Глава 4

В ночном клубе опять было многолюдно, но танцевали люди мало, сказывалось отсутствие аниматоров, но, судя по времени, они должны были с минуты на минуту появиться. Мы заняли вчерашний шатер, Саша заказал красное вино, к которому подали большую тарелку с фруктами, заиграла медленная композиция, и он пригласил Варю на танец. Она оставила сумочку на столике, танцевать с ней было бы неудобно, и они вышли в середину зала и присоединились к плавно двигающимся парам. Саша обнял девушку за талию, она неожиданно доверчиво прильнула к нему всем телом, но я не стала продолжать наблюдение за ними, так как считала это нетактичным. Да и было мне на кого переключить свое внимание. В дверях возник Сулейман, а вместе с ним немец Фархат.

Я посмотрела по сторонам и заметила и других аниматоров, только Турхана нигде не было видно. Наш шатер стоял немного обособленно от остальных столиков. Оглянувшись, я удивилась, заметив немца с Сулейманом около нашего шатра, ведь дамы, которых обхаживают аниматоры, в основном сидели за столиками около танцпола, но, видимо, эти двое просто увлеклись разговором, поэтому и оказались в нашем углу. Когда я обратила на них взгляд, они уже вернулись поближе к стойке бара. Музыка сменилась на более зажигательную.

Саша поцеловал Варе руку, и они вернулись в наш шатер. Едва мы все снова устроились на подушках, как наш спутник неожиданно опять поднялся на ноги и, сообщив, что отлучится буквально на минутку, быстро пошел в сторону бара. Я не смогла скрыть любопытства и, не таясь, смотрела на его удаляющуюся спину. Рот мой открылся шире, от удивления лицо немного вытянулось, я застыла с бокалом в руке, когда поняла, что Александр собирается о чем-то говорить с Фархатом, рядом с которым он устраивался на высоком табурете. Да еще, судя по тому, как тепло они поздоровались, у меня закралась догадка, что они давно знакомы. Мой мозг начал лихорадочную мыслительную деятельность, я воскресила в памяти все воспоминания о наших встречах с Александром, и по тому, как стремительно развивалось наше знакомство, и по его активному напору в сторону горемыки Птичкиной я стала подозревать, что он завязал такое тесное общение со мной и с нею для того, чтобы иметь возможность нас контролировать. Ведь если он дружит с немцем, а тот, в свою очередь, является начальником над всеми аниматорами, а нашу подругу подозревают в убийстве одного из них, причем, судя по украденной мной таблице, самого популярного и приносящего высокий доход, то вполне возможно, что Саша – это один из наемников немца, которого тот приставил за нами следить.

Я внимательно присмотрелась к парню, отметила его привлекательную внешность, довольно ладно сложенную спортивную фигуру, как и у многих других из украденной таблицы, и занервничала. Наша недавняя откровенность в его присутствии была явно лишней. Я стала думать обо всем этом, стараясь опираться только на факты.

Получалось, что, возможно, в первый день, когда Варя была в изрядном подпитии, Саша действительно помог мне и ей просто так, сочувствуя ее плачевному виду. Но потом, когда произошло убийство, он как будто искал нас в ресторане, затем, когда мы выходили из интернет-кафе с распечатками, я видела, как он наблюдал за нами, и дальше он все время старался быть рядом, причем умудрялся ухаживать сразу за обеими. Вероятно, тогда, в интернет-кафе, немец не особенно пленился моими чарами, смог взять себя в руки и даже выдать распоряжение Саше повнимательнее к нам присмотреться, наверное, поэтому он тогда сделал вид, что меня не узнал за стойкой бара, будучи уверен, что Саша все выведает сам.

Я осмотрелась по сторонам и тут случайно увидела через открытую дверь ночного клуба Турхана, он куда-то шел по коридору. Забыв обо всем, я подхватила Варю за руку, быстро вытянула ее из шатра, и мы устремились к выходу, чтобы догнать аниматора. Я не знала, что мы ему скажем, просто надеялась разговорить его, чтобы что-нибудь узнать об Али, вдруг они были друзьями. Мне повезло, я успела заметить одинокую фигуру Турхана, которая удалялась в сторону пляжа. Я, увлекая Варю и призывая ее не шуметь, неслышно двинулась за ним. Плечи аниматора как-то странно содрогались, словно его мучил кашель, но он его стеснялся и старался подавить в груди. Я была в недоумении, но догонять его не спешила, еще не придумав, с чего начать разговор. Турхан дошел до беседки, в которой вчера ночью развлекался с молодой русской девицей, постоял какое-то время у входа в нее, потом, повергнув меня в шок, заломил руки, зарыдал в голос и скрылся внутри деревянного домика.

– Оставайся здесь, – прошептала я Варе и в полном недоумении последовала за парнем. Сначала я постояла несколько минут у стены снаружи, совершенно невидимая для аниматора. Сердце мое щемило, плач несчастного мужчины разрывал мне душу. Когда поток его слез несколько иссяк, я постучала и вошла внутрь. Свет в домик поступал только через дверной проем от фонаря на улице, но сейчас я практически полностью заслоняла его, отчего внутри царил зловещий полумрак. Тень от моей фигуры легла на Турхана, он оторвал руки от лица и посмотрел на меня красными от слез глазами.

– Простите, что помешала, – произнесла я по-немецки, но тут же повторила эту фразу более уверенно на английском, помня, что он знает оба этих языка.

– Тебе что? – грубо бросил он мне на том же языке.

– Я искала свою подругу, Катю, – соврала я, при этом имени аниматор вздрогнул, – а вчера видела вас вместе, вот и сейчас я случайно заметила, что вы заходите в эту беседку, и последовала за вами, думая, что вы с ней. – Больше ничего сказать я не успела, так как Турхан вдруг закрыл лицо руками, согнулся и зарыдал с новой силой. Сквозь его горестные всхлипы я разобрала имя Катя и что-то очень похожее на «больше нет».

– Что случилось? – Я осмелилась присесть рядом с ним и погладить рукой его по спине. Он продолжал рыдать, и, совершенно сбитая с толку его горем, я инстинктивно приобняла его за плечи, выражая сочувствие. Хотя совершенно не понимала, в связи с чем он так расстроен, но все равно забормотала какие-то успокаивающие слова то на русском, то на английском, то на немецком языках. Наконец он немного взял себя в руки, поднял на меня красное, совершенно мокрое от слез лицо и проговорил:

– Кати больше нет, она утонула сегодня, пошла кататься на водном мотоцикле… и все. – Он всхлипнул, я испугалась новой волны рыданий и быстро спросила:

– Как утонула?! Я видела ее утром, она была в порядке, и на скутер садилась совершенно уверенная в своих силах и имела очень здоровый вид при этом, как она могла утонуть? – Я была в полном недоумении.

– Не знаю я! – закричал Турхан, обжигая меня полным горя взглядом. – Я себе тысячу раз задавал этот вопрос! Она прекрасно плавает, мотоциклом владеет лучше, чем любой из наших мужчин. Ее долго не было, Шокур устал ждать, отправился на поиски, а там, в паре километров от нашего отеля, очень далеко от берега ее скутер, и она в воде, на страховочном тросе, он ее выволок на берег, а она уже не дышала. – Он не выдержал и зарыдал.

– Но в отеле об этом я ничего не слышала, – удивилась я, хотя нас же целый день не было, так что незнание объясняется просто.

– Так он ее сюда и не привозил, он вызвал катер по рации, ее вынесли через городской пляж, сейчас она в морге в Анталии. – Он уткнулся лицом в мое плечо и заплакал с новой силой. Сквозь слезы он признался: – Я же все бросить хотел и с ней уехать в Москву, а потом сюда вернуться и здесь бизнес делать, а она бы детей растила, я люблю ее.

– А что говорят, отчего она умерла?

– Не знаю ничего, ничего не говорят! – Он сильно ударил кулаком по деревянной скамейке. – Будь оно все проклято, говорят: несчастный случай, но я не верю. Сначала брата зарезали, теперь вот мою девочку, где правда? – Он повернулся ко мне, взял за плечи и тряхнул, я охнула, он пришел в себя и отпустил меня. Услышав про брата, я не удержалась и осторожно поинтересовалась:

– Что за несчастье с братом произошло, это вы про Али говорите?

– Да, это брат мой старший, мы как два пальца на одной руке всегда были, он за меня горой, я за него. А теперь у меня ничего не осталось, как жить? – Он задавал этот вопрос не мне, а смотря в небо, точнее, в деревянный потолок беседки. Я тактично пережидала его внутренний монолог.

– Но кто убил вашего брата? – Я изобразила полное неведение.

– Какую-то русскую подозревают, но я думаю, не она это! Они не виделись никогда раньше, это все из-за этих одержимых сучек, они из-за брата моего постоянно головы теряли, он, знаете, какой красавец был, – я затаила дыхание, боясь вспугнуть его откровение, но он сам замолчал, переведя на меня удивленный взгляд: – А вы кто? Катя одна сюда приезжала, никаких подруг у нее здесь не было. – Тут я догадалась, что он до этого момента совершенно не обращал внимания на мое присутствие, просто выплескивал свое горе наружу, чтобы хоть как-то снять тяжесть, давящую его несчастное сердце.

– Я с ней только вчера утром на пляже познакомилась. Потом видела, как вы танцевали. Сегодня мы разговорились, оказалось, что рядом в Москве живем, договорились вечером на дискотеке встретиться, я ее не дождалась, пошла прогуляться, увидела вас, а дальше вы знаете… – Я все это говорила очень быстро, надеясь, что моя сшитая белыми нитками история его убедит. Мои слова его успокоили, он равнодушно кивнул. Я понимала, что больше про смерть Али спрашивать не стоит, лишнее любопытство его спугнет. Я тяжело вздыхала, пытаясь таким образом демонстрировать степень моего сочувствия. Наконец Турхан поднялся.

– Пойду я, извините, если что не так.

– Ну что вы, все наладится, – произнесла я никчемную фразу, потому как и сама не понимала, как можно наладить и чем возместить его невосполнимые утраты. Он махнул мне рукой и ушел в ночь. Я отправилась в сторону своего бунгало. Мне необходимо было все хорошенько обдумать. Слишком подозрительной была эта вторая смерть в отеле. Тем более что Турхан тоже сомневался в причине гибели своей подруги.

Я покинула беседку и позвала Птичкину. На подходе к бунгало мы нос к носу столкнулись с Александром, который, наоборот, шел от него в сторону пляжа.

– Привет, вот ты где! – засиял он радостной улыбкой. – А Варя? Я вас повсюду ищу, даже к номеру ходил. – Он выглядел встревоженным, но я уже не могла расслабиться в его присутствии, так как новые подозрения мучили меня.

