Глава 8
– Положи нож, Вера, и я не причиню тебе вреда, – сказала я, вглядываясь в темный силуэт напротив.
– Сначала вы уберите оружие, – произнесла Аляска.
Я колебалась всего секунду. Если эта девочка меня спровоцирует, мне придется стрелять. А пуля, как известно, дура. Кроме шуток – порой случается так, что ты пытаешься прострелить злодею ногу, и в этот самый момент он неизвестно почему спотыкается. И на пути твоей пули оказывается его голова…
А мне надо во что бы то ни стало найти Марьяну. И Аляска нужна мне живой и здоровой.
Поэтому я картинно, напоказ, продемонстрировала, как убираю пистолет в кобуру под мышкой. Все равно кобуру я оставила расстегнутой, так что в случае чего достать ствол я всегда успею.
А если уж совсем начистоту, то с этой девочкой я смогу справиться и голыми руками.
Аляска держала нож довольно технично – сразу видно, человек умеет им пользоваться. Я шагнула вперед – еще не нападая, просто сканируя обстановку. Девушка сделал выпад ножом, потом перебросила оружие в другую руку.
– Ловко ты управляешься! – восхитилась я. – Сутенер научил?
Лера-Вера едва заметно дернулась и слегка опустила нож.
– Вы всё знаете?
Я пожала плечами:
– Всё не всё, но кое о чем догадываюсь. Слушай, убери оружие, а? Я ведь пришла поговорить.
Аляска резко вскинула руки с ножом и выкрикнула:
– Стой, где стоишь! Я тебе не верю!
– Ну и что? – удивилась я. – Я тебе тоже не верю! Тебе вообще верить опасно. Вот Саша Белкин верил тебе… Бедный парнишка был в тебя влюблен, ты это знаешь? И что же?! Ты выманила его под колеса убийцы!
– Нет! – вскрикнула девушка. – Все было совсем не так! Вы ничего не знаете!
– Ну, так прекрати эту мелодраму. Зажги свет, положи нож и предложи мне чаю. И расскажи мне эту историю с самого начала, – проговорила я.
Конечно, я могла бы прыгнуть на девушку, ударом ботинка выбить нож, даже сломать ей руку. Всего несколько секунд – и наши позиции переменятся.
Но я хотела, чтобы Аляска сама перешла на мою сторону. Чтобы она сделала выбор самостоятельно. Я уже догадалась, что Вера – оружие, красивое и опасное оружие в чьих-то руках. Если я ударю девушку, то окажется, что я – точно такая же тварь, как ее хозяин, заставляющая работать на себя несчастную девочку просто потому, что я сильнее. А вот если Аляска опустит нож, это будет означать, что с кукловодами и марионетками покончено.
– Тебе привет от твоего брата, – сказала я. – Вернее, от обоих. Правда, одного я плохо рассмотрела. Он выскочил из дома, сшиб меня с ног и ломанул в лес, представляешь? А вот Олежка мне понравился. Такой хозяйственный. И тебя любит. Кстати, он так и не дал мне твоего адреса. Я сама его раздобыла.
Аляска опустила нож.
– Проходите, – едва слышно произнесла девушка и повернулась, подставляя мне беззащитную спину.
Я прошла вслед за Верой в маленькую комнату. Щелкнул выключатель, вспыхнула лампочка под потолком. Абажура на ней не было, и резкий свет заставил зажмуриться. Нет, это невероятно! Узкая койка под колючим солдатским одеялом, стопка книг, рюкзачок у двери, словно хозяйка в любую секунду готова пуститься в бега… Эта девушка умудрялась везде устроиться так, будто сидит в тюрьме. Наверное, дело было в том, что свою тюрьму Аляска таскала по жизни с собой.
Я уселась в продавленное кресло, а Аляска заняла неудобный металлический стул. Больше мебели в комнате не было.
– Лера… То есть Вера. Честно говоря, время поджимает. Скажи мне, Марьяна Шарова жива?
Губы девушки дрогнули в улыбке:
– Жива. Что ей сделается. Ест за троих… Только вчера я отвезла туда сумку продуктов.
Я почувствовала, будто с меня сняли тяжелый груз. Уф, а я так боялась, что опоздала!
– Зачем вы ее похитили? Ради выкупа?
Аляска криво усмехнулась:
– А зачем же еще? Не ради ее красивых глаз…
– Тогда почему с ее отцом не связались еще насчет денег? – продолжала допытываться я.
– Потому что эта дура Марьяна уперлась. «Не хочу расстраивать папочку! – передразнила Вера. – Лучше потом, когда мы уже поженимся. Для моего мужа папа ничего не пожалеет. Потому что ты, Славик, будешь член семьи, а ради своей семьи папка готов на все!»
– Это все Хомяк придумал? – поинтересовалась я.
