как я пилочкой для ногтей вскрыла корпус аппарата.
– Не переживайте, ничего с вашей игрушкой не случится, – сквозь зубы пробормотала я.
Так и оказалось! Маленький «жучок» был прикреплен к корпусу изнутри. Я выразительно посмотрела на ничего не понимающую Лелю.
– Это прослушивающее устройство, – пояснила я. – Которое, как вы понимаете, без посторонней помощи никак не могло попасть в ваш телефон. Следовательно, его кто-то поставил незаметно от вас!
А про себя я подумала: «Знать бы еще, когда это случилось!»
– Но... Но телефон всегда со мной! – запротестовала Леля, с удивлением глядя то на меня, то на миниатюрный черный кругляшок.
– Наличие «жучка» означает, что все-таки не всегда, – возразила я. – И теперь, пожалуйста, постарайтесь вспомнить, где и когда вы оставляли аппарат без присмотра. Может быть, буквально на минуту.
Леля только хлопала глазами.
– Ну же! – поторопила я. – Хорошо, я вам помогу. Так как дома вы все время находитесь одна, значит, это могло произойти только в каком-то другом месте, так? Или к вам кто-то приходил в прошедшие дни?
– Нет, никто, – сразу же ответила Метлицкая. – А бывала я только в «Лолите». Но не хотите же вы сказать?..
– Именно это я и хочу сказать, – мрачно проговорила я.
В тот день, когда я появилась в студии-арт, «жучок» в телефон никто подсунуть не мог, за это я ручаюсь, поскольку все сотрудники были под моим контролем. А потом и сама Леля также все время была под моим неусыпным надзором, а здесь, в этой квартире, она находится одна. Следовательно, «жучок» появился раньше, еще до того, как я приступила к обязанностям бодигарда гражданки Ольги Метлицкой.
– С какого числа в салоне трудится ваш хваленый, рекомендованный кем-то охранник, напомните? – наморщила я лоб.
– Он появился... На следующий день после того, как исчез Антон, – произнесла Леля.
– Все понятно, – махнула я рукой. – Значит, все ваши разговоры прослушивались. В том числе и звонок мне!
Леля что-то забормотала, но я, не слушая ее, полезла в список вызовов. Метлицкой никто не звонил сегодня, а вот она набирала несколько номеров. Мне из них был знаком лишь номер сотового ее супруга, канувшего неизвестно куда.
– Леля, вы кому звонили сегодня, кроме мужа? – спросила я.
– Никому, – тут же ответила Метлицкая.
– А это что такое?! – не выдержав ее вранья, рявкнула я, ткнув ее носом в список.
– Но это же, это же просто... Я просто позвонила Антону, и больше никому! – испуганно залопотала парикмахерша.
– Зачем? – резко спросила я.
– Я просто рассказала ему о погроме в студии! Просто хотела с ним поделиться и спросить совета!
– Так, и что вам ответил Антон Метлицкий?
– Велел забыть пока про студию и не появляться там. И вообще, дома велел сидеть и никуда не высовываться. Еще он посоветовал мне переехать к маме.
– Я надеюсь, вы не сказали ему, где находитесь? – сдерживая ярость, спросила я.
– Нет-нет! – прижала руки к груди Ольга.
– Смотрите мне! – погрозила я ей пальцем.
Леля испуганно кивнула.
– А еще кому вы звонили? – продолжала я «трясти» свою клиентку.
– Больше никому... Ой, только еще Гулько Олегу Васильевичу! Просто так получилось, что во время разговора с Антоном я услышала какой-то странный звук... Как будто рядом что-то громыхнуло. А потом связь оборвалась. Я просто подумала, что, может быть, Гулько с ним или где-то рядом, вот и набрала ему...
– И что вы ему сказали?
– Я просто пересказала ему разговор с Антоном и еще сказала, что там что-то громыхнуло... Я просто сильно испугалась!
– «Просто»! – передразнила я – это слово она употребила в разговоре уже раз сто. – У вас все очень просто! Только мне становится все сложнее и сложнее распутывать последствия вашей простоты!
Я же говорила, что не люблю работать с женщинами!
– Но что я такого сделала? – заморгала глазами Леля.
– Вот что! – жестко оборвала ее я. – Давайте договоримся, что без моего согласия вы никуда не звоните, не ходите, ничего никому не пишете и не сообщаете, не выходите в Интернет и прочее! И вообще, тихо сидите здесь и читаете, например, Хемингуэя!
Я выдернула первую попавшуюся книгу с полки шкафа и шваркнула ее перед перепуганной Лелей.
– И скажите спасибо, что я не даю вам задание выучить за неделю китайский язык! Никаких действий без совета со мной! И вот еще что – телефон я у вас отбираю. Обойдетесь без него!
– А если мне позвонит муж?! – возопила Леля.
– Это будет просто прекрасно! Тогда он поговорит со мной. Если же вы приметесь возражать – я прямо сейчас, сию минуту, отказываюсь защищать вас и дальше!
Для вящей убедительности я еще и кулаком пристукнула по спинке дивана. Леля поспешно замотала головой. Мне, в сущности, уже стала ясна вся картина и цепь этих событий. Расстроенная Леля позвонила Антону Метлицкому как раз в тот момент, когда он подходил к своей машине после «стрелки» в боулинг-клубе. Узнав о том, что произошло в «Лолите», а также находясь под впечатлением от беседы с солидным господином в сером костюме, Антон Владимирович прокрутил в голове всю ситуацию и решил от греха подальше свалить. Но взрывное устройство уже безжалостно отмеряло роковые последние минуты, тикая в его автомобиле, и убежать от собственной смерти ему не удалось.
В это самое время Леля названивает Гулько и сообщает ему о том, что во время разговора с Антоном «рядом что-то громыхнуло» и связь прервалась. А уж гораздо более сообразительный, чем Леля, Олег Васильевич смекнул, что ему нужно срочно делать ноги. И сделал их очень вовремя, едва успев убраться, чтобы не разделить печальную участь своего компаньона.
– Вы понимаете, что, сболтни вы хоть слово лишнее, и ваше местопребывание здесь потеряет весь смысл?! – зашипела я на Ольгу. – В мое отсутствие вас просто грохнут!
Глаза Лели превратились в две круглые олимпийские медали. Она вцепилась в мою руку и завыла:
– Ой, не уезжайте больше, пожалуйста! Я не останусь здесь одна!!!
– Ладно, если вы не проболтались никому о том, где вы находитесь, и до сих пор живы, значит, бояться нечего, – похлопала я ее по плечу.
Лелю приводили в ужас мои фразы, в частности, от слов «до сих пор живы» она закатила глаза.
– Давайте-ка лучше кое о чем поговорим, у меня есть к вам еще вопросы, – сказала я. – Расслабьтесь, я не оставлю вас в опасности. Давайте лучше вместе подумаем о том, что все-таки происходит. Куда мог исчезнуть ваш муж? Кто его ищет и зачем? С какой целью обшмонали вашу квартиру и студию?
– Я не знаю, правда, не знаю! – повторяла Леля как заведенная.
– Муж хранил что-нибудь ценное дома?
– Нет, ничего особенного.
– Сколько денег у вас имеется в наличии?
– Не так уж много, всего около двадцати тысяч. Остальные средства Владислав всегда хранил в банке.
– Что за дела они крутят в этой фирме «Некст»? Только не говорите, что они торгуют косметикой и посудкой – на кастрюльках много не заработаешь и интереса криминальных структур к себе не вызовешь!
– Не знаю, я даже и не пыталась в это влезать! – в отчаянии вскричала Леля. – Я не люблю бизнес! Я со своей студией-то с трудом разбиралась!
Сейчас я была склонна ей поверить. Леля и правда была доведена до крайности в своих страхах. Теперь, когда и Антон, и Гулько оказались недоступны для нее, она чувствовала себя совсем одинокой и могла положиться только на меня.
– Что вы можете сказать о Гулько? Кто он такой? Какие функции он выполняет в фирме?
– Олег Васильевич – очень приятный человек, – принялась объяснять Ольга. – Но, насколько я знаю, Влад и Антон считали главными себя. Они сами все придумывали, всякие идеи. Фирмы новые открывали, меняли названия, часто... Я не совсем понимала, зачем им это нужно. А Гулько – он у них вроде как помощник, на подхвате. Я не думаю, что они посвящали его во все свои дела.
Собственно, ничего нового беседа с Лелей мне не дала. Ни братьев Метлицких, ни Гулько не было в пределах моей досягаемости. И единственным местом, где я могла бы получить хоть какие-то сведения, для меня становился офис фирмы «Некст». Можно было, конечно, пообщаться с секретаршей Леной, но почему-то меня терзали смутные сомнения, что она в курсе темных дел своих боссов. А в том, что эти дела были весьма темными, сомневаться как раз не приходилось.