– Извини, что так быстро ушли с дискотеки и не дождались тебя, – покаялась я, – немного голова закружилась, мне нестерпимо захотелось на воздух, и я сбежала на пляж. А Варя не могла не составить мне компанию.

– Да, я волновалась, – девушка вышла из тени кустов.

– Я почти угадал, где вас искать, как раз направляюсь туда, – он протянул Варе ее сумочку, – вот, ты оставила это.

Она взяла ее и поблагодарила Сашу.

– Спасибо тебе большое, я и забыла про нее, а ведь там ключ и всякие другие важные мелочи, – она расплылась в улыбке.

– И телефон, – добавил он, – который, кстати, недавно звонил.

Она достала трубку и обнаружила, что на ней мигает сообщение о двух вызовах без ответа, которые поступали с телефона Максима Петровича.

– Это адвокат, – отчиталась Варя, – странно, почему мне, а не Женьке… – нахмурилась она.

– Я свой оставила заряжаться в номере, – вставила я. – Ладно, сейчас ему из номера наберу.

– Как, мы не пойдем гулять? – расстроенно протянул Саша.

– Нет! – ответили мы с Варей в один голос, спешно и как-то скомканно попрощались с мужчиной и скрылись за дверями нашего бунгало. Нам не терпелось все обсудить.

Первым делом я перезвонила адвокату.

– Евгения! Я очень рад вас слышать, – откликнулся он после второго сигнала вызова.

– Да, – только и ответила я, удивленная радостью, звучащей в его голосе. – Что-то случилось?

– Разумеется! – воскликнул он с пылкостью юного романтика. – Я встретил вас, и все изменилось!

– А если серьезно, – я уловила некие саркастические нотки в его голосе.

– Эх, вас не проведешь, – обычным тоном продолжил он, но все же добавил: – Хотя я на самом деле рад вас слышать. Ну, к делу. Я добился одного посещения Альбины. На послезавтра. Вы сможете с Варварой вместе туда отправиться. Обо всех деталях я сообщу дополнительно.

– Вот это хорошая новость! – просияла я.

– Что ж, тогда до связи, – как-то многозначительно поиграл интонацией адвокат, – кроме того, я хотел бы подъехать, чтобы лично глянуть на те распечатки, про которые вы мне говорили. И готов это сделать в ближайшее время. Если, конечно, вас не смутит столь поздний час.

– Нет, все правильно. Наше время пребывания на территории Турции ограниченно, поэтому совершенно логично, если мы будем использовать каждую секунду, – поддержала я его предложение.

Мы попрощались, условившись встретиться на ресепшене. Я на пару минут легла на диван, чтобы хоть немного расслабиться, и тут же усилием воли заставила себя подняться, чтобы успеть переодеться и не сильно опоздать.

– Женя! Что происходит? – воскликнула Птичкина, отметив, как я быстро облачаюсь в спортивный костюм.

– Звонил адвокат. Я пойду в главный корпус, чтобы с ним переговорить, а заодно показать распечатки. Кстати, где они? – Я подошла к столу, на котором, я это помнила точно, оставила утром распечатку, но он был пуст. Сильно удивившись, я опустилась на корточки, предположив, что из-за какого-нибудь случайного сквозняка листочки упали на пол, под диван или другую мебель, но ничего не обнаружила. На четвереньках я исследовала все комнаты, потом поднялась и осмотрела столы, тумбочки и шкафы, но, увы, распечатка как сквозь землю провалилась. Меня стала охватывать паника, испарина покрыла лоб, едва я утвердилась в своих предположениях, что в нашем номере кто-то побывал. О, как я злилась на себя, что не взяла в эту поездку все традиционные для специалистов моей профессии атрибуты. Ни скрытой камеры, ни жучков, ни оружия… Прометавшись по всему бунгало, я заставила себя остановиться и постараться успокоиться, мне необходимо было подумать. Оставив безрезультатные поиски, я вспомнила, что файл с документом есть у меня на карте памяти. Но ее я еще в интернет-кафе передала Варе.

– Птичкина! – вскричала я. – Гони флешку!

– А… Сейчас… – Во время моих поисков она замерла в углу гостиной бунгало и не сводила с меня тревожного взгляда, однако встревать с комментариями и вопросами не решилась. – Как только я к ней обратилась, она с такой поспешностью кинулась к своей сумке, что рухнула через кресло, но быстро вскочила на ноги, затем рывком схватила сумочку, вытряхнула все содержимое на диван, несколько раз переворошила образовавшуюся кучку из вещей, но мне пришлось с прискорбием отметить, что флешки нигде не было. Я вырвала сумку из дрожащих пальцев девушки, поднесла ее практически к самому носу, засунула его внутрь, потрясла ее за кожаные бока, обследовала дно на предмет возникновения какой-нибудь прорехи, в которую провалилась нужная мне маленькая пластмассовая коробочка, но все было напрасно.

«Вот черт, – от бессилия и злобы я чуть не заплакала, – сама виновата!»

Я готова была растерзать себя за беспечность. Как могла я не придать значимости каждому эпизоду, последовавшему после убийства Али! Все было важным! И флешка с данными в первую очередь! А я так легко, без опаски отдала ее бестолковой Птичкиной! Мысленно я готова была казнить себя, но вслух ничего не проронила.

Варя, убедившись в пропаже флешки, ударилась в безудержные рыдания.

– Не плачь, милая! – скомандовала я. – Сейчас для этого времени нет!

– Как это?! Ведь я так виновата! И как я могла ее потерять?! – искренне, как мне показалось, недоумевала она.

Я, разумеется, имела на данный счет иные соображения. Обследовать сумку Птичкиной у злоумышленника была масса возможностей и самая очевидная – это когда мы сбежали с дискотеки за Турханом. В это время любой мог безнаказанно поживиться за счет Варвары, ведь кошелек остался в шатре вместе с сумочкой, хотя сейчас он был на месте. Но всего грустнее было мне осознавать, что этим любым вероятнее всего был Александр. Теперь у меня не возникало никаких сомнений, что, к сожалению, несмотря на все мои тайные надежды, его симпатия к Птичкиной – это лишь выдуманный повод для того, чтобы выведать тайны и украсть при первом удобном случае улики, которые мы смогли с таким трудом добыть. У меня закрались подозрения, что и ресторан в Анталии он придумал специально, чтобы надолго вытащить нас с Варей с территории отеля, и немец мог спокойно проникнуть в наш номер и все осмотреть. Едва я представила, что противный Фархат рылся в наших с подругой вещах, как меня охватило омерзение, спортивный костюм, который я только что надела, стал вызывать зуд, как только я подумала, что немец трогал его своими руками.

Тут раздался телефонный звонок, я сразу поняла, что это адвокат напоминает, что он уже устал ожидать меня перед отелем, я прокричала в трубку: «Уже бегу!» и стремглав бросилась к входу.

Бодрый, несмотря на поздний час, администратор проводил меня удивленным взглядом, но, хоть и было заметно, что его заинтересовал мой неожиданный выход, никаких вопросов он не задал. Максим ждал меня около серебристого «Форда». Мне некогда было выдерживать приличия, разводить церемонии и расходовать время на обязательные приветствия. Едва я добежала, как сразу оповестила адвоката, что распечатки, а также флешку из сумки кто-то украл.

– Значит, в вашем бунгало кто-то побывал?

– Да, – спокойным голосом подтвердила я, так как уже свыклась с данной ситуацией. – Может быть, мы сядем в машину и обсудим все по порядку? – предложил Максим Петрович.

Я устроилась рядом с ним на соседнем сиденье и обстоятельно изложила все, что удалось выяснить. Главным, о чем я поведала в первую очередь, была внезапная гибель Кати.

– Новости не из разряда приятных, – произнес адвокат. – Хотя, как ни прискорбно это озвучивать, еще одна смерть в отеле может помочь в деле освобождения Альбины. Конечно, при условии, что она насильственная, – протянул он, потом замолк на какое-то время, обдумывая и что-то прикидывая в голове, и, наконец, заговорил: – Что ж, не уверен, что история с проституцией имеет прямое отношение к убийству Али. Тут доказать что-либо будет очень сложно, вряд ли какая-нибудь из пользующихся услугами аниматоров дам даст показания в суде. Но, если по вашим словам, эта Мишель в ночь убийства должна была развлекаться с погибшим, и перед роковой поездкой на водном мотоцикле юной россиянки Кати она крутилась возле нее… А также вы видели накануне ее рядом с Турханом, при этом была она очень зла и даже свирепа, то мы имеем все основания предположить, что у Мишель мог быть мотив – ревность, чтобы совершить эти преступления. Но тогда, во-первых, надо провести вскрытие тела Кати, чтобы установить причину смерти. Во-вторых, надо поговорить с братом Али, узнать все, что он припомнит об отношениях Али с женщинами и, самое главное, с самой Мишель. Еще настораживает тот факт, что в разговоре немца и Сулеймана прозвучала странная фраза, что смерть Али пришлась очень кстати, надо мне будет копнуть поглубже и выяснить все что возможно об этом Фархате, ну и заодно, что их связывает с вашим новым знакомым Сашей. Про которого тоже не лишним будет узнать побольше. – Он перевел дух, закурил, отвлеченно посмотрел в окно, обдумывая какую-то мысль, – две смерти за три дня в одном отеле – это странное совпадение, если удастся доказать, что все это дело одних и тех же рук, то можно ждать скорого освобождения Альбины и снятия с нее всех обвинений. Но следователь уж очень уверен в ее виновности, другие версии пока даже не рассматривает, нам надо торопиться, чтобы опередить его с передачей бумаг в суд.

– Отлично! Я со своей стороны продолжу работу в отеле. – Я почувствовала, что во мне открылось сто пятое дыхание за сегодняшний день, и я готова буквально немедленно заняться поисками, хотя пока не очень понимала, кого или чего.

– Вам рисковать не стоит, это опасно. Две смерти – это уже не шутки! – Максим затушил сигарету. – Как-то между делом надо узнать фамилию Александра, чтобы я навел справки. Хотя, конечно, хорошо бы поближе сойтись с аниматорами, подружиться, разговорить, выяснить как можно больше об Али. Продолжить знакомство с Турханом, – перечислял он. – Евгения, может быть, перейдем на «ты», а то я все время сбиваюсь…

– Хорошо.

– Отлично! Так вот, ты очень хорошо придумала версию с дружбой с его погибшей Катей. Возможно, ему захочется говорить о ней, а кроме как с тобой, здесь больше не с кем это сделать, если я правильно понимаю. Ведь он сам признался, что никаких подруг у нее в отеле не было. Надо выяснить у Турхана, чем занимался Али перед смертью, почему Фархат оценил своевременность гибели его лучшего аниматора, если верить данным из вашей таблицы, то меньше пятисот долларов за ночь Али не приносил.

