Глава 4

От греха подальше на следующее утро я решила не высовывать носа из номера. И с наслаждением провалялась в кровати до самого обеда. За что получила порцию попреков от Павлика.

– А я думал, что телохранители просыпаются ни свет ни заря, – поделился со мной своими гнусными мыслишками этот трус, выходя из спальни и лениво потягиваясь.

Мне очень хотелось напомнить ему, что вчера мой рабочий день закончился в пять утра, но потом я решила особо не церемониться с этим типом – схватила из-под головы подушку и зашвырнула в него. Пашка поймал ее на лету, засмеялся и предложил:

– Женя, ну не злись. Пошли лучше позавтракаем. – Он посмотрел на часы и поправился: – Ну, или пообедаем.

А что самое главное, я действительно почему-то ни капельки не злилась на него. Быстро встала с кровати, натянула через голову свитер, застегнула на джинсах ремень.

– Пошли, – кивнула я своему напарнику.

Кажется, сегодня у меня было достаточно хорошее настроение. Непонятно почему. Не унывал и Павел. Мы бодро спустились в ресторанчик на первом этаже гостиницы, расположились за столиком и взяли меню. Когда официант удалился исполнять заказ, а я закурила, Павел вдруг завел разговор, никак не совместимый с ожиданием вкусной едой:

– Женя, ты вчера сказала, что Громов не убивал Самойлова. Откуда такая уверенность?

Я вздохнула и рассказала ему о своих злоключениях в загородном доме Саши Громова, о том, как головорезы Завьялова чуть не пристрелили нас, и о бегстве по ночному лесу.

– Громов не врал, сказав Борису, что у него нет бриллиантов. – Нам принесли заказ. Я пила кофе, жевала булочки и рассказывала: – Роман просто обратился к нему за помощью, и они придумали план – как спасти шкуру Самойлова, послав за фальшивым чемоданом совершенно другого человека. Этим человеком стал ты!

– Подожди-подожди… – замахал руками Пашка, сосредоточенно наморщив лоб. – Но тогда получается, что чемодан с бриллиантами подменили именно Самойлов и Громов? Они приехали на павловский вокзал раньше меня, поменяли чемоданы…

– Да…

– А я потом забрал липовый кейс, куда эти шутники подложили маску мартышки?

– Все верно, – кивнула я.

– Но ты понимаешь, что это значит?! – Он звучно хлопнул ладонями по столу.

На нас обернулись несколько посетителей, сидевших за соседними столиками.

– Тише… – шикнула я на него.

– Ты понимаешь, что это значит? – горячо повторил Павел, приблизившись ко мне и понизив голос.

Я курила и молчала.

– Это значит, что чемодан с бриллиантами оказался у Самойлова или у Громова. Самойлов убит! Женя…

Я понимала, что мысли Павла абсолютно логичны, но…

– Громов никого не убивал, – убежденно произнесла я.

– Да почему же ты его так защищаешь? – даже обиделся Павел.

– Точно тебе говорю! Громов рисковал жизнью ради меня. Ему проще было отдать бриллианты Завьялову, чем пожертвовать собственной шкурой.

– Может, это был просто такой ход, – пытался стоять на своем настырный Павел.

– Громов никого не убивал, – заявила я таким тоном, что он подавился плюшкой, откашлялся и тяжело сглотнул.

– Ладно-ладно… Допустим, это не он. Тогда кто? Арина Домская?

– Или тот таинственный наркобарон… – задумчиво протянула я.

– Наркобарон? – удивленно вскинул брови Павел. – Зачем ему это? Он передал бриллианты вымогателям, получил компромат…

– А что, если не получил? – перебила я его.

– Что ты хочешь этим сказать? – нервно заерзал на месте Павел.

– Да и вообще… С чего ты взял, что наркобарон так легко расстанется со своими драгоценными камешками?

– Хочешь сказать?.. – начал было Паша, но сразу же осекся.

– Вполне может быть, – задумчиво кивнула я. В голове моей бродили самые разные мысли, я ловила их за хвосты, но никак не могла выстроить в связную цепочку – что-то никак не склеивалось и ускользало от меня…

– Но кто же этот таинственный наркобарон?! – задал Паша сакраментальный вопрос.

– А вот это нам и предстоит выяснить, – безапелляционно заявила я.

– А-а-а?! – нервно задергался глаз у Павлика. – И как ты собираешься это сделать?

– Очень просто, – пожала я плечами, отпила глоток оставшегося кофе, поставила чашку на место и подняла взгляд на него. – Мы спросим об этом у Бориса Завьялова!

– Что? – Павла затрясло. – Зачем нам это?! Лично мне вот все равно, кто такой этот наркобарон! С меня хватило и одной встречи с Борисом и его головорезами! А вот тебе, я вижу, все мало?!

Я вдруг напряглась и замерла на стуле с прямой, как палка, спиной и тлеющей сигаретой в руке. Нет, меня ни капельки не волновали слова моего недалекого собеседника. Дело было в другом… Я отчетливо почувствовала на себе чей-то прожигающий насквозь взгляд. Знакомый злобный взгляд, от которого под ногами буквально начинает гореть пол. Я скосила глаза в сторону, и меня пробрало до костей.

– Цыц! – шикнула я на Павлика.

– Что теперь-то не так? – обиженно прошептал он.

– Только не оборачивайся! За нами следит вчерашний тип в бейсболке.

– А-а-а?

За самым дальним столиком, у входа, действительно сидел мужчина в низко надвинутой на глаза бейсболке и сверлил нас взглядом. Как и в прошлый раз, перед ним стояла чашка кофе, но он не притрагивался к ней.

– Кто он? – задергался, как уж на сковородке, Павел. – Что ему от нас опять надо?! Женя… А, Женя?.. – жалобно заблеял он.

– Молчи и не дергайся! Ешь лучше! Тебе это не помешает.

– Как ты можешь?.. – вновь обиделся он, но я, не обращая на него никакого внимания, подозвала официанта.

– Что-нибудь еще желаете? – любезно улыбаясь, спросил молодой парнишка в длинном белом фартуке, надетом поверх черной униформы.

– Да! – лучезарно улыбнулась я. – Можно заказать фужер вина для меня и еще один фужер для мужчины за дальним столиком? Нет-нет… Только не оборачивайтесь, хочу, чтобы это было для него сюрпризом, – промурлыкала я елейным голоском. – И обязательно передайте, что это – от дамы за столиком у окна.

Парень пристально посмотрел на меня, на моего спутника, но даже виду не подал, что удивлен. Он улыбнулся, ответил: «Одну минуту!» – и удалился.

– Женя! – тоненько взвизгнул Павлик, когда официант отошел на достаточное от нас расстояние. – Ты что творишь?

– Цыц! – пресекла я на корню все его возражения.

– Он же… Ты же… Женя… – чуть ли не заплакал клиент, схватился за голову, да так и завис над чашкой остывающего кофе. Видимо, моя решимость испортила ему аппетит. Но меня это ни капельки не взволновало! Я с нетерпением ожидала начала небольшого спектакля. И оно не заставило себя долго ждать.

Не прошло и пяти минут, как официант появился в зале с подносом, на котором стояли два фужера. Один бокал он с самой очаровательной улыбкой поставил на столик, где сидели мы с Павлом. Затем он прошествовал через весь зал и поставил второй бокал перед типом в бейсболке. Скорее всего, неизвестный начал отрицать заказ, говоря что это ошибка, но официант – как я его и просила – заявил, что это сюрприз, для пущей убедительности он обернулся и указал на меня как на главного инициатора неожиданности. Я только этого и ждала! Как только наши взгляды встретились, я торжественно подняла свой бокал, склонила голову набок и подмигнула типу в бейсболке. Очевидно, это стало последней каплей. Наш преследователь вскочил из-за стола как ошпаренный, едва не опрокинув на себя бокал красного вина, оттолкнул официанта в сторону и опрометью бросился вон из ресторана.

