Глава 8
— Евгения, это все, что я пока смог собрать, — протягивая мне увесистую папку, произнес Олег Ефимович.
Я не сразу сообразила, что он дает, но потом вспомнила, что накануне просила его достать фотографии всех сотрудников института. Только вот был ли от них теперь толк, после того как звонок все равно перехватили?
— Что такое? — видя, что я не тороплюсь брать папку, удивленно вскинул брови Кононов. — Что-то не так?
— Да нет, просто не уверена, есть ли теперь в том необходимость. Боюсь, что сотрудник, который нам нужен, в институте все равно не появится.
— Но ведь его все равно можно найти по паспортным данным, — не согласился со мной Кононов.
— Если паспорт у него настоящий, — заметила я и, вздохнув, все же взяла папку в руки. Затем поблагодарила Кононова за помощь и удалилась в кабинет к Вячеславу Евгеньевичу. — Вика, для тебя есть работа, — протягивая скучающей дамочке папку, громко сказала я.
— Для меня? Что это?
— Фотографии здешних сотрудников. Перебери-ка их и постарайся найти того парня, что подарил тебе ручку. Сможешь?
— Постараюсь, — пообещала Виктория и с рвением взялась за работу.
Я подошла к Вячеславу, что-то обсуждавшему с коллегами, несколько минут постояла рядом, а затем уселась в кресло, понимая, что во мне никакой необходимости нет. После выходных все пока шло как по маслу, без покушений, без угроз — живи да радуйся. Но радости отчего-то не было. Я, да и все остальные прекрасно понимали, что такое затишье временное и что вскоре все повторится. И неизвестно еще, как все пойдет.
— Вот он, вот он! — громко закричала Вика, видимо найдя нужное изображение.
Все разом повернули головы в ее сторону, а я и вовсе подошла ближе и, улыбнувшись присутствующим, произнесла:
— Не обращайте внимания, это она о своем.
— Это он, я уверена, — прошептала Вика, протягивая фотокарточку.
Я взяла снимок и внимательно на него взглянула. С фотокарточки на меня смотрел молодой мужчина с солидной внешностью, черными, аккуратно уложенными волосами, проницательным взглядом, слегка угловатыми, словно намеренно приподнятыми вверх бровями и плотно сжатыми губами. Никаких особых отличительных черт у мужчины не имелось, за исключением маленькой родинки, расположенной на нижнем веке правого глаза.
— В папке что-нибудь на него есть? — поинтересовалась я у Виктории.
Та кивнула и протянула мне двойной лист. Оказалось, что подкупленного или намеренно засланного бандитами сотрудника звали Дмитрием Владимировичем Нечкиным. На данный момент он был прописан на улице Фрунзе, в доме номер тридцать пять, квартира двадцать восемь. Не женат, детей нет. Окончил физико-математический факультет университета, затем обучался еще в нескольких учебных заведениях, сменил три места работы и, наконец, попал в институт.
— Побудьте пока здесь, я скоро, — обратилась я к Виктории и вышла из кабинета Вячеслава вместе с фотографией и кратким досье на Нечкина. Отыскала Кононова и, показав ему снимок, сообщила:
— Вот этот тип принес в институт прослушивающее устройство и передал его жене Конышева. Можно как-то проверить, здесь он сегодня или нет?
— Конечно. Достаточно лишь заглянуть в его отдел. Это находится этажом ниже, — заволновался Кононов. — Пойдемте проверим.
Мы быстро спустились по лестнице. Олег Ефимович отыскал нужный кабинет и, первым войдя в него, застыл на пороге, оглядывая всех присутствующих. Нужного человека он, наверное, не увидел, а потому громко, так, чтобы все слышали, спросил:
— Нечкин сегодня присутствует?
— Нет, его с самого утра не было, — как я и ожидала, выкрикнули в ответ. — Возможно, задерживается.
— Это вряд ли, — выходя в коридор, заметила я негромко.
Кононов догнал меня уже на подходе к лестнице:
— Что вы намерены теперь делать? Думаете, он уже не появится?
— Я не думаю, я уверена. Наш с вами разговор наверняка перехватили и приняли все меры предосторожности.
— Что вы имеете в виду? — не понял Кононов.
— Только то, что парня убили.
— Но зачем? Он же ведь мог толком ничего не знать, — растерянно развел руками Олег Ефимович, не в силах согласиться с безжалостным предположением. — Его могли просто попросить преподнести подарок Виктории, и не более.
— Могли, но я считаю, что его все равно безопаснее убрать, чтобы не болтал лишнего. Я даже планирую выяснить это прямо сейчас, обзвонив несколько подходящих мест.
— Какой беспредел, — сокрушенно закачал головой Олег Ефимович. — Полнейшее безобразие. Что ж, не буду вам мешать, у меня тоже дела.
Я кивнула, давая понять, что в помощи более не нуждаюсь, и Олег Ефимович тут же исчез в своем кабинете. А я, отыскав местечко поспокойнее, достала сотовый и набрала домашний номер. Тетя Мила сняла трубку почти сразу.
— Доброе утро, тетушка, — ласково поприветствовала ее я. — У меня к тебе маленькая просьба. Ты не могла бы возобновить свои контакты с кем-нибудь из бывших коллег?
— Это зависит от того, что конкретно тебе нужно, — серьезно ответила тетушка.
— Мне необходимо проверить, не поступало ли в соответствующее учреждение города тело Нечкина Дмитрия Владимировича. Желательно также раздобыть сведения о его круге знакомых, родственниках. В общем, все как обычно.
— Удалось наконец-то выйти на след? — полюбопытствовала тетя.
— Не знаю. Так, проверяем варианты.
— Хорошо, постараюсь, — пообещала тетя Мила и, пожелав мне удачи, отключилась.
Я еще несколько минут постояла, раздумывая, а затем сорвалась с места и помчалась к кабинету Кононова.
— Олег Ефимович, — ворвавшись без стука, выпалила я. — Мне нужны люди.
— Сколько? — без лишних вопросов уточнил тот.
— Не знаю. Человек пять хотя бы. Но срочно, времени вызывать их из милиции нет. Можете кого-нибудь дать из охраны?
— Пятерых? — Кононов задумчиво почесал затылок. — Нет, слишком опасно оставлять здание без охраны. Только троих.
— Давайте троих, — согласилась я.
Олег Ефимович спешно вызвал к себе в кