Глава 5
У заехавшего после обеда домой Степана рассказ о приключениях в женской консультации вызвал такую ярость, что мне показалось — он немедленно схватит из сейфа ружье и побежит стрелять всех подряд, кто в белых халатах.
— Лариса, собирайся! Мы едем туда! Я этой твари голову оторву! — Он схватил Ларису за руку и потащил к двери.
— Подождите, Степан Богданович, — я встала у них на пути. — Не надо никуда ехать. О враче я уже позаботилась. В ближайшие годы ее жизнь будет хуже смерти.
— Это как? — не понял Неделькин. — Выражайтесь яснее.
— Я хорошо знаю начальника УБЭП, — пояснила я. — Мы с вашей женой заехали в УВД, и я передала ему запись признаний Бочкаревой. Она теперь сто процентов сядет. Возможно, ее уже арестовали и вы зря проездите.
— Быстро, однако, вы все провернули, — протянул Степан, посмотрев на меня так, словно увидел в первый раз по-настоящему.
— Убедился, Степа? Она все может! Это она поспособствовала, чтобы тебя из тюрьмы выпустили, — с жаром заговорила Лариса, теребя плечо мужа.
— Можно я подключу свой компьютер к вашему Интернету? — воспользовалась я ситуацией. — Это поможет вычислить человека, который покушался на вашу жену.
Выдержав паузу, Степан произнес:
— Хорошо, подключайтесь.
А жене сказал, что едет на работу и вернется поздно. Дел за время отсидки накопилось выше крыши.
— По-моему, Степа к тебе проникся, — радостно объявила Неделькина, закрыв за мужем дверь. — Заметила, как он посмотрел? Удивился, что девушка может так круто. Вы, наверно, скоро с ним подружитесь.
— Жду не дождусь, — буркнула я и попросила: — Лариса, позвони этому охраннику, Максу.
— Что? — переспросила Лариса. Она уже успела откуда-то вытащить глянцевый журнал, шоколадку и изучала в нем модели нижнего белья.
— Говорю, позвони Максу, попроси подъехать, мне надо с ним поговорить, — повторила я.
— А, сейчас позвоню, — Лариса сунула мне развернутый журнал и указала на трусики и бюстгальтер из меха соболя за сорок тысяч. — Смотри, Женя, какая прелесть!
— Да, — сказала я, поражаясь такому модному извращению.
А Неделькина, приложив трубку телефона к уху и ожидая ответа, размечталась:
— Степа, конечно, не купит. Но я ведь могу сделать такое сама. Куплю шкурку, вырежу, сошью. Потом, представляешь, муж приходит домой, а я в меховых трусиках на постели и говорю — возьми меня, возьми! — Лариса вздрогнула, и глаза ее расширились. — Нет, это не секс по телефону, — сказала она в трубку, краснея. — Извините. А, Макс, это ты. Не смейся, у меня серьезное дело. Приезжай сейчас ко мне домой. Нет, муж на работе. Сказал, что его допоздна не будет. Но, вообще-то, я не одна, а с подругой. Как она нам сможет помешать? Наоборот, она очень хочет с тобой пообщаться. Я тоже хочу с тобой пообщаться. Будем общаться втроем. Ну давай, жду.
Положив телефонную трубку, она посмотрела на меня и спросила, чего это я смеюсь.
— Да просто твой Макс сейчас приедет с цветами и шампанским, — сказала я, пряча улыбку.
— Ой, Женя, ты какую-то ерунду говоришь, — нахмурилась Лариса, — мы же просто друзья.
— Посмотрим, — пожала я плечами.
Взгляд Ларисы упал на настенные часы, и она ахнула:
— Некогда мне тут с тобой спорить, чуть сериал не пропустила. — Вихрем она пронеслась мимо в гостиную. Послышался звук включаемого телевизора. Далее слух резанули ритмы бразильского карнавала и эмоциональные диалоги актеров.
Позволив Ларисе пожить часок в одном из уютных городков Южной Америки, где все только и делают, что веселятся и влюбляются, я приступила к работе. Первым делом подключилась к Интернету и проверила электронную почту. В ящике было два послания. Оба от Юзера. Он послал мне всю найденную информацию, разбив ее на два блока.
В первом содержалась информация по «Металлисту». «ЗМК-Тарасовский» был включен в план заготовки металла. Но порезать его должны были через год, аккурат после выборов в областную думу. Юзер особенно отметил это совпадение, намекая, что все неспроста. Далее был приведен список объектов, включенных в трехлетний план работы «Металлиста». Три завода они порезали в прошлом году, три резали в настоящем, а на будущий год запланировали разорение ОАО «Метизный» и «ЗМК-Тарасовский».
«Метизный» уже признан банкротом, а «ЗМК-Тарасовский» напротив — успешное предприятие. Из фонда развития промышленности ему перечисляются огромные бюджетные деньги. Почему же «металлисты» планируют его порезать или это только их мечты? Знать ответ на этот вопрос мог только владелец «Металлиста». Однако он вряд ли захочет делиться этой информацией.
Дальше Юзер мне подсунул в блоке перечень основных средств предприятия. Почти по всем позициям оборудование давно выработало двукратный допустимый срок эксплуатации. И нигде: ни в отчетах в администрацию, ни в МЧС — не значилось, что руководство «ЗМК-Тарасовский» собирается менять устаревшее оборудование. Статистика несчастных случаев на заводе ужасала.
Что-то Степан темнил со своим динамично развивающимся предприятием. Уж не обычный ли это пиаровский ход перед выборами? Завод работает на пределе, из него выжимаются все соки, а затем его режут на металл и строят рынок. Все это после выборов, разумеется, иначе завод придется сохранять и дальше. Я решила не фантазировать, а отложить временно в сторону всю информацию для дальнейшей оперативной разработки.
Во втором блоке была информация о конкурентах. В Грачеве имелась компания, выпускавшая точно такую же продукцию, как «ЗМК-Тарасовский». Называлось конкурентное предприятие «Грачевская сталепромышленная компания», директор Эльдар Каримов, тридцативосьмилетний бизнесмен. Вытеснив при помощи силовых структур и администрации города старое руководство, он завладел заводом и начал наращивать объемы производства.
Оборудование на предприятии было девяностого года выпуска, почти новое по меркам отечественного машиностроения, поэтому качество продукции «Сталепромышленной компании» получалось выше, чем на «ЗМК-Тарасовский».
Постепенно Каримов стал теснить Неделькина на рынке сбыта, а не так давно заключил выгодный контракт на поставку материалов для производства, которого добивался муж моей клиентки. Видно, Каримов, засадив Неделькина в тюрьму, одним махом решил покончить с конкурентом. Подслушка в квартире Неделькиных — тоже их рук дело, но, на мой взгляд, ребята немного перебрали с «жучками». Ведь конкурентам достаточно подслушивания разговоров да одной камеры перед входом, чтобы знать, кто приходит, кто уходит. Может, им просто аппаратуру девать некуда? Странноватый момент, и он меня беспокоил, не давая выстроить складную теорию. Я перенесла в записную книжку данные по Каримову и по его предприятию. Больше конкурентов у «ЗМК-Тарасовский» в области не было, и с такими же предприятиями в соседних регионах его интересы не пересекались. Те, в подавляющем большинстве, влачили жалкое существование и ни о какой борьбе даже не помышляли.
В конце блока имелись сведения о том, как Степан стал владельцем «ЗМК-Тарасовский». Газетная статья тех времен была озаглавлена «Остап Бендер из Тарасова». После университета Степан Богданович с компанией друзей придумали хитроумную операцию. Закупив партию паленого спирта на Северном Кавказе, расфасовали его по бутылкам и развезли по селам, меняя на ваучеры. Затем, используя руководящих работников предприятия и родство одного из друзей с бывшим председателем облисполкома, скупили пятьдесят один процент акций и довели предприятие почти до банкротства, вынудив работников продать им остальные акции за бесценок. После один из друзей, Евгений, смог пролезть в Госдуму, уступив свою долю предприятия Степану по сходной цене. Однако недолго пришлось радоваться Евгению. Посадили его в столице за бандитизм, убийство и вымогательство, и сидит он в тюрьме по сей день. Другой друг с семьей разбился на машине, и Степан перекупил его долю в акциях у дальних родственников. Завладев всем предприятием, Степан стал налаживать его работу, одновременно с этим раздувая вокруг него шумиху, говоря, что оно, мол, самое-самое во всей России.
Прочитав статью, я задумалась. Материал, конечно, заказали оппоненты Степана на выборах в областную думу, но выглядело все очень реалистично и подтверждалось данными из других источников. Ну и что из этого? Конечно, Степан Неделькин не идеален, только, несмотря на это, перед законом он был чист. Да, имел связи с бандитами, да, мошенничал и уклонялся от уплаты налогов, но не полный же отморозок, как владелец ночного клуба «Осьминог».
Партнеров своих Степан не «кидал», не «заказывал». История с погибшим чистая. В машину врезался лесовоз. Водитель заснул за рулем. Следовательно, искать убийцу в прошлом бесполезно. На этот момент целесообразнее пощупать «Сталепромышленную компанию» и «Металлиста». Я решала, как половчее это сделать, и вдруг в дверь позвонили.
— Женя, ты не откроешь? — попросила Лариса из соседней комнаты. Ее ничто не могло оторвать от просмотра фильма.
Я приблизилась к двери и взглянула на экран домофона. За дверью стоял парень плотного телосложения в сером костюмчике. Короткие светлые волосы расчесаны на прямой пробор. Круглое, словно луна, лицо с детской улыбкой, тонкие поджатые губы, большие выразительные глаза.
— Это я, Лариса, — сказал парень, показывая камере большую бутылку вина и коробку конфет.
— Макс, — догадалась я.
— Да, это я, — пробормотал охранник. — Неужели я так сильно изменился за четыре дня?
Открыв дверь, я без церемоний втянула парня внутрь.
— Ну вы с Ларисой и даете, — выдохнул Макс и как-то пугливо прижался к двери, словно ожидал подвоха. — А где Лариса-то? Вы, вы же ее подруга? — Его глаза стреляли по сторонам. — Я зашел, она мне звонила.
— Я знаю, — бросила я, — раздевайся и проходи на кухню.
— На кухню? — эхом повторил Макс, снимая ботинки, еще раз огляделся. — А кто еще дома есть?
— Лариса кино в гостиной смотрит, — спокойно ответила я.
— Так, может, в гостиную? — дернулся Макс.
Я заслонила проход и непреклонно сказала:
— На кухню, надо серьезно поговорить.
Максу это показалось каким-то намеком.
— Ну ладно. На кухню так на кухню, — он подмигнул мне с улыбкой. — Выпьем по бокальчику вина за знакомство, можно даже на брудершафт. Как идея?
— Так себе, — буркнула я, — меня алкоголь не интересует.
— Ну немного же можно, ладно, чисто символически. — Развернувшись у стола, он уставился на меня. — Я, если честно, сам трезвенник, но ради знакомства с такой очаровательной девушкой готов на все.
— А жениться готов? — из озорства спросила я, отодвинула от стола табурет и легонько толкнула его в грудь, усаживая. Сунула охраннику в руку бутылку, потом нашла штопор и подала: — Открывай.
Макс растерянно заморгал глазами. Сообразив, что я от него хочу, стал открывать бутылку, заговорив притворно бодрым и веселым голосом:
— А что жениться, я готов. Сейчас выпьем и в загс прямо.
— Давай перед этим ты мне кое-что расскажешь, — предложила я, разрывая обертку у конфетной коробки.
— А, о себе, — с пониманием кивнул Макс. Он до конца вкрутил в пробку штопор и мучительно пытался вытащить ее, даже лицо побагровело от натуги.
— Нет, меня интересует тот день, когда пытались убить Ларису. — Заметив его подозрительный взгляд, я добавила: — Вот редактор велел написать статью об этой истории, я и стараюсь.
— Аа-а, ты — журналистка, — догадался Макс, схватился за штопор и, зажмурившись, потащил со зверским лицом пробку из бутылки. — Да какая скотина это вино закупоривала?! — вырвалось у него, и следом прозвучал крик: — А-а! — как у штангистов, берущих чемпионский вес.
— Да оставь ты эту бутылку! — рявкнула я, а потом чуть тише добавила: — Ты правильно угадал: я журналистка и буду очень тебе благодарна, если поможешь.
— Ты со мной будешь встречаться? — напрямую спросил Макс и со всего размаху в сердцах саданул сверху по штопору кулаком несколько раз. — Чтоб тебя! — В следующее мгновение дно бутылки вылетело и бурлящий поток вина хлынул на отутюженные брюки охранника. — Мать твою! — Вскочив как ошпаренный, Макс дикими глазами смотрел на остатки бутылки в своей руке.
Я мягко отобрала «розочку», выкрутила из нее штопор и сказала:
— Мы начнем встречаться с тобой не раньше, чем случатся три вещи: первое — ты мне все расскажешь, второе — я закончу материал, третье — ты высушишь свои штаны. Понимаешь, мне неприятно будет от мысли, что прохожие будут думать, будто у моего партнера энурез.
— Я все расскажу, — горячо заверил меня Макс.
Появившаяся на кухне Неделькина, узрев меня с «розочкой» и штопором в руке, а также мокрые штаны охранника и подозрительную лужу, в которую он, не заметив, встал, воскликнула с возмущением:
— Женя! Зачем ты его пытала? Он бы и так все сказал!
