ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Завтрашний день начался совершенно обыденно, практически так же, как и предыдущий. Исключением явилось то, что Леля проснулась легко, поскольку всю ночь спала крепко, за коньяком в кухню не ходила и вообще не вставала. Теперь моя клиентка была немногословной и даже хмурой: то ли наша вчерашняя вечерняя беседа так на нее повлияла, то ли она расстроилась, что, оказывается, не является предметом обожания молодого и, надо сказать, привлекательного мужчины.

Позавтракав почти в полном молчании, мы спустились вниз. Не задавая вопросов, я завела мотор, и мы отправились в «Лолиту». Черная «Ауди», равно как и какая-либо другая машина, за нами не следовала. Я уже принялась было успокаивать себя мыслью, что Кирилл внял моим советам и решил не приближаться больше к Леле, однако, едва мы подъехали к студии, как я увидела его самого. Он спокойно и даже, я бы сказала, нахально стоял на противоположной от «Лолиты» стороне улицы и смотрел на вход. Вне всякого сомнения, он поджидал нас, чтобы убедиться – мы здесь появились.

«Ну, все! – решительно подумала я. – Пора брать быка за рога!»

Выйдя из машины, я шагнула на проезжую часть, чтобы быстренько перейти ее: как раз загорелся зеленый сигнал светофора. Однако сделать я успела лишь пару шагов, после чего автоматически застыла на месте.

Кирилл, стоявший с сотовым телефоном в руке, вдруг в один миг опустился на землю. Прохожие удивленно воззрились на него, некоторые замедлили шаг, послышались крики о том, чтобы вызвать «Скорую». И никто так и не понял, что произошло. Никто, кроме меня. Только я понимала бесполезность вызова «Скорой». Я даже успела засечь место, откуда стрелял киллер – это было чердачное окно трехэтажного дома, похожего по стилю на тот, в котором располагалась студия Лели Метлицкой и коими изобиловала данная улица, сохранившая дух давно ушедшей эпохи позапрошлого столетия. В таких домах обычно два входа и выхода: на улицу и во двор. И мастер, сделавший свое дело, наверняка уже благополучно спустился через черный ход в соседний двор, откуда он попадет на другую улицу и легко затеряется в толпе.

Пуля попала Кириллу в голову, и теперь под его телом растекалась лужа крови. Она, конечно же, была заметной, и народ вокруг, поспешивший ему на помощь, запаниковал. Люди поспешно бросились кто куда – кто в магазин, кто еще куда-то, другие ускорили шаги, унося ноги подальше от этого кровавого зрелища.

Я не стала тратить время на преследование киллера, да мне это было и не нужно: ведь не моей же клиентке он причинил столь непоправимый ущерб! Помочь Кириллу я уже ничем не могла, а светиться на этом месте мне совершенно не требовалось, поэтому я, уподобляясь местным обывателям, быстренько развернулась и нырнула в свою машину, где Леля Метлицкая с побелевшим лицом во все глаза смотрела на дорогу.

– Что случилось?.. – одними губами спросила она. – Что с ним?!

– Убит, – кратко ответила я, садясь за руль. – Пулей в лоб. Вы идете на работу?

Леля слабо вскрикнула, но мое непроницаемое лицо заставило ее худо-бедно взять себя в руки. Трясясь, она достала из сумочки пузырек с таблетками и сунула одну из них в рот.

– Это всего лишь успокоительное, – прошептала она, заметив мой подозрительный взгляд. – Мне необходимо подлечить нервы...

– Так вы идете на работу? – повторила я.

– Да... Да какая работа?! – вдруг закричала Метлицкая, уже не сдерживая эмоций. – Как я смогу после этого работать?! Я вообще не представляю, что теперь делать, у меня голова кругом идет!

– Прежде всего давайте успокоимся, – произнесла я, заводя двигатель. – Сейчас мы поедем к вам домой и там спокойно поговорим.

– Евгения... Максимовна, – глотая слезы, заговорила Леля. – Вы ведь не оставите меня, правда? Мне очень страшно! Мне еще страшнее, чем прежде, я вообще ничего не понимаю! Какое это все ко мне имеет отношение?!

– Не волнуйтесь, я с вами, – как могла, успокоила я ее и вывернула руль.

Когда Леля открывала входную дверь, руки у нее так и плясали, и она долго не могла повернуть ключ.

– Что такое? – с досадой проговорила она и вдруг подняла на меня еще более испуганные глаза. – Ой, кажется, замок сломан...

Я отодвинула ее в сторону и, достав пистолет, первой толкнула дверь и прижалась к стене. Ничего не произошло, и я тихо проскользнула в квартиру. Уже с порога я поняла, что за время нашего отсутствия здесь успели побывать гости. В прихожей царил бардак, одна из зеркальных дверей шкафа-купе треснула и норовила осыпаться множеством осколков. Обувь была выброшена из ящиков и разворошена, тут же валялась и одежда.

Я аккуратно обследовала всю квартиру и, убедившись, что она пуста, вернулась к входной двери и сказала Леле, что можно заходить.

– Только не пугайтесь, но ваша квартира напоминает нашествие Мамая, – невесело пошутила я.

Леля ворвалась в квартиру и, увидев свое жилище, присела на колени и застонала, обхватив голову руками.

– Господи, да что же это такое?! – раскачиваясь из стороны в сторону, сидя при этом на корточках, запричитала она. – Что происходит?

– Посмотрите, целы ли вещи, – деловито посоветовала я. – Все остальное не смертельно, в конце концов, можно вызвать уборщицу, она все приведет в порядок часа за три. Успокойтесь, это всего лишь бардак!

Моя спокойная уверенность вернула Леле здравый смысл. Она поднялась и направилась осматривать шкафы и прочие предметы мебели.

– Вроде бы все на месте, – проговорила она, возвращаясь.

– А деньги? – прямо спросила я.

– Деньги целы, я в первую очередь проверила.

– Тогда что же они искали? – в упор спросила я.

– Я... Я не знаю! – отреклась Леля.

– Пойдемте-ка в кухню, – кивком головы позвала я ее, первой проходя туда и включая электрический чайник.

Здесь, слава богу, все было не так ужасно и даже имелась возможность сесть за обеденный стол, что я и сделала, сдвинув в сторону сваленные на нем неизвестными лицами чашки и кастрюльки. Налив себе крепкого кофе – почти полную банку я еще в первую ночь пребывания у Лели обнаружила в шкафчике и теперь не стала стесняться, – я обратилась к ней:

– Вот что, моя дорогая! Вы, конечно, можете и дальше молчать и делать вид, что вы тут совершенно ни при чем и к вам это не имеет никакого отношения. И успокаивать себя этим. Но после того, что произошло сегодня, рассуждать так очень опрометчиво. К вам в квартиру кто-то забрался и перерыл все вверх дном. Одновременно с этим кто-то застрелил некоего Кирилла, который уже три дня за вами следит. Его застрелил киллер, понимаете? Шутки кончились! Если вы и дальше продолжите эту игру в молчанку, вас ждет та же участь, имейте в виду! И не рассчитывайте на меня – охранять вас всю оставшуюся жизнь я не смогу! К тому же, каким бы профессионалом я ни была, убийца, если он задался целью устранить вас, найдет способ это сделать, поверьте мне. Поэтому я и считаю лучшим средством защиты ликвидацию угрозы. Так что думайте и решайте – говорить мне правду или нет! Если вы решите, что нет, можете искать другого телохранителя. Потому что завтра вас прихлопнут, а я окажусь виноватой. Мне совсем не нужно такое пятно на репутации. – И, откинувшись на стуле, я закурила сигарету, пуская длинные струйки дыма в потолок.

Я нарочно говорила так резко и цинично, чтобы Леля осознала наконец всю серьезность своего положения. Сегодняшняя смерть Кирилла доказывала, что дело вовсе не столь невинно, сколь просто подозрения ревнивого любовника. А погром, устроенный в квартире Лели, в свою очередь, доказывает, что это имеет к ней самое непосредственное отношение. Мой тон сыграл свою роль: Леля вняла моим словам. Трясясь как заяц, она посмотрела на меня очень серьезно, потом быстро поднялась и достала из шкафчика начатую бутылку коньяка. Бросив на меня вопросительный взгляд и получив отказ, она налила себе полную рюмку и залпом выпила.

– Мне просто необходимо успокоиться, – произнесла она. – Я сейчас все вам расскажу, честно. Но я и не обманывала вас с самого начала! Я и правда не понимаю, что происходит! Я солгала только в одном – в отношении своего мужа.

– Так, отлично, и кто же у нас муж? – спросила я. – Бандит небось? Да не бойтесь, говорите прямо!