Еще раз проинструктировав Лелю, как ей нужно себя вести, я покинула квартиру, наказав ей тщательно закрыться изнутри и моментально звонить мне со стационарного телефона в случае чего, а также призывать на помощь соседей и вообще, поднимать шум до небес.

 

В третий раз за сегодняшний день я подъезжала к неказистому зданию на улице Революционной с целью посещения фирмы «Некст». Поднявшись по лестнице, я без стука толкнула дверь в офис фирмы. При моем появлении секретарша Лена мгновенно вскочила со стула и уставилась на меня перепуганными глазами.
– Успокойтесь, это всего лишь я, – произнесла я, проходя в кабинет. – Но, судя по вашей реакции, здесь побывал кто-то еще. Верно?
– Да, – выдавила из себя Лена. – Приезжали какие-то люди, спрашивали, где Владислав Владимирович и Олег Васильевич.
– А вы что им ответили?
– Я сказала, что не знаю! Я и правда этого не знаю.
– Лена, скажите, а что вообще у вас происходит в последнее время? – присаживаясь на край стула, спросила я.
– Не знаю, но я боюсь! В последнее время в фирме творится что-то непонятное, я даже собиралась уволиться, но мне не заплатили за предыдущий месяц, и я все ждала, ждала расчета... А теперь вообще неизвестно, что будет! Никого нет, все начальство куда-то пропало, а мне-то что делать?
И она вопросительно уставилась на меня, словно теперь я стала ее руководителем.
– Думаю, вам лучше поехать домой и спокойно ждать, когда ваше начальство вам позвонит, – посоветовала я девушке, а про себя подумала: «Если оно вообще позвонит! Что-то интуиция мне подсказывает, что фирма „Некст“ уже прекратила свое существование!»
Вслух же я спросила:
– А что еще делали здесь эти люди?
– Они полезли в стол директора, ворошили бумаги, – взахлеб принялась рассказывать девчонка. – Явно что-то искали. Ко мне почти не обращались. Но все равно мне было очень страшно. Я видела у одного из них пистолет! – доверительным шепотом добавила она.
Я понимала, что пистолеты наверняка имелись и у остальных «гостей», но просвещать девушку на этот счет не стала.
– Компьютер они включали? – кивком показала я на стол директора.
– Нет, компьютер не трогали.
– Вы не спросили, что они ищут?
– Что вы, я очень испугалась! Я дождаться не могла, когда они уйдут. Слава богу, что они совсем недолго здесь пробыли.
«Значит, скорее всего искали деньги, – подумала я. – Информация и прочее им не нужно, иначе бумаги они просмотрели бы тщательно и в компьютер непременно заглянули бы».
И теперь это обязательно надо сделать мне. Бандитам инфа не нужна, в отличие от меня, они и так в курсе происходящего. Я же пока находилась в более слабой позиции в этом смысле и, поразмыслив, пришла к выводу: единственное, что мне остается, – проникнуть в фирму, когда там никого не будет. А это возможно сделать только ночью. И именно сегодня ночью. Тянуть совершенно незачем. Опасность в отношении моей клиентки Лели Метлицкой пока еще не устранена. И фирма «Некст» – единственная ниточка, за которую я могу ухватиться. Мне требовалась ясность, чтобы оперировать фактами. Других путей для выяснения того, что за дела творятся вокруг братьев Метлицких, Гулько и Лели, не имелось. А следовательно, невозможно и стопроцентно оградить Лелю от неприятностей. Кто знает, с какой целью на нее охотятся? Пусть пока что еще ей реально ничто не угрожало, но опасность может возникнуть в любой момент. А рисковать жизнью клиента – это недопустимо для телохранителя. Следовательно, придется мне потерпеть некоторые неудобства.
Но проявлять интерес к делам фирмы в присутствии секретарши я не собиралась. Я и так сумею сюда пробраться и сделать все, что нужно, не торопясь и без посторонних глаз.
– Я прямо сейчас бы и уехала домой, только как же здесь все бросить? – обвела она взглядом пространство, остановив взгляд на шкафах, где хранился товар.
– Но у вас же охраняемое помещение? – словно бы между прочим, спросила я.
– Да, здесь есть сторож, – охотно сообщила Лена.
«Сторож – это хуже, чем сигнализация, – подумала я. – Но все равно не преграда».
– Офис просто запирается на ключ, так?
– Да, – подтвердила Лена.
– Отлично, значит, вам нечего бояться, – повеселела я. Проникнуть в запертый на ключ офис с моими навыками – это пара пустяков.
– Значит, я могу ехать домой? – с надеждой спросила секретарша.
– Конечно, что вам делать-то здесь без руководства?
Лена не заставила себя уговаривать. Она схватила со стула висевшую на нем сумочку и быстро пошла к двери. Дождавшись, пока я выйду вместе с ней, она заперла дверь. Пока мы спускались, я спросила:
– Лена, документацию фирмы ведете вы?
– Нет, – слегка разочаровала она меня. – Всеми документами занимался лично Владислав Владимирович. Он и бухгалтерию вел, и в налоговую ездил. А я – просто секретарь. Поставками занимался Антон Владимирович вместе с Олегом Васильевичем. А потом Владислав Владимирович исчез, и... Все пошло кувырком!
– Что-нибудь еще происходило, после того как Владислав Владимирович пропал?
– Ничего особенного вроде бы. Только я видела, что Антон Владимирович и Олег Васильевич нервничают. Антон вообще почти перестал здесь появляться, а Гулько злился.
– Они не созванивались с Владиславом Владимировичем?
– При мне – нет. И вообще, у меня создалось впечатление, что они сами не знают, куда он делся. Олег Васильевич открыто выражал свое недовольство и хотел закрыть фирму. Только у него не было на то полномочий.
– Понятно, – кивнула я и, попрощавшись с девушкой, пошла к своей машине. Лена поспешила на троллейбусную остановку.
Я спокойно вела машину по направлению к своему дому. Однако через некоторое время я на уровне подсознания ощутила какой-то внутренний дискомфорт. Я посмотрела в боковое зеркало и увидела белый «Опель», следовавший за мной.
«Кажется, меня все-таки решили прощупать, – подумала я. – Сейчас убедимся, так это или нет».
Я свернула в переулок, чтобы добраться до дома другой дорогой. И увидела, что «Опель» плавно повернул туда же.
Резко надавив на педаль акселератора, я стремительно рванулась вперед. И заметила, что и «Опель» прибавил скорость. Я быстро свернула в другой переулок, проехала через двор и выехала на другую улицу. «Опель» не собирался отставать. Пока что я не теряла самообладания. Особой агрессии водитель не проявлял, и я решила повременить и осмотреться.
Вглядевшись повнимательнее в зеркало заднего вида, я увидела, что за рулем «Опеля» сидит тот самый крепкий парень в черной ветровке, встречавшийся с Антоном Метлицким в летнем кафе, после чего он повез Антона в боулинг. Да и номер у «Опеля» был тот же, я его запомнила. Словом, это была та же машина и тот же персонаж, уже знакомый мне, правда, пока что лишь визуально.
Помня о том, как в итоге сложилась судьба Антона, я совсем не хотела ее повторения для себя. Какие указания были кем-то даны этому парню – неизвестно. Может быть, ему велели просто побеседовать со мной, а может быть, и что-то похуже сделать... Меня могли просто убить, чтобы устранить лишнюю помеху и не заморачиваться выяснением, какие цели я преследую. Так что затягивать наше соседство с этим «Опелем» мне не стоило, и требовалось приложить усилия, чтобы скрыться с его глаз.
Не теряя хладнокровия, я немного сбавила скорость, не желая показывать сидевшему в «Опеле» парню, что я стараюсь во что бы то ни стало оторваться от него. Машину я вела спокойно и уверенно, сворачивая то на одну улицу, то на другую, сосредоточенно размышляя, где мне лучше уйти в отрыв, чтобы не привести хвост к своему дому. Имелся, конечно, вариант – остановиться возле какого-нибудь магазина и попытаться скрыться на своих двоих. Но так делать неразумно: забрать свою машину мне было бы после этого крайне затруднительно, ее наверняка взяли бы под наблюдение. Поэтому я продолжала ехать по городу, периодически посматривая в зеркало.
Лицо парня не выражало никаких эмоций. Оно было грубоватым и простоватым. Особым интеллектом «не обезображено», так что обвести его вокруг пальца – не такая уж неразрешимая задача.
Я добралась до района, еще недавно застроенного частными домиками. Несколько лет тому назад здесь началось активное строительство, высоченные дома росли, как грибы, в нарушение всяких норм их возводили чуть ли не вплотную друг к другу. Кроме того, между ними сохранилось-таки несколько старых домиков, сносить их – застройщиков явно душила жаба, и они так и остались сиротливо стоять маленькими уродцами в чаще горделивых новых высоток.
К этому двору можно было попасть с нескольких сторон – везде открывались проходы. Резко прибавив скорость, я доехала до одного из проулков, свернула в него и почти сразу же проехала в соседний. Через него я попала в первый двор и, обогнув несколько домов, понеслась в следующий, подальше от первого.
Оказавшись в дальнем дворе, я увидела, что «Опель» на время отстал и потерялся где-то по дороге. Я свернула влево и поскорее протиснулась в неширокое пространство между несколькими частными гаражами, стоявшими во дворе, и затаилась. Если водитель «Опеля» проедет через тот же проулок, что и я, с этой стороны ему будет сложно меня заметить.
Так и случилось: парень въехал во двор, снизив скорость, бегло осмотрелся и тут же снова прибавил газу, поехав вперед. «Опель» промчался через арку проходного двора. Дождавшись, когда он минует ее, я выехала из укрытия и сдала назад. Быстро вывернув из двора, я поехала вниз по улице, включив уже максимальную скорость. Я гнала машину, насколько это позволяли ее возможности, и буквально через пять минут долетела до своего дома. Быстро поставив «Фольксваген» в гараж, я поднялась к себе. Подвергать опасности свою тетю мне совсем не хотелось.

 

Готовиться к посещению фирмы «Некст» я начала заблаговременно. Тетя Мила, скисшая было после моего возвращения домой в одиночестве, без клиента-кавалера, теперь, узнав о том, что я снова собираюсь ночевать вне дома, воспрянула духом и предложила испечь свой фирменный торт, с тем чтобы я взяла его с собой и угостила этого вымышленного ею самой кавалера. Разумеется, я не сообщала ей, что собираюсь провести часть ночи в офисе фирмы «Некст» на улице Революционной.
– Зачем это его баловать? – заметила я недовольно: тетушка, кажется, уже считала моего придуманного героя членом семьи и заботилась о нем больше, чем о родной племяннице.
– Мужчину обязательно нужно баловать! – подняла палец моя одинокая тетушка. – Заботиться о нем, хвалить... Они это очень любят. К тому же скажешь ему, что этот торт испекла ты. Это сразу же повысит твой рейтинг в его глазах! Разве ты не знаешь? Путь к сердцу мужчины лежит через желудок! И не говори мне, что это – устаревшая банальность! На практике еще ни одной женщине не удавалось удержать мужчину своими мослами, моря его голодом и диетами, как саму себя! Он сбежит от такой дамочки уже через месяц!
– А я не собираюсь удерживать такого мужчину, который полюбит меня лишь за вкусные обеды! – категорически возразила я.
– Женя, ты так никогда не выйдешь замуж! – повысила голос тетя. – Ты слишком независима и любишь задирать нос! Это не нравится мужчинам! Он для тебя старается, заказывает крабов в ресторане, а ты? Со временем ему надоест так поступать, ему захочется, чтобы ты приготовила для него что-нибудь вкусненькое своими руками, домашнее! Это залог уюта в доме и тепла в отношениях!
И она, невзирая на мои возражения, отправилась на кухню – готовить торт. Я же почувствовала себя круглой идиоткой и поймала себя на мысли, что уже заранее ненавижу этого привередливого и прожорливого «кавалера», которого не существовало и в помине, но который тем не менее вставал между мной и тетей, как бы парадоксально это ни звучало. Тетя уже начинала любить его больше, чем меня!
Однако я постаралась побыстрее выбросить из головы эти мысли, поскольку мне следовало все продумать, прежде чем лезть в офис фирмы. И вырубать сторожа при этом совершенно нежелательно. Лучше действовать тихо, без шума и пыли. Мне не нужны лишние свидетели! Одним словом, к вечеру у меня уже созрел план, и даже оставалась парочка часов, чтобы спокойно вздремнуть, дабы ночью быть бодрой и активной.
Проснувшись, я быстро нырнула под душ, растерлась жесткой мочалкой до ощущения приятного тепла во всем теле, прошла в кухню, выпила две чашки крепкого кофе и съела два горячих тоста с расплавленным сыром. Одевшись максимально удобно и неприметно, я собрала волосы в хвост и направилась к двери.
Тетя Мила таки всучила мне торт вышиной с хороший самовар, гордо сказав при этом:
– Это самый настоящий торт «Графские развалины»! Сейчас совершенно никто не умеет готовить его правильно! Кладут сгущенку с маслом – это уму непостижимо! А я испекла его по подлинному рецепту, такой есть только у меня!
– Ничуть не сомневаюсь, – усмехнулась я. – Видимо, тебе его раскрыл лично граф!
– Какой граф? – не поняла тетя. – Мне его открыла Александра Степановна!
– Графская экономка? – продолжала язвить я, поскольку злилась из-за перспективы мотаться по ночному городу с необъятных размеров тортом в салоне моей машины.
– Александра Степановна работала технологом в московском ресторане! – принялась тетя Мила излагать мне сагу об истории заветного рецепта, до которых она всегда была большая охотница. – Нам с ней довелось вместе лежать в больнице. Она тогда приехала в Тарасов по каким-то делам, и с ней случился приступ аппендицита. А у меня был нарыв на пальце – я неосторожно уколола его костью при разделке рыбы. Вот мы вместе и попали в Первую городскую, лежали на одном этаже, в хирургии, только в разных отделениях, и часто беседовали. Александра Степановна со мной, тогда еще совсем молодой девушкой, многим делилась. Она владела рецептами приготовления всех легендарных блюд, включая и знаменитый салат «Оливье»! К слову сказать, в классическом его варианте отсутствует майонез, а уж «докторская» колбаса – это и вовсе моветон! Настоящее плебейство! Только у нас могли додуматься до такого! А в оригинале в «Оливье» должны наличествовать натуральное мясо и отварной говяжий язык! Ты запоминай, Женя, ведь я не вечная, когда-нибудь тебе и самой придется готовить обеды!
– Искренне надеюсь, что эти времена наступят очень не скоро! – чмокая тетю в щечку, нежно проворковала я.
– О чем ты говоришь! – с укором произнесла тетушка. – Даже если я проживу сто лет, в своей собственной семье тебе придется готовить для мужа и детей!
– Даже если все так и сложится, не думаю, что я стану готовить им столь сложные блюда, – беспечно отозвалась я. – Жареной картошки вполне достаточно!
– Ты уморишь своего мужа голодом! – предрекла тетя Мила мою судьбу. – И держи торт аккуратнее, это безе очень нежное!
Мне ничего иного не оставалась, как обхватить упакованный в несколько слоев папиросной бумаги торт, словно запеленутого ребенка, и, бормоча сквозь зубы ругательства, потащить его на вытянутых руках к машине. Там я поставила его на заднее сиденье, мучительно размышляя, куда же девать это великолепное творение утром, поскольку просто выбросить его у меня ни за что не поднялась бы рука. Торт вполне достоин участия в каком-нибудь международном кулинарном конкурсе, где он имел все шансы заполучить высшую награду и «заработать» несколько тысяч долларов для своего изготовителя в качестве приза...
Еще через окно подъезда я тщательно осмотрела окрестности. Белого «Опеля» не оказалось в поле моего зрения. А все остальные автомобили, стоявшие во дворе, были мне знакомы, они принадлежали жильцам нашего дома. Словом, путь выглядел вполне свободным.
Когда я подъехала к фирме «Некст», было уже около одиннадцати часов вечера. Тем не менее во многих окнах все еще горел свет – особо трудолюбивые сотрудники продолжали работу. Я остановила машину и стала ждать, когда все разойдутся.
Чтобы как-то убить время, я дошла до ближайшего магазина, купила один из многочисленных молодежных журналов, первый попавшийся, и принялась заполнять сеточки кроссвордов. Занятие это было довольно-таки скучным: задания оказались на редкость примитивными, и буквально через полчаса я выжала из журнала все, что можно, и отбросила его в сторону.
Потихоньку окна стали гаснуть. Я наблюдала за тем, как из ворот выходили люди, садились в машины или уходили пешком. Наконец вышли последние могикане – видимо, самые заядлые трудоголики, – худая девушка лет двадцати восьми – тридцати, в длинной клетчатой юбке в складку, с зализанными в низкий хвост русыми волосами, выглядевшая несколько старообразно, и высокий нескладный парень в очках, одетый в потрепанные джинсы и бежевую куртку, в нелепой кепке, украшавшей его голову.
«Да, у этих-то точно с личной жизнью напряженка, – подумала я. – Немудрено, что они торчат на работе допоздна».
За молодыми людьми запер ворота сторож – простоватый парень лет двадцати пяти. Я поняла, что ждать осталось не так уж долго. Посидев на всякий случай в машине еще часа два, я вышла из нее и направилась к запертым воротам.
Здание было темным, только на первом этаже тускло мерцал свет – видимо, в комнате сторожа. То, что в здании нет сигнализации, я выяснила еще в свое первое посещение.
Я решительно подошла к воротам. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, я перелезла через ворота и направилась к заднему двору. Прошла к черному ходу и достала из кармана связку отмычек. Пользоваться ими я умела в совершенстве, так что и сейчас не прогадала. Первая же вставленная в скважину отмычка сработала, и замок открылся.