Макс, глянув на свои штаны, смекнул, куда она клонит, и собирался бурно возразить, но я ткнула его локтем в живот. Вместо слов он просто выдохнул, а я за него пояснила:
— Лариса, все не так, как ты думаешь. Макс предложил мне встречаться. Я согласилась, а он так обрадовался, что просто не смог сдержаться. — Я широким жестом показала на мокрые брюки охранника. — С каждым может такое случиться.
Серьезное, сосредоточенное личико Неделькиной, осмысливающей сказанное, вывело меня из равновесия. Не сдержавшись, я засмеялась. Макс лишь вяло улыбнулся, а Лариса, надув губы, воскликнула:
— Издеваетесь надо мной? Думаете, я совсем ку-ку и не чувствую запаха вина.
Выбросив осколки бутылки, я обняла клиентку и, хихикая, сказала:
— Ладно, не обижайся. Это шутка. Лучше скажи, что делать с нашим орлом? — я кивнула на Макса. — Нельзя же ему в мокрых штанах оставаться.
— Точно, — с серьезным видом согласилась Лариса. — Макс, снимай штаны!
— А мы отвернемся, — добавила я, разворачивая Ларису лицом к двери.
— И что, я буду без штанов? А если муж Ларисы вернется? — неуверенно залепетал Макс.
— Неделькина даст тебе что-нибудь из мужниного. Потом вернешь, — пояснила я.
— Не бойся, Степан сегодня до ночи не вернется, — подбодрила его Лариса.
Когда Макс стал снимать штаны, она осторожно прикрыла зеркальную дверь на кухню и мы смогли узреть в ней весь процесс.
— Хватит, Лариса, — хихикнула я, открывая дверь снова, — иди лучше принеси какие-нибудь штаны.
— У него трусы такие позорные, что вообще, — шепнула мне она и пошла в спальню.
Я же повернулась и посмотрела на присевшего на табуретку Макса. Мокрые штаны он положил на колени, стыдливо прикрываясь. Видно, слова про позорные трусы достигли его слуха.
Подступив к нему и присев рядом, я спросила:
— Что, расскажешь мне о том дне, Максим?
— А что надо-то? О чем рассказывать? — спросил он, краснея, как девчонка.
Я игриво взъерошила ему волосы.
— Расскажи-ка, дорогой, а не приходил ли в тот день в здание кто-нибудь незнакомый, кого ты раньше не видел?
— О господи! — простонал Макс, возводя глаза к потолку. — Меня этим вопросом менты чуть с ума не свели, теперь еще ты. Твержу, как попугай, каждый день одно и то же.
— Ну, ментам рассказывал, а своей будущей жене, матери своих детей, не хочешь? — с улыбкой спросила я.
— Ой, да что там рассказывать? — скривился Макс. — Незнакомые люди, посторонние, я имею в виду, в такой дом, как этот, не попадают. Это невозможно.
— Ну, Максим, подумай, вспомни. Может, кого-то ты раньше не видел. Может, к кому-то из жильцов кто-то в гости пришел? — не отставала я. — Любая мелочь важна. Пожалуйста, напрягись. Может, кто-то тебе не понравился, вызвал отвращение или, наоборот, заинтересовал? Вспомни, это важно.
— А, вот новый Ленкин хахаль! — воскликнул Макс, просияв. — Не знаю, важно это или нет, но в тот день Ленка Седова из восьмой привела нового хахаля. Моложе ее лет на пять или больше. Насколько я понял, ты, Женя, хочешь вычислить убийцу, поэтому скажу, что менты Ленку уже допросили. Я как раз случайно рядом был, и вроде они всю ночь вместе провели. Догадываешься, о чем я толкую? Так что тут тебе облом.
— Вспоминай тогда дальше, — велела я хмуро.
— Да не было никого больше, точно говорю, — сказал Макс, сложив молитвенно руки. — Вот клянусь чем хочешь.
В голове у меня промелькнула мысль: а не попытать ли мне его слегка, может, тогда память улучшится. Но я отбросила эту мысль, вряд ли охранник что-то скрывал. Я внимательно следила за его лицом, движениями, голосом — и ни малейшего признака вранья. Однако если посмотреть с другой стороны, то преступник в дом проник, вероятнее всего, через центральный вход, не пролетел же по воздуху в окно.
— А что это за Ленка Седова такая? — спросила я задумчиво.
— Ну, баба одна со второго этажа. Живет одна. Какая-то очень крутая, — пояснил Макс. — Ездит на крутой спортивной тачке, каждый раз новых мужиков к себе приводит, и все моложе ее, а на харе явно написано, что альфонсы.
— Тот, которого она привела в последний раз, тоже типичный альфонс? — поинтересовалась я, открыв коробку конфет и исследуя ее содержимое.
— Нет, этот так не выглядел, — покачал головой парень. — Обычный мужик, такой серьезный, морда кирпичом. Здорово отличается от тех, кого она раньше приводила.
— А на записях с камер наблюдения его лицо есть, чтобы посмотреть? — У меня появилось ощущение, что впереди, в темном тоннеле, забрезжил лучик света. Похоже, это ниточка, которая может куда-то привести.
— Я вместе с ментами смотрел все записи, но везде этот мужик снят так, что лица не разглядишь, — проговорил Макс.
Он украдкой разглядывал меня, но я делала вид, что не замечаю. Взяла конфету, откусила, задумчиво прожевала, даже не ощущая вкуса, сглотнула и спросила:
— Вы все записи просмотрели полностью?
— Конечно. У меня чуть голова не опухла от этого. Менты еще стали докапываться, почему не работали камеры по коридорам со второго по десятый.
— А почему они не работали? — насторожилась я.
— Ну, в системе там какой-то сбой был. Приезжал специалист и уже все исправил, — ответил Макс равнодушно. — Мы как заметили неисправность, так сразу доложили. Этот компьютерщик, что приезжал, потом замучил своим нудением. Говорил, что это мы в программе копались, а на черта нам это нужно?
— А у вас компьютер, к которому подключена система, соединен с Интернетом? — спросила я и заметила нервное движение охранника. Глядя в пол, он быстро ответил:
— Нет, ты что, это не положено.
— Так, давай колись, — протянула я, — притащили модем, подключились к телефонной линии и смотрели по ночам порнушку?
Макс пытался юлить, только со мной такое не проходит. Своими вопросами я загнала его в угол и вынудила признаться, что они с парнями в рабочее время, преимущественно в ночные смены, глазели на развратные картинки, вместо того чтобы следить за происходящим в доме.
— Только не рассказывай никому, а то нас с работы попрут, — слезно попросил Макс в конце. — Мы же незаконно подключились. Это строжайше запрещено инструкцией.
— Ладно, буду молчать, но вы эту ерунду чтоб прекратили, — потребовала я.
— Да мы уже, — заверил Макс, — модем сразу домой оттащили, все там постирали компрометирующее в базе данных. Ой, что это?! — воскликнул он, услышав, как поворачивается ключ в замке, и вскочил, трагически заломив руки. — Это муж Лариски. Мне конец! Мне надо спрятаться.
