Глава 7
Мы сидели на набережной, на одной из немногочисленных ее лавочек, смотрели на неспокойную весеннюю воду, залитую желтым солнцем. Было десять часов утра. Нам обоим хотелось пить. Неплохо бы также и перекусить чего-нибудь, но денег не было ни гроша. Сигарет даже не было. Те, что я из дома взяла, кончились.
Галина, придя в себя после падения, во второй раз выгнала нас обоих. Вернее, выгоняла-то она меня — запершись в доме и общаясь со мной через окошко, — про Василия ни слова не говорила, но получилось так, что Вася ушел со мной.
Когда он уже выходил за калитку, проклятия, до этого щедро сыпавшиеся только в мой адрес, полетели и ему в спину.
Мы, как могли, привели себя в порядок у водопроводной колонки — отмылись, почистили одежду. Иголки с ниткой, чтобы зашить порванный рукав, у меня не было, так что я, недолго думая, оторвала у кофты оба рукава. Получилась симпатичная такая безрукавочка. Правда, не совсем чистая. Ну да ладно, что уж там…
— И куда теперь? — лениво поинтересовался Василий. Он сумел прихватить с собой из тазика обе бутылки с пивом, выдул их одну за другой и теперь пребывал в состоянии легкой и приятной меланхолии.
— План такой, — стала излагать я, — пункт «а» — добыть где-нибудь денег. Пункт «б» — найти квартиру.
При упоминании о квартире я скорбно вздохнула — какое замечательное гнездышко приготовил нам Дмитрий Федорович! И как неприятно все вышло — туда теперь нам дорога заказана.
А кстати, насчет Дмитрия Федоровича. Было бы очень неплохо сейчас получить какую-нибудь часть моего будущего гонорара. Правда, являться к нему в таком виде… Хорошего же он будет мнения обо мне, если узнает обо всем, что произошло. Даже не все, а хотя бы часть этого всего. Как я, профессионал в своем деле, лучший в этом городе телохранитель (если не во всей стране!), могла допустить такое?
Нет, к Дмитрию Федоровичу ни за какие коврижки не пойду! Он, пожалуй, совсем откажется платить или наше с ним соглашение вообще расторгнет.
Пойти к тете? Не опасно ли это будет для нее? Вдруг нас опять выследят? И у ее дома? Меньше всего я желала неприятностей своей тетушке.
Друзей в этом городе у меня нет. Есть только клиенты, у которых я тоже работала телохранителем. Но ведь теперь никто из них ни времени, ни денег тратить на меня не станет.
Да, дела, прямо хоть на большую дорогу выходи… На большую дорогу-то с моими способностями и навыками выйти можно. Но только я поставила себе за правило жить в согласии с Уголовным кодексом. По мере возможности, конечно.
Глухо…
Хотя, нет, постойте. Есть тут у меня один товарищ на примете. Осведомитель. Проще говоря — стукач. На жизнь себе стуком зарабатывает. Шныряет везде, всюду свой нос сует, в дружбе со многими уголовничками, вот и получается так, что он постоянно в курсе всех, ну или почти всех нехороших дел в городе.
Я частенько пользовалась его услугами. Был у меня один заказ…
Правда, человек он не очень приятный. Живет… не совсем опрятно. Короче говоря — как свинья живет. Но в нашем-то положении выбирать не приходится. Как говорится, ешь, что дают.
Ничего, скушаем.
— Есть один вариант, — сообщила я Василию, который, откинувшись на спинку лавочки, дремал, смежив веки.
— Какой? — вяло поинтересовался он, не открывая глаз.
— Пойдем, — я поднялась, — недалеко здесь.
— Пожрать-то дадут?
— Должны…
Василий, уловив тень сомнения в моем голосе, усмехнулся, но тем не менее привстал. Потянулся, широко зевнул и выпрямился, сунув руки в карманы брюк, как бы этим самым говоря: «Пойдем, конечно. Правда, знаю заранее, ничего путного из твоего предложения не выйдет, но тебе виднее».