– Нет, что вы, он совсем никакой не бандит! – торопливо заговорила Метлицкая. – Он просто предприниматель, у него своя фирма.

– Что за фирма? Чем она занимается, название?

– Фирма «Некст», они занимаются покупкой-продажей всяких вещей...

– Каких? – с нажимом спросила я.

– Я точно не знаю, честно, но ничего криминального! Обычные вещи – техника, посуда, косметика...

– Какое-то странное сочетание, вы не находите? – заметила я.

– Просто у Владислава широкий кругозор, – заступилась за супруга Леля. – Он разными вещами занимался – продуктами торговал, напитками. И дела у него шли хорошо. Это он настоял, чтобы я открыла «Лолиту». Просто мне было скучно сидеть дома, а по профессии я парикмахер, вот он и решил сделать мне подарок. Но вы правы, я по складу своего характера не очень подхожу для бизнеса, у меня хорошо получается именно творческая работа: выбрать нужный стиль, помочь создать имидж... А деловые вопросы я стараюсь перекладывать на бухгалтера и юриста.

– Все это здорово, а теперь давайте ближе к делу. Где сейчас ваш муж и какое все это имеет отношение к происходящему?

– Вот этого я как раз и не знаю. Дело в том, что несколько дней назад Владислав пропал. – Голос у Лели вновь задрожал, и она едва сдержала слезы. – Пропал, не сказав мне ни слова! Я звонила Антону, но и он ничего не знает!

– А кто такой этот таинственный Антон? – поинтересовалась я.

– Это его родной брат, он немного помладше. И все свои дела они вели вместе. И фирму возглавляют совместно. Антон сказал, что в тот день Владислав после обеда поехал в налоговую и должен был вернуться, но не вернулся. Я тогда чуть с ума не сошла, совсем потеряла покой, хотела идти в милицию, но Антон категорически запретил мне это делать!

– Почему?

– Не знаю, не знаю, он сказал только, что уверен: все будет хорошо и нужно лишь немного подождать. Это меня слегка успокоило, хотя на душе все равно кошки скребли. И тогда я обратилась к вам...

– Вы звонили мужу на сотовый?

– Конечно, я просто обзвонилась!

– Это его номер? – Я продиктовала цифры, списанные из книжки Лелиного радиотелефона, стоявшего в ее спальне.

– Да, его. – Она посмотрела на меня со страхом. – Откуда он у вас?

– Неважно, – отмахнулась я. – А почему вы сразу мне об этом не рассказали?

– Я не знала, я боялась, я не думала, что все это взаимосвязано, – залепетала Леля. – Может быть, и впрямь исчезновение Владислава не имеет отношения к тому, что произошло сегодня?

– Может, и не имеет, – согласилась я. – Тогда оно должно иметь отношение непосредственно к вам! У вас есть мнение по этому поводу?

– Нет, – еле слышно ответила Леля и часто-часто заморгала. – Но что это значит? Что Владислава... нет в живых?

Последнюю фразу она произнесла жутким шепотом.

– Это его вещи в шкафу? – Я сделала вид, что не заметила это предположение.

Леля кивнула.

– А любовника у вас не имеется? Только честно!

– Нет нет, поверьте, у меня нет никакого любовника! – Леля умоляюще смотрела на меня. – Я вас очень прошу, Евгения Максимовна, только не бросайте меня! Без вас я совсем пропаду!

– Никуда я вас не бросаю. Только хочу еще раз предупредить: говорите мне всю правду! Муж вам не звонил?

Она замотала головой.

– Где находится его фирма и что в ней происходит сейчас?

– На Революционной, там остались Антон и Гулько.

– Кто такой Гулько?

– Он тоже их компаньон, они все давние друзья. Ну, в смысле, Антон с Владиславом братья, и они оба дружат с Гулько.

– Антон женат? С кем он живет?

– Нет, он не женат и никогда не был. Он живет один, в районе парка Победы.

– Угу, угу. – Я побарабанила пальцами по столу.

– Что вы будете делать дальше? – спросила Леля.

– Пока я думаю.

– Только не бросайте меня, пожалуйста! – словно заклинание, повторила Леля.

– Не брошу. Так, позвоните на работу и скажите, что вы приболели и сегодня не приедете. Из дома одна больше не выходите! И немедленно вызывайте мастера, чтобы он починил замок. Оставаться в незапертой квартире – верх легкомыслия. Впрочем, это сделаю я сама.

На всякий случай я позвонила своему знакомому Михаилу, специалисту в области дверных замков, и попросила его приехать к Леле. На наше счастье, он оказался свободен, и уже через полтора часа Лелина дверь была надежно защищена от посягательств непрошеных гостей.

– Топорная работа, – кивнул Михаил на раскуроченный замок. – Профессионал-домушник сделал бы все, как говорится, без шума и пыли. Такое впечатление, что хотели больше шухеру навести, чем влезть незамеченными.

На всякий случай я аккуратно упаковала снятый замок в полиэтиленовый пакет, чтобы потом проверить его на наличие отпечатков пальцев. После ухода Михаила нам с Лелей предстояло коротать вдвоем почти целый день. Все необходимые меры безопасности на случай, если к нам начнут ломиться, я предусмотрела, Лелю, как могла, успокоила и, чтобы немного отвлечь свою клиентку от невеселых мыслей, попросила ее приготовить что-нибудь на обед. Пусть она переключится.

– Надоело питаться всухомятку, – прямо сказала я. – Может быть, вы хотя бы картошку пожарите?

– Ой, а может, проще пельмени сварить? – протянула хозяйка.

– Проще – не значит лучше! – отрезала я, доставая из ящика для овощей в холодильнике пакет картофеля, запримеченный мною накануне.

Леля вздохнула и принялась чистить некрупные клубни. Я же покуда решила не терять времени даром и добыть еще немного информации. Пока Леля скребла овощным ножом картофелину, морщась и что-то ворча себе под нос, я быстро спросила:

– А раньше у вашего мужа не было проблем? С законом или с бандитами?

– Вообще-то, нет. Мы жили спокойно. Правда, Владик немного склонен к авантюрам, но никаких серьезных проблем не возникало.

– Никто вам не звонил, не угрожал? Особенно в последнее время?

– К нам домой никто не звонил с угрозами, – сказала Леля. – Если и звонили Владику, то он не посвящал меня в это. Он меня всегда очень берег! – с нотками принцессы на горошине заявила она и снова захлюпала носом.

– Он не судимый? – уточнила я.

– Что вы! – с неподдельным ужасом произнесла Метлицкая. – Он из очень хорошей, интеллигентной семьи! У них с Антоном высшее экономическое образование!

– Где живет Антон, вам известно?

– Конечно, я могу дать вам его адрес! Вы хотите поехать к нему? – На лице Лели вновь появился страх.

– Не сейчас, во всяком случае. Не хочу оставлять вас одну. Давайте адрес и телефон.

Картошка получилась, конечно, не бог весть какая вкусная, но все же после того, как я два дня подряд питалась колбасой и сыром, мне она показалась вполне даже сносной. А уж вкупе с банкой домашних соленых огурцов, которую Леля откупорила для нас, обед и вовсе показался мне царским.

– Это мама Владислава огурцы делает, – мимоходом заметила Леля. – Она в Пензе живет.

– Вы давно женаты? – полюбопытствовала я.

– Скоро будет четыре года, – вздохнула Леля.

– Муж – ваш ровесник?

– Нет, он чуть постарше. Ему уже тридцать два.

– У него есть машина?

– Да, белая «Вольво», он обычно всегда отвозил меня на работу, а потом ехал к себе.

– Он на ней уехал в налоговую?

– Да, на ней.

– И ее тоже не нашли?

– Нет...

– У вас наверняка есть фотографии мужа и его брата, они мне нужны, – напрямик заявила я.

Леля сходила в комнату и вскоре вернулась, неся в руках альбом, из которого я отобрала парочку снимков. Братья Метлицкие были очень похожи друг на друга – оба светловолосые, симпатичные, с чуть широковатыми лицами и смешинкой в глазах. Снимки я убрала в свою сумку.

Говорить нам особо больше было не о чем, вроде бы все, что требовалось, я уже выяснила, и оставалось надеяться, что Леля по глупости не скрывает от меня что-то важное. Поблагодарив ее за обед, я направилась в свою комнату, с тем чтобы сделать несколько звонков. Мне нужна была информация насчет таинственного Кирилла, застреленного несколько часов назад, в память о котором у меня остался лишь номер его сотового телефона. Кроме того, хотелось договориться насчет проведения дактилоскопии прежнего дверного замка. Я очень надеялась, что помочь мне во всем этом сможет один человек. Вопросы, по сути, были не такими уж сложными, и я рассчитывала на помощь сотрудника милиции. Напрягать ФСБ без особой на то нужды мне не хотелось.