Я выхватила револьвер, не реагируя на причитания Макса.
— Это что, настоящий? — изумился Макс, таращась на меня. — Что ты собираешься делать? Я не хочу участвовать в этом!
— Заткнись! — бросила я сердито и неслышно подошла к двери.
Макс, совершенно обезумев, полез на кухне куда-то за занавеску, встал там, не зная, что на просвет был виден его четкий силуэт на фоне окна.
Дверь открылась, и в квартиру вошла Альбина Германовна. Мое присутствие оказалось для нее неожиданным.
— Ой, ты что тут?
Револьвера, спрятанного за спину, она не заметила.
— Да так. Хотела посмотреть, кто пришел, — сказала я и схватилась за ее сумку. — Помочь?
— Не надо, я сама, — буркнула домработница. Ее взгляд скользнул по кухне и уперся в спрятавшегося за шторой Макса.
Осознав свою ошибку, он вышел, прикрываясь мокрыми штанами, с глупой улыбкой на лице.
— Здрасьте!
— Кто это? — реванула Альбина Германовна, указывая на него пальцем. — Вы что тут бардак устроили? Мне придется поставить в известность об этом хозяина. А винищем-то как прет! — Она рванулась на кухню и уперлась взглядом в пятно на полу. — Мать вашу за ногу!
Макс попытался пробежать мимо Альбины, но получил звонкий подзатыльник от домработницы и едва не растянулся в коридоре.
— Да вы вообще охренели, что ли? Да я щас не посмотрю… — возмущенно заорал он.
— Ты еще поговори у меня, — зло проворчала Альбина Германовна, хватаясь массивной лапищей за молоток для отбивания мяса.
Убийства только в доме не хватало. Я вцепилась Максу в руку и выволокла его в коридор.
— Ваша домработница — настоящее чудовище, — горячась, возопил он, оглянулся, понял, что в общем коридоре, и стал натягивать мокрые штаны, тихо матерясь.
Из квартиры выглянула Неделькина.
— Я что-то не решилась взять Степины штаны. У него каждые от костюма. И джинсы он куда-то засунул. Но я вот нашла свои зимние лосины. Они растягиваются.
— Нет, нет, нет! — сразу закричал Макс. — Я лучше в мокром пойду, чем чтобы все считали меня педерастом. — Застегнув ремень, он быстрым шагом пошел прочь от нас, не оглядываясь.
— Обиделся, что ли? — пожала плечами Лариса.
— Да, похоже, ты потеряла друга, — улыбнулась я.
Мы вернулись в квартиру. Я сразу ринулась к компьютеру, связалась с Юзером и, поблагодарив за информацию, попросила выяснить, кто из боевых пловцов спецподразделений в данный момент находится в Тарасове или кто из отставников тех же спецподразделений тут прописан. То есть либо проживание, либо командировка.
Прочитав мое послание, Юзер написал в ответ, что попробует раздобыть информацию. Но когда это получится, не знает.
— Как сделаешь, так сделаешь, — набрала я на клавиатуре.
Ближе к вечеру у Ларисы поехала крыша. Она заявила, что больше ни минуты не может сидеть дома, что задыхается и должна выйти куда-нибудь прогуляться. Мои соображения насчет безопасности она слушать ни в какую не хотела.
— Что ж, если на то пошло, то совместим приятное с полезным, — предложила я. — Съездим вдвоем в Грачев на одно предприятие, посмотрим, что там к чему. Если хозяин предприятия замешан в ваших проблемах, то он не решится действовать на своей территории. Но в любом случае это будет безопаснее гуляния в этом районе.
— Ой, это же круто! Мы вместе будем вести расследование! — захлопала в ладоши Неделькина. — Женя, а у тебя, случайно, нет для меня запасного пистолета?
— Даже не думай, — сурово предупредила я. — В последний раз предлагаю остаться дома.
— Нет! — почти выкрикнула Лариса. — Ты же будешь меня охранять. Я не могу сидеть тут в каменном мешке. Я сдвинусь.
Лифт опустил нас до второго этажа. Здесь мы вышли, и я позвонила в квартиру Ленки Седовой. Ответа не было. До этого я уже два раза спускалась к ее квартире, но также потерпела неудачу. Одно из двух: или Елена где-то гуляла, занималась делами, или ее устранил убийца. Не пора ли уже задумываться о розыске Седовой?
Мои мысли прервала Лариса, державшая лифт.
— Женя, ты что там, уснула? — спросила она. — Может, ты надеешься, что меня тут дверями расплющит?
— Я надеюсь, что ты устанешь и домой попросишься, — ответила я.
Мы спустились. Из вестибюля я вызвала такси, и на нем мы рванули в Грачев. По пути, наблюдая за потоком машин на дороге, я точно убедилась, что за нами нет «хвоста». Такси выехало на шоссе, ведущее в Грачев.
— А как мы пройдем на этот самый «Металлист»? — скучающим голосом спросила Лариса. — Там же, наверно, охрана. — Она удовлетворенно оглядела только что покрашенные лаком ногти на левой руке и, вооружившись жидкостью для снятия лака, стала снимать лак с ногтей на правой. Это показалось ей лучшей возможностью занять себя чем-нибудь в дороге. До этого она успела попудриться, подправить контур губ, более выразительно выделить глаза тенями и причем все время донимала меня, интересуясь полученным результатом, вертясь на месте, как волчок.
— Тебе интересно, как мы туда проберемся? — переспросила я и, не дожидаясь ответа, пояснила: — У меня есть удостоверение следователя прокуратуры. Про тебя скажу, что ты мой помощник. Не выгорит, будем импровизировать. Импровизация — это мой конек.
— Ну, раз ты так уверена в себе, то мне нечего беспокоиться, — вздохнула Лариса.
Шофер выбрал свободное место для остановки перед трехэтажным зданием заводоуправления «Металлиста» и заглушил двигатель. Я выбралась из машины, осматриваясь. Тротуар перед зданием вымощен красивой красной плиткой. Само заводоуправление обшито белым и синим пластиком. В каждом окне по кондиционеру. Глянув выше, я обозрела черепичную крышу.
Сбоку, рядом с заводоуправлением — проходная с большими стеклянными витринными окнами, а сверху над ее плоской крышей громадная, бросающаяся в глаза вывеска, синие буквы на белом фоне с наклоном вправо: ЗАО «Металлист». На моих глазах к въездным воротам подъехал «КамАЗ», груженный металлом. Водитель посигналил, и машину пропустили без досмотра. В моей голове щелкнул воображаемый счетчик возможностей. Вот еще один способ проникнуть на завод, когда другие закончатся.