Мы побрели по набережной. Прохожие, утренние бегуны и ранние влюбленные оглядывались и неодобрительно смотрели нам вслед — два грязных помятых гражданина.
А куда деваться-то, товарищи?
* * *
Человека, к которому мы сейчас направлялись, звали Валерой. Хотя чаще всего называли просто по кличке — Крокодил. Кто и по какому поводу так его окрестил, я не знаю. Да и не интересовалась никогда. Просто прозвище Крокодил ему здорово подходило — был Валера такой же зубастый — в смысле жадный. Всегда каким-то сверхъестественным чутьем угадывал, где и как можно поживиться. И уж добычу свою из лап никогда не выпускал.
Жил Крокодил в частном доме, больше похожем на грязный сарай. Питался… Черт его знает, дрянью какой-то питался. Я несколько раз наблюдала за его трапезой… Я человек, конечно, не брезгливый — профессия обязывает, но такое даже мне видеть было неприятно.
Впрочем, еще раз повторяю — в нашем положении выбирать не приходится.
* * *
— Кто там? — проскрипел из-за двери недоверчивый голос. Валера-Крокодил всегда так спрашивает. Осторожничает.
Правильно, работа у него вроде моей, опасная. А Крокодил, несмотря на грозное прозвище, всего лишь плюгавенький человечишко, плешивый мужичонка уже под сорок, метр с кепкой, как говорится. Так что он любой мелкоты опасается и дверь открывает только знакомым. И то — не всем.
— Ну, кто там? — Крокодил уже начал нервничать. Это было заметно даже сквозь дверь — по голосу.
— Охотникова, — отозвалась я. — Открывай, Валера, дело есть.
— С тобой еще кто-то? — все не открывал Крокодил. Глазка в двери у него не было, но он каким-то образом понял, что пришла я к нему не одна.
— Клиент мой, — ответила я. — Откроешь, нет?
Крокодил проворчал еще что-то сквозь дверь, но все-таки открыл. Мы вошли. Валера был в обычной своей домашней одежде — в блеклых солдатских трусах. Рассчитанные на человека среднего роста, трусы эти смотрелись на нем как бриджи — штанины спускались ниже колен.
— Что это с вами стряслось? — подозрительно спросил Крокодил, оглядывая каждого из нас с головы до ног. Такая уж у него была манера — оглядывать каждого от макушки до носков. Что надо, замечал, кому надо, докладывал. Тем и зарабатывал на жизнь.
— Да так… стряслось. — Я не стала распространяться о наших приключениях. С Валерой поосторожнее надо в этом смысле — повоздержаннее на язык.
— Ну, проходите, — подумав несколько секунд, пригласил он нас в кухню.
— Этот друг твой, — шепнул мне на ухо Василий, которому я еще ничего о Крокодиле не рассказывала, — он что, стукач, что ли?
— Он самый, — ответила я. Валера, не дожидаясь нас, ушел на кухню. — А ты откуда узнал?
— А что, по нему не видать, что ли? — усмехнулся Вася. — Насмотрелся на них, на гадов, на зоне-то…
Богатый жизненный опыт. Я одобрительно похлопала Василия по плечу, и мы прошли на кухню вслед за Валерой.
Крокодил уже сидел за столом. Пил чай с какими-то подозрительного вида сухариками. Будто настоящее земноводное, он заглатывал эти сухарики сразу по несколько штук и с хрустом перемалывал их в маленькой хищной пасти.
— Ну, какое там у вас дело? — прожевав, осведомился Валера. Нам присесть он не предложил. Я не обижалась. Просто достаточно хорошо его знала.
А вот Василий, кажется, обиделся. Нахмурился даже.
Так вот, кстати, Васенька с его невоздержанностью может мне помешать. Услать его куда-нибудь надо. За сигаретами, например. Только вот денег у меня… как говорится, кот наплакал.
— Слушай, Валера, — озабоченно начала я, — дело такое…
— Какое? — Он заинтересованно поднял голову. Почуял добычу-то.
— Дай сначала мне червонец.
— Это как, то есть? — не понял Крокодил. — Ты что, денег занимать пришла?
