Глава шестая

Подъем я, как обычно, осуществила в шесть утра – это уже железная привычка. И хотя приступать к делам было рано, я все равно поднялась, сделала зарядку и приняла не просто холодный, а ледяной душ – для бодрости.

Выглянув в окно, я увидела, что бабье лето закончилось стремительно. Еще вчера ласково светило и грело солнышко, а сегодня от него не осталось и следа. Небо заволокли черно-серые тучи, задул ветер, и деревья, казавшиеся совсем недавно полными сил, вдруг как-то поникли, потемнели, листья на них съежились, и сразу стало ясно: пришла осень…

Напившись кофе, я стала дожидаться начала рабочего дня майора Авдеенко. Тетя Мила, узнав об этом, наверное, сильно обрадовалась бы, что я вняла ее благоразумным советам. Но я и сама знала, что без помощи Жоры мне не обойтись. И даже боялась, что и ее окажется недостаточно…

Мне нужен был телефон или адрес родителей Ксении. Так как хозяйке квартиры, Тамаре Николаевне, он был неизвестен, а больше никого из знакомых Ксении я не знала, оставалась надежда, что в этом мне как-то поможет Жора. Надежда была очень слабой, потому что я не знала ни их фамилии, ни даже города, в котором они проживают. Подумав, не отправиться ли мне в академию госслужбы – возможно, там есть интересующие меня сведения, решила, что наведаться туда не помешает при любом раскладе. Все-таки у Ксении есть одногруппники, да и в деканате наверняка хранится информация о ней. Так что нужно действовать во всех направлениях, глядишь, какое-то из них да и выведет на верную дорогу.

«Эх, впору самой частного детектива нанимать! – подумалось мне. – Может, Мишаню припрячь, чтобы он выяснил мне адрес родителей Ксении?»

Но эта привлекательная мысль была сразу же отброшена мной как неразумная. Мишаня не бог весть какой сыщик, он привык только палочкой своей махать. Так что, пожалуй, я сама справлюсь лучше.

Как только пробило восемь часов, я потянулась за своим телефоном, и в этот момент он сам зазвонил. Высветился номер, а не имя, следовательно, этого человека не было в моем телефонном справочнике. Тем не менее я, конечно же, тут же ответила, в душе храня надежду, что это Ксения.

Увы, это был мужчина. Незнакомый, но очень желающий познакомиться. Он сам так и сказал:

– Я очень, очень прошу вас о встрече. Это очень важно.

– Простите, но никак не могу, – пришлось отказаться мне, поскольку я не могла браться за новую работу, не закончив старой. И уже хотела отключить связь, как мужчина торопливо добавил:

– Пожалуйста, я звоню насчет Ксении!

– Она рядом с вами? – тут же насторожилась я, чувствуя, что сердце снова начинает биться гулко и часто.

– Нет, – ответил мужчина, и я подавила вздох.

– Вы звоните по ее просьбе? – продолжала я выяснять обстановку.

– Нет, я по собственной инициативе. Но это связано с ее исчезновением!

Оба-на! Этому человеку, оказывается, известно о том, что Ксения исчезла! Выходит, все-таки есть в нашем городе человек, знающий ее жизнь довольно хорошо. А я тут голову ломаю, с кем мне побеседовать на ее счет! Конечно, после такого заявления я уже не думала отказываться от встречи.

– А вы, собственно, кто ей будете? – уточнила я.

– Я ее старший брат. Двоюродный, – уточнил мужчина. – Меня зовут Алимхан.

– Что ж, приезжайте прямо ко мне, – слегка подивившись кавказскому имени, сказала я. – Адрес мой вы знаете?

– Нет, что вы, откуда? – удивился Алимхан.

– Но телефон-то мой вам известен, – заметила я. – Значит, располагаете кое-какими сведениями.

– Кое-какими – да, – не стал спорить Алимхан. – Но об этом не по телефону.

Я продиктовала ему свой адрес, и Алимхан сказал, что будет у меня через двадцать минут. Я посмотрела на часы. Было десять минут девятого. Звонить Авдеенко я пока не стала: логично было предположить, что Алимхан точно знает адрес родителей Ксении и проще взять его у него.

Я оглядела себя в зеркале и сменила легкую домашнюю пижаму на брюки и футболку. Потом прошла в кухню и закурила, стоя у окна.

– Ты кого-то ждешь, Женечка? – спросила тетя Мила, у которой был нюх на молодых мужчин.

Нет, сама она не интересовалась ни молодыми, ни, честно признаться, зрелыми. Ее интерес был напрямую связан со мной. У тети Милы имелась заветная мечта, идея фикс, бзик – называйте как угодно, но она спала и видела меня в подвенечном платье. И считала, что устроить сие торжественное мероприятие должна именно она. Просто потому, что больше некому. Я, по ее мнению, была слишком наивной и застенчивой и без помощи тети Милы шансов выйти замуж не имела.

Тетя, конечно, искажала причины моего одиночества. И очень сильно заблуждалась насчет моей застенчивости и наивности… Она думала, я по легкомыслию и неумению себя вести распугиваю женихов, а потом ночами реву в подушку и кусаю локти. Если бы тетя знала, что от истины ее отделяет гигантская пропасть, это было бы, наверное, самым большим разочарованием ее жизни…

Дело в том, что я не стремилась не только выходить замуж, но и заводить с кем-либо хоть какие-то серьезные и длительные отношения. Я не считаю себя убежденной одиночкой и уж тем более мужененавистницей, отнюдь нет. И вполне может быть, что лет через десять, а то и пять я сменю свои предпочтения, устану от напряженной работы и захочется мне тепла и семейного уюта. И вот тогда, к радости тети Милы, я и займусь осуществлением этого проекта. А пока что меня вполне устраивала моя свободная жизнь, и я вовсе не чувствовала себя одинокой и чем-то обделенной.