Я посмотрела на противоположную сторону улицы. Там в длинном четырехэтажном здании серого цвета, судя по вывескам, находилось с десяток разных организаций: и «Шиномонтаж», и «Колбасный цех» и еще черт знает что. Взгляд прошелся по крыше здания, но ничего интересного не отметил. Исполнив весь комплекс предосторожностей, я вывела Ларису из машины, расплатилась с водителем, и мы пошли к проходной.
— Ой, я так волнуюсь, так волнуюсь! — возбужденно, с блестящими глазами и румянцем на щеках шепнула Лариса. — А если нас поймают, что делать? Вдруг бить станут?
— Да нет, не волнуйся, не станут, — спокойно сказала я. — Так, если слегка только да проводами к розетке подключат, и все.
— Что?! — В первое мгновение Лариса поверила, но затем улыбнулась: — Шутишь! Вот не смешно ни капельки. Я от страха могу и родить.
Мы вошли в просторное помещение проходной с вертушкой, реагирующей на магнитные карточки-пропуска. За конторкой перед монитором компьютера сидела женщина в форме охранника. Мужчина-охранник с бокалом кофе стоял у нее за спиной и объяснял что-то. Когда мы приблизились, они вопросительно посмотрели на нас.
Я показала удостоверение следователя.
— Мне надо переговорить с кем-нибудь из руководства — с одним из директоров или с главным инженером. Это срочно.
— Я сейчас уточню у руководства, — охранница обеспокоенно схватилась за телефон.
Охранник также напрягся, предчувствуя какие-то неприятности. Из прокуратуры обычно по пустякам не приходят.
Не успела я и глазом моргнуть, как Неделькина заголосила, хватаясь за живот:
— Ой, кажется, начинается! Я чувствую это!
Охранница вскочила со стула, глянула на Неделькину и побледнела, выкрикнув:
— Женщина! Вам надо в больницу. Уведите ее отсюда! Здесь рожать нельзя! Нас накажут.
Последнее она сказала мне. Надо ли говорить, что в этот момент я вся похолодела, предположив, что придется принимать роды.
— Куда ее уводить в таком состоянии?! — рявкнула я на охранницу. — Звоните в «Скорую».
Охранница тупо посмотрела на телефон, вспоминая номер «Скорой». В тот момент она, наверно, даже свое имя забыла.
Поддерживая под руку, я подвела стонавшую Неделькину к стулу для посетителей, усадила и, взглянув в ее лицо, с удивлением заметила, что Лариса подмигивает мне, делает какие-то непонятные знаки. Так она придуривается!
Восприняв мое помрачневшее лицо как выражение крайней тупости, Лариса прошептала:
— Проходи через вертушку, а я их отвлеку!
— Да-а, — протянула я, поворачиваясь к охранникам. — Не надо «Скорой». Ложная тревога. — И тут через окошко на территории предприятия я увидела Степана. Неделькин дружески хлопал по плечу директора «Металлиста», Виталия Анатольевича Муранова, высокого худого мужчину в элегантном темно-синем костюме. Муранова я видела раньше на фотографии в досье на «Металлист», подготовленном Юзером. Рядом ошивался еще какой-то чернявый полноватый коротышка с папкой в руках. Вся троица шествовала к помещению проходной.
В голове промелькнуло две мысли. Первая, что Неделькин и Муранов не выглядят враждебно настроенными по отношению друг к другу, а значит, предположение, что Степан сам хочет продать на распиловку свое предприятие «Металлисту», подтверждалось. Вторая — что надо убираться отсюда, пока Степан не вошел, иначе, как пить дать, будет скандал. Я потянула Ларису за руку:
— Вставай, и пошли отсюда.
— Ты что, испугалась? — раздосадованно прошептала она, сопротивляясь. — Давай, действуй! Не дрейфь!
— Так что, «Скорую» вызывать или нет? — с недоумением поинтересовалась охранница, глядя на наши разборки.
— Нет, не надо, — ответила я.
А Лариса наперекор:
— Надо, надо. Не слушайте ее.
— Так, — тяжело молвил Степан, замирая в дверях проходной, — что это за новость? Лариса, ты что здесь делаешь?
Его спутники удивленно переводили взгляд то на нас, то на Степана, не понимая сути происходящего. Лариса, увидев мужа, громко вскрикнула и еще сильнее застонала, хватаясь за живот.
— Ой, Степа, мы проходили мимо, мне так плохо вдруг стало, и мы зашли сюда. Ой, ой, Степа, ты на машине? Отвез бы нас домой, я там мигом в себя приду.
— Тебе надо в больницу, — категорично заявил Неделькин, подбегая к жене. — Саша сейчас заправится и подъедет. — Затем до него дошли слова жены. Она опять ляпнула, не подумав. — Проходили мимо! — Осмыслив, Степан поразился столь наглому вранью. Учитывая местоположение «Металлиста» в соседнем городе, сказать, что мы проходили мимо, можно было с огромной натяжкой.
Я помогла Ларисе подняться. Она повисла у меня на шее, и в таком положении мы заковыляли к дверям. Степан, провожая нас взглядом, полным подозрений, быстро попрощался со своими товарищами из «Металлиста» и поспешил за нами. Он догнал нас на улице.
— Значит, проходили мимо! — повторил он грозно. Его глаза сузились, превратившись в щелочки. — Вы, может, за мной следите!
Неделькина, перестав стонать, замерла. Я решила играть в открытую, чтобы не усугублять положение.
— Степан Богданович, у меня было подозрение, что хозяин «Металлиста» хотел вас подставить, посадить и завладеть «ЗМК-Тарасовский». Теперь, конечно, я поняла, что это не так. Вы сами жаждете распилить свой завод.
— Да что вы вообще понимаете в бизнесе?! — воскликнул Степан с досадой. — Потащили мою беременную жену черт знает куда. Да таких телохранителей четвертовать надо!
— Я сама попросила, — вступилась за меня Лариса, запамятовав, что только что изображала преждевременные роды.
— С тобой вообще разговор особый, — Степан возвел глаза к небу. — За что мне все это, господи?
Перед нами остановился джип Неделькина.
— В машину быстро, и едем домой! — скомандовал Степан. Он открыл для Ларисы дверцу, а я влезла с другой стороны.
— Здравствуйте, Лариса Анатольевна, — вежливо поздоровался с моей клиенткой водитель. Я уж было подумала, что ослышалась или у Саши сегодня хорошее настроение, однако, поймав в зеркале его взгляд, осознала всю силу его неприязни к нам.
— Как прогулялись, Евгения Максимовна? — притворно сладко спросил он.
— Да ничего съездили, — буркнула я.
Степан только хмыкнул на это и, обратившись к жене, холодно сказал:
— Я очень терпелив, но еще одна такая выходка, и твоя телохранительница отправится искать новую работу, а тебя я закрою в квартире на ключ и велю охране следить, чтобы ты не сбежала. И еще…
Неделькина, проявив незаурядную сообразительность, перебила мужа и резко сменила тему, спросив:
— Степа, ты что же, правда хочешь попилить завод? Зачем же это делать? Тебя что, запугали, заставили?..
