Глава 4

Я решила не дожидаться того момента, когда мои подопечные наклюкаются окончательно. Я сменила повязку и вышла к ним.

– Евгения Максимовна, присоединяйтесь! – радушно пригласил меня Саша, жестом гостеприимного хозяина указывая на нехитрое угощение – жареные пельмени, помидоры и вино сомнительного качества. Хотя мой тренированный организм способен при необходимости переваривать и гвозди, запитые антифризом, я все-таки стараюсь не рисковать понапрасну.

– Нет, спасибо, ребята. Я лучше просто посижу с вами. И задам вам парочку вопросов…

Жалобное выражение появилось на физиономии Белкина. Парнишка вздохнул и сказал:

– Ну вот, так я и знал, что посидеть спокойно нам не судьба…

– Значит, мои вопросы не станут для тебя неожиданностью, – отрезала я. – Скажите, кто не далее как сегодня на рассвете клялся и божился, что не скрывает от меня никаких жгучих тайн и секретных секретов?

Парни переглянулись.

– Это вы о чем? – поинтересовался Саша.

Тут мои нервы сдали.

– О чем?! О чем, говорите?! – заорала я. – Значит, у вас не один секрет, а несколько?!

– Евгения Максимовна, не волнуйтесь! – заклинал меня Саша.

Наконец я немного успокоилась. Уселась на табурет и утерла пот со лба. Парни с опаской косились на меня.

– Так о чем вы, Евгения Максимовна? – спросил Петя.

– О вашей дружбе с Валерией Холодовой.

– А-а! – с облегчением вздохнул Саша. – Подумаешь… А что тут такого?

Я тяжело вздохнула и сказала:

– Расскажите мне о ваших отношениях с этой девушкой.

Петя поправил очки и произнес:

– Да нет никаких отношений. Мы давно уже не общаемся.

– Мы познакомились с Леркой на первом курсе, в первый день занятий, – сказал Саша. – Она стояла одна, грустная такая. Ну, мы решили ее подбодрить. Другие парни тоже на нее заглядывались, но знаете, с расчетом на определенные отношения… А мы ничего такого не имели в виду. Просто друзья, понимаете?

– Вероятно, Валерия решила, что такие лузеры, как мы, для нее совершенно безопасны в личном плане, – ровным голосом проговорил Петя.

– Да ладно тебе! – отмахнулся Саша. – Ты просто дуешься, вот и все! Лерка была отличная девчонка, свой парень!

– А вы, парни, ничего не перепутали? – изумилась я. – Мы говорим об одном и том же человеке? Об Аляске?!

Петя поморщился:

– Не надо ее так называть. Это Сидоров придумал прозвище, и с тех пор никто не зовет ее по имени.

– Она жутко умная, Лера, – вздохнул Саша. – Почему-то все думают, если девушка красивая, то полная дура. А Лера легко училась, несмотря на то что родом откуда-то из провинции. Мы все опыты делали вместе, лабораторные, курсовые… Она отличная девчонка. Остроумная…

– Мы вообще не расставались, только вечером, – смягчившись, припомнил Петя. – Лера подрабатывала в круглосуточном кафе официанткой. У нее нет родителей, а надо на что-то жить. Стипендия у нас – кошку прокормить не хватит…

– Она работала по ночам, а утром – на занятия. И при этом училась едва ли не лучше всех на курсе, – сказал Саша.

– Да, редкий студент в наше время бывает таким самоотверженным, – признала я. – Слушайте, парни, а вы не замечали в Лере ничего необычного?

– Кроме внешности? – переспросил Саша.

– Кроме внешности, – кивнула я.

– Она никогда не разрешала себя провожать, – припомнил Петя. – Всегда ходила одна и ничего не боялась.

– А еще ничего не рассказывала о своей семье. Однажды обмолвилась, что у нее есть два брата, – сказал Саша. – Не знаю, может, мы ей их напоминали?

– А из-за чего распалась ваша крепкая дружба?

– Да ни из-за чего! – с обидой воскликнул Саша. – Просто в какой-то момент Лерка вдруг стала встречаться с этим уродом Сидоровым. А нас… не знаю, сторониться, что ли…

– Парни, а вам не приходит в голову, что именно ваша умница и красавица Лера передала Славику чертежи и схемы вашего замечательного изобретения? – напрямик спросила я.

Юные гении возмущенно уставились на меня, потом Петя понуро произнес:

– Не думайте, что мы такие уж идиоты. Конечно, нам приходила в голову такая мысль.

– И что же? – поинтересовалась я, когда молчание стало затягиваться.

– Лера не могла так с нами поступить! – решительно отрезал Петя.

– Кто угодно, только не она! – подхватил Саша.

Эх, мальчики! Когда речь идет о любви или о больших, по-настоящему больших деньгах, женщины способны на самые неожиданные поступки…

Наш разговор по душам прервал телефонный звонок.

– Госпожа Охотникова? Вы все еще хотите встретиться с известным вам человеком?

Этот гнусавый голос не спутать ни с чьим! Мне звонил Табаки.

– Больше, чем раньше, – лаконично ответила я. – Где и когда?

– Подъезжайте к четырем в ресторан «Веселая русалка». Только одна просьба – кроме вас никого. Наш общий друг нервничает и не любит неприятностей.

– Зато я их просто обожаю! – зло сказал я.

– Эй, эй! Еще одна такая шутка, и встреча не состоится! – забеспокоился посредник.

– Да не волнуйся, все будет нормально, – усмехнулась я. – Если ты подъедешь без четверти четыре ко входу в вышеупомянутое заведение, сможешь получить свой гонорар. Устроит?

– Без четверти четыре, – повторил Табачников и повесил трубку.

Я вернулась к ребятам.

– Так, парни! – сообщила я, радостно потирая руки. – В вашем деле произошли приятные подвижки. Я еду на встречу с человеком, который вполне мог быть источником ваших неприятностей. Если мне удастся договориться с ним и решить дело миром, ваши проблемы закончатся. И в моих услугах больше не будет надобности! Кстати, Петь, вы должны мне за три дня работы. Посчитай пока, а я поехала.

На встречу с Шаровым я собиралась особенно тщательно. Не желая нервировать бывшего бандита, я надела обтягивающую майку. Во-первых, красивая грудь – тоже оружие, причем очень мощное. Ею можно в нужный момент отвлечь внимание врага мужского пола. Кроме того, под такой маечкой невозможно спрятать оружие. Пусть видит, что я чиста, как ангел… Тем более что верный «глок» помещался у меня в сумке, за двойной подкладкой. Я надела узкие брюки и босоножки на шпильках. Никаких секретов они не содержали, просто каблуком можно проткнуть ногу нападающего. Ну и красиво выглядит, конечно.

– Так, дорогие мои гении! – на прощание сказала я ребятам. – Я вернусь часа через два. Из квартиры – ни ногой. Дверь никому не открывать. Совсем скоро все закончится, и вы сможете ходить по улицам, как все нормальные люди. Но пока сидите тихо. Все ясно? Ну, до встречи!

Мой бедный «Фольксваген» был не на ходу, а у меня даже не было времени отдать его в ремонт. Поэтому я вызвала такси и без четверти четыре уже стояла у входа в ресторан. «Веселая русалка» принадлежала Серебряку – бывшему авторитету, ныне владельцу нескольких гостиниц и ресторанов. В «Русалке» собиралась разная публика. Иногда парковка была забита тяжелыми гробообразными джипами, и тогда влюбленные парочки обходили ресторан стороной. Но сегодня джипов не было, а это означало, что Шар еще не прибыл. Михаил Семенович не ездил без сопровождения, сохранив и в мирной жизни старые привычки.

Зато у входа уже поджидал меня мой информатор. Табачников был маленького роста мужчиной с бегающими глазами. Он так стрелял по сторонам взглядом, как будто ждал проблем в любую секунду. Я молча протянула Табаки конверт, он так же молча открыл его, большим пальцем проехался по краешкам купюр, спрятал во внутренний карман пиджака и кивнул.

– Устраивает? – спросила я для проформы.

– Более чем, – лаконично отозвался Константин. – Обращайтесь.

И исчез за углом. Я едва успела подняться по ступенькам, как к ресторану подкатили три джипа и с визгом тормозов припарковались у «Русалки». Из среднего с трудом выбрался непомерно толстый, прямо-таки шарообразный мужчина и заспешил в ресторан, прихрамывая и переваливаясь, как утка. Это и был Михаил Семенович Шаров собственной персоной. А хромал он из-за давнего ранения в колено. На Шарове был белый хлопковый костюм, явно сшитый на заказ. Думаю, Шар переоделся перед тем, как ехать в ресторан, но под мышками пиджака уже расплывались безобразные пятна. Да, при таком весе на жаре трудновато.

Я решила дать Шару возможность сохранить достоинство, поэтому не стала смотреть, как он ковыляет, а скользнула в дамскую комнату и минут десять простояла у зеркала, изучая собственное усталое лицо. Прошлой ночью я совсем не спала, так что выглядела бледновато. Я подкрасила губы и наконец вышла в зал.

Шаров уже успел устроиться за столиком. Его окружала свита из пятерых братков. Такие, как Шар, не признают телохранителей как класс, предпочитая пользоваться услугами дружбанов для охраны своих драгоценных жизней. А зря! Не считая тех случаев, когда братки поворачивают стволы против бывшего хозяина, охранники из них никакие. Но выглядят устрашающе, признаю.

Я подошла к столу, где восседал Шар, и присела напротив него. Только тогда сопровождающие Михаила Семеновича лбы шевельнулись, и руки их нырнули в разные места. Раз, два, три… Так, у троих оружие в наплечных кобурах, у одного в кармане, еще один заткнул ствол за ремень. Интересно, как он с такими привычками в сортир ходит. И брюки с него не падают?