Я ни перед кем не отчитывалась, планировала свои действия сама, ни под кого не подстраиваясь. Я зарабатывала сама неплохие деньги и тратила их так, как считала нужным. Я не готовила завтраки, обеды и ужины и – о ужас! – была лишена такой привилегии, как стирка мужских рубашек. Все это, вполне устраивающее меня, приводило в ужас тетю Милу. Будучи сама человеком одиноким, тетя всю свою любовь и заботу отдавала мне. Это она готовила мне еду и даже – стыдно, честное слово! – частенько мыла за мной посуду и стирала мои перемазанные грязью вещи, когда я, обессиленная, возвращалась с работы после драки, погони или перестрелки. Все это тетя делала не только без упреков, но с удовольствием. И у нее в голове не укладывалось, что можно не мечтать о подобном. Посему, когда я уверяла, что не собираюсь замуж в ближайшее время, тетя принимала это за стеснительность и целомудрие и еще больше укреплялась в мысли, что должна посодействовать моему счастью.

Сколько дружеских, приятельских и деловых отношений рисковало быть загубленными из-за вмешательств тети Милы! Как часто она метеором вклинивалась в мою беседу с клиентом или просто приятелем мужского пола, появляясь в моей комнате в самый неподходящий момент и принимаясь «обрабатывать» молодого (и не очень) человека на предмет обзаведения семьей. Тетя то беззастенчиво расхваливала меня, превознося до небес мой интеллект и отвагу, то доходила до неприличия, с горестным вздохом рассказывая, что «Женечка такая непрактичная, ну просто беспомощная в быту, суп сама сварить не может, без сильного плеча пропадет!».

Я краснела и готова была провалиться сквозь землю, особенно наблюдая, как вытягивается лицо моего собеседника и как ему сразу становится неуютно в нашем доме, как он начинает ерзать на стуле и норовит уйти поскорее…

Беседы с тетей на эту тему не помогали. Тетя не верила мне и не видела себя со стороны. Ее убежденность в собственной правоте была железобетонной. И я уже свела к минимуму все деловые встречи у себя дома, стараясь назначать их на нейтральной территории.

Сегодняшний случай явился исключением. Я надеялась, что тетя Мила еще спит и даже не узнает, кто у меня в гостях, но она, как назло, вознамерилась мариновать грибы и встала пораньше.

– Да, по делу, – коротко бросила я через плечо, показывая таким образом, что ситуация не предполагает душевного общения.

– Мужчина? – тотчас поинтересовалась тетя, открывая шкафчик и доставая баночки со специями.

– М-гу, – неопределенно промычала я, быстренько затушила окурок и вернулась к себе, однако оставалась все время начеку, чтобы самой открыть дверь.

Алимхан заявился даже на пять минут раньше, чем обещал.

Не очень высокий, крепко сбитый брюнет со сросшимися на переносице густыми бровями, он казался существенно старше Ксении. Впрочем, кавказские мужчины рано взрослеют, и я бы не удивилась, узнав, что ему не больше двадцати пяти лет. Брюки его снизу были мокрыми, как и волосы, – он пришел без зонта, а дождь еще с ночи начал лить. Ботинки тоже были забрызганы, и он озабоченно покачал головой, взглянув на них. Я же отметила про себя, что ему, видимо, пришлось добираться ко мне не на машине, иначе он не успел бы так промокнуть и обляпаться.

У Алимхана не было той аристократической тонкости черт, придававшей особо изысканный вид его кузине, напротив, крупные черты давали ему даже налет некой простоты и грубоватости. Однако манеры его были очень вежливыми, а речь грамотной.

– Доброе утро, Евгения Максимовна, прошу принять мои извинения по поводу вашего беспокойства. Поверьте, только исключительные обстоятельства заставили меня потревожить ваш сон в столь ранний час.

– Да расслабьтесь, я уже два с половиной часа на ногах, – небрежно махнула я.

– И все же надеюсь, что хотя бы этот скромный букет несколько извинит мою бесцеремонность. – Рука Алимхана скользнула куда-то назад, затем ловко вынырнула из-за спины, и я увидела в ней зажатый букет кремовых роз. Алимхан настолько изящно скрывал их до этого момента, что, казалось, они были привязаны к его спине.

Алимхан вручил мне букет и учтиво склонился к моей ладони, запечатлевая на ней поцелуй. Признаться, я была приятно поражена. На первый взгляд грубоватая внешность Алимхана не предполагала подобного обращения. Но кто еще больше был переполнен приятными чувствами, так это, конечно, тетя Мила, которая наблюдала всю сцену из-за приоткрытой двери кухни. Разумеется, она не могла отказать себе в удовольствии поприсутствовать при столь значительной сцене. Тетя выплыла в коридор и встала возле меня с таким выражением на лице, словно она королева Великобритании.

– Доброе утро! – сказал Алимхан удивленно. – Прошу меня простить, если бы я знал, что Евгения Максимовна проживает с мамой, я бы, несомненно…

– Тетя, это тебе! – прервав его словесные излияния, сказала я и решительно всучила тете букет, после чего, потянув Алимхана за руку, провела его в свою комнату.