Покосившись на шофера, Степан покраснел и нервно вскричал:
— Никто меня не запугивал! Это обоснованное решение!
— Но я не понимаю, почему? — не отставала Лариса.
— Зачем тебе все подробности? Просто так надо, — ответил Степан и тем не менее пояснил: — Оборудование выработало свой ресурс. Перевооружение требует больших долгосрочных вложений, а это очень высокий риск. Я не могу так рисковать всем, чего добился. Лучше вложить имеющиеся средства в то, что быстро сможет принести прибыль. Между прочим, я забочусь о будущем нашего ребенка.
— Но ведь со стороны «Металлиста» на вас были наезды, — напомнила я Степану. — Кожевников через свои родственные связи в администрации давил на «ЗМК-Тарасовский» посредством энергоснабжающих организаций. И ведь это могло послужить причиной покушения на вашу жену.
— Какая ерунда, — скривился Степан, дивясь моему тугоумию. — Мы просто с «Металлистом» не сошлись в цене. Теперь этот вопрос улажен. Мне хотелось выжать с них побольше, только и всего.
Именно эти слова я ожидала услышать. Они были произнесены, и версию с «Металлистом» можно было считать отработанной. Да и сомнительно, что люди, близкие к администрации, пойдут на убийство беременной женщины, когда под рукой масса рычагов влияния.
— Степан Богданович, — осторожно начала я, — а как вы думаете, например, конкуренты могли организовать покушение на Ларису?
— Кого вы имеете в виду? — не понял Степан или сделал вид, что не понял.
— «Грачевскую сталепромышленную компанию».
— Нет, что-то мне с трудом верится, — покачал головой Степан. — Мне кажется, это дело рук какого-то психа. Маньяков-то кругом тьма-тьмущая развелась, а моя дражайшая половина дает свой телефон всем направо и налево. Целыми днями какие-то дебилы названивают.
— Они не дебилы, — подала голос Лариса. — Мне просто необходимо общение с живыми людьми. Ты же все время на работе.
— Вот видите, — кивнул на жену Степан. — Она с ними общается, а у кого-нибудь из них начинают возникать бредовые идеи или надежды. Потом выпил немного больше, чем обычно, зашли шарики за ролики — и готов убийца.
Неделькина стала настойчиво возражать, что с такими придурками не общается. Степан поспорил, поспорил и махнул рукой:
— Будь по-твоему. Твои телефонные воздыхатели — ангелы во плоти.
Некоторое время мы ехали молча, а потом Степан сказал:
— Знаете, Евгения Максимовна, может статься, действительно Каримов со «Сталепромышленной» «заказал» Ларису. Он человек мутный. Я даже не удивлюсь.
— Вы не будете возражать, если я его проверю? — поинтересовалась я.
— Если у вас получится, то давайте, — усмехнулся Степан так, словно карапуз из детсада предложил ему поводить джип. — Только не смейте больше подвергать опасности мою жену! Слышите?
Я, смиренно опустив глаза, рассказала, как все было, и предложила:
— Чтобы избежать повторения сегодняшнего, вам придется запереть Ларису на ключ дома…
— Еще чего! — вскинулась Неделькина. — Женя, ты что несешь!
Но я договорила:
— Только, когда будете запирать ее на ключ, вспомните, что покушались на Ларису в вашей квартире. Нельзя застраховаться от всего на сто процентов.
— Может, вы и правы, — задумчиво вздохнул Степан.
Ближе к вечеру я при помощи Ларисы по специальной программе составила фоторобот Ефима. Этот подозрительный парнишка мог знать ответы на интересующие меня вопросы. Лариса страшно веселилась, участвуя в процессе создания композиционного портрета. Ей не так важен был результат, как само действо. Она смело экспериментировала с глазами, носами и губами, создавая настоящих монстров. А когда я интересовалась, похож ли портрет на оригинал, Лариса, хихикая, отвечала, что совсем не похож. Намучилась я с ней конкретно. Уговоры быть серьезной на нее практически не действовали. Конечно, после моих слов Лариса делала серьезное личико, кивала, а потом со смехом вскрикивала, лишь стоило мне расслабиться:
— Ой, Женя, смотри — грузин, больной свинкой, — или же: — Посмотри! Эта штука похожа на мозговитого лемура. Недавно про дикую природу показывали… Ну посмотри, Женя, какая умора! От думок у лемура лоб вырос!
Портрет мы составили, только когда Неделькина устала и ей захотелось спать. Подавляя нервную дрожь, возникшую вследствие продолжительного стресса при составлении фоторобота, я выхватила из принтера готовый листок с лицом врага.
— Так вот он каков, Казанова наших дней.
— Симпатичный, правда? — умилилась Лариса. — Жаль, что псих.
— Не такой уж он псих, как старается казаться, — медленно проговорила я, вглядываясь в лицо. — Что до меня, то я бы сказала, очень даже средненько. Он не в моем вкусе. Слишком смазливая мордашка. Не удивлюсь, если голубой.
— Да ты что! — возмутилась Лариса. — Он же меня чуть не изнасиловал.
— Так ведь не изнасиловал же, — посмотрела я на клиентку. — Ему что говорили, то он и делал.
— Что же, выходит, его подослали? — Ларисе было трудно поверить в услышанное. — Может, Женя, ты ошибаешься? Мне кажется, я ему просто сильно понравилась.
— Может, и ошибаюсь, — уклончиво ответила я.
В одиннадцать вечера, нарядившись, я поехала по ночным клубам и ресторанам города, захватив со стоянки свою машину. Везде, осмотревшись, я предъявляла фоторобот для опознания посетителям. Завсегдатаи признавались, что частенько видели этого хлюста, но сегодня он не появлялся. За информацию о его местонахождении я сулила пятьсот рублей, строя из себя влюбленную, ищущую потерянного любимого. Все в один голос советовали забыть Ефима, уверяя, что он обычный альфонс, живущий за счет женщин. Девушки спрашивали, что я в нем нашла, а парни предлагали взамен себя.
Удача мне улыбнулась лишь в ресторане «Русский стиль». Администратор зала, взглянув на портрет, с тревогой спросила:
— А зачем вы его ищете?
— Я хочу отдать ему ключи от квартиры, — пояснила я, — решила бросить эту скотину. Надоели его постоянные измены. Сейчас у меня появился настоящий мужчина, предложил жить вместе. А этот пусть теперь живет один в своей берлоге и водит шлюх сколько угодно, — в конце фразы я пустила слезу.
— Успокойтесь, только без слез, — администратор быстро посмотрела по сторонам. — Вы скандала устраивать не будете?
— Нет, конечно, — шмыгнула я носом, — он не достоин этого. Я хочу уйти красиво. Отдам ему ключи и взгляну, что за шлюху он подцепил. — В моей руке появились две сотенные.