Таким человеком был майор Алексей Каменев, знакомый мне уже в течение нескольких лет. Я не очень часто обращалась к нему – обычно мне требовалась помощь иных структур. Сейчас же вопрос казался мне не столь сложным, поэтому я, пролистав записную книжку в своем мобильном и остановившись на букве «К», нашла номер майора и набрала его.

– Ну что, просьба, в общем, вполне выполнимая, – откликнулся майор. – Диктуй номер!

Я продиктовала номер, записанный Кириллом на листке, а затем спросила Алексея насчет дактилоскопии.

– Приезжай, привози, – коротко ответил майор.

– Я сейчас не могу, – честно призналась я.

Каменев хмыкнул:

– Тогда о чем разговор? Я на расстоянии дактилоскопию проводить не могу! Если тебе не горит прямо сейчас, храни пока этот замок у себя. А как сможешь, подвезешь. Я с восьми до пяти на месте.

Поблагодарив Каменева и решив заехать в отделение, где он работал, при первой же возможности, я отключила связь. Пока я разговаривала, Леля возилась в кухне. Затем я услышала звонок стационарного телефона и моментально насторожилась. Мы с Лелей договорились, что как только она ответит на такой звонок, то сразу переключится на громкую связь, чтобы я была в курсе. Леля быстренько прибежала и схватила трубку.

– Ольга Николаевна! – зазвенел на всю квартиру перепуганный женский голос. – Это Наташа Климова. Приезжайте, пожалуйста, срочно в «Лолиту»! У нас ЧП!

– Что случилось?! – воскликнула Леля, чуть не выронив трубку из рук.

– Приезжайте! – повторила девушка. – К нам забрались хулиганы!

– Боже мой! – только и вымолвила Метлицкая. – Вы их поймали?

– Да их и след простыл!

– А что пропало?

– Да вы приезжайте, Ольга Николаевна! – прокричала Наташа.

– Вы милицию вызвали? – в волнении спросила Леля.

– Нет, мы хотели сперва дождаться вас!

– Так вызывайте сейчас же! – чуть ли не завизжала Метлицкая. – Я скоро буду!

Она неловко воткнула трубку на место в базе и беспомощно посмотрела на меня.

– Вы поедете со мной? – только и спросила она.

– А вы думаете, я отпущу вас одну? – усмехнулась я, подумав: а не провокация ли это, с целью выманить Ольгу из дома? Но ехать самой, а ее оставлять одну в квартире также было неразумно. Почему и не оставалось иных вариантов, кроме как ехать вместе.

Наспех накинув куртки и обувшись, мы поспешили к машине. Хорошо, что я не поставила ее на платную стоянку, мой «Фольксваген» был под рукой. До «Лолиты» мы домчались быстро, причем Леля всю дорогу еще и торопила меня. При этом мне приходилось быть максимально осторожной. Я тщательно следила за ситуацией на дороге, но никакой слежки или погони не обнаружила.

Леля рвалась войти в свою студию первой, но я решительно отстранила ее и прошла внутрь сама. Там дело обстояло еще хуже, чем в квартире Метлицких. Зеркала разбиты, ящички вывернуты, флакончики и тюбики с различными жидкостями сброшены на пол. Некоторые из них раскрылись при падении или просто лопнули, и по всему полу растекались густые липкие лужицы. В студии царил едкий запах химикатов и парфюмерии. Перепуганный персонал жался к стене, испуганно взирая на свою начальницу, которая, стуча каблучками, вбежала в зал и сразу же ахнула, схватившись за голову.

– Как, как это случилось?! – закричала она. – На вас напали?!

– Нет, Ольга Николаевна, – заметно нервничая, заговорила Наташа. – Мы просто отлучились на обед, а когда вернулись, увидели, что произошло.

– Как – на обед? Все сразу? – раздраженно спросила Метлицкая.

– Нет, здесь оставался охранник, Дима, он сам нас отпустил, сказал, что за всем приглядит, и вообще, волноваться нечего!

– Так, и где он – Дима? – зло спросила Ольга.

Все растерянно заозирались по сторонам. Охранника не было.

– Что это значит? – нахмурившись, повернулась ко мне Леля.

Я лишь пожала плечами.

– Они что, увезли его с собой?

– Думаю, вряд ли, – усмехнулась я. – Вы давно знаете этого охранника?

– Я приняла его дня три назад... – наморщив лобик, припомнила Леля и быстро заговорила, словно оправдываясь передо мной: – Но у него были отличные рекомендации! Он раньше работал в юридической конторе, а также в банке!

– Рекомендации эти у вас сохранились?

Леля секунду постояла на месте и метнулась к своему кабинету. Ситуация там, видно, ее тоже не порадовала, потому что она застонала, как от зубной боли, вернулась с какими-то документами.

– Вот, – протянула она мне бумаги, и я, наскоро пролистав их, спрятала листки в сумку.

Кабинет Лели неизвестные налетчики тоже не пощадили. Ящики выдернуты из стола, все их содержимое – на полу, многие бумаги затоптаны грязными ботинками.

– Зато для милиции это будет полезно, – сказала я. – Следы более чем явственные.

Лелю, кажется, мало утешило мое замечание, потому что она вновь набросилась на сотрудников:

– Как вы могли уйти всем составом?

– Подождите, – остановила ее я. – Скажите, как долго вас не было?

– Минут сорок или чуть больше, – тихо сказала Наташа.

Леля лишь руками всплеснула.

– Нет, я вообще отменю все эти перерывы! – решительно проговорила она. – Сделала на свою голову доброе дело! Другие вообще без перерывов работают, и ничего! А у меня как будто не студия, а бордель какой-то!

– Ольга Николаевна! – выступила вперед бухгалтер.

– Да ну вас всех совсем! – с обидой прокричала Леля и, размазывая по лицу слезы, прошла в свой кабинет, с треском захлопнув дверь.

Вскоре прибыла милиция, дождаться которую мы были обязаны – Леля уж во всяком случае как директор студии. А я, понятное дело, – как ее тайный телохранитель. Возглавлявший группу капитан Авдеенко обвел всех сотрудников проницательным взглядом, почему-то задержал его на мне, после чего перешел к допросу. Когда очередь дошла до меня, я постаралась предельно вежливо и убедительно ответить на его вопросы. Разумеется, кое-какие детали мне пришлось скрыть от него. Я сказала, что являюсь личным водителем Ольги Николаевны и что сегодня утром везла ее на работу, но у директрисы разболелась голова – она еще предыдущим вечером жаловалась по этому поводу, и мы вернулись домой.

– Утром вы во сколько подъехали? – между делом поинтересовался Авдеенко.

– Около девяти часов.

– Ничего подозрительного поблизости не заметили?

– Нет, – сделав наивное лицо, ответила я. – Никаких подозрительных личностей.

– Сегодня утром неподалеку отсюда убили мужчину, – бросая на меня пристальный взгляд, сообщил Авдеенко.

– Господи, какой ужас! – прижала я руки к груди. – По улицам просто страшно ходить! Аварии на каждом шагу!

– Он погиб не по причине аварии, – заметил капитан.

– Все равно страшно, – стояла на своем я.

– Вам что-нибудь известно об этом? – Он посмотрел на меня в упор.

– Об убийстве? Нет, в первый раз слышу. Наверное, мы уехали раньше.

– Наверное, – кивнул Авдеенко, буквально сверля меня глазами насквозь.

Лелю он продержал подольше, но потом все-таки отпустил. Метлицкая заперла свое поруганное «детище», со вздохом сообщила персоналу, что все свободны на неопределенный срок, и понуро побрела к «Фольксвагену».

– У меня просто нет сил, чтобы заниматься восстановлением всего этого, – мрачно кивнула она на окна студии. – А денег-то сколько понадобится! Это же кошмар! Одни зеркала чего стоят!

– Сейчас не время об этом сокрушаться. Надо думать, как выбираться из всего этого, – произнесла я. – И появляться здесь вам тоже не следует, а уже тем более возобновлять работу в ближайшее время. И вообще... Дома вам тоже лучше не показываться.

– Куда же мне идти? – захлопала глазами Леля. – Вы что, отказываетесь меня защищать?

– Нет. Но я не Бог. И мне сейчас необходимо заняться другим делом: выяснить, что, черт побери, происходит! Если вы, как утверждаете, ни сном ни духом...

– Ни сном ни духом! – подтвердила Леля.