— Не угадал, — солгала я, — давай червонец, потом все скажу, — выразительно указала глазами на Василия — мол, мешает человек поговорить, надо отослать его куда-нибудь.
Крокодил нахмурился, недоверчиво покосился на Васю, сосредоточенно изучающего пятно на обоях, оставшееся от казненного таракана. Тяжело вздохнул, поднялся и пошел в комнату.
Василий, кажется, пантомимы нашей не заметил.
Валера вынес из комнаты измятую купюру.
— Не насовсем, естественно, — уточнил он, вручая мне деньги, — говори теперь про дело.
— Вась! — позвала я, отвернувшись от Крокодила.
— Ась, — отозвался он.
— Сходи-ка, милый друг, за сигаретами, только быстро. В киоск и обратно, — дала я ему поручение, — одна нога здесь, другая… «Честерфильд» лучшего всего купи.
Нехорошо сказала. Выставила, получается, Василия перед Валерой-осведомителем мальчиком на побегушках.
Ну, не до дипломатических тонкостей мне.
Василий сделал сначала недоумевающее, потом оскорбленное лицо, потом, очевидно, решил, что не время сейчас обижаться, и покорно кивнул головой.
Взял червонец и удалился.
Только бы он по дороге опять в историю не попал. С него станется. Этот человек в туалет пойдет и умудрится выловить в унитазе секретный микрочип, за который ему все разведывательные управления мира голову готовы будут оторвать.
— Ты будешь мне рассказывать, зачем пришла? — раздраженно спросил Валера, оставив свои сухарики.
— Буду, — ответила я.
Присела на подоконник, полезла в карман и, спохватившись — нет ведь сигарет-то, — скрестила руки на груди и задала первый вопрос:
— Про Мутного ты что-нибудь знаешь?
* * *
Василий прибежал буквально минут через десять. С пачкой «Честерфильда», естественно. Вообще-то ничего секретного для него в нашем с Крокодилом разговоре не было. Мне курить просто хотелось, а по-человечески просить у Валеры денег бесполезно — не даст.
На то он и Крокодил.
За эти десять минут, пока Васи не было, Валера успел мне кое-что рассказать. Оказывается, этот Мутный даже круче, чем я думала, — он не просто «афганец», он еще проходил службу в отряде «Х-12». Слышала я про эту команду. Даже как-то общалась с бойцами оттуда.
Уровень этого «Х-12», надо сказать, достаточно высокий. Почти такой же, как и родной моей «Сигмы». Только вот, насколько я знаю, правительство задачи перед командами разные ставит.
«Сигма» всегда работает там, где дело нужно сделать быстро и, главное, — незаметно, раз-два — без шума и пыли. Поэтому бойцы «Сигмы» подготовлены больше как шпионы и агенты, нежели как собственно солдаты.
А вот «Х-12»… Этот отряд всегда бросают туда, где никто, кроме них, продержаться не сможет. А они держатся. Долго и о-очень заметно. И с шумом, и с пылью.
В своем деле они, конечно, профессионалы, как и мы в своем, но все равно… Всегда считалось, что «Х-12» работают неотесанно. Грубо работают.
Как-то раз, помню, один из столичных газетчиков пронюхал что-то о действиях «Х-12» в Афганистане. Даже, по-моему, умудрился с кем-то из отряда поговорить. Вот и раздул — «отряд смертников», «русские камикадзе» и так далее. Шумиху эту, конечно, быстро замяли, газетчику тому настучали по башке, чтоб не лез больше не в свое дело, но с тех пор в памяти у многих засела эта статья.
Могу себе, кстати, представить, как реагировали местные криминальные структуры на появление в городе бойца из «Х-12», да еще когда он предложил им сотрудничать.
Ну, что ж, я так думаю, что встречи с Мутным мне все равно не избежать, так что посмотрим, насколько он крут на самом деле.
Мы сидели с Василием на кухне, курили. Валера уже полчаса как ушел в свою комнату. Это я предложила ему такую сделку — он мне сейчас выдает некоторую сумму денег, а я возвращаю ему из своего гонорара сумму, втрое большую.