— Ладно, — протянула администратор, забирая у меня деньги. — Пройдете прямо и направо. Они сидят возле эстрады. Только без скандалов, иначе вас охрана сразу выведет.
Летящей походкой, с улыбкой на лице я пошла в указанном направлении. Я ощущала себя рыбаком, увидевшим в прозрачной воде, что его крючок заглотил здоровенный сазан.
Сердце радостно стучало в груди, кровь бурлила. Проходя мимо столиков, я уже видела свою жертву. В белоснежном костюме, при галстуке с золотой булавкой, альфонс походил на принца голубых кровей. Овальной формы с правильными чертами лицо. Выразительные карие глаза. Густые черные брови. Иссиня-черные волосы. Лукаво улыбаясь, Ефим мило общался с холеной блондинкой в темно-красном вечернем платье.
— Так, Ефим, и кто будет оплачивать мое лечение? — ласково спросила я, остановившись перед их столиком.
— Что? Какое лечение? Я вас в первый раз вижу! — воскликнул с неприязнью Ефим. — Немедленно убирайтесь отсюда, или я позову охрану.
Его спутница, удивленно глядя на меня, отложила вилку и, промокнув губы салфеткой, спросила низким грудным голосом:
— Что, милочка, малость перепила?
— Я вообще-то совсем не пью, — ответила я с достоинством и продолжила, обращаясь к Ефиму: — Значит, в первый раз видишь? Ну, ничего. Из-за тебя я заразила мужа. Когда он меня взял за горло, я наврала, что ты изнасиловал меня, так что теперь тебе конец. Он сказал, что пошлет парней, чтобы тебе голову открутили.
— Да ты что несешь? Я тебя отродясь не видел! — зашипел Ефим, багровея. — Все, сейчас зову охрану.
— А чем он тебя заразил? — спросила спутница Ефима, заинтересовавшись.
— Чем, чем? Что, не знаешь, чем? — буркнула я. — Целой кучей нехороших болезней. Я слышала, как врач сказал медсестре, что видел подобное только у вокзальных проституток. Представляете, какой стыд?
— Ты, дебильная, лучше заткнись! — угрожающе перебил меня Ефим, сжимая кулаки и оглядываясь в поисках охранника.
— Все, с меня довольно, — бросила блондинка, хватив салфеткой по столу. — Больше мне не звони. — Она встала и, развернувшись, пошла к выходу, чеканя шаг.
— Маша, подожди! — с отчаянием крикнул ей вслед Ефим, вскочил, затем с расстроенным видом плюхнулся на место.
Я со спокойным видом уселась напротив, отодвинула от себя тарелочку с недоеденным салатом, взяла с другой бутербродик с черной икрой, попробовала — недурно, недурно! Икра, наверно, из Турции, не такая соленая, как наша. Налила в чистый бокал минеральной воды и запила бутербродик.
— Кто ты такая и что тебе от меня нужно? — с ненавистью спросил Ефим.
Я с беззаботным видом зацепила вилкой с тарелки ломтик ананаса, бодро отправила себе в рот и сказала:
— Да я просто решила поесть на халяву. Смотрю, лохи сидят. Думаю, а разведу я их.
— Что-о? — вытаращился на меня Ефим с открытым ртом.
— Это шутка, — успокоила я и, похлопав его по руке, доверительно сказала: — Мне от тебя кое-какая информация нужна. Я хорошо заплачу.
— И за ужин заплатишь? — быстро сориентировался Ефим. Мне даже его и уговаривать не пришлось. В голове альфонса будто работала счетная машинка. — С Машкой ты меня выставила на двести баксов. Это минимум, что я с нее бы поимел, плюс ужин. Компенсируешь. Так, а плата за информацию в зависимости от характера этой самой информации. И еще, оплатишь мне такси до дома.
— Я тебя отвезу на своей машине, — пообещала я, сраженная его деловитостью. — Расскажи мне, кто велел тебе раскрутить эту девушку? — На стол легла фотография Ларисы.
— А, эту. Да, помню, — кивнул Ефим. — Информация будет стоить пятьсот баксов, и мое имя не должно упоминаться, ясно?
— Ясно, по рукам, — согласилась я.
— Деньги на бочку, — сурово сказал Ефим. Его нельзя было назвать самым доверчивым человеком на земле.
— Вот, пожалуйста, — я достала из сумочки бумажник, имитацию крокодильей кожи, и протянула Ефиму двести баксов, — это компенсация за Машку. Остальные, когда расскажешь. Я тоже не дура, и если начнешь мне фуфло впаривать, то очень пожалеешь об этом.
— И что ты со мной сделаешь? — нагло спросил Ефим.
— Позвоню в прокуратуру и сообщу, что передо мной сидит человек, покушавшийся на жизнь жены известного бизнесмена. — Я ткнула пальцем в фотографию Ларисы. — Ее муж всех на уши поставил. Милиция, прокуратура, ФСБ — все ищут тебя. Там еще за тобой две попытки убийства: один мужик в коме в больнице лежит. И не забудь попытку изнасилования беременной жены бизнесмена до этого. Ее муж сказал, что сначала, когда тебя поймает, отрежет все выступающие части, а затем сдерет с живого кожу и прибьет дома на стенку. — Мои слова повергли Ефима в шок.
— Да я… Ты что, я не… Это как… — он аж затрепетал от ужаса.
— Рассказывай все, — посоветовала я, помахивая перед его носом мобильником. — Один звонок — и твоей судьбе не позавидуешь.
— Леха же обещал, что без последствий, — всхлипнул альфонс, хватаясь за голову. — Я ничего такого не делал.
— А в коттедже ты не пытался ее изнасиловать? — напомнила я сухо.
— Нет, это была чистая игра! — горячо возразил Ефим. — Меня наняли. Леха. У него детективное агентство. Проверяют, типа, супружескую верность. По заказу мужей или жен организуются всякие подставы, слежка. Ну, Леха меня нанимает иногда как соблазнителя. Муж этой телки, — он указал на фотографию Неделькиной, — нанял Леху, чтобы тот добыл доказательства ее неверности. Леха звякнул мне. Говорит, соблазни ее, а мы пофотографируем, и не сказал, падла, что она беременная. Ну, я стал, как мог, ее охмурять. Нас везде фоткали. Потом в коттедже. Нужны были фотографии, что мы вроде как собираемся заняться этим делом. Я не собирался с ней по-настоящему. — Замолчав на минуту, Ефим посмотрел на меня испуганными глазами. — А ты, вы то есть, от кого?
— Расслабься. Я частный детектив, — сказала я и попросила: — Ну-ка, черкани мне номер телефона этого Лехи. Перебазарю с ним.
— Только про меня не говори, — попросил Ефим. Он не только написал номер телефона Лехи, но и рассказал, где он живет, с кем, где находится детективное агентство «Немезида». Я поблагодарила его за информацию и, вспомнив, спросила:
— Ты, кстати, сам видел ее мужа-то?