– Женя, что это значит?! – пискнул Павел.

– Без понятия. Но пусть он знает, что мы – отнюдь не идиоты и отлично знаем о его слежке за нами, – отчеканила я, разом погасив улыбку и резко отпустив бокал на стол. К вину я даже не притронулась.

– Ты – сумасшедшая… – никак не мог опомниться Павел. – Такая, как ты, и в сотый раз полезет к Борису Завьялову! Ох… Погубишь ты меня, Женя… Погубишь!.. – простонал он, схватившись за голову и раскачиваясь из стороны в сторону.

– Конечно, когда твой дед нанял меня в качестве твоего телохранителя, он предоставил мне уникальный шанс поквитаться с тобой за то, что ты подставил меня на стройке, но… Считай, что тебе повезло, я не мстительная, – заверила я Павла. Быстро поднялась, намотала на шею шарф. – А теперь – поехали! Нам нужно отыскать Бориса, – похлопала я этого несуразного типа по плечу.

Он мучительно застонал, но спорить не стал, покорно поднялся со стула, надел куртку и обреченно поплелся за мной.

Но мы не смогли отправиться сразу же на поиски Бориса. Мне на сотовый позвонил Прокофий Савельевич с настоятельным требованием – дать полный отчет о жизни и здоровье его единственного и горячо любимого внука. При этом мои заверения, что с его отпрыском все в полном порядке, старика не удовлетворили. Дед хотел увидеть результат и моей работы воочию, то бишь, потребовал срочного рандеву с внуком. Я вздохнула, Павел развел руками, но делать было нечего – пришлось нам ехать на Астраханское шоссе, где проживал господин Вележев, и держать ответ перед заказчиком.

В уже знакомом мне кабинете с занавешенными окнами и кожаными диванами мы расположились вокруг письменного стола, и за чашечкой ароматного чая с печеньем я поведала старику историю о наших злоключениях, тактично умолчав о своем знакомстве с Громовым.

– Вот оно как… – тяжело вздохнул старик. – Значит, какой-то Роман Самойлов просто-напросто решил подставить моего внука?.. Хотел забрать себе все драгоценности и сбежать…

– Все указывает на то, что так все и было. Беда в другом – Борис Завьялов искренне убежден, что драгоценности находятся у Павла. Поэтому на вашего внука и устроили охоту. Но это дело поправимое.

– Надеюсь… Надеюсь… – пожевал губы старик, подумал, поднял голову. Поблекшими глазами он посмотрел на притихшего Павла, жевавшего печенье, на меня, и спросил: – А что это за наркобарон? Я так понимаю, что с него и началась вся эта каша?..

– Непонятно, – пожала я плечами. – Наркобарон точно существует, за его драгоценностями вели охоту как минимум три человека. Но… пока это и все, что нам о нем известно.

– И вы не пытались его найти? – спросил старик.

– Моя задача – охранять вашего внука. Пока что единственный человек, от которого реально исходит опасность, – Борис Завьялов. С этим я работаю. Что же касается наркобарона… Вполне возможно, ему даже ничего не известно о том, что в этой истории замешан еще и ваш внук.

– Может быть… Может быть… – прошамкал Вележев.

Мы пробыли у старика около часа. Он подробно выспросил нас о том, как и где мы устроились, справился у Павла о его житье-бытье на новом месте, дал мне несколько советов, как именно его драгоценного внука нужно охранять. Мы внимательно слушали дедушку, покладисто отвечали на его вопросы, пили чай и делали вид, что никуда не торопимся.

– Спасибо, что не проболталась о моем карточном долге, – сказал Павел, когда мы вышли из квартиры старика и сели в мое авто. Он явно все это время просидел как на иголках и только теперь смог свободно вздохнуть.

– Послушай, у тебя такой прекрасный дед, он так о тебе заботится. Может, стоило рассказать ему всю правду? – от души посоветовала я.

– Нет! – прежде чем я успела закончить, перебил меня Павел. – Дед никогда не должен узнать о том, что я играл в карты. Он этого не выдержит! Он мне этого не простит!

– Возможно, он бы реально помог тебе решить вопрос с Громовым.

– Громов – аферист! – в сердцах крикнул Павел. – Он специально сел со мной играть, наверняка мухлевал, сделал все, чтобы я проиграл. Все – лишь для того, чтобы впутать меня в эту мерзкую историю с бриллиантами! Нет! Никогда я не расскажу об этом деду!

Я не стала спорить с ним. Повернула ключ зажигания, закурила. Пока машина прогревалась, я развернула карту города, отыскала черно-белую «иконку» с обозначением домика и подписью под указателем «ночной клуб «Мандарин», и «Фольк» покатил в нужном направлении.

Естественно, заведение в час дня оказалось закрытым, парковка перед ним была абсолютно пуста. Но сегодня была суббота, значит, за толстыми стенами ночного клуба сейчас идет напряженная работа – барная стойка отмывается от липких пятен и следов спиртного, танцпол тщательно моется, аппаратура и освещение проверяются.

– Всерьез думаешь застать Бориса на месте? – с легкой иронией в голосе спросил Павел.

– Нет, не рассчитываю, – честно призналась я. – Рассчитываю я на то, что Борька сам нас найдет!

– Это как? – Павел застыл с открытым ртом.

– Сейчас увидишь! – подмигнула я ему и бодро пошла к зданию с не работающей пока еще вывеской «Мандарин».

Павлик без особого энтузиазма потащился за мной. Центральный вход я решительно миновала – и думать было нечего проникнуть в здание таким путем. Зато с торца обнаружилась еще одна дверь – низенькая, неприметная, выходившая в грязную подворотню. Здесь стояли мусорные баки, орали тощие кошки, пахло сыростью и чем-то тошнотворно-кислым. Нормальное явление для задворок ночного клуба. Пару раз споткнувшись о мешки с мусором, я поднялась на невысокое крылечко, толкнула обшарпанную дверь, шагнула вперед и оказалась в тесном коридоре. Следом за мной вошел Павел, налетел на меня и остановился. «Ну, чего ты встала?» – буркнул он. Я не ответила и не обиделась – видно, я окончательно привыкла к этому вечно нывшему типу. Мы бок о бок зашагали по длинному извилистому коридору. Я дергала за ручки какие-то двери, но они были закрыты. Пару раз нам по пути попадались винтовые лестницы, уходившие куда-то наверх, но мы обходили их стороной. Чутье гнало меня вперед, Павлик плелся за мной. После довольно-таки длительных плутаний по узким коридорам ночного клуба мы оказались в главном зале. Сейчас здесь горели не разноцветные прожекторы, а лишь пара тусклых ламп под потолком, стулья были перевернуты ножками вверх. Худенькая девчушка, на вид – лет пятнадцати, мыла пол шваброй. Она слушала музыку через наушники и подпевала что-то дикое и несвязное на иностранный манер. Малолетняя особа так увлеклась этим пением, что не обратила на нас никакого внимания. Я решительно приблизилась к ней сзади и легонько постучала по плечу.

– Ой! – подпрыгнула на месте девица и так резко развернулась в мою сторону, что мини-наушники выпали из ее ушей. – Вы чего так подкрадываетесь?!

– Извини, – улыбнулась я. – Не хотела тебя напугать. Скажи, в клубе кто-нибудь есть?

– А вы кого ищете? – настороженно спросила девица, поглядывая то на меня, то на Павла. Кто-то из нас ее явно испугал. Скорее всего, мой небритый подопечный! Лучше бы я оставила его в машине. Вечно от него одни проблемы!