Тетя осталась стоять в уединении, не сумев справиться с непроизвольно открывшимся ртом.

– Я впечатлен вашей деликатностью, Евгения Максимовна! – восхищенно произнес Алимхан, когда дверь моей комнаты закрылась за нами. – Вы просто спасли положение и мою честь, переадресовав цветы своей тете, которую я поначалу принял за вашу маму.

– Пустяки! – отмахнулась я, так как мне было совершенно не до этих суетных церемоний. – Давайте сразу ближе к делу. Что насчет Ксении?

Алимхан, которому я предложила присесть в кресло, разгладил на коленях элегантные серые брюки и произнес:

– В первую очередь я хочу вас спросить: в качестве кого вы знаете эту девушку?

– В первую очередь, уважаемый, я бы хотела знать, что вы хотите от меня, – отрезала я. – И еще запомните, что вопросы предпочитаю задавать сама, а не отвечать на них. И если уж вы обратились ко мне за помощью, вам придется с этим считаться.

Густые широкие брови Алимхана поползли вверх. Он явно не ожидал такой резкости от меня. Но мне было дорого время, и я не собиралась тратить его на удовлетворение чьего-то любопытства. Мне нужно было получить информацию, а не предоставлять ее.

– Я ведь почему спрашиваю, – примирительным тоном проговорил Алимхан. – Боюсь, что Ксения ввела вас в заблуждение.

– Вот как? Почему же? – прищурилась я.

– Да потому что вообще-то она никакая не Ксения, а Мадина. Мадина Айларова. Вам знакома такая фамилия?

– Вообще-то все ее знают как Ксению, – заметила я. – Квартирная хозяйка видела ее документы, и там значилось имя Ксении.

– Да, по паспорту она Ксения, – подтвердил Алимхан. – Но у нас в Осетии принято давать двойные имена. И дома ее все называют Мадиной.

– Пока что не вижу ничего криминального, – пожала я плечами.

– Она что-нибудь говорила вам о своей семье? – Алимхан внимательно посмотрел на меня.

– Очень мало, – не стала распространяться я.

– Так вот я могу вас просветить. Айларовы – очень известный древний осетинский род. Мы выросли в Осетии, в городе Алагир, может быть, слышали?

Я неопределенно повела плечами.

– Там еще находится бальнеологический курорт Тамиск, – добавил он.

Я молчала.

– Это очень популярный курорт, – настаивал Алимхан. – Возможно, вам приходилось там бывать?

– Увы, нет, – ответила я. – Вы продолжайте, продолжайте. По делу.

Алимхан, потерявший нить, набрал побольше воздуха в легкие и сказал:

– Ксения, или Мадина, росла на моих глазах, наши отцы – родные братья. И она всегда отличалась своенравием. Могла дерзко ответить даже отцу, не говоря уже о матери! – Он махнул рукой и вздохнул. Потом, словно спохватившись, продолжил: – Нет-нет, не подумайте, что она была такой уж… – Алимхан неопределенно повертел рукой в воздухе, подбирая подходящее слово. – Словом, Мадина росла довольно хорошей девочкой, весьма умненькой, в школе училась хорошо, занималась танцами. Но вот представление о будущем у нее и ее родителей было очень разным. Отец, разумеется, мечтал, чтобы она счастливо вышла замуж.

Алимхан замолчал и внимательно посмотрел на меня.

– Я просто хочу, Евгения Максимовна, чтобы вы точно меня поняли. Женщины на Кавказе воспитываются в правильных традициях. Там самое главное для женщины – дом, семья, дети… Вы понимаете меня?

И он снова смерил меня пристальным взглядом.

– Что же тут непонятного? – пожала я плечами. – Вполне ясные ценности. И, в общем, хорошие.

– Ну и? – Алимхан вопросительно уставился на меня.

– Что – ну и? – не повелась я. – Если вы дожидаетесь, что я с пеной у рта начну опровергать эти традиции, то зря. Я ничего не собираюсь опровергать. Я просто анализирую факты. Но понимаю, что вы не просто так завели об этом разговор?

– Не просто так, – со вздохом подтвердил Алимхан Айларов. – Все это имеет непосредственное отношение к тому, что происходит сейчас!

Он покачал головой и сокрушенно развел руками.

– Ох, даже не знаю как начать, – произнес он.

– Да ну говорите как есть, хватит причитать! – не выдержала я. – Что такого натворила ваша Ксения или как там ее?

Признаться, мне и самой было важно получить ответ на этот вопрос. Алимхан принял чрезвычайно серьезный вид и произнес:

– Она уехала в Тарасов!

– И только-то? – разочарованно фыркнула я. – Это мне и без вас известно.

– Нет, вы не поняли, – продолжал Айларов. – Она уехала без спроса! Отец запрещал ей это, но она все равно не послушалась! Такая упрямая девчонка, просто диву даешься, в кого она такая? И ведь мы всегда воспитывали ее в лучших традициях!

– Вы это уже говорили, – заметила я. – Дальше-то что?

– Дело в том, что у Мадины должна была быть свадьба. Жених давно выбран, все подробности оговорены…

– Стоп, я что-то не поняла. Что значит выбран? – спросила я.

– Ну, у нас принято сосватывать мальчика и девочку еще в детстве, – пояснил Алимхан. – Родители заранее начинают присматриваться, подыскивать подходящую кандидатуру… Это же очень важный вопрос, один из самых важных, особенно для девочки! Удачное замужество – залог ее дальнейшей счастливой жизни! И для Мадины давно был выбран жених. Фактически они сосватаны. Разумеется, он из очень хорошей, уважаемой осетинской семьи. И вот, когда уже была назначена дата свадьбы, Мадина вдруг заявляет, что не хочет пока выходить замуж. Более того, уезжает учиться в Тарасов! Вы понимаете меня?