– Да, он же у нас великий комбинатор! – зло проговорила Аляска.
– Значит, Славик увидел в Интернете фотографию Марьяны на фоне особняка, решил, что кадр перспективный, и затеял переписку с девочкой. Влюбил в себя неопытную дурочку, а потом выманил ее из дома и похитил. С расчетом, что богатый папочка отвалит за свою принцессу кучу бабла. Так было дело?
Аляска кивнула. Я уселась поудобнее и, стерев улыбку с лица, жестко сказала:
– А теперь расскажи мне все с самого начала.
Сейчас я могла себе позволить такую роскошь, как выслушать исповедь Веры Шнырёвой. Марьяне Шаровой ничто не угрожало. Она знала своего похитителя, мало того – была в него влюблена. Хомяк не причинит девушке вреда. Зато я ему причиню, когда поймаю. Великий комбинатор, блин…
Не так уж важно, заберем мы Марьяну сейчас или через час. А мне хотелось получить ответ на несколько вопросов. И дать их могла только Аляска.
– С начала? – удивленно произнесла девушка, и я в очередной раз поразилась тому, как она красива. Сегодня на Вере были защитного цвета штаны и черная майка, оставлявшая открытыми тонкие сильные руки. Я заметила татуировки, оплетавшие руки девушки, точно голубые змеи. Так вот почему Аляска даже в жару носила рубашки с длинными рукавами. И еще бросалось в глаза фамильное сходство с братьями – те же белые волосы, синие, широко расставленные глаза, выступающие скулы.
– Не надо на меня так смотреть, – поморщилась Вера.
– Как?
– Ну, как будто я картина или статуя. На меня все так смотрят.
– Просто на свете немного таких красивых людей, вот и все!
Аляска горько усмехнулась:
– Да? И что хорошего принесла мне эта исключительная красота? Бывает горе от ума, ну, а у меня вот от этого…
– Давай начнем с того места, как ты отправилась покорять столицу, – сказала я. Вряд ли какие-нибудь криминальные тайны таились в детстве Верочки Шнырёвой из Екатерининска.
Аляска послушно начала рассказ:
– Я окончила школу с золотой медалью. Мне было семнадцать. Мой отец к тому времени спился и умер. У матери начинались проблемы с головой. На руках у нее был шестилетний Олежка. А Вовка учился в десятом – мы с ним погодки.
Аляска на минуту замолчала.
– И что? – спросила я, ожидая продолжения.
– Ну вот скажите, что мне было делать? – воскликнула девушка.
– Не знаю! – я пожала плечами. – Когда мне было семнадцать, я поступила в полувоенное закрытое учебное заведение и через четыре года уже была бойцом отряда специального назначения. Жизненный опыт у меня весьма специфический, поэтому я обычно не даю людям советов, что им делать. А что сделала ты?
Аляска горько усмехнулась и ответила:
– Я решила, что самым умным будет уехать покорять столицу. Собрала рюкзак, оставила маме записку, чтоб не волновалась, и убежала из дома. Так с тех пор и бегу…
– То есть Москва тебе не понравилась, – сделала я вывод.
– Ну почему же? Самое смешное, что у меня все получилось, – тряхнула волосами Аляска. – Я устроилась официанткой в ресторан быстрого питания – там жуткая текучка и постоянно нужны люди, поэтому берут всех подряд. Вместе с пятью девчонками мы снимали комнату, работали по двенадцать часов и мечтали о принце на белом коне. Однажды поздней осенью – прошло уже полгода с тех пор, как я приехала в столицу, – я стояла на остановке, была зима, я мерзла в своей куртке на рыбьем меху. И тут передо мной затормозил лимузин, из него высунулся парень – так, свитерок, ничего особенного. Он дал мне визитку – помню, руки у меня жутко замерзли, я едва ее удержала, и сказал: «У тебя интересная линия нижней челюсти. Приходи в четверг на кастинг, ладно?»
Лимузин уехал, а я еще долго стояла на остановке, таращилась ему вслед. Это было то самое, о чем мечтали все девчонки в нашей квартирке – я встретила принца…
Я пропустила автобус, а потом вообще не поехала на работу. Больше я туда не вернулась. Кое-как протянула до четверга и отправилась на кастинг.
Когда я вошла в стеклянное здание на Волхонке, то попросту онемела. Я-то думала, что мы с принцем будем вдвоем – ну, еще фотограф и визажист с парикмахером. А тут вестибюль больше, чем школа у нас в Екатерининске, был весь забит девчонками. Они толкались, орали, вообще шум стоял, как на птичьем базаре.
Я хотела уже развернуться и убежать, но бежать мне было некуда. И я осталась.
Очередь до меня дошла только к восьми вечера. Я переступила порог комнаты, куда все так стремились попасть. За длинным столом сидел мой принц и еще какие-то люди. Принц был предельно уставшим, он сидел, прикрыв глаза рукой и не глядя на меня.
Какая-то тетка с ирокезом на макушке недовольным голосом командовала:
– Пройди туда. Встань. Подними подбородок. Повернись. Присядь. Встань. Пройдись. Еще раз. Свободна.
Я почувствовала, как на меня упал самолет.
– Как это – «свободна»?! – не поверила я. – Вот он, – и я кивнула на принца, – лично пригласил меня. Сказал, что у меня красивая линия нижней челюсти!
– Эй, Влад! Влад, проснись! – толстый мужик с крашеными в снежно-белый цвет волосами потряс моего принца за плечо. – Тут твоя протеже приперлась!
Принц открыл глаза.
С этого момента моя жизнь переменилась.
– Ух ты! – восхитилась я. – Я прямо заслушалась. Тебе бы романы писать… Одного не понимаю. Неужели в этом модельном агентстве, куда ты пришла на кастинг, сидят слепые идиоты? Ведь твою природную красоту невозможно не заметить!
Аляска усмехнулась:
– Все, кто крутится в этом деле, знают – природная красота требует много усилий. Видели бы вы меня тогда! Я была худая, как палка. Зубы безобразные. Очки с толстыми линзами. Платье, как в кино про Великую Отечественную. Руки… полгода я мыла посуду в ресторане, а до того ухаживала за козами и кроликами и еще огород.
– Но этот твой принц все равно на тебя запал?
– Не на меня, – жестко ответила Аляска. – На мой потенциал. Он был профессионалом, Влад. И во мне его интересовало только одно – деньги, которые он с моей помощью может заработать. Хотя у него их и так было предостаточно.
– И что? Он соблазнил тебя и бросил?
– Да нет же! – рассмеялась Аляска. – Сериалы смотрите, да?
– Бывает, – вздохнула я. Иногда я подсаживаюсь к Миле, и мы вместе смотрим одну-две серии какого-нибудь очередного «мыла».
– Влад решил сделать из меня звезду агентства. Такой проект с нуля. Не каждая девушка согласится, чтобы ей выдернули все зубы. И не каждая решится на операцию по исправлению зрения. В общем, прошло три месяца, прежде чем я смогла смотреть на себя в зеркало без слез. Но зато потом все стало, как в мечтах. Не моих мечтах, а соседок по комнате. Влад диктовал мне, что есть и что надевать. Говорил, куда смотреть и кому улыбаться. Доставал для меня самые вкусные контракты. Я стала его куклой. Я садилась, ложилась, раскидывала руки, ноги, поднимала подбородок, закрывала глаза… меня больше не существовало. Осталась только кукла. С этой куклой Влад выходил в свет, с ней он спал…
Голос Аляски прервался.
– Пигмалион и Галатея, – кивнула я. – Скульптор влюбился в статую, которую сам же и создал. Ну, со стороны твоя жизнь выглядит не так уж плохо. Миллионы юных дурочек мечтали оказаться на твоем месте.
– Мне нравилось разглядывать свои фотографии в глянцевых журналах, – мрачно сказала Аляска. – И больше всего нравилась возможность посылать домой, в Екатерининск, деньги. Влад придумал мне новое имя – Африка. Пробил контракт на съемки для «Мари Клер» и рекламы духов, которые только что выпустила Шакира…
– И что случилось? – сочувственно спросила я, уже догадавшись, что эта история ничем хорошим не кончилась.
– Он нашел себе другую куклу, лучше прежней, – улыбнулась Аляска, – а я оказалась такой глупой, что высказала вслух свое недовольство. Однажды я вернулась со съемок в наш пентхаус и на нашей постели обнаружила Влада с юной страшненькой девочкой – только что с поезда, судя по виду. Я сказала Владу, что я не общественная плевательница и не позволю так с собой обращаться. Тогда он посоветовал мне поскорее собрать мой рюкзачок и валить отсюда к едрене-фене. Так прямо и выразился.
Так закончилась моя карьера модели. Все мои контракты шли через Влада, и он сделал все, чтобы мне не давали работы. Контракт с Шакирой тоже мне не достался. Я попыталась уйти к конкурентам, но там мне прямо сказали, что я известна всем как модель Влада, и они не рискуют связываться с этим говнюком, потому что у него папа – депутат Государственной Думы, о чем всем прекрасно известно.
– И ты начала работать в клубе?
Аляска кивнула:
– Да, не прошло и месяца, как я уже крутилась у шеста. Я ведь умная и быстро всему обучаюсь. К нам постоянно липли посетители. Однажды я ударила клиента, который сорвал с меня трусы во время выступления. Мне сказали, еще раз такое повторится, и меня вышвырнут из клуба. Ну, я довольно долго держалась после этого. Но случилось… В общем, не хочу даже рассказывать. Все повторилось, и меня уволили.