– Нам нужен Борис Завьялов, – продолжала сверкать улыбкой я.

– А зачем?

– Мы хотим выкупить у него этот клуб, – соврала я.

– Ой… – снова пискнула девчонка. – А Бориса Игоревича сегодня еще не было! И Арина Александровна тоже не приезжала…

– А когда они будут? – Я не теряла надежды.

– Начальство обычно раньше трех дня здесь не появляется.

– Ты до которого часа работаешь? – поинтересовалась я.

– К пяти часам клуб должен быть готов к приему посетителей.

– И ты одна тут убираешь? Все и везде?

– Почти все, – с простодушным кивком ответила девчушка. – Еще Лизка есть – наша посудомойка. А вы и правда хотите купить этот клуб?

– Да, – убежденно кивнула я.

– Здорово! – хлопнула она в ладоши. – Может, здесь все по-другому будет тогда?

– А сейчас как? – проявила я живой интерес.

– Сейчас на мне и на Лизке вся уборка. С шести утра и до шести вечера мы отдраиваем посуду и зал. Начальство отказывается кого-либо нам в помощь нанимать, и зарплата маленькая. А делать-то нечего… Приходиться подрабатывать. Я ведь еще учусь…

Я терпеливо выслушала сетования местной поломойки.

– Значит, ты увидишь сегодня Бориса Игоревича?

– Да. И Арину Александровну тоже.

– Деточка, не могла бы ты кое-что передать Борису Игоревичу?

– Конечно.

– Скажи ему, что приходила его знакомая. Интересуется клубом, хочет купить заведение, обещала заплатить хорошо. Слышала я, что Борис Игоревич камешками драгоценными интересуется… Я отдам за этот клуб чемоданчик с бриллиантами.

– С бриллиантами? – ахнула недалекая девица.

– Именно! Запомнила?

– Да!

– Найти меня можно в гостинице… – Я продиктовала ей адрес. – Все запомнила?

– Еще бы! Мне старые хозяева во как надоели. – Девушка многозначительно повела ладонью по горлу. – Борис Игоревич то и дело орет ни за что ни про что. Роман Андреевич самым добрым среди хозяев был. Но его, говорят, убили, – прошептала она. – А Арина Александровна – сущая мегера. Из-за каждой пылинки ругается. Ой! Арина Александровна, – уже совсем другим тоном вскрикнула разговорчивая девушка.

Я резко обернулась. В дверях, через которые мы вошли в зал, стояла высокая холеная дама в темно-бордовом брючном костюме.

– Настя, ты почему болтаешь? Работы, что ли, мало? – резким голосом спросила она.

Девушку тут же как ветром сдуло. Мы остались один на один с хозяйкой ночного клуба.

– Добрый день, – обратилась она к нам с Павлом уже совершенно другим тоном. Только глаза ее остались такими же злыми. – Клуб работает с десяти вечера.

– Знаем, – улыбнулась я, лихорадочно соображая, как же теперь выпутаться. От Павла – понятное дело, никакого проку не было. Он молчал, как будто воды в рот набрал. – Мы… – начала было я, но тут же передумала и не стала плести о покупке клуба. – Я… Я искала работу. Хотела узнать – не нужны ли вам танцовщицы? А это мой друг. Боязно одной искать такую работу… Сейчас ведь всяких заведений полно… А мы только недавно переехали сюда, ничего еще толком не знаем.

– К сожалению, нам не требуются танцовщицы, – выслушав мой сбивчивый рассказ, отчеканила Арина.

– Очень жаль, – промямлила я, пятясь к двери.

– Но вы можете оставить свои контактные данные, и в случае необходимости я или кто-то из руководства с вами свяжется.

– Конечно. – Я полезла в сумку, нашла блокнотик, нацарапала на чистом листе первые пришедшие на ум цифры и протянула ей бумажку:

– Вот. Буду ждать вашего звонка.

Изобразив милую улыбку я попятилась и толкнула в бок застывшего как истукан Павла.

– Идем, – шепнула я ему, и мы стремительно выскочили вон, по длинному кишкообразному коридору пронеслись к черному ходу и оказались в грязной подворотне.

– Уф… – выдохнула я. – Чуть не попались!

– И не говори, – отозвался Павлик. – Каждый наш новый знакомый из ночного клуба «Мандарин» оказывается хуже предыдущего!

– Да уж!

– Что теперь будем делать?

– Ждать. Ждать, когда наша новая знакомая передаст информацию для Бориса.

– Думаешь, он на это клюнет?

– Уверена, – отозвалась я и зашагала вперед.

Хотя я безбожно соврала. Я ни в чем не была уверена! Но Павлу знать об этом было совсем не обязательно. Поэтому я, полная тревожных мыслей, и Павел, пребывавший в полной уверенности относительно моих способностей решить все его проблемы, вернулись к «Фольку», уселись в салон и покатили по городу.

– Женя, допустим, что Борис клюнет на нашу удочку, – нагло закурил мою сигарету Павел. – Предположим даже, что мы распутаем до конца эту историю с бриллиантами и узнаем имя наркобарона. И что? Это же никак не решит моих проблем с Громовым! Сегодня последний день… – заныл он. – Завтра мне нужно отдать ему деньги. Где мне их взять? Или ты всерьез рассчитываешь найти чемодан с бриллиантами?! – Его вдруг осенило.

– Если мы докопаемся до подробностей этой темной истории, у нас есть все шансы его отыскать… – нехотя проговорила я. – Чемодан с бриллиантами решит все твои проблемы, а заодно и выведет нас на убийцу Романа Самойлова.

– У нас остался лишь сегодняшний день. И – все! А если эта девушка-уборщица ничего не передаст Борису? А если он не поверит ни слову? Что тогда?!

– Решим позже. – Я отмахнулась о него.

Но Павла мой ответ не устроил, и он все ныл и ныл. Впрочем, я его не слушала. Я повернула с Рижской на Навую Арбатскую в тесном потоке машин. Следя за дорогой, я мимоходом взглянула в зеркало заднего вида. Раз… Другой… Третий! У нас на хвосте пристроился черный «БМВ». Я прибавила скорость и выскочила на прилегавшую к трассе улицу. Иномарка рванула за нами. Я поехала между улицами Астраханской и Радищева – «БМВ» за мной. Более того, машина приблизилась на такое расстояние, что капотом едва не ткнулась нам в бок. Но я успела вовремя вильнуть в сторону.

– Ты что? – всполошился, как курица на насесте, Павел.

– За нами «хвост», – глядя в зеркало отозвалась я.

– Что?! А! Где?! – завертелся он на сиденье.

– Сиди тихо и не дергайся! Авось оторвемся, – сказала я и вдавила педаль газа в пол. «Фольк» рванулся вперед.

И началась гонка! Нарушая все правила, мы промчались через всю Тверскую. Не останавливаясь на красный, проскочили вперед и понеслись по улице Некрасова, потом по узкой улочке Комсомольской. Я гнала авто что было сил, но черный «БМВ» то и дело настигал нас и тыкался то в один, то в другой бок «Фолька». Моя разнесчастная машинка скрипела, визжала шинами на поворотах, но я не останавливалась.

– Э-эх… Была – не была! – выговорила я, до упора нажала на педаль, проскочила на красный, вильнула и ушла во дворы. Черная иномарка преследователей осталась вновь на перекрестке. Мы оторвались! Но это была еще далеко не победа…

– Твою… мать! – со всего размаху хлопнула я ладонью по рулю.

– Что?! – подпрыгнул на месте Павлик.

– Бензин кончился, – выдохнула я. Быстро обернулась. – Боюсь, дальше нам придется топать пешком.

Все же моя машина протянула еще два квартала, прежде чем замерла как вкопанная.