Я быстро проскользнула внутрь и замерла, прислушиваясь. До меня донеслись какие-то довольно громкие звуки, я никак не могла определить их происхождение.
Осторожно ступая, я двинулась по коридору и остановилась перед проходом в вестибюль. Украдкой выглянув из-за угла, я увидела, что в вестибюле сидит сторож и смотрит телевизор старой конструкции – громоздкий, с выпуклым экраном и неважным изображением. То ли парень был слегка глуховат, то ли ему уж очень нравилась именно эта программа, но звук был включен почти на полную мощность. Это был один из так называемых каналов для простонародья: плоские шутки недоученных непрофессионалов, заставляющие просто покатываться со смеху невзыскательную публику. Парень же был очень доволен. Он с интересом всматривался в экран, поминутно заходясь булькающим смехом. При этом он с хрустом поглощал чипсы из большой упаковки, зажав ее между коленями. Казалось, он был всецело поглощен действом, происходившим на экране, но сидел он вполоборота ко мне, и я не решилась попробовать проскочить. Конечно, можно было просто технично вырубить этого парня на некоторое время, но мне не хотелось этого делать. Во-первых, я не знала, сколько времени мне понадобится на осмотр помещения, так что парень вполне мог прийти в себя, пока я буду там возиться. А во-вторых, совершенно ни к чему было причинять вред человеку, не замешанному в затеянных кем-то неизвестным нечистых играх.
Тут как раз наступила рекламная пауза. Парень, кажется, вспомнил о чем-то важном: он встал и, сделав несколько шагов, сдернул с самодельной вешалки спортивную сумку. Достав из нее бутылку пива, он обычным ключом от какой-то двери открыл ее и, вернувшись на свое место, принялся с удовольствием прихлебывать напиток. Чипсов у него было еще предостаточно, так что душевное состояние охранника явно было счастливым до предела.
«Вот же клевая у человека работа!» – подумала я, борясь с желанием все-таки применить силовые методы с целью проникновения в офис, дабы эта непыльная служба не казалась оборзевшему охраннику слишком уж медовой.
Но я справилась с соблазном и, пока парень отходил за пивом, юркнула вперед и уже через несколько секунд поднималась по лестнице. Очутившись на втором этаже, я пошла по коридору в поисках нужной двери. Дойдя до кабинета, в котором располагался офис фирмы «Некст», я снова достала отмычки. Замок в этой двери поддался еще легче.
Я прошла в кабинет. Свет включать не рискнула, зажгла лишь маленький карманный фонарик и оглядела кабинет. Затем я полезла в стол директора. Там лежали какие-то сертификаты качества на товары, которыми торговала фирма «Некст», и рекламные каталоги. Быстро пролистав их, я убедилась, что они не представляют для меня совершенно никакого интереса.
Порывшись в других ящиках, я также не обнаружила ничего полезного. Собственно, я и не рассчитывала, что поверхностный осмотр даст мне что-то серьезное, поэтому обратила свой взор на компьютер, стоявший на столе у Метлицкого, и включила его. Пока компьютер загружался, я от души надеялась, что он присутствует тут не просто в качестве мебели.
Когда компьютер загрузился, я обнаружила, что свободный доступ к файлам невозможен, потому что машина потребовала ввести пароль. Но к подобному повороту я была вполне готова. Быстро вставив во входное устройство принесенную с собой флешку, я нашла нужную программу. Этой программой меня уже давненько снабдил один знакомый хакер. Программка была проста в обращении и гениальна одновременно: с ее помощью можно было взломать любой пароль и проникнуть в защищенные данные. Конечно, если владелец компьютера не являлся профессиональным шпионом, обучавшимся в разведшколе. Но у меня были основания полагать, что все это – не про братцев Метлицких. И я оказалась права: через пару минут моих усилий компьютер послушно открыл папки во всей их красе.
Первым делом я отправилась в папку «Мои документы». Файлов было много, и я внимательно просматривала все. Несмотря на отсутствие каких-то сенсационных открытий, я убедилась, что проникла в недра фирмы «Некст» отнюдь не зря. Внешние отношения фирмы были зафиксированы в папке, и сводились они в основном к расчетам с фирмами-производителями, где господа Метлицкие закупали товар. Ничего серьезного в этом не было. Я просмотрела суммы сделок и пришла к выводу, что на этом не наваришь крупный капитал. И трое взрослых мужчин вряд ли всерьез занимались бы такой ерундой. Ну, косметика, посуда, парфюмерия, были еще даже какие-то суперчудодейственные лекарства, сжигатели жиров, тренажерные диски и массажеры... Словом, дребедень. И дребедень эта никак не могла вызвать такой уж особый интерес у криминальных структур.
Я стала копать дальше, но никаких данных о том, что фирма «Некст» вела с кем-то серьезные дела, не имелось. Кстати, квартирка Метлицких вместе с обстановкой, бизнес Лели, подаренный ей супругом, новый «Ниссан», который, по словам Лели, являлся собственностью ее мужа, как-то не очень вписывались в ту чепуху, которой занимались сотрудники фирмы «Некст».
Перерыв всю директорию, я переключилась на внутренние дела фирмы. Больше всего меня интересовал бухгалтерский баланс. Программой 1С я владела довольно прилично – не настолько, чтобы работать главным бухгалтером, но вполне достаточно, чтобы понять, что к чему. Просмотрев файлы, я выяснила, что одно время дела у фирмы «Некст» шли довольно неплохо – для ее уровня, разумеется. Доход был не баснословным, но вполне приличным. Потом, постепенно, сделок становилось все меньше и меньше, сумма доходов соответственно падала, и в конце концов фирма «Некст» оказалась в незавидном положении. Она не приносила совершенно никакого дохода своим сотрудникам. То есть и Метлицкие, и Гулько, и секретарша Лена, по сути, ходили на работу просто для того, чтобы как-то провести время. Держались на плову они тем, что торговали товаром, закупленным еще весной. С тех пор новых договоров на продажу фирма не заключала. И я не могла понять причины этого. Единственный вывод, который у меня напрашивался, – у Владислава и Антона появились какие-то более интересные дела, на которые они и переключились, а фирму «Некст» оставили просто для прикрытия.
Я полезла в следующую деловую папку, где обнаружила сведения о прошлых делах Владислава и Антона. Здесь хранились устаревшие данные о прежних их детищах. Чем только не владели братья Метлицкие в свое время! Несколько лет тому назад у них была фирма по продаже одежды из «уникальной искусственной кожи, превосходящей по качеству натуральную» – так, во всяком случае, заявлял о продукции рекламный проспект. Три года тому назад фирма эта прекратила свое существование, зато Владислав Метлицкий одновременно с этим стал директором компании «Монолит», которая занималась установкой металлических дверей. Здесь, нужно отметить, братья подзаработали неплохо. Причем официально «Монолит» существовал и по сей день, но реально никаких дверей они уже не устанавливали, да и штат работников был распущен. Постоянными сотрудниками фирмы оставались только Владислав и Антон Метлицкие, оба – в должности директоров-соучредителей.
Около трех месяцев продержалась фирма «Грация», торговавшая пищевыми добавками, обещавшими подарить женщинам вечную стройность и молодость. Она кончила плачевно, став полным банкротом, однако тут же возродилась из пепла в лице фирмы с характерным названием «Феникс» – тот же ассортимент товаров, только теперь к прежним обещаниям добавилось еще и «сексуальное здоровье и привлекательность».
Словом, братья Метлицкие многим успели позаниматься в своей не столь долгой жизни. Но все это было не то... Ну, кому всерьез они могли помешать своими баночками-скляночками? Ну, перестали они, допустим, платить дань бандитам, ну, шуганули их, ну, перебили им в офисе стекла и заставили самоликвидироваться – все это понятно и логично. Но устраивать настоящую охоту, идти на убийство? Да и как в эту схему вписывается некий Кирилл, убитый снайперским выстрелом? Или он вообще не из этой оперы?
Голова у меня шла кругом от всех этих мыслей, я все-таки больше привыкла действовать, нежели заниматься анализом. Но останавливаться на полпути было мне совсем не с руки, и я вновь углубилась в изучение архивных файлов. Покончив с документацией, я переключилась на папку «Личное». Здесь хранились лишь частные фотографии, в основном с каких-то торжественных мероприятий, типа дней рождения и корпоративок. На них, кстати, я обратила пристальное внимание, но никаких посторонних женщин рядом с Владиславом Метлицким не обнаружила. Практически постоянно рядом с ним была запечатлена его жена Леля, что заставило меня отказаться от мысли о наличии у Влада любовницы, у которой он мог бы скрываться.