– Добрый день, Михаил Семенович! – бодро поприветствовала я бывшего бандита. Шар едва заметно шевельнул рукой, и его парни прекратили инспектировать свои арсеналы.

– Это про тебя Коська говорил? – неожиданно высоким тенором спросил Шаров. – Чего тебе надо?

«Коська» – это, очевидно, Константин Табачников.

– Меня зовут Евгения Максимовна Охотникова, и на этой встрече я представляю интересы моих клиентов…

– Клиентов? – перебил меня толстяк. – Ты кто?

– Я телохранитель с лицензией, – вежливо сообщила я.

– У тя чё, и ствол есть? – слегка напрягся Шаров.

– У меня есть разрешение на огнестрельное оружие, – увернулась я от ответа.

Шаров тяжелым взглядом буравил меня, потом шевельнул пальцами правой руки, как будто хотел сложить кукиш.

– Белый, проверь ее!

Гоблин помоложе с приятным лицом и абсолютно пустыми глазами подошел ко мне и сделал знак подняться.

– Это что? – притворно удивилась я, хотя прекрасно знала – обыска мне не избежать. Но изобразить оскорбленную невинность всегда полезно.

– Иначе можешь валить отсюда прямо щас, – угрожающе сказал Шар.

Я встала, расставила ноги и раскинула руки в стороны. Пробегавший мимо официант споткнулся на бегу, но выровнял поднос и с удвоенной скоростью затрусил дальше. Думаю, обслуга в «Русалке» привычна к подобным сценам.

Белый вначале профессионально обыскал меня – его руки скользнули по моим ногам, обтянутым брюками, причем бандит не пропустил и внутренней стороны бедра, по бокам, под волосами, проверил обувь. И только потом начал цирк – видимо, ради того, чтобы доставить удовольствие своему патрону – задержал ладони на моей груди, проехался по ягодицам. Я стояла с непроницаемым лицом. Шаров подался вперед, лицо его едва заметно покраснело, рот приоткрылся… Э, голубчик, не стоит так заводиться! При твоей комплекции это вредно!

Наконец Белый закончил обыск и вернулся на место, а я села на стул и проверила ногой, здесь ли еще моя сумочка, задвинутая под стульчик в первые секунды встречи.

– Так насчет клиентов, – напомнил Шар.

– Моими клиентами в данный момент являются студенты Политеха Мамонтов Петр и Белкин Александр. Если вы помните, это те парни, что изобрели известное вам устройство.

Шаров неожиданно побагровел.

– Тебя кто сюда звал? Ты чего себе позволяешь?!

Не понимаю, что я сделала не так? Чего это толстяк так разошелся? Впрочем, одна версия у меня есть – вероятно, свита не в курсе дел своего босса, и Шар не хочет, чтобы его люди знали об интересе, проявленном бывшим бандитом к «Цифровому леденцу»… Ладно, подыграем.

– Насколько я знаю, вы хотели приобрести у них товар, – как ни в чем не бывало продолжала я. Шаров мигом прекратил истерить и уставился на меня умными глазками. Не хочешь, чтобы я светила «Леденец», – не буду. Я девушка понятливая. А «товар» – хорошее слово. Богатое и многозначное. Под ним могут скрываться и партия кокаина, и мелкий опт чая, и экзотические животные для частных зоопарков, да и вообще все, что угодно. – Вот об этом я и хотела с вами побеседовать.

– Говори, – разрешил Шаров и щелчком пальцев отослал подскочившего не вовремя официанта.

– У студентов неприятности. Одно такое происшествие имело место вчера. – Я продемонстрировала забинтованную руку.

Шар смешно дернул носом, а его парни уставились на меня мрачно, как гробовщики. Еще бы – это ведь я отправила одного из их товарищей прямиком в морг, а остальных – в каталажку…

– Очевидно, произошло досадное недоразумение. Дело в том, что товар еще не готов, о чем мои клиенты сообщили вам в свое время…

Тут Шаров взорвался повторно.

– Чё эти очкарики вола крутят?! Говорили, не готово, я жду, как лох, а тут мне доложили, что они уже патент побежали получать на свою хрень!

Бывший бандит побагровел и даже слегка привстал со стула – вот как раздухарился.

Интересный получается расклад. Это кто же держит господина Шарова в курсе патентных страданий моих клиентов? Не успели юные гении пообщаться с красоткой Алисой, как вся округа знает о том, что в Роспатент поступила новая заявка!

Н-да, я знала, что Шаров вспыльчив, но не представляла, что до такой степени. Иметь с ним дело практически невозможно – чуть что, и у него срывает крышу…

– Приятно, что вы признаете – вчерашнее покушение на вашей совести, – усмехнулась я.

– Какой совести, девонька? – Шар опустился на стул. – Просто решил поучить мокрозадых умников, чтоб больше так не делали.