– Черт! Черт! Черт! – выругалась я и накинулась на несчастного Павла, который, как побитая собачонка, жался на своем месте и трусливо поглядывал на меня. – Все из-за тебя!

– Жень… А Жень… – заклацал зубами Павлик. – Что делать-то?!

Я со злостью смотрела на него. Какие-то черти надоумили меня охранять этого глупого мужика, а это значит… Это значит, что я обязана ему помочь. И все тут!

– Э-эх… – Я хотела было выплеснуть на него лишнюю порцию злобы, но вместо этого схватила его за руку и потащила вон из машины. И, между прочим, сделала это очень даже вовремя… Ровно в ту секунду, когда мы оказались на улице, из темной арки вынырнул черный «БМВ» наших новых преследователей.

– Черт возьми, они нашли нас! Бежим! – рявкнула я.

Павлу только дай команду… Уж что-что, а спасать свою шкуру мужик умел! Он понесся вперед, да так, что только пятки сверкали. Я – следом. Мы ворвались в первый же попавшийся подъезд и пулей взлетели на самый последний этаж. Задыхавшийся Павел привалился к стене.

– Тебя какие черти погнали в подъезд?! – переведя дыхание, спросила я.

– А как?! А что?! А куда?.. – пролепетал мужик.

Я осторожно выглянула в окно на площадке. Через дворик, за осенней листвой, выйдя из черной иномарки, топали два уже знакомых мне абмала – это были бандиты со стройки! Еще один крутился возле моей обездвиженной машинки.

– А вот и наши старые друзья… – пробормотала я.

– Кто?! – хотел было высунуться в окно Павлик, но я вовремя оттолкнула его.

– Бандиты, которые чуть было не спустили с тебя шкуру на стройке!

– А как они на нас вышли?!

– Не знаю! Но ничего приятного от этой встречи нам ожидать не приходится.

– Ой…

– Ладно, – пробормотала я.

Один из головорезов задрал голову, шаря глазами по окнам, и я отшатнулась назад.

– Авось прорвемся, – сказала я, скорее себе, нежели Павлу, а в следующее мгновение где-то далеко внизу, пятью этажами ниже, громыхнула распахнутая явно ногой дверь.

– Поймают… Ой, поймают!.. – схватился за голову Павлик.

– Прекратить панику! Справимся, – уверенно заявила я и сунула руку в сумочку-клатч. – Да, справимся… – повторила я, вороша содержимое сумки. – Сейчас… Сейчас…

Отчетливо затопали по ступенькам тяжелые ботинки наших преследователей – все выше и выше. Первый этаж. Второй…

– Сейчас… – повторила я еще раз, уже более напряженным тоном, и… потом резко отшвырнула бесполезную сумку в сторону. – Черт возьми!

– А-а-а? – поднял голову Павлик и обреченно застонал.

Я стояла напротив него и растерянно хлопала глазами.

– У меня украли пистолет, – выговорила я.

– Что?!

Тяжелый ботинок ступил на первую ступеньку четвертого этажа. Нас неминуемо настигали! А мы сидели на лестничной клетке, как загнанные в капкан мыши, и тупо смотрели друг на друга. Я первой пришла в себя. Схватила Павла за руку и потянула вперед.

– Куда?! – пискнул он.

Но разбирать, что к чему, у нас не было времени. Мы стрелой взвились под самую крышу и заметались по узкой лестничной клетке между двумя запертыми дверьми.

– Что?! Куда?.. А?.. Жень?! – изнывал Павел.

Я еще раз осмотрелась, подняла голову и неожиданно выкрикнула:

– Туда!

– А-а-а? – тоже задрал голову Павлик.

– Попробуем уйти через чердак.

На все про все у нас было ровно пять секунд. На счет «раз» – Павлик подхватил меня на руки. На «два» – я схватилась за крышку чердачного люка. На «три» – сдвинула ее с места, одним рыком подтянулась на руках и оказалась на крыше. На «четыре» – я подала руку Павлу, и он с неслыханной прытью вскарабкался следом за мной. На «пять» – мы одновременно схватились за тяжеленную крышку люка. Металлический квадрат грохнулся на прежнее место. Я одним движением задвинула щеколду. Мы с Пашкой ударили по рукам:

– Отличная работа!

– Да, – согласилась я. – Вот только – что дальше?

А действительно… Что дальше-то? Мы с Павликом стоим на крыше шестиэтажного панельного дома. Резкий сухой ветер рвет с шеи шарф и путает мои волосы. А вокруг – насколько я вижу – прямоугольные и квадратные крыши домов…

– В конце концов, можно переждать и здесь, – только и успел сказать Павлик, а в следующую секунду по ту сторону чердачного люка прогремел первый выстрел. Бандиты попытались добраться до своих жертв, желая разбить пулями металлические петли, удерживавшие люк.

– Боюсь, здесь нам оставаться опасно! – быстро отреагировала я. – Бегом за мной!

Мы помчались по крыше, пробуя открыть встречающиеся на нашем пути люки. «Дом пятиподъездный. Неужели ни один чердак не окажется открытым?» – билась в моей голове одна-единственная мысль. От первого люка мы стремительно убежали, испуганные выстрелами. Следующие два оказались плотно заперты – напрасно трясли мы с Павликом их крышки, все было бесполезно. Зато четвертая крышка слетела с места.

– Спасены! – тоненько взвизгнул Павлуня.

Я не торопилась делать столь обнадеживающие выводы. Просто оттолкнула его вниз и скользнула следом за ним. Мы оказались на бетонном полу какой-то темной замусоренной лестничной клетки. Павлик вскочил на ноги и отряхнулся, как облитая водой собака.

– Будет еще время навести марафет, но позже, – толкнула я его в бок. – А сейчас – бежим!

Как две мыши, мы проскочили через лестничные пролеты, украдкой вынырнули из подъезда, глянули налево, направо. Никого! Опрометью мы бросились прочь, подальше от злополучной блочной пятиэтажки.

Около двух часов мы бродили вокруг да около треклятой улицы Навашина, с полчаса отсиживались в маленьком кафе, где кофейную бурду подавали как «арабику». Павел пил эту гадость с удовольствием, я же в основном курила. Потом мы вновь бродили по улицам – бесцельно и бессмысленно. Мне все никак не давала покоя одна-единственная мысль: «Куда мог подеваться мой пистолет?» Павлик словно догадывался о моих тревогах и не докучал мне, как обычно, занудливым нытьем. Просто плелся в паре шагов от меня, положив руки в карманы и ссутулив плечи – скорее всего, его тоже что-то печалило в эти минуты.

Мы рискнули вернуться к злосчастному дому, возле которого осталась моя обездвиженная машина, только когда на улице начало смеркаться.

– Черт! – выругалась я.

Мой разнесчастный «Фольк» всеми четырьмя колесами осел в лужу. Очевидно, наши преследователи решили отыграться на моей машине и прокололи ей все колеса.

– Черт! Черт! – затопала я ногами.

В знак поддержки Павел обиженно пробормотал что-то себе под нос. Но руганью он не мог мне помочь… Я долго названивала в автомастерские, пыталась вызвать эвакуатор. Закрутилась целая история со звонками, объяснениями, ожиданием… Только к десяти часам вечера нам удалось реанимировать мой несчастный «Фольк», а в половине одиннадцатого мы кое-как, уже на четырех колесах, все же добрались до гостиницы.

Перепачканные в грязи, уставшие, едва не валясь с ног, мы вошли в холл гостиницы «Реванш». Больше всего мне хотелось принять горячий душ, выпить крепкий кофе и уснуть, закутавшись в теплый плед. Но не тут-то было…

– Евгения Максимовна! – окликнул меня управляющий.

– Да? – обернулась я.