Крокодил долго сомневался, пойти на мои условия или не пойти. Размышлял долго чего-то. Наверное, решал, кто победит в единоборстве — я или Мутный.
Наконец, махнув рукой, как будто ему пришла в голову какая-то мысль, согласился. Пошел за деньгами, вытребовав от нас с Василием обещание из кухни никуда не выходить. Мы пообещали.
И на полчаса он пропал в своей комнате. Не может, наверное, найти свои сбережения — закопал далеко. Боится, чтобы, не дай бог, мы не заметили, где он их хранит.
Очень нам это надо. Что мы — уголовники, что ли, какие?
Я посмотрела на Василия. Ему хотелось пить. Он взял, было, чашку с Валериного стола и с отвращением поставил ее обратно. Поднял с плиты чайник, желая, видимо, попить из носика, и носиком побрезговал также. Поставив чайник на место, Вася открыл кран с водой и, вывернув губы, прильнул к холодной струйке.
Все вот забываю спросить, за что он сидел-то? Наверняка бытовуха какая. Голову бутылкой кому-то разбил там или еще чего. Хулиганство какое-либо.
Ну, скоро этот скупой рыцарь в золоте своем копаться закончит? Сорок минут уже прошло.
Спустя еще четверть часа — я к этому времени уже несколько сигарет успела выкурить — Валера вышел-таки на кухню. В руках у него был замасленный какой-то конверт.
— Вот. — Он положил конверт на стол.
Я заглянула туда и перелистнула купюры. Что-то пачка как-то не очень плотная. Крокодил — я его знаю — рассчитывает на то, что деньги при нем я считать не стану, и наверняка теперь сколько-то там не доложил.
Ну и хрен с тобой, Валера. Был Крокодилом, Крокодилом и останешься.
— Ночевать-то здесь будете? — спросил он будто невзначай. — Тогда к ужину себе чего-нибудь купите, а то у меня сухарики одни остались. И то — с гулькин… этот самый…
Василий с испугом посмотрел на меня.
Не бойся, Васенька, не будем мы тут ночевать.
— Нет, Валер, — ответила я, — спасибо, конечно, за гостеприимство, но…
— Как хотите, — несколько даже разочарованно произнес Валера. Наверное, мечтал еще и за ночлег с нас содрать, — а то оставайтесь. Вон комната у меня одна свободная.
Я уже не слушала его. Думала, хватит ли нам на Валерины деньги прожить до моего гонорара? Да еще одежду поприличнее купить? И еще чтоб на гостиницу осталось.
У Крокодила жить я не намерена. Не в том дело, что неопрятно у него, и грязь, и тараканы вокруг, и все остальное. Не поэтому.
А потому — что не доверяю ему. Прямых оснований для этого у меня нет — работаю я с ним что-то около года, и ни разу ничего такого не было. Но… это снова интуиция моя, мое натренированное, мускулистое мое шестое чувство.
Я Крокодилу ничего о наших проблемах не рассказывала. Но по вопросам моим о Мутном и по нашему внешнему виду и состоянию вообще он, конечно, догадался, что у нас с Василием какие-то серьезные проблемы. Проблемы, в которых, если не виноват, то замешан Мутный.
А Мутный, насколько я поняла, в этом городе человек о-очень влиятельный.
Где гарантия, что Валере не придет в голову мысль о том, что Мутный за труды может отблагодарить получше нас?
Так вот, деньги мы у него взяли. Потом я верну. Учитывая крокодильские проценты. И все. На этом наши отношения с Крокодилом на сей раз заканчиваются.
А вот Василий, вероятно, думал иначе. Видно, ему плевать было на антисанитарию, и никакого намека на шестое чувство у него не было — он комнату пошел смотреть.
Я проследовала в ванную, умылась, привела прическу свою в порядок, вышла в коридор и столкнулась там с Василием.
— А чего? — произнес он, рассматривая чудовищного вида домашние тапочки, которые ему уже успел выделить Крокодил. — Вполне приличная комната. Шкафчик, тумбочка. Кровать есть. Двуспальная.