– Вас ввели в заблуждение! – заверила я бывшего бандита. – Очевидно, ваш информатор не вполне надежен… Товар действительно не готов. Как раз вчера я беседовала об этом с профессором Политеха, заведующим кафедрой. Никто лучше его не разбирается в таких вещах!

Тут я слегка слукавила – с Синицыным мы обсуждали совсем другие вопросы, но иногда маленькая ложь лучше, чем большая стрельба…

– И чего предлагаешь? – Шар подался вперед и навалился своими телесами на стол. Тот угрожающе покосился.

– Понимаете, ученые – люди нежные, интеллигентные. А вы – биты, стволы… С учеными так не надо, – проникновенно сказала я. – Вернее, с ними надо не так.

– А как? – невольно заинтересовался Шаров. Его свита тоже смотрела на меня, будто я учительница, объясняющая десятичные дроби.

– Давайте я с ними переговорю, уточню сроки, когда товар будет готов к использованию. И мы еще раз встретимся с вами. Думаю, Табачников отличный посредник и сумеет устроить это дело. А до тех пор я попрошу вас, Михаил Семенович, не предпринимать никаких действий. Товар ведь эксклюзивный, никто, кроме моих клиентов, его вам предоставить не может…

Тело бывшего бандита мелко заколыхалось. Я напряглась – что это с ним?! И не поверила своим глазам – Шаров смеялся!

– Ну, ты ушлая девка! – ржал бывший бандит, утирая слезы. – А меня ведь насчет тебя предупреждали! Говорили, что Охотникова – заноза!

– Совершенно верно, – вежливо подтвердила я. – Михаил Семенович, так мы договорились?

– Договорились, договорились! – махнул пухлой ладонью Шар, подзывая официанта. – Поешь с нами? – это он мне. Пока я решала, стоит ли принимать подобное приглашение, толстяк обратился к парню в галстуке бабочкой: – Ты вот что, ты нам сперва закусок принеси и графинчик беленькой. Икорки там, грибочков солененьких… Да чего я тебя учу, ты же сам умный! – настроение у Шарова стремительно улучшалось. – И порося запекайте уже, я ждать не люблю. Только принесите сперва, я сам на него взгляну. А то знаю я вас. Подсунете какого-нибудь дистрофика…

Сам Шар и его свита разразились жеребячьим ржанием над немудреной шуткой. Интересно, что прочувствованная речь с обилием ласкательных суффиксов ничуть не роняет престиж бандита в глазах его людей. Удивительная все-таки вещь – блатная субкультура… Глаза Михаила Семеновича горели азартом, пухлые руки так и летали над столом, показывая, как именно надо фаршировать «куру» и какой толщины должны быть «расстегайчики». Он так вкусно рассказывал про «поджаристую корочку», что у меня потекли слюнки. Я вспомнила, что, кроме студенческой яичницы, у меня маковой росинки во рту не было. А может, принять предложение Шара и поесть с ними? Я, конечно, понимаю, что тот факт, что мы ели за одним столом, ничуть не помешает Шару замочить меня при случае. Но уж больно есть хотелось…

Нет, пожалуй, я все-таки откажусь. Не потому, что смотрю свысока на сидящих за этим столом или испытываю брезгливость. Просто… хотя я и частное лицо, но как-то позиционирую себя по эту сторону закона. А Шаров и его шобла находятся по другую…

Официант удалился исполнять пожелания толстяка. А я воспользовалась моментом и обратилась к Шарову. Склонившись почти к его уху, я вполголоса поинтересовалась:

– Один последний вопрос. Михаил Семенович, объясните мне, на кой ляд вам «Цифровой леденец»? Вы же ни хрена не понимаете в электронике, а?

Не знаю, что собирался ответить мне Шаров, но тут к нашему столику подошла девушка. Не какая-то там ресторанная профурсетка, а вполне приличного вида девушка в темно-синем платье ниже колен и с длинными темными волосами. Сначала я приняла ее за старшеклассницу. Но потом прикинула, что девице, наверное, лет двадцать с хвостиком. У девы были глаза раненой газели и килограммов шестьдесят лишнего веса.

– Ой, пап, привет! – сказала девушка Шару и чмокнула его в щеку.

Я едва удержалась, чтобы не присвистнуть. Молодой девице не место в «Веселой русалке», даже если ее папа двадцать лет назад еще бегал с пистолетом…

– Марьянка! – обрадовался толстяк, целуя в ответ свое грузное чадо. – Ты зачем здесь?

– Да мы с Кларой Ильиничной гуляли по магазинам, мороженого поели в кафе, а потом я вспомнила, что папка-то сегодня здесь!

За спиной девицы маячила дама с застывшей улыбкой на бледных губах. Очевидно, Клара Ильинична.

– Ну, садись, щас покушаем и домой поедем! – сказал Шаров и обратился ко мне, сияя пухлым лицом: – Это доча моя, Марьяна Михайловна. Умница, в финансовой академии учится.

Дама робко присела на краешек стула, стараясь не встречаться взглядом ни с кем из нашей компании.

– А это Клара, сеструха моя троюродная, из Рязани. Я ее выписал, чтоб за девчонкой приглядывала. Она у нас интеллигентная вся из себя. Учительницей была! – пояснил Шар, небрежно кивая в сторону Клары.

С ума сойти! Думаю, Шаров даже и слова такого не слыхивал – «дуэнья». Но именно в этой должности и состояла при Марьяне бывшая учительница из Рязани.

При взгляде на папу и дочку становилось ясно – Шаров любит без памяти свое толстенькое сокровище. И «доча» отвечает ему взаимностью.

Наконец набежали официанты, и стол в мгновение ока оказался заставлен всяческими грибочками-салатиками. Принесли и поросенка – с младенческой полуулыбкой на морде и закрытыми глазками тот возлежал на блюде – пока еще в сыром виде. Шар схватил блюдо и принялся изучать несчастную дохлую свинку с таким пристальным вниманием, как будто хотел этого поросенка усыновить.

– Красавец! – приговаривал бывший бандит. Его подручные уже вовсю метали салатики.

Я собиралась откланяться и свалить, как вдруг у меня в кармане зазвонил телефон. Я взглянула на дисплей. Номер Мамонтова. Неужели за то время, что я отсутствовала, у парней что-то случилось?

– Петь, я слушаю, – тихо сказал я в трубку.

– Евгения Максимовна! Вы только не волнуйтесь, – раздался дрожащий голос Пети, – дело в том, что Саша… в общем, он в реанимации.

– Что-о?! – взревела я. Кое-кто из братков оторвался от еды.

– Его это… машина сбила.

– Я же велела вам не выходить на улицу! – заорала я. Теперь уже все за нашим столом таращились на меня, включая Шарова с его поросенком.

– Ему позвонили… и он сказал, что через пять минут вернется.

– И ты его отпустил?!

– Прошло полчаса, я заволновался, ну, пошел посмотреть, а там «Скорая» и Сашка лежит… Черный джип вылетел из-за угла и сбил.

Я в сердцах нажала на красную кнопку. Ну, всё! Моему терпению тоже есть предел.

Моя рука нырнула под стул, где помещалась моя сумочка, а вынырнула обратно уже с пистолетом. Первым среагировал Белый – он рванулся ко мне, но я резко выбросила ногу ему навстречу, и физиономия братка повстречалась с одной из моих босоножек на шпильке. Следующего я ударила рукояткой «глока» в висок, и тот сполз на пол, повалив пару стульев и перегородив путь остальным. Еще одному из братков я засветила в самое уязвимое мужское место.

Двое последних решили действовать сообща – они синхронно достали стволы. Пока один отвлекал мое внимание, тыча пистолетом мне в лицо, но не решаясь стрелять в таком людном и привычном месте, второй подкрался сзади и попытался схватить меня со спины. Я позволила ему ухватить меня за локти и завести руки за спину, а потом использовала его тело в качестве опоры, чтобы обеими ногами нанести удар в живот нападавшему. Того отбросило далеко, он заскользил спиной по гладкому полу, сшибая стулья. А я резко мотнула головой назад и с удовольствием услышала знакомый звук, как будто хрупнул вафельный рожок от мороженого. Это я сломала нос последнему из братков.

Да, здоровых взрослых мужиков такими фокусами можно всего лишь вывести из строя на пару минут, но мне больше и не надо. Мне бы только до их босса добраться… Я вскочила на стол, сметая грибочки и салатики, и ткнула пистолетом в ноздрю остолбеневшему Шарову.

Отставной бандит таращился на свое поверженное воинство и обеими руками прижимал к груди блюдо с поросенком.

– Как ты мог?! – заорала я, опасно балансируя на шпильках на гладкой поверхности. – Они же еще дети!

– Кто?! – выкатил глаза толстяк.

– Мои студенты! Мы же договорились, что ты их не тронешь!

– Да я и не трону… – засопел Шаров.

– Кто послал черный джип? Полчаса назад он сбил одного из ребят!

Я дернула толстяка за ворот рубашки. Тот захрипел, пуча глаза, и едва слышно просипел:

– Это не я! Я не при делах… За базар отвечаю!

Я ослабила захват. Вообще-то это походило на правду – у Шарова больше не было причин желать зла юным гениям с того момента, как мы пришли к соглашению. К тому же он все время был у меня на глазах и никак не мог отдать приказ убить моих подопечных. Если бы я не была на таком градусе после Петиного звонка, если бы дала себе несколько секунд подумать, прежде чем действовать…

Я отпустила Шарова и спрыгнула со стола.

– Извини. Понимаешь, Михал Семеныч, для меня мои клиенты как дети. Ты ведь любишь свою дочку? И готов на все, чтобы она была в безопасности? Ну, вот и я так же…

Помятые парни поднимались с пола. Серьезно никто не пострадал, скорее, я нанесла им моральный ущерб. А эти ребята такого не прощают…

– Отзови своих! – попросила я. Шаров с полминуты таращился на меня, онемев от подобной наглости, а потом сиплым голосом произнес:

– Учитесь, уроды, как надо! Видали, как она ствол пронесла? А ну, сели все!