– Для вас оставили записку, – с дежурной улыбкой сообщил мне Михаил Константинович и подал обычный почтовый конверт – без марок.

– От кого?

– Человек, принесший записку, не представился, – ответил он.

Я разорвала конвертик, вытащила сложенный в несколько раз лист бумаги и пробежала взглядом по строчкам: «Предлагаю встретиться сегодня в одиннадцать ноль-ноль. Думаю, нам есть о чем поговорить. Буду ждать вас по адресу: улица Рахова, дом четыре, квартира сорок два. Борис Завьялов».

– Клюнул! – Я по-мальчишески взмахнула кулаком в воздухе.

– Кто?! Что?! – вздрогнул Павел.

– Сработало! Завьялов! Он предлагает встретиться! – скомканно объясняла я, в спешке застегивала куртку и наматывала на шею шарф. – Нужно ехать!

– Куда? Я с тобой! – схватил меня за локоть Павел.

– Тебе лучше остаться в гостинице, – попыталась я отвязаться от него.

– Не-ет, – покачал он головой. – Я один в номере не останусь!

На споры с этим несговорчивым трусом времени не было.

– Поехали, – махнула я рукой, и мы выскочили из гостиничного холла снова на промозглую темную улицу.

– Я не ждал, что он сам выйдет на нас, – проговорил Павлик, пока мы галопом неслись до парковки.

– Еще бы он не вышел на нас! Мы ему такую наживку закинули. – Я запрыгнула за руль и повернула ключ зажигания.

– Где мы с ним встречаемся? – Пашка шлепнулся рядом со мной и потянул через грудь ремень безопасности.

– Рахова, четыре. Квартира сорок два.

– Квартира?! – так и подпрыгнул на месте Павлик. – Мы едем на какую-то квартиру?! А если это ловушка?! Может, он просто хочет нас туда заманить и… Ой, Жень!

– Да замолчи ты! – рявкнула я на надоедливого идиота. – Из-за тебя мы упустили шанс все выяснить у Громова! Поэтому теперь мы вынуждены общаться с Борисом. Ловушка или нет, ясно одно – это наш единственный шанс узнать всю правду!

Я решительно вдавила педаль газа в пол, и «Фольк» сорвался с места. Разом притихший Павлик уткнулся носом в стекло. За все время пути он не произнес ни слова. И, только когда я остановила авто у первого подъезда элитной новостройки, он вновь заскулил:

– Жень, а что, если это западня?

– Можешь остаться в машине, – категорично заявила я.

Павел вздохнул и полез следом за мной – куковать одному в пустом дворе ему явно не хотелось, он предпочитал пойти со мной на абордаж!

Мы миновали крошечный дворик, по которому пятнами растекался желтый свет уличных фонарей, и беспрепятственно вошли в подъезд. Как ни странно, но лифт не работал. Мы истерзали кнопку, вновь пошли вверх, считая лестничные пролеты и разыскивая квартиру.

– Надеюсь, нас не сразу же пристрелят, – мрачно высказался Павел.

Я покосилась на него, но ничего не сказала. Мы, конечно, здорово рисковали, идя прямо в логово господина Завьялова. Но других вариантов у нас просто не было. Потому я решительно шагнула к двери под номером сорок два и нажала на кнопку. Где-то в глубине квартиры звонко, заливисто прозвучал звонок. Потянулись томительные минуты ожидания, Павлик мелко трясся, я ждала, напряженно прислушиваясь. Но до меня не донеслось ни единого звука из-за двери.

– Может, его нет? – с надеждой проблеял у меня из-за спины Павлик.

– Быть того не может! – отозвалась я и решительно вдавила палец в кнопку, но тут же убрала руку: дверь в квартиру Завьялова была не заперта.

– Жень, стой! Это точно ловушка! – горячо зашептал Павлик, когда я взялась за дверную ручку и толкнула створку. Дверь скрипнула и подалась. Мы с Павликом переглянулись.

– Стой! – Он попытался схватить меня за руку, но я решительно перешагнула через порог, замерла на секунду и сделала еще пару шагов. Я предполагала, что сейчас сбудутся самые кошмарные опасения Павлика. Я была готова ко всему. Но не произошло ровным счетом ничего. В темной квартире никого не было. Я прошла дальше, оказалась на пороге одной из комнат и щелкнула выключателем. Вспыхнул яркий электрический свет, осветивший каждый уголок просторной гостиной.

– Эй! Есть здесь кто-нибудь? – негромко спросила я.

В ответ – тишина. Я прошла в следующую комнату, затем в третью… Каждый раз я щелкала выключателем и звала:

– Отзовитесь! Кто-нибудь здесь есть?

Но в квартире не было ни души.

– Что это за шутки? – спросил Павел. Он немного осмелел, прошел за мной и пугливо озирался по сторонам.

– Меньше всего Завьялов похож на шутника, – глухо отозвалась я, шаря глазами по пустой комнате.

– Может, он передумал? – проговорил Павлик, суя свой нос в каждую комнату. – Понял, что мы блефуем, нет у нас никаких бриллиантов, и решил кинуть нас? Как ты думаешь, а? ЖЕНЬ!!!

Я вздрогнула. Последняя его фраза была уже не обращением ко мне, а криком ужаса.

– Что такое?! – подскочила я к нему.

Он стоял у распахнутой двери и тыкал пальцем в сторону ванной комнаты.

– Что там? – Я изловчилась и заглянула через его плечо. – О, черт! – выдохнула я.

В глубине комнаты, выложенной кафелем, неловко прислонившись спиной к ванной, сидел Борис Завьялов – голова опущена на грудь, руки безвольно висят вдоль тела, как две плети.

– Женя!!! – завыл Павел. – Он… чего это?

Я сделала два шага вперед, присела, пощупала пульс Бориса, запрокинула его голову и тяжело вздохнула – в центре его лба виднелась аккуратная дырочка, из которой черной струйкой стекала кровь. Сомнений не было: я вижу труп.

– Он того… да? – изнывал Павел у меня за спиной.

Но я не слушала его. Из-под ванны торчал ствол пистолета. Я медленно, как во сне, дотянулась до него, взяла двумя пальцами и подняла.

– Ты что делаешь?! – взвизгнул Павлик. – Им же явно убили Бориса! На оружии останутся твои отпечатки пальцев!

– На нем и так полно моих отпечатков.

– Что?!

– Это мой пистолет! Мой пропавший «макаров», – глухо отозвалась я.

Из шокового состояния меня вывел отдаленный вой сирен, доносившийся откуда-то с улицы.

– Черт возьми! Полиция! – схватился за голову Павел. – Валим! Валим отсюда! Женя!..

Я вскочила. Мысли мои были еще более лихорадочными, чем движения. «Борис убит. Убит из моего оружия. Пробить пистолет по базе не составит особого труда. И все же…» Я сунула «макаров» за пояс джинсов, вжикнула молнией куртки, еще раз взглянула на труп Завьялова. Я плохо соображала, что сейчас нам надо делать.

– Бежим… Бежим… Они сейчас будут здесь! Женя!..

Все остальное происходило будто не со мной. Как ошпаренные кошки, мы выскочили на лестничную клетку. Метнулись к лифту. Но в шахте уже громыхала поднимавшаяся кабина. Хотели скрыться по лестнице – но на ступеньках затопали тяжелые сапоги. Мы с Павликом переглянулись и, не сговариваясь, кинулись вверх. Схема побега уже была отработана нами до мелочей: бегом – под самую крышу, взломать чердачный замок, через грязное окошко проникнуть на крышу и – мчаться вперед, под пронизывающими порывами ветра и моросящим дождем. Земля горела у меня под ногами – за мной словно гнались сто тысяч чертей! Через соседний чердак мы проникли в другой подъезд, спустились на лифте, украдкой высунулись из подъезда…

Полицейский «уазик» стоял в нескольких метрах от нас, рядом с ним топтались мужики в форме. Они курили и негромко переговаривались. Павлик хотел было шагнуть вперед, но я успела схватить его за рукав.