– Около того, – подтвердила я.

– Грязь все это, но, к сожалению, подобная практика существует во многих отелях. У меня в производстве было несколько дел. В восточных семьях, я имею в виду те, в которых соблюдают традиции, воспитывают детей в строгости. Но, увы, когда подростки вступают в самостоятельную жизнь, у них от обилия соблазнов идет кругом голова. Вот они и сходят с ума. Устраиваются в отели, купаются в обожании иностранок, берут деньги за свои услуги. А потом чего только не случается… Сколько преступлений происходит на почве ревности, денег, каких-то обид. – Максим вынул следующую сигарету из пачки. – Ваша Альбина просто жертва каких-то печальных обстоятельств. Ее необходимо немедленно спасать.

– Примерно этим, как я понимаю, мы и занимаемся.

– Ужасно, что приходится это делать своими силами, а не с помощью местной полиции, – произнес он. – Но я надеюсь, что это дело удастся сдвинуть с мертвой точки, разумеется, в сторону освобождения Альбины. Так что не будем опускать руки! – обернулся он ко мне с ободряющей улыбкой.

– Конечно! – с энтузиазмом подхватила я.

Несколько минут адвокат очень пристально рассматривал мое лицо, словно пытался запомнить его черты или просто плохо видел в ночных сумерках.

– Женя, а тебе говорили, что ты очень красивая девушка? – огорошил он меня вопросом.

Вопреки всем моим правилам, а я никогда не мешала личное общение с профессиональным, да и не поддерживала подобного панибратства, сейчас я не стала его поправлять. Уж не знаю, что повлияло на меня… Или атмосфера курортной жизни, в которую мы с Варей невольно окунулись за последние дни, или же довольно привлекательная внешность мужчины, сидящего рядом, но я кокетливо отвела глаза и со смущенной и при этом ласковой улыбкой произнесла в ответ:

– Говорил, как же иначе, но слышать это очень приятно!

– Раз так, я готов не останавливаться и буквально засыпать тебя комплиментами! – с горячностью воскликнул он, и та серьезность, с которой он всего несколько минут назад рассуждал о спасении Альбины, куда-то исчезла.

Я почувствовала, как внутри у меня что-то, все стремительнее набирая обороты, забурлило, подмывая немедленно откликнуться на призыв мужчины, читаемый в его наполненном страстью взгляде. Но я сдержалась, хотя подозревала, что буду об этом сожалеть.

– Максим, уже поздно, точнее сказать, даже рано, – с коротким выдохом затараторила я. – Мне пора спать.

– Вот ведь совпадение, и мне тоже! – хохотнул он, намекая на двусмысленность.

– И все же, я полагаю, что сейчас не время для всего этого, – мягко проговорила я, высвобождая ладонь, которую адвокат буквально секунду назад ухватил своими горячими пальцами.

– Я согласен… и все же, после всего, когда твоя подруга окажется на свободе, скажи, мы вернемся к этому разговору? – Максим был очень настойчив, что мне, признаться, нравилось, но я была вынуждена держать себя в рамках, по крайней мере пока, поэтому ответила:

– Посмотрим…

– Нет! Я, как профессионал, вынужденный опираться исключительно на факты, жду от тебя более четкого ответа, нежели это банальное и размытое «посмотрим», – с усмешкой, стараясь подражать моей интонации, произнес он.

– Вот как?! – Я подхватила его шутливый тон. – А, может быть, тебя устроит: «поживем – увидим»?

– Нет! – И вместо продолжения он вдруг с жадностью припал к моим губам. Я, которая могла легко в драке устоять перед натиском любого богатыря – вдруг неожиданно обмякла и растворилась в этом поцелуе.

– Вот что я называю четким ответом, – с трудом оторвавшись от моих губ, прошептал Максим и потянулся, чтобы продолжить приятное занятие, но на этот раз мне удалось взять свои эмоции под контроль, я ловко увернулась, выскользнула из машины и лукаво проворковала, обернувшись:

– А это то, что я называю «посмотрим»! – И, послав ему воздушный поцелуй, я скрылась за стеклянными дверями в вестибюле отеля.

Эпизод с поцелуем настолько взволновал меня, что я никак не могла вернуться мыслями к убийствам, произошедшим в гостинице. В голове то и дело возникало насмешливое лицо Максима, которое дразнило меня и отвлекало в сторону неуместного романтизма. Но я довольно быстро взяла себя в руки и, подходя к бунгало, уже полностью переключилась на злободневные темы. Я быстро завершила все дела и улеглась, чтобы наконец-то завершить эти продолжительные и наполненные событиями сутки.

Утро уже бушевало за окном, а я все лежала в постели, раздумывая, стоит ли вставать, или постараться еще немного поспать. Проанализировав свое состояние, я заключила, что отпущенного на сон времени мне вполне хватило, чтобы восстановить пошатнувшиеся за последние дни силы. Посмотрев на часы, я поняла, что время завтрака давно миновало, а значит, торопиться в ресторан смысла не было. Лениво отбросив одеяло в сторону, я неохотно выбралась из кровати и вышла в общую комнату. За Вариной дверью было тихо, наверное, она еще спала. Я приняла душ, улыбнулась своему отражению в зеркале, сочтя его довольно привлекательным. Я показала себе язык и вышла из ванной. На диване сидела Варя, она так сладко зевала и терла кулачками глаза, что всем своим видом напоминала очаровательную девочку, неосторожно кем-то разбуженную. Ее волосы немного выгорели на солнце, некоторые пряди казались совсем светлыми, как будто она сделала в салоне легкое мелирование, цвет глаз действительно напоминал больше зеленый, чем болотный, вчерашняя жуткая краснота на коже сменилась прекрасным бронзовым оттенком, правда, еще совсем слабым, но очень украшающим мою соседку.

– Привет, – бодро поздоровалась я.

– Чего это ты такая радостная? – прикрывая рот рукой, подавляя очередной зевок, пробормотала подруга.

– Не знаю, но у меня такое чувство, что все будет хорошо и скоро нашу Альбину отпустят, – сама удивлялась я своей жизнерадостности.

– Откуда это в тебе такие мысли с утра? – Варя пошарила рукой по поверхности дивана, выудила откуда-то из-под своей попы, скрытой легким халатиком, пульт и включила телевизор.

– Интуиция подсказывает, – неопределенно пожала я плечами, так как и сама, признаться, удивлялась своему оптимистическому настрою. Не иначе как вчерашний поцелуй добавил мне положительных эмоций. Но рассказывать о нем Птичкиной я не стала. Она и так очень переживала из-за подозрений, которые возникли у нас по поводу роли Александра во всем этом деле. Продолжить разговор мы не успели, так как увидели на экране телевизора в углу фотографию Альбины, очень удачную, надо отметить, даже в заточении наша красавица выглядела на все сто! Диктор, занимавший остальную часть экрана, в это время о чем-то рассказывал, то и дело упоминая имя нашей подруги. К сожалению, сути уловить мы не могли, так как канал был турецкий, а местного языка мы не знали, но Варя на всякий случай все равно прибавила звук. Фото Альбины сменилось изображением трупа Али, рубашка на груди его была распахнута, и нашему изумленному взору предстали две раны: одна из которых была в виде полумесяца, такой длинный порез, а под ним в области сердца глубокая колотая рана с рваными краями, напоминающая звезду. Фотография быстро исчезла, но жуткое ощущение все никак не проходило.

– Это возмутительно, – Варя первая нарушила тягостное молчание, – еще ничего не доказано, а они уже порочат мою сестру и обвиняют ее на весь мир в жутких зверствах!

– Точно, это нарушение ее личных прав! – Я глубоко поддерживала негодование подруги. – Я сейчас же звоню Максиму и ставлю его в известность!

Адвокат терпеливо выслушал мою периодически сбивающуюся на возмущенный визг речь, заверил, что во всем разберется. Еще он сказал, что убийство аниматора вызвало широкий резонанс в общественности, но он (Максим), как только найдет неопровержимые улики, указывающие на невиновность Альбины, подаст иск на телевидение за попрание личных прав и свобод нашей Альки, а также затребует выплаты существенной компенсации. Но это только в том случае, если в новостях Альбину представили как убийцу, а не как подозреваемую. Голос моего собеседника был деловым, он ни словом, ни интонацией не выдал и намека на вчерашний эпизод с поцелуем. Меня подобное положение устроило, хотя, признаться, слегка покоробило. Но ситуация с Альбиной вытесняла все остальные эмоции.

Завершив разговор, мы с Варей переоделись и отправились к морю выравнивать ее загар. Предварительно она обмазалась всеми солнцезащитными кремами, которые были у нас с собой.

Спешить нам было некуда, мы шли по дорожкам, пересекая довольно обширную территорию отеля, невзначай бросая взгляды по сторонам нашего маршрута. С каким-то внутренним злорадным удовольствием Варя предвкушала встречу с Сашей.

– Я надеюсь, что, увидев мой независимый и гордый вид, он поймет, какую совершил ошибку! – произнесла она, воинственно пыхтя носом.

– Вот только не думай вызвать в нем угрызения совести… – скептически протянула я. – Если он замешан во всем этом деле, он вряд ли будет сохранять добропорядочность и прочее… – остудила я ее и отметила, что по мере приближения к цели пыл Птичкиной несколько угас.

– Я подумала, что если я обвиню его в краже флешки, то таким образом спугну, а вместе с ним и Фархата, – протянула она, советуясь.

– Правильно, этого делать не следует, – поддержала я ее.

– Тогда я пришла к выводу, что отныне буду максимально любезной с этим лживым кавалером, возможно, даже обнадежу его, больше флиртовать стану, чтобы он расслабился и не чувствовал напряжения в моем присутствии. А я постараюсь вытянуть из него максимум информации, которая могла бы помочь в деле освобождения Альбины! – закончила она с решимостью в голосе.

– Только все это возможно лишь в том случае, если Саша на самом деле помощник Фархата, – с сомнением добавила я.

– А разве это не так? – изумилась Варя.

– Не так, по крайней мере до тех пор, пока у нас нет неоспоримых доказательств обратного. В общем, будем действовать по ситуации, – решила я за нас обеих.

Весь путь до моря я все время выискивала среди людей Турхана, надеясь, что он не забыл, как я выгляжу, ведь вдобавок к полумраку беседки, в которой он вчера был неожиданно откровенен, образ мой был изрядно размыт слезами в его глазах. Я беспокоилась, что сегодня он мог запросто меня не узнать. Варя решила, что она станет наблюдать за Мишель, мы с ней обе чувствовали, что эта охотница до плотских радостей могла быть как-то замешана в смерти Али и Кати. Не зря же в ночь гибели аниматора в утерянном списке значилось, что в это время он должен был ублажать ее, а перед роковой поездкой Кати на скутере именно Мишель находилась в непосредственной близости от нее, причем накануне объятия Турхана со своей юной любовницей вызвали бурю негативных эмоций на лице Мишель.