– ...Значит, нужно искать, откуда исходит угроза, – закончила я. – У вас есть где пожить?

– Может быть, у мамы... – неуверенно сказала Леля. – Правда, она живет с отчимом, а у меня с ним не очень хорошие отношения.

– Нет, мама и подруги отпадают, – сразу же отмела я это предположение.

– А где же тогда?

– Подумать надо, – ответила я.

Мы колесили по городу, пока я обзванивала конторы, предоставляющие услуги по съему-сдаче квартир, стараясь избегать тех, кто искал клиентов среди любителей платного секса. Это оказалось не очень-то простым делом, но все же мне удалось договориться с хозяином однокомнатной квартирки в поселке Юбилейный . Этот район отличался хорошей экологической атмосферой, удаленностью от центра, почти полным отсутствием криминала, а также развитой инфраструктурой. Хотя последнее для Лели было сейчас неактуально: я намеревалась запретить ей высовывать нос из квартиры. Везти Лелю в гостиницу я на всякий случай остереглась, так как там требовались документы и при желании ее легко могли обнаружить.

– Ну что, поехали! – скомандовала я и уверенно повела машину в Юбилейный.

Квартирка была малюсенькой, но для жилья в течение нескольких дней вполне годилась. Уплаченная хозяину вперед сумма избавила его от лишних вопросов, к тому же наш с Лелей внешний вид вызвал у него доверие.

– Вот здесь и поживете пока, – бодрым голосом сказала я Леле, которая как-то скисла, оглядывая свое новое жилище, существенно уступавшее и по размерам, и по комфорту ее отделанной квартире. – И никуда – ни шагу, продуктами я вас сама буду снабжать, по мере надобности.

Покуда же я разместила в кухне сумку со снедью, которую мы купили в ближайшем магазине по дороге сюда. Метлицкая вздохнула, но перечить мне не осмелилась.

Пристроив Лелю и невольно при этом вздохнув, я отправилась в отделение милиции Октябрьского района, где служил майор Алексей Каменев. Мы не виделись с ним около года, но он ничуть не изменился за это время: такой же коренастый, голубоглазый, с волнистым чубом. Встретил он меня довольно приветливо, запечатанный в пакет замок принял и заверил меня, что позвонит сам, как только появится информация.

Следующий день я решила посвятить знакомству с фирмой «Некст», а в частности с господином Метлицким-младшим. Что-то не верилось мне, будто Антон Владимирович не в курсе того, что случилось с его братом. Иначе с чего бы он запретил Леле обращаться в милицию? Как ни крути, а что-то ему известно. По крайней мере, он догадывается, откуда ветер дует. И ветер, по всей видимости, серьезный.

Офис фирмы «Некст» располагался на улице Революционной. Я ни разу на была в этой фирме и даже названия такого не слышала, и мне пришлось взять у Лели подробный план ее местоположения. Доехав до нужного перекрестка, я прошла во двор и остановилась возле обшарпанной деревянной двери. На ней висело несколько вывесок, одна из которых сообщала, что фирма «Некст» находится именно здесь. Если снаружи здание, в котором она располагалась, выглядело достаточно прилично, то вид со двора никак не соответствовал этому понятию. Краска на доме облупилась, дверь еле держалась, и вообще, на нем лежал отпечаток какой-то мрачности.

«Что-то как-то стремненько, – подумала я. – Если, как утверждает Леля, дела у ее мужа шли хорошо и успешно, к тому же бизнес его совершенно легальный, то почему он не выбрал для своей конторы более респектабельное здание?»

Но гадание – неблагодарное занятие, и я толкнула дверь и стала подниматься по шаткой лестнице на второй этаж.

В длинном темном коридоре по обе его стороны располагались комнаты, оборудованные различными фирмами под свои офисы. Я дошла до двери с надписью «Некст» и, постучав, вошла внутрь.

За деревянным письменным столом сидел высокий, довольно-таки молодой мужчина, лет тридцати трех. Он был одет в серую толстовку и черные брюки. Его загорелое, обветренное лицо носило следы мужественности, при этом оно имело несколько озабоченное выражение. Волосы его, русые, волнистые, слегка отливали рыжиной. Вообще мужчина совершенно не был похож на офисного клерка. У него была крепкая спортивная фигура, а под тонкой толстовкой перекатывались внушительные мускулы. Его легче было представить себе бродящим по лесу егерем с ружьем на плече или прыгающим с парашютом из самолета десантником, но никак не сводящим документацию менеджером за письменным столом. Мужчина смотрел на монитор компьютера отсутствующим взглядом, рассеянно щелкал клавишей мыши и при этом поглощал крепкий чай, пахнувший смородиновым листом.

В противоположном углу, за таким же столом, сидела молодая черноволосая девушка в очках и строгом костюмчике. Вот у нее внешний вид был чрезвычайно официозным. Но это внешне. Весь стол девушки был усыпан бумагами – по всей видимости, какими-то документами, но она, не обращая на них внимания, сосредоточенно полировала пилочкой ногти.

– Добрый день, – поздоровалась я. – Могу я увидеть директора фирмы?

– Директора нет, я его заместитель, – ответил мужчина, с интересом взглянув на меня, видимо, приняв за потенциальную оптовую покупательницу. – Гулько Олег Васильевич.

– Очень приятно, Евгения Максимовна, частный предприниматель, – с улыбкой представилась я. – Я интересуюсь продукцией, которую вы распространяете.

– Вот как? – Гулько явно стало любопытно.

Он встал, легко пододвинул мне внушительный стул и жестом предложил садиться.

– Да, обратиться к вам мне предложила моя подруга Леля Метлицкая. Леля говорила, что она сама долгое время пользуется вашей косметикой и очень довольна. И Владислав, ее муж, тоже рекомендовал попробовать.

– Леля? – переспросил Гулько и почесал лоб.

При этом от меня не укрылось, что беспокойство в его глазах проявилось заметнее, а лоб покрылся легкой испариной.

– И что она еще вам говорила? – немного нервно спросил он и отхлебнул глоток чая.

– О, очень много! Вас интересует все? – засмеялась я.

Гулько улыбнулся мне в ответ вымученной улыбкой.

– Нет, конечно, – ответил он. – Обычные женские разговоры как-то не представляются мне чем-то интересным, уж простите за прямоту.

– Правда, вчера она говорила мне, что ее муж куда-то уехал, – понизив голос, добавила я. – Совершенно не предупредив ее. Я, конечно, постаралась ее успокоить, сказав, что, вероятно, у него появились какие-то срочные дела на работе, верно?

Гулько забарабанил пальцами по столу.

– Д-да, – неуверенно сказал он. – То есть нет. Одним словом, я ничего не знаю. Во всяком случае, мне он ничего не говорил.

– Но вы же с ним виделись в тот день, когда он пропал? Наверное, он говорил вам, что куда-то собирается?

– Да ничего он не говорил, – отвернувшись к окну, проговорил Гулько. – Уехал, и все. Он директор, у него свои дела, в конце концов, так что он не обязан передо мной отчитываться.

– Но он же должен был предупредить вас, уезжая куда-нибудь. Ведь он, в сущности, оставил фирму на вас...

– Да, – тут же согласился Гулько. – Оставил на меня все проблемы... – Взгляд его стал совсем мрачным и отсутствующим.

– А что, есть проблемы? – понизив голос, спросила я.

Гулько словно очнулся.

– Что? Ах, да нет, конечно, – засмеялся он как-то неестественно. – Все нормально.

– Но, насколько мне известно, вы с ним не только соучредители, но и друзья? – не отставала я.

– Да, – как-то неуверенно проговорил Олег Васильевич.

– Ведь он мог вам, хотя бы как другу, сообщить о своих планах?

– Наверное, мог. Но он не сделал этого. Владислав вообще человек не очень болтливый, – добавил Гулько.

В это время на пустующем столе зазвонил телефон. Гулько вздрогнул, потом порывисто встал и прошел, быстро сняв трубку.

– А-а-а, помню, спасибо, – разочарованно произнес он. – И вам того же.

После чего он вернулся за свой стол.

– А его брат, Антон? – подмигнула я ему, возвращая Гулько к теме нашей беседы. – Леля мне говорила, что он оч-чень симпатичный парень. И неженатый!

– Ну, насчет того, симпатичный он или нет, мне лично судить сложно, – улыбнулся Гулько. – Я, знаете, в мужской красоте не разбираюсь. Женщинам вообще порой нравятся такие мужчины, что даже и не поймешь, почему это произошло. Черт-те что, а не мужики, а они прямо балдеют. А вот что Антон неженатый – это правда.