Алимхан с возмущением во взгляде посмотрел на меня, словно стараясь донести, насколько вопиющая сложилась ситуация. Я просто покивала, и он эмоционально продолжал:

– Отец, конечно же, был против! Он сразу сказал, чтобы Мадина выбросила из головы все глупые мысли и начала готовиться к свадьбе! И мать, конечно, придерживалась того же мнения. Я пытался говорить с Мадиной, но она была непреклонна. Отец категорически заявил, что она остается дома, и запер ее в комнате. Но наутро оказалось, что комната пуста. Ей удалось открыть замок и ускользнуть. Мы бросились на вокзал, но так и не смогли ее задержать. Мадина уехала. Причем ситуация осложнялась тем, что мы не знали, в каком направлении искать! Она ведь могла наврать про Тарасов и поехать совсем в другое место!

– Вы уверены, что она уехала на поезде? – спросила я.

– Нет, но… на чем же еще? – удивился Алимхан.

– Вообще-то у нее была машина, – решила я приоткрыть этот факт. – И совсем новая. В Алагире у нее имелся автомобиль?

– Нет. Но права у нее были, она давно приставала к отцу с этой просьбой. А водить она научилась рано, отец с детства сажал ее за руль. Как он сам впоследствии жалел об этом!

– Значит, она купила машину уже здесь, – сказала я, вспомнив о том, что номера на «Шевроле» Ксении были тарасовскими. – Она взяла с собой деньги?

– Да, у нее была значительная сумма на счете, – подтвердил Алимхан. – Отец не ограничивал ее в средствах. Я же говорил, он достаточно богатый человек.

– Почему же он поступал столь опрометчиво, если предполагал, что его дочь может сбежать? – удивилась я.

– Но он этого не предполагал! – горячо сказал Алимхан. – Мадина сообщила свою новость прямо перед свадьбой! Прямо как снег на голову!

– Так, кстати, а как сама Мадина относилась к своему жениху?

– Хорошо относилась, – не задумываясь ответил Алимхан. – Он прекрасный человек.

– И тем не менее она сбежала от него прямо перед свадьбой, – заметила я. – Что это? Синдром сбежавшей невесты?

Алимхан непонимающе посмотрел на меня, но я не стала объяснять, что имела в виду, спросив вместо этого:

– А сам-то жених что же? Как он отреагировал?

– Он, конечно, был расстроен.

– И продолжает пребывать в глубоком горе, в то время как двоюродный брат его невесты сбился с ног, разыскивая свою сестрицу? – усмехнулась я. – Может, он и сам был рад, что его нареченная сбежала?

Алимхан сдвинул брови и насупился. Я вздохнула.

– Это я к чему… Что произошло дальше, после того, как вы поняли, что Мадина уехала? Где сейчас ее отец? Что он предпринял? Где жених? И кто он, кстати, вообще? И как получилось, что вы все-таки оказались в Тарасове? Вот на все эти вопросы постарайтесь, пожалуйста, ответить последовательно.

Алимхан закатил глаза, видимо пытаясь восстановить хронологию событий и ломая голову, с ответа на какой же вопрос ему начать. Наконец, наверное, определившись, он произнес:

– Отец Мадины сейчас находится в Алагире. Мать, разумеется, тоже. Он собирался ехать за ней в Тарасов сам, но я убедил его, что лучше будет, чтобы Мадину искал я. У него уже не такое крепкое здоровье, к тому же эта история его здорово подкосила.

– А жених почему не поехал? И все-таки кто он?

– Его зовут Болат Себетов, – сказал Алимхан. – Он не поехал, потому что… Ну, дело же такое деликатное… Я бы даже сказал, позор! – вспыхнул он. – В общем, мы решили скрыть от него некоторые обстоятельства. Пришлось сказать, что Мадина просто уехала на отдых в санаторий, что у нее внезапно начались проблемы с нервами и нужно было отправить ее подлечиться. Это было гораздо лучше, чем говорить всю правду.

– То есть Болат Себетов сейчас по-прежнему в Алагире и продолжает дожидаться скорейшего выздоровления Мадины, жутко расстроенный тем, что свадьба откладывается, – подвела я итог услышанному.

– Да, – подтвердил Алимхан и помрачнел. – Только он не знает, что свадьба не просто откладывается, а вообще может отмениться! Этого нельзя допустить, Евгения Максимовна, это позор, позор всей нашей семьи! В роду Айларовых никогда не совершалось ничего подобного! Потому я и пришел к вам! Мне не удалось ее перехватить! Я приехал слишком поздно. Пока объездил вчера весь город, пока нашел вуз, в котором она учится… Приехал туда, но мне сказали, что занятия уже закончились, и дали ее сотовый телефон. Я звонил, но он был отключен. Никто не сказал мне, где она живет.

– А почему вы связали ее со мной? Откуда узнали мой телефон и адрес?

– Потому что… Потому что мне сказали, что ее сопровождала девушка на «Фольксвагене» с таким-то номером. Я стал выяснять, кому он принадлежит, для этого даже пришлось позвонить дяде Теймуразу – это отец Мадины, он поднял свои связи в осетинской милиции и наконец совместными усилиями мы выяснили, что вы – Евгения Охотникова.