Если он вообще скрывается: события, произошедшие с его братом Антоном, Кириллом, плюс едва не ставший жертвой подобных же обстоятельств Олег Гулько, не давали повода для особого оптимизма в этом отношении. С другой стороны, кое-какие нюансы заставляли меня думать, что он все-таки жив и кто-то разыскивает его самого. Кто-то, кто отдал команду поставить прослушку в сотовый телефон Лели Метлицкой. А также тот, кто назначил «стрелку» Антону Метлицкому в боулинг-клубе. Этот «кто-то» наверняка хотел, чтобы Антон вывел его на брата. А поняв, что Антон и сам не знает, где Владислав, этот неизвестный просто решил Антона убрать.
Все фотки я просмотрела более чем внимательно, но не увидела на них ни Кирилла, ни крепкого типа в ветровке, ни кого бы то ни было еще из тех людей, кто промелькнул перед моими глазами в этом деле. Знакомых мне персонажей было четверо: Владислав, Антон, Гулько и Леля.
Кроме фоток, в папке хранились парочка кинофильмов, несколько роликов одной известной музыкальной группы, а также видеоприколы. Словом, сплошное баловство.
Пришлось лезть в другие директории. Методично и упорно я просматривала хранившиеся в них файлы, один за другим, пока не переворошила все их содержимое.
После этого я переключилась на компьютер секретарши Лены, который даже не был оснащен паролем. Но это оказалось пустым занятием. Там по работе не было совсем ничего, и мне даже стало непонятно, зачем вообще ее обеспечили компьютером. Разве что для придания секретарше солидности в глазах редких клиентов фирмы.
Когда я просмотрела все файлы, время уже близилось к пяти часам утра, но прерывать работу мне не хотелось. Наконец закончив ее, я устало потерла глаза, выключила компьютер и, закурив, откинулась в кресле, вытянув ноги.
То, что «Некст» еле-еле сводит концы с концами, было ясно. А Гулько говорил, что у них все прекрасно, и вообще, это солидная фирма... Какая, на фиг, солидная, если появление у них клиентов можно считать праздником? С таким доходом можно ноги протянуть, не то что содержать сотрудников, жену и новую квартиру с машиной!
Значит, есть что-то еще, не имеющее к фирме «Некст» никакого отношения. Но почему тогда игра ведется против ее сотрудников? Совпадение? Или люди, ополчившиеся на Метлицких и Гулько, сами толком не в курсе и действуют наугад? И опять же, при чем тут Кирилл?
Ясно одно: в фирме мне делать больше нечего. Походив по кабинету, я выглянула в коридор. Там все было тихо.
«Может быть, попытаться уйти так же, как я и пришла?» – подумала я.
С одной стороны, мне очень хотелось как можно скорее покинуть это помещение, а с другой – я понимала, что это довольно-таки рискованно. И дело было даже не в том, что придется во второй раз проходить мимо сторожа, который под утро вполне мог усилить свою бдительность. В конце концов, теперь-то его можно и слегка вырубить, и тихо покинуть здание. Останавливал тот факт, что мне предстояло вновь перелезать через ворота, а на улице-то светало, наверняка уже появились прохожие и автомобилисты, так что меня легко могли заметить. К тому же у меня не было уверенности, что люди, преследовавшие Гулько, не установили здесь слежку в каком-либо виде – камеру например воткнули. Шансов на то, что замдиректора, еле унесший ноги, появится в «Нексте», были минимальными, однако эти люди могли рассуждать по-другому. К тому же они могли иметь надежду на появление здесь самого Владислава Метлицкого. Словом, позволить кому-то за шиворот снять меня с ограды двора мне совершенно не хотелось.
Подумав немного, все-таки спустилась на первый этаж и прошла к вестибюлю. До меня вновь донесся какой-то звук, на этот раз не похожий на шум работающего телевизора. Подойдя поближе, я поняла, что это такое.
Я выглянула в вестибюль и увидела, что на стареньком диване лежит сторож и оглушительно храпит. В ногах у него устроилась жирная кошка, чудовищный храп парня, видимо, не причинял ей абсолютно никакого дискомфорта.
У меня возник соблазн проскочить мимо него и все-таки попытаться покинуть помещение немедленно. Но едва я сделала еще один шаг, как сторож вдруг резко перестал храпеть и приоткрыл глаза. Я отпрянула назад. Но сторож, перевернувшись на другой бок, снова захрапел.
Что ж, не стоит искушать судьбу.
Я мысленно пожелала сторожу спокойных сновидений и, пробежав мимо его комнаты, вторично поднялась на второй этаж. Храп любителя непыльной работки заглушал мои шаги.
Вернувшись в кабинет, я ощутила, что мне все-таки хочется спать. Однако не настолько, чтобы позволить себе это удовольствие прямо здесь. В принципе, находясь в этом кабинете, я чувствовала себя в безопасности: по идее, никто не должен был сюда прийти. Так что оставалось только дождаться начала рабочего дня.
Я походила по кабинету туда-сюда, потом села в кресло. За окном было уже совсем светло. Я поджала ноги и чуть откинулась на спинку кресла. Из дремотного состояния меня вывели донесшиеся снизу звуки музыки. Я тут же открыла глаза и встала. Выглянув в коридор, я поняла, что, видимо, проснулся сторож и включил телевизор. Посмотрев на часы, я увидела, что уже перевалило за семь утра. Вскоре должны были появиться первые сотрудники различных фирм, расположенных в этом здании. Если вчера вечером они ушли очень поздно, то, возможно, утром придут рано – кто-то по причине большой занятости по работе, а кто из-за того, что дома им просто скучно сидеть. Как, например, вчерашняя припозднившаяся парочка.
Наконец я услышала, как сторож вышел на улицу. Выглянув в окно, я увидела, что он открывает ворота. Вскоре в здании начали появляться первые сотрудники, оно стремительно стало наполняться людьми, послышался гул голосов. Дождавшись этого момента, я быстро выскользнула из кабинета, заперла его и, убедившись, что в коридоре никого нет, прошла в женский туалет.
Запершись в одной из кабинок, я постояла там некоторое время, после чего спокойно прошла к лестнице и спустилась в холл. Прошествовав мимо сторожа, который возился в вестибюле, собираясь идти домой и досыпать, я спокойно прошла к дверям и вышла на улицу. Машина моя стояла на том же месте, где я ее оставила.
Сев за руль, я мысленно похвалила себя за успешное завершение операции и отправилась домой, хотя мне совсем не хотелось этого делать. Своим ранним появлением я неминуемо попаду под обстрел вопросов со стороны тети Милы, а отвечать на них у меня сейчас не было сил. Предстояло еще придумать, куда девать пресловутый торт, который во всей своей красе покоился на заднем сиденье моего автомобиля. Но и ехать мне сейчас было некуда... Поэтому, слегка поразмыслив, я решила оставить торт в «Фольксвагене» еще на некоторое время. В конце концов, он приготовлен из безе и яичного крема, так что вряд ли быстро испортится. На улице отнюдь не жарко, температура почти как в холодильнике, так что тортик разве что слегка подсохнет. А уж потом, отдохнув, я придумаю ему применение. Успокоив себя таким образом, я поставила «Фольксваген» в гараж и направилась домой.
Мои прогнозы оправдались сразу же, едва я переступила порог квартиры.
– Женя? А почему ты так рано? – всплеснула руками тетя Мила, быстро выйдя в прихожую.
– Он уехал на работу, – ответила я, чувствуя себя идиоткой, загнанной в собственную ловушку.
Ну почему я сразу же не призналась тете Миле в том, что никакого постоянного кавалера у меня нет? Теперь на это предыдущее вранье накладывалось все новое и новое! В конце концов, скажи я с самого начала правду, тетя просто повздыхала бы, покачала бы головой и успокоилась бы, а так мне приходилось постоянно ломать голову, что бы такое придумать, и все время быть начеку! Я еще не разрулила ситуацию с тортом, а что мне делать, если тетя теперь при каждом моем выходе из дома примется снабжать меня горячими обедами и прочими плюшками-ватрушками, пытаясь выдать родную племянницу за суперскую хозяйку? Прямо хоть открывай собственную кулинарию или столовую!
– А ты разве не могла остаться там? – вкрадчиво уточнила тетушка.
– Я сама не захотела, – отмахнулась я.
– Да-а? – разочарованно протянула тетя и заявила: – Это ты зря! Нужно побыстрее упрочить собственное положение в его доме!
«Я и так его уже упрочила – дальше некуда!» – злясь на саму себя, подумала я.
– Тетя, я немного передохну с твоего позволения, – промямлила я и быстро прошла к себе.
Мой утомленный вид, видимо, убедил тетушку, что ночь я провела бурную. Но вот радоваться этому или огорчаться – явно тетя еще не определилась. Ей было и приятно, что у племянницы так кипит личная жизнь, и боязно, что все это ничем серьезным не закончится. Но рассказать ей правду сейчас было бы совсем несвоевременно – крушение иллюзий могло плохо отразиться на тетином самочувствии. Правильнее было бы постепенно убедить ее в том, что мой воображаемый кавалер оказался человеком легкомысленным и пустым, а следовательно, не стоит и тратить на него время. А пока предназначенный для такого откровения час еще не пробил, надо мне запастись терпением. И новыми байками...