– Что Антон говорит про своего брата? Неужели он понятия не имеет, куда Владислав делся?

– Да ничего он не говорит! Не знаю, у них часто свои дела были, мне они всего не докладывают. Кстати, Антон с Лелей несколько раз разговаривал. Так что пусть она лучше у него и спросит.

– Антон ей ничего не говорит, – со вздохом развела я руками.

– Ну и мне он тоже не говорит.

– А где он сейчас, в смысле, Антон Владимирович? Я бы очень хотела с ним познакомиться, – кокетливо произнесла я.

– Боюсь, ему сейчас не до знакомств, – усмехнулся Гулько. – Он здесь нечасто появляется. Все дела на мне.

– Как у вас в последнее время дела идут? – полюбопытствовала я.

– Все хорошо. У нас солидная фирма, приносящая стабильный доход, – заговорил Гулько заученными штампованными фразами. – А вы, кажется, сказали, что интересуетесь нашей продукцией?

«Что-то парень противоречит сам себе, – подумала я. – То якобы на него свалились все проблемы, то следом он утверждает, что все нормально и у них солидная фирма... Одно ясно – проблемы точно есть».

– Да-да, – словно спохватившись, сказала я. – Мне бы хотелось посмотреть что-нибудь.

– Хорошо, Лена вам сейчас все покажет, – Гулько кивнул в сторону секретарши.

Та поднялась со своего места и с любезной улыбкой предложила мне подойти.

– Что вас интересует? – спросила она. – Посуда, косметика?

– Покажите и то, и другое! – Я решила не мелочиться.

Лена принялась доставать из шкафа различные баночки, флакончики и коробочки.

Я подошла и стала не без интереса их рассматривать, попутно ловя себя на мысли, что даже здесь, в этом месте, куда я пришла исключительно по делу, во мне просыпается женщина. Женщина остается самой собой, даже если она прошла учебу в Ворошиловке! Однако в процессе знакомства с продукцией я не забывала следить за Гулько.

Заметив, что он несколько раз бросил взгляд на часы, я сказала:

– Хорошо, я уже выбрала то, что мне подойдет.

Я взяла себе очищающие сливки для лица, ночной крем, скраб, чайную пару с крупными фиолетовыми цветами для тети и еще какую-то ерунду, не очень-то мне нужную, в сущности. Заплатив Лене нужную сумму, я сложила покупки в сумку, вежливо попрощалась и пошла к выходу.

– Очень рады будем видеть вас у себя снова, – с улыбкой сказал Гулько, провожая меня до двери.

Я дошла до конца коридора и остановилась, завернув за угол. Через секунду хлопнула дверь, и по коридору прозвучали торопливые шаги, направлявшиеся в сторону туалета. Неслышно ступая, я вмиг оказалась возле нужной двери.

– ...Антон, где ты болтаешься? – послышался из-за нее тревожный голос Гулько. – Я уже задолбался здесь торчать, сижу, как идиот! Ты понимаешь, что так не может больше продолжаться? Лелька кипеж поднимает, сколько можно ей голову морочить?.. Что?.. Сейчас будешь? Давай, жду, ага.

И он отключил связь. У меня не оставалось сомнений в том, что в «Некст» сейчас пожалует не кто иной, как Антон Владимирович Метлицкий, собственной персоной. И был прямой резон дождаться его здесь. Гулько вскоре покинул мужской туалет, а я поспешила к женскому. Зайдя туда, я приготовилась ждать.

Антон Метлицкий появился минут через пять. Выглядел он практически так же, как и на фотографии, что дала мне Леля. Только смазливое лицо его было хмурым и озабоченным. Он быстро прошел в кабинет и резко хлопнул дверью. Я не покинула свое убежище, так как полагала, что друзья не рискнут откровенничать при секретарше. Так и получилось – через пару минут Метлицкий в сопровождении Гулько двинулся к лестнице. Там находилось некое подобие курилки. Подобравшись к концу коридора, я разобрала бы кое-что из их беседы.

Разговор их, однако, вовсе не был конкретным и содержательным. Гулько напирал на то, что Антону на него плевать, что его подставили, что он вообще не при делах и своя собственная жизнь ему дороже каких-то непонятных дел Метлицкого. Антон в свою очередь ссылался на то, что он сам стал козлом отпущения, но, мол, все образуется и нужно просто немного подождать.

– Лелю я беру на себя, – несколько раз повторил он, и эта фраза заставила меня насторожиться...

Гулько, казалось, не был удовлетворен ответом приятеля, тон его изменился, повысился, и под конец он пригрозил Антону: «Просто брошу все к чертовой матери!» В конце концов, Метлицкий заявил, что он торопится, у него назначена важная встреча, которая поможет все решить. После чего Антон потопал вниз по лестнице. Гулько, тяжело вздохнув, пошел обратно в контору. Я нырнула в проем за стеной, служивший каким-то хранилищем инвентаря, и затаилась. Гулько прошел мимо, и я, дождавшись, пока он скроется за дверью кабинета, вышла из своего укрытия и поспешила к лестнице.

Я быстро спустилась во двор, вышла на улицу и села в свой «Фольксваген». Мне было видно, как Метлицкий усаживается в припаркованный неподалеку «Шевроле». Как только он тронулся с места, я двинулась следом.

Метлицкий вел машину по центральным улицам, я неотступно ехала за ним. Я обратила внимание, что он не наблюдает за тем, нет ли кого-то сзади, следовательно, о слежке он не подозревает. Это придало мне уверенности.

Метлицкий остановил свой «Шевроле» возле одного из летних кафе, которые расположились длинной чередой на улице Минской и еще функционировали в начале осени. Сегодня было тепло, дождь не накрапывал, и многие столики были заняты. Я видела, как Метлицкий вышел из машины, подошел к стойке, сделал заказ и стал ждать, присев за один из столиков.

Этот столик я видела очень хорошо.

Через некоторое время после того, как Метлицкому принесли заказ – картошку фри, салат и стакан сока, к его столику подошел крепко сбитый мужчина лет тридцати, в легкой черной куртке. Вид у него был самоуверенный, взгляд бледно-серых глаз – наглый.

«Как удачно, что они не назначили встречу где-нибудь в помещении, – порадовалась про себя я. – Мне даже не нужно покидать свою машину, чтобы ненароком не засветиться. Правда, ничего не слышно, но даже если я сяду за соседний столик, вряд ли они станут говорить так громко, чтобы я услышала. Так что незачем без нужды себя афишировать».

Мужчина присел за столик, за которым расположился Метлицкий, и заказал себе бутылку лимонада, которую почти мгновенно ему и принесли. Естественно, о чем они разговаривали, я слышать не могла, но очень скоро поняла, что беседа ведется на повышенных тонах. Лицо парня в ветровке налилась красным цветом, он начал делать резкие движения, а потом достал сигарету и нервно прикурил от зажигалки.

Несмотря на то что я не слышала содержания их разговора, уезжать я не торопилась. Метлицкий, слушая своего собеседника, все время хмурился и пытался что-то сказать, но тот властным жестом постоянно его останавливал. Наконец Метлицкий все-таки сказал что-то резкое, после чего тип в ветровке пристукнул кулаком по столу. Затем он наклонился к Метлицкому и быстро заговорил. Лицо Антона Владимировича приобрело совсем уж недовольное выражение, но он не стал ни кричать, ни возмущаться, а только что-то буркнул в ответ и тоже закурил.

Крепыш встал, с шумом отодвинув стул и кивком головы позвал Метлицкого за собой. Антон залпом допил сок и остался сидеть, опершись руками о подбородок и мрачно глядя прямо перед собой. Мужчина повернулся и присвистнул. Метлицкий нехотя поднялся и проследовал за ним.

Я перевела взгляд на парня в ветровке. Он подошел к припаркованному неподалеку от «Фольксвагена» «Опелю» и сел за руль. Дождавшись, когда Метлицкий займет место рядом с ним, парень резко стартовал с места.

Разумеется, я поехала следом за ними. Машина Метлицкого осталась стоять на своем месте. Ехать мне пришлось недолго: вскоре «Опель» остановился возле боулинг-клуба. Метлицкий и крепыш в ветровке прошли внутрь. Мне ничего не оставалось делать, как идти за ними.

Народу там было не очень много, но все-таки достаточно, чтобы я затерялась среди играющих, стараясь не привлекать к себе внимания. Однако мне не очень-то повезло: тип в ветровке провел Метлицкого через зал, к служебным помещеням. Я осторожно огляделась. Повсюду находились сотрудники боулинга, включая охрану. Не поднимая шума, было бы сложно проникнуть во внутренние помещения.