Мы опустились на те же места, что и вчера, рядом с баром, и растянулись на полотенцах в самых расслабленных позах принимающих солнечные ванны людей. Только Варе было запрещено переворачиваться, ведь она должна была сравнять загар с обеих сторон тела, а я отправились поплавать. Несмотря на то что я сильно прогрелась на солнышке, море не принесло мне вожделенного ощущения прохлады, вода была слишком теплой, я, вяло двигая руками и ногами, поплавала несколько минут и уже собралась повернуть к берегу, когда случайно кого-то коснулась в воде при очередном взмахе. Обернувшись, я нос к носу столкнулась с недовольной Мишель. Она зло буркнула мне на английском, что надо быть более внимательной, потом резко отвернулась и сделала гребок в другую сторону, взбив воду за собой ногами с такой силой, что я оказалась под фонтаном ее брызг, которые накрыли меня, словно чья-то рука выплеснула ведро с водой у меня над головой. Я с ненавистью впилась взглядом в удаляющуюся спину моей обидчицы, лихорадочно просчитывая возможные варианты мести, но вдруг заметила, что она плавает не одна, а ведет беседу с каким-то мужчиной, который мне кого-то напоминал. Когда я уже решила сделать круг с темпом пловца, чтобы обогнать их и выяснить, с кем делит воду немка, мужчина сам неожиданно обернулся, и я легко узнала в нем Фархата. Едва я это отметила, как тут же с головой погрузилась в море, не желая быть узнанной. У меня опять созрел дерзкий план подслушать, о чем они ведут беседу. Для этого мне срочно требовалась маска для подводного плавания, которая должна была максимально скрыть лицо, и, собственно, сами навыки плавания под водой, чтобы незаметно приблизиться к объекту моего наблюдения. С маской вопрос решился очень просто: мимо проплывала какая-то девушка, маска с трубкой у нее были в руках. На свой страх и риск я обратилась к ней на русском в надежде, что она моя соотечественница. Я придумала, что якобы уронила браслет, и хотела бы на время позаимствовать ее реквизит, чтобы рассмотреть дно. Девушка, на мое счастье, оказалась из Москвы, маску мне с радостью отдала, попросив, когда необходимость в ней у меня отпадет, принести ей ее в номер, так как она уже уходит на обед. Я заверила, что все верну, горячо поблагодарила и тут же водрузила трофей на голову. С плаванием под водой проблем вообще не возникло, так как этот норматив еще во времена учебы в Ворошиловке я сдала лучше большинства парней в группе. Людей в воде плескалось много, и я не вызвала подозрений, барахтаясь и ныряя вокруг интересующей меня пары. Мишель и Фархат общались на английском, дама оказалась представительницей славного города Лондона. Быстро стрекоча на своем языке, она говорила Фархату: «…Эти братья ее достали, она платит большие деньги, только благодаря ей удалось все так раскрутить и найти такое количество клиенток». На что немец отвечал: «С Али все произошло очень своевременно, теперь ничто бизнесу не угрожает». Но Мишель ледяным тоном отрезала, что, если Турхан так и будет несговорчив, она вольна поступать, как сама захочет. Я настолько заинтересовалась их разговором, что совсем забыла о конспирации. Слушая их, я застыла в вертикальном положении, перебирая в воде ногами, отчего создавала небольшие волны, которые стали набегать на Фархата с Мишель. В какой-то момент они обратили внимание на этот факт, и я в последнюю секунду заметила, что они собираются повернуться. С громким плеском я ушла с головой под воду, сожалея, что не дослушаю окончание беседы. Уверенно рассекая толщу воды, я уплыла на значительное расстояние и выбралась на берег в дальней части пляжа.

– Откуда у тебя маска? – оживилась Варя при моем появлении.

– Наша соотечественница одолжила.

– А можно я попробую, никогда не плавала под водой! – Глаза Птичкиной загорелись азартом.

Наблюдая за стараниями Вари справиться с ролью подводной пловчихи, я не сдерживала смеха. Как ни пыталась она целиком скрыться под водой, увы, попа ее была наверху, при каждом взмахе она странно дрыгалась, гребки ногами порождали кучу брызг. От напряженной работы и периодического задевания руками боков широкой маски она съехала, полностью перекрыв своим ободом обзор, резинка зацепилась за уши, оттопырив их. Птичкина сделала последний гребок и, очевидно, хотела уже вынырнуть на поверхность, чтобы снять маску и доплыть до берега обычным способом, но врезалась в чей-то живот. Я с берега прекрасно видела, кто явился препятствием на пути незадачливой пловчихи, но не спешила на выручку, мне было интересно понаблюдать за реакцией девушки. Она резко выпрямилась, только сейчас, кажется, поняв, что все это время плескалась у берега на мелководье, и тут встретилась с удивленным Сашиным взглядом. Но видимость у нее в маске была слабая, практически никакая, она причудливо изогнулась, чтобы повнимательней рассмотреть мужчину, он засмеялся и стащил с ее головы приспособление для подводного плаванья. В общем-то я не собиралась подслушивать, но так как была у кромки воды в нескольких шагах от знакомых, мне был слышен весь их разговор.

– Вот это да, – не скрывая улыбки, произнес Александр, – не знал, то ты ас в подводном плавании.

– Не издевайся, – процедила Варя сквозь зубы. – Просто пыталась научиться. А ты что здесь делаешь? – решила сменить тему она.

– Собирался окунуться, – поступил естественный, если учесть, что они стояли в море, ответ.

– Ну, удачи, – она почти вырвала из его рук маску и поспешила вернуться под свой зонтик. Я присоединилась к ней по пути.

«Обязательно стану с ним любезной, – бормотала себе под нос Птичкина, пока шла мимо лежаков, – только когда не буду при этом выглядеть ужасно глупо».

Когда эмоции от неудачного заплыва перестали ее терзать, я поведала ей о своей подводной вылазке. Она восхитилась моей храбростью и находчивостью, когда я описала ей со всеми подробностями, как подслушивала беседу Мишель и Фархата. По дороге с пляжа мы забежали в главный корпус, чтобы отдать маску с трубкой любезной девушке, но дверь в ее комнату была закрыта. Наверное, она еще обедала. Я решила попытаться отыскать ее в ресторане, поэтому мы спешно забросили пляжные вещи в бунгало и отправились кушать.

Пока Варя занималась выбором блюд для нас обеих, я несколько раз обошла зал, но нигде лица знакомой девушки не увидела. Я с детства не любила брать чужие вещи или одалживаться у кого-то, поэтому сейчас ощущала даже какой-то физический дискомфорт от того, что не вернула вовремя маску. Тогда я решила после обеда снова пойти на пляж в надежде, что уж там я точно застану выручившую меня девушку. Варя поддержала мое решение.

Время нестерпимой жары прошло. Мы с большим комфортом устроились под зонтиками рядом с пальмой и стали высматривать девушку. Прошло уже более двух часов, но она так и не появлялась. Варя решила отдохнуть в бунгало, а я продолжила ждать. Когда я в очередной раз опустила глаза в книгу, расстроенная тем, что маска и трубка до сих пор не возвращены владелице, я неожиданно заметила, как чья-то тень упала на мои ноги, загородив солнце. Подняв голову, я увидела, что почти впритык к моему лежаку стоит Турхан.

– Привет, – со смешным акцентом поздоровался он на моем родном языке. Я кивнула, боясь спугнуть удачу, которая привела его ко мне. Я села, опустила ноги на песок и жестом пригласила его занять краешек моего большого раскладного кресла, что он и сделал, но говорить ничего не стал, я тоже медлила и просто смотрела на него.

– Есть какие-нибудь новости? – наконец, почти выдавил он из себя.

– Пока нет, – я раздумывала, стоит ли перед ним раскрывать все карты. С одной стороны, то, что он не знает, что я подруга той, которую обвиняют в убийстве его брата, делало его более раскрепощенным в моем присутствии, но, с другой стороны, откровенность всегда оплачивается ответным жестом. Я вздохнула и решилась: – Сегодня должны провести вскрытие, выяснить точную причину смерти Кати, тогда станет понятно, будут или нет открывать уголовное дело.

– Вот как, – его глаза вспыхнули, – если убили, я этого гада собственными руками задушу.

– Так ты кого-то подозреваешь? – ухватилась я за его фразу и сразу отметила, что он определенно имел в виду мужчину.

Турхан окинул меня оценивающим взглядом, словно прикидывал, стоит или нет быть со мной откровенным, я внутренне вся подобралась, ожидая его решения, от которого зависело очень многое, ведь только он мог пролить свет на личную жизнь Али, а это помогло бы Максиму выйти на след настоящего убийцы. Аниматор посмотрел по сторонам, я автоматически сделала то же самое, и мы оба наткнулись глазами на Мишель, которая сидела метрах в пятнадцати от нас и, почти не скрываясь, следила за нами. Турхан вскочил, словно оса ужалила его, и быстро бросил мне, собираясь ретироваться.

– Ночью, в два, в той же беседке, – я еще переводила его слова, а он уже растворился в толпе отдыхающих, которые торопились на пляж, чтобы насладиться приятными лучами ласкового вечернего солнышка.

Тем временем Мишель не уходила, но и не приближалась ко мне. Я выдержала минут пятнадцать под тяжестью ее ледяного взгляда, могла, разумеется, продолжать сохранять индифферентный вид и дальше, но решила проверить ее дальнейшую реакцию. Отложив книгу, я напоследок оглядела пляж, надеясь найти владелицу маски, но, увы, ее нигде не было. Тогда я, не спеша, сложила вещи в пляжную сумку и покинула прибрежную территорию. Почти всю дорогу до бунгало я спиной чувствовала, что Мишель продолжает следит за мной, я намеренно стала идти еще медленней, но настырная иностранка сразу же исчезла, когда заприметила, в каком номере я живу. С сожалением, что события не получили развития, я скрылась в прохладной прихожей нашего номера. Заметив мое взбудораженное состояние, Варя оторвалась от просмотра телевизора и с тревогой спросила у меня:

– Что случилось, у тебя такой грозный вид!

По инерции я бросила взгляд в зеркало, которое висело на стене у двери, и отметила, что выражение глаз выдавало мое внутреннее состояние.

– Я договорилась ночью поговорить с Турханом, – произнесла я, опустившись на диван рядом с подругой.