Я прилегла на кровать и задумалась: что же делать дальше? Мне не давала покоя мысль о том, что информация о реальных делах Метлицких должна где-то храниться. Квартира Лели и Владислава отпадает, там я все осмотрела и никаких документов не обнаружила. Компьютером он пользовался на пару с женой, и я была уверена, что Владислав не стал бы забивать в него что-то важное: Леля говорила, что она полный «чайник», умеет лишь играть в игры и торчать на разных форумах и что по ее вине мужу уже не раз приходилось переустанавливать операционную систему из-за наловленных Лелей в Интернете вирусов.
Оставался братец Антон, ныне покойный... И чем больше я раздумывала над этим вариантом, тем ярче он прорисовывался. Я помнила рассказ Лели о том, что Антон живет один. Помнила я также и его адрес, записанный в моем блокноте: Садовая, сто сорок пять, квартира восемь. Это в районе парка Победы, у подножия Соколовой горы. Так как Антон жил один, никто не помешает мне забраться в его квартиру. Вряд ли она уже опечатана: после взрыва «Шевроле» сложно опознать тело... Да если даже допустить, что машину и труп успели идентифицировать, бумажка на двери меня все равно не остановит. В конце концов, человеческая жизнь важнее – это я подумала про Лелю Метлицкую, чью жизнь я и призвана охранять.
Таким образом, я наметила дальнейший план действий и отправилась в кухню завтракать, чтобы потом отправиться на Садовую улицу. Тетя Мила попробовала было еще несколько раз завести разговор о моем таинственном поклоннике, и я постаралась очень аккуратно охарактеризовать его так, чтобы тетя немного «поостыла» к нему в своих чувствах. Но тетя моя не так-то просто расставалась со своими заблуждениями и старательно пропускала мимо ушей все негативные нюансы.
«Что ж, пока счет не в мою пользу», – подумала я, вставая из-за стола и направляясь к вешалке.
– Ты опять куда-то уходишь? – спросила тетя Мила.
– Да, у меня работа, – абсолютно честно ответила я.
Какое-то смутное подозрение мелькнуло в сузившихся глазах тетушки, но я не дала ей времени развить возникшую мысль и быстро вышла из квартиры.
Добравшись до дома, где жил Антон Метлицкий, я поставила машину чуть подальше и к подъезду направилась пешком. Сегодняшний день был солнечным и сухим, я шагала по асфальту и слушала, как шуршат под моими туфлями опадающие листья.
Ткнув пальцем в кнопку с номером восемь и выслушав десять длинных гудков, я достала универсальный свой ключ для любых домофонов, открыла дверь и прошла в подъезд. Квартира номер восемь находилась на втором этаже. Подойдя к нужной двери, я надавила на кнопку дверного звонка, попутно убедившись, что квартира пока не опечатана. Поскольку и на этот мой звонок никто не ответил, я решила, что путь свободен.
Спокойно достав связку отмычек, я бесшумно вошла в прихожую. И сразу поняла, что ошиблась...
В квартире кто-то был. Запах сигаретного дыма, ударивший мне в нос, тут же известил меня об этом. А следом в мою сторону полетел брошенный чьей-то крепкой рукой стул. Увернувшись в сторону, я упала на бок, прижавшись к полу. Стул пролетел мимо и упал рядом с тумбочкой для обуви, треснув при этом. А из гостиной в соседнюю комнату метнулась высокая фигура в темном одеянии.
Выхватив пистолет, я бросилась туда же, пригибаясь на ходу. Мужчина уже стоял возле пластикового окна. Он рванул на себя створку, в одно мгновение вскочил на подоконник и сиганул вниз. Присвистнув от удивления, я подскочила к окну и выглянула наружу. Чуть припадая на левую ногу, мужчина бежал к выходу из двора. Вихрь мыслей прокружился в моей голове за долю секунды, и я, мгновенно сгруппировавшись, тоже прыгнула вниз. Этаж был второй, но высокий. Однако мой боевой опыт и соответствующая подготовка помогли мне совершить прыжок вполне удачно, без каких-либо травм.
Мужчина, несмотря на поврежденную ногу, убегал быстро. Он был в черных джинсах и спортивном балахоне с капюшоном, натянутым на голову. Что-то смутно знакомое привиделось мне в его облике...
Он успел достичь конца двора, но я все равно опередила бы его, если бы он вдруг не вскочил в припаркованную там машину. Это была старая «копейка», непонятно какого года выпуска, бывшая некогда белой, которую я в мгновение ока догнала бы на своем «Фольксвагене», если бы ситуацию не осложняло одно маленькое обстоятельство: окно, в которое сиганул незнакомец, выходило во двор дома, то есть на сторону, обратную той, куда смотрели подъезды. И чтобы добраться до «Фольксвагена», мне нужно было как минимум обежать весь дом вокруг. А как максимум – промчаться бегом еще с полквартала, до того места, где я его припарковала, дабы не светиться...
Не желая так рано смиряться с этим поражением, я все-таки добежала до дороги, куда свернула «копейка», и всмотрелась в даль, рассчитывая остановить первую попавшуюся машину и рвануть вдогонку за удравшим незнакомцем, тем более что погоня обещала быть недолгой. Увы, его облупленного белого драндулета и след простыл.
Тяжело вздохнув, я пошла обратно – повторять свой путь, проделанный несколько минут назад. Обошла дом, снова вернулась к подъезду и поднялась на второй этаж. Соблюдая осторожность, прошла в квартиру. Но здесь было пусто. Незваный утренний гость побывал здесь один, и ему было очень важно уйти от меня.
Я прошла в кухню и увидела на столе блюдце, приспособленное им под пепельницу. В нем лежал смятый окурок. Осторожно подцепив его пинцетом, я положила его в полиэтиленовый пакет, отметив про себя марку сигарет. Больше в кухне ничего интересного не было.
В гостиной я огляделась и решила все-таки начать осмотр со спальни. Именно там стоял рабочий стол Антона Метлицкого. И именно он был сейчас открыт, а верхний его ящик выдвинут наполовину. Сердце мое сильно застучало. Неужели незнакомец успел-таки забрать то, что хотел? Но руки у него были пустыми... С другой стороны, то, что он искал, могло быть и маленького размера и вполне уместилось бы в кармане его черного балахона.
Но так или иначе, а поиски мои следовало довести до конца, и я подошла к столу и выдвинула верхний ящик еще дальше.
«Господи! – невольно подумала я. – Неужели человек занимается за этим столом какой-то работой?»
В столе царил полный бардак, причем во всех его ящиках. Либо в них уже основательно порылись, либо это был естественный хаос, характерный для человека неряшливого и безалаберного. Но я не знала, каким типом характера обладал Антон Метлицкий, потому просто перешла к осмотру.
Бумаги и документы валялись вперемешку с пустыми пачками из-под сигарет, фотографиями различной давности, авторучками, скрепками, СD-болванками, флешками, скотчем и прочей дребеденью. В нижнем ящике стола одиноко покоился томик стихов Пушкина, неизвестно чьей волей сюда попавший.
Тем не менее я решительно выдвинула верхний ящик стола и вытряхнула его содержимое прямо на пол. Обложившись бумагами, я рассортировывала их на кучки, в одну складывая документы, в другую – бумажки с записями, сделанными от руки, а в третью – все посторонние предметы, не подходившие к первым двум кучам. В частности, в третьей куче оказались два брелока для ключей, колода карт, начатая пачка сигарет, пакетик влажных салфеток, упаковка мятной жвачки и пузырек с таблетками от головной боли.
Когда все содержимое ящика было тщательно рассортировано, я принялась просматривать каждую вещь по отдельности. Начала с записок, но ничего интересного не обнаружила. Я просмотрела записную книжку, но она была уже старой и явно потеряла свою актуальность.
Я переключилась на документы, но и там ничего существенного не высмотрела. Тогда я перешла к среднему ящику. Здесь уже нашлось кое-что, заинтересовавшее меня.
Какие-то квитанции, извещения, счета из банков и других контор, где мелькали имена и фамилия братьев Метлицких, а также названия фирм и учреждений, с которыми им приходилось иметь дело. Разбираться с ними прямо здесь было мне не с руки, и я просто сложила их все в свою сумку, решив просмотреть попозже. Покончив с этим занятием, я сложила прочее барахло обратно в ящик и задвинула его. Себе я оставила лишь флешки и компакт-диски, намереваясь просмотреть их дома на собственном компьютере. Поднялась с пола, несколько раз присела, чтобы привести в порядок затекшие ноги, и прошлась по комнате. Остановившись возле шкафа, я открыла его и проверила карманы рубашек, курток и пиджаков. Там тоже какой только дребедени не было, но только не той, что могла бы представлять важность для меня.