– Если меня поймают, ты ничего не знаешь! Оружие у меня, и арестовать тоже могут только меня. Понял?

Павлик тяжело сглотнул.

– Понял? – более требовательным тоном повторила я.

– Д-да.

– Тогда пошли, – толкнула я его в спину.

Ровным шагом – Павлик впереди, я за ним – мы вышли из подъезда. У меня неимоверно обострился слух. Стук моих каблуков об асфальт – цок… цок… Шр-р-р… Захрустели листья под подошвами. Дождь колотил по крышам автомобилей. Из водосточной трубы лилась вода. Где-то в подвале пронзительно орала кошка. А потом мой «больной» слух уловил легкий шелест кожаной куртки… Это один из куривших полицаев обернулся в нашу сторону. С кончика сигареты, зажатой в его пальцах, на мокрый асфальт осыпался пепел. Он полоснул по нам взглядом. Второй полицейский что-то громко сказал ему, рассмеялся, и первый обернулся к своему собеседнику. Я отвернулась, подняв повыше воротник куртки, и быстрым шагом скрылась в соседних дворах, идя за Павлом.

Мой «Фольк» остался стоять во дворе злосчастной элитной многоэтажки. Мы прошли пешком под проливным дожем пару кварталов и только тогда рискнули поймать попутку. Мне хотелось как можно скорее оказаться в номере, прийти в себя, все обдумать. Я сидела на заднем сиденье, зябко ежась и плотнее запахивая куртку. А бедро мое словно жгло раскаленным железом – за поясом джинсов был заткнут мой верный «макаров», из которого недавно убили человека.

У меня напрочь стерлись из памяти эти тридцать минут пути до гостиницы. Я очнулась, когда авто уже стояло напротив «Реванша», а Павлик осторожно трогал меня за плечо:

– Женя… Женечка, мы приехали…

Я вышла из машины, вместе с Павликом вошла в холл, поднялась на лифте на наш этаж. Это были чисто механические движения. Так же «на автомате» я достала из сумочки ключи от номера, открыла дверь, толкнула ее… И замерла на пороге как вкопанная. Налетел на меня и тоже остановился Павел. От окна к нам обернулся высокий худощавый мужчина в сером плаще и шляпе. Его глаза-сверла так и впиявились в меня.

– Евгения Максимовна? Не ошибаюсь? – спросил он.

У меня язык прилип к небу, в горле пересохло. Я не могла произнести ни слова.

– Алексей Носов, – представился незнакомец в шляпе и плаще. – Старший следователь уголовного розыска.

Мне совсем поплохело. Казалось, этой кошмарной ночи никогда не будет конца!

Через пару минут в номер вломились еще двое полицейских. Мне задавали какие-то вопросы, затем попросили предъявить документы, обыскали, забрали оружие… А потом старший следователь уголовного розыска Носов как обухом огрел меня по голове фразой, которую я ждала и которой боялась больше всего: «Вы арестованы по обвинению в убийстве Бориса Завьялова. Вы имеете право связаться со своим адвокатом. Пока же вам придется пройти с нами».

– Это подстава… – бескровными губами прошептала я, но меня никто не услышал.

Меня заковали и попросили проехать вместе с представителями правопорядка в следственный комитет. Последнее, что врезалось мне в память, когда я выходила из номера, это Павел… Все время моего короткого допроса он тихо стоял посреди комнаты, с безвольно опущенными вдоль тела руками и потухшими глазами. На короткую секунду мы встретились с ним взглядами. «Извини, что не смогла тебе помочь», – хотелось мне сказать, но я не произнесла ни слова, молча отвернулась и вышла из комнаты.

Как в тумане, прошли и следующие полчаса. Меня посадили на заднее сиденье полицейской машины, еще раз напомнили о моих правах. Мы нескончаемо долго ехали по ночному городу. Сначала я пыталась запомнить дорогу. Потом в голове промелькнула крамольная мысль: «Зачем я это делаю?» Я откинулась назад, закрыла глаза и просидела так до самого конца без единой мысли в голове.

Потом меня вывели из машины, без зонта, под проливной дождь. Но я не думала об этом – я с наслаждением глотала промерзший воздух, задирала голову и во все глаза смотрела на черное небо. Должно быть, я казалась своим надзирателям сумасшедшей. Но мне было плевать на это. Мне просто отчаянно не хотелось входить в полицейский каземат. В те минуты мне казалось, что обратной дороги уже не будет. Кто-то слишком крепко втянул меня в эту кровавую историю.

Я еле передвигала ногами, идя к зданию из красного кирпича – местному РОВД. Меня подталкивали и понукали идти мои надзиратели. Мне пришлось пройти через вертушку, затем долго ждать в коридоре, привалившись к стене, пока один из моих сопровождающих оформлял документы. Время тянулось, как жевательная резинка… Казалось, прошел час… два. Я смотрела на часы и с тоской вздыхала – миновало-то всего пять минут. Наконец, меня завели в комнату с зарешеченными окнами, где из мебели были только стул и пара деревянных табуретов. Мне приказали сесть на стул и ждать. «Чего?» – хотела было спросить я, но промолчала. Язык не слушался меня, дико хотелось курить. Настолько сильно, что кружилась голова. Но об этом желании тоже умолчала. Надзиратели оставили меня одну в полупустой комнате. За ними лязгнула дверь, громыхнула металлическая щеколда. Все! Меня заперли.

Я окончательно потеряла счет времени. На часы я больше не хотела смотреть. Боялась, что та вечность, которую я здесь провела, опять окажется лишь несколькими минутами. Должно быть, у меня действительно что-то произошло с головой, но я решила – смотреть в окно и просто ждать рассвета. Так и застал меня Алексей Носов – сидевшую на стуле и разглядывавшую темноту за окнами.

– Евгения Максимовна! – Следователю пришлось окликнуть меня, чтобы я как-то отреагировала на его появление. Только после этого я повернула голову и с некоторым трудом сфокусировала на нем взгляд. – Нам нужно составить протокол. Ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов.

Носов сел напротив меня и воткнул в меня свои глаза-сверла. Теперь он был без серого плаща, без шляпы, в куртке с майорскими погонами и в синих лоснящихся брюках.

– Когда вы приехали в Зеленоград?

– Три дня тому назад.

– С какой целью?

– Отдохнуть.

– Как давно вы знакомы с Борисом Завьяловым?

– Никогда не знала этого человека вплоть до своего приезда в этот город.

– Где и при каких обстоятельствах вы познакомились?

– В ночном клубе. Борис – хозяин ночного клуба. Там и познакомилась, – тем же ровным тоном соврала я. Слишком хорошо я понимала, что заявления из серии «он пытался меня убить» будут обращены против меня же.

– Что вы делали сегодня у него на квартире?

– Он пригласил меня к себе.

– С какой целью?

– Поужинать вместе. – Я запнулась на секунду, но только потому, что першило в горле, мне невероятно хотелось курить.

– Что было дальше?

– Я пришла, но Борис был уже мертв.

– У подъезда Бориса Завьялова оказалась ваша машина. Почему вы скрылись с места преступления?

Мне нечего было ответить на это.

– Бориса убили из вашего оружия, – продолжил Носов. – Как вы можете это объяснить?

– Не знаю… – Голос совсем сел у меня. Я еле говорила. – Сегодня днем я обнаружила, что мой пистолет пропал.

– То есть до этого он был, а потом – пропал? – уточнил следователь.

– Верно, – сдавленно проговорила я.

– Откуда у вас вообще оружие?

– Я работаю частным телохранителем.

– Но вы говорили, что приехали в Зеленоград отдохнуть. Зачем же вам оружие?

И снова я не нашлась, что ответить.

– Так вы говорите, что пистолет пропал… – повторил Носов.

– Да.

– И что же? Вы обнаружили его у трупа Завьялова? – съязвил Носов.

Я понимала, что это прозвучит дико, но другого ответа у меня не было:

– Да. У трупа.

На несколько минут воцарилась полнейшая тишина. Потом Носов хлопнул ладонями по столу – так, что я невольно вздрогнула, и тяжело поднялся.

– Вот что я вам скажу, милочка, – раздраженным тоном проговорил он. – Не нужно держать меня за идиота! Могли бы придумать что-то и поубедительнее! Посидите здесь и подумайте, возможно, это сделает вас более сговорчивой. – С этими словами он с грохотом отодвинул стул и, гулко топая, вышел из кабинета. Дверь лязгнула, заскрипела задвижка. А я еще долго прислушивалась к удалявшимся шагам товарища Носова, в моих висках молоточками стучали его слова «Могли бы придумать что-то и поубедительнее!». Я со вздохом опустила голову на закованные руки и закрыла глаза. У меня совершенно не осталось сил. В голове метались несвязные мысли: «Кто же меня так подставил?! Какой негодяй украл мое оружие? Что теперь будет? А главное – как… как там Павел»? Мне казалось, что разговор с Борисом прольет свет на эту темную историю с бриллиантами. Но Борис убит. И что-то мне подсказывает: сделал это тот же человек, убивший Романа Самойлова. Мотив? Мотив очевиден – бриллианты наркобарона! Кто-то всеми силами пытается заполучить заветный чемоданчик, но в очередной раз ошибается. Чемодана с бриллиантами не было у Самойлова. Не мог он оказаться и у Завьялова – уж я-то точно это знала! Еще вчера ночью Борис и его команда трясли меня и Громова, пытаясь выбить из нас правду о местонахождении кейса. Что ж… Самойлов убит, Завьялов тоже. Круг сужается. Из хозяев ночного клуба «Мандарин», замешанных в истории с бриллиантами, осталась только Арина. «АРИНА!» – вдруг осенило меня. А если Арина и есть убийца?.. Но как у нее могло оказаться мое оружие? Ничего не понимаю!

Я зажмурилась и не заметила, как провалилась в полубред-полусон. Мне снился Павел, он тянул меня куда-то за руку и, как всегда, ныл: «Жень… А Жень… Че делать-то будем»? Снился мне и Борис – злой, с «гвоздями» в глазах и с рявкающим голосом. Он тоже был в своем привычном амплуа: «Чемодан! Где чемодан?! Живо отвечай, а то пристрелю!» Нашлось в этом кошмарном бреду место и Громову. «Было дело, мне пришлось играть в карты с испанскими мафиози…» – говорил он…

– При чем тут мафиози? – спросила я – и проснулась. Хотя на самом деле я проснулась оттого, что залязгала металлическая щеколда на двери. А уже через секунду на пороге появился суровый мужчина в форме. «Опять допрос?» – подумала я.

– Евгения Максимовна! Вас освобождают под подписку о невыезде, – объявил он.

– Что?! – Я не поверила.

– Вы свободны, – повторил он. – Попрошу вас выйти и получить свои документы и вещи.

Я с трудом встала на онемевшие ноги, прошла вперед. С рук моих сняли наручники, меня повели куда-то по длинному коридору. Я терла затекшие запястья, на которых отпечатались следы браслетов, и с недоумением пялилась на конвоира. Может, это какая-то ошибка? Почему меня освобождают?

Но нет, никакой ошибки не было. Меня привели к будке, из ее окошка выглядывала пожилая тетка с заспанными глазами и кривым от злости лицом.

– Евгения Охотникова. Выдай ей документы и вещи. Вот документы на право освобождения.

Дядька в форме передал меня на поруки местной сторожихе и удалился в глубь одного из многочисленных коридоров. Я проводила его долгим взглядом. Может, все же это ошибка?

– Почему меня освободили? – не найдя никого другого, спросила я у толстой тетки из будки.

– Во народ! – возмутилась она. – Их из тюрьмы выпускают, а они еще и недовольны! Залог за тебя внесли, дуреха! – И она шлепнула передо мной мои вещи: куртку, телефон, паспорт, сумку-клатч. – Проверяй, все ли на месте, и расписывайся, вот здесь.

Не глядя в бланк, я черкнула подпись, сгребла вещи в охапку и отошла от окошка, но уже через секунду вернулась обратно.

– А кто? – пересохшими губами спросила я. – Кто внес за меня залог?

– А я почем знаю? – каркнула на меня мерзкая тетка и захлопнула перед моим носом окошко, давая мне понять, что разговор окончен.

С охапкой вещей я побрела прочь от будки. «У Павла нет и не может быть денег для того, чтобы заплатить залог. Его дед? Вележев? Не-ет… Едва ли он мог так быстро узнать о моем аресте. Да и зачем ему вытаскивать из беды совершенно незнакомого ему человека? – с трудом ворочала я ватными мозгами. – А больше никаких знакомых у меня в Зеленограде нет…»

Я не заметила, как оказалась на крылечке РОВД. На улице уже светало. Фонари выключили, длинные тени расползались по углам. Клочья тумана вперемешку с грязной листвой мотались по асфальту. А с неба все так же моросил меленький дождичек. Нужно было куда-то идти, поймать такси или просто попутку, добраться до гостиницы… Но я никуда не торопилась. Я во все глаза смотрела на бежевый «Вольво», припаркованный на другой стороне улицы. При моем появлении дверца со стороны водителя открылась, и из авто под моросящий дождик на улицу шагнул мужчина в кожаной куртке и бейсболке. Я сразу же узнала этого человека. Не могла не узнать! Пару раз я поймала его на том, что он следил за мной и Павлом, я даже передала ему через официанта бокал вина, чтобы спровоцировать его. Но каждый раз этот мужчина сбегал, едва я успевала заметить его присутствие. И вот теперь он вновь в пределах видимости. И, кажется, никуда не спешит…

Когда я сделала первые несмелые шаги в его сторону, то даже не сомневалась – это он вытащил меня из тюрьмы. Я приблизилась к нему и остановилась, разглядывая своего нового знакомого. Впервые я видела этого человека так близко. У него было суровое обветренное лицо с серыми пронзительными глазами. Немного усталый, с трехдневной щетиной на щеках, в эту минуту он казался мне самым близким и родным человеком; он – мужчина, имени которого я даже не знала.

– Садись, подвезу, – буднично, как если бы мы были сто лет знакомы, предложил он.

Я выждала некоторое время, потом обошла авто и села на соседнее с водительским сиденье. К груди я продолжала прижимать свои вещи – документы, сумку, куртку. Они пахли тюрьмой – этим казенным запахом пропиталась и вся моя одежда.

Мой новый знакомый сел за руль, повернул ключ зажигания, включил первую скорость. Он не начал разговор первым. Просто уверенно вел авто вперед, глядя на дорогу.

– Кто ты? – спросила я, когда мы проехали пару кварталов в гробовой тишине.

– Меня зовут Глеб Соболев. Если ты об этом, – все так же не глядя на меня, ответил он.

– Можно сигарету? – попросила я.

Глеб молча достал из нагрудного кармана пачку «Парламента» и протянул ее мне.

Я выудила тоненькую сигаретку, прикурила, затянулась. Горячий дым обжег мои легкие, и я почувствовала, как медленно отпускает меня нервное напряжение.

– Почему ты меня спас? – спросила я, выдыхая сигаретный дым.

– Я точно знаю, что тебя подставили. Ты никого не убивала.

– Может быть, ты знаешь и имя человека, совершившего это убийство? – спросила я.

– Конечно.

Я сглотнула комок в горле.

– И кто же это?

– Павел Крымов. Человек, которого ты охраняешь, – глядя прямо перед собой, ответил Глеб.

На меня словно вылили ушат холодной воды. В глазах потемнело, в ушах пронзительно звякнуло. Я постаралась взять себя в руки, но голос мой предательски дрожал. У меня явно нервы сдавали.

– С чего ты это взял?! Зачем ты вообще следил за нами все это время?!

– Хочешь знать правду? – Он сделал паузу. – Что ж, думаю, мне действительно стоит начать с самого начала. Слушай! Эта история началась два года тому назад. Мой младший брат Артур тогда учился на четвертом курсе медучилища, по ночам он подрабатывал санитаром на «Скорой помощи». Других вариантов просто не было. Отца у нас не было, мать – больная пенсионерка, а я… Я был прикован к постели – последствия автомобильной катастрофы. Естественно, денег хватало только на самое необходимое и то – не всегда. Бывали дни, когда нам приходилось вообще сидеть без еды. Это было самое тяжелое время – мать каждую ночь рыдала от горя, а брат сутками пропадал на работе, чтобы принести в дом хоть немного денег. Должно быть, вся эта ситуация и сломила его, а может, он просто попал не в ту компанию, но… В один момент Артур начал зарабатывать много денег. Днем он пропадал в училище, а по вечерам уходил – якобы на работу. Но как-то я выбрался кое-как подышать свежим воздухом на улицу и встретил около подъезда коллегу Артура по «Скорой помощи», стал расспрашивать его, как обстоят дела на работе у брата и… И узнал, что Артур уже несколько месяцев не работает на «Скорой». Вечером этого же дня я устроил брату допрос, и он признался, что зарабатывает деньги игрой в карты. Это и было началом… конца. Я уговаривал его отказаться от игры, говорил, что это может быть опасно. Но на все мои доводы Артур отвечал только одно: «Не опасней, чем жить впроголодь!» Я говорил, что скоро оправлюсь и смогу выйти на работу. Но Артур ничего не хотел слушать, и мне пришлось оставить его в покое. Это тянулось еще несколько месяцев – у нас в доме теперь было вдоволь еды, вещей, денег; мать думала, что Артур зарабатывает все это честным трудом санитара, я же не мог сказать ей правду и молчал. Но я не сомневался – все это не доведет брата до добра! И так все и произошло. Однажды удача изменила Артуру, он проиграл крупную сумму денег – пару миллионов. Спустил за одну ночь! Его поставили на счетчик, пригрозили убить – нормальное явление в нечестном мире карточных шулеров. Несколько недель Артур был чернее тучи, а потом признался мне во всем – денег, чтобы отдать долг, у него не было, а срок истекал уже на следующий день. Я предложил – надо занять у знакомых, взять кредит, в конце концов! Я в тот же вечер пошел к своему старому приятелю, попросить в долг, а когда вернулся, нашел Артура в ванной комнате… Он повесился на канализационной трубе. Конечно, мать не выдержала этого удара. Через полгода она умерла от сердечного приступа. У меня не осталось никого. Из-за какого-то чертова карточного долга я лишился всей своей семьи! Тогда я поклялся – найти человека, которому Артур проиграл. Найти и ему отомстить! Я потратил на осуществление этого плана немало времени и сил. И несколько месяцев тому назад мне удалось выйти на этого человека. Догадываешься, кто им был?

– Павел Крымов, – одними губами произнесла я.

– Все верно. Павел Крымов! Я начал за ним следить – выискивал, вынюхивал, высматривал… Когда он проиграл огромную сумму Александру Громову и его поставили на счетчик, я решил, что справедливость восторжествовала и без моего участия. Но не тут-то было! Ему подвернулся его давний дружок – Роман Самойлов, который предложил Павлу заработать денег. И все пошло кувырком… Потом в этой истории появилась ты… Надо признать, ты очень мне мешала. Сразу же распознала слежку, начала провоцировать меня и выводить на чистую воду. Но на тот момент у меня уже было достаточно информации о Павле, чтобы как минимум упрятать его за решетку.

– И что же это за информация?

– Павел Крымов оказался втянут в историю с какими-то таинственными бриллиантами, которые по поручению Романа Самойлова он должен был перевезти из Павловска в Зеленоград. Ты должна быть в курсе.

– Д-да.

– Думаю, знаешь ты и том, что камешки бесследно исчезли?

– Все верно.

– А за их исчезновением последовала серия убийств. Роман, Борис…

– Так и было!

– Причем убийство последнего попытались мастерски свалить на тебя.

– Ну да, – согласилась я.

– Как ты думаешь – кто и зачем это сделал?

– Должно быть, тот, кто охотится за бесследно пропавшим чемоданом с бриллиантами, – послушно ответила я на его вопрос.

– А может быть, тот, кто пытается убрать лишних охотников за этими бриллиантами? – в тон мне спросил Глеб.

– Что ты хочешь этим сказать? – Я боялась ответа, но все же задала этот вопрос.

– Ничего особенного, кроме того, что убийцей и обладателем драгоценностей является Павел Крымов!

Я выдохнула и снова схватилась за пачку сигарет. Все, что говорил мне Глеб, никак не укладывалось в голове. Все это время я охраняла хладнокровного убийцу?! Да нет же! Быть того не может!

– Допустим, чемодан с бриллиантами у Павла. Но зачем ему при этом раскладе убивать Романа?

– Как – зачем? Роман – главный свидетель! Павел считал, что он – единственный человек, кто послал его перевозчиком. И соответственно Роман единственный – знает, у кого могут быть бриллианты. А если он захочет вернуть себе камешки? Если начнет разыскивать своего дружка Павлика? Не-ет! Он не мог так рисковать! Вот и убил Романа. Сразу же. Как только вернулся в Зеленоград.

– А Борис?

– Так ведь Борис тоже открыл на Павла охоту, если я все правильно понимаю? Более того, я думаю, Крымов был настолько хитер, что согласился на твои услуги частного телохранителя с одной лишь целью – чтобы потом тебя подставить!

– Но когда он мог убить Бориса?!

– Бориса убили вчера, рано утром. Это засвидетельствовано в полицейских протоколах. Где был Павел вчера между пятью и семью часами утра?

– В номере. Вместе со мной. Спал. Мы вернулись в четыре утра и сразу же легли спать.

– А ты уверена, что он лег спать? – с нажимом спросил Глеб.

– Нет! – отчаянно затрясла я головой. – Павел – мой клиент, меня наняли его охранять! Я могу поручиться за каждое его движение, – я говорила это, но не верила своим собственным словам.

Глеб резко обернулся и впервые за все время разговора посмотрел мне прямо в глаза. Мне захотелось исчезнуть, скрыться от этих пронзительных серых глаз.

– Тогда подумай и скажи, – четко выговорил он. – Кто мог украсть у тебя пистолет? Кстати, твой дружок скрылся из гостиницы, как только тебя арестовали!

Мне нечего было на это ответить. Я сидела, схватившись за голову, и молчала. То, что сейчас говорил Глеб, было диким, не поддающимся пониманию, но вместе с тем логичным и абсолютно похожим на правду. Слишком уж похожим на правду…

– Я знаю, как можно вывести Крымова на чистую воду, – вновь заговорил Глеб. – Но для этого мне нужна твоя помощь.

Я вскинула голову и уставилась на мужчину блестящими больными глазами.

– Ты готова разоблачить своего лживого клиента? – спросил он.

– Говори, что нужно делать.