Марьяна во все глаза смотрела на меня. Девушка, похоже, не до конца осознала, что произошло. Я ведь могла и пристрелить ее папочку… А вот Клара Ильинична как ни в чем не бывало придвинула к себе рюмку водки, уцелевшую во время драки, и залихватски опрокинула в рот, даже не поморщившись.

Я покинула «Веселую русалку» не прощаясь. Поймала такси и через полчаса уже стояла в приемном покое больницы рядом с белым как мел Петей. Первый вопрос, который я задала парню, был таким:

– А ты что здесь делаешь?

Петя растерянно заморгал покрасневшими заплаканными глазами:

– Из-звините?

– Я дала вам обоим четкие инструкции, как себя вести, пока меня не будет. Из квартиры не выходить, дверь никому не открывать… И что я вижу? – мрачно произнесла я. – Один зачем-то выскочил на проезжую часть, а второй помчался на поиски приключений…

– Я не помчался, – с обидой проговорил Петя. – В «скорую» меня не взяли, потому что это был реанимобиль. Тогда я вызвал такси и приехал сюда. Не мог же я Сашку бросить… И плевать мне на всех киллеров на свете!

– Ладно, не кипятись. Как он?

– Плохо, – вздохнул Мамонтов.

– А что врачи говорят?

– Никаких прогнозов…

Так, дело серьезное. Ну как же так! Я была абсолютно уверена, что после того, как я побеседую с Шаром, все проблемы парней закончатся!

Я отвела Петю в сторону и усадила на пластиковый стул, а сама устроилась напротив. Мамонтов моргал и отворачивался. Я сунула Пете пачку одноразовых салфеток и жестко спросила:

– Расскажи мне еще раз про автомобиль, который сбил Сашу. Все, что видел сам, все, что слышал краем уха. Давай излагай.

– Да я ничего не знаю, – замямлил студент. – Черный джип, номеров никто не запомнил, выскочил из-за угла, и все…

Так, ясно. Ну, это ничего – на дворе двадцать первый век, всюду камеры. У полиции есть возможность найти того, кто пытался убить Сашу Белкина.

А меня интересует другое.

– Ты мне скажи, зачем твоего друга на улицу понесло, а? Говоришь, ему позвонили? И кто же?

– Он не сказал, – вздохнул Петя.

Я задумалась. Потом сообразила:

– Слушай, а где его телефон? Сашкин?

Петя полез в карман и вытащил треснувшую пополам «Нокию».

– Ну-ка, пошли со мной! – скомандовала я.

У меня ушло довольно много времени, чтобы разыскать врача и задать вопрос о состоянии Александра Белкина. Немолодой хирург неохотно сообщил, что состояние Саши стабильно тяжелое и больше ничего он пока сказать не может.

– И вообще не стойте тут, идите в приемный покой, – недовольно сказал врач. – родственникам здесь нельзя находиться.

– А я не родственник, – проговорила я, думая о другом и уже строя планы на ближайшие два часа.

– А кто вы? – зачем-то поинтересовался хирург.

– Телохранитель, – машинально ответила я.

– Чего же вы его так хреново охраняли-то? – ухмыльнулся врач и скрылся за дверью.

– Поехали! – я подхватила Петю под руку и потащила на улицу. – Я тебя здесь не оставлю.

Петя упирался и бормотал, что «Сашку не бросит». Я остановилась.

– Слушай, ты ему сейчас ничем не поможешь. В реанимацию тебя все равно не пустят, ясно? Нам сейчас гораздо важнее выяснить, кто покушался на твоего друга. А еще – кто выманил его из дома…

Петя шумно задышал и сжал кулаки. Ага, дошло!

– Так что поехали, тут недалеко.

Марк жил в нескольких кварталах от больницы. Как всегда, он был дома. Мой приятель ведет ночной образ жизни, поэтому днем он спит, как вампир. Пришлось разбудить его, пообещав тройную оплату. Иногда Марк выполняет для меня кое-какую работу, а его биография достойна приключенческого романа.

– Посидите здесь, – велел Марк и ушел за занавеску. Живет он в коммуналке, а комната моего приятеля представляет собой мастерскую, перегороженную занавесями из плотной черной ткани. Он чинит телефоны и компьютеры, и только узкая кровать за занавеской напоминает о том, что это все-таки человеческое жилье.

Минут через десять Марк вышел к нам.

– Ну что? – я поднялась ему навстречу.

– Последний звонок с этого телефона прошел вот по этому номеру, – сообщил мне Марк. – А сам телефон можете выбросить, восстановлению не подлежит.

Я поблагодарила мастера, сунула ему деньги. Но Марк отказался.

– Я тебе еще должен… Сама знаешь, за что.