Последний аргумент Василий, очевидно, считал решающим. Так твердо его выдвинул. Не до кроватей сейчас мне, Васенька. Тем более — двуспальных.
— Нет, Вася, мы здесь не останемся, — просто сказала я, — все решено и обжалованию не подлежит.
Василий скривился:
— И куда мы сейчас пойдем? — спросил он. — Я устал. На зоне, честное слово, спокойнее было. А тут бегаем туда-сюда, как эти…
— Ну, перво-наперво, приодеться надо, — начала я, — ты на себя в зеркало смотрел? Знаешь, как мы выглядим…
— Я на тебя смотрел, — ответил Василий, — так что имею представление.
— Ну, вот. По магазинам походим, оденемся. Потом в гостиницу пойдем. Или еще куда.
— По магазинам ходить? — Васина физиономия искривилась еще больше. — Я с ног валюсь вообще, а ты надумала — ходить.
— И что, ты предлагаешь такое тряпье нам теперь и носить?
— Нет, но… Я вот что предлагаю, — оживился Вася, — ты, если уж тебе так не терпится, иди за покупками, а я отдохну пока. На двуспальной кровати. Потом зайдешь за мной, и двинем вместе куда хочешь. Идет?
— Нет, не идет.
Василий с полминуты стоял, свирепо поводя бровями, потом повернулся и, твердо ступая, пошел в комнату.
— Силком меня, что ли, потащишь? — обернулся он на полдороге. — Тащи. Я тоже человек, имею право полчаса полежать. Вот так.
И хлопнул дверью. Психанул, значит.
— Мы с клиентом твоим насчет оплаты комнаты уже договорились, — высунулся из кухни Валера, — он сказал, что ты заплатишь. — Последнюю фразу Крокодил произнес с полувопросительной интонацией. И выжидающе уставился на меня.
— Заплачу, — подтвердила я только для того, чтобы Крокодил исчез из поля моего зрения.
Черт возьми. Не вовремя Василий решил характер свой показывать. В самом деле, что ли, оставить его здесь на пару часов?
А Крокодил?
Впрочем, в два часа я уложусь, а за два часа Валера вряд ли успеет какую-нибудь штуку выкинуть. Только Василия нужно предупредить, чтобы он не запирался в этой комнате, а за Крокодилом посматривал — чтобы Валера никуда не отлучался и по телефону никому не звонил.
Когда я стучала Василию в комнату, чтобы сообщить ему свои подозрения насчет Крокодила, мой нервный подопечный мне не открыл — так обиделся. Валера на мой стук сейчас же выбежал из кухни, испугался, что я дверь сломаю. Пришлось мне уйти, чтобы хозяина лишний раз не раздражать, так и не поговорив с Василием.
Не дверь же мне ломать в самом деле.
Хотя…
* * *
«Не силком же мне было его тащить, — думала я, выходя из магазина „Одежда“, — и что я в самом деле беспокоюсь? Я ведь даже не в два, а в полтора часа уложилась. И себе одежду купила. И Василию кое-что».
Чтоб долго не ходить, не мучиться, выбирая, я взяла себе довольно симпатичные брюки и короткую курточку. Васе — широкие джинсы и шерстяную рубашку. Сигарет еще купила.
Еще не войдя в Крокодилово логово, я ощутила смутное беспокойство.
«Успокойся, — сказала сама себе, — полтора часа всего ведь отсутствовала. Неужели Крокодил успел Василия сдать? Да и не станет он его сдавать, знает, что я ему горло вырву, если найду. То есть — когда найду».
Я протянула руку к звонку. Рука замерла на полпути — чего звонить-то, дверь и так открыта. Приоткрыта, в смысле. Я тихонько ее толкнула и неслышно вошла в прихожую.
Тихо. Дверь в комнату, где решил отдохнуть Василий, распахнута. Неужели?
Вот сукин сын Крокодил. Успел… Я тебе успею… Из-под земли достану, сволота!
Я обошла весь дом. Ни Василия, ни Валеры. Правда, следов борьбы не заметно. Может, они просто сами ушли куда-то? По собственной воле? Может, Василий выпить предложил, а Валера на халяву польстился?