Аляска достала пачку дорогих сигарет и закурила.
– Вот, с тех времен не могу избавиться от привычки курить такие! – усмехнулась девушка.
– Расскажи, что было дальше, – попросила я. Хотя уже примерно представляла, что произошло.
– Дальше? Я совершила последовательное путешествие вниз – сначала по клубам. Каждый был хоть немного, но дешевле предыдущего, и в каждом повторялось примерно то же самое. Правда, в одном меня так возненавидели девочки, что плеснули кислотой. Хорошо, не попали в лицо. – Аляска подняла майку и показала уродливые шрамы на боку. Ничего себе, приключения Золушки в столице… – Меня рекламировали так: «Африка, она жаркая! И потом, она была самой настоящей моделью! Хотите?» В конце концов я оказалась в самом низу лестницы – пошла на панель. Самое смешное, что и там моя карьера не задалась. – Аляска фыркнула и весело рассмеялась. – Наверное, мама права, и из меня никогда не будет толку. Всего-то и надо было – раздвигать ноги, но я и этого не смогла!
– А что это за история с клиентом, которого ты порезала?
Аляска глубоко затянулась и ответила:
– Это был не клиент. Это был мой сутенер. Жорик. Он хотел меня убить. Я ударила его ножом в живот и оставила умирать. А сама убежала – в очередной раз.
Аляска выпустила дым и полюбовалась, как он струится в горячем воздухе. В комнате было душно, поэтому я встала и открыла форточку.
– Кто еще знает о том, что ты убила этого Жорика?
Аляска передернула плечами:
– Славик знает. А больше никто, наверное. Ну, еще полиция…
– Тебя объявили в розыск? И ты решила уехать из Москвы, затеряться в провинции и сменить имя?
– Да, Вера Шнырёва благополучно сгинула в столице, – пожала плечами Аляска, – как и сотни других юных дурочек. Один человек… он теперь уже умер… помог мне сделать документы на имя Валерии Холодовой.
– А почему ты выбрала Тарасов? – поинтересовалась я. – Не Магадан, не Владивосток, не заграницу, наконец?
– Хотела быть поближе к дому, – просто ответила Аляска. – К тому времени Вовку уже посадили, и мама лежала в больнице. Тут я ничего не могла поделать – только посылала Олежке немного денег, работала официанткой по ночам.
Я хотела начать жизнь заново. И тогда я выбрала самый «мужской» вуз в городе и поступила. Сдала ЕГЭ в платном центре при университете… В первый же день занятий я познакомилась с Белкиным и Мамонтовым. Они были такие смешные! – Вера фыркнула. – Сущие дети! И такие важные. Каждый думал, что перевернет науку, поставит ее на уши благодаря гениальным мозгам и своему таланту… Они не хватали меня за коленки, не звали «послушать музыку». Три года все было просто отлично. Мне было легко учиться – я всегда хорошо соображала, и математика с физикой были моими любимыми предметами в школе.
– И что случилось потом?
Вера сломала сигарету в консервной банке, заменявшей ей пепельницу, и тут же закурила новую. Руки девушки дрожали, у рта залегли жесткие складки, делая ее старше.
– А потом пришел Хомяк, – ответила Аляска.
Под беспощадным светом лампы было видно, что девушка вовсе не так молода, как это казалось днем. У глаз пролегли морщины, и на тонких руках виднелись белые, дано зажившие поперечные шрамы поверх вен.
– Откуда он узнал о твоем прошлом? – удивилась я. – У него что, доступ к полицейским архивам? Или твое фото висело на стенде «Их разыскивает полиция»?
– Я сама ему рассказала! – светло улыбнулась Аляска.
– Что?! – не выдержала я. – Девочка, у тебя с головой все нормально?
Аляска взглянула на меня, продолжая улыбаться. Мне эта улыбочка не понравилась.
– Ну, у нас в семье уже есть сумасшедшие. Так почему бы и мне не спятить?
– Рассказывай! – велела я. – Время идет, часики тикают. Утро скоро…
За окном действительно немного посветлело. Скоро рассвет, тогда мы и отправимся за Марьяной. А пока я хочу дослушать исповедь этой странной девушки.
– Славик – он ведь хакер, – сообщила мне Вера. – Так, ничего особенного. Просто понемножку собирает информацию, шарится то здесь, то там. Он нашел мое имя в полицейской базе, по фотографии узнал меня. Однажды просто подошел после лекции и сказал: «А Верочка Шнырёва сейчас пойдет со мной!» И я пошла. Я не знала, что именно ему известно. Кое-что он знал, а остальное вытянул из меня – постепенно, день за днем. Он ведь хитрый, Стрэнджер. Вот и вас он провел, верно? Вы поверили, что он бедный напуганный студент, который понятия не имеет ни о каком похищении…
– Да, он талантливый, твой Хомяк… А почему ты зовешь его Стрэнджер?