И Алимхан с торжественной улыбкой посмотрел на меня.

– Кто вам сказал номер моего автомобиля? – с досадой спросила я сквозь зубы.

– Один парень в академии, однокурсник Мадины… Такой симпатичный паренек.

«Чертов Грейнджер! – подумала я со злостью. – Ну, попадись ты мне еще раз, я тебе снова объясню, что язычок порой стоит держать за зубами».

Я не сомневалась, что это именно Никаноров разболтал Алимхану обо мне. Правда, непонятно, откуда он знает номер моей машины. Наверное, следил из окна, когда я выходила из его квартиры. Но, с другой стороны, это в какой-то степени было и к лучшему: я смогла побеседовать с братом Ксении и узнать о ней много интересного.

– Теперь вы понимаете, Евгения Максимовна, почему я у вас? Мадину нужно немедленно найти! Вы можете это сделать!

– Почему именно я? – удивилась я.

– Потому что вы специалист, потому что вы общались с нею, потому что она могла вам о чем-то проболтаться, – зачастил Алимхан, пытаясь убедить, что лучше меня никто не справится с поиском его сестры. И, переведя дух, уже менее запальчиво протянул: – Ну, и… Просто, кроме вас, мне не к кому обратиться в вашем городе.

– Вы можете нанять частного детектива, – сказала я, наблюдая за его лицом. Оно было напряженным. Почему-то ему важно было, чтобы именно я согласилась выполнить для него эту услугу.

– Но я не знаю никого из них! – возразил он.

– Связи вашего дяди Теймураза могут помочь, – усмехнулась я.

– Ну, дядя Теймураз все-таки не Господь, к тому же он далеко, в Осетии, а не в Тарасове. Здесь его не знают. Мы и вас-то нашли с трудом. Снова обращаться к тем же людям с просьбой просто невежливо. И потом… Ладно! – словно решился он. – Я вам признаюсь. Мне бы очень хотелось, чтобы мою сестру нашла молодая, красивая женщина. Вы мне очень понравились, Евгения Максимовна. – И он внимательно посмотрел на меня своими темными глазами. – И еще, – продолжал он. – Я беспокоюсь за Мадину. Я не хочу, чтобы она испугалась, когда ее найдут. Чтобы ее схватили какие-нибудь мужланы-сыщики! А с вами она знакома, вам она доверяет…

– Не уверена, – покачала я головой. – С чего вы это взяли?

– Все равно! – упрямо мотнул он головой и набычился.

Во взгляде его появилась явная обида, но меня не купишь на такие штуки.

– Но я не сыщик, – спокойно пожала я плечами. – Мадина просто попросила меня поохранять ее какое-то время, чтобы она спокойно могла передвигаться по городу. Что я и делала, собственно. А то, что она исчезла… Ну, это ее право…

И я посмотрела на Айларова, стараясь вложить во взгляд как можно искреннее равнодушие. Я не собиралась открывать ему правды. Мне совсем не нужно было трубить всем подряд, что Мадина Айларова исчезла у меня из-под носа. Я намеревалась найти ее сама. Соглашаться на предложение Алимхана работать на него у меня не было намерений. А столь долгую беседу я вела с ним лишь для того, чтобы выудить как можно больше информации о девушке и ее окружении и понять, в каком направлении вести поиски.

Не знаю, разгадал ли Алимхан мою хитрость, но он посмотрел на меня еще внимательнее и вдруг улыбнулся.

– Я понял, – сказал он и полез в карман пиджака. – Сколько?

Он вытащил бумажник и приоткрыл его так, чтобы мне стала видна пачка купюр.

– Я не могу позволить себе взять ваши деньги, – спокойно ответила я. – Я же уже сказала вам, что я не сыщик. Единственное, что могу пообещать, так это позвонить вам в случае, если Мадина объявится. Кстати, дайте мне осетинский номер родителей Мадины.

– Зачем? – нахмурился Алимхан.

– Во-первых, я могу позвонить отцу и успокоить его, если мне станет известно, где Мадина. Хотя я сомневаюсь в этом, разве что она как-то случайно мне попадется.

– Нет-нет, тогда сразу же звоните мне, не стоит пугать пожилых людей, у ее отца от такой новости может быть инфаркт! – всполошился Айларов.

– Но, во-вторых, поговорив с родителями, я бы могла узнать хоть что-то, какую-нибудь мелочь. Вдруг это поможет найти Мадину? – удивленная его бурной реакцией и беспокойством за стариков, сказала я.

– Но вы же отказываетесь ее искать! – заметил Алимхан. – И вообще, я вам все рассказал!

– Вам что, жалко дать телефон? – удивилась я. – Я же не стану названивать по нему просто так!

Алимхан долго ерзал, вздыхал и что-то шептал под нос про непочтение к старшим и наконец решительно сказал:

– Нет, раз уж вы отказываетесь браться за это дело, то и телефона я вам не дам!

При этом он скорчил такое обиженное лицо, что мне стало даже смешно.

«Ух ты, какие мы обидчивые! – подумала я. – Гордый кавказский мужчина! Ладно, я и без тебя сумею раздобыть телефончик. Если, конечно, Теймураз Айларов и впрямь существует!»

– Что ж, тогда… – Я посмотрела на него долгим взглядом, давая понять, что разговор окончен.

Айларов еще повздыхал, потом поднялся и пошел в прихожую. Я молча подождала, когда он обует ботинки, еще раз ответила отказом, когда он опять попытался заикнуться о деньгах и даже предложил встретиться в ресторане, и захлопнула за ним дверь.