Я задумалась. Лучше, конечно, просто дождаться окончания встречи Метлицкого с кем-то, а потом, проследив за ним и выбрав удобный момент, просто прижать его к стене – в буквальном смысле слова – и все узнать. Врываться в служебный кабинет, вырубив охрану, бессмысленно, а поставить прослушку мне не удастся. Оставалось ждать.

Я подошла к одной из игровых дорожек и, заплатив, стала ждать своей очереди, наблюдая, как стоявшие передо мной парень с девушкой катают тяжелые шары. Девушка каждый раз, когда ей удавалось сбить хотя бы одну кеглю, заходилась таким пронзительным восторженным визгом, из-за которого у меня «фонило» в ушах.

Но мое внимание очень быстро переключилось на одно более важное обстоятельство. Я заметила, что буквально через пять минут после того, как Метлицкий в сопровождении парня в ветровке скрылся в кулуарах клуба, в дверь вошел солидный мужчина лет сорока пяти, в легком светлом костюме и белой рубашке. Вид у него был очень официальный. Мужчина уверенно прошагал в том же направлении, куда проследовали Метлицкий с парнем, небрежно бросив что-то по дороге охраннику.

«Владелец клуба, что ли?» – подумала я, незаметно активировав скрытую мини-камеру и сделав несколько снимков этого мужчины.

Сомнений нет – этот человек приехал сюда специально для того, чтобы побеседовать с Антоном Владимировичем. Беседа их оказалась короткой – вскоре Метлицкий появился в зале. И хотя я не слышала содержания этого разговора, но безошибочно определила, что он вовсе не был приятным для Антона. Метлицкий был бледен, он шел с потухшим и мрачным взглядом. Но никаких видимых следов насилия на нем не наблюдалось. Да и уходил он один, без всякого сопровождения. Мужчину в светлом костюме я не увидела, но, когда я вышла вслед за Метлицким на улицу, то заметила припаркованную у входа «БМВ X6», которой там не было в момент моего визита в боулинг.

Метлицкий быстро шел по улице, сутулясь и не глядя по сторонам. Я решила его опередить, дабы не тащиться следом на «Фольксвагене» черепашьим ходом. Я не сомневалась в том, что он идет к своему «Шевроле», оставленному возле летнего кафе, поэтому спокойно поехала вперед. Расчет мой оказался верным: Метлицкий появился у своей машины минут через пять-семь. Он щелкнул пультом сигнализации и зло рванул на себя дверцу машины. Сев за руль, Антон резко тронулся с места. Я направилась следом.

Метлицкий вначале ехал с обычной скоростью, глядя прямо на дорогу. Кажется, он собирался в «Лолиту», во всяком случае, ехал он в том направлении. Через некоторое время он сунул руку в карман и достал сотовый телефон. Я была уверена, что он отвечает на звонок, поскольку сам не набирал никаких цифр. Разговор был недолгим, но после того как Метлицкий отключил связь, он вдруг резко свернул в сторону, хотя, похоже, явно не собирался сперва этого делать, и, оказавшись за углом, моментально дал по газам. Он ехал очень быстро, я неотступно следовала за ним. Скорость была на пределе допустимой.

Метлицкий ехал явно не домой: из слов Лели мне было известно, где он живет. Не направлялся он и к дому самой Лели. Вообще, было непонятно, что у него на уме и почему он так круто сменил направление. Ему что-то приказали по телефону? Назначили встречу? Но его поведение говорило вовсе не о том, что он спешит на встречу. Складывалось такое впечатление, что Метлицкий просто пытается свалить отсюда как можно скорее.

Теперь уж мне точно не следовало отступать, и я крепче взялась за руль.

Однако спустя совсем немного времени для меня уже стало невозможным скрывать свое преследование – по причине огромной скорости, которую мне пришлось развить в ответ на действия Метлицкого. Антон, кажется, обнаружил погоню. Я видела, как он несколько раз обернулся, и лицо его приобрело обеспокоенное выражение. Метлицкий еще увеличил скорость, пытаясь скрыться от преследования, но я не отставала.

Метлицкий свернул с широкой улицы и повел машину по тихим проулкам. Я, что называется, наступала ему на пятки. Антон, не зная, кто я такая, явно пытался оторваться. Видимо, он понимал, что ему грозит опасность, и полагал, что в данном случае ее олицетворяю я. Во всяком случае, идти на контакт и выяснять, что мне от него нужно, он точно не собирался. Я была уверена, что скоро настигну его, даже не сомневалась в этом. Но Метлицкий, наверное, считал по-другому, потому что упорно продолжал свои попытки оторваться.

Метлицкий уже миновал центральные районы и теперь уверенно двигался к старому городу. За окошком потянулись старые частные дома. Дорога здесь была отвратительной, машины швыряло из стороны в стороны, к тому же в этом районе круглый год царила грязь. Непонятно, откуда она бралась, но даже в сухую погоду дороги были покрыты лужами и канавами.

Метлицкий, кажется, и сам не знал, куда он едет, и это меня успокаивало. Через некоторое время я обязательно его догоню. Он вилял, петлял, машину его периодически заносило на поворотах, но он не останавливался. Я терпеливо ждала окончания погони, сцепив и зубы и стиснув руль, хотя ехали мы уже довольно долго и бестолково.

В результате всех этих манипуляций Метлицкого мы вскоре достигли района, сплошь застроенного старыми обшарпанными домами со сложной системой проходных дворов.

Метлицкий свернул в один из арочных проемов, проехал через двор и скрылся в соседнем. Я неуклонно повторяла его маршрут. Метлицкий отчаянно петлял по дворам, пытаясь уйти от погони. Я не успевала выворачивать руль, стараясь уследить за ним. Наверное, этот район был хорошо знаком Антону Владимировичу. Уж не знаю, по какому случаю ему приходилось сюда наведываться, но чувствовал он себя здесь увереннее меня.

Метлицкий резко крутанул руль, въезжая в один из узких переулков. Когда я втиснулась следом, то увидела, как «Шевроле» въезжает во двор.

Я устремилась за ним. Однако, очутившись во дворе, я с удивлением обнаружила, что потеряла «Шевроле» из виду! Это было что-то невероятное.

Я проехала через двор, миновала арку и очутилась в другом дворе. Там я тоже не увидела искомой машины. Эта чертова система застройки – точнее, отсутствие всякой системы – могла сбить с толку кого угодно!

Меня едва не охватило отчаяние, но усилием воли я взяла себя в руки и постаралась сохранять спокойствие. Методично я стала объезжать все дворы, кружась практически на одном и том же месте, но все было безрезультатно.

Устав гоняться по этим лабиринтам, я снова свернула в один из дворов и вдруг увидела припаркованный «Шевроле». Я напрягла зрение, чтобы рассмотреть, есть ли кто-нибудь внутри, но мне это не удалось.

Я прибавила скорость и уже немного приблизилась к «Шевроле», как вдруг неожиданно раздался оглушительный грохот. Я резко ударила по тормозам и тут же быстро сдала назад. Взрыв, от которого взлетела на воздух машина Антона Метлицкого, едва не оставил свои следы и на моей машине.

Во дворе полыхал огненный столб, и я быстро выехала в переулок.

Посидев несколько секунд и убедившись, что все стихло, я осторожно выбралась из машины и прошла во двор, к месту взрыва «Шевроле». Оказавшись во дворе, увидела, что в его середине догорают остатки автомобиля Метлицкого...

– Та-а-ак... – глядя на полыхающее пламя, протянула я. – Пожалуй, пора сваливать отсюда, и поскорее...

Местные жители пока не спешили высовываться в переулок, но это ненадолго: опасность, что огонь перекинется на их ветхие деревянные жилища, обязательно заставит их вызвать пожарных. А следом и милиция подъедет. И вообще, мне здесь больше делать нечего. Побеседовать с Антоном Метлицким мне уже не удастся...

Это, конечно, большая неудача. Но при этом я осознавала, как здорово мне повезло, что я на время потеряла «Шевроле» из виду. Если бы этого не случилось, неизвестно, чем бы закончилась эта погоня.

Хлопнула дверь, затем распахнулась форточка и тут же закрылась... Из окна соседнего дома высунулся пожилой мужчина с обеспокоенным выражением на лице. В руке у него был телефон, и он торопливо говорил что-то в трубку.

Поспешив вернуться в свой «Фольксваген» и поскорее покинуть переулок, я прокрутила в голове события последних часов, пытаясь прикинуть, что же произошло и что еще может случиться в ближайшее время. Метлицкий беседовал в «Лолите» с Гулько, потом поехал на встречу с мутным парнем в черной ветровке, который потащил его в боулинг для очередного разговора, уже с неким господином в светлом костюме. В это время машина Антона оставалась возле летнего кафе. И именно тогда в нее подсунули взрывное устройство. Только вот те же ли люди, что беседовали с ним в клубе и по ходу беседы, видимо, сочли, что Антона следует устранить, это сделали? Или кто-то другой?