Когда же я стала проверять карманы брюк, то почувствовала себя при этом ревнивой, неуверенной в себе женой.
«Возможно, ничего я здесь так и не найду, – думала я, перебирая целый ряд брюк различной расцветки. – Но дело есть дело».
Пока что я выяснила лишь одно – что Антон Метлицкий любил наряжаться и хранил в своем гардеробе кучу модных вещей. На некоторых из них даже сохранились этикетки, – это говорило о том, что он просто не успевал их все носить.
Покончив с перетряхиванием носильного барахла, я закрыла шкаф и еще раз осмотрелась. Больше в спальне не имелось мест, которые можно было бы обыскать, и я прошла в гостиную и остановилась у низкого овального стола со стеклянной поверхностью. Едва лишь я собралась просмотреть журналы и газеты, возвышавшиеся на нем неустойчивой горкой, грозившей вот-вот съехать вниз и рассыпаться на полу, как взгляд мой упал на стопку каких-то бумажонок с печатным текстом.
Недолго думая, я сгребла их в кучу и всю охапку сунула к себе в сумку. Затем я еще раз прошлась по квартире. Остались неосмотренными комод, диван и шкаф для белья. Ну, с этим я управлюсь быстро.
Быстрыми механическими движениями перебирая простыни и полотенца, я думала о том, как часто люди хранят в подобных местах свои сбережения. Но это был не тот случай: Антон не хранил деньги здесь. Он вообще не хранил их дома, в этом я убедилась, не пропустив ни один уголок в квартире Метлицкого. Я тщательно обыскала и кухню, и туалет с ванной комнатой. И пока что я совершенно не понимала, что искал здесь таинственный мужчина в черном балахоне с капюшоном. Либо он действовал наугад, либо все же унес то, что искал, с собой, потому что ничего из того, что нашла я, явно не представляло для кого бы то ни было никакого интереса. Важно это было только для меня, потому что некоторые найденные бумаги явно носили деловой характер и, наверное, наконец-то открыли бы мне глаза на то, чем именно занимались Метлицкие и кому они перешли дорогу.
Так, в квартире Антона Владимировича мне пока что больше делать нечего. На первый раз достаточно. Пройдя к двери, я вышла из квартиры и аккуратно закрыла ее за собой и спустилась во двор. Отъехав подальше, я достала из сумки документы, найденные у Метлицкого в столе, и принялась их просматривать. Честно говоря, не все из них были мне понятны. Многие изобиловали какими-то экономическими и бухгалтерскими терминами, в чем я отнюдь не была сильна. И я справедливо решила, что лучше бы, для полной ясности, обратиться с ними к специалисту по подобным вопросам.
И я, недолго думая, набрала номер одного своего знакомого. Максим Игольников работал в отделе по борьбе с экономическими преступлениями. Он не очень-то любил делиться с гражданами подробностями и секретами своей деятельности, но при случае помогал мне. Я попросила его всего лишь помочь мне разобраться с документацией.
– Меня сейчас нет на месте, – ответил Максим. – Но ты можешь подъехать, я распоряжусь... Просто оставишь свои бумажки у меня на столе, а я, как вернусь, посмотрю их.
– Нет уж, мне, знаешь ли, не улыбается перспектива оставлять их вот так, без присмотра, непонятно кому, – отказалась я. – Я их с таким трудом добыла, и каждая может представлять ценность. А вдруг что-то пропадет?
– Обижаешь, Женя! – протянул Игольников. – Не забывай, где я работаю!
– Все равно! – стояла я на своем. – Давай лучше пересечемся в городе, я передам их тебе лично в руки.
– Тогда уж лучше в нотариальной конторе, под расписку, – сыронизировал Максим. – Для надежности.
– Так, конечно, и правда было бы лучше, – согласилась я миролюбивым тоном. – Так где ты сейчас?
Игольников вздохнул и сказал:
– Ладно, подъезжай к рынку на Строительной, сможешь? Подожди у входа, я подойду.
– Заметано, – с удовлетворением проговорила я и повернула к центральной улице, чтобы по ней доехать до шоссе, ведущего к рынку.
Он находился далеко от центра, в окраинном районе, и тащиться туда мне было совсем не с руки. Но спорить с Игольниковым не хотелось: Максим порой бывал весьма капризным, он мог заартачиться и вообще, сославшись на дела, заявить, что сегодня мы не сумеем встретиться. А информация мне требовалась как можно скорее, поэтому я решила согласиться на его условия.
Я припарковалась у входа, наблюдая за выходившими с рынка людьми. Это был так называемый овощной базар, один из самых дешевых и больших в городе. Повсюду стояли грузовые машины, и прямо из кузовов покупателям продавали различные плодоовощные культуры. Как раз начался сезон запасов на зиму, и многие люди подъезжали сюда на машинах, входили в ворота, после чего возвращались, нагруженные мешками и огромными сетками, наполненные картофелем, морковью, луком и всем прочим подобным.
Кряхтя, покупатели сгружали все это в багажники своих авто и с покрасневшими лицами отправлялись за следующей партией овощей. Почти всех мужчин сопровождали их вторые половины, все, как на подбор, настроенные по-деловому. Они покрикивали на своих мужей и выполняли руководящие функции.
Понаблюдав несколько минут за этой картиной, я наконец увидела Игольникова. Высокий, в длинном расстегнутом плаще, небрежно накинутом поверх делового костюма, он важно шествовал через ворота, неся на одном плече огромный полосатый арбуз, а на другом – длинную, желтовато-серую среднеазиатскую дыню.
Я высунулась из машины и помахала ему рукой.
– Привет, Евгения! – приветствовал меня Игольников, подходя к своему синему блестящему «Форду» и складывая на заднее сиденье свой товар.
– Никак, ревизию проводил? Успешно? – с усмешкой кивнула я на ворота рынка и многозначительно взглянула на арбуз и дыню.
– На что ты намекаешь, Охотникова? – погрозил мне пальцем Игольников. – Ревизию я и правда проводил, но за эти овощи денежки выложил из своего кармана!
– Это не овощи, а бахчевые культуры, – поправила я. – Темный ты человек, Игольников! Ладно, мне, в сущности, все равно, – ссориться с Игольниковым совершенно не было резона. – Как борьба с коррупцией?
– Крепчает, – кратко отозвался тот. – Так что там у тебя за бумажонки?
Я протянула ему комплект документов, найденных в квартире Антона Метлицкого.
– Максим, мне нужно как можно скорее! – серьезно попросила я.
– Скоро только знаешь что бывает? – хохотнул он. – А у меня своих дел невпроворот. Так что жди!
– Максим, я очень прошу! – с нажимом повторила я. – Ты же знаешь, я не стала бы беспокоить тебя по пустякам. Кстати, не за просто так... – Меня вдруг осенила удачная, как мне показалось, мысль.
Попросив Игольникова чуть-чуть подождать, я прошла к своей машине и сняла с заднего сиденья торт, любовно приготовленный заботливыми руками тети Милы. С улыбкой вручив его Максиму, я сказала:
– Вот это настоящие «Графские развалины». Подлинный рецепт!
– Удивляешь, Охотникова! – присвистнул Максим. – Сама испекла?
– Увы, нет, – не стала я грешить против истины. – По случаю приобрела. Так что кушай на здоровье, меня вспоминай да про дело не забывай. Очень нужно!
– Ладно, к вечеру постараюсь дать анализ, – посерьезнел Игольников. – Что там за дело-то у тебя? Кто на сей раз провинился?
– Этого я пока что и сама не знаю, – честно ответила я. – Вот и хочу разобраться с твоей помощью.
– Ладно, поглядим, – махнул рукой Игольников, усаживаясь за руль и осторожно пристраивая торт на соседнее сиденье. – Ты в город?
– Да нет, пожалуй, пройдусь по рынку, – сказала я. – Увидев твои спелые плоды, и мне захотелось что-нибудь прикупить. Витаминов всяких!
– Вот это правильно, Евгения, правильно, – закивал Игольников. – Витамины улучшают цвет лица!
– Тебя нужно познакомить с моей тетей, – сказала я. – Вы прекрасно найдете общий язык!
– Хорошо еще, что не с мамой! – засмеялся Максим. – На всякий случай напоминаю тебе, что я в ближайшее время жениться не собираюсь! Я уже попробовал один раз, и мне не понравилось!
– Боюсь тебя разочаровать, – холодно произнесла я, – но в мои планы также не входит замужество в ближайшее время. К тому же я не люблю пожилых мужчин!