– Так это хорошая новость, только ночное время опасное, нельзя ли перенести на вечер? – задала она довольно глупый, на мой взгляд, вопрос.

– Ну, знаешь, время выбирала не я. Наверное, раньше он не может. И вообще, не знаю, во что мы влезли, но за нашей беседой наблюдала Мишель, из-за нее я и маску не вернула, – я извлекла предмет из сумки и раздраженно потрясла им перед носом Птичкиной. Варя мягко забрала маску из моих пальцев.

– Чего ты так разгорячилась? Маску на ужине отдадим, а ночью давай вместе пойдем. – Ее слова подействовали на меня успокаивающе.

– Мысль хорошая, тем более что я буду волноваться, если ты останешься здесь одна. Мишель выследила меня до самого бунгало. Так что теперь везде ходим исключительно парой! – Я убрала маску с трубкой обратно в сумку. – Мне так стыдно, что никак все это не верну.

– Знаешь, это вообще девушка виновата, ты уже полдня за ней бегаешь, так что хватит хандрить, лучше собирайся, звонил адвокат, он скоро заедет, пойдем куда-нибудь поужинать и заодно поговорим! Он отчитал меня за то, что ты не брала телефон.

– Ах да, я слышала звонок, но в это время говорила с Турханом и, разумеется, не стала прерывать его, чтобы не спугнуть.

Я ничем не выдала, что известие о грядущем ужине приятно порадовало меня. Максиму удалось встревожить мои чувства, чему я была рада, так как уже давно избегала романов. Я сразу же определилась, что надену на встречу маленькое красное платье. Несмотря на то что все эти милые волнения по поводу интереса адвоката к моей персоне слегка будоражили меня, мыслями я то и дело возвращалась к печальным событиям, произошедшим за последние дни. Поэтому и переодевалась долго. То и дело замирала, напряженно обдумывая разные моменты. Варя расценила мое настроение по-своему.

– Какое красивое платье?! – воскликнула она, когда я вышла в гостиную. – Неужели мы куда-то пойдем?

– Ну да, нас же Максим на ужине ждет, – напомнила я.

– Это понятно, но не для него же ты так разрядилась! – Она еще раз осмотрела меня, не скрывая восхищения. – Неужели решила начать атаку на мужское население отеля? Решила ловить «на живца»?

– Почти угадала, – туманно ответила я, решив не объяснять девушке истинных причин выбора яркого платья.

К сожалению, через несколько минут выяснилось, что все мои усилия были напрасны. Максим Петрович перезвонил и с искренним сожалением в голосе сообщил, что дела вынуждают его провести этот вечер в другой компании. Но при этом он намекнул, что надеется добыть какие-то важные улики, способные отвести подозрение от нашей Альбинки. Услышав его слова, я, разумеется, не стала возражать и демонстрировать свое разочарование. Если честно, время сейчас было совершенно не подходящее для того, чтобы крутить роман с адвокатом. Поэтому я даже почувствовала облегчение от того, что все так оборачивалось.

– А мы ужинать будем? – спросила Варя, услышав новости об отмене рандеву с Максимом.

– Да, конечно, вот только переоденусь…

– А как же твои намерения начать охоту на мужчин? – спохватилась Варя. – И что с того, что этот служитель Фемиды все отменил. На твои планы разве это может хоть как-то повлиять? – искренне недоумевала она.

– Нет, не повлияло. Просто что-то я не уверена, что нужно так уж выделяться, – я чуть одернула короткую, плотно прилегающую к бедрам юбку.

– Уж не ты ли убеждала меня, что надо красиво одеваться?!

Мне ничего не оставалось, как понуро согласиться и оставить все как есть.

– Я тоже, пожалуй, вылезу из штанов.

– Правильное решение, – похвалила я и не удержалась от совета: – Рекомендую переодеться в твою роскошную длинную юбку, она шикарна, почти цыганская, очень яркая, то что нужно для променада вдоль кромки моря в вечернее время.

– Ну, это вряд ли. Не с кем мне тут полы о песок трепать! – Варя сразу же нахохлилась, как сердитый воробей. – Но юбка на самом деле классная, надену! – решительно щелкнула она пальцами и загремела створками шкафа.

Собираясь на ужин, Варя перечисляла все, что произошло за последние дни. Начала с убийства Али, ареста Альбины, неожиданного продолжения знакомства с Александром, распечаток, свидетельствующих о подпольных интимных услугах, оказываемых аниматорами богатым дамочкам со всего мира, недовольства Фархата и Мишель Али, внезапной гибели подруги Турхана, пропажи флешки из ее сумки, а также листов из номера, тесного общения Саши с Фархатом и прочих более мелких деталей, которые вереницей кружились как в ее, так и в моей голове, вытеснив все остальные мысли. Мы пустились в совместные рассуждения. Так и не построив никакой иной версии, как все произошло, кроме не подкрепленных никакими фактами догадок, что Али убила Мишель, которая находится в сговоре с Фархатом из-за каких-то дел, связанных с их бизнесом… А девочка Турхана либо на самом деле утонула сама, либо Мишель из ревности что-то ей подмешала, из-за чего та, к примеру, уснула за рулем и захлебнулась, свалившись с сиденья в море. Мы слегка приуныли.

– Сегодня вечером я решила, что мне необходимо выглядеть роскошно, то есть выжать максимум из моих скромных данных, – воскликнула Варя с преувеличенным оптимизмом в голосе. – Может, ну ее, эту длину! Ощущение собственной привлекательности должно придать мне уверенности, но и заодно вскружить голову Саше, чтобы он не устоял, расслабился и выдал хоть какую-нибудь достоверную информацию, – рассуждала она, заряжая меня своим дурашливым настроением. После чего решительно извлекла с полки короткую джинсовую юбку. К ней она подобрала сиреневый топик, который полностью обнажал ее уже довольно сносно загорелую спину и удерживался на теле благодаря двум мерцающим стразами нитям, перетянутым сзади элегантным крестом, придающим девушке сексуальность. Я обратила внимание, что, когда моя соседка одевалась перед зеркалом, она чувствовала невероятное смущение, ведь совсем не привыкла носить такие вещи, но при этом старалась хорохориться и все время шутила. Последним же штрихом к ее роковому образу стали роскошные сабо на высоком каблуке, который был очень устойчивым, несмотря на внешнюю хрупкость. Так как пятка на сабо ничем не фиксировалась, при каждом шаге раздавался громкий стук, извещающий о приближении Птичкиной.

Я выудила из чемодана черную сумочку и протянула ей в довершение образа. Правда, в ней она с трудом смогла поместить несколько купюр, магнитную карточку от номера, зеркало, платок и телефон, но это было неважно.

Ресторан был, как обычно, полон, наши яркие наряды не вызвали никакого оживления, приглядевшись, мы с облегчением отметили, что многие представительницы слабого пола одеты в открытые платья. Видимо, на отдыхе люди позволяют себе гораздо больше, чем осмелились бы сделать дома. Мы расслабились, набрали закусок и заняли один из удаленных столиков, практически у самой стены, чтобы иметь возможность вести наблюдение за всем, что происходило в зале. Но, к сожалению, ничего интересного нами замечено не было. Официант, который принимал заказы на напитки, все никак не подходил к нашему столику. Когда мы уже совсем отчаялись его дождаться, перед нами, как по волшебству, возникла бутылка с белым вином. Не нужно быть провидцем, чтобы определить, от кого она. Я подняла глаза и встретилась со смеющимся взором Александра, впрочем, он быстро перевел его на зардевшиеся щеки Вари.

– Надеюсь, мольба в твоих глазах, которые ты не сводила со спины официанта, была вызвана желанием пригубить белого вина, и я не ошибся в своем предположении? – спросил он, не отводя глаз от лица Птичкиной.

– Да, но как ты узнал? – не могла скрыть удивления она, в то время как я решила не вмешиваться в их беседу.

– Очень просто, я сам предпочитаю белое вино к морепродуктам, вот и взял на себя смелость предположить, что в этом наши вкусы совпадают. – При этих словах он с невозмутимым видом занял свободный стул за нашим столиком.

Я, конечно, не стала возражать, Варя же грозно сдвинула брови, но оставила свои соображения по данному вопросу при себе.

Официант больше не игнорировал наш стол, расторопно исполняя поручения и принося заказы. Я сначала старалась проявить проницательность и попробовать заглянуть под маску невозмутимости, под которой, я думала, Саша прячет свои настоящие чувства и настроение. Но все было тщетно, или на самом деле все это было плодом моего воображения, и Саша ни в чем не лукавил. Мне очень хотелось надеяться, что его интерес к Птичкиной – не искусная игра преступника. И все же… Я все время возвращала себя с небес на землю напоминанием про пропажу флешки, возможную супругу Александра и отмеченный нами приватный разговор с Фархатом.

Как Варя ни старалась сохранять суровость, нашему спутнику все-таки удалось несколько растопить льдинку недоверия, поселившуюся в ее душе, когда он стал интересоваться обстоятельствами, приведшими Альбину под арест. Он выглядел таким печальным, он находил такие слова поддержки, что, как мне показалось, уверенность Варвары в его причастности немного пошатнулась. Я же решила не идти на поводу у догадок, а лишь после выявления неоспоримых фактов прийти к выводу об истинных причинах симпатии, которую демонстрировал по отношению к моей подопечной Саша.

Мы покинули ресторан и устремились занять удобные места, чтобы посмотреть вечернее шоу, которое организовали артисты вместе с аниматорами. Сегодня для развлечения гостей проводились конкурсы, команды участников, естественно, набирали среди отдыхающих. Я совсем не люблю оказываться в центре внимания и всегда стараюсь под любым предлогом этого избежать. Но, к сожалению, первый ряд, на котором мы сидели, словно притягивал аниматоров, сначала они предложили участвовать Саше, и он легко согласился, да еще и потянул за собой Варю. Устраивать склоку и отпираться было совсем неудобно, и она покорно пошла следом за ним. На сцене уже была кучка отобранных, но таких кислых выражений лиц, как у Птичкиной, больше не встречалось. Все изображали готовность повеселиться на полную катушку и оживленно реагировали на малопристойные шуточки, отпускаемые в зале. Участников поделили на две команды: женскую и мужскую, и начались испытания. Как и полагается на отдыхе, где люди расслаблены и раскрепощены, идеи конкурсов балансировали на грани приличия. Сначала всем пришлось надувать на скорость воздушные шарики. Только способ был выбран совсем нетрадиционный: полагалось надеть шарик на шланг насоса, сам насос (его часть с воздухом) помещался на стул, а конкурсант плюхался на него попой, пропуская шланг с шариком между ногами, и скакал, как на лошади, изо всех сил стараясь поскорее наполнить шарик воздухом до устраиваемого судей размера.