– Ладно! – отмахнулась я. Пару месяцев назад я здорово помогла этому странному человеку.

Потом я сделала телефонный звонок.

– Маня? – радостно заверещала я в трубку. – Манечка, у меня новый хахаль. Такой интересный мужчина! И телефончик оставил. Будь добренькой, запиши…

И я продиктовала номер, что дал мне Марк.

Человек, которому я звонила, не был Маней. Он был хакером и сейчас должен установить, кому принадлежит сим-карта. Но не могу же я вот так по телефону заявить:

– Слышь, чувак, взломай там базу, подкинь информацию!

Потому и Маня… Этим номером я пользуюсь редко и получила его от одного человека в благодарность за услугу.

– Пойдем поедим, все равно придется подождать, – сказала я Пете. Мы зашли в ближайшее кафе и заказали пиццу и десерт. Я деловито заправляла свой организм пищей. Неизвестно, когда придется поесть в следующий раз. Петя цедил кофе, а пиццу поковырял вилкой и отставил в сторону.

– Евгения Максимовна, я так перед вами виноват! – вдруг сказал Мамонтов.

Я отложила вилку.

– Так, еще одна тайна, да? Ну, выкладывай.

– Никакая не тайна. Просто я позвонил папе…

– Что-то не пойму… ну позвонил и позвонил, извиняться-то за что?

Петя вздохнул:

– Когда Сашка… когда Сашку увезли в больницу, я поднялся в квартиру, чтобы вызвать такси. И позвонил папе в Нефтеюганск. И все рассказал. Ну, про покушения, и что мы наняли вас для охраны…

Я начинала понимать, к чему дело идет.

– И что же папа?

– Папа… он ужасно рассердился, сказал, что вы аферистка, которая обирает доверчивых студентов. И еще много чего говорил…

– Я так понимаю, папа обещал за тобой приехать?

Петя виновато кивнул.

– Сессия все равно закончилась… Я и так собирался домой.

– Ну, пусть приезжает! – я пожала плечами. – Я могла бы сама сопроводить тебя в Нефтеюганск, но раз уж я аферистка, то лучше, конечно, чтобы это сделал папа.

– Вы не сердитесь? – Петя поднял на меня влажные глаза.

– Нет, дружок, не сержусь.

– Вот с Сашкой нехорошо получилось, – тяжело вздохнул Мамонтов.

– Доедай и пошли отсюда, нам пора звонить.

К тому времени как мы вышли из кафе, мой заказ был уже выполнен.

– Слышь, подруга, – ответил мне гнусавый голос, когда я позвонила повторно, – хахаль твой тебя дурит! Номерок-то не его, а бабы какой-то. Холодова Валерия Евгеньевна, восемьдесят девятого года… И карта одноразовая, оформлена месяц назад в Петровске. Так что держи ушки на макушке. Пока, подруга!

И связь прервалась. В полном обалдении я смотрела на Петю. Лера Холодова позвонила Саше и выманила его под колеса бешено мчащегося джипа?! Да еще использовала одноразовую сим-карту, по которой, если бы не криминальное мастерство гнусавого типчика, ее и вычислить сложно. Карта оформлена даже не в Тарасове, а в маленьком Петровске. Ничего не понимаю… Получается, Аляска планировала покушение на Белкина еще месяц назад? При том, что Саша каждый день находился рядом с девушкой?

– Ты еще не забыл, где живет ваша бывшая подруга Аляска? – резко спросила я Мамонтова. Петя растерянно заморгал.

Мы вызвали такси и поехали по тому адресу, что назвал мне Мамонтов. Но на звонок никто не отозвался. Квартира явно была пуста.

Старый дом, шаткая лестница, отчаянный запах помойки и пугливые кошки, шныряющие под ногами. Я решила рискнуть. Оглядевшись, я велела Пете стоять на шухере, а сама достала из сумочки складной нож.

– Эй, вы чего? – изумился студент.

Замки тут были дрянные, так что уже через минуту мы вошли в квартиру.

Не знаю, что я рассчитывала там обнаружить. Возможно, труп убитой своим сообщником Аляски… Но квартира была пуста. Запущенная комната с высоким потолком, полвека не знавшая ремонта, крохотная кухонька и ванная, в которой одиноко сидел черный, размером с мышь, таракан и шевелил усами.

Аляска проживала на островке посреди просторной комнаты. Там стояла тщательно застеленная кровать, компьютерное кресло, стол и на нем старенький компьютер. Стопка учебников со штампом библиотеки Политеха. И всё. Ни одежды, ни косметики. На кухне едва теплый электрический чайник и чистенькая кастрюлька с каким-то супом.

Девушка явно пустилась в бега. Она сорвалась внезапно, ведь человек, который собирается покинуть жилье, не готовит обед. Аляска забрала все свои вещи, а это значит, она не собиралась возвращаться.

Да, следовало признать, что я недооценила девушку…

– Не пойму, куда подевалась Лера, – удивился Петя.