Игольников не был пожилым, он был всего лишь на пару лет старше меня. Но на левом виске у него среди черных волос выбивалась абсолютно седая прядь. Неизвестно, откуда она взялась. То ли по причине какой-то непонятной аномалии в его организме, то ли вследствие перенесенного им когда-то стресса. Сам Игольников любил в этом вопросе напустить побольше загадочности: он рассказывал всем некую историю о том, как волосы его поседели во время одной операции, когда он якобы в одиночку поехал на встречу с одним проворовавшимся крупным чиновником, чтобы взять его с поличным, а тот неожиданно открыл стрельбу, и пуля просвистела буквально в миллиметре от виска Игольникова. Но Максим проявил себя молодцом, скрутил преступника, после чего тот получил громадный срок, а самого Игольникова представили к награде и повысили в звании. Максим часто «травил» эту байку, причем каждый раз она наполнялась все новыми деталями, а старые из нее выпадали, и в итоге через пару лет у него получился уже совершенно другой рассказ. Я слышала все эти сказочки неоднократно, но не подавала виду, что многие нюансы вызывают у меня недоверие. Еще я знала, что Игольников и гордится своим белым волосяным клочком, и стесняется его одновременно. Собственно, с целью избавления от этой стеснительности он и сочинил героическую версию, в которой содержалось неустановленное количество процентов истины. И сейчас я подколола Игольникова только потому, что он первым начал зарываться.
– С твоим характером, Охотникова, тебе вообще не суждено выйти замуж, – обиженно заявил Игольников и дал по газам.
Но документы он, слава богу, взял, поэтому я могла не сомневаться, что обещание свое Максим обязательно выполнит. Так что я спокойно улыбнулась ему вслед и пошла на рынок, решив сделать приятное тете Миле и переключить ее внимание с моей личной жизни на более насущные вопросы. Например, попросить ее приготовить грибную икру.
Неторопливо прохаживаясь между рядами, я рассматривала овощи-фрукты, в изобилии представленные на лотках, лениво торговалась, скорее из спортивного интереса выбирала, шутила с продавцами... Наконец, нагруженная покупками, я направилась к выходу. Когда я уже подходила к воротам, сзади под локоть меня ухватила сильная рука и послышался голос:
– Девушка, давайте мы вам поможем!
Я обернулась. Двое парней шли рядом, по бокам от меня, и внешний вид их не оставлял сомнений в том, что это отнюдь не сердобольные простые ребята, решившие помочь хрупкой девушке донести сумки до машины... Это были типичные братки, которые даже не пытались маскироваться под добропорядочных граждан.
– Спасибо, – с милой улыбкой произнесла я, прикидывая свои дальнейшие действия. – Я и сама справлюсь!
– Ну зачем же сама! – резко произнес тип, подошедший ко мне слева. – С нами будет надежнее.
И он уже собрался было ухватить меня за другой локоть, но тут я резко взмахнула правой рукой с сумкой и что было силы саданула ею по физиономии второго парня. В сумке, надо заметить, находился арбуз весом килограммов в восемь.
Хрясь!..
Я даже не знаю, что треснуло громче – арбуз или нос бандита. Он схватился руками за лицо и дико замычал. На асфальт быстро-быстро закапала кровь, а через секунду и полилась ярко-алой струйкой. Не теряя времени даром, я, развернувшись влево, врезала коленом в пах другому, а когда он сложился пополам, нежно опустила на его башку свою вторую сумку, наполненную картошкой, свеклой и баклажанами.
Черную «бэху» я сразу же выцепила взглядом и поняла, что именно в нее ребята и решили меня пригласить. Значит, они все-таки меня вычислили, хоть и с запозданием. Заметила я также и то, что за рулем сидит водитель. Следовательно, всего их было трое, и бежать сейчас к «Фольксвагену» не имело смысла – меня легко догнали бы, поэтому сперва мне следовало нейтрализовать – и основательно – всю эту троицу.
Водитель уже заметил, что творится нечто неладное, и, нахмурившись, открыл дверцу машины. «Добавив» ухватившемуся за собственный нос парню ногой в подбородок, я швырнула свои пакеты им под ноги. Арбуз буквально взорвался при ударе, я увидела взметнувшийся фонтан красно-розовой мякоти, а также покатившиеся во все стороны продолговатые клубни картофеля, и побежала обратно на рынок, нелепо сожалея о том, что мне так и не доведется отведать сегодня прохладной сахарной арбузной свежести.
– Серый, давай за ней! – промычал парень с разбитым носом, пока его подельник пытался вдохнуть воздух и выпрямиться.
Водитель быстро побежал за мною следом. Я лавировала между рядами с фруктами, стараясь не слишком отрываться, чтобы подпустить его поближе в нужный момент.
Вскоре парень почти догнал меня. На бегу я сунула свободную руку в карман куртки и, нащупав кастет, быстро надела его на пальцы. Резко развернувшись на бегу, я впечатала кастет прямо в физиономию преследователя. Брызнула кровь, он яростно заматерился. Продавцы и покупатели испуганно взирали на эту сцену, быстро расступаясь и давая нам дорогу.
Тут я обратила внимание, что парень, тот, которому я врезала под дых, уже пришел в себя и понесся вслед за своим приятелем-водителем, пытаясь перекрыть мне дорогу.
Я была убеждена, что все они вооружены, а открывать стрельбу на рынке не решаются, потому что здесь слишком людно, имелись все шансы попасть в кого-то из простых смертных, что было совсем ни к чему никому из нас. Подпустив парня поближе, я, мгновенно развернувшись, резко вывернула ему руку за спину, после чего с силой рванула ее вверх. Послышался характерный хруст, похожий на треск лопнувшего арбуза. Но это уже сломалась его кость.
Парень взвыл что есть мочи: продолжить погоню он уже не смог бы. Шлепнувшись на землю, громко завывая, он, едва сдерживая слезы, заорал своим напарникам, чтобы они скорее схватили меня.
Однако парня с разбитым носом не было видно. Оглянувшись на бегу, я увидела, что он так и топчется бестолково у ворот, пытаясь с помощью носового платка унять кровь. За мною гнался только водитель «БМВ», а я была настроена весьма решительно. Добежав до конца рядов и обогнув их, я присела за последним лотком – пустым. Бандит добежал до этого угла и, озираясь по сторонам, сделал неуверенный шаг вперед. Я увидела, как рука его опустилась в карман и вынырнула уже с пистолетом. Парень решил, что шутки кончились и со мной нужно разобраться всерьез.
Выбросив ногу вперед, я выбила носком кроссовки ствол из его руки. Недолго парню довелось с ним поиграться! После этого я, выскочив из своего укрытия, сама выхватила пистолет и несколько раз опустила рукоятку оружия на затылок этого типа, благо сделать это было очень удобно – бандит как раз инстинктивно нагнулся, чтобы поднять свое оружие.
Пистолет его я одновременно отшвырнула ногой подальше, а увидев, что бандит упал, схватившись за голову, подняла его ствол и сунула в карман. Несколькими ударами по его почкам я отправила бандита в нокаут и побежала дальше. Мне требовалось увидеть, в каком состоянии пребывает бандит с расквашенным носом, и, обезвредив его, окончательно поспешить к своей машине и свалить отсюда поскорее, пока кто-то из них не вызвал подмогу.
Все вышеописанное произошло очень быстро, за считаные секунды. Бандит с распухшим носом, увидев своих собратьев поверженными, понял, что на него теперь вся надежда. Он был самым хлипким из всей троицы, и я от души надеялась, что мне удастся с ним справиться, не прибегая к помощи оружия. Он, захлебываясь кровавыми соплями, побежал прямо на меня.
Я метнулась к овощным рядам. Парень мчался на удивление быстро, на бегу прижимая к носу грязный платок. Остановившись на пару мгновений, я быстро запрыгнула в открытый кузов машины с картофелем. Торговец, деревенский парень в фуфайке, всполошенно замахал на меня руками и заголосил. Не обращая внимания на его вопли, я схватила тридцатикилограммовую сетку с картошкой и с силой швырнула в бандита. Она ударила его в грудь, тип «с носом» потерял равновесие и рухнул на землю. Моментально спрыгнув вниз, я «приземлилась» прямо на лицо парня и пару раз подпрыгнула на поверженном противнике. Убедившись, что подняться в ближайшее время ему без посторонней помощи не удастся, я опрометью понеслась к заднему выходу с рынка, сопровождаемая испуганными причитаниями продавца картошки и ропотом перепуганной толпы торговцев и покупателей.
Я мчалась вперед без остановки. Ворота были не заперты, возле них стояло несколько легковых автомобилей. Водитель одного из них, видимо, наблюдавший за происходящим и сделавший вывод, что я создаю беспорядок на рынке, попытался было преградить мне путь.
– Лучше не вмешивайся, дядя! – тяжело дыша, предупредила я, несильно ткнув его под дых пистолетом, после чего вихрем пронеслась в ворота и в несколько прыжков оказалась возле своего «Фольксвагена».
Уже открыв дверцу, я выхватила пистолет с глушителем и дала два выстрела по колесам «БМВ» – на всякий пожарный. После этого я запрыгнула в машину и врезала по газам. «Фольксваген» рванул с места, я прибавила скорость, и мой верный автомобиль помчал меня подальше отсюда...
Назад: ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Дальше: ГЛАВА ПЯТАЯ