– Это его ник в Сети. Стрэнджер ин зе найт. Хомяка он придумал специально для Марьяны – чтобы вызвать сочувствие. У меня, мол, те же проблемы, от которых ты страдаешь!
– Он хороший психолог, – задумчиво протянула я.
– Куда лучший, чем вы думаете! – жестко усмехнулась Аляска. – Целый год он держал меня на крючке. Я делала все, что он скажет. Писала для него лекции. Отдавала ему все деньги. Ложилась с ним в постель. Пыталась отравить своих друзей…
– Вот так так! – я прямо-таки подпрыгнула в кресле. – Так это ты накормила Петю и Сашу отравленным рагу?
Вера низко опустила голову и сжала побелевшие руки.
– Понимаете… Эти ребята… Три года я считала их своими друзьями. Может быть, я и вправду чокнутая… Но мне было легче увидеть их мертвыми, чем допустить, чтобы они узнали, какая я на самом деле.
Да, женская психология ставила в тупик не одного исследователя….
– Но я даже этого сделать как следует не смогла! – горько рассмеялась Аляска. – Я пришла к ним в гости, они обрадовались, усадили пить чай. Когда они вышли из кухни, я подсыпала в кастрюльку порошок, что дал мне Сидоров. Но только половину. Вторую половину я высыпала в раковину.
– И парни остались живы, – закончила я. – Это ведь все из-за «Цифрового леденца», да?
Аляска кивнула:
– Точно. Но я не сливала Хомяку никакой информации об этом изобретении, честно! Петька с Саней ведь начали этот проект еще на первом курсе. Ужасно хотели денег и еще славы. Такие смешные!
– Значит, Славик получил доступ в их компьютер и захотел присвоить изобретение.
Аляска закурила очередную сигарету.
– Он прямо помешался на этом. Тоже захотел прославиться. Вообще-то он умный, Хомяк… Но гораздо лучше шарит в компьютерах, чем в электронных устройствах.
– Скажи, а кто сидел за рулем того джипа, что едва не прикончил Белкина? – поинтересовалась я.
Аляска побелела и встала, прижимая руки к груди:
– Честное слово, не знаю! Я позвонила Саше, чтобы рассказать о проделках Славика. О том, что он замышляет.
– А почему не Мамонтову?
– Петька – он недоверчивый, начнет докапываться, откуда я столько знаю… А Сашка был в меня влюблен немножко, и я знала, что он не причинит мне вреда. Я позвонила и назначила встречу. И вот я стою у аптеки, выходит Сашка… И тут из-за угла вылетает этот джип и сбивает его на моих глазах!
Аляска нервно затянулась сигаретой и тусклым голосом закончила:
– Дальше я плохо помню. Я как во сне пришла на вокзал, купила билет и села в поезд. Совершенно не помню, как я его покупала. Видимо, на автопилоте… Я решила уехать и никогда не возвращаться. Теперь на моей совести было уже две жизни.
– Слушай, Вера! – не выдержала я. – Саша Белкин жив и более-менее здоров! А этот твой Жорик был той еще сволочью да к тому же собирался тебя убить. Нельзя же быть такой… принцессой на горошине!
Вера подняла на меня удивленные глаза:
– При чем тут горошина?
– При том! Вспомни сказку! Принцесса была до того чувствительной, что не могла спать, потому что под сотней перин и матрасов лежала маленькая горошина! Это прямо про тебя! Да, ты наделала ошибок в юности. Ну и что? Кто их не совершал? Да, твои ошибки привели тебя на панель и толкнули на убийство. Но тебе удалось практически невозможное – вернуть свою жизнь в нормальное русло! Ты умная, красивая и сильная, ты опора для своей семьи, у тебя есть друзья. Вся жизнь перед тобой. Вера Шнырёва не сгинула в столице, она поумнела, приобрела жизненный опыт, и теперь ей ничего не страшно.
Я немного отдышалась. Сбавь обороты, Охотникова! Девочке и так несладко.
– А твоя чересчур чувствительная совесть и есть эта самая горошина из сказки. Она не дает тебе покоя. И какой-то поганый шантажист превращает твою жизнь в кошмар! Посмотри, ты едва не совершила еще одно убийство, лишь бы твоя горошина оставалась под матрасами и не выкатилась случайно на свет! Обычно я не даю советов. Но тебе дам, пока ты не натворила ничего похуже.
Вера не отрываясь смотрела на меня.
– Вот мой совет – выключи свою совесть! Никогда не думала, что скажу кому-нибудь такое. Обычно приходится прилагать нечеловеческие усилия для того, чтобы заставить человека осознать то, что он натворил… а с тобой все в точности наоборот. Прости себя за этого Жорика. И постарайся забыть то, что случилось. Нет, конечно, ты можешь пойти в полицию и оформить явку с повинной… Только никому от этого не станет лучше. Жорик не воскреснет, а ты проведешь лет пятнадцать за колючей проволокой. Кстати, он что, тебе снится? Ну, этот твой сутенер?