– Твоя Лера и есть тот человек, что звонил Саше, – сказала я.

Петя сначала не понял, а когда до него наконец дошло, реакция превзошла мои самые плохие ожидания. У Пети приключился приступ буйной ярости. Студент орал: «Я убью ее! Я найду ее и убью! Я есть не буду, спать не буду, но я эту тварь из-под земли достану!» Мне стоило большого труда успокоить разбушевавшегося студента. И это при том, что в квартиру мы проникли тайно и незаконно…

Пришлось поскорее увести Мамонтова, горящего жаждой мщения, пока нас не замели соседи. На улице я толкнула Петю на лавку и рявкнула:

– Хватит! Успокойся! Ты не станешь затевать никаких глупостей. А то окажешься рядом с Сашей, да и то если повезет…

– А кто же отомстит за Сашку? – вскинулся Петя. – Вы?

– Совершенно не собираюсь ни за кого мстить, – отрезала я. – Между прочим, я телохранитель. Когда прилетает твой папа? Завтра? Так вот, завтра ты отправишься в свой Нефтеюганск и будешь там сидеть, не предпринимая никаких действий. А с покушением на Белкина пусть разбирается полиция. Это их работа.

– И что, вам наплевать, кто пытался убить моего друга? – нахмурился Мамонтов.

– Не совсем. Но я тоже не стану затевать никакого расследования. Все, моя работа окончена. Я нанималась охранять вас, гавриков, а не расследование вести.

Петя задумался. Потом просиял:

– А давайте я вам заплачу за то, чтобы вы довели это дело до конца, а?

Я вздохнула.

– Нет. Ничем подобным я заниматься не стану. Кстати, дружок, ты мне еще за три дня работы не заплатил. Забыл?

Петя мучительно покраснел. Он принялся мямлить, что у него возникли непредвиденные расходы… и закончил тем, что вот приедет папа, он за все и заплатит. Ну, понятно. Теперь мне еще предстоит выдержать разговор с папой… Очевидно, девушка по имени Алиса и была теми непредвиденными расходами, о которых говорил Петя.

– Кстати, как там ваши патентные страдания? – поинтересовалась я.

– А, все нормально! – сказал студент. – Осенью будет ясно.

На следующий день приехал папа. Мамонтов-старший оказался еще крупнее, чем его сынок, но не с таким интеллигентным лицом. Но вот вспышки ярости – это у Мамонтовых явно было семейное…

– Я сына тут не оставлю! – орал папа, потрясая пудовыми кулаками. – Вы втянули его и Сашку в какие-то неприятности… Вот пусть полиция разбирается в ваших темных делишках! Взрослая женщина, а дурит головы мальчишкам!

Сначала я вяло пыталась возражать, но потом поняла, что папа меня не слышит, и просто ждала, когда Мамонтов-старший выдохнется. В заключение нефтяник швырнул мне несколько смятых купюр – гонорар за три дня работы, вытолкал сына из квартиры и ушел сам, громко топая и хлопнув дверью.

Я постояла у окна, посмотрела, как оба Мамонтовых садятся в такси, чтобы ехать в аэропорт. Потом вернулась и подобрала деньги. Я честно выполнила свою работу. И если бы не трагическое происшествие с Белкиным, довела бы это дело до конца. Еще немного, и я разобралась бы, кто покушался на моих подопечных. Но теперь это было невозможно. Заведено уголовное дело по факту наезда на Белкина. Вот пусть полиция и работает. А я просто не имею права. Ведь я не частный сыщик, я обычный телохранитель.

Следовало признать, что дело «Цифрового леденца» завершилось полным провалом. Белкин в реанимации, и еще неизвестно, выживет ли. Мамонтов улетел в Нефтеюганск, и на прощание папа пообещал, что в Тарасов его сын больше не вернется. В Новосибирске есть отличный технический университет… Аляска в бегах и вряд ли появится в нашем городе. В общем, как говорили во времена Петра Первого, полная конфузия. И хотя я не допустила вроде бы ни единой ошибки, ни одного прокола, а Белкин подставился сам, все равно меня мучает чувство вины. Я не узнала, кто был виновником покушения на Сашку, и уже не узнаю. Так бесславно у меня не заканчивалось еще ни одно дело…

В этот момент раздался телефонный звонок.

– Охотникова, – привычно бросила я в трубку.

– Слышь, работка есть для тебя, – послышался жизнерадостный голос Шарова.

– Чего?! – изумилась я.

– Работа, говорю. Хочешь на меня поработать?

– Честно говоря, не особенно… А что за работа-то?

– Дочку мою охранять. Я отправляю Марьяну на курорт. Так ты поедешь с ней и будешь за ней приглядывать.

Я развеселилась. Бывший бандит нанимает меня для охраны своего чада!

– А что, больше с девочкой послать некого?

Шар помолчал, потом решительно заявил:

– Ты круче всех. Вот ты и поедешь…