Варя, холодея от ужаса, ждала своей очереди. С тоской посматривала она на длину своей юбки и лихорадочно соображала, как с наименьшими потерями для своей девичьей чести выйти из неудобного положения. Мужчины, которым нечего было стесняться, лидировали. Бедные участницы дамской команды, все, как один, одетые в мини и шортики, так усердно прыгали на шариках, что у представителей сильного пола в зале то и дело непроизвольно вырывались вздохи из груди, а глаза становились маслянистыми. Наконец, подошла очередь горемыки Птичкиной. Соревноваться ей предстояло с Александром, который в ожидании старта проводил тренировочные попытки прыжков на соседнем стуле. Он лукаво ей улыбнулся и подмигнул, в зале раздались одобрительные возгласы по поводу наряда Варвары, судья выдал участникам последние наставления, что трогать руками можно только шланг, прыгать следует, не держась за стул, шарик считается надутым только тогда, когда его размер устроит судью. За секунду до стартового прыжка Варя резко схватила стул и перевернула его спиной к зрителям, которые тут же попытались опротестовать ее решение, но судья дал старт, они с Сашей, с которым теперь стали отлично видеть друг друга, давясь от смеха, в унисон запрыгали на насосах. На большом зеленом табло, лицом к которому оказалась Варя, мелом был выведен предварительный счет, согласно которому женская команда отставала на одно очко. Варя так энергично стала пружинить на ногах, как будто победа над мужчинами была главным делом ее отдыха, но я с прискорбием отмечала, что Сашин шарик разрастается в размерах немного быстрее, чем хотелось бы. Сначала лицо Александра сохраняло благостное улыбчивое выражение, но, видимо, телодвижения Варвары не оставили его равнодушным, глаза его перестали смеяться, а постепенно загорались каким-то новым блеском, он как завороженный смотрел на девушку. Александр был в лучшей физической форме, судья уже поднял руку со свистком, чтобы остановить конкурс и присудить ему победу, но тут неожиданно от обилия воздуха шарик сорвался со шланга его насоса и со свистящим, хрюкающим звуком с бешеной скоростью улетел в зал. Зрители засмеялись и поспешили неприлично прокомментировать это событие, благодаря которому женская команда получила очко и сравнялась в счете с мужчинами. Было заметно, как Варя вздохнула с облегчением, скорее слезла со стула и присоединилась к своим. Во втором конкурсе полагалось стрелять из лука, стрелы были на присосках, мишени огромны, у мужчин это была зарисовка полуобнаженной женщины, причем за попадания в неприлично оголенные части присуждалось больше очков, у дам – голый мужчина с фиговым листочком на интимном месте. В этом испытании девушки полностью проиграли представителям сильного пола. Шанс взять реванш представился в третьем туре, когда все поочередно на скорость чистили картошку. Вот уж когда ни одна из товарок Варвары по команде не уступила соперникам. Таким образом, победила дружба, всем вручили в подарок по диску с записью конкурса и пригласили продолжить вечер на дискотеке. Саша взял Варю под руку, и они, словно влюбленная пара, покинули сцену.

Ожидая их у выхода, я разглядела в толпе девушку, которую разыскивала целый день. Я ускорила шаг, Варе и Александру пришлось сделать то же самое. Через минуту я догнала ее и рассыпалась в извинениях, что до сих пор не вернула подводный реквизит. Она заверила меня, что все в порядке, выразила надежду, что мне удалось найти браслет, причем я не сразу поняла, о чем она говорит, совершенно забыв, что под прикрытием этой причины позаимствовала маску, поэтому после некоторого замешательства я как-то рассеянно сказала ей «да» и поспешила сменить тему. Оказалось, что сразу после обеда девушка уехала на экскурсию, так что в невозвращении маски моей вины не было. Она направлялась на дискотеку, мы договорились, что часов в двенадцать она пойдет в номер, и я смогу тогда к ней зайти и все отдать. Меня этот вариант очень устроил, так как перспектива розыска ее завтра утром на пляже страшила, мне хватило и одного нервного дня.

Вечер был удивительно приятным, на черном небе притягательно поблескивали звезды, море лениво перебирало белую пену волн у самого берега. Мы неторопливо прогуливались по территории отеля. Саша рассказывал нам о своем детстве, о странах, в которых ему довелось побывать. Варя совсем расслабилась и даже позволила себя приобнять. Я шла рядом с парочкой, но на некотором расстоянии. Оставить их одних я не могла, так как помнила о Мишель и волновалась за Варю.

В одном из дальних, укромных уголков мы набрели на бар. Он был расположен на открытой площадке, вблизи моря. Несколько пар кружились в центре под тихую музыку, мужчина и женщина беседовали за столиком, не сводя друг с друга влюбленных глаз. Мы расположились неподалеку от них, официант принес нам вино, зажег свечу в затейливом подсвечнике, напоминающем домик ангела, у нас на столе и бесшумно удалился.

– Какой все же хороший отель, – не удержалась от комплимента я. – Столько удивительно красивых мест, чувствуется, что у хозяина отличный вкус и богатое воображение.

– Рад, что тебе нравится, – ответил Саша и пригубил вина.

– А тебе разве нет? – удивилась я его реакции.

– Просто я, наверное, уже привык, я тут не первый раз, – объяснил он.

– Понятно, – протянула я.

Вообще, я не любитель посещать на отдыхе одни и те же места, а тем более останавливаться дважды в одном отеле, поэтому меня несколько насторожило, что наш знакомый придерживается иного взгляда. Он похож скорее на искателя приключений, нежели на консерватора.

– И что же тебя так притягивает в этом отеле, что ты сюда возвращаешься? – не удержалась от ехидного вопроса Варя.

– Дела… – туманно ответил Саша, сам не подозревая, что этим заявлением вернул наши мысли о нем в русло подозрительности. Вот только я сумела сдержать свою реакцию, ни одним движением не выдав охвативших меня эмоций, в то время как выражение лица моей подопечной стало откровенно враждебным. Теперь она демонстративно смотрела куда-то поверх головы кавалера. Разговор затих сам собой.

Стрелка на часах неумолимо приближалась к двенадцати, я, помня о встрече с Турханом, попросила Сашу проводить нас до бунгало. Он выглядел расстроенным, но переубеждать и настаивать на другом не стал. До нашего номера оставались считаные метры, а я все никак не могла придумать фразу, которая вывела бы на разговор о Сашином знакомстве с Фархатом. Я понимала, что начать беседу об этом было бы странно. Птичкина же совершенно не старалась мне помочь. Она так и продолжала молчать. Александр взял ее за руку, когда до нашей двери оставались считаные метры.

– Спасибо за прекрасный вечер, – от души поблагодарила я, вынула из сумочки магнитную карточку-ключ и собралась уж было оставить пару на несколько мгновений одних.

– Да, и я благодарю, – спохватилась Варя и рванула за мной, но ее ладонь все еще была во власти руки спутника. Поэтому побег не удался.

– Это я тебя должен благодарить, – он галантно поцеловал ее пальцы. – Я так боюсь спугнуть тебя, – продолжал играть свою роль обольстителя мужчина.

Варя очевидно занервничала, я же чувствовала себя абсолютно лишней на их рандеву, но уйти не могла. Мольба во взоре моей подопечной вынуждала меня остаться.

Саша распрямился и в упор посмотрел на Птичкину долгим взглядом, словно изучал и старался запомнить ее лицо. Он явно не ждал ее ответа, мне показалось, что говорит он больше себе, как будто сам сомневается и продолжает что-то для себя решать. С удивлением я услышала продолжение его фразы:

– Но мне все сложнее сдерживаться под натиском твоего обаяния.

В следующее мгновение, совершенно не стесняясь моего присутствия, он притянул ее к себе, обвив рукой талию, легко, каким-то дразнящим поцелуем коснулся губ девушки, затем стремительно отпустил ее и быстро пошел куда-то в сторону моря, прочь от бунгало.

Птичкина была похожа на вылизанного мамашей котенка. Колени ее дрогнули, я подхватила ее под локоть и практически втащила в наше бунгало.

– Мне надо срочно бежать в Москву! Я не могу больше бороться с ним! Он совершенно сбил меня с толку! – задыхаясь, прошептала она, и в ее голосе было столько эмоций, что я даже в чем-то позавидовала Варе. Ведь это здорово, когда жизнь протекает так бурно!

– Что ты, милая, не стоит так убиваться и уж тем более думать о побеге! Наслаждайся жизнью, по крайней мере до тех пор, пока мы не вытащим Альку из тюрьмы… – привела я веский аргумент, который сразу охладил ее пыл.

– Да, да, конечно… Никуда я не денусь… – Она горестно вздохнула. – Но я чувствую себя в ловушке…

– Я полагаю, что этот плен приятен…

– Был бы таковым, если бы не одно «но»!

– Я понимаю твои причины для сомнений: пусть мы думаем, что он женат, как-то замешан в убийстве, ухаживает за тобой из корыстных целей и все прочее… – Я предупреждающе подняла вверх руку, чтобы остановить поток противоречий, который готов был сорваться с уст Варвары. – Но тебе до всего этого не должно быть дела! Просто расслабься и получай удовольствие. Ведь ты же предупреждена, а это означает, что вооружена и готова ко всему! Поиграй с ним как кошка с мышкой. Пусть думает, что он – хозяин положения… А ты в итоге соберешь все сливки. Курортный роман – это же здорово! – горячо убеждала я ее.

– Да… но… я никогда не стремилась к таким отношениям. Мне бы хотелось чего-то настоящего, семью, в конце концов, – слабым голосом возразила Варя.

– Твои слова осчастливили бы мою тетушку, если бы их автором была я! Но будем мириться с имеющимися обстоятельствами. Согласна?

– Да, – понуро пробурчала Варя, и на этом я посчитала тему исчерпанной.

Было уже довольно поздно, мы с Варей не успели переодеться, я подхватила маску, и мы бросились бежать в сторону корпуса, не хватало мне еще опять опоздать с ее возвращением. На этот раз все прошло успешно, девушка открыла дверь, и я с облегчением вернула ей позаимствованный комплект. Она же в ответ радушно предложила его в мое пользование в следующий раз, если у меня возникнет в нем надобность. В общем, мы с лихвой отдали дань приличиям, тепло попрощались, и я повернулась, чтобы идти к лифтам, где меня ждала Варя.

Нажав кнопку вызова, я подняла глаза на табло, чтобы определить, с какого этажа и как долго ждать прихода кабинки. Но ни одна из цифр на трех светящихся табло не двигалась с места. Варя поочередно по нескольку раз попыталась вызвать два других лифта, но все они замерли на своих, далеких от нашего, этажах. Мы отправились в сторону лестницы. Едва я открыла дверь, ведущую на нее, как свет неожиданно погас. Я встревожилась, разумеется, не за себя, а за Птичкину, которую была вынуждена повсюду брать с собой, и осторожно, держа ее за руку, двинулась к ступенькам. На ощупь, хватаясь за стену, мы в тандеме преодолели один этаж. Глаза мои очень быстро привыкли к темноте, вскоре я уже хорошо различала очертания предметов, но моя подопечная тыкалась мне в спину, как только что родившийся щенок. Гнетущая тишина не добавляла приятных эмоций, а Варю откровенно пугала.

Вдруг мне показалось, что где-то наверху мне послышался какой-то звук. Варины ладони похолодели от страха, я остановилась и прислушалась. С минуту я стояла, словно каменное изваяние, чувствуя, что Варя почти уже справилась с охватившей ее паникой и перестала дрожать, после чего решила продолжить наше движение, ведь предстояло еще миновать пять этажей. Внезапно шум повторился. Я прижалась спиной к стене, вынуждая Варю проделать то же самое, и вся обратилась в слух. Звук все приближался, он очень напоминал чью-то крадущуюся поступь. В мозгу, словно тысячи молоточков, застучали воспоминания обо всех событиях последних дней. Фотография мертвого Али и лицо погибшей на водном мотоцикле Кати тут же всплыли перед моим мысленным взором. В эту секунду я отчетливо поняла, что этот кто-то, тот, кто тихо крадется, – убийца, и сейчас он идет за нами. Я чувствовала, что страх стремительно поглощает мою спутницу.

– О Господи, сделай так, чтобы мне все померещилось, – отчаянно зашептала Варя.

Я не успела цыкнуть на нее, так как тут же услышала, что шаги раздались совсем рядом, буквально этажом выше. Забыв о темноте, я высвободила руку из ледяных пальцев Птичкиной, по-боевому вскрикнула и кинулась навстречу нашему незваному гостю. В темноте я видела очертания его фигуры. Он сделал выпад в мою сторону. Я ухватила его за ногу, повалила на пол, и, чувствуя собственное превосходство, вызванное моей внезапной реакцией на его присутствие, приготовилась нанести ему сокрушительный удар по голове. Как вдруг Птичкина закричала. Помня, что безопасность моей подопечной превыше всего, я с сожалением оставила нашего врага на полу и подбежала к девушке.

– Ты в порядке? – с тревогой воскликнула я, встряхнув ее за плечи.

– Да! А ты?! – Она была в панике. – Ты упала? Я услышала звуки драки и очень испугалась за тебя, – порывисто переводя дыхание, сбивчиво объяснила она.

– Все хорошо, – не стала посвящать я ее в детали. И поспешила обратно, чтобы вернуться к частично поверженному сопернику, но, увы, его и след простыл. Тогда я опять примчалась к Птичкиной, схватила ее за руку, вынуждая в заданном мною темпе в три прыжка преодолеть очередной лестничный пролет. Рывком дернула на себя дверь, которая вела к номерам и неработающему лифту. Я очень надеялась увидеть спину нашего преследователя с лестницы, но моему взору открылись лишь закрытые двери, ведущие в комнаты. Это означало, что там были отдыхающие, и, стоило мне закричать, как они, вероятнее всего, пришли бы на помощь, но проверять я это не стала, да и Птичкину было жалко. От пережитых эмоций она едва держалась на ногах.

В жилой части корпуса, как ни странно, горел свет. Я пробежала несколько метров, остановилась около лифтов, которые так и не откликнулись на мой сигнал вызова, и решила вернуться к Птичкиной, чтобы опять пойти на опасную лестницу, но, как оказалось, сделать это было не просто.

Колени Вари дрожали настолько, что мне это было заметно. Руки тоже. Она огляделась, кажется, совсем не замечая меня. Затем прошептала:

– Чем бы, чем бы… – Я поняла, что она искала подходящий предмет, который мог бы усилить ее самооборону в случае нападения.

Ничего, кроме кадки с пальмой не попалось ни ей, ни мне на глаза. Она направилась прямиком к ней. Я решила не вмешиваться до поры. Мне стало интересно, как будет действовать моя подопечная в подобной критической ситуации. Тем временем она присела, обняла огромный глиняный горшок двумя руками и предприняла героическое усилие оторвать южное дерево от пола. На ее счастье, растение было молодое и пока еще не достигло своей мощи, так что, если как следует поднатужиться, то в пылу сражения можно было воспользоваться им для защиты. Пока я размышляла об этом, она оставила кадку и стала повторно осматривать коридор. В этот момент дверь, ведущая на лестницу, стала приоткрываться. Я вся подобралась, вышла на передний план, чтобы встретиться с нападавшим лицом к лицу и обезопасить Птичкину, но та, пребывая в ужасе, кинулась к спасительной пальме, с воплем дернула ее вверх, выкинула согнутую в колене ногу вперед, чтобы облегчить тяжесть. И, едва в той части коридора различила мужской силуэт, завопила:

– Не подходи, убью! – После чего стала с кадкой перемещаться с намерением обойти меня и защитить нас обеих. Я едва сдержала смех, ситуация выглядела комичной. Я не привыкла, чтобы меня кто-то оберегал. Обычно это была моя прерогатива. Тем более что я успела распознать того, кто появился перед нами. В то время как Варя – нет.

Ее команда не была воспринята совсем, преследователь не только не остановился, а наоборот, перешел на бег, стремительно приближаясь к нам. Лицо Вари было сокрыто листьями пальмы. Она никак не могла разглядеть нападающего.

Девушка тоненько пропищала:

– Мамочки, помогите, убивают!!! – Потом оперлась руками о горшок, прицелилась и рывком спихнула его с колена в ноги мужчины.

– Варвара, что ты делаешь?! – неожиданно для нее знакомым голосом прокричал нападающий бегун, перепрыгнул через разбитый горшок и практически приземлился в ее объятья.

– Саша? Так это ты? – сдавленно спросила Варя.

– Он, – ледяным и полным недоверия голосом подтвердила я, так как его появление в столь поздний час, через несколько минут после схватки на лестнице, не могло не навести на определенные мысли.

– Конечно, я, а кого вы ожидали увидеть? – грозно спросил он.

– Уж точно не тебя, – только и ответила я, в то время как моя подопечная от пережитого шока оказалась более разговорчивой.

– Не знаю, Мишель, Фархата, но очень надеялась, что не тебя, – она, как мне показалось, перестала бояться, потеряв оружие, на которое возлагала большие надежды.

Кстати, кадка с растением предательски возлежала у ног девушки грудой глиняных черепков, земли и зелени. Я не стала дожидаться развязки событий, ведь Александр мог оказаться очень опасен, и буквально вырвала Варю из его объятий. Он очень удивился моим действиям, как и тем сбивчивым словам, которые произнесла Птичкина.

– Какие Мишель и Фархат, я не понимаю, о чем вы? – Он с тревогой смотрел на наши лица, явно выискивая в них признаки безумия. – Я шел по лестнице, услышал крики, вот и помчался на голос, чтобы помочь. Еще этот свет проклятый не горел, ну, а дальше уже рассказывал, – сбивчиво делился он со мной последними новостями.

– Так ты шел снизу? – уточнила я, помня, что преследователь появился сверху.

Развить беседу мы не успели. В этот момент открылась дверь лифта, из которого показалась горничная с большой тележкой, нагруженной приспособлениями для уборки, и администратор вместе с ней.

– Что случилось? – поинтересовался он по-русски.

– Все хорошо, кадка случайно упала, – поспешил объяснить Саша.

– Нет проблем, сейчас все уберем, – расплылся в широкой улыбке администратор, а я все время удивленно хлопала ресницами, совершенно не понимая, с какой стати весть о порче казенного имущества так радостно принимается персоналом и от нас не требуют никакой оплаты за дерево и горшок.

– Но как вы узнали? – только и смогла спросить я.

– Очень просто, мадам, – опять улыбнулся служащий и указал рукой на маленькую камеру, скрытую в уголке и мигающую красным огонечком.

– Ах, вот в чем дело, – я немного успокоилась, – наш номер, точнее бунгало тысяча триста двадцать, – проинформировала я на случай выставления счета за цветок, а также чтобы дать лишнюю информацию свидетелям, вдруг наш спутник все же ведет охоту на нас. После этого мы все вместе проследовали в лифт, Саша пригласил нас выпить кофе в его номере, чтобы успокоиться. С одной стороны, это решение было опасным, с другой – мне было интересно понаблюдать за ним, чтобы сделать выводы. Пора было уже определяться с кругом подозреваемых в этом деле.

Спустя пять минут мы уже сидели на диване в его шикарном номере. Саша хлопотал возле бара с напитками. До встречи с Турханом оставалось времени чуть больше часа. Я решила, что мы с Варей имеем право отдохнуть. Саша налил нам белое вино.

– Какое хорошее, – одобрила я его выбор, но только сделала вид, что пригубила, так как под подозрение после встречи на лестнице Александр попадал в первую очередь. – Вино открылось утонченным вкусовым букетом на языке, – продолжала я разливаться соловьем, при этом успев шепнуть Варваре, чтобы она была осторожна и не особенно налегала на напиток.

– Да, хорошее, – произнесла Варя, и в ее голосе не было и тени кокетства. – Хотя я предполагала, что ты сейчас плеснешь мне, то есть нам, изрядную дозу виски, которую тут же порекомендуешь залпом осушить, мотивируя это тем, что ударная доза алкоголя – самый эффективный способ борьбы со стрессом. Я, естественно, не посмею ослушаться, так как решительности во мне абсолютно нет, в отличие от Женьки. Затем быстро опьянею, и у тебя появится шанс воспользоваться ситуацией, – удивляя простотой, обыденным тоном закончила она.

Я расхохоталась.

– Какой же я болван! – Саша хлопнул себя ладонью по лбу. – Надо было так и поступить. А теперь вот жди, пока еще вино подействует… Да и справлюсь ли я с двумя?.. – Он засмеялся.

– Это вряд ли! – в один голос провозгласили мы с Варей. – Скорее настала пора тебе трепетать! Мало ли что взбредет нам в голову, – добавила я, потом посмотрела на часы.

– Неужели вы думаете, что я из тех курортников, которых хлебом не корми, дай кого-нибудь… э… соблазнить, – Саша придал своему тону притворно гневное звучание.

– Конечно! – опять в унисон воскликнули мы.

– Так вот, мадемуазели, вы ошибаетесь, мои намерения относительно ваших персон весьма серьезны, – он обернулся к Варе. – Особенно меня волнует эта милая скромница, ты уж извини, Жень.

– Да я и не претендую, – рассмеялась я.

– Так вот, – Александр продолжил: – Разовым сексом вы от меня не отделаетесь, милая Варвара. – Он потянулся, чтобы ее поцеловать, но она героически увернулась от его объятий, при этом уронила бокал, отчего на белоснежном ковре образовалась лужица от вина, вскочила и поспешила к двери. Я, разумеется, последовала за ней.

– Но что произошло? – недоумевал Александр.

– Ничего, но ты несвободен, у меня есть много вопросов, но я не стану ничего спрашивать, просто давай остановимся сейчас, я не из тех, с кем проводят время, – искренне произнесла Варя.

– Постой, я не понимаю, о чем ты? – он выглядел растерянным.

– Вот что, ребята, давайте вы все решите потом, без меня, а то я чувствую себя старой мымрой, мешающей счастью молодых! – попыталась я разрядить обстановку шуткой.

– Да, но я не понимаю, о чем говорит Варя…

– Я о твоей жене, о той роли, которую ты играешь в жизни этого отеля, о том, что ты не откровенен, – он попытался возразить, но Варя протестующе подняла руку. – Знаешь, я не готова слушать очередную ложь, мы лучше пойдем, быть может, время все расставит по местам. – И она выскользнула в коридор. Я за ней.

Лифт подошел очень быстро, через пару минут мы бегом вернулись в бунгало, чтобы быстро переодеться, ведь идти в вечерних нарядах на встречу с Турханом было и неудобно, и неприлично.

До встречи с аниматором еще оставалось время, нам необходимо было собраться с мыслями, в этом деле мог бы помочь разговор с Максимом. Я поспешно набрала нужный номер.

– Какие новости? – поздоровавшись, спросила я очень деловым тоном.

– О, Евгения! – прошептал он, но сразу же переключился на наши невеселые дела: – Новости не очень! Вскрытие показало наличие у Кати в крови нитроглицерина. В больших дозах он действует как сосудистый яд, вызывающий падение артериального давления, что и привело к смерти.

– Вот это да! – Я была шокирована новостями, хотя и ожидала чего-то подобного.

– Кстати, добытая вами информация про проституцию в отеле пришлась кстати. Следователь решил проверить другие версии убийства.

– Странно. У нас же нет особенных доказательств. Материалы исчезли.

– Тут сыграла моя репутация. Я просто так поднимать вопрос бы не стал. В полиции об этом прекрасно известно. В общем, пусть работают! Кроме того, они нашли в личных вещах Али какие-то подтверждения версии про источники его ночного заработка, так что пазл начал складываться совершенно по-иному. В любом случае все это нам на руку. – Закончив отчет, он все-таки не сдержался от личного комментария: – Я все время думаю о тебе…

– О… – только и ответила я, так как совершенно не была готова к такому стремительному повороту в разговоре.

– А ты?

– Э… – никак не могла я обрести дар речи.

– Звучит очень многообещающе, – со смешком заметил Максим. – Какие планы на вечер, точнее, уже на ночь? – не без надежды в голосе поинтересовался он.

– Иду на рандеву с Турханом – это парень погибшей девушки. Возможно, узнаю от него что-то новое.

– Жаль! И я вообще советую отказаться от этого плана! Опасно! – обеспокоенно воскликнул Максим.

– Ничего опасного. Аниматор убит горем. Ему не с кем поговорить. Грех не воспользоваться этой ситуацией.

– Я понимаю, что отговаривать тебя бессмысленно, – произнес он, уже разгадав мой характер. – Что ж, обязательно возьми с собой телефон и все время держи палец на кнопке вызова моего номера, чтобы я мог слушать, что там у вас происходит, – отрывисто, по-деловому наставлял меня он.

– Хорошо! – Мне ничего не оставалось, как согласиться.

– И я прошу тебя, не рискуй! Я сам разберусь! – добавил он и первым повесил трубку.

Должна сказать, что его интерес к моей персоне не давал мне покоя. Сердцу хотелось окунуться в омут нового романа. Но пока Альбина находилась в полицейском участке, я не могла себе позволить никакого флирта, считая это аморальным и неправильным. В общем, и мне и Максиму предстояло заниматься исключительно расследованием, а не амурными делами. Хотя в душе теплилась некоторая надежда, что мы еще успеем дать волю возникшей между нами симпатии.

– Ау! Ну что он сказал! – вырвала меня из оцепенения Варвара. Я вздрогнула. Мне секунда понадобилась, чтобы собраться с мыслями, после чего я передала ей содержание беседы, исключив, разумеется, личный мотив.

– Значит, кто-то убил эту несчастную Катю, – затараторила подруга, подводя итог. – А лекарство подсыпал перед самой поездкой на скутере, оно подействовало, когда она уже была в воде, – продолжила она рассуждать. – А следователь пусть покопается в подноготной этого лживого турецкого рая. Еще не то найдет! А то ишь чего удумал: решил из нашей Альбиночки сделать монстра! – Ее глаза вспыхнули гневом.

– Все верно! – поддержала я ее.

Я быстро сменила свой откровенный наряд на спортивный костюм, Варя последовала моему примеру. Мы собрались уже помчаться в сторону беседки, очень надеясь, что Турхан не подведет и на свидание придет вовремя. Но тут неожиданно раздался короткий стук в дверь. Сердце мое затрепетало, время было позднее, и гостей я не ждала, Птичкина, разумеется, тоже. Ее глаза округлились от страха, она зачем-то схватила настольную лампу и замерла с нею недалеко от двери. Все это начинало очень сильно беспокоить меня.

Застегнув молнию на тонкой трикотажной кофте, я осторожно на цыпочках подошла к двери, наличие толстого ковра на полу надежно скрывало мои любые, даже самые уверенные шаги. На какое-то время я приняла решение затаиться, но стук не повторился. Я выждала минут пять и тихо приоткрыла дверь. Страх, сковавший Птичкину, был очевиден. Ее зубы отбивали заметную дробь, словно она продрогла зимой на холодном ветру. Лампа плясала в дрожащих пальцах. Я осторожно высунула голову на улицу, но, к своему удивлению, никого возле входа в наше бунгало не обнаружила. Но я не планировала выходить наружу, считая это опасным. Нарочито небрежным голосом я спросила:

– Кто там?

Но ответом мне была тишина, нарушаемая лишь легким шорохом дрожащих на ветерке листочков, а также традиционным для юга ночным треском цикад. Совершенно случайно я обратила внимание на наружную часть нашей двери, на которой при очередном легком порыве ветра мелькнул белый клочок бумаги, который был закреплен под нижней частью таблички с номером нашего бунгало. Пальцы мои трепетали от нетерпения, когда я потянулась за этой неизвестно кем оставленной запиской. Но раскрывать листок я не спешила, подозревая, что мне совсем не понравится то, что я в нем прочитаю. Собравшись с силами, я решительно развернула записку и увидела одну-единственную надпись: «Брось все и вернись домой!» Буквы были русские, почерк какой-то неуверенный, но анализировать все это в этот момент мне было сложно. Так как у Птичкиной случилась истерика, едва она через мое плечо прочла эту строку.

Она испугалась, причем страх ее был абсолютно животным, словно она почувствовала угрозу, которая исходила от автора написанного. Я затолкала ее обратно в коридор, затем инстинктивно оглянулась по сторонам и вдруг со стороны кустов, скрывающих одну из дорожек, ведущих как от нашего бунгало, так и к нему, заметила, что шевеление веток происходит более интенсивно, чем от порывов легкого ветерка. Первым моим порывом было кинуться туда, но я не могла оставить Варю одну, поэтому я с сожалением быстро вернулась обратно за дверь нашего бунгало и почти уже захлопнула ее, когда чья-то рука, точнее, видимые мне ее пальцы не позволили это сделать.

– Варя, Женя, подождите минуточку, – Сашиным голосом попросили со стороны улицы.

«Неужели опять он, – почти выдохнула я свои мысли, – в такие совпадения я не верю, чтобы второй раз за вечер он оказался рядом в момент, когда нам угрожают».

– Что тебе нужно? – вслух спросила я, не ослабевая нажатия на дверь, желая захлопнуть ее.

– Открой, пожалуйста, я не сделаю вам ничего плохого, – с максимальной искренностью в голосе взмолился он, но на меня его уговоры не действовали.

– Оставь нас! – опередила меня Варя. Она, очевидно, ожидала, что ее голос прозвучит не так сипло, но от волнения из ее горла вырвался хрип.

– Да что с тобой такое? – Саша был гениальным актером, я почти поверила в его неподдельное недоумение. – Почему ты так сурова ко мне, что происходит? – Он оставил попытки ворваться в наш номер, так как моих сил вполне хватило, чтобы сдерживать его натиск. Поняв тщетность попыток, мужчина ослабил хватку и просто проговорил все это в щель, которую я быстро устранила, захлопнув дверь.

– Не подходи ко мне больше, я все поняла, – выкрикнула Варя, чему, наверное, сама удивилась, ведь едва она оказалась в относительной безопасности за закрытой дверью, как голос вернулся. – Нам не о чем говорить, мы сделаем так, как ты хочешь, – она зачем-то потрясла запиской перед дверью, – а теперь оставь нас, я устала бояться! – И она разразилась рыданием. Саша, видимо, понял всю тщетность своих усилий, или информация о нашей грядущей покорности удовлетворила его, и он тихо промолвил:

– Я ничего не понимаю, но, надеюсь, что ты еще поменяешь свое мнение обо мне. – Я не догадалась, к чему он клонит, но сил спросить не было.

Какое-то время я ждала продолжения его туманной фразы, при этом успокаивала горько плачущую Варвару. Затем выглянула в окно и поняла, что уже и ответ получать не от кого, неудачливый кавалер Птичкиной пропал из-под стен бунгало. Никаких свидетельств, пожалуй, кроме письма, зажатого в руке моей соседки, о недавнем пребывании Александра под нашей дверью не осталось.

Точно сказать, что оплакивала Варя в тот момент, не могу, но жалко ее было нестерпимо.

Однако времени предаваться унынию было мало, скорее даже его не имелось совсем. Я буквально затребовала от Вари, чтобы она успокоилась, умылась и собралась. Я обула мягкие летние сандалии, взяла свой сотовый телефон, памятуя об обещании, данном Максиму, быть все время на связи, и, несколько раз глубоко вздохнув, отправилась на встречу с Турханом, надеясь, что после нее многие неизвестные звенья в цепи расследования займут правильные места. Птичкина понуро брела за мной, покорно держась за мою руку. Мысли ее витали где-то далеко. Она то и дело спотыкалась. Но я не имела права ее упрекать, ведь ее мечты и личные надежды рассыпались как карточный домик на ветру. И я отчасти считала себя в этом виноватой, ведь именно мои старания привели к тому, что Саша стал тесно общаться с Варей.