Владислав Метлицкий пропал, его брат Антон убит... И оба работали в фирме «Некст» совместно с неким Гулько, который, единственный из этой троицы, остался невредимым. Пока, во всяком случае. И единственным, кто оказался бы способен пролить свет на происходящие в последнее время события. И я, не тратя времени даром, быстро поехала в «Некст».

Я очень спешила, но все-таки немного не успела. Когда я выворачивала из-за угла на улицу Революционную, то четко увидела, как Олег Васильевич быстро сбегает по деревянным ступенькам лестницы дома, где арендовала помещение фирма «Некст», запихивая в карман брюк мобильный телефон. Гулько вскочил в синие «Жигули-девятку» и быстро завел мотор. Мне ничего не оставалось делать, как отправиться следом.

Решив проследить за ним до конца, я прибавила скорость. Гулько вел машину очень грамотно, не нарушая правил, и вместе с тем быстро и уверенно. Но мне никак нельзя было его упускать, потому я нисколько не уступала ему в скорости.

Через некоторое время я вдруг обнаружила один неожиданный момент в этой слежке. Но все же мне требовалось убедиться окончательно. Через пару минут сомнения мои развеялись: за Гулько ехала не только я. Впереди моего «Фольксвагена», неотступно следуя за Гулько, маячил черный «Мерседес».

Гулько, надо отдать ему должное, тоже его заметил, но в панику пока что не ударился. Он свернул с центральной трассы и повел машину по тихим узким улочкам. Пока что ему никак не удавалось оторваться, и я понимала, что это у него вряд ли получится – все-таки «девятка» не могла составить конкуренцию «Фольксвагену», а тем более «мерсу». Даже странно: неужели Гулько всерьез рассчитывает на успех? Куда его «девятке» против таких противников!

Через некоторое время я обнаружила, что слежка наша стала напоминать гонки. Я видела отчаянные попытки, предпринимаемые Олегом Васильевичем, чтобы оторваться, и в душе даже немного сочувствовала ему. Но азарт и желание поскорее расставить все точки над «и» возобладали над этими эмоциями.

Гулько на полной скорости мчался вперед. Он несся, не разбирая дороги, не обращая внимания на ухабы и выбоины. «Девятка» его на особенно выдающихся рытвинах подпрыгивала вверх, но Олег Васильевич, видимо, мысленно уже распрощался с ней и теперь пытался спасти самое ценное – свою жизнь. Видимо, он однозначно был убежден, что ребята на «мерсе» настроены более чем серьезно. Из-за этого он даже не придал значения преследованию с моей стороны. Собственно, в этом он не ошибался: я, во всяком случае, не грозила ему смертью.

Видимо, Гулько был опытным водителем, потому что уходить от столь серьезных противников на жиденькой «девятке» – крайне непростое дело. И пусть ему не удавалось оторваться на приличное расстояние, но и приблизиться к нему так, чтобы совершить маневр и преградить Гулько путь, ни мне, ни «мерсу» не удавалось тоже. Однако и водитель «Мерседеса» был не лыком шит. Снова начал накрапывать дождь, и я включила дворники, пытаясь рассмотреть, кто там сидит за рулем, но ничего не вышло – «Мерседес» имел тонированные стекла. Одно было ясно: водитель – настоящий профессионал. Он вел машину уверенно и грамотно, не давая Гулько возможности уйти.

Мы уже въехали в Заводской район города, справедливо считавшийся самым неблагополучным – как по своему людскому контингенту, так и по состоянию улиц. По краям дороги потянулись унылые, мрачные здания местных фабрик и заводов, точнее, того, что от них осталось. Потом чередой пошли бараки, бывшие основным видом жилья в этом районе. Недавно прошедший ливень, размывший плохо заасфальтированные улицы, также сослужил нам скверную службу: машины увязли в лужах и грязи и невольно замедляли ход. Жидкая грязь выплескивалась из-под колес, разбрызгиваясь в разные стороны и заляпывая стекла.

На одном из поворотов Гулько круто вывернул руль, и его машину занесло в сторону. Я видела, как Олег Васильевич изо всех сил пытается совладать с управлением. Титаническими усилиями он с этой задачей справился, и погоня продолжилась.

К счастью, в этот час на дороге было не очень много машин, иначе все это дело вполне могло закончиться аварией. Видимо, Метлицкий рвался в какое-то конкретное место, потому что он вел машину достаточно уверенно и целеустремленно. Но вот куда? Где он собирался скрыться? Я мысленно начертила в голове карту данной местности, но так и не смогла обнаружить места, через которое возможно уйти незамеченным. Все дороги и пути, как ни крути, заканчивались тупиками. Возможно, Гулько, понимая неминуемость того, что его настигнут, просто хотел отсрочить этот страшный для себя момент и мчался вперед наугад, потеряв разум от страха?

Я издали попыталась рассмотреть выражение его лица. Оно было суровым и сосредоточенным. Руки крепко держали руль, периодически Гулько посматривал в зеркало заднего вида, но эмоции не слишком явно отражались на его лице – он только хмурился и пытался прибавить газу, хотя «девятка» и так летела вперед на пределе своих возможностей.

Гулько доехал до перекрестка в тот момент, когда там зажегся красный свет. Заместитель директора на бешеной скорости проскочил на красный свет, «мерс» последовал его примеру, и я, не отрываясь от «коллектива», сделала то же самое.

Это был последний перекресток в районе. Впереди показался железнодорожный переезд. Дальше черта города заканчивалась. Гулько, не мешкая и не раздумывая, свернул к переезду. Справа послышался шум набиравшего ход поезда, да и очертания состава уже явственно завиднелись. Наплевав на все, Гулько рванул вперед и снес хлипкий деревянный шлагбаум. Я увидела, как из небольшой высокой будки высунул голову смотритель, пожилой мужчина в форменной куртке и фуражке, и что-то прокричал. Однако пронесшийся мимо него «мерс», обдавший мужчину струей воздуха, а также и последующие действия его пассажиров заставили смотрителя захлебнуться собственным криком и поскорее спрятаться обратно.

Впереди начинался лес, сразу за железнодорожными путями. Преследователям на «Мерседесе» явно не хотелось, чтобы Гулько улизнул туда – это усложнило бы их задачу. Из правого окна иномарки высунулась рука с пистолетом, и прозвучали три выстрела – с равными промежутками, методично, один за другим.

Гулько пригнулся и прижался грудью к рулю. Я отметила, что человек с пистолетом метил в колеса – это означало, что им хотелось бы взять Гулько живым. Я уже тоже пересекла переезд, мысленно отдавая себе отчет в том, что, если пуля достигнет своей цели, мне неминуемо придется вмешаться. Позволить бандитам увезти Гулько на разборки я никак не могла – мне и самой требовалось поговорить с ним. Прикинув, что в «мерсе» сидят максимум человек пять, я успокаивала себя мыслью, что сумею с ними справиться. У меня в наличии имелись два пистолета и кастет плюс несколько гранат в бардачке. С таким арсеналом можно смело вступать в открытую схватку, имея все шансы на победу. К тому же я была уверена, что Гулько ради спасения своей жизни окажется на моей стороне. В смысле, на своей, конечно, но в данном случае это было одно и то же.

Я перевела взгляд на «Мерседес». Теперь в окне появилось дуло винтовки. В ход пошла тяжелая артиллерия, однако и это не принесло результатов: путаными, вихляющими движениями Гулько умело маневрировал машиной на лишенной покрытия дороге, его автомобиль то подпрыгивал, то вновь опускался всеми четырьмя колесами на дорогу.

Гулько пошарил рукой где-то внизу и через минуту водрузил на голову мотоциклетный шлем. Парень явно был готов к столь неприятному повороту событий, он предвидел этот вариант. Но куда же он все-таки направляется?

Машина Гулько, уже основательно потрепанная и покореженная, въехала-таки в лес. Он был не слишком густым, так что было видно, как «девятка» петляет между деревьями. Но у Гулько имелся крупный козырь: он явно знал местность лучше, чем я и люди в «мерсе». Но долго вилять по лесу все равно не получится, он рано или поздно закончится, причем скорее рано, чем поздно. А дальше ехать некуда – за леском, насколько я знала, раскинулся широкий рукав Волги.