— Нет, никогда. Леха встречался с ним где-то на улице. Тот отдал ему фотографии, заплатил бабки и отвалил, — сказал Ефим с несчастным видом. — Вот попал!
— Ладно, пойдем, довезу тебя до дома, — вздохнув, сказала я, — вставай.
— А пятьсот баксов за информацию? — напомнил Ефим, справившись с объявшей его печалью.
— Извини, я сейчас не при деньгах, но завтра или послезавтра обязательно завезу. Жди меня здесь перед входом в ресторан. — С небрежным видом я добавила: — Да, и заплати за ужин из тех двухсот баксов, что я тебе дала.
У Ефима от моей наглости челюсть отпала.
— Ты что, мне не доверяешь, что ли? — с деланым изумлением сказала я.
Ефим поник, поняв, что денег ему не видать.
— Конечно, доверяю, — скорбным голосом проговорил он и попытался улизнуть, не заплатив за ужин. — Я сейчас быстро в туалет схожу и вернусь. Мне надо руки помыть.
Однако ни я, ни официантка не попались на его уловки.
— Сначала заплати, а потом руки мой, — посоветовала я, — на деньгах столько инфекции. Не второй же раз потом мыть.
Выхода не было, и Ефим расплатился. Вдвоем мы вышли на улицу. Я указала на «Фольксваген», припаркованный чуть поодаль в ряде других машин.
— Домчимся с ветерком.
Ефим ничего не ответил, лишь кисло посмотрел на меня и поплелся следом.
— Ну, чего плетешься? — бросила я ему, останавливаясь перед машиной. Внезапно из-за поворота вылетела «Хонда» с единственным седоком. Обогнув две машины, мотоцикл понесся к нам. В моей голове промелькнула молнией мысль, что револьвер-то в «Фольксвагене» в тайнике. В ресторан я его не брала, так как там проверяли металлодетектором.
— В сторону! — Мой голос потонул в реве мощного двигателя.
Ефим застыл на месте столбом, не понимая, что происходит. В руке мотоциклиста появился странного вида длинный четырехствольный пистолет. Грянули выстрелы. Ефима отшвырнуло на микроавтобус. Пролетев по воздуху, он проломил спиной его лобовое стекло и там застрял. То, что он мертв, было ясно с одного взгляда. Следующая пуля вошла в капот «Фольксвагена», покорежив его.
Я отскочила и метнула в убийцу лезвие, которое успела вынуть из браслета на руке. Однако промахнулась и попала не в корпус, а в запястье. Бандит, не заметив ранения, выстрелил в последний раз и умчался. Падая, я пропустила пулю над собой, и та пробила подряд салоны двух автомобилей. Мгновение спустя звук двигателя мотоцикла стих вдали. Преследовать его было бесполезно.
Я поблагодарила бога, что «СПП 4М» всего четырехзарядный и у киллера не оказалось под рукой подводного автомата «АПС-4» новой модификации. Оружие это просто чудовищное. Укрыться от него можно разве что за толстой бетонной стенкой.
Взгляд скользнул по торчавшему из микроавтобуса Ефиму. Все, отпрыгался молодец.
Я поднялась и посмотрела на себя. Вся в грязи, платье порвано, локоть и бедро ссадила. Зато жива.
Из ресторана высыпали посетители. Лысоватый мужик из обслуги кинулся к своему микроавтобусу и, простирая к нему руки, запричитал так, будто разбитое лобовое стекло и помятый капот — это конец света. Труп его вовсе не волновал. Постепенно микроавтобус окружили со всех сторон, послышались изумленные восклицания.
Набирая номер телефона следственного управления УВД, я перехватила на себе несколько косых взглядов. Одна девушка, кивнув в мою сторону, спросила у своего парня:
— Это что, она его, что ли?
— А черт его знает, — ответил парень, хмуро глянув на меня, — вряд ли.
— Да, я вас слушаю, — зевнул Земляной в трубку.
— Вячеслав Юрьевич, вы, наверно, спали уже? — участливо осведомилась я. — Здравствуйте, это Охотникова.
— А, ясно, — вздохнул следователь.
— Я насчет дела Неделькиной, — бодро сообщила я в трубку. — Нашла тут одного человечка, замешанного в покушении на его жену.
— А этот человечек до утра подождать не может? — ворчливо спросил Земляной. — Я уже неделю нормально не спал.
— Вообще-то он подождать может. Ему уже все равно, — я посмотрела на мертвого Ефима. — Его только что застрелили.
— Что-о! — завопил следователь. — Да что же такое делается! Почему? Женя, вы…
— Что я? — ответила я вопросом на вопрос. — Я сама еле увернулась. Некие люди не хотели, чтобы этот парень разболтал то, о чем знал.
— Прекрасно. Вы звонили уже в дежурку?
— Нет, решила вам первому, — ответила я.
— Оставайтесь на месте, — приказал следователь и повесил трубку.
Сунув сотовый в сумочку, я заглянула под капот своего «Фольксвагена». Картина мне открылась неутешительная: пробитый двигатель, стекающее по корпусу картера масло.
Выложиться в автосервисе придется прилично. Рукой я провела по покореженному капоту, ощупала пулевое отверстие. Мысли вертелись вокруг Алексея — владельца детективного агентства. Он устранил Ефима или сам наниматель? Что наниматель не Степан Неделькин, я не сомневалась. Зачем ему нанимать соблазнителя для беременной жены? Это просто верх идиотизма.
Кто-то действовал от его имени, получил фотографии и, возможно, в настоящий момент планирует отправить их Степану, чтобы у того крыша съехала от ревности. Хитрый план. Теперь заказчик устраняет исполнителей, чтобы не добрались до него. Следующий на очереди будет Алексей, если, конечно, они не заодно с заказчиком.
Через полчаса на месте стрельбы было не протолкнуться от милиции и экспертов-криминалистов. Я рассказала Земляному, как все было, умолчав лишь об Алексее. Следователь выслушал меня и отпустил, пообещав вызвать, если что, потом — уточнить детали или опознать киллера. Последнее было под вопросом, так как он был в шлеме. Я пообещала опознать мотоцикл и рану на руке, оставленную метательным лезвием.
— Вот что он ранен, это хорошо, — кивнул Земляной. — Вдруг в больницу обратится. Резаная рана — не огнестрел. Можно что-то наплести.
— Профессионал не обратится, — покачала я головой.
— А мы все равно проверим, — упрямо сказал Земляной.
— Я, наверно, пойду? — спросила я осторожно.
— До свидания, — махнул мне рукой следователь, — встретимся еще.
Мою машину эксперты взять не позволили. Обещали, что завтра я смогу забрать ее с милицейской стоянки УВД. Вздохнув, я вышла к дороге и поймала такси.
