Глава 6
Осмотрев мою коленку, Ван Мо подошел к прикроватной тумбочке и вынул из своего рюкзачка всевозможные травы и порошки. Потом он взял деревянную ступку и, положив в нее по щепотке разных трав, не спеша истолок их в порошок. Затем он добавил какое-то масло из маленькой бутылочки и, тщательно все размешав, наложил получившуюся мазь на заранее приготовленный кусок бинта. По спальне распространился острый запах, очень похожий на аромат каланхоэ. Не скажу, что он был очень уж противный, но Диана, сморщившись и показав на дверь, вышла из комнаты. Китаец как-то сразу оживился и заговорил, разбинтовывая мою ногу:
– Я наложу вам эту мазь, леди Женя, она снимет боль. А на ночь вы поменяете повязку, и утром будете уже совсем здоровы.
Когда он наложил мазь и закрепил повязку, боль действительно почти сразу же прошла, и я спросила у него:
– Ван Мо, где ты научился врачеванию?
– Моя бабушка была иго-цыгун, колдунья, по-вашему.
– Может, ведунья, а не колдунья? – поправила я его.
– Да, да. Я просто плохо могу объяснить, как это будет по-вашему.
Сказав это, он обратил внимание на мой локоть и осторожно ощупал его. Утвердительно кивнув, он сказал:
– Сюда тоже приложите на ночь мазь. И постарайтесь больше не падать, – он посмотрел на меня проницательным взглядом, и я увидела, что он все понял.
– У меня работа такая, – попыталась объяснить я.
Он уже открывал дверь, когда я сказала на прощание:
– Спасибо, Ван Мо!
Он остановился, секунду подумал, повернулся и, сняв свою вечную улыбающуюся маску, ответил:
– Мне было приятно оказать вам помощь, – и он вышел из спальни.
Оставшись одна, я задумалась над сложными обстоятельствами нашей жизни. Подчас они заставляют нас надевать разные маски, притворяться и вообще совершать вовсе не те поступки, которые нам бы хотелось делать для других людей.
Еще побаиваясь того, что при любом моем движении боль вернется, я попыталась осторожно встать. К моему удивлению, боли не было! Пройдясь по комнате, я подошла к окну и открыла его. В комнату ворвался свежий воздух, наполнивший всю спальню ароматами лета. Тут в комнату вошла Диана, осторожно вдыхая, видимо, опасаясь снова уловить запах каланхоэ. Но в комнате гуляли уже другие, более приятные запахи.
Увидев меня возле окна, Диана победоносно спросила:
– Теперь ты мне веришь, что наш китаец – настоящий маг?
– Теперь верю! – согласилась я, демонстративно сгибая и разгибая ногу.
– Пойдем посмотрим, что у нас сегодня на обед, – Диана открыла дверь и остановилась, дожидаясь меня, – кстати, я позвонила тете Маше и сказала, чтобы она завтра выходила на работу. Накопились кое-какие дела, да и вообще, хватит ей отдыхать, надо порядок в доме навести. Да и продукты уже кончаются.
Обед у нас получился, как поется в известной песне: «Я его слепила из того, что было…» Честно признаться, я была рада тому, что завтра наконец-то вернется эта тетя Маша. Хозяйки из нас с Дианой, если честно, не самые лучшие. Магазинные полуфабрикаты уже изрядно мне надоели, хотелось чего-нибудь… настоящего! Я вспомнила о своей тете Миле с ее кулинарными шедеврами, и так мне захотелось вдруг оказаться на своей кухне, за любимым столом, на котором всегда стояло что-нибудь вкусненькое! Чтобы как-то успокоить нахлынувшие эмоции, я решила взглянуть, как там поживает мой дружок – «Фольксваген». Взяв ключи, я пошла в гараж. Еще издали я заметила, что с гаражом что-то не так. Подойдя ближе, я увидела, что одна из его створок приоткрыта, и по доносившимся оттуда звукам я поняла, что внутри кто-то есть. Осторожно открыв дверь, я заглянула в гараж. Валерий Иванович, начальник охраны, ходил вокруг моей машины, осматривал ее, заглядывая под днище «Фольксвагена». Он не видел, как я зашла в гараж, и поэтому вздрогнул от неожиданности, когда я спросила:
– Как вы сюда попали? – Я демонстративно крутила в руках ключи.
Он удивленно взглянул на меня и, собравшись с мыслями, попытался объясниться:
– Мне тут кое-что надо было взять, и я, чтобы не тревожить тебя после вчерашнего, нашел запасные ключи и открыл гараж, – он старался говорить спокойно, но дрожавший голос выдавал его волнение.
– Все понятно, – сказала я самым равнодушным тоном и заметила, что он явно расслабился.
Взяв какую-то железку, он быстро вышел из гаража и направился в сторону тира, а я смотрела ему вслед и думала: что же он здесь делал? Обследовав свою машину и обшарив весь гараж, я не нашла ничего подозрительного и понемногу успокоилась, но смутная тревога все же не отпускала меня, даже когда я вернулась в дом.
Диана сидела на кухне на диване и листала какую-то книгу. Я присела за стол и спросила:
– Диана, когда мы вчера приехали из города, твой муж ни с кем не разговаривал? Например, с начальником охраны?
– Нет вроде бы… Нет, точно – нет. Мы немного посидели на кухне, а затем сразу поднялись в спальню. А что? – Она отложила в сторону книгу.
– Не хочу тебя пугать, но думаю, что на яхте тебе было бы намного безопаснее, чем здесь, – я посмотрела ей в глаза.
Немного помолчав, она сказала:
– Значит, завтра мы возвращаемся на яхту. Мне тоже тут уже порядком надоело, – она встала с дивана и потянулась, как кошка. – Пойду посмотрю, какие вещи взять с собой, – и она пошла к себе наверх.
В моей голове воцарился полный кавардак. Я каким-то шестым чувством, интуитивно ощущала, что в своих подозрениях я делаю акцент не на тех людях и что на моей шее постепенно словно бы затягивается невидимая петля… Поэтому я приняла решение вернуться на яхту, чтобы спокойно во всем разобраться. Большое видится на расстоянии – так, по-моему, говорят! Хорошо, что Диана не воспротивилась моему решению, а то мне пришлось бы объяснять ей не очень приятные для нее известия. Конечно, пока все это – лишь мои смутные догадки, я ничего не могу утверждать со стопроцентной уверенностью, но, думаю, по большей части я все же права.
Уже вечером я решила посмотреть электронную почту и обнаружила письмо от Файла, в котором он, как и Полянский, просил перезвонить ему. Набрав номер, я подошла к окну – посмотрела, что творится во дворе. Было уже шесть часов пополудни, но солнце еще стояло высоко, и охранники умирали от жары. После долгих гудков Файл наконец-то взял трубку.
– Да, я слушаю, Евгения Максимовна.
– Это я тебя слушаю, – ответила я.
– Вы можете говорить свободно? – спросил хакер шепотом.
– Да, я одна. Докладывай.
– При всех моих способностях я не смог взломать код их банка. – Он замолчал, ожидая моей реакции, но я не отозвалась. Через минуту он продолжил: – У меня есть одна идея, но вы должны мне помочь, – он снова замолчал, и тогда я не выдержала:
– Давай по существу. Не томи!
– Если бы кое-то включил персональный компьютер Баринова, я бы попытался через него войти в базу данных и скачал бы всю интересующую вас информацию.
– А с чего ты решил, что я как-то сумею тебе помочь? – спросила я.
– Я пробил, откуда вы послали мне почту, потом пробил и адрес банкира и понял, что вы находитесь в его доме, скорее всего, охраняете его жену. Поэтому я и решил, что вы мне поможете, – поразил меня хакер своей осведомленностью и профессионализмом.
– Тебе бы в разведке работать, с твоими-то талантами! – похвалила я его.
– Я уж лучше на своем месте останусь, – отказался он и спросил: – Ну так что, сделаете?
– Постараюсь. Только объясни мне, что именно тебе нужно?
– Вам надо включить компьютер Баринова и отправить мне пустое сообщение, чтобы я узнал адрес хозяина, и через него я постараюсь войти в базу данных банка, – проинструктировал меня Файл.
– Это произойдет не раньше двенадцати, так что будь на связи, – сказала я и выключила телефон, услышав чьи-то шаги за дверью. В дверях показалась Диана.
– Как ты себя чувствуешь, Женя? – спросила она.
– Отлично! Как будто ничего и не было, – честно призналась я.
– Может, позагораем? А то скучно что-то, – и она скорчила забавную гримаску.
– Пойдем, – согласилась я, так как и сама собиралась подышать свежим воздухом.
Растянувшись на берегу пруда, мы загорали, болтая о всяких женских пустяках. А когда солнце начало опускаться за горизонт, мы направились в дом, и по дороге я вновь увидела Коваля, топтавшегося возле ангара, где стояли машины банкира. Дойдя до ступеней, я резко повернулась и, делая вид, словно я что-то забыла, направилась к пруду. Диана, ничего не сказав, вошла в дом. Я, увидев, как она скрылась за дверью, двинулась к Ковалю. Заметив, что я быстро иду в его сторону, он растерялся и, открыв дверь ангара, скрылся внутри. Я вошла следом. Попав в огромное помещение, я какое-то время привыкала к тусклому после ярких солнечных лучей свету и, когда зрение восстановилось, огляделась вокруг. Здесь стояли машины самых разных марок – от советских до иностранных, порядка десяти моделей. За одной из них я увидела Коваля. Он испуганно смотрел на меня.
– Я хотела с вами поговорить, – спокойно произнесла я.
– О чем? – Коваль по-прежнему меня боялся.
– О вчерашнем происшествии, – я сделала шаг в его сторону.
– Я ничего не знаю! – как из пушки, громко выпалил Коваль.
– Вы мне только одно скажите: вы куда-нибудь отлучались из машины во время концерта?
– Нет. Я все время был в машине! – не задумываясь, ответил он.
И тут вдруг дверь открылась, и на пороге появился начальник охраны. Увидев меня, он с недоумевающим видом свел брови, и тут его взгляд выловил фигуру Коваля, прятавшегося за машинами. Он сразу сделал понимающее лицо и, обращаясь к Ковалю, сказал:
– А я тебя обыскался, Петр! Нужно, чтобы ты мне кое в чем помог, пойдем со мной, – и он широко распахнул дверь.
Я поняла, что разговора не получится, и, не дожидаясь Коваля, быстро вышла из ангара и направилась в дом.
Весь вечер (после приезда Баринова) я провела в своей комнате, разрабатывая план действий. Следовало придумать, как попасть в кабинет банкира, оставшись незамеченной. Пока Бариновы ужинали на кухне, я осторожно пробралась к его кабинету и «примерила» свои отмычки к замку. Одна подошла, но требовалось немного потрудиться – замок в своем кабинете банкир установил серьезный. Теперь было необходимо дождаться, когда они уснут, и потом уже претворить наш с Файлом план в жизнь.
Часы показывали половину второго, и я решилась на вылазку. Открыв дверь, я постояла в дверях, прислушиваясь к звукам в коридоре. Все было тихо. Осторожно ступая босиком по холодному полу, я подкралась к двери спальни Бариновых и, убедившись, что там все спокойно, подошла к кабинету. Яркий уличный фонарь освещал часть коридора, и я могла спокойно ориентироваться. Достав отмычку, я попробовала открыть дверь, но, как назло, ничего не получалось. Как будто кто-то сменил замок! Пот капельками стекал по лицу, стук моего сердца дробно отдавался в висках. Прошло уже около десяти минут, а замок все не поддавался. Я решила попробовать другую отмычку, но, как только я вставила ее в замочную скважину, послышался какой-то звук. Я поняла, что кто-то решил выйти из спальни. Ее дверь находилась в метре от меня. У меня было лишь несколько секунд, чтобы успеть спрятаться или попытаться все же открыть дверь. Я выбрала второе. Сделав глубокий вдох, я что было сил крутанула отмычку, и в тот момент, когда ручка спальни повернулась у меня на глазах, замок кабинета наконец-то поддался…
Я почти вкатилась внутрь, еле успев прикрыть за собой дверь. Все еще держась за ручку двери с обратной стороны, я, затаив дыхание, прислушалась. Вот открылась дверь туалета, потом кашлянула Диана, затем – звук захлопнувшейся двери, и снова все стихло. Включив тонкий фонарик, я обследовала кабинет. Это была небольшая комната. Кроме компьютерного стола, там находился стеллаж, на полках я увидела разнообразное оружие. «Банкир-то у нас – коллекционер», – решила я, рассмотрев этот арсенал чуть ли не вековой давности. Подойдя к компьютеру, я осмотрела его на предмет наличия какой-нибудь хитроумной сигнализации – в последнее время она вошла в моду у богатых людей. Ее устанавливают и от детей, и от жен, ну, и в том числе как защиту от проникновения тайных агентов – вроде меня. Не найдя в компе Баринова ничего подобного, я включила компьютер. На экране высветилась команда: «Введите пароль». Чего-то подобного я ожидала и начала поочередно набирать подходящие комбинации и варианты. Перебрав несколько словосочетаний, я откинулась на спинку кресла и подумала: что же еще мог придумать банкир в качестве пароля? Вдруг меня осенило. Я подошла к стеллажу с оружием и посмотрела на марку, чаще всего попадавшуюся среди всей этой коллекции. Быстро вернувшись к столу, я набрала: «Смит Вессон» – и увидела, как на экране появилась команда: «Готов к работе». Набрав адрес Файла, я отправила ему письмо: «Действуй!» – и присела в ожидании. Я видела, как на экране совершались какие-то сложные манипуляции с цифрами и буквами. Только через двадцать минут «всплыла» банковская информационная база. Мысленно поблагодарив Файла, я пролистала список клиентов банка. Не найдя ни Коваля, ни Эвелину, я ввела их имена в поиск. После недолгого ожидания на экране высветился банковский счет Коваля. Увидев его, я присвистнула. Вот тебе и обычный шофер! По последним данным, на его счету лежали 50 тысяч долларов! Причем это был остаток – после двух последних переводов на другой счет 30 тысяч долларов! Числа совершенных переводов совпадали с календарными днями покушений. Теперь все ясно.
Прежде чем выключить компьютер, я решила посмотреть почту банкира. Там было одно-единственное письмо. Прочитав его, я не просто удивилась – я была в шоке! Оно было короткое и весьма емкое: «Если первого числа я не получу два миллиона долларов, ты очень пожалеешь!» И внизу подпись – «К». Одна-единственная буква. Обратного адреса не было, но, по-моему, и дураку понятно, кто написал это послание. Ну что ж, уважаемый Коваль, миллионер ты наш подпольный! Я же сказала, что от меня не убежишь? Вот ты и попался!
Вернувшись к себе, я еще долго не могла уснуть, размышляя о том, что некоторые люди могут годами вынашивать свои коварные планы, строя из себя законопослушных граждан. Моя вылазка в кабинет заняла порядочно времени, и я, увидев, что за окном уже светает, решила выкинуть все мысли из головы и немного поспать.
В девять часов, когда я уже позанималась и выполнила все утренние процедуры, я, войдя на кухню, не увидела Диану, чему очень удивилась. Странно! Ведь в это время она обычно уже сидит тут… Может, она передумала возвращаться на яхту? Нежелательно, конечно, но не буду гадать, подожду, что она мне скажет. Тут я услышала чьи-то шаги и повернулась к двери в надежде увидеть Диану. Но, к моему удивлению, на кухню вошла пожилая женщина, в цветастом фартуке и белом поварском колпаке. «Это, похоже, тетя Маша», – подумала я.
– Доброе утро. А вы, наверное, Женя? – обратилась ко мне женщина.
– А вы, наверное, тетя Маша? – вопросом на вопрос ответила я.
– Ну, вот и познакомились, – улыбнулась тетя Маша и прошла к разделочному столу.
– А где Диана? – поинтересовалась я у нее.
– Да она что-то приболела. У нее небольшая температура. Я заварю чай с малиной и с медом, потом отнесу ей. Я посоветовала ей сегодня отлежаться, чтобы на ногах не переносить температуру, завтра, думаю, у нее все пройдет, – уверенно сказала тетя Маша.
– Говорила я, чтобы она не купалась вчера на ночь глядя, но она не послушалась меня, вот и результат, – объяснила я причину ее заболевания.
«Значит, сегодня наша поездка на яхту отменяется. Интересно, надолго ли?» – подумала я. Хорошо, если уже завтра Диана выздоровеет, как считает тетя Маша. А если нет? В принципе у меня теперь есть помощник в лице домохозяйки, так что, думаю, ничего страшного не произойдет.
Я решила подняться к ней, посмотреть, как она себя чувствует. Кроме того, у меня созрела еще одна идея, но для этого мне понадобится принтер или, на крайний случай, обычный маркер. Когда я вошла к Диане, она лежала в постели и смотрела телевизор. Увидев меня, она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась какой-то вымученной, и я поняла, что все далеко не так радужно, как описала мне тетя Маша.
– Вот, не послушала я тебя вчера и сегодня расплачиваюсь за свое легкомыслие, – попыталась оправдаться Диана.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила я, оставив ее объяснение без комментариев.
– Тело все ломит и в пот бросает. Это от температуры, я знаю. Тетя Маша обещала отпоить меня чаем с медом, поэтому, думаю, завтра мы все-таки сможем поехать на яхту, – она как-то виновато посмотрела на меня.
– Пока ты полностью не выздоровеешь, мы никуда не поедем, – резко ответила я и после своих слов заметила, как Диана успокоилась и расслабилась. – Только обещай, что ты не выйдешь из спальни, а полежишь в постели.
– Хорошо, обещаю, – согласилась она, закутываясь в одеяло.
Открылась дверь, и на пороге появилась тетя Маша с большим дымящимся бокалом чая. Я решила не мешать ей лечить свою хозяйку и вышла из спальни. Поискав на кухне нужные вещи, я обнаружила старый календарь и черный маркер. Расположившись за столом, я аккуратно вывела следующий текст большими буквами: «Карантин. Посторонним вход запрещен!» Взяв скотч, я пошла наверх и наклеила это предупреждение на дверь спальни Дианы. Из комнаты вышла тетя Маша и удивленно посмотрела сначала на плакат, а потом – на меня.
– Тетя Маша, я хочу вас попросить, чтобы в эту спальню, кроме вас, никто не входил, ни при каких обстоятельствах. Все срочные дела подождут, здоровье дороже. Так что проследите, пожалуйста, чтобы никто не тревожил больную. Хорошо? – очень серьезным тоном спросила я.
Тетя Маша внимательно выслушала меня, сурово кивнула и, приняв грозный вид, твердо заявила:
– Я никого к ней не пущу!
– Вот и хорошо, – поблагодарила я ее и пошла вниз.
Приготовив себе кофе, я задумалась о сложившейся ситуации. Болезнь Дианы нарушила мои планы, и, похоже, не только на сегодняшний день. Значит, пока мне следует вплотную заняться Ковалем. Прочитав письмо, адресованное Баринову, я вновь ощутила некие смутные сомнения. Если это письмо написал Коваль и Баринов знает, что оно от него, почему же тогда банкир не предпринимает никаких действий?
А если это не Коваль, тогда кто? С одной стороны, все указывает на то, что писал именно Коваль. Например, немалые суммы, снятые с его счета именно в те дни, когда происходили покушения. В первом случае Коваль почему-то внезапно приболел и не вышел на работу. Два дня назад, за минуту до взрыва, он оставил нас с Дианой в машине, а сам пошел – непонятно зачем – к кассе на автозаправке. И если бы не моя профессиональная подготовка, нас с Дианой бы уже не было на свете. Что это? Случайность? Не многовато ли случайностей для одного человека? «Все-таки нужно поговорить с ним основательно», – решила я и отправилась на улицу в надежде увидеть Коваля.
По дороге к ангару мне повстречался начальник охраны.
– Здравствуйте, Евгения. Не Коваля ли вы ищете? – с заметным сарказмом в голосе спросил Валерий Иванович.
– А как вы догадались? – таким же тоном ответила я ему.
– И зачем же он вам понадобился? – как-то хитро спросил он.
– Нужен, и все, – ответила я. Меня уже начинало злить назойливое любопытство начальника охраны.
– А его нету! – ухмыльнувшись, ответил он. – Хозяин отправил его отсюда на выходные, после того случая, – он махнул рукой куда-то в сторону.
– Ясно, – сказала я и повернулась обратно к дому, хотя мне было совершенно непонятно, зачем Баринов отпустил Коваля. И тут меня как будто окатили холодной водой! Я вспомнила, что в письме была указана дата – первое число. Сегодня – двадцать девятое! Значит, осталось три дня. Не знаю, что имел в виду автор письма, предупреждая, что Баринов «о чем-то пожалеет». Но мне следовало срочно предпринять кое-какие действия для того, чтобы никто не пострадал, и в первую очередь – Диана. Поэтому, войдя в дом, я быстро поднялась к себе и, плотно закрыв дверь, набрала номер Полянского.
– Здравствуйте, дорогой Лев Николаевич! – поздоровалась я мягким голосом.
– Здравствуй, Женя, – сухо сказал Полянский.
– У меня к вам деловое предложение, Лев Николаевич, – перешла я сразу к делу, чувствуя, что он все еще обижен на меня, – я хотела попросить вас направить двух своих людей установить круглосуточную слежку за одним человеком.
– У меня сейчас нет свободных людей, – коротко ответил он.
– Я не договорила. Я оплачу их услуги по вашему прейскуранту, из своего гонорара, – объяснила я ему.
Немного помолчав, он сказал уже спокойнее:
– Я прикину, чем смогу тебе помочь, и приблизительно через час перезвоню, – и он повесил трубку.
Если Коваль задумал исполнить свою угрозу, ему нужно как-то подготовиться к этому, а значит, он начнет как-то действовать. Надеюсь, Полянский меня не подведет!
Встав с постели, я собралась было спуститься вниз и скоротать время с тетей Машей, но неожиданно зазвонил мой телефон. Я не ждала ни от кого звонка и очень удивилась. Номер оказался незнакомым.
– Да. Я слушаю.
– Алло, Евгения. Это Эвелина, – услышала я дрожащий женский голос.
«Интересно, что ее заставило позвонить мне? Хочет попугать меня? – подумала я. – Ну, что ж, посмотрим!»
– Да, это я. Чем обязана? – спокойно спросила я.
Эвелина глубоко вздохнула, как бы собираясь с силами, и нервным тоном сказала:
– Не могли бы вы срочно приехать ко мне? Я хочу вам кое-что рассказать. Уверена, вам будет интересно узнать, во что вы вляпались и кого вы, в конце концов, защищаете… – и она замолчала.
Это было очень неожиданное предложение, даже где-то интересное, но оно также могло быть и опасным. Кто знает, что задумала эта коварная Эвелина? Поэтому я не дала прямого ответа, а просто попросила:
– Назовите мне свой адрес.
– Так вы приедете или нет? – Эвелина была весьма настойчива.
Прикинув все «за» и «против», я ответила:
– Через час я буду у вас, говорите адрес.
Откинувшись на спинку кровати, я задумалась. Странно! Если Эвелина имеет прямое отношение к заказной ликвидации Баринова, то зачем ей понадобилось встречаться со мной? После нескольких неудачных покушений она решила перетянуть меня на свою сторону, поведав мне какие-то страшные вещи о чете Бариновых? Она, конечно, этого еще пока не знает, но это очень глупо с ее стороны. Со мной такие варианты не проходят! Прошлое моих клиентов меня не интересует. Если бы я выбирала их, основываясь на их кристальной честности, то уже давно осталась бы без работы. Всем известно, что ни один богатый человек не заработал свои миллионы честным трудом. Другое дело, если сейчас с моей помощью кто-то захочет выполнить какое-то грязное дело. Я, конечно, никогда на это не пойду. В любом случае разговор с Эвелиной прольет свет на многие обстоятельства. По крайней мере, если она желает со мной пооткровенничать, я, в свою очередь, тоже задала бы ей пару откровенных вопросов. А то у меня от этих дворцовых игр уже голова идет кругом! Я, в конце концов, телохранитель, а не мисс Марпл! Никогда я не любила опаздывать на какие бы то ни было встречи, поэтому начала готовиться к поездке.
В первую очередь я зашла в спальню Дианы. Она по-прежнему лежала на кровати, завернувшись в одеяло. У постели, на маленьком столике, разместился целый арсенал разнообразных препаратов. Чего тут только не было: всевозможные мази, таблетки, кроме того, – мед, цитрусовые, фрукты, стояла и кружка с горячим чаем.
Вид у нее уже был получше. Старания тети Маши явно не прошли даром.
– Ну, как ты себя чувствуешь, Диана? – спросила я, проходя к кровати.
– Уже полегче, – ответила она достаточно бодрым голосом.
– Мне нужно отъехать ненадолго, и я хотела тебя попросить – не выходи из своей комнаты.
– Мне еще не настолько хорошо, чтобы я отправилась позагорать, – попыталась пошутить Диана.
– Вот и отлично, – обрадованно сказала я.
– Когда приедешь, зайди ко мне, поболтаем, а то мне скучно одной, – попросила она.
– Конечно, в первую очередь, – уверенно сказала я.
И я вернулась к себе, продолжить сборы.
Для начала я достала свою спортивную сумку, где хранилось все необходимое для самозащиты. На улице было не слишком жарко, и это дало мне возможность надеть не только майку, но и легкий пиджак. Прикрепив под широкими штанами кожаный чехол со штык-ножом, я пристроила под мышкой кобуру с моей любимой «береттой». Я ехала не на встречу с подругой, а на свидание с человеком, от которого можно было ожидать чего угодно, поэтому прятать оружие не имело смысла. Наоборот, я закрепила все таким образом, чтобы в любой ситуации у меня был свободный доступ к оружию. В сумочку я положила китайский хончу, подобие нашего кастета, только он был сделан из очень крепкого дерева. Легкий и удобный, он во время удара наносил человеку достаточно серьезные увечья. Еще раз взглянув на себя в зеркало, я вышла из комнаты.
По дороге к гаражу мне на глаза снова попался начальник охраны. Он ухмыльнулся, увидев меня, но ничего не сказал, просто молча прошел мимо. Меня почему-то стало раздражать его отношение ко мне. В какой-то момент я вдруг почувствовала, что он далеко не тот, за кого старается себя выдать. Может, конечно, я и ошибалась, но внутреннее чутье подсказывало мне, что с ним надо быть поосторожнее.
Подъехав к воротам, я вновь увидела его. Он демонстративно отдавал мне честь, скалясь во весь рот. Выехав за ворота, я включила музыку, чтобы как-то успокоиться. Мне требовалось сосредоточиться, поэтому, выкинув из головы этого клоуна, я настроилась на скорую встречу с Эвелиной. В запасе имелось еще примерно двадцать минут, а так как в это время пробок на дороге практически никогда не бывает, я полагала, что приеду вовремя. Но уверенность моя оказалась напрасной. При въезде в город мне буквально на каждом шагу стали попадаться посты ППС и ГИБДД. Такое случается только тогда, когда в наш город приезжает кто-нибудь из членов правительства или когда совершено какое-нибудь громкое убийство и объявлен план «Перехват». Но ничего подобного я не слышала ни в новостях, ни из утренних газет, которые любил читать Баринов. Меня просветил молодой гаишник, остановивший для проверки документов.
– Что случилось? Почему столько представителей власти на дороге? – решила я поднять самооценку молодого старшины, вежливо попросив разъяснений.
Он удивленно посмотрел на меня: мол, ты что, пьяная? Возвращая документы, он объяснил:
– Три часа назад был ограблен инкассаторский джип, есть убитые и раненые. А вы не знаете?
– Нет, не слышала об этом, – честно призналась я.
– Счастливого пути, – сказал мне старшина, останавливая другую машину.
Во избежание непредвиденных ситуаций на дороге, когда вся милиция и так уже на взводе, я сняла кобуру с пистолетом и положила ее на соседнем сиденье. Только что меня останавливал неопытный старшина, который, кроме своего носа, ничего не видел. А увидев, как мне махнул палочкой капитан, я похвалила себя за сообразительность. Конечно, ничего страшного не произойдет, но вот все эти выяснения – кто, да откуда – отняли бы у меня много времени и я опоздала бы на встречу. Так и случилось.
– Капитан Загарулько. Ваши документы! – сказал капитан, отдавая мне честь.
– Только что проверяли! – попыталась я побыстрее закончить с проверкой.
– А что вы так нервничаете? – наверное, это была его дежурная фраза, и я совершенно спокойно сказала ему об этом. Он рассердился.
– Молчу, молчу, – попыталась я его успокоить, но он, оставив у себя мои документы, указал на машину:
– Откройте багажник!
В это время к нам подошел старший лейтенант, и он приказал ему:
– Машину к досмотру. – И, повернувшись ко мне, спросил: – Что-нибудь запрещенное провозите?
– Кроме оружия, ничего, – ответила я спокойно.
Он дикими глазами взглянул сначала на меня, а потом на старшего лейтенанта, и тот, недолго думая, передернул затвор «АКМ» и, сделав шаг назад, заорал громко:
– Руки на капот!!!
Я медленно повернулась и посмотрела на него как на идиота, но от этого он еще сильнее разнервничался и, потрясая автоматом, рявкнул:
– Я сказал: руки на капот!!!
«Началось», – подумала я и подчинилась. Он ощупал меня дрожащими руками, так быстро и неумело, что не нашел даже мой штык-нож. Видно, парень не нюхал еще пороха и поэтому боялся людей с оружием.
– Отойдите от машины! – громко скомандовал он, а я про себя посмеялась над ним, представив, как с легкостью я расправилась бы с этим вооруженным старлеем.
Открыв пассажирскую дверь, он увидел пистолет, который я положила на сиденье несколько минут назад, и, подняв голову, нервно обратился к капитану:
– Посмотрите, товарищ капитан! – Он указал на салон моей машины.
Капитан не двинулся с места, а спокойно спросил:
– Что там?
– Здесь пистолет иностранного производства!
– «Беретта», – сказала я, уставившись на капитана честными глазами.
– Разрешение на ношение есть? – буркнул капитан.
– Да, – коротко ответила я.
– Серьезная игрушка для самообороны, – он усмехнулся, по-видимому, приняв меня за богатую «штучку».
– Мне по работе положено иметь такую игрушку, – усмехнулась я в ответ.
Он сдвинул брови, не понимая, о чем я говорю, и спросил с интересом:
– По какой работе?
– Я – телохранитель. И в данное время я охраняю жену господина Баринова, – решила я поставить точку в этом дурацком разговоре.
Еще раз просмотрев мои документы, капитан махнул рукой старлею – мол, все нормально – и, вернув мне права, сказал:
– Проезжайте, все в порядке.
Конечно, сейчас уже не те времена, когда власти прогибаются перед бизнесменами, но все же обычные исполнители стараются не конфликтовать с такими людьми, зная их связи. С капитаном это тоже сработало. Искоса взглянув на часы, я поняла, что опаздываю, и прибавила газу. До нужного места оставалось каких-то два квартала. И я надеялась лишь ненамного опоздать на встречу. Но я ошибалась. Впереди меня ждала еще одна засада. Заезжая во двор, где жила Эвелина, я увидела, как мне навстречу из арки выезжает старый «Москвич». И тут он заглох – прямо под моим передним бампером! Поняв, что здесь я уже не проеду, я попыталась объехать дом с другой стороны, и это заняло у меня еще пять минут. Потом я искала место, где бы припарковать своего дружка, и потеряла еще минут пять-семь. В общем, когда я вошла в подъезд, я опаздывала уже на пятнадцать минут. Эвелина жила на третьем этаже, и я решила не подниматься на лифте, чтобы опять не попасть в какую-нибудь оказию.
Прежде чем позвонить в дверь Эвелины, я приложила к ней ухо, чуть пониже глазка. В квартире слышались какие-то странные шорохи. Надавив на ручку, я обнаружила, что дверь не заперта. Слегка приоткрыв ее, я осторожно протиснулась в квартиру. Оказавшись в коридоре, я вновь прислушалась. Квартира состояла из двух комнат. Судя по обстановке, вряд ли это была ее квартира, скорее всего, одна из ее бывших квартир. Скромная мебель. Но все-таки здесь чувствовалась рука женщины. Везде царил порядок, на кухне не было грязной посуды. Все говорило о том, что владельцы бывали здесь нечасто. Пройдя дальше по коридору, я оказалась перед двумя смежными комнатами. Двери в них были закрыты. Из-за одной двери доносились некие звуки, больше похожие на шум, производимый во время обыска. Слышно было, как кто-то выдвигает и задвигает ящики, сбрасывает что-то с полок и при этом еще бормочет что-то себе под нос. Понимая, что это не Эвелина, я достала штык-нож и приготовилась к схватке.
Резко открыв дверь, я буквально влетела в комнату, ориентируясь на ходу. Это была небольшая спальня, и на кровати я увидела… убитую Эвелину! Два выстрела – в грудь и в брюшную полость. Как я поняла по виду ран, стреляли в нее недавно, буквально перед самым моим приходом. Я пожалела, что не смогла приехать раньше, возможно, ее еще удалось бы спасти. Она явно была мертва, так как не подавала никаких, даже малейших признаков жизни. Но все же первым, кого я увидела, ворвавшись в спальню, был мужчина. На вид ему было лет сорок-пятьдесят. Спортивное телосложение, по его движением я поняла, что он хорошо подготовлен и, возможно, владеет какими-либо видами единоборств. Он был в темном камуфляжном костюме, в карманах я не приметила никакого оружия. На его лице была маска, но я видела его глаза, с ненавистью посмотревшие на меня.
В момент моего появления в комнате он яростно сбрасывал книги с полок одного из шкафов. На звук моего неожиданного вторжения он резко обернулся, и его взгляд упал на стоявший рядом стол, где лежал пистолет с глушителем. Проследив за его взглядом, я мгновенно пошла в наступление, не дав ему опомниться и завладеть пистолетом. Резко взмахнув ногой, я ударила по ножке стола, и от моего удара он отлетел в сторону, увлекая за собой пистолет. Мужчина выхватил из рукава широкий нож и ринулся на меня. Я присела и, не сводя взгляда с противника, выхватила свой штык-нож и приготовилась к опасному бою на ножах. В таком бою не бывает раненых, побеждает лишь кто-то один, второй остается лежать в луже крови, в предсмертных судорогах: все удары в таком бою – смертельны.
Он прыгнул на меня сверху, когда я присела, но, выхватив нож, я успела перекатиться в сторону кровати, где лежала убитая Эвелина. Моментально вскочив, я пнула ногой стул под ноги нападавшему. Он отбил его носком ботинка и продолжал наступать на меня, оттесняя в угол. Я специально отступила, приняв растерянный вид, чтобы противник решил, что я испугалась, и потерял бдительность. Но, видно, у него была хорошая выдержка и большой опыт в подобных ситуациях: он не собирался расслабляться. Оставалось одно: переиграть его своим мастерством. Перекинув нож в левую руку, правой подхватила какую-то тряпку с пола и быстро намотала ее на руку. И сразу же пошла в наступление, не дав противнику времени перестроиться на бой с левшой. Все это произошло в считаные секунды. Я бросилась на него, он ударил меня – справа налево, но я, подставив под нож руку с тряпкой, снизу резанула его по запястью. Мой удар прошел по касательной, но все же я его серьезно поранила: его кисть бессильно повисла. И тут случилось нечто неожиданное. За своей спиной я услышала стон Эвелины. Резко повернувшись, я увидела, что она зашевелилась, и в это же время в коридоре прозвучали чьи-то шаги. Это убегал раненный мною противник. Догонять его не было смысла, в первую очередь требовалось помочь Эвелине. Она могла сообщить мне что-то важное, да и чисто по-человечески… Мужчина в маске мог быть кем угодно, ловить его должна – и будет! – милиция.
Я подбежала к Эвелине и нащупала ее пульс. Он был очень слабым. Наверное, из-за того, что она потеряла много крови, пуля, скорее всего, пробила ей легкое. Нагнувшись, я громко спросила:
– Ты меня слышишь?
Ее веки слабо дернулись, лишь с большим трудом она их приоткрыла. Она посмотрела на меня, и я увидела в ее глазах огромное сожаление, невыразимую печаль… Сожаление женщины, умирающей в расцвете лет. Мне стало жаль ее, и я взяла ее за запястье. Другой рукой я достала телефон, и только было хотела набрать номер «Скорой», как она сжала мою ладонь, давая понять, что не стоит этого делать. Я опустила руку с телефоном. Она собралась с силами, произнесла одно слово: «Там», – и указала куда-то в угол. Я прошла к той стене и поискала взглядом то, на что указала Эвелина. Вроде бы ничего необычного там не было, но, присмотревшись повнимательнее, я заметила, что край ковра, которым был застелен пол, в одном месте слегка бугрится. Отогнув его, я увидела тетрадь в кожаном переплете. Взяв ее, я повернулась к Эвелине и увидела, что она задыхается. Из уголка ее красивых губ потекла тонкая струйка крови. Мое предположение подтвердилось: у нее было пробито легкое. Я подошла и подняла ей голову, чтобы она не захлебнулась собственной кровью. Она поблагодарила меня взглядом и сильно закашлялась. «Это неминуемый конец», – поняла я. В какой-то момент она перестала задыхаться, и ей словно стало легче. Так бывает: за минуту до смерти человеку становится чуть лучше, словно ему дается шанс сделать что-то очень важное – помолиться, исповедаться или сообщить какую-то тайну. Эвелина приподнялась из последних сил и, показав на тетрадь в моей руке, прошептала:
– Ты поймешь, – и тут же упала замертво на подушку, с открытыми глазами.
Еще минуту я стояла и смотрела ей в лицо… Немного придя в себя, я закрыла ей глаза и пошла к выходу. Никогда нельзя привыкнуть к смерти, сколько бы раз ты ее ни видел. Только вчера я разговаривала с ней, и вот сегодня на моих глазах она умерла…
Выйдя на улицу, я осмотрелась и, не заметив ничего подозрительного, направилась к своей машине.
Возвращаясь в дом Бариновых, я думала – кому могла быть выгодна смерть Эвелины? С одной стороны, такие люди, как она, имеют в жизни достаточно недоброжелателей, но все же… Довести человека до того, чтобы он нанял для вас профессионального киллера, – для этого нужно очень сильно ему насолить. А этот киллер был действительно профи, это я поняла сразу, едва увидев его в квартире Эвелины. Ни одного лишнего движения, только по делу… Так двигаться в его возрасте мог только великолепно подготовленный спец. Подъехав к воротам, я посигналила, и они сразу же открылись, к моему удивлению. За ними я увидела охранника и чуть поодаль – Валерия Ивановича. Ничего необычного: он стоял, заложив руки за спину, и наблюдал, как я проезжаю мимо него. Но когда я уже почти миновала ворота и посмотрела на него в зеркало заднего вида, я увидела, как он что-то объясняет молодому охраннику, выразительно жестикулируя. У него была перебинтована правая рука в районе запястья! Странно, когда я видела его утром, с руками у него было все в порядке.
Поставив машину в гараж, я пошла к дому, размышляя: что же это? Простое совпадение?
На кухне я встретила тетю Машу, она готовила обед.
– Как там наша больная? – спросила я у домохозяйки.
Она повернулась и бодрым голосом сказала:
– Поправляется, не по дням, а по часам, буквально на глазах, – она одернула фартук.
– Пойду навещу ее, – сказала я и направилась к лестнице.
Диана уже не лежала в постели, а расхаживала по комнате. Вид у нее был получше, чем утром, но отпечаток болезни присутствовал на ее лице.
– Наконец-то, а то я думала, что с ума сойду от скуки, – она радостно улыбнулась.
– Я вижу, тебе уже лучше? – спросила я ее.
– Нормально. Не люблю я болеть! Сразу чувствуешь себя какой-то ущербной, – как-то обиженно сказала Диана.
– Никому не нравится болеть, – подтвердила я известную истину.
– Пойдем на кухню, поедим, и ты расскажешь, как съездила.
«Не думаю, что тебе понравился бы рассказ о моей поездке», – подумала я.
– Да у меня нет никаких новостей, я ездила по одному небольшому делу, – соврала я Диане.
За обедом Диана принялась убеждать меня, что она уже достаточно хорошо себя чувствует и готова завтра же отправиться на яхту. Оценив ее внешний вид, я сказала, что, возможно, завтра мы уедем. Не собиралась я тут задерживаться на неопределенное время! Это было слишком опасно. Там, на яхте, я хотя бы могла контролировать ситуацию, а здесь не знаешь, что от кого можно ожидать.
После обеда я предложила Диане посмотреть какой-нибудь фильм, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей об Эвелине, чей образ все стоял перед моими глазами.
Мы посмотрели сначала мелодраму, потом какую-то комедию, а затем, как я заметила, Диана уснула, несмотря на то, что на улице было еще светло. Оставив ее отдыхать, я пошла к себе и решила позвонить Полянскому, узнать, как проходит слежка за Ковалем. Войдя в комнату, я сразу поняла, что здесь кто-то побывал в мое отсутствие. Покидая любое помещение, я всегда запоминаю расстановку всех вещей. Это происходит автоматически. Многое я давно уже делаю на подсознательном уровне, даже не замечая этого, но стоит только чему-нибудь измениться, как в моей памяти всплывают четкие воспоминания – как все было раньше. Так и сейчас. Я заметила малейшие изменения, на которые другой человек никогда не обратил бы внимания. Сомнений не осталось – в моей комнате кто-то что-то искал. Но что можно искать у человека, который сам находится в гостях? Проверив свои вещи, я, не обнаружив никаких пропаж, позвонила директору охранного агентства. Он сразу взял трубку и, быстро поздоровавшись, сообщил:
– Ну, что тебе сказать про твоего шофера? Интересный персонаж!
– Мне он таким не показался, выглядит этот тип скорее скрытным, чем интересным, но давайте уже по существу, – поторопила я Полянского.
– За то короткое время, что мы за ним наблюдали, он успел встретиться с двумя людьми, один из которых – бывший уголовник, недавно освободившийся из тюрьмы, где он сидел за убийство. Второй – корреспондент одной известной газеты. Не знаю, что могло связывать этих трех совершенно разных людей, но, думаю, ты сама разберешься. Прослушку мы не ставили, поэтому не знаем, о чем они разговаривали. Но вот когда твой шофер общался с уголовником, то почему-то он очень нервничал, пытаясь что-то тому доказать или в чем-то убедить его. Это пока все.
– Спасибо за информацию, Лев Николаевич, – растягивая слова, сказала я, размышляя над услышанным.
– «Спасибо» – это слишком много, а вот четыре с половиной тысячи – в самый раз, – объявил он.
– Хорошо, хорошо! Как только окажусь в городе, сразу же переведу на ваш счет эти деньги, – пообещала я и повесила трубку.
Уголовник и корреспондент, плюс шофер… интересное трио! Что же их связывает? Тут ко мне без стука вошла Диана и с порога сказала:
– Представляешь, Жень, я себя отлично чувствую! Так что завтра мы выезжаем, прямо с утра.
– Как скажешь, – спокойно отреагировала я, все еще размышляя над тем, что сказал мне Полянский.
Вечер прошел по обычному сценарию. Вот только когда мы с Дианой вышли прогуляться – так как Баринова почему-то еще не было, – нам по дороге попался начальник охраны.
– Решили подышать свежим воздухом перед сном? – Он остановился возле нас.
– Да, – безразлично сказала Диана.
– Вечер сегодня прекрасный, – он взглянул на небо.
– А что у вас с рукой? – спросила я его.
– А, это! – Он опустил глаза на свою перебинтованную руку. – Бандитская пуля, – отшутился он.
– Или нож, – добавила я.
Начальник охраны с подозрением посмотрел на меня.
– Так говорили у нас в училище, – равнодушно добавила я.
Он отвел глаза в сторону и задумчиво произнес:
– Я где-то слышал это выражение, – он поднял голову. – Ладно, пойду я, а то мне еще посты надо проверить.
– Мы вас не задерживаем, – ответила Диана и потянула меня вперед.
Поздно вечером, почти что ночью, я слышала, как приехал Баринов. Интересно, как он отреагировал на убийство Эвелины? Или, как бизнесмен, он только обрадовался, что теперь их осталось двое в верхушке управлении банком? В принципе его душевные страдания меня не очень сильно волновали, поэтому через десять минут я уже спала крепким сном.
Утром, спустившись на кухню, я нашла там Диану, сидевшую за столом с отсутствующим лицом.
– Доброе утро, – сказала я, подойдя к ней.
– Не очень, – Диана продолжала смотреть в никуда.
– Что-то случилось?
– Да. Вчера кто-то убил Эвелину Шахову! Помнишь – эта молодая женщина на выходные приезжала к нам на шашлыки? – спросила меня Диана.
– Это та, что состояла в правлении банка вместе с твоим мужем? – сделала я удивленное лицо.
– Да. Вчера ее застрелили в ее старой квартире. А ведь она еще такая молодая была!
– Это тебе муж рассказал? – спросила я Диану.
– Вчера вечером, когда приехал с работы, – она кивнула, – он поэтому так допоздна и задержался, решал вопрос с похоронами. Он, конечно, не в себе от произошедшего. Вот и сегодня с самого утра уехал.
– Уже уехал? – Я удивленно посмотрела на часы.
– Да, только что, – она указала на окно.
Диана замолчала. Я решила пока что оставить ее одну с ее мыслями и отправилась на пробежку.
Около десяти утра мы выехали из загородного дома Бариновых. Не прошло и часа, как мы стояли на берегу и смотрели, как к нам направляется катер, готовый отвезти нас на яхту. За рулем, как обычно, сидел Василич. Подъехав, он помог нам подняться на борт и взял наши сумки. Видя, что Диана не в настроении, он не стал ни о чем ее спрашивать, сказал только, что Ван Мо приготовил к нашему приезду какой-то сюрприз.
Оказавшись на яхте, Диана спустилась к себе в овальную комнату и пробыла там практически до вечера. Я же, наотдыхавшись на «фазенде» Бариновых, решила заняться чем-то полезным и отправилась на камбуз к китайцу. Когда мы с Дианой оказались на палубе, он тоже вышел встретить нас, но, увидев, что Диана никак не отреагировала на его появление, ушел к себе. И вот сейчас он колдовал над плитой. Заметив меня, он улыбнулся и спросил:
– Как ваша нога, леди Женя?
– Я пришла еще раз поблагодарить тебя за то, что вылечил меня, – и я протянула ему руку.
Он посмотрел сначала на меня, потом на мою руку и только после этого осторожно протянул мне свою. Пожав его ладонь, я попросила его:
– Ты не мог бы мне рассказать немного о травах и о принципах лечения, которые ты знаешь?
– С превеликим удовольствием! – согласился Ван Мо.
До самого вечера он рассказывал мне о различных рецептах, мазях, настоях. Что-то я запоминала, что-то даже записывала. В некоторые сборы входили травы, растущие только в Китае, но Ван Мо отсы́пал мне из своих запасов всех этих трав по чуть-чуть. Обретя эти полезные знания, которые, несомненно, пригодились бы мне в любой ситуации, я поблагодарила повара и пошла взглянуть, чем занимается Диана. Спустившись в овальную комнату, я увидела, что она смотрит какую-то комедию по телевизору и даже смеется над некоторыми шуточками. Я уже заметила, что Диана быстро отходит от неприятных переживаний, и поэтому спокойно отреагировала на смену ее настроения. Наверное, я даже была рада увидеть ее в таком хорошем настроении, так как мне не хотелось находиться рядом с человеком, пребывающим в депрессии.
– Я тебя уже потеряла, – сказала Диана, – смотрю, нет тебя и нет!
– Да, я была у Ван Мо, кое-что выясняла, – уклончиво объяснила я.
– Как ты смотришь на то, чтобы поужинать и посмотреть, что за сюрприз нам приготовил повар? – вставая, спросила меня Диана.
– С удовольствием, – согласилась я.
– Тогда пойдем в столовую?
– Пойдем, – уверенно сказала я.
За ужином Диана рассказывала мне о своей молодости, о том, как она училась в институте. Когда пришло время десерта, китаец принес на позолоченном подносе какие-то красивые, аппетитные на вид шарики, напоминавшие конфеты «Рафаэлло». Это был его сюрприз. Китайские шарики оказались очень вкусными, с оригинальной начинкой. Изысканные сласти еще больше подняли наше настроение, и, когда мы с Дианой вернулись в овальную комнату, она еще долго смеялась и пересказывала мне разные случаи из своей жизни. Когда же она наконец умолкла, часы показывали уже первый час ночи. Пожелав ей спокойной ночи, я отправилась к себе и тут увидела, что забыла распаковать свои сумки. Глубоко вздохнув, я принялась раскладывать вещи и вдруг нашарила в сумке тетрадь, захваченную мной из квартиры Эвелины. Открыв ее, я с изумлением увидела какие-то непонятные слова, несмотря на то, что они были написаны по-русски. Это была какая-то абракадабра!
Заинтересовавшись, я прилегла на кровать и начала листать тетрадь. На каждой странице имелись подобные тексты, составленные из непонятных слов. Это же шифр! Зная, что Эвелина не проходила специального обучения для шифровки текстов, я воспользовалась самыми простыми таблицами. Этому нас обучали в «Ворошиловке». Дело в том, что, кроме профессиональных шифровок, существуют еще и так называемые простые таблицы, по которым обычные люди зашифровывают какие-то послания. Ну, например, пишут слова «сзади наперед». Или вместо букв указывают их нумерацию в словаре. Конечно, это все не так-то просто, но, освоив эту технику, люди порой пишут целые дневники.
Вооружившись ручкой и тетрадью, я принялась разгадывать слово за словом. Слова действительно были написаны «сзади наперед». Но, расшифровав первое же предложение, я все же не смогла его прочесть, так как в нем отсутствовало согласование: «Криминалом с связываться не больше решила я камней контрабанду за наказание избежать удалось мне как того после». Вот такая белиберда! Так как было уже поздно и ночь никак не подходила для разгадывания подобных головоломок, я решила отложить это дело до утра.
Утром, когда я выполнила обычные процедуры и собиралась спуститься вниз, ко мне поднялась Диана и сказала, потирая сонные глаза:
– Сегодня в два часа похороны Эвелины, – и она посмотрела на меня.
– Почему сегодня? Прошло только два дня, – спросила я Диану.
– Не знаю. Муж позвонил, сказал, чтобы я приехала в «Дионис», там пройдет церемония прощания. Так что мы позавтракаем и сразу начнем собираться.
Я ничего не ответила, только кивнула в знак согласия и отправилась переодеваться к завтраку.
Мне не требовалось много времени, чтобы подготовиться к поездке на похороны, поэтому, достав тетрадь, я вновь принялась за дневник Эвелины. То, что это был дневник, я поняла уже по первым, наполовину разгаданным строкам. Первая строка была написана в те годы, когда она еще не стала банкиршей, а занималась контрабандой камней за границу. Предложение теперь выглядело так: «После того как мне удалось избежать наказания за контрабанду камней, я решила больше не связываться с криминалом». Я так увлеклась расшифровкой, что не заметила, как летит время, и лишь когда ко мне постучала Диана, я оторвалась от тетради.
Открыв дверь, она заглянула в мою каюту и сказала:
– Я уже готова. Пойдем, выпьем кофе, и можем ехать.
– Конечно, конечно, – заторопилась я, вспомнив, что я еще даже не одета. – Иди, я тебя догоню, – сказала я, закрывая за Дианой дверь.
Наскоро одевшись, я прошла на палубу, где меня ждала Диана с чашкой горячего кофе. С некоторых пор Диана тоже пристрастилась к нему. Вскоре появился Василич и сообщил, что все готово для отплытия на берег.
Свою машину я оставила на платной стоянке, на набережной, поэтому нам пришлось немного прогуляться. По дороге мы почти не разговаривали, думая каждая о своем. Да и близкая церемония прощания с погибшей не располагала к беседе. Только когда мы уже приехали на место, Диана попросила меня:
– Женя, пожалуйста, побудь рядом со мной. Хорошо?
– Безусловно, – кивнула я.
В помещении, где стоял гроб, было много народу. Сослуживцы покойной произносили речи, рассказывая, каким хорошим человеком была Эвелина. Потом священник прочитал молитву, и вся процессия медленно отправилась на кладбище. Когда провожавшие садились в свои машины, я заметила Валерия Ивановича, начальника охраны Баринова. Он был в темном костюме, все крутился возле банкира. Даже когда Баринов произносил свою речь, начальник охраны стоял рядом с ним.
Оставив машины на стоянке возле кладбища, где не было никакой охраны, все прошли к месту захоронения.
Там все прошло очень быстро – все уже сказали, что хотели, а родственников Эвелины, как я поняла, на похоронах не было. Не знаю, то ли их вообще у нее не было, то ли они не успели приехать? Меня удивляла та поспешность, с какой похоронили Эвелину. Как будто кто-то хотел скрыть какую-то тайну…