Тогда дверь почему не закрыли? Чтоб я вошла?
Ну да, как же, оставит Крокодил свое жилище открытым. Значит, все-таки что-то не то. Значит, Валера мои подозрения полностью подтвердил.
Я вышла во двор. Присела на скамеечку у деревянной будки туалета, который у Валеры находился рядом с крыльцом.
Закурила.
Где же теперь искать Василия? Боже мой, как стыдно-то! Не уберегла все-таки. Пропала теперь моя профессиональная репутация ко всем чертям. Что, интересно, мне Дмитрий Федорович скажет?
Ну, Крокодил, падла, попадешься мне!
Я прислонила сумку с Васиной одеждой к двери туалета. Дверь тихонько заскрипела, открываясь. Вовнутрь она открывалась.
«Все не как у людей у этого ублюдка Крокодила», — раздраженно подумала я, с отвращением второй уже раз за эти сутки ощутив вонь фекалий.
Дверь, наткнувшись на что-то, остановилась. Я оставила недокуренную сигарету и поднялась. Толкнула дверь. Она с трудом подалась, что-то, что мешало ей открываться, зашуршало по полу. Я заглянула в туалет… Потом осторожно прикрыла упрямую дверь. Подняла с крыльца свою сигарету и снова села на скамеечку.
Там, в туалете, лежало скрюченное тщедушное тельце Валеры-Крокодила. Головой в соответствующую дыру. Я подняла с земли две гильзы, которые раньше не заметила.
Очевидно, Крокодилу выстрелили в лицо. Или в лоб. Оттого и крови совсем не видно, голова-то у него куда упала…
Как так получилось? Крокодил стукнул Мутному, а Мутный не захотел ему заплатить? Нет, не может быть, Валера — человек полезный, убивать его — себе дороже. Мутный мужик, я погляжу, неглупый. Не стал бы он из-за денег убивать осведомителя, который потом вполне мог бы пригодиться.
Правдоподобнее другая версия — Крокодил ни при чем здесь. Мутный или еще там кто каким-то образом вышел на нас. А Валера просто помешал ему. За что и поплатился.
Только вот как нас нашли? Они невидимые, что ли, ребята эти?
«А не лежит ли и Василий где-нибудь здесь рядышком?» — вдруг подумалось мне.
Подхваченная этой новой мыслью, я вскочила с места. Осмотрела еще раз дом. Прошла по двору, заглядывая за каждый куст или бревно. В общем, за полчаса все скудное Валерино хозяйство было досконально просмотрено.
За территорией двора, рядом с дорогой находился канализационный люк, прикрытый тяжеленной чугунной крышкой. С трудом сдвинув эту крышку, я слазила и туда.
Ничего, слава богу.
Когда я вылезала из люка, проходивший мимо дяденька в красной каске, с большим мотком проволоки на плече дико посмотрел на меня и все оглядывался, пока не скрылся за поворотом. Ну, правильно — прилично одетая девушка по канализации гуляет. Все-таки, согласитесь, немного необычно, что и говорить.
Да, пора уходить отсюда. Нового для себя я ничего уже, по-моему, не раскопаю, а вот прохожие уже внимание на меня обращать начали. Не люблю я, когда на меня внимание обращают. Особенно если рядышком неизвестно кем убитый человек лежит.
Взяв сумку с покупками, я ушла от осиротевшего Крокодилова сарайчика. Погуляла немного по частному сектору, а когда набрела на одну из городских помоек, оставила там купленную Васе одежду. Чего я буду с ней таскаться. Со мной осталась только моя сумочка со «шпионскими аксессуарами».
Теперь нужно было решать — с чего начинать поиски Василия. Найти-то его надо как можно скорее, пока те, кто похитил его, не успели связаться с Дмитрием Федоровичем.
Черт возьми, квалификацию я теряю, что ли? Или, может, противники мои на этот раз сильнее тех, с кем мне приходилось сталкиваться раньше — с тех пор, как я работаю телохранителем?