– Да нет! – пожала плечами Вера. – Я и забыла, как он выглядел…Что же мне делать?
– Начни жизнь с чистого листа. Вернее, с того места, где ты остановилась. Закончи учебу, найди работу, помогай Олежке… но для начала помоги мне благополучно вернуть Марьяну Шарову ее родителям.
– Ладно. – Вера загасила сигарету и встала. – Поехали!
В машине я спросила девушку:
– Это ведь ты увезла Марьяну?
Аляска кивнула:
– Хомяк так велел. Девчонка отказалась встретиться с ним, и он обиделся. «Не хочет по-хорошему, я ей устрою!» – говорит. Он знал, где девушка бывает. Он ведь общался с ней в Сети не только как Хамстер, но и под видом подружки из института. Она ему выбалтывала все свои секреты – и что у нее поклонник появился, и что она к парикмахеру едет… Я ее подстерегла и говорю: «Тебе привет от Хамстера! У него большие проблемы, ему срочно нужна твоя помощь!» И эта дурочка села в машину. Она на съемной квартире.
Уже почти рассвело, когда мой «Фольксваген» затормозил возле панельной пятиэтажки на окраине. Вера своим ключом открыла дверь. Марьяна мирно спала на диване. Никаких следов Сидорова в квартире не было.
Я зажгла электрический свет, подошла и тронула спящую за плечо. Марьяна распахнула глаза и рывком села, прижав к груди одеяло.
– Женя?! Откуда ты здесь взялась?
Криминальная принцесса спросонок таращилась на меня.
– Я приехала за тобой. Одевайся, поедем. Твой отец тебя ждет.
Но Марьяна повела себя странно. Вместо того, чтобы броситься на шею своей спасительнице, то есть мне, девушка еще сильнее замоталась в одеяло, словно защищаясь.
– Никуда я с вами не поеду! – решительно тряхнув густыми волосами, наконец сказала Шарова. – Особенно с ней!
И она ткнула пальцем в замершую за моей спиной Аляску.
– Что-то я не пойму, – обратилась я к Шаровой, – так тебя похитили или ты находишься в этой квартире добровольно?
– Похитили! – глаза Марьяны наполнились слезами. – Вот она, эта дылда белобрысая, заставила меня сесть в машину. Потом в другую. И привезла в конце концов сюда. Я так испугалась!
– Ой, девочка, вот только врать не надо! – с нескрываемым презрением сказала Аляска. – Я тебя сразу предупредила, что тебя ждет Хамстер. И в машину ты села по доброй воле. Кстати, ты здесь уже три дня, и если бы на самом деле хотела убежать, давно бы свалила. Замок тут никакой.
– Марьяна, это правда? – строго спросила я криминальную принцессу. Толстушка залилась слезами.
– Да-а, я приехала, а Хамстер мне и говорит: «Я тебя люблю, жить без тебя не могу. Вот, видишь, даже на преступление ради тебя пошел. Теперь, если ты меня сдашь, мне светит пожизненное. Ты этого хочешь?!» И что мне после этого оставалось делать?
– Ну конечно, прыгнуть с ним в койку! – с глубоким презрением проговорила Вера.
Я села на край дивана. Марьяна поджала ноги и снова подтянула к себе одеяло.
– Марьяна, – тоном старшей сестры, который и мне самой был противен, сказала я, – ты понимаешь, что твой отец с ума сходит от страха за твою драгоценную жизнь? И все его люди рыщут день и ночь по городу в поисках твоего бездыханного тела? И я, кстати, тоже. Почему ты не сообщила домой, что с тобой все в порядке?
Марьяна молчала. Ее глаза раненой газели смотрели в потолок. Вместо нее ответила Аляска:
– Девочка была слишком занята, чтобы помнить о таких мелочах. Думаю, она все три дня не вылезала из постели, открывая для себя радости здорового секса…
– Это не твое дело! – взвилась Марьяна. – Ты вообще молчи, подстилка! Мне Славик про тебя кое-что рассказал!
Я едва успела перехватить руку Аляски с ножом – тот рыбкой блеснул в свете люстры.
– Эй, девушки! Спокойно, не надо ссориться! – я встала между Аляской и диваном, на котором скорчилась растрепанная Марьяна.
– Держите эту тварь от меня подальше, – ровным голосом произнесла Аляска, и нож скрылся у нее под майкой на спине, за ремнем. Надо же, как ловко бывшая модель его припрятала! Я даже не заподозрила, что она вооружена.