После этого я поскорее подошла к окну, которое выходило к подъезду. Алимхан вышел из дома, чуть постоял, раздумывая, и двинулся в сторону автобусной остановки. Машины у него не было.

Я направилась в свою комнату и взяла телефонную трубку.

– Жора, радость моя, я понимаю, как ты счастлив меня слышать, – начала я.

– Безумно, Евгения! – вздохнул Авдеенко. – Что тебе нужно от бедного опера на этот раз?

– Ну ладно, ты не особо прибедняйся, Жора, – засмеялась я. – Мне и нужно-то всего чуть-чуть. Ты никогда не слышал такую фамилию – Айларовы?

– Ты что, Евгения, занялась изучением родословных посторонних людей?

– Почему? – удивилась я.

– Ну, знаешь, сейчас в Интернете такая модная фишка: «Хочешь узнать тайну своей фамилии? Жми!» – произнес Жора почему-то зловеще-таинственным голосом. – Правда, потом тебя просят прислать номер твоего сотового, на который якобы придет код активации, и тогда ты сможешь узнать все свое генеалогическое древо до Владимира Мономаха. Не вздумай попадаться на эту уловку!

– Спасибо, Жора, дорогой, за заботу. Ты порой поражаешь меня своим кругозором и осведомленностью, – тут же воспользовалась я возможностью польстить Авдеенко. – Но дело в другом. Мне нужен конкретный человек, некто Теймураз Айларов, лет не меньше пятидесяти, проживающий в Северной Осетии, в городе Алагир. Мне нужен всего лишь его домашний телефон.

– Всего-то? – хмыкнул Жора.

– Ну, я понимаю, что это не так просто, как выяснить телефон жителя Тарасова, но все-таки реально! В конце концов, Осетия – это не другое государство!

– Спасибо хоть, что не Чечня, – вздохнул Авдеенко, и я подумала, что в последнее время часто заставляю его это делать.

«Ну ничего, потом куплю ему хороший коньяк – и все вздохи сразу улетучатся», – решила я про себя.

– Так я подожду? – осторожно спросила я.

– А ты думала, я тебе его прямо сейчас из кармана достану? – возмущенно гаркнул Жора, и я от греха подальше поскорее положила трубку, успев только пискнуть: – Пожалуйста, сделай побыстрее, Жорик!

Решив скрасить ожидание и выйти покурить на кухню, я села у стола и затянулась сигаретой. В кухню тут же как-то незаметно просочилась тетя Мила и присела напротив, хотя, вообще-то, никогда не любила дышать сигаретным дымом и старалась избегать моего общества в такие моменты. Я молчала, думая о своем. Но у тети были свои мотивы.

– Симпатичный парень, правда, Женя? – вкрадчиво спросила она.

– Кто? Авдеенко? – машинально спросила я, потому что думала в этот момент о том, насколько серьезно майор отнесется к моей просьбе и насколько оперативно сумеет ее выполнить.

– Какой Авдеенко? – изумилась тетя. – Он же женат!

Я уставилась на тетю Милу как на ненормальную. Она отвечала мне точно таким же взглядом.

– Ну и что? – тупо спросила я.

– Значит, не имеет смысла тратить на него время, – резонно заметила тетя Мила. – Или он решил развестись?

– Насколько я знаю, нет, – ответила я. – Во всяком случае, надеюсь на это.

Мы с тетей сейчас явно разговаривали на разных языках. Или один из нас внезапно помутился в рассудке. За свой я была спокойна. Наконец в лице тети что-то просветлело, и она, всплеснув руками, рассмеялась:

– Да нет же, Женечка! Ты не поняла! Я говорю об этом импозантном… – это слово тетя произнесла с французским прононсом, – молодом человеке, который принес букет!

– Ах, этот! – отмахнулась я и вздохнула – Авдеенко, наверное, икнулось. – Да какой там импозантный, о чем ты говоришь.

– Зря, зря, – качала головой тетя. – В нем точно есть определенный шарм.

– В нем точно есть определенный интерес, – отметила я. – К моей персоне.

– Ну вот, а я о чем… – продолжила тетя, но я перебила ее:

– Только чем этот интерес вызван? – продолжала я рассуждать скорее сама с собой, чем с тетей.

– Как чем? Ты молодая, умная, привлекательная девушка, – с гордостью перечислила тетя мои достоинства.

– Откуда у него мой телефон? – резко спросила я.

Тетя, видимо испугавшись, что я подозреваю ее в сговоре с Алимханом Айларовым, захлопала глазами:

– Ну, наверное, взял у кого-то из знакомых!

– Нет у него в городе знакомых, тетя, – сказала я, поднимаясь, и затушила окурок в пепельнице. – Ладно, родная, это мои проблемы. Я пойду к себе. А ты не забивай себе голову матримониальными планами. Мне сейчас точно не до них.

У себя в комнате я легла на диван на спину и закинула руки за голову. Я думала о том, что если связи дяди Теймураза помогли Алимхану установить мою личность, то почему ему сообщили номер моего сотового – который, кстати, я не афиширую, – а не адрес? Ведь когда я спросила в телефонном разговоре Алимхана, знает ли он, куда ехать, тот ответил отрицательно, да еще удивился – мол, откуда ему знать?

Странновато было все это. Хотя многое из того, что он рассказал о Ксении, походило на правду. Вполне возможно, он и впрямь разыскивает свою сестрицу как сбежавшую невесту. Оставалось надеяться, что Жора все-таки сумеет выяснить телефон Айларовых и тогда я проясню для себя еще хоть что-то. Мои поиски Ксении явно продвигались малюсенькими шажочками. И это было тяжело: я привыкла действовать стремительно. Но это потому, что обычно мне приходилось работать привычными методами, а не заниматься поисками человека. Вот если бы мне сказали, что там-то и там-то скрывается бандит, которого нужно обезвредить, тут не было бы никаких затруднений. Я бы обезвредила его так, что комар носа бы не подточил. А искать сбежавших из-под венца девушек мне еще не приходилось.

«Но ведь она по-прежнему твоя клиентка, – напомнила я самой себе, – за которую ты отвечаешь. Так что не ной, а ищи. А побегать с автоматом сумеешь в другой раз».

Тут проявился Авдеенко, который обстоятельно продиктовал мне в трубку, что в Алагире проживает около двадцати тысяч человек, что основной состав – осетины, но имеются и русские. Что большинство исповедуют христианство, но процентов тридцать пять – мусульмане и что в городе Алагире проживают иронцы, а они православные. Что имеется несколько Айларовых и что эта семья пользуется в городе уважением. Ни в каких сомнительных делах никто из них засвечен не был, все люди почтенные и так далее. Человек же по имени Теймураз был только один, и он проживал по улице Тенистой, дом сорок восемь.

– Жора, ты что мне, ехать туда прикажешь? – взмолилась я. – Телефон имеется?

– Терпение, Евгения, терпение! – Авдеенко явно брал реванш и издевался надо мной. – У Теймураза имеются жена Тереза и дочь Мадина.

– Все верно! – Чувствуя, как во мне просыпается охотничий азарт, я рывком села на диване. – Продолжай, Жора, продолжай! Что тебе еще известно?

– Да, по сути, больше ничего. Айларовы занимаются автомобильным бизнесом и весьма процветают. Все.

Авдеенко замолчал. Я тоже онемела, поскольку весь этот ликбез меня мало интересовал. Жора выдержал паузу, потом произнес:

– Телефон в доме Айларовых следующий: 4-14-45. Код города +7 86731. Часовой пояс…

– Спасибо, Жора! – возликовала я. – Я прямо как будто энциклопедический справочник прочитала!

Меня, правда, во всем этом мало интересовал этнический состав города Алагира, равно как и часовой пояс, в котором он находится. Главным для меня был телефон Теймураза Айларова. Авдеенко, конечно, прекрасно это понимал, просто решил влегкую пошутить. Ну да ладно, ему даже полезно, а то все вздыхает да охает.

– Не за что, – снисходительно произнес явно довольный собой майор. – Знай наших! – и положил трубку.

Я спрыгнула с дивана и, довольная, заходила по комнате, радостно потирая руки и мысленно настраиваясь на разговор с родителями Мадины. Я от души надеялась, что это окажутся именно те люди, которые мне нужны. Наконец, решив, что долго тянуть кота за хвост не стоит, тем более что в Алагире время совпадало с нашим, так что звонить было вполне прилично, я достала сотовый телефон, специально предназначенный для подобных случаев. Этот номер был не известен никому. По нему нельзя было определить, кто я такая, нельзя было вычислить мои координаты и даже определить, из какого региона звонят.

Я набрала код города Алагира, услышала длинный гудок, а затем ввела нужные цифры. Через несколько секунд послышался низкий женский голос:

– Да?

– Простите, пожалуйста, это я с Мадиной разговариваю? – вежливо спросила я.

– Нет, – помолчав, ответила женщина.

– Ой, извините, а вы ее мама, да? Тереза… Простите, не знаю вашего отчества? – быстро затараторила я, боясь, что женщина сейчас положит трубку, и сразу же назвав ее по имени, чтобы вызвать первоначальное доверие.

– Сослановна, – спокойно ответила женщина.

– Тереза Сослановна, а Мадина вам не звонила?

– Сегодня? – уточнила женщина.

– Ну… да. Или вчера?

– Нет, не звонила. А вы кто, девушка?

– Понимаете, я поступала вместе с ней учиться, но потом уехала в соседний город и осталась там, перевелась туда в институт и теперь останусь здесь, – продолжала быстро тараторить я всякую ерунду, чтобы заморочить женщине голову и не дать опомниться. – Но мы с Мадиной обменялись телефонами, а я потеряла ее сотовый, вот теперь и звоню вам, чтобы узнать, как там у нее дела, как учеба…

– Девушка, а откуда у вас наш номер? – озадаченно спросила мать Мадины.

– Мне Мадина когда-то его давала – ну, просто, на всякий случай, вдруг она поедет на каникулы… – сказала я первое, что пришло в голову, ожидая реакции.

– А почему вы звоните нам? – недоумевала женщина. – И потом, сейчас не каникулы!

– Ну, я же вам объяснила, я хотела узнать, может быть, Мадина звонила вам и рассказывала о себе или приехала… – прощебетала я.

– Девушка! – В голосе женщины зазвучала тревога. – Что с нашей дочерью? Где она?

– Ну, наверное, у себя дома, на занятиях, – быстро сказала я. – Вы не волнуйтесь, я больше не стану вас беспокоить, просто, если она позвонит вам или приедет, скажите, что звонила Женя и просила ей перезвонить вот по этому номеру…

– Я… Теймураз! – встревоженно вскрикнула женщина куда-то вдаль.

– Ой, до свидания, я больше не могу говорить, у меня деньги кончаются! – быстро прокричала я и отключила связь.

Разговаривать с отцом Мадины и объясняться с ним мне совсем не хотелось. Ему не впаришь такую ерунду, на которую не купилась даже мать девушки. Но мне вовсе не нужно было, чтобы родители Мадины мне поверили. Мне нужно было узнать их реакцию. И, судя по ней, их дочери нет в Алагире – это раз. Их не удивляет, что она в Тарасове и у нее есть однокурсницы, – два. Это может означать, что им все-таки, опережая меня, позвонил Алимхан и рассказал, что Мадина-Ксения действительно поступила учиться. Но вот на что я обратила внимание: первоначальный тон матери, когда я спросила, не звонила ли ей Мадина, был абсолютно спокойным. Она не завопила сразу же: «Где наша дочь???» – и не кликнула отца тотчас же. А это уже как-то шло вразрез с рассказом Алимхана. Или же братец уже нашел свою сестру и сообщил родителям, что они счастливо возвращаются на родину?

В этот момент у меня запищал телефон – тот самый, с которого я звонила в Осетию. Я взяла трубку в руки, на ней высветился домашний номер Айларовых. Я ответила – этот номер все равно был шифрованным.

– Алло! Это говорит Теймураз Айларов, отец Мадины, – послышался мужской голос с кавказским акцентом.

Я пока что молчала.

– Послушайте, я не знаю, кто вы, – продолжал мужчина. – Но меня беспокоит, не случилось ли с моей дочерью несчастье. Я сегодня же прилетаю в Тарасов и предлагаю вам встретиться. Вы сказали, вас зовут Женя?

– Да, – не стала шифроваться я.

– Вы живете в Тарасове?

– Да, – снова не стала я врать.

– Вы однокурсница?

– Нет, но… Но я знаю вашу дочь, – ответила я.

– Женя, я прилечу через два часа и постараюсь сперва встретиться с Мадиной, – продолжал Айларов. – И если с ней все в порядке, я не стану вас беспокоить. Но если нет, то… Я прошу вас встретиться со мной. Я очень переживаю. Я звоню Мадине и домой, и на сотовый, но там никто не отвечает.

– Домой? Вы сказали – домой? – уточнила я.

– Женя, я буду в Тарасове в час дня, – не слушая меня, продолжал Айларов. – Сразу поеду к Мадине, а потом позвоню вам. Не беспокойтесь, я заплачу вам за сведения о моей дочери. Все, мне пора ехать в аэропорт.

И он положил трубку. После разговора с Теймуразом Айларовым у меня голова пошла кругом. Он сказал, что поедет домой к Мадине – следовательно, ему прекрасно известно, где она живет? Почему же тогда Алимхан говорил мне, что они все с ног сбились, разыскивая девчонку? Что-то тут явно не так. Либо отец слишком хитер и таким образом заманивает меня, чтобы выведать, где прячется его беглянка, либо Алимхан просто наврал мне. Я посмотрела на часы. Было одиннадцать. Теймураз Айларов сказал, что прилетит в час дня.

Признаться, меня весьма это озадачило. Добраться из Алагира в Тарасов можно было либо через аэропорт в Беслане, который только-только начал реконструироваться, и неизвестно, насколько регулярны там рейсы и есть ли прямые до Тарасова. Скорее всего, нет.

Второй вариант заключался в том, чтобы добраться до Минеральных Вод и уже там сесть в самолет, летевший прямиком в Тарасов. Но только до Минеральных Вод на машине будешь добираться часа два плюс сам перелет, а если учесть еще все проверки документов, возможные задержки рейсов… Да и не факт вообще, что именно сейчас будет рейс! Почему же Теймураз Айларов так уверенно сказал, что прилетит в час?

У меня закралась мысль, что, может быть, Теймураз Айларов находится где-то поблизости? Но этого не может быть, я явно звонила в Алагир! Предстояло быть настороже… Я не исключала, что со мной под видом Теймураза Айларова захочет встретиться кто-то другой.

Поэтому к встрече с этим человеком я стала готовиться заранее и основательно. Во-первых, надела бронежилет – как раз хорошо, что начались холода, под летним платьем его скрыть гораздо сложнее. Шутка.

Оружие, специальные средства, мини-камеры – все это я собирала автоматически, так как давно привыкла к подобного рода делам. В час дня я была полностью готова. Оставалось дожидаться звонка от Айларова. Я практически не сомневалась, что он скоро раздастся.

Звонок с незнакомого мне сотового прозвучал в половине второго. Взяв трубку, я безошибочно узнала тот самый голос, что отвечал мне, когда я звонила в Алагир. Видимо, Теймуразу Айларову все-таки удалось добраться до Тарасова за столь короткое время. Но все равно я была начеку.

– Женя, я не могу найти Мадину. Ее нигде нет, – тяжело дыша, произнес мужчина. – Давайте встретимся с вами.

Приглашать его в свой дом я считала опрометчивым поступком, поэтому сказала:

– Хорошо, подъезжайте к детскому парку на улице Астраханской. Знаете это место?

– Найду, – уверенно сказал Айларов. – Такси довезет. Когда вы будете там?

– Через двадцать минут, – произнесла я, еще раз посмотрев на часы.

– Я буду в сером костюме в полоску, – сказал Айларов.

– А я в джинсах и ярко-синей ветровке, – сообщила в свою очередь я, и на этом мы пока что распрощались.

Ничего не объясняя тете Миле, заверив ее лишь, что держу все под контролем, я вышла из дома и села в свой «Фольксваген».