Глава 3

Каждое утро на курорте обычно походит на предыдущее. Дни, когда ты в отпуске где-нибудь у моря в жаркой стране, почти всегда начинаются одинаково, и всегда с прекрасного настроения, ведь стоит только раскрыть жалюзи, как комнату в ту же секунду заливает яркий солнечный свет. Можно распахнуть дверь на улицу и услышать шум моря. Легкий ветерок, если на этот раз вам повезло с такой роскошью, ласково перебирает волосы, когда выглядываешь в окно, чтобы улыбнуться еще не обжигающим ранним солнечным лучам. Близкое расположение нашего бунгало к береговой линии позволило мне этим утром, стоя на балконе с обращенным к небу лицом, вдыхать полной грудью уникально целебный для организма морской воздух, который, если верить медицинским справочникам, в эти минуты обогащал мои легкие кислородом, озоном, полезными солями и минералами. Сам Гомер сочинял свои бессмертные поэмы, сидя на берегу моря, под шум беснующейся у берега воды, укладывая в ритм волн строки своих поэтических сказаний. И я, подобно этому древнейшему гению литературы, поддавшись вдохновению, дарованному мне близостью морской стихии, принялась тасовать в голове нехитрый пасьянс. Только состоял он не из слов, прекрасных, как музыка, и чувственных, как любовь, а из известных мне на сегодняшний момент фактов, которые привели к заточению Альбины в тюрьму. Но информации, благодаря которой можно было бы вызволить ее, к сожалению, на данном этапе совершенно не было.

В итоге я составила следующий план действий на сегодняшний день. Во-первых, необходимо было выяснить имена всех до одного участников ночной прогулки на яхте. Потом надо будет поговорить с каждым, чтобы узнать, кто что запомнил из того вечера. Я надеялась, что, может быть, всплывет что-нибудь подозрительное, какие-нибудь нестыковки в рассказах, за которые можно будет ухватиться и, что казалось совсем нереальным, выйти на след настоящего убийцы. Во-вторых, стоило побольше выяснить про самого убитого Али. Была ли у него семья, где он жил, как давно работал в отеле. В общем, план-то я составила, но сама сильно сомневалась, что люди будут со мной откровенны, тем более что все они иностранцы, не думаю, что в совершенстве владеющие английским и немецким языками, а значит, преграды на пути расследования множились. С немецким у меня были очевидные проблемы, я его изучала совсем недолго, во времена нахождения в спецотряде. Блестящими знаниями похвастаться не могла. Вот и вчерашние несколько фраз, оброненные англичанином на балконе, увы, не перевела. Но самым главным было немедленно выяснить, ради чего я так вчера рисковала.

Я решительно вышла из комнаты и постучала в дверь Варвары. Она также успела проснуться, приняла душ и встретила меня с мокрыми волосами, завернутыми в полотенце. Мы быстро собрались и почти бегом припустили в ресторан, чтобы позавтракать и пойти на поиски интернет-кафе. Выпив по чашке кофе со сдобными булочками, сыром и маслом, мы отправились к столу администратора.

Симпатичная девушка, совсем не похожая на турчанку, улыбнулась нам широкой улыбкой. За ее спиной за компьютерами трудились еще несколько человек, судя по одинаковой униформе, все они были администраторами. Контраст в их внешности позволил мне предположить, что они приехали из разных стран, и в их обязанности входило общение с туристами из своего родного государства.

Я подумала, что девушка у стойки, которая приветливо на нас смотрела, скорее всего русская, уж очень славянской была ее красота: длинные русые волосы, собранные в строгий хвост, голубые глаза, чуть полноватые розовые губы; но заговорила я с ней, боясь ошибиться, все-таки на английском языке, ведь он везде считается международным и логично, на мой взгляд, общаться на нем. Я попросила ее рассказать нам, как найти интернет-кафе. Она внимательно выслушала, и, подтвердив мои предположения, по-русски объяснила, как пройти в зал с компьютерами.

Мы спустились на подземный этаж отеля, на котором, как оказалось, было много всевозможных развлечений: игровые автоматы, библиотека, бильярд, боулинг, еще какие-то комнаты, до которых мы просто не дошли, даже каток, который выглядел как восьмое чудо света, настолько экзотическое впечатление производил он на изнывающих от жары вне гостиницы отдыхающих, и, наконец, искомый компьютерный зал, который был абсолютно пуст, не считая сидящего в углу и следящего за порядком работника отеля.

Мы приобрели у него карточку, по которой за десять долларов могли целый час пользоваться не только компьютером, но и Интернетом. Трясущимися от нетерпения руками я воткнула флешку в порт, и мы вдвоем с Варей уставились в монитор. На нашу радость, таблица открылась, но сначала мы никак не могли разобрать, что в ней за информация. Все было на немецком языке, первые несколько страниц просто исписаны столбиками каких-то цифр и сокращений слов. Листа с пятого пошли анкеты. Сначала мужские, с каждой фотографии на нас смотрели очень симпатичные по восточным меркам молодые мужчины, снимков в анкетах было по два: портрет и фото в плавках в полный рост. Рядом располагались данные о возрасте, что-то о роде занятий, адрес, то ли домашний, то ли какого-то отеля, и телефон. Мы прокручивали анкету за анкетой, вдруг Варя схватила меня за руку.

– Подожди, верни чуть назад, – попросила она.

Я проделала, что она просила, и перед нами предстало смутно знакомое лицо.

– Постой, это же Турхан, который зазывал на волейбол, – с волнением произнесла я.

– Точно, мне он тоже кажется знакомым, а он кто?

– В этом-то и вопрос, – протянула я с сомнением. – Есть у меня ряд предположений, но их необходимо проверить. – Меня тут же осенила мысль. – Ты вот что, посиди здесь, просмотри весь материал, а я отлучусь…

– Куда? – испуганно посмотрела на меня Варвара.

– Схожу к администраторше, думаю, она сможет ответить на мои вопросы. – И, не став вдаваться в более подробные объяснения, я заторопилась в главный корпус. Купюры в пятьдесят долларов хватило, чтобы девушка с уже описанной мною внешностью сексапильной блондинки охотно пояснила, что Турхан работает здесь аниматором и ведет еще какую-то группу борьбы или что-то в этом роде. Она мне рассказала, где я могу его найти, если мне требуются особые услуги, при этом она так поиграла бровями, что у меня не осталось сомнений, что речь идет о чем-то незаконном. Я поблагодарила ее и поспешила вернуться в интернет-кафе.

Варя увлеченно изучала что-то в мониторе. Я села рядом.

– Нашла что-то интересное? – спросила я с надеждой.

– Да, тут все на немецком, но я многое понимаю, как-никак изучала его в универе в качестве дополнительного языка, – пояснила она. – Вот тут справа от анкет есть какие-то странные данные. В основном женские имена, кое-где с фамилиями, дальше страна и телефон. – Я придвинулась ближе к монитору и увидела, что к анкете Турхана прилагалось десять имен. Мы переглянулись с Варей и стали просматривать дальше. Чуть ниже я обнаружила фото Сулеймана, того самого, которого вчера отругал у беседки то ли англичанин, то ли немец. Около коротких сведений о нем тоже содержалась информация о каких-то восьми женщинах. Мы чуть быстрей стали просматривать файл и в самом конце увидели фото Али, того самого парня, в убийстве которого подозревали несчастную Альбину. Вдруг в полной тишине интернет-кафе раздался хлопок. Мы вздрогнули от неожиданности, подняли головы по направлению шума и увидели какого-то мужчину, который только что вошел в зал, и звук был вызван всего лишь захлопнувшейся от сквозняка дверью. Я напрягла глаза, так как мужчина довольно далеко от нас, и, к своему неудовольствию, узнала в нем вчерашнего иностранца. Я метнула взгляд в поисках работника за конторкой, у которого мы приобрели карточку для оплаты Интернета, но тот куда-то испарился. Вошедший же, злобно ухмыляясь, двинулся в нашу сторону. Особенных эмоций я не испытывала, лишь хладнокровно ожидала дальнейших шагов от незнакомца, в то время как моя подопечная стремительно побледнела от страха и ухватила меня за запястье липкими от пота руками. Я быстро закрыла таблицу и набрала адрес Яндекса. Но скорости было недостаточно. Экран все еще оставался белым, набранный мной в строке адрес все никак не открывался, зеленые квадратики внизу экрана, свидетельствующие о скорости работы сервера, слишком медленно набирали обороты. Немец был уже в паре столов от нас. Я лихорадочно раздумывала, что предпринять, Варвара дрожала как осиновый лист, медлить было нельзя, поэтому я преувеличенно радостным тоном воскликнула:

– Ой, Варь, представляешь, а он мне прислал письмо, – при этом я вскочила и захлопала в ладоши. – Ура! – Я изобразила подобие гопака, выделывая немыслимые коленца ногами.

Немец остановился в нерешительности, не сводя зачарованных глаз с моей выпрыгивающей из низкого выреза майки груди. На нашу удачу, приближающийся к нам мужчина вел себя как стопроцентный бабник, который при виде моих соблазнительных прелестей моментально потерял голову, а вместе с этим позабыл, как я надеялась, и о первоначальной цели своего визита.

Мои усилия не были напрасными, немец полностью переключился на созерцание моего легкомысленного танца. Его голова то поднималась вверх, то опускалась вниз, в зависимости от колыханий моего тела. В этот момент нужная страница, наконец, открылась. Я так же стремительно, как и вскочила с кресла, вернулась в него, быстро набрала адрес своей почты. К моей несказанной радости, уже через секунду открылась папка с входящими письмами. Я обернулась и одарила онемевшего от вожделения немца своей самой обворожительной улыбкой. Бедный мужчина весь вспотел, конечно, он с трудом себя сдерживал, поэтому свой первоначальный план – проверить, что там мы разглядываем, он сменил на приглашение, адресованное мне, приятно провести вечер. Я обратила внимание, что, несмотря на обстоятельства, голову окончательно он не потерял, и все же, как бы ненароком, бросил взгляд на наш монитор, где была открыта безобидная почтовая страница, и никаких подозрительных файлов.

Немец продолжительно выдохнул, видимо, собираясь с мыслями, и вернулся к обхаживанию моей персоны. Он принялся лопотать что-то на немецком языке, я непонимающе хлопала длинными ресницами и полным наивности взглядом смотрела на настойчивого кавалера. Моя реакция полностью указывала на то, что я не понимаю ни единого его слова. Он совсем расстроился, взял из принтера, который мы раньше не заметили, листок бумаги и что-то написал на нем. По тому, как энергично он жестикулировал, что-то изображая у уха, я поняла, что это номер его телефона. Я взяла листок, сложила пополам и убрала в карман, позволив на прощание немцу поцеловать мою руку. Он жадно припал к ней, я почувствовала дурноту при виде этого и отвернулась. Немец поохал какое-то время, порасточал мне пошлые комплименты, обильно сопровождая их слюнявыми воздушными поцелуями, и ушел, полный надежды на продолжение знакомства. По дороге он принялся кому-то звонить, но слов, которые он произносил в трубку, с нашего места разобрать было невозможно.

Едва за ним закрылась дверь, как я снова открыла файл с флешки и распечатала его. Компьютер выдал какое-то протестующее сообщение, что печать временно невозможна из-за занятости сетевого сервера. В этот момент вернулся смотрящий за компьютерным залом работник. Я подбежала к нему, сбивчиво объяснила на английском нашу проблему, он сообщил, что каждый лист распечатки стоит доллар, я согласилась на все условия, оставила аванс в стократном размере, вернулась за наш компьютер, уменьшила масштаб, чтобы не израсходовать целое состояние на эту информацию, которая, вполне возможно, могла нам не пригодиться.

Из интернет-кафе мы с Варей выходили, преисполненные самых радужных надежд, которые возлагали на почти пятьдесят только что распечатанных листов. На улице стояла нестерпимая жара. Отойдя уже на приличное расстояние от главного корпуса, я обернулась, спиной почувствовав чей-то взгляд, и успела разглядеть Сашин силуэт. Мужчина тряхнув головой, быстро пошел в сторону моря, словно нас не заметил. Я удивилась, немного притормозила, пытаясь обдумать, что бы это значило, Варя потянула меня за рукав, в ее глазах читалось недоумение. Я передернула плечами, решив, что все это просто совпадение, и Александр, скорее всего, нас не видел, и прибавила шаг в сторону бунгало, в котором нам предстояло быстро переодеться в купальники и не теряя времени отправиться на пляж, поплавать в море, немного позагорать, в общем, проделать все то, что изначально собирались, когда покупали тур. Но все это было лишь прикрытием основной задачи. Я хотела выяснить личности всех тех, с кем в ту злополучную ночь на яхте плавала Альбина. Возможно, аниматоры сами к нам подойдут, и мы сможем с ними как бы невзначай обо всем поговорить.

К изучению распечаток мы предполагали приступить во время полуденной жары в нашем бунгало. Ведь раскладывать листы на пляже было опасно, немец или кто-нибудь другой могли в любой момент увидеть их и вывести нас на чистую воду.

План наш удался только наполовину. Наши лежаки были полностью проигнорированы всеми членами команды аниматоров. Я совершенно не удивилась такому повороту, так как предполагала, что им известно, чья подруга подозревается в убийстве Али. Но время на пляже я провела не даром и успела сделать в блокноте ряд пометок о каждом работнике отеля, которого нам удалось заприметить. Записи я сделала на всякий случай, так как обладала прекрасно тренированной памятью, на которую всегда полностью полагалась. Под прикрытием темных стекол солнечных очков я устремляла задумчивые взгляды на черноволосых красавцев, которые развлекали отдыхающих всевозможными спортивными и просто занимательными мероприятиями. Наблюдая за ними, я все больше убеждалась, что, вероятнее всего, ни один из них не пустится в откровенные беседы со мной и, скорее всего, вряд ли вообще станет говорить. Варя высказала такое же предположение.

– В конце концов, – злясь на безвыходность ситуации, озвучила я ей вслух свои мысли, – мы наняли дорогущего адвоката. Думаю, он-то уж не станет церемониться и выудит из этих аниматоров правду.

– И я на это надеюсь, – поддержала меня Птичкина, – может, позвоним ему?

– Пока рано, – я поднялась с лежака с намерением вернуться в бунгало, – если ему будет надо, он сам объявится, а нам ему сказать совсем нечего. Пойдем, что ли, распечатки изучать? – предложила я.

Варя кивнула, только перед уходом предпочла окунуться в море, чтобы не идти разгоряченной долгим пребыванием на солнце по жаре. Я решила ее подождать и опять приняла лежачее положение. Наблюдая за нелепым барахтаньем моей подопечной в воде, я продолжала размышлять и подводить итоги, основываясь на тех скудных данных, которые нам удалось получить.

Вдруг я почувствовала чье-то присутствие совсем рядом со мной. Я приподняла очки и наткнулась взглядом на улыбающееся лицо Александра, который стоял спиной к морю, закрывая собой солнечный свет. Тень от его фигуры накрыла меня словно одеялом.

– Привет, – всем своим видом он демонстрировал радость от нашей с ним встречи. Мне ничего не оставалось, как изобразить то же самое в ответ.

– Приветик, как дела? – беззаботно произнесла я, чувствуя некоторую досаду, что приходится отвлекаться от размышлений.

– Отлично, – произнес он. – А ты не видела Варю? – спросил он с некоторой запинкой, видимо, смущаясь.

– Вон она, купальщиков разгоняет, – махнула я в сторону сражающейся с волнами Птичкиной, которая, судя по всему, не могла похвастаться умением плавать.

– Тогда я, пожалуй, пойду с ней поздороваюсь.

– Вперед! – не могла я не поддержать его порыв, так как считала, что общение с Александром идет моей подопечной исключительно на пользу. Вот уже сутки, как она позабыла охать по своему предателю Антону. Хотя, конечно, смена ее настроения могла быть вызвана неприятностями с Альбиной, которые не шли ни в какое сравнение с ее личными неурядицами.

Пока я размышляла, Александр удалился. Я издали наблюдала, как он общался с Варей и как та, страшно краснея, нелепо размахивая руками и ежась то ли от озноба, то ли от волнения, пыталась поддерживать с ним беседу.

Понаблюдав за ними какое-то время, я все же была вынуждена прервать их общение своим появлением, так как время поджимало, хотелось немедленно приступить к изучению распечаток.

– Варя, нам пора! – произнесла я, подходя к ним с полотенцем и двумя пляжными сумками в руках.

– О да, конечно, – голос моей подруги нервно дрожал. Она схватила полотенце и немедленно упрятала в него свою довольно ладную фигурку, которую сама девушка ужасно стеснялась.

– Я как раз предлагал Варваре вечером где-нибудь развеяться, – повернулся Саша ко мне. – Может быть, и ты найдешь время составить нам компанию?

– А что, неужели она дала согласие? – не сдержала я удивления.

– Нет! – завопила Птичкина таким высоким голосом, словно ее укусило какое-то насекомое.

– Почти, – в этот же момент ответил Александр.

– В любом случае я не вижу поводов для отказа, – в свою очередь, улыбнулась я, подхватила пытающуюся возражать Варвару под руку и потянула ее в сторону нашего бунгало.

– Тогда жду в восемь на ужине, а потом пойдем изучать местные злачные места, – успел произнести нам вслед Саша, я обернулась, утвердительно кивнула за обеих и помахала ему рукой. Птичкина с окаменелой спиной, как робот, молча двигалась вперед по дорожке, опустив взор себе под ноги.

– Ну так как? Он тебе нравится? – всем своим видом демонстрируя любопытство, без стеснения задала я вопрос.

– Да с чего ты взяла? – огрызнулась Варя.

– Ну, это так романтично, море, солнце, красавец вьется вокруг тебя…

– Ничего романтического в нашем с ним знакомстве я не вижу, – с кислым выражением лица проговорила моя реалистка. – Я с тоски напилась в первом попавшемся баре. Потом валялась на пляже, Саша меня нашел, я затребовала шампанского, он подчинился, оставил меня в каком-то еще питейном заведении на территории отеля, потом вернулся как раз вовремя, чтобы спасти из объятий неизвестного мне официанта, с которым я явно собиралась пуститься во все тяжкие. Я была в невменяемом состоянии. Ему ничего не оставалось, как отнести меня в его номер, где я и проспала всю ночь, а утром с позором бежала в наше бунгало. Ты пришла через несколько минут после меня, и дальше уже были все эти события, связанные с убийством, вот! – выпалила она буквально на одном дыхании. Ей явно самой хотелось выговориться. Я не прерывала поток ее красноречия. – И что тут романтического? – практически выкрикнула она мне в лицо в завершение.

– Да все! – принялась я ее переубеждать. – Да разве стал бы он с тобой возиться просто так, без личного интереса?!

– По-моему, он продолжил знакомство со мной от скуки, и общение наше чисто дружеское…

– В любом случае теперь мы можем спокойно идти вечером на дискотеку. Уверена, что все аниматоры просто обязаны быть там, и, возможно, мы узнаем что-нибудь новое, а прикрытие этого Саши нам очень пригодится. А то ты видишь, нас все стороной обходят, а в компании мужчины будет проще расслабиться и не реагировать на общественный бойкот, – переключилась я обратно на главную тему наших невеселых будней.

Мы вернулись в бунгало и стали изучать добытые с таким трудом распечатки. Первые колонки цифр оставались совершенно непонятны для нас. Было похоже на ведение каких-то расчетов, но никаких разъяснений к столбикам не прилагалось. Мы решили их пропустить и обратили все свое внимание на анкеты. Я отыскала фотографии всех, кто был в числе волейболистов, с которыми Альбина успела познакомиться в первый день, благо эти сведения нам за вознаграждение передала русскоговорящая администраторша с ресепшен. Помимо Сулеймана, Турхана и погибшего Али, она вспомнила еще троих мужчин. Голубоглазого, что редко встречается на Востоке, Тимура, невысокого, но очень симпатичного Майкла (я подозревала, что это псевдоним) и похожего благодаря своим накачанным мышцам на греческого бога Рустэма. Естественно, их внешние данные мы почерпнули из анкет. Неизменно рядом с мужскими именами имелись какие-то женские. Иногда они встречались по нескольку раз. Например, напротив информации про Али была вписана некая Клаудия. Параллельно со сведениями о Турхане мы обнаружили это же имя, а также все цифры рядом с ним, из которых числа в первом столбике нам были непонятны, зато в следующем за ним явно напоминали номер телефона, дальше еще шли какие-то числа, но понять, что они означают, было совершенно невозможно. Я разглядывала листочки, перебирала мужские и женские имена, но никак не могла догадаться, что это за таблица. Фотографии мужчин свидетельствовали об их турецком происхождении: все темноволосые, с карими глазами, у большинства спортивные фигуры, но какие-то очень плотные, как у невысоких людей. А вот женские имена выдавали принадлежность их обладательниц к разным народам. Вскоре у меня заболели глаза от бесконечных просмотров столбиков с Клаудиями, Катеринами, Эстелями, Олесями, Мишелями, Алисиями, Венерами и прочими всевозможными дамскими именами. Мы потратили несколько часов на изучение всех этих данных, но так и не пришли к единому мнению, чем это могло помочь нашей Альбине. Почему, например, мужские анкеты с фотографиями, а информация о женщинах предоставлена в очень скудном виде.

– Наверное, это список работников отеля, – предположила я.

– Возможно, а подробно только про мужчин, потому что немец курирует только их работу, а женские имена – это, видимо, сотрудницы, с которыми пересекается график или смены. – Раздосадованная, Варя отложила листы в сторону. – И стоило так рисковать из-за такой ерунды.

– Не вздумай раскисать, пока что это все только наши предположения, так что не будем делать поспешных выводов, – решительным тоном произнесла я и бросила взгляд на часы, с удивлением обнаружив, что работа с распечатками отняла у нас достаточно много времени и уже пора собираться на ужин. Варя немедленно взволновалась и отправилась прихорашиваться. В ожидании, пока освободится ванная, я набрала номер Максима Петровича, нашего адвоката, ведь прошли сутки с момента, как он занялся расследованием, и очень хотелось услышать последние новости.

Максим Петрович сообщил, что вчера и сегодня ездил к Альбине, присутствовал вместе с переводчиком на допросах. Сказал, что по тому, как подозреваемая держится, и потому, что она ни разу не запуталась в показаниях, у него складывается впечатление, что она действительно ни в чем не виновата. Он сейчас пытается поднять все связи погибшего, в надежде нащупать хоть какую-то зацепку. Пока что все указывало на то, что убийцей является Альбина, все, кроме мотива, которого у нашей бедной подруги просто нет, но турецкие следователи не торопятся выдвигать другие версии и искать нового подозреваемого. Им проще все свалить на пьяную в момент убийства русскую туристку.

Адвокат не находил пока времени подъехать к нам в отель для личной беседы. Когда я поинтересовалась, можно ли навестить Альбину, он с сожалением сообщил, что свидания с ней запрещены. Я не стала ничего рассказывать о распечатке, ведь мы пока сами не понимали, чем нам могли помочь сведения из нее, сказала, что ждем любых новостей, и попрощалась.

Варя как раз вышла из душа, я почти слово в слово изложила ей нашу беседу с Максимом Петровичем.

Как и положено уверенным в своей неотразимости дамам, на ужин мы явились не в восемь, как было условлено, а в десять минут девятого. Опоздание произошло, конечно, не по моей вине. Еще за полчаса до выхода я была полностью готова. Мне совсем не было смысла долго прихорашиваться у зеркала, тем более что Саша явно уже переметнулся в стан поклонников Вари. Хотя, конечно, в случае Птичкиной говорить про обилие мужчин вокруг нее сложно. Наш знакомый представлял собой ее единственного кавалера на этом отдыхе. Тем ценнее было его присутствие, по крайней мере, по моему мнению.

Судя по тому количеству времени, которое Варя посвятила своему преображению, ее сильно волновало предстоящее свидание. Несколько раз она меняла наряды, но те «бабушкины туалеты», в которых она предполагала отправиться на ужин, я не могла рассматривать без смеха. Итогом ее мытарств явились мои решительные действия. Я пригласила в номер парикмахера из отеля, который сделал ей красивую укладку и макияж. А платье я дала ей свое – благо фигурка у девушки была стройная, только рост невысокий, но мой сарафан с широкой цветастой юбкой стал смотреться еще более выигрышно, струясь вдоль ее тела до пола. Чтобы дополнить образ, я практически заставила ее надеть Алькины туфли на шпильке.

– Я рухну с них у порога столовой, – испуганно предупредила меня Птичкина, но я заметила, что она не без удовольствия рассматривает себя в новом образе в зеркале.

– Это вряд ли, ты же теперь красотка, а значит, понесешь это звание гордо, – произнесла я с лукавой улыбкой. – Зато на таких высоких каблуках перестанешь сутулиться и семенить при ходьбе. Вплывешь в зал, словно лебедь горделивый. – И я поторопила ее к выходу, пока она не передумала и не впрыгнула обратно в свои нелепые коротенькие брючки-капри и футболку с Микки-Маусом.

Ресторан был полон. Обведя взглядом зал, я в первый момент не увидела Сашу. Он неожиданно возник за нашими спинами через мгновение, едва мы переступили порог заведения. У меня сложилось впечатление, что он караулил наш приход у двери. Галантно взяв под руки, он уверенно повел нас мимо столов с едой, к уединенному уголку, вдали от заполненного отдыхающими центра зала. К нашему общему с Варей изумлению, стол уже был накрыт.

– Простите мою назойливость, но я взял инициативу в свои руки и нахально заказал блюда на свой вкус, – при этих словах он улыбнулся, наверное, самой обаятельной улыбкой на свете. Я, кстати, оценивала его поведение как бы со стороны, ведь мужчина старался не ради меня, поэтому все происходящее в моем случае походило на спектакль. – Если мой выбор вам не по нраву, официант принесет то, что вы предпочтете съесть, – продолжал волноваться кавалер.

– Что ты, все в полном порядке, – ответила я за нас двоих, так как Птичкина, похоже, полностью лишилась дара речи от волнения.

На столе к нашему приходу был сервирован великолепный ужин, состоящий из обилия зелени, овощей, сыров, морских деликатесов и нежнейшей на вид ветчины, поданной на стол на тонких ломтиках дыни. Мы заняли свои места, определить которые было совсем нетрудно: напротив двух приборов лежало по одинаково прекрасной бордовой розе. Весь антураж очень напоминал мне описания романтических свиданий из слезливых женских романов, если бы не одно обстоятельство: участников этого мероприятия было не двое, а трое. Ситуация выглядела настолько двусмысленной, что я испугалась, как бы находящиеся в зале люди не заподозрили в нас любителей эротических развлечений втроем. Не хватало на наши бедные головы еще и такого рода слухов.

Ужин прошел более чем мирно. Саша, как мог, старался уделять одинаковое внимание нам обеим. Судя по его рассказам, в этом отеле он отдыхал не первый раз, и то, что многие подходили с ним поздороваться, подтверждало этот факт. Единственное, что меня удивляло, что только наш столик официант обслуживает в полной мере. Я заметила, что напитки приносят всем, а вот о еде отдыхающие должны были позаботиться сами.

– Саш, а что это за особый почет нам оказывается? – не удержавшись, спросила я.

– Ты о чем? – вопросительно посмотрел он на меня.

– Я про официанта, все кругом сами за едой ходят, а нас обслуживают, как в дорогом ресторане.

– Ах ты об этом. – Саша промокнул салфеткой губы, мне показалось, что он тянет время, словно обдумывает свой ответ, – видимо, мало кто знает, что за дополнительную плату можно еще и не такой сервис получить.

– Как все банально, – несколько разочарованным тоном протянула я, – а у меня уже закрались подозрения, что ты какой-нибудь турецкий шах или гордость страны, раз тебе здесь оказывают такой прием.

– Все может быть, – он лукаво улыбнулся, – может, я еще решу стать их президентом.

– Можем помочь с проведением агитационной кампании, – наконец-то вступила в разговор Варя. – Думаем, к нашей партии примкнет много желающих. – При этой фразе она распрямила плечи, отчего ее грудь подалась вперед и стала еще более соблазнительно выглядеть в глубоком декольте выданного мною сарафана. Однако я была полностью уверена, что моя подопечная даже не подозревает об этом.

– В этом я не сомневаюсь, – он в упор посмотрел на мою подругу, – с такой красотой можно баллотироваться куда угодно.

Она недоверчиво хмыкнула, но тут же испугалась охвативших ее эмоций и замерла с вялой улыбкой на лице. Весь вечер Саша, как мог, пытался разговорить Птичкину, но та то вдруг взрывалась эмоциями, то неожиданно вновь замыкалась в своих комплексах. Поэтому я то и дело спасала готовый затихнуть разговор. Если бы необходимость идти на дискотеку в поисках полезной информации отпала, я бы немедленно покинула своих спутников, сославшись на головную боль или что-то еще… Так как подозревала, что мое присутствие мешает расслабиться Варе. Но, увы, сейчас на первом месте были интересы Альбины, поэтому я оставалась на месте.

Наслаждаться прелестями клубной жизни мы отправились не сразу. Из ресторана вслед за Сашей мы спустились в сторону водных каналов, где нас ожидала красивая красно-черная гондола. Мы заняли места, Варя оказалась рядом с Александром на узком сиденье лодки, что меня совсем не удивило, в то время как я примостилась напротив них, причем моя спина была прижата к разгоряченному энергичными взмахами веслом гребцу. Думаю, в Венеции лодки длиннее, и туристы освобождены от необходимости телесного контакта с гондольером. Мне же казалось, что я активно помогаю вести наше плавучее судно. Наш капитан то наклонялся вперед, то назад, мне приходилось проделывать все движения тела вслед за ним. Когда я в очередной раз почти упала к ногам моих спутников, они, наконец, обратили внимание на мое не вполне удобное положение, но поменяться местами не представлялось возможным, мы могли попросту перевернуться.

Саша стал извиняться и попросил нашего горе-гондольера поскорее доставить нас к берегу. Но я сильно пожалела, что это «поскорее» было озвучено. Наш капитан, стараясь угодить и достойно исполнить это пожелание, так энергично заработал руками, что плавные покачивания тела, к которым я уже немного успела привыкнуть, сменились ощутимыми толчками его локтей в мою спину. Я, как могла, скрывала этот факт от Саши и Вари, так как с детства не была нытиком и всегда стойко принимала все удары судьбы. С грустью представляла я, что у постояльцев отеля завтра на пляже при виде моих покрывшихся синяками боков версия о наших любовных утехах втроем сменится на еще более грязное предположение о ролевых играх в стиле садо-мазо. Когда мы, к моему неописуемому облегчению, вернулись на твердую землю, я себя ощущала как боксерская груша. На лице Александра было отражено страдание за его непростительную ошибку с размещением на лодке. Он все время извинялся, мне пришлось даже чуть повысить голос, чтобы прервать поток его покаянных слов.

– Все в порядке, – мне показалось, что я в сотый раз произнесла эту фразу, – я даже рада этому маленькому приключению, будет над чем посмеяться с друзьями, – вслух сказала я, а про себя добавила: «Когда синяки заживут».

– Мне так жаль, – опять взялся за старое Саша.

– Ну, если жаль, то скорее придумывай, что мы будем дальше делать, – тоном командира начала я, – мне необходимо получить новые впечатления, чтобы изгнать воспоминания о старых, – решительно положила я конец его извинениям.

– Ну что ж, сейчас одиннадцатый час. Предлагаю сыграть партию в боулинг, а потом отметить это танцами.

План мы одобрили сразу. Боулинг оказался любимой игрой всех участников. Варя, к моему удивлению, довольно мастерски отправляла шар расправляться с кеглями. При этом она подоткнула край длинной юбки сарафана за пояс, и, кажется, наконец, расслабилась, полностью отдавшись азарту игры. Александр был явно удивлен нашим мастерством. Он выиграл всего одну партию, в двух других мы с Варей оказались на высоте. Я, признаться, старалась не слишком отрываться от моих товарищей по игре, так как меткость у меня была феноменальная, и мне не стоило особенных усилий отправить шар точно в цель. Но сегодня не я должна была сорвать все овации вечера. Поэтому я вела себя довольно скромно, в то время как Птичкина так искренне радовалась каждому успешному броску, что было сложно ею не залюбоваться. Азарт во время игры, когда он приводит к победе, наверное, добавляет людям привлекательности, я заметила, что Саша одаривает восхищением не только Варю, но и от меня периодически не может отвести светящихся симпатией глаз. Мне это, несмотря ни на что, было приятно, но я расценивала эти посылы исключительно как дружеские. Настроение наше поднялось, хотя, конечно, мысли об Альбине никуда не ушли, мы просто немного расслабились, задвинув переживания в дальнюю часть сознания.

В ночном клубе, который представлял собой обособленно стоящее в стороне от отеля здание, что было очень разумно, так как музыка была слышна задолго до того, как мы в него зашли, народу было прилично. Я ожидала увидеть в основном молодежь, но закончить вечер танцами предпочли люди разных возрастов. Даже дети лет пяти героически боролись с усталостью и сном и из последних сил выделывали немыслимые коленца на танцполе. Какая-то компания мужчин и женщин вела неспешную беседу за столиком недалеко от входа. Мы расположились в уютном чел-ауте, если я правильно расслышала сквозь грохот музыки название этого места. Официант принес нам по коктейлю, потом еще два человека установили диковинный кальян посередине маленького столика, по сторонам которого мы возлежали на мягком пушистом ковре, заваленном разноцветными подушками самых причудливых размеров. Из-за высоких полупрозрачных занавесей из органзы, образующих некоторое подобие шатра над нами, наше общение приобретало некоторую интимную нотку.

Но я не спешила расслабляться, оставив романтический настрой Варе и Александру, ни на секунду не забывая об основной задаче этой ночной вылазки. Я откинулась на мягкие валики с бокалом в руке и приняла комфортное, наполовину сидячее положение, из которого мне был виден практически весь зал. Сначала я просто праздно путешествовала взглядом по лицам посетителей клуба, но никого знакомого или чего-нибудь подозрительного не замечала. Мы уже около получаса находились на дискотеке, когда я отметила некоторое оживление в зале. Повернув голову в сторону дверей, я увидела группу только что вошедших ярко одетых симпатичных молодых людей. Их было человек шесть, но находились они на приличном расстоянии от меня, поэтому только когда они стали ходить между столиков и радостно приветствовать отдыхающих, а к некоторым даже подсаживаться на минуту-другую, я смогла узнать Турхана и Сулеймана среди них.

Мое сонное состояние вмиг улетучилось. От непонятно откуда взявшегося волнения мой пульс несколько участился. Я перевела взгляд на Варвару, но она была целиком погружена в беседу с Сашей, который что-то нашептывал ей на ухо. Я не стала их прерывать, а просто вернулась к своим наблюдениям. После круга почета по залу аниматоры отправились на танцпол. В считаные секунды вокруг них образовалось кольцо из томно выгибающихся в разные стороны, что, по всей видимости, в их представлении означало танец, представительниц женского пола. Возрастной диапазон их колебался от пяти до шестидесяти пяти лет. Постепенно круг стал сужаться. Млеющие от внимания поклонниц аниматоры, как ни старались, все же не могли угодить всем девушкам. В итоге безумный ритм, заданный диджеем, утомил дам в возрасте, и им пришлось, тяжело дыша, с разочарованными лицами уступить места более молодым и выносливым. Совсем же юных девочек под их протестующие возгласы наконец вспомнившие о своих прямых обязанностях разгоряченные алкоголем родители увели спать. Моя задача несколько упростилась. Ко второму часу ночи ряды танцующих значительно поредели. Все чаще стала звучать медленная музыка.

В это время, со слегка сконфуженными улыбками, Варя с Сашей выбрались из нашего воздушного шатра и присоединились к сплетенным в объятиях танцующим парам. Я проводила их очень воодушевленным и поддерживающим взглядом, хотя ощутила легкое неприятное чувство, которое испытывает третий лишний, которому в силу собственного одиночества особенно тяжело наблюдать за влюбленными людьми.

Танец все продолжался. Я, вдыхая через мундштук, идущий на длинном проводе от кальяна, ароматный дым яблочного табака, следила за Турханом и его молодой партнершей. Девушке было от силы лет восемнадцать. Топик и едва заметная юбочка не скрывали, а, наоборот, настолько выставляли напоказ не до конца сформировавшиеся прелести ее юного тела, что мне, сквозь легкий кальянный дымок, сначала показалось, что она вообще забыла поменять купальник на подобающую вечернему часу одежду. Турхану же, судя по полному вожделения взгляду и крепко взявшимся за ее ягодицы рукам, выбор наряда спутницы явно пришелся по душе. Я приуныла, понимая, что ничего нового я сегодня не выясню. Музыка изменила темп на более быстрый. Пары разомкнули объятия и, подчинившись ритму, задрыгали руками и ногами кто во что горазд. Зрелище было забавным. Вдруг за стойкой бара я увидела немца. Ничего удивительного в этом, конечно, не было, но я решила подойти поближе, в надежде подслушать что-нибудь интересное. Варя с Сашей были увлечены друг другом, издалека я жестами изобразила им, что отойду на пять минут. Я подошла к стойке и заняла высокий металлический табурет в паре метров от немца, который энергично крутил в разные стороны головой, словно искал кого-то. Меня он совершенно не замечал. Вдруг взгляд его остановился в одной точке, я проследила по направлению поворота его головы и поняла, что наблюдает он за Турханом. Тот, в свою очередь, охваченный возбуждением, явно доведенный до точки кипения медленным танцем, почти навалившись всем телом на юную прелестницу, страстно целовал ее ярко-розовые от помады губы, одновременно путешествуя руками по гибкому стану, хотя, если быть точной, скорее сжимая до боли ее великолепную молодую грудь. Девушка непристойно выгибалась под движениями настойчивых рук аниматора.

«Еще минута, и они разденутся и закончат начатое прямо тут, на диванчике за столиком, при всем честном народе, – с возмущением подумала я. – И куда только смотрят родители, когда отпускают вчерашних школьниц на отдых одних!» В эту минуту я вспомнила свою прекрасную тетушку Милу с ее классическими взглядами на взаимоотношения молодых людей и степень доступности до брака… Ох и пришла бы в негодование моя родственница при виде столь развратной картины!

Оторвав взгляд от страстной пары, я нашла глазами немца и отметила, что ситуация, в которой он застал Турхана, очень его позабавила. Он даже порозовел слегка и пару раз поцокал языком, видимо, завидуя аниматору. Выждав некоторое время, он подозвал какого-то молодого человека, назвав его Айдыном, и что-то тихо сказал ему. Айдын бегом поспешил к Турхану, потряс его за плечо, грубо оторвав от губ партнерши, и бросил какую-то фразу, при этом указав на немца рукой. Турхан отпрянул от девушки, вытер тыльной стороной ладони рот, извинился перед партнершей и подошел к немцу. В этот момент диджей, словно прочитав мои мысли, поставил медленную музыку, которая зазвучала на удивление тихо, благодаря чему мне удалось разобрать то, что сказал немец Турхану.

– Ты что это делаешь? – в тоне говорящего, к моей большой удаче, на английском языке слышалась злость. – А если бы Мишель тебя застукала с этой девкой?!

– Но ее же не было, Фархат, я все время смотрел по сторонам, – неожиданно тоже по-английски, что было большой удачей для меня, ответил аниматор. Теперь я знала, как зовут немца.

– Что-то все время, пока я здесь, ты смотрел совсем не по сторонам, а в рот этой, – Фархат махнул в сторону дивана, на котором, хлопая огромными, какими-то коровьими глазами, сидела несчастная девушка. – В общем так, последнее предупреждение тебе. Мишель – дама с норовом. Если ей что будет не по нраву, она нас всех в порошок сотрет. Ее желание для нас закон, слишком во многом мы от нее зависим. С любой другой я бы еще мог закрыть глаза, оштрафовал бы тебя, как водится, на пятьсот долларов и все, но не в этот раз! Кажется, ты позабыл правило: в такие дни никакого секса на стороне. Тем более что мы потеряли Али, работы прибавится, все клиентки должны быть полностью удовлетворены нашими услугами. Еще один случай, и вышвырну как щенка, будешь опять на кухне посуду мыть за сотню в месяц.

Я вытянулась как по струнке и даже перестала дышать на какое-то время, чтобы ненароком никаким движением не выдать своего близкого расположения. Фархат и Турхан, не мигая, смотрели друг на друга, аниматор первым сдался и пошел на примирение.

– Ты знаешь, что смерть Али – большой удар для меня, но я правила уяснил, поэтому сегодня нахожусь здесь, но и ты вспомни, я хоть раз тебя подводил? – он сделал паузу: – Нет. Так что и сегодня все будет о’кей. Какой номер?

– Тысяча триста пятнадцать, – Фархат достал из кармана пиджака карточку, являющуюся магнитным ключом от комнаты, – думаю, она уже ждет.

– Да знаю я, – раздраженно бросил Турхан, – должен уже доверять мне после стольких лет. – С этими словами он развернулся и пружинящей походкой вернулся к девушке. Там он что-то быстро сказал ей, она поднялась, и, взявшись за руки, они вместе покинули дискотеку.

Немец заказал виски, немного расслабился после первого глотка и только тут заметил меня. Я демонстративно смотрела прямо перед собой, словно выбирала из ассортимента бутылок, расположенных на полках, напиток. Фархат пересел на соседний со мной табурет.

– Могу я угостить прекрасную даму? – спросил он.

Я изобразила непонимание. Он, похоже, не узнал во мне, одетой в подобие вечернего платья и с легким макияжем на лице, так восхитившую его в интернет-кафе девушку. Я решила, что это благодаря царящему в зале полумраку. Немец догадался, что я не понимаю, о чем он мне говорит. Тогда он еще раз повторил на английском эту фразу. Я сделала вид, что изо всех сил пытаюсь расшифровать его речь, но мне это не удается. Вздохнув, он перегнулся через узкий стол, взял из-под прилавка бармена какую-ту открытую бутылку, поднес ее практически к самому моему лицу и на подобии моего родного языка выдал:

– Ти пит? – Для убедительности он потряс несколько раз бутылкой из стороны в стороны.

– Ах, вот вы о чем, – затараторила я специально очень быстро, – но я уже сегодня пригубила немного вина, мне вполне достаточно, спасибо большое, да и время уже позднее, – я демонстративно посмотрела на часы. – Мне, к сожалению, пора спать, – при этих словах я сложила руки и поднесла их к уху, чуть склонила голову набок и прикрыла глаза, изображая крепкий сон.

– О’кей, – почему-то его лицо просияло, – я буду с тобой, – больше он сказать ничего не смог, но повторил мой жест, одобрительно покивал головой, слез с табурета и потянул меня за локоть, чтобы я, видимо, последовала его примеру. Тут я догадалась, что он решил, что я предлагаю ему вместе пойти спать.

Ситуация становилась очень двусмысленной, тем более что у меня опять в голове созрел дерзкий план отправиться на поиски номера 1315, очень меня интересовало, что за услуги ожидает некая Мишель, которые требуют надлежащего исполнения. Хотя, конечно, определенная догадка у меня имелась. Но недаром я, как любой профессионал, во всем люблю порядок. Всякому предположению мне для внутреннего спокойствия всегда требовалось четкое подтверждение. Но для начала надо было как-то отделаться от немца. Он уже слишком настойчиво тащил меня с табурета. Проявлять свои истинные бойцовские способности было лишним, но и позволять этому наглому иностранцу так безнаказанно протаскивать через весь зал девицу для любовных утех – было вопиющей наглостью.

Свободной рукой я ухватила немца чуть повыше плеча и сдавила его. Мужчина охнул и дернулся. Его пальцы высвободили мой локоть. Он обернулся в недоумении, и тут кто-то совершенно неожиданно пришел мне на выручку. Не успел он появиться за моей спиной, как иностранца и след простыл. Я, которая не имела, к сожалению, глаз на затылке, была даже озадачена, кому так успешно удалось спугнуть моего настырного поклонника, часть победы над которым я уже успела одержать. Я инстинктивно обернулась назад и почти лицом к лицу встретилась с Сашей.

– А мы тебя потеряли, – у него был очень довольный вид, и это такое семейное «мы» несколько удивило меня.

– Я никуда не делась, просто решила осмотреться, а тут какой-то нахал пристал, одурел, наверное, от дармовой выпивки… – сделала я вполне очевидный вывод. – А где Варя?

– Пудрит носик, – последовал ответ.

На танцполе медленно кружились несколько пар, видимо, был завершающий этап дискотеки, так как музыка звучала несколько приглушенно и быстрых композиций уже не включали.

Очень быстро музыка стихла. Мы вернулись в наш шатер, где «с напудренным носиком» сидела Варя. Я ожидала увидеть недовольство в ее глазах, но, к моему удивлению, на ее лице не дрогнул ни один мускул, когда она поинтересовалась, как мы провели время. Заверив ее, что все было прекрасно, я сказала, что устала и собираюсь вернуться в номер, причем вместе с ней. Она немедленно согласилась.

– Но ведь еще не слишком поздно, – с надеждой протянул Саша.

– Почти три часа?! – воскликнула Варя. И честно призналась: – Я и не помню, когда так поздно бодрствовала. – Я решила не напоминать ей про наш недавний поход в караоке, да она, вероятнее всего, его и не помнила из-за выпитого в тот вечер с тоски по Антону.

– Жаль, но я не теряю надежду на завтрашнюю встречу, – разочарованно протянул наш спутник и, естественно, отправился нас провожать.

Я сразу пошла чуть впереди. Мне надо было подумать, как поскорее отделаться от нашего кавалера и улизнуть на поиски номера 1315. Я вертела головой из стороны в сторону, и вдруг мне показалось, что к одной из беседок приближается молодая пара, которая издали очень похожа на Турхана и затисканную им до неприличия юную особу. Я отметила место, в котором они собирались уединиться, и рассудила, что, пока мы дойдем до бунгало, пока распрощаемся с Сашей, пока я вернусь обратно, они как раз успеют намиловаться, и я, если повезет, узнаю, идя за Турханом, что за суровая Мишель ожидает его.

Все вышло, как я и задумала. Саша галантно раскланялся с нами на пороге нашего домика, в очередной раз поцеловав нам руки. Я еле дождалась, когда мы останемся с Варей в одиночестве. Едва дверь закрылась, как я сразу выдала подруге:

– Ты знаешь, пока вы танцевали, я подслушала у барной стойки разговор немца-англичанина с Турханом, – Варя подняла на меня полные любопытства глаза, и я, поощряемая читаемым в них интересом, дословно пересказала ей всю беседу. Едва я закончила, как подруга стала быстро стягивать с себя сарафан.

– А ты что стоишь, давай немедленно переодевайся в удобную одежду и побежали следить за этим аниматором, – поторопила она меня.

Спустя десять минут, одетые в спортивные костюмы, мы покинули наш домик. Стараясь держаться в тени от освещенных фонарями дорожек, мы тихо пробирались к замеченной мной беседке. Конечно, приближаться к ней мы не собирались. Как только стало понятно, что парочка еще там, мы затаились за высокими цветущими кустами и стали ждать. Нам повезло, у Турхана, видимо, действительно было мало времени, и, едва мы успели перевести дух после стремительного перехода от бунгало, как неутомимые любовники вышли из беседки. Лица у обоих светились счастьем и удовлетворением. Девушка торопливо поправляла на себе одежду, Турхан ласково смотрел на нее.

– Красивая, любовь моя, – с нежностью произнес он на очень смешном русском языке.

– Любимый мой, – она опять растаяла от его комплиментов и бросилась на шею аниматору. Мы с Варей закатили глаза и отвернулись в сторону, была глубокая ночь, мы устали, и нас начинала раздражать эта бесконечная любовная сцена. Несмотря на возбуждение охотников, которое охватило нас, едва мы приступили к слежке, насыщенность дня давала о себе знать, и мы уже открыто мечтали о своих удобных кроватях. Наконец они оторвались друг от друга и пошли в сторону главного входа в отель, тихо шепча всякие любовные глупости по дороге. Турхан внутрь здания не пошел, видимо, обслуга не имела на это право, тем более в ночные часы. Поцеловав в последний, как мы очень надеялись, раз девушку долгим поцелуем, он двумя руками шутливо развернул ее за плечи лицом к стеклянным дверям, легонько шлепнул чуть ниже спины рукой и решительно отступил в тень. Девушка немного помедлила, потом, не оборачиваясь, помахала ему и исчезла из виду за дверями отеля.

Турхан быстро пошел в сторону корпуса, в котором проживали работники отеля. Мы тихо следовали за ним, скрытые густыми кустарниками, образующими нечто вроде перил вдоль пешеходной дорожки. Внутрь корпуса за ним мы идти не решились, он или кто-нибудь еще там мог запросто нас заметить, а объяснить свое присутствие в этом совершенно не имевшем отношения к туристам здании мы бы не смогли.

Устроившись на маленькой скамеечке в совершенно темном из-за отсутствия поблизости фонарей месте, мы стали ждать, не сводя глаз с простой деревянной двери, ведущей в корпус, появления аниматора. Я решила, что, если через двадцать минут он не выйдет, мы с чувством выполненного долга можем отправиться спать. Варя со мной согласилась. Но парень вернулся очень скоро. Судя по всему, он просто заходил переодеться, так как обычные голубые джинсы и яркую в рыже-желтых разводах рубашку сменил на кожаные брюки и облегающий черный, немного блестящий топ. В руках он нес какой-то сверток. Пропустив его метров на десять вперед, мы максимально тихо пошли за ним. Он перешел на неспешный бег, нам пришлось тоже значительно прибавить шагу, отчего со стороны мы, скорее всего, напоминали легкоатлетов, сдающих нормы по спортивной ходьбе. По тому, что Турхан ни разу не оглянулся, не остановился, чтобы прислушаться, было видно, что он даже не подозревает о нашем присутствии в нескольких метрах от него. За считаные минуты мы миновали главное здание отеля и повернули на дорожку, ведущую к маленьким домикам, один из которых занимали мы. И ведь я должна была сразу догадаться, что номер 1315 рядом с нами, раз на нашей двери висела табличка 1320.

Турхан замедлил шаг, почти остановился, несколько раз глубоко вздохнул, провел ладонью по волосам и решительно подошел к одному из бунгало, сквозь незакрытые шторы на окне которого пробивался слабый, почему-то красный свет. Аниматор развернул сверток, вынул из него какой-то черный кусок то ли материи, то ли бумаги и стал надевать его на голову. Мы с Варей вытянули шеи вперед, до боли напрягли глаза и, к своему изумлению, увидели, что черный лоскуток превратился в бархатную карнавальную маску, которая эффектно закрывала большую часть лица Турхана. Следующим предметом, выуженным из свертка, оказались наручники, сверкнувшие своими металлическими кольцами и цепочками в свете от фонаря, падающем прямо на преображающегося на наших глазах мужчину. Наручники он быстро засунул за кожаный ремень своих брюк, по всей длине которого виднелись железные шипы. Последней частью ручной клади аниматора оказалась небольшая плетка. Мы с Варей обменялись удивленными взглядами. Думаю, что вид Турхана каждую из нас привел к одной и той же догадке о качестве тех услуг, которые он пришел оказать некой Мишель. Как только похожий на Мистера Икс аниматор скрылся внутри бунгало, открыв имеющейся у него карточкой комнату, мы с Варей прокрались к окну, из которого лился слабый красноватый свет, я осторожно высунула голову, так, чтобы хоть одним глазком увидеть происходящее внутри. Естественно, ни я, ни моя подопечная не относились к рядам извращенцев, подглядывающих за чужими сексуальными игрищами, просто, чтобы уж считать дело слежки доведенным до конца, мы решили, что необходимо увидеть, что собой представляет эта Мишель, вдруг она как-то связана с убийством Али, а потом нам надо было знать, как она выглядит.

Краснея от стыда, я бросила робкий взгляд внутрь бунгало. Турхан, грозно сверкая глазами сквозь прорези маски, что-то скомандовал светловолосой женщине, видимо, это и была Мишель, стоящей спиной ко мне. Слов я разобрать не могла, так как окна были закрыты. Дама опустилась на четвереньки и поползла на коленях к аниматору. Одета она была в черные кожаные шорты и красный корсет. На ногах у нее были роскошные ярко-алые ботфорты. Я отвела взгляд, так как фигура женщины выдавала немолодой возраст ее хозяйки. Смотреть на ее потерявшую былую эластичность кожу и выдающие наличие лишнего веса бока и бедра было очень неприятно. Тем временем она уже была у ног Турхана.

Он занес плетку для удара, что-то опять прокричал, и Мишель припала губами к его ботинкам. Какое-то время она, словно собака, вылизывала обутые ноги аниматора. Тот же, пользуясь тем, что ей не видно его лица, от нечего делать блуждал взглядом по комнате. Когда он наткнулся взором на не закрытое шторами окно, он грубо оттолкнул от себя носком ботинка Мишель, стеганул ее плеткой, едва не попав по лицу, и, жестом указав на окно, что-то приказал ей. Она склонилась перед ним, схватила его руку, быстро покрыла ее поцелуями и повернулась в мою сторону. Ей меня не должно было быть видно издалека, ведь на улице, откуда мы вели наблюдение, была непроглядная ночь, и фонари этой стены бунгало не освещали, поэтому я успела разглядеть ее лицо, благо настольная лампа, накрытая бордовым платком, благодаря чему комната и засияла красным светом, находилась как раз в том углу, где и получала свои оплаченные унижения Мишель.

Я быстро присела и попятилась на коленях от бунгало, Варя последовала моему примеру. Через мгновение окно, через которое я наблюдала отвратительную сцену, было закрыто плотной бамбуковой шторой. Мы выждали какое-то время, хотя, наверное, могли спокойно идти в свой домик, тем более что бурная растительность, окружающая его, надежно скрывала нас от посторонних глаз. Наконец мы вернулись в свой номер.

Мы с Варей плюхнулись на диван и никак не могли заговорить. Я, если честно, особенных эмоций не испытывала, так как избранная мною профессия телохранителя давно уже закалила мои нервы. Поэтому я лишь хладнокровно размышляла, что делать с открывшимися этим вечером фактами. В то время как Птичкина выглядела очень взбудораженной всем происходящим. С трудом справившись с волнением, она спросила:

– Ну что, похоже, местные аниматоры подрабатывают проституцией?

– Точно, причем не гнушаются ничем. Турхан вот, – я замолчала, подбирая слова, так как мне было не очень приятно описывать только что подсмотренную сцену, – короче, он – садист, а она, соответственно, мазохистка.

– Я так и предполагала, только не знала точно, кому отведена какая роль. А как она выглядит?

– Немолодая блондинка, с обрюзгшим телом, но с ухоженным лицом. Надеюсь, она завтра будет на пляже, и я ее тебе покажу.

– Хорошо, – Варя кивнула, – хотя боюсь, что не смогу скрыть отвращения. Совсем не понимаю, как можно платить за любовь? – возмутилась моя соседка.

– Так это совсем не любовь, – поправила ее я, – это черт знает что такое. Боюсь, теперь подсмотренная сцена будет терзать меня ночными кошмарами. Немка, похоже, была счастлива унижаться, а Турхан только что в ухе не ковырял от скуки. Брр, – я поежилась, – просто ужас.

– И не говори, – поддержала меня Варя, – хотя ты говорила, что эта дама немолода?

– Вроде да, – подтвердила я, не понимая, к чему она клонит.

– Тогда не будем судить, кто его знает, отчего дошла она до жизни такой? Надеюсь, нам в ее годы сия участь не грозит, – задумчиво принялась рассуждать Птичкина.

Мне, если честно, ее настрой очень понравился, похоже, встреча с Александром заставила горемыку позабыть о подлом Антоне. Но вслух я предпочла об этом не распространяться.

– На мой взгляд, лучше совсем без секса жить, чем вот так, да еще получать удары плеткой, – не удержалась я от свежих воспоминаний, – ботинки лизать…

– Фу, Женечка, хватит, – взмолилась Варя, – теперь и я вижу эту картину как наяву, – она решительно поднялась с дивана. – Есть только один способ проститься с омерзительным чувством, – важно провозгласила она, подняв указательный палец вверх.

– Какой? – я преисполнилась надежды.

– Теплый душ и немедленно спать! – тоном учительницы произнесла Варя и добавила совсем уже по-другому: – Надеюсь, ты со мной согласна? – Она устало зевнула.

– Да, полностью, тем более что я с ног валюсь, – в тон ей проговорила я.

Мы встали с дивана, я повернулась, чтобы идти в свою комнату, но тут случайно заметила распечатки, которые лежали на столе. Почувствовав, что меня терзает какая-то мысль, которую я никак не могу поймать, я взяла листы в руки и стала их просматривать. Конечно, как я сразу не догадалась! Мишель значилась в одной из колонок. Я выудила анкету Турхана из пачки, и, действительно, в одном из столбцов рядом с ней красовалось искомое имя. Сонное состояние покинуло меня. Я забралась с ногами на диван и стала заново изучать распечатки. Варя посмотрела на меня недоуменным взглядом, я махнула ей рукой, отпуская спать, а сама погрузилась в раздумья.

Минуло два часа, за которые я, как мне кажется, нашла ключ к украденным мной данным. Как я догадалась, каждую женщину немец пронумеровывал, словно укладчица конфетные коробки на шоколадной фабрике. Получалось, что напротив анкет аниматоров, которые, кстати, тоже имели порядковые номера, он указывал имена женщин, желавших с ними встретиться, а в самом начале файла вел нехитрую бухгалтерию. Таблица начиналась с января прошлого года. Я была удивлена, считая, что зима – это мертвый сезон в здешних краях, и отель совсем не работает, но, судя по дате, получалось, что это не так. На примере Мишель я произвела некоторые подсчеты. Номер ее был сто пятнадцатый, и эту цифру я часто встречала в колонках сведения баланса. Видимо, она дама состоятельная и многое себе может позволить. У Турхана был девятый номер. Так вот встречи их проходили регулярно, Мишель не отказывала себе в удовольствии пообщаться с экзотическим и, по-моему, дорогим любовником. Когда же ее сто пятнадцатый номер стал мелькать в сочетании с другими аниматорами, я с некоторой брезгливостью отметила в плюс к расточительности еще и ненасытность любительницы турецких мужчин. В ночь, когда погиб Али, в таблице в строке с этой датой оставался пустой квадратик для внесения суммы заработка. Получалось, что Али вместо ночной прогулки на яхте должен был ублажать номер сто пятнадцать или Мишель.

Я закрыла глаза, мысленно попыталась сконцентрироваться, чтобы отбросить все ложные мысли и ухватиться за ту единственно правильную, которая все никак не хотела мне даваться. Сделав глубокий вдох, я затаила дыхание и почувствовала, как некоторое подобие успокоения стало овладевать мной, едва я поняла, что нашла путь, который приведет к освобождению несчастной Альбины из тюрьмы. Ведь после всего, что я узнала, у меня закрались серьезные подозрения, что Али могла убить Мишель, и сделала она это из ревности или просто от злобы, что он предпочел ей другую. Чем дольше я обдумывала эту мысль, тем более вероятной она мне казалась. Конечно, ведь ревность – это один из самых реальных мотивов для убийства.

Силы мои не безграничны, поэтому я с легкой душой отложила в сторону распечатки, с наслаждением улеглась в свою кровать и моментально уснула. Для того чтобы вернуть себе бодрое состояние, мне достаточно всего несколько часов отдыха. Поэтому я не собиралась пропускать утро следующего дня, которое начинало набирать обороты в тот момент, когда я сомкнула глаза для сна.

День начался, как всегда, со слепящего солнечного света, который заливал комнату через окно.

– Ау, – голос Вари зазвучал у меня над головой, словно колокольчик, – вставай, соня. Это я открыла жалюзи, мне не терпится узнать, что ты там вчера в листочках нашла?

– Угу, – пробормотала я, собралась с духом, рывком села на постели и на несколько мгновений замерла в позе медитации.

– Жень, ты что, уснула? – потрясла меня за плечо Варя. – Ты это, взбодрись, ну вставай, перекусим, пойдем на пляж, я поплаваю, а ты поспишь под зонтиком, заодно загорим немного, – тормошила меня подруга.

– Ну ладно, – я сделала вид, что сдалась, так как совершенно не собиралась посвящать Варю в свои настоящие привычки и способности. Ведь сонное оцепенение, которое, по ее предположению, меня охватило, на самом деле ни секунды не доставило мне неприятных ощущений. Я могла бодрствовать достаточно долго, а также мгновенно концентрироваться после непродолжительного отдыха. Но сейчас была не та ситуация, чтобы демонстрировать свои способности. Пусть моя соседка думает, что я – обычная девушка, а не воин-телохранитель, способный вести бой с мужчиной практически на равных. Ни к чему были эти знания моей новой подруге, она могла не справиться с ними и поменять доверительное отношение ко мне. Мои вчерашние открытия просто требовали, чтобы я немедленно поделилась информацией с Варей. Умственные способности у нее, как я успела заметить, были на высоком уровне, поэтому совместные рассуждения могли принести гораздо больше результатов.

Я вылезла из кровати, приняла душ, покидала в сумку пляжные принадлежности и вышла вслед за Варей из бунгало. Листки мы с собой брать не стали из соображений безопасности, я на словах тихо излагала все свои подозрения по дороге. Когда мы опустились на лежаки, я уже закончила свое повествование, и мы с Птичкиной стали делиться предположениями.

– Вообще, очень хочется, чтобы ты не ошиблась и Альку скорей выпустили. – Подруга мечтательно закрыла глаза.

– Так-то оно так, но как доказать? – Этот вопрос терзал меня даже во время сна. – Наша табличка любому следователю покажется филькиной грамотой, он вообще может решить, что мы и есть авторы этого файла, да еще обвинить нас в подделке улик и привлечь по какой-нибудь местной статье.

– Ой, я даже об этом не подумала. – Выражение лица девушки стало на глазах меняться и сделалось каким-то кислым, словно она только что прожевала большой неспелый лимон. – А этой Мишель на пляже нет? – Я вспомнила, что еще вчера обещала показать, как она выглядит, и завертела головой по сторонам.

Мне повезло, наша любительница продажного секса сидела в глубине находящегося в нескольких метрах от нас бара и пила темное пиво. На тарелке перед ней высилась горка из вреднейшего, по моим представлениям, продукта для организма – картофеля фри. Кроме нее, там еще сидел на высоком табурете у стойки какой-то мужчина, но лицо его разглядеть было практически невозможно из-за натянутой до самых глаз бейсболки и огромных темных очков. Я осторожно указала на Мишель Варе, она перевела на нее взгляд, который, благодаря солнечным очкам, остался никем не замеченным, и стала рассматривать светловолосую женщину.

Тем временем в бар зашла молодая девушка, она сняла шляпу и огляделась. Ее огромные глаза сразу напомнили мне ту девицу, которая вчера на дискотеке была страстно увлечена Турханом. Повнимательней присмотревшись к ней, я поняла, что это она и есть, просто сначала меня смутили ее волосы, которые вчера свободно струились по ее плечам, а сегодня были заплетены во множество косичек и собраны с какой-то змееподобный пучок, отчего издалека мне показалось, что у нее короткая стрижка.

– Слушай, Жень, прошлой ночью на дискотеке, когда я отходила в туалет, я, по-моему, видела эту Мишель, – Варя не сводила глаз с блондинки. – Она стояла у входа, мне даже показалось, что она пряталась от кого-то, но при этом что-то напряженно высматривала в зале. Я, конечно, не знаю, важно ли это, но в какой-то момент эта Мишель разозлилась, стукнула кулаком по дверному косяку, выругалась то ли на немецком, то ли еще на каком языке, и, задев меня плечом, вылетела, словно злобная фурия из здания.

– Может, она Турхана увидела с той девицей, которая, похоже, сейчас стоит у стойки бара? – предположила я.

– Очень может быть, – согласилась со мной Варя.

В этот момент Мишель встала из-за стола и тоже подошла к бармену, наверное, чтобы повторить заказ с пивом. У девушки, возлюбленной Турхана, в руках уже был бокал с каким-то напитком. Тут с пляжа зашли несколько человек, судя по разговору, русские, они приветливо помахали подруге аниматора, назвали ее Катей и поманили рукой. Она оставила бокал на стойке и подошла к своим знакомым. Мы автоматически переключили внимание на них, а Мишель, постояв еще какое-то время в ожидании своего заказа, вернулась за столик, сделав знак официанту, чтобы он принес ей ее пиво, когда бармен наполнит бокал.

Больше ничего примечательного не происходило, Варя отправилась поплавать и, как она сама выразилась, поразмыслить обо всем, я растянулась на лежаке с намерением глобально подумать о происходящем. И мне это почти удалось, но блаженная дрема, в которую я незамедлительно погрузилась, была потревожена неожиданным появлением Саши. Сияя широкой улыбкой, он, как старый приятель, по-свойски плюхнулся на мое ложе.

– Привет, я уж думал, что вы проспали утренний загар, – в его синих глазах отражалось море, но они смотрели не на меня, а по сторонам. Я догадалась, что взор мужчины выискивает Варвару.

– Мы действительно встали сегодня несколько позже, но, как видишь, все же нашли в себе силы дойти до пляжа, – я улыбнулась своей самой широкой улыбкой.

– Так ты тут не одна? – произнес он с надеждой.

– Да, моя напарница барахтается на прежнем месте, – беззаботно махнула я рукой в сторону моря.

Спешно попрощавшись, Александр заторопился в заданном мною направлении.

Убедившись, что Варя заприметила Сашу, я развернула лежак в сторону солнца, чтобы немного позагорать, откинулась обратно на спинку, накрытую мягким полотенцем, и поискала глазами Мишель, которая, пока мы болтали с Сашей, успела покинуть бар, но нигде на пляже я не увидела ее пестрого купальника. Зато случайно заприметила подружку Турхана, которая усаживалась на водный мотоцикл. Даже с моего места был слышен шум заведенного ею мотора. Я с удивлением отметила, что эта юная девушка отправилась на скоростную прогулку по волнам совершенно одна. Инструктор спокойно уступил ей место. Видимо, она катается не первый раз, и он уже убедился в ее мастерстве.

Словно в подтверждение моих слов, она сразу задала алому мотоциклу быстрый темп и, эффектно оставив за собой каскад из переливающихся в солнечном свете брызг, умчалась навстречу морскому ветру к самой линии горизонта. Я не стала долго провожать ее взглядом, а вернулась к поискам Мишель. Хотя вела свой осмотр скорее от скуки, чем руководствуясь какой-либо целью.

Вместо Мишель я заметила среди купающихся Варю и Александра. По тому, как, энергично работая руками и ногами, она уплывала от него, а он, наверное, подыгрывая ей, не спеша, греб в сторону ее удаляющейся спины, я догадалась, что они затеяли нечто похожее на детскую игру в салки. Но моя подопечная недолго поддерживала эти веселые дурачества. Очень скоро она выбралась на берег и, не оглядываясь, заспешила в мою сторону.

Варя ловко повернула свой лежак, чтобы устроиться рядом со мной. Кожа ее была мокрой от воды, я повертела головой по сторонам, но Саша в поле моего зрения не попался.

– А где наш кавалер? – с ухмылкой поинтересовалась я.

– Ушел по каким-то делам, – беззаботно махнула рукой Варя, – а почему ты интересуешься? – Она внимательно посмотрела на меня.

– Да просто, – я ответила с максимальным безразличием, на какое только была способна, – он так обрадовался, когда нас на пляже обнаружил, и так скоро удалился, это мне кажется странным, – зевая, протянула я.

– Ну не расстраивайся, он скоро появится снова, – интригующе произнесла она. – Мы договорились с ним, что вместо того, чтобы обедать в отеле, он повезет нас в какой-то ресторан, где готовят превосходную форель и расположение столиков такое чудесное, со всех сторон открывается вид на прекрасные водопады, реки, полные рыбы, и богатую зеленью и цветением природу, – восторженно продекламировала она, словно цитировала рекламный буклет.

– Прекрасно, вот и поезжайте, а я хоть высплюсь наконец, – с максимальным безразличием пробормотала я.

Мне хотелось, чтобы Варя пообщалась с Александром в одиночестве. Так было проще им скорее найти общий язык. Я впервые оказалась в роли телохранителя, услуги которого не пригодились, и, признаюсь, такое положение вещей меня полностью устраивало. Тем более что ситуация с Альбиной требовала моего полноценного вмешательства. Я была рада, что Варе не требуется моя помощь, и она, похоже, совершенно справилась со своими личными неприятностями.

– Это что еще за новости? – Варя уставилась на меня с сердитым выражением на лице. – Без тебя никакая поездка не состоится. Саша, между прочим, предложил поехать в это место нам обеим, так что я совершенно не собираюсь отправляться туда без тебя. – Она грозно сдвинула брови и всем своим видом демонстрировала решимость. – Так что не спорь, а пойдем лучше в номер. Сейчас разгар дня, жара стоит невыносимая, еще обгорим, не дай бог. Я, кстати, белокожая, если пересижу на солнце, покроюсь красными волдырями и облезу, как ящерица! А мне что-то совершенно не хочется становиться некрасивой. Я, признаться, впервые чувствую себя привлекательной, – со слегка сконфуженной, но такой искренней улыбкой призналась Варя, что я, в который уж раз, прониклась к ней симпатией.

Разумеется, я прекрасно понимала, в ком именно кроется причина ее преображения, но говорить об этом вслух считала преждевременным, так как доподлинно знала, что моя откровенность спугнет тот романтический настрой, который только начинал завладевать внутренним миром моей соседки. В счастливый час я решила обратиться к Александру за помощью в тот день, когда Птичкина напилась местного дармового алкоголя.

– Не знаю, зачем я вам понадобилась, съездили бы вдвоем, – кряхтя, как девяностолетняя бабуся, заворчала я, но с лежака поднялась и покорно сложила полотенце в сумку.

Поездка в ресторан омрачилась новой напастью. Варины опасения обгореть на солнце, к сожалению, стали реальностью. Зря мы вылезли с ней из-под зонтика. Коварное солнце быстро разобралось с молочно-персиковой кожей девушки, в то время как мое смуглое тело стало лишь более яркого приятного коричневого оттенка.

Птичкина чуть ли не рыдала, разглядывая свой нос, который на глазах превращался в ярко-красное нечто, постепенно приобретающее очень смахивающий на сливовый окрас. Так как она загорала в солнечных очках, то теперь, сняв их перед зеркалом, Варя с ужасом констатировала, что по белым кругам на области глаз и таким же полоскам, идущим к вискам, любой человек запросто сможет определить их фасон и размер. Вся передняя часть ее тела, приобретшего бордовый оттенок, нестерпимо горела, но зато, повернувшись спиной, она с грустью констатировала, что с этой стороны она представала в прежнем виде – кожа осталась белой.

– Женя! – срывающимся голосом позвала она меня в ванную. – Ты только посмотри на меня! – пожаловалась девушка через секунду. Она всплеснула руками и даже прикрыла ими рот от удивления, ведь пока мы шли с пляжа, на солнце степень красноты была не видна, она проступила лишь в помещении, причем буквально только что.

– Вот это да! – Мои глаза были похожи на два бильярдных шара. – Надо срочно помазать, – я вылетела из ванной и тут же вернулась с кремом в руках, предназначенным для спасения от солнечных ожогов.

Варя стала наносить на лицо толстый слой белой массы с алоэ и какими-то еще травками, а я быстрыми движениями растирала ее руки и ноги. Потом, с тюбиком наготове, я обошла Птичкину, чтобы проделать то же самое со спиной, и, не удержавшись, хохотнула, так сильно бросался контраст между лицевой и изнаночной (или задней) частью моей подопечной.

– Извини. – Я пыталась сдержаться, но все равно продолжала похихикивать. – Ты теперь можешь играть две роли в кино: образ вождя краснокожих и воюющего с ним бледнолицего англичанина, точнее его спину.

– Не смешно! – Варя вырвала крем из моих рук и обработала живот и область декольте. – Теперь вопрос с рестораном закрыт, в таком виде я носа из номера не высуну.

– Вопрос открыт по-прежнему, этот крем творит чудеса, через час тебе станет намного легче, и вообще, я без тебя никуда не поеду, так что очень надеюсь, что ты не бросишь меня. – Настала моя очередь убеждать Птичкину отправиться на ужин. Но я не сомневалась в своей правоте.

Как я и обещала, неприятные ощущения очень скоро отпустили мою подругу. Она надела легкий сарафан, который я никак не могла одобрить за чрезмерную, по моим представлениям, длину и мешковатый силуэт.

– Фу, ну зачем ты натянула этот саван?! – не сдержала я критики. – Что ты одеваешься, как пожилая испанка? Зачем тебе такие шикарные сандалии, если ты сознательно закрываешь их самую главную деталь: красиво обмотанную ремешками ногу. Надо выбрать что-нибудь покороче, – последнее слово я произнесла по слогам и повысив тон, надеясь, что так Варя лучше уяснит этот урок по стилю. – Лучше бы надела что-нибудь короткое, чтобы открыть свои ножки, – продолжила я нравоучения и полезла в шкаф с остальными вещами Птичкиной. Через минуту я вынырнула из него с короткой джинсовой юбкой в руках. – Ну вот, это то, что надо, – я бросила ее через кровать.

– Кому надо? – Варя, похоже, совершенно не понимала, с какой целью я так стараюсь придать ее образу сексуальности. – И вообще, мне нравится, как я выгляжу, по-моему, очень красивое платье, – продолжила она сопротивляться, при этом критически сверху вниз оглядела свой яркий, в бирюзово-желто-голубых разводах сарафан.

– Конечно, надевай что хочешь, но современные мужчины знакомятся в первую очередь с внешними данными, что бы они там ни говорили о душе и богатом внутреннем мире избранницы. А ты все прячешь, словно монашка, – предприняла я финальную попытку ее урезонить, хотя, в общем-то, в душе очень одобряла стремление Птичкиной оставаться самой собой.

– Слушай, но я же не собираюсь на свидание, поэтому пойду в этом! – Она решительно топнула ногой и замерла с таким выражением лица, словно держала оборону против вражеской пехоты. Вдруг она продолжила рассуждения: – Хотя, даже если бы и на свидание, с какой стати я должна выряжаться и выставлять себя напоказ, как лошадь на аукционе? Если у меня когда-нибудь и будет молодой человек, то только тот, перед которым мне не придется расхаживать день и ночь на каблуках и при полном макияже, пусть полюбит меня настоящую, именно за внутренний мир, а не внешность, тем более что в моем случае душа гораздо прекраснее ее оболочки! – И она горделиво вскинула подбородок, словно этой пламенной речью хотела доказать что-то, в первую очередь самой себе.

– Ты – настоящая красотка, и никакие твои доводы меня в этом не переубедят. И вообще я считаю, что ты права, так что поступай как знаешь, – горячо поддержала я ее.

– Конечно, красотка, и все мужики при виде меня сразу же бросают вас с Альбиной, – попыталась пошутить Варя, но сама поняла, что ее слова лишние, улыбнулась и поправила волосы. – В общем, все это полная ерунда. Юбку я не надену, представляешь, как смешно будут смотреться ноги: спереди красный загар, а сзади – кожа цвета молочного поросенка. А у сарафана спина прикрыта, зато имеется соблазнительное декольте, – привела она веский довод и опять засмеялась, – хотя «соблазнительное» – это я загнула, скорее ярко-красное пожарище пузырящейся кожи, но все это глупости. В общем, в любом случае смешно, так что я не буду претендовать на сексуальность. Вперед! – шутливо скомандовала она. И я не нашла повода не подчиниться. Спешно помылась и последовала за своей подругой в сторону теперь уже моего шкафа, чтобы переодеться, тем самым положив конец нашему бессмысленному препирательству.

Вскоре Саша тактично постучался в нашу дверь, и мы отправились за пределы отеля, где он усадил нас в очень красивый золотистый «Мерседес», который, судя по длине его кузова, был представительского класса, благодаря чему мы с Варей с большим комфортом разместились на заднем сиденье. За рулем сидел водитель, Саша занял кресло рядом с ним. С приличной скоростью мы поехали в сторону Анталии, Александр, как заправский экскурсовод, указывая руками то в левое, то в правое окно, посвящал нас в историко-архитектурные подробности мелькающих за окном достопримечательностей и просто интересных мест.

Ресторан располагался в заповедной зоне. Мы прошли череду искусственных прудов, кишащих свежей рыбой, свидетельствующих о том, что мы очутились в форелевом хозяйстве. Миновали какие-то небольшие кафе, несколько аттракционов, исследовали красивый водопад и погуляли по обихоженному лесопарку. Наконец, когда легкое чувство голода переросло в зверский аппетит, мы расположились за одним из столиков изобилующего деревянными резными деталями ресторана, находящегося в тенистой аллее вдалеке от наводненной туристами территории этой обширной зоны отдыха. Как уже стало становиться традицией, Саша взял на себя ответственность по выбору блюд. Разумеется, находясь в рыбном хозяйстве, он никак не мог заказать на обед что-нибудь иное, кроме форели. Только мы успели приступить к еде, как наслаждение от ее неповторимого вкуса было испорчено неожиданным телефонным звонком, который раздался из моей сумочки. Быстро проглотив превосходное, изумительно поджаренное филе, я недовольно произнесла «Алло». В трубке послышался очень взволнованный голос Максима Петровича, адвоката нашей Альбины. Он, узнав, где мы находимся, сказал, что вскоре заедет, расскажет о текущем положении дел. Я, естественно, согласилась, хотя не очень хотелось обсуждать наши напасти в присутствии Александра, но выбора не было.

– Что-то случилось? – Саша с тревогой переводил взгляд то на Варю, то на меня.

– История ужасная, – я решила рассказать все, как есть. – Нашу подругу подозревают в убийстве аниматора, а мы, разумеется, совершенно с этим не согласны.

– Как такое могло произойти, она что, его правда убила? – Мужчина не скрывал удивления.

– Конечно нет, – я вздохнула и приступила к повествованию о том, что случилось в день нашего приезда.

– Но ведь надо же выручать вашу Альбину, – было видно, что мой рассказ не на шутку взволновал нашего спутника.

– Мы наняли адвоката, он обещал помочь, – я решила не говорить о нашем с Варей расследовании, которое мы неумело вели в отеле.

– Если что-то понадобится, обещай мне, что обязательно ко мне обратишься. – Саша коснулся моей руки, но быстро ее отпустил. Я утвердительно кивнула в ответ. – И ты, Варя, тоже пообещай! – обернулся он к Птичкиной, также ухватил ее ладонь, но на этот раз отпускать не собирался.

И без того красная лицом Варя залилась каким-то бордовым оттенком. Она поспешно взяла вилку, чтобы, как мне показалось, поскорее освободиться от действия токов, исходящих от горячей ладони мужчины, и стала есть. Александр задержал на ней долгий, пронзительный взгляд, но моя подопечная упорно смотрела на еду. Тогда он усмехнулся, подлил в наши бокалы вина и как ни в чем не бывало провозгласил тост:

– За скорейший счастливый финал вашей несчастливой пока истории!

Мы в унисон сделали по глотку и улыбнулись в ответ, затем с удовольствием отведали все, что было на тарелках. Я почувствовала умиротворение сытого человека и лениво огляделась по сторонам. Варя же все продолжала всем своим видом демонстрировать напряжение.

– Тебя что-то беспокоит? – не мог не заметить ее состояние Саша. – Я что-то делаю не так?

– Ну что ты, – смущенная улыбка тронула губы девушки, – дело вовсе не в тебе. Не знаю, говорила Женя или нет, но я пытаюсь прийти в себя после очень болезненного разрыва с одним человеком… – аккуратно подбирая каждое слово, неожиданно призналась она. Саша был полон внимания и понимающе кивал. – Поэтому я пока не могу расслабиться и стать самой собой. Так что ты не принимай ничего на свой счет, – с заметным облегчением завершила Птичкина свою мини-исповедь.

– Не буду, – он опять наполнил наши бокалы, – я знаю, что такое потерять любимого человека. Тебе повезло, твоя утрата восполнима, – загадочно произнес он и пригубил вино.

Я совершенно не поняла, что именно он хотел сказать: то ли Антон вернется, то ли Варя встретит другого мужчину. Но спросить было неловко, по выражению лица моей подопечной я догадалась, что она также сбита с толку словами мужчины. На всякий случай она глубокомысленно протянула:

– Как знать….

День стремительно перерастал в вечер, мы вели неспешную беседу. Мне было как-то неловко расспрашивать Сашу, чем он занимается, в конце концов мы на отдыхе, легкая атмосфера таинственности немного будоражит кровь, и это спасает от уныния, которое в любую минуту могло нас настигнуть, стоило только представить бедственное положение Альбины. Наш спутник, наоборот, вовсю интересовался нашими обычными буднями, но я, разумеется, отделалась парой незначительных фраз, так как продолжала скрывать от всех присутствующих свою истинную специальность. В то время как Птичкина пустилась в откровения. К моменту, когда подали десерт, Саша уже был в курсе наименования института, который она закончила, места работы и даже того, что ее секретарша вечно опаздывает и все путает, чем постоянно выводит из себя такую внешне сдержанную Варвару. Придя в некоторое возбуждение от выпитого вина, она похвасталась, что сама снимает квартиру, что совсем не зависит от родственников, и вообще ни от кого. Последнюю фразу она практически выкрикнула, очевидно, она предназначалась предателю Антону. Но мы с Сашей воздержались от комментариев. В общем, моя подопечная нарушила одну из главных заповедей девушки на выданье: не рассказывай сразу все о себе, сохрани загадочность. Но она настолько расслабилась, что просто честно отвечала на его вопросы.

– Ну а ты, что любишь делать в свободное время? – решила она спросить, когда у нее самой, кажется, не осталось никаких секретов.

– Люблю поваляться в постели, – при этих словах он призывно посмотрел на Варю, но та лишь мелко хихикнула и никак не поддержала его чувственный порыв. Я откровенно потешалась над ситуацией, прикидывая, как бы мне исчезнуть, чтобы оставить романтиков одних, но при этом не лишить вверенную мне Альбиной Птичкину необходимого контроля.

От смущения, алкоголя и, разумеется, чрезмерного пребывания на солнце лицо Вари начало гореть, видимо, действие чудо-крема заканчивалось, и скоро она должна была налиться краснотой, как помидор. Но предпринять уже ничего было нельзя, я продолжала спокойно кушать десерт, в то время как Александр увлеченно делился своими пристрастиями:

– Люблю ходить в кино на утренние сеансы, когда в зале никого нет, и создается ощущение некой уединенности, незримого контакта с происходящим на экране, как будто фильм снимали специально для тебя. Люблю, когда неожиданно застаешь рассвет в самую первую секунду, и солнце, еще совсем розовое, чуть показывает краешек из-за линии горизонта, словно раздумывает, стоит ли ему вообще приступать к своим обязанностям. Люблю катание на горных лыжах, за ту уверенность, которую вселяет каждый покоренный тобой склон. – Казалось, что он перечисляет просто так, но у меня очень быстро стало создаваться представление о его внутреннем мире, о его жизни. Я очень понадеялась, что в его личности нет никакого подвоха, и Варе очень повезло встретить такого парня. Хотя у меня в памяти возникали те обрывки телефонного разговора, которые мы случайно услышали перед тем, как отправиться следить за немцем. У меня создалось впечатление, что в жизни Александра уже присутствует какая-то женщина. Не зря же он начал что-то говорить про жену, но мы, увлеченные слежкой за иностранцем, не дослушали его откровения. Я стала думать, как бы это потактичней выяснить, пока еще Варя не потеряла окончательно голову от речей и галантных ухаживаний мужчины.

Он так описывал каждое из своих хобби, словно приглашал мою подругу, с которой он не сводил взора, в свой мир, желая таким образом разделить его с нею. Я стала его слушать дальше:

– Но однажды я прыгал с парашютом и пришел к выводу, что этот вид спорта не по мне. Я не люблю ситуации, в которых ты зависишь не от собственных сил и знаний, а от качества сложенного кем-то парашюта.

– То есть ты предпочитаешь все держать под своим контролем? – уточнила я.

– Да, как и большинство мужчин.

– Не знаю тогда, как ты летаешь на самолетах, ведь за штурвалом сидит совсем неизвестный тебе пилот.

– Стараюсь и здесь находить компромиссы, – он интриговал нас с каждой минутой все больше и больше.

– Это каким образом? – Варя смотрела на него во все глаза, словно ребенок, который не может справиться с собственным любопытством.

– Неужели мне удалось вызвать в тебе интерес? – притворно изумился он. – Что ж, тогда не буду раскрывать все карты, мне нравится, когда ты так смотришь на меня. – Он был преисполнен гордости за самого себя. Варя поспешно отвернулась и нахмурилась.

После ужина Александр пригласил нас продолжить вечер прогулкой по вечерней Анталии. Мы согласилась. Но я вспомнила, что жду приезда адвоката, поэтому решила отправить своих спутников одних и пообещала, что присоединюсь к ним сразу же после встречи. Варя немедленно позвала меня на уединенный разговор, сославшись, что нам обеим срочно необходимо «припудрить носик».

– Ты с ума сошла?! Никуда я без тебя не поеду! – грозно прошипела она, как только мы удалились от столика на приличное расстояние.

– Наоборот, так надо сделать, чтобы не обсуждать все детали в присутствии Александра, ни к чему это!

– Возможно, что ты и права… – не могла не согласиться Птичкина. – Но как же я? С ним!

– А что тебя смущает? – попыталась я изобразить наивность.

– Да все! – воскликнула она. – Во-первых, меня беспокоит тот факт, что меня тянет к этому мужчине, – с неожиданной искренностью выпалила она. – Во-вторых, вдруг он женат. В-третьих, он ухаживает и за мной, и за тобой. В-четвертых, в-пятых и во всех остальных, меня выводит из себя то, что в момент, когда моя троюродная сестра сидит в тюрьме и ждет суда за преступление, которого не совершала, моя голова занята совершенно посторонними мыслями, которые вообще не должны были бы в ней возникать хотя бы потому, что всего какую-то неделю назад меня бросил горячо любимый мной, по крайней мере до последнего времени, Антон, после предательства которого на мужчинах следовало бы вообще поставить крест, а не влюбляться в первого встречного обманщика! – Всю эту тираду она выдала практически на одном дыхании.

– Во-первых, – настала моя очередь загибать пальцы, – от тебя не требуется ничего, кроме как прогуляться с ним рядом по улице. Во-вторых, его статус нам пока неизвестен, но мы постараемся его выяснить, в-третьих и во всех остальных, на отдыхе необходимо развеяться, Альке ты никак не поможешь тем, что откажешься от прогулки по курортному городу. А я к вам очень скоро присоединюсь, вот только обсужу с адвокатом все детали! – Я намеренно хотела остаться с Максимом Петровичем один на один, так как не хотела шокировать Варю тем профессиональным сленгом, на котором собиралась строить беседу.

Птичкина понуро согласилась. Александр не скрывал радости, когда услышал, что они поедут вдвоем. Как только их «Мерседес» отъехал от ресторана, возле его крыльца припарковался адвокат. Пока он шел к ресторану, я успела отметить, что мужчина обладал довольно привлекательной внешностью и хорошо сложенной фигурой.

Он сразу же дал понять, что очень рад меня видеть. Я, признаюсь, была польщена, отмечая его интерес к моей персоне, но в следующие полчаса заострить внимание на личных симпатиях не получилось. Мы провели в ресторане это время не для того, чтобы обмениваться любезностями, наоборот, обсудили все наболевшие проблемы.

– Евгения, я поражен вашими выводами. У меня складывается впечатление, что я разговариваю не с обворожительной девушкой, а со следователем полиции, – в конце беседы не сдержал адвокат похвалы в мой адрес. Мне ничего не оставалось, как в общих чертах поведать о своей профессии. Сказать, что Максим был поражен, недостаточно. Он лишился дара речи и пару минут хватал ртом воздух, как рыба. Я предположила, что моя откровенность его оттолкнет, но по последующей реакции мужчины я сделала вывод, что ошиблась в своих ожиданиях.

– Женя! – воскликнул адвокат, когда способность говорить вернулась к нему. – Я восхищен! Впервые встречаю девушку с такими уникальными способностями и, признаюсь, завидую сам себе! – Он не отводил от моего лица восторженного взгляда. – Я просто не имею права проигнорировать этот посыл!

– Ну, не уверена, что стоит так реагировать, – проговорила я скептически, хотя, должна отметить, реакция мужчины приятно взволновала меня. – В любом случае времени для общения у нас в обрез, я обещала подруге подъехать вот на эту улицу совсем скоро. – Я протянула бумажку, на которой Александр вывел название.

Максим предложил меня туда подвезти, что и сделал. Вскоре мы с ним расстались, к большому, как мне показалось, неудовольствию мужчины. Но предварительно подробно обсудили план совместных действий. Максиму предстояло выяснять все, что только можно, о личности погибшего и его связях, особенно выуживать ту информацию, которую я в рамках жизни в отеле добыть просто не могла. Ну а нам с Варей нужно было и дальше пытаться найти какие-то подозрительные факты об аниматорах, но не слишком рискуя, дабы не накликать новые напасти.

Оказавшись на центральной улице с обилием магазинчиков, я набрала телефон Вари. Они с Александром довольно быстро ко мне подошли и после того как выяснили, что я не собираюсь делать никаких покупок, решили возвращаться в отель. Птичкина была как-то слишком молчалива и рассеянна. Я сразу поняла по ее рассеянному взгляду, что девушка о чем-то размышляет. Но я не стала беспокоить ее в присутствии Александра. Слушая лирические турецкие мелодии, мы практически в молчании преодолели весь путь. По состоянию моих спутников я догадалась, что они настроены на продолжение вечера. Я уже было приготовилась тактично откланяться, чтобы оставить их одних, но Александр опередил меня:

– Предлагаю минут через тридцать отправиться в ночной клуб!

– Какой?

– Местный, – ответил он.

Я моментально согласилась за нас обеих, так как Птичкина продолжала хранить смущенное молчание, а пропускать удобный случай, чтобы понаблюдать за поведением аниматоров, было просто глупо.

– Отлично! Тогда я за вами зайду. Номер тысяча триста двадцать, кажется? – Саша демонстрировал полнейшую решимость продолжать играть роль нашего общего кавалера для совместных выходов в свет. Я с улыбкой ему кивнула, подхватила Варю под локоток и практически силком потащила ее в сторону бунгало. Моя подопечная пребывала в полнейшем ступоре. Как только мы остались одни в номере, я немедленно приступила к расспросам, что такого произошло за тот час, что я отсутствовала, что моя подруга впала в шок?

Она не стала интересничать замыкаться и отделываться от меня парой фраз, а вдруг очень подробно, словно боялась пропустить хоть малейший эпизод, принялась рассказывать:

– Саша повез меня на очень красивую и оживленную улицу, хотя что это я?! Ты же сама ее видела! – спохватилась она.

– Да, точно.

– Так вот! Покинув автомобиль, мы с Сашей окунулись в приятное тепло вечера, – продолжила она таким языком, словно делала запись в дневник. Я не стала ее поправлять. Пусть уж выговорится, ведь девушке этого явно хочется. В итоге я устроилась поудобней в диванных подушках и приготовилась слушать. Варя с мечтательным выражением на лице самозабвенно продолжала: – Сначала мы просто бродили по веселой, похожей на проходы между ярмарочными рядами из-за обилия магазинов и навязчивых торговцев, улице. Саша что-то рассказывал, но я почти не слушала его, наслаждаясь неожиданным ощущением свободы, которое снизошло на меня после моих внутренних нотаций, мысленно прочитанных самой себе. По-моему, сегодня в первый раз я поняла, что теперь стала абсолютно свободной женщиной. Ведь после разрыва с Антоном, отношения с которым длились всю мою сознательную, послешкольную жизнь, я впервые оказалась в ситуации, когда могу делать то, что хочу, и не надо ни у кого просить разрешения или отпрашиваться, и не надо ни под кого подстраиваться! – При этих словах она даже стукнула кулачком по мягкому валику дивана. – Например, вот зайду сейчас в первый попавшийся магазин и куплю то, что понравится мне, а не то, что вызовет одобрение Антона. Во власти этих мыслей я, совершенно позабыв о Саше, нырнула в открытую дверь, которая встретилась на нашем пути. Удивленный, мой спутник вошел следом за мной. Витрина, перед которой мы оказались, явно указывала на то, что мы попали в ювелирный магазин. Представленные драгоценности совсем не впечатлили меня. Наверное, турецкие мастера не отличаются особой тонкостью такого рода мастерства. Золото в этой стране, видимо, один из способов быстро разбогатеть. Представленный ассортимент наводил на мысль, что товар рассчитан на бывшего нового русского в малиновом пиджаке. Я недоуменно рассматривала грубые, напоминающие дверные цепочки, ярко-желтые украшения на шею, кольца, похожие на ободы бочонков, в которые, особо не стараясь, впихнуты разноцветные камни. Предлагаемые серьги и вовсе заставили меня прослезиться, но не от тоски, а от смеха, стоило лишь представить, как будет выглядеть соблазнившаяся на приобретение их дама. Ведь изготовлены они были из соображений не изящества, а количества дорогого материала и камней, из соединения которых и получилось драгоценное украшение, по тяжести способное растянуть мочку уха до самого плеча. Пока я с улыбкой переходила от одной витрины к другой, Саша так и стоял неподалеку от двери, совсем не проявляя интереса к представленным товарам. Спустя несколько минут он подошел ко мне и прошептал в самое ухо: «Если ты уже достаточно развлеклась, позволь, я покажу тебе нечто интересное, не похожее на то, что ты здесь увидела». – Варя всплеснула руками: – Представляешь! У меня даже мурашки побежали по спине.

– Вот ведь, бывает же… Я тебя слушаю, словно кино смотрю! – восхитилась я.

– Я и сама не верю, что это все происходит со мной, – честно призналась Варя. – Но я вида не подала, что присутствие и поведение Саши меня волнует, я постаралась взять себя в руки! В общем, он повел меня в другой магазин. Миновав несколько домов и проулков, мы затормозили перед высокой темной дверью, с двух сторон от которой празднично светились витрины тоже с ювелирными товарами, но с моего ракурса было не разобрать, что конкретно предлагалось приобрести в этом магазине. Саша уверенно открыл дверь. Едва мы очутились внутри, как к нам откуда-то из глубины подбежал невысокий, очень круглый из-за лишнего веса турок, еще на бегу склонившийся в услужливом поклоне. Всем своим видом он изображал такое радушие, словно был счастлив просто от того, что мы очутились на пороге его лавки. Я почувствовала себя несколько неловко, ведь ничего покупать мы не собирались. Хозяин же тем временем усадил нас на диван, на столике перед которым тут же, словно по волшебству, материализовались изящные бокальчики с чаем и плетеная корзина с восточными сладостями. Вспомнив, что отныне я свободная женщина и никому ничего не должна, я встала и отправилась к витринам, решив, что, в конце концов, не моя вина, что владелец магазина тратит на нас столько времени, надеясь, что мы купим у него какое-нибудь украшение. Сначала я праздно оглядывала представленные украшения, но остаться равнодушной просто не смогла, увидев, что здесь представлены драгоценные изделия совершенно иного вида, над которыми потрудился настоящий мастер, ювелир с большой буквы. Все было очень изящно, казалось таким хрупким, нежным и очень красивым. Взгляд мой застыл на небольшой подвеске в виде весов. Это мой знак зодиака, но я впервые видела его в таком красивом исполнении: на каждой из чаш, перевешивая друг друга, лежали два, как я предположила по их сиянию, бриллианта, немного отличающихся по размеру, сами же чаши были из красиво соединенных между собой синих сапфиров, которые крепились к основе из белого золота. От подвески исходил удивительный свет, особенно заметный при ярком освещении, которое было в магазине. Заметив мой интерес, ко мне подошла девушка, продавец-консультант, и на английском языке предложила показать мне поближе все, что мне нравится. Я пожала плечами и бросила незаметный взгляд на Александра и хозяина магазина, мне не хотелось, чтобы они заметили, что я чем-то заинтересовалась, но они были заняты беседой и совсем не обращали на меня внимания. Тогда я согласилась на предложение девушки и с удовольствием еще раз порадовала себя разглядыванием, а теперь еще и ощущением на ладони красивой подвески. Несколько раз повернув ее, чтобы рассмотреть со всех сторон, я случайно увидела на белом, прикрепленном на шелковой нити к подвеске ценнике сумму, которую стоило это изящное украшение. Под астрономическим, на мой взгляд, по количеству цифр цене в турецких лирах заботливой рукой продавца была указана стоимость в американских долларах, очень близкая к размеру гонорара адвоката Альбины. Мои глаза непроизвольно округлились, я моментально протянула драгоценный знак моего зодиака девушке, которая, сразу поняв причину моего замешательства, стала объяснять, что цена невысока, если учесть, из какого размера, веса и чистоты камней состоит изделие. Я попыталась взять свои эмоции под контроль, улыбнулась и заверила девушку, что все в порядке, и меня ничего не смутило. Про себя же я подумала, что деньги сейчас гораздо нужнее на адвоката для Альбины, спокойствие и радость мне принесет ее скорейшее освобождение, а не обладание какими-то побрякушками. Я положила обратно на бархатную подушечку кулон и вернулась к дивану, где, уверив Сашу, что мне ничего не понравилось, потащила его к выходу. Саша поднялся, попрощался с владельцем магазина, я попыталась тоже выдать нечто подобное, и мы вышли на улицу. Кстати, я отметила, что Саша неплохо лопочет на местном. Я спросила у него, где он учил язык, но он только отшутился… В общем, полиглот какой-то, – добавила она не без восхищения. – Но я не стала выводить его на чистую воду. Не хочет признаваться, не надо. Мы медленно пошли обратно к оставленной нами машине. Саша осторожно взял меня за руку и увлек в сторону, когда на нас стал надвигаться какой-то торговец с огромным столом на колесиках, на котором горой высились всевозможные бутерброды, пирожки и прочие шедевры фастфуда. Представляющая опасность тележка давно исчезла с нашего пути, а Александр все не отпускал мою ладонь. Мне, несмотря на все внутренние протесты, было очень уютно ощущать тепло его руки, от которого возникало приятное чувство защищенности. Когда на углу одного из домов показался наш «Мерседес», я даже немного расстроилась, что придется расцепить руки. Водитель галантно открыл мне дверцу, и я устроилась на заднем сиденье, Саша сел рядом. В общем, я чувствовала себя Золушкой на первом балу. Потом ты позвонила, и мы отправились тебя забирать.

– А о чем вы с ним разговаривали, ведь не молча же вы таскались вперед-назад по той улице? – не сдержала я любопытства.

– Нет, конечно нет! – воскликнула Варя. – Когда ты осталась в ресторане, а мы, соответственно, один на один в машине, у нас появился шанс побеседовать. Он вдруг ни с того ни с сего стал говорить о своей симпатии ко мне.

– Ого! – Я даже присвистнула, хотя это было логично.

– Вот и я не поверила, – по-своему расценила мою реакцию Варя. – Но он буквально сбил меня с ног напором своей откровенности, а потом еще стал выспрашивать, что я чувствую по отношению к нему. В общем, налетел, как ураган. Я испугалась, застыла как истукан, пробормотала какую-то чушь, лишь бы отговориться от него, но, к счастью, дорога оказалась короткой и я буквально выбежала из машины на эту торговую улицу.

– А почему ты ему не поверила? Я отмечаю, что он действительно поглядывает на тебя с явным интересом, – не могла не поделиться я своими наблюдениями.

– Ты знаешь, я, наконец, собралась с духом и выпалила ему, что подозреваю, что он всем женщинам такое говорит, никого особенно не выделяя. Но он принялся уверять меня в обратном, в общем, дурацкий получился разговор. – Варя скорчила гримаску.

– А по-моему, вполне нормальный для начала курортного романа, – произнесла я.

– Вот именно, что курортного, а я бы хотела совсем иного. – Она вздохнула, но больше распространяться на эту тему не стала, а отправилась в ванную, чтобы немного освежиться перед выходом на дискотеку.

Ожидая свою соседку, я подумала, что как раз наоборот, предпочитала всем прочим отношениям короткие и бурные, наполненные страстью встречи. Которые как раз и случаются на курортах. Как ни прискорбно было это признавать, особенно вспоминая причитания моей тетушки Милы, но я все же пока не ощущала в себе внутреннего потенциала и желания создать крепкую ячейку общества.