Ну что же, зато теперь я вижу, что Аляска на моей стороне. Если бы она хотела сбежать, напала бы на меня по дороге…
– Вставай, собирайся и поехали! – приказным тоном сказала я Шаровой.
– Не хочу! – надула губы девушка. – Я уже взрослая! Мне надоела эта постоянная опека!
– Вот все это ты и изложишь своему папе, – ласково проговорила я, стягивая одеяло с пышных форм Марьяны. – Кстати, ты похудела! Как тебе удалось?
Марьяна вскочила с дивана и принялась обеспокоенно разглядывать себя в зеркале платяного шкафа. Аляска закатила глаза.
– Точно похудела? Ты меня не обманываешь?
– Жить на одну стипендию – вот тебе рецепт стройности от меня лично, – фыркнула Аляска и принялась заталкивать в косметичку Шаровой ее помаду, тушь и прочее. Швырнула на диван одежду, подвинула поближе туфли… Аляске явно не терпелось поскорее избавиться от криминальной принцессы и поставить точку в этой истории.
Марьяна неторопливо одевалась. Но мне гораздо интереснее было узнать, куда подевался наш великий комбинатор.
– Марьяна, а где твой похититель?
– Я сама не могу понять, куда он подевался! – вскинула на меня огромные глаза девушка. – Он ушел среди ночи, сказал, что за сигаретами…
Аляска как-то странно покосилась на меня.
– Вообще-то на Хомяка это не похоже – вот так исчезать. У него пожилые родители, и он привык всегда отчитываться, куда поехал и когда вернется. И всегда звонит, даже когда его об этом не просят. Я сто раз ему говорила: «Да мне плевать, где тебя носит и когда вернешься! Хоть совсем не возвращайся!» Нет, все равно звонит, как мама приучила!
Интересно, куда подевался тот, кто заварил всю эту кашу? По-хорошему, надо бы устроить в квартире засаду и подождать, когда Хомяк в нее попадет. И только потом ехать к Шарову, демонстрируя не только спасенную «дочу», но и ее обольстителя. И пусть Шар делает с ним что захочет! Жестоко, да. Но ведь справедливо?
Но мне хотелось как можно скорее сбыть с рук спасенную принцессу. Поэтому мы вышли из квартиры, Вера заперла дверь ключом, мы уселись в «Фольксваген» и уже через полчаса я остановила машину перед особняком Шарова.
– Михаил Семенович, встречайте! Я привезла Марьяну, с ней все хорошо! – позвонила я бывшему бандиту из машины. А то его еще на радостях удар хватит…
Шаров ждал нас в гостиной своего дома. Видимо, пока мы ехали, он успел немного успокоиться. Мама и братик в комнате отсутствовали. Разнос любимой дочке Шар решил провести без лишних свидетелей. Стоило нам переступить порог, как Михаил Семенович начал воспитательную акцию.
– Ты что себе позволяешь? Почему моя дочь ведет себя как подзаборная шалава?! – разорялся бывший бандит.
Я поморщилась. Ну разве можно так с молодежью? Сразу видно, что Марьяна слишком задержалась в своем детстве, была инфантильной и послушной и не устраивала папочке подростковых закидонов… Зато теперь мадемуазель Шарова решила отыграться сполна.
Марьяна уперла руки в бока, как Кармен в одноименной опере, когда она собирается запеть, и напустилась на несчастного родителя:
– Папа, ты не забыл, что мне двадцать один год? Я совершенно взрослая, между прочим! Я вполне могу уйти из дома и жить самостоятельно! Особенно если ты будешь так орать на меня при посторонних…
Шаров побагровел, потом побелел, разинул рот… И молча захлопнул его. Вот вам укрощение строптивого! Случилось прямо на наших глазах и заняло ровно десять секунд. Женщины – они такие, они жестокие. Бьют в самое уязвимое место. Разве допустит Шар, чтобы его обожаемая дочурка ушла из дома? Да ни за что!
Так что первый раунд Марьяна выиграла всухую.
– Папа, ну почему ты такой паникер? – предприняла девушка новую атаку. – Поставил на уши всех своих людей, зачем-то втянул в это дело Евгению… кстати, неплохо бы заплатить ей за беспокойство! Меня никто не похищал. Я по собственному желанию уехала с человеком, которого люблю. И провела с ним три чудесных дня.
Шаров открыл рот. Закрыл рот.
– За деньгами я заеду в другой раз, – поспешно пробормотала я. – Совершенно не к спеху. Всего хорошего, Михаил Семенович! До свидания, Марьяна!
Я ухватила за руку ничего не понимающую Аляску и потащила за собой. Только отъехав на порядочное расстояние от особняка Шаровых, я позволила себе заглушить мотор и повалиться головой на руль в приступе хохота.
– Женя, вы что?! – недоумевала Вера.
– Ой, не могу… Нет, я просто не могла этого видеть! Как она его!