В лесу преследователи уже не стреляли, видимо, понимая, что только зря растратят пули. Рассчитывать можно было разве что на удачу, на то, что какая-нибудь шальная пуля-дура попадет в колесо. А вот Олег Васильевич неожиданно проявил прыть: из чуть приоткрывшейся двери его машины показалось дуло охотничьего дробовика. Гулько старательно прицелился, полыхнул выстрел, и заряд дроби попал в передний бампер «мерса». Это, правда, не остановило водителя, но притормозить заставило. Гулько не стал стрелять вторично, он быстро убрал дробовик и сосредоточился на отрыве, получив небольшую передышку. «Мерседес» через минуту вновь набрал скорость.

Слава богу, что люди в «мерсе», поглощенные погоней за Гулько и перестрелкой, пока что игнорировали мой «Фольксваген». Хотя я прекрасно понимала, что они отлично меня видели. Кто еще в здравом уме станет гоняться за машинами с вооруженными водителями, если только не с целью самому перехватить инициативу?

Лес оказался больше, чем я того ожидала. В процессе погони мне удалось приблизиться к «мерсу», однако не настолько, чтобы оказаться в поле их достигаемости. Я все-таки отдавала себе отчет в том, что эти люди вполне могут, не вникая в суть, желая избавиться от «конкурента» – меня, просто пальнуть в мою сторону, причем уже и не по колесам. А завершать свое преследование, а также и жизнь подобным образом мне совершенно не хотелось по очень понятным причинам.

Гулько вилял по лесу, как загнанный зверь, на которого шла охота. Багажник его «девятки», как лисий хвост, мелькал то тут, то там между деревьями, пока совсем не скрылся из виду. Но лес уже заканчивался, и останавливаться ни я, ни люди в «мерсе» не собирались.

Они, видно, что-то между собой обсуждали, спорили, в какую сторону им направиться, чтобы выйти на след оторвавшегося от них Гулько. В итоге машина по-прежнему двигалась по прямой вперед, и я тоже не меняла маршрута.

Полоса деревьев постепенно редела, уже было видно, где она заканчивается. Я сцепила зубы и прибавила скорость, лавируя среди стволов. Впереди показался спуск, а точнее, овраг, съезжать туда нужно было с максимальной осторожностью. Подъехав к его краю, я увидела, что «мерседесовцы» уже благополучно миновали его, и направила машину вниз.

Я увидела, что преследователи Гулько вдруг повыскакивали из машины один за другим. Все они были довольно молоды и одеты как на подбор – в черные костюмы, похожие на форменные. Своим видом эти люди напоминали представителей службы охраны какого-нибудь высокопоставленного лица, и только фразы, слетавшие у них с языка, давали понять, что они здесь по иному делу... Фразы были явно не литературными.

Пытаясь понять, что же произошло, я сдала назад и спрятала машину за двумя сросшимися вместе деревьями. Затем накинула на голову темно-синий широкий шарф, надела темные очки и неторопливо пошла к оврагу. Обойдя его слева, я спустилась вниз, оказавшись прямо у воды. В этом месте на Волге что-то наподобие бухточки, а на берегу имелся небольшой пляж. По мокрому песку, матерясь и потрясая кулаками, бегали люди, выскочившие из «Мерседеса». Их и впрямь оказалось пятеро, я не ошиблась. В своих помпезных одеяниях они смотрелись здесь несколько нелепо.

Чуть в стороне стояла машина Гулько, находившаяся в весьма плачевном состоянии. Со смятыми боками, обшарпанная, со стертой в клочья резиной, эта машинешка уже вряд ли когда-нибудь послужит Олегу Васильевичу. Но свою главную роль в его судьбе она уже сыграла – спасла жизнь своему хозяину. В этом я убедилась, посмотрев на серые волжские воды. Там, впереди, высоко задрав нос и оставляя за собой кромки белой пены по бортам, мчался быстроходный катер «Амур». За рулем во весь рост стоял Олег Васильевич Гулько. Я видела только его рыжеватый затылок. «Амур» уверенно уходил все дальше и дальше, стремительно уменьшаясь в размерах. Гулько на миг повернул голову к берегу, зло и радостно хохотнул и с удовольствием показал своим преследователям кукиш. Гонка закончилась полной его победой.

Высоко задрав нос, маленький, но очень мощный катер гордо уходил вдаль, а вместе с ним становился недосягаемым и Гулько. Лощеные бандиты, выставив вперед стволы, беспорядочно палили ему вслед, что было совершенно неконструктивно. Я прекрасно понимала, что попасть с такого расстояния из пистолета в катер нереально. Да и винтовку можно было не активировать, слишком уж быстро шел по волнам «Амур», к тому же сегодня штормило довольно сильно, на воде вскипали белые пузырящиеся барашки – первые признаки неспокойствия на воде. И судно то ныряло вниз, то взмывало вверх полностью во власти стихий. Но, конечно, руки у Гулько явно были умелыми. Катер он вел так, словно ходил на нем с детства.

«Хорошо, что на реке не бывает пробок, – усмехнулась я про себя. – Теперь перед Гулько нет никаких препятствий».

Меня одолевали двойственные чувства: с одной стороны, огромная досада, что я упустила Гулько и так не выяснила – и уже не смогу, – что за свистопляска творится вокруг него и его знакомых. А с другой, я все-таки была рада, что он не попал в лапы этих официозно выглядевших убийц.

Я увидела, как один из бандитов в отчаянии начал стягивать с себя пиджак, намереваясь влезть в воду, и чуть не расхохоталась во весь голос. Непонятно, на что он рассчитывал: в нынешнем раннем октябре температура воды была градусов тринадцать, не выше, и, ясное дело, он сумеет продержаться всего лишь несколько минут. К тому же рассчитывать догнать «Амур» вплавь – верх идиотизма!

«Наверное, ребятам здорово влетит от начальства за проваленную работу, раз они готовы на такое безрассудство», – подумала я.

Бандиты тем временем окружили машину Гулько. Недолго думая, они разбомбили монтировкой стекла и оторвали дверцы, и теперь вышвыривали наружу все, что было в салоне. Ничего, однако, полезного им из машины вытрясти не удалось. Я, прячась поодаль, за кустами, с максимальной осторожностью наблюдала за всем происходящим.

– ... Да у него здесь логово! – вдруг послышался голос одного из пижонистых бандитов, оторвавшегося от своей компании.

Он сидел на корточках под краем обрыва. Я спряталась подальше за дерево и достала бинокль. И увидела, что под склоном открылась замаскированная ветками пещера, возле которой валялся кусок какой-то цветной материи. Один из подбежавших бандитов поднял его. Это оказалась мужская клетчатая рубашка. Рядом лежала пустая сигаретная пачка.

Бандиты сунулись в укрытие, но, надо думать, больше ничего там не обнаружили. Гулько уже забрал с собой все, что ему требовалось. А точнее, самое главное – белоснежный «Амур», уносивший его сейчас по крутым волнам подальше от смертельной опасности. В том, что он хранил его здесь, не было сомнений – на песке остались четкие следы волочения. А это еще раз подтверждало мою версию о том, что Олег Васильевич предвидел подобный поворот событий и подготовился к нему, как мог.

– Барахло одно вонючее! – раздраженно произнес один из бандитов, с досадой пиная рубашку ногой.

Он с отчаянием в глазах всмотрелся в даль, где «Амур» уже превратился в крошечную точку, и, обреченно вздохнув, вытащил из кармана мобильный телефон. В процессе отчета перед начальством лицо его несколько раз изменилось в своем цвете и выражении. Одно можно было понять безошибочно: ничего хорошего по телефону он не услышал, а нечто еще менее приятное ожидало его впереди.

Я обратила внимание на то, что и «Мерседес» бандитов тоже выглядел уже не столь мажорно, как до погони. Конечно, он не был так перекорежен, как гульковская «девятка», но прежний лоск утратил. Раскуроченный зарядом дроби бампер выглядел уродливо. Владельцу «мерса» придется изрядно раскошелиться, чтобы вернуть автомобилю его первоначальный дорогой вид.

Поняв, что бандиты долго не будут здесь торчать, я быстренько пробралась сквозь деревья к своему «Фольксвагену» и, сев за руль, поехала через лес на другую его сторону. Мне вовсе не нужна была именно сейчас близкая встреча с этими людьми. Надо отметить, что мне удалось ее избежать. Отъехав подальше, я решила подождать, для полного спокойствия. Когда, по моим расчетам, бандиты уже давно вернулись в Тарасов, я решилась выехать из леса и потихоньку двинулась в сторону города...

Добравшись до центра, я направилась в поселок Юбилейный, чтобы переговорить со своей клиенткой.