Отсмеявшись, я закурила и предложила сигарету Аляске.
– Не-ет, пусть родственники проводят свои семейные разборки без моего участия! – вздохнула я. – А то наговорят лишнего при посторонних, а потом не смогут тебе в глаза смотреть. А когда такой человек, как Марьянин папочка, испытывает к тебе легкую неприязнь… в общем, я предпочитаю с ним не ссориться.
Аляска молча курила. Проблемы семейства Шаровых ей были до лампочки.
– Интересно, куда же все-таки подевался Славик Сидоров? – наконец вздохнула я, вернувшись к насущным делам.
– Да мне плевать! – скривилась Аляска. – Хоть бы совсем исчез с лица земли, сволочь…
– Не-ет, так дело не пойдет! – покачала я головой. – У меня к господину Сидорову еще несколько вопросов. К примеру, кто устроил покушение на Сашу Белкина? Парень остался жив только чудом, а мне не хочется, чтобы что-то подобное повторилось. Если это работа Хомяка, мальчику придется за это ответить.
– На него это не похоже, – протянула в задумчивости Вера, дымя сигаретой. – Да у него и джипа-то нету.
– А скажи, Вера, откуда у тебя ключи от той квартиры, где мы нашли Марьяну? – перевела я разговор на интересующую меня тему.
– Так это я сняла хату! – пожала плечами девушка.
– А зачем? Ведь у Славика есть квартира, где он проживает с родителями?
Аляска вздохнула:
– Там жил мой брат, Вовка. Целых полгода жил, а потом поехал, дурак, в Екатерининск к Олежке… Как будто там можно спрятаться.
– Значит, ты все это время поддерживала отношения с братом?
– Ну, не могла я его бросить! – в сердцах выкрикнула Аляска. – Он хороший, просто по глупости в тюрьму сел. Ну, мы с ним и решили слух распустить, что он на зоне умер. Бумажку я состряпала… Мы решили, что в Екатерининск он больше не вернется, нечего ему там делать. Я его на работу устроила, грузчиком в магазин. Вовка – он работящий, не пьет совсем. Только пуганый после зоны. У них в магазине ограбление случилось, так он сразу в бега пустился. «Первым делом на меня подумают!» – говорит, и сам весь трясется. Забежал предупредить, чтобы я его не искала, и исчез. А потом я домой приехала, а он в сарае прячется. Ну детский сад просто! – горько усмехнулась девушка.
Да, семейка…
– Постой-постой, – встрепенулась я. – А как же ты приезжала домой, раз бабки, с которыми я познакомилась у вас в Екатерининске, говорят, что тебя лет семь не видели?
Аляска поморщилась:
– Да я ночью, на попутках. Деньги надо было отвезти Олежке. Зима скоро, крышу пора подлатать…
Нет, положительно, эта девушка продолжала оставаться для меня загадкой – и это несмотря на то что я знала ее жизнь в подробностях. Кто она такая? Неудавшаяся модель с кукольной внешностью, какой я видела ее на фотографии в журнале? Сриптизерша Африка, горячая штучка, при взгляде на которую у мужчин плавятся мозги? Проститутка, убившая ножом в живот своего сутенера? Студентка технического вуза, с мужскими мозгами и пятерками в зачетке? Хозяйственная деревенская жительница, с малолетства умеющая окучивать картошку, ходить за «кролями» и перекрывать крышу? Преступница или жертва?
А что, если все, рассказанное Верой Шнырёвой, неправда? Что, если именно она, а вовсе не шут гороховый Славик была настоящим инициатором всех преступлений – и похищения «Цифрового леденца» у юных гениев, и покушений на ребят, и похищения Марьяны? А Сидоров просто выполнял при ней роль «болванчика»?
Я смотрела, как красиво курит Аляска, как щурятся холодные синие глаза…
И тут у меня зазвонил телефон.
– Охотникова!
– Женя? Женя, это вы? – донесся до меня смутно знакомый голос. Кто же это, Белкин или Мамонтов? Никак не пойму. Связь плохая…
– Я слушаю! – крикнула я.
– Женя, он меня убьет! Спаси меня, а то он обещал мне яйца отрезать!
Это еще что такое?!
– Какие яйца? Кто?! – заорала я.
– Не знаю! Мужик какой-то. Здоровый, волосы белые, на кабана похож…
И связь прервалась.
– Что-то случилось? Кто звонил? – небрежно поинтересовалась Аляска.
– Боюсь, Вера, у нас проблемы, – задумчиво протянула я. – Твой брат Вова развил небывалую активность. И похитил нашего общего друга.
Я узнала голос, который, истерически захлебываясь, бился в трубке моего телефона. Он принадлежал человеку, которого я как раз сейчас искала. Мне звонил Славик Сидоров, он же Стрэнджер ин зе найт, он же Хамстер, а по-простому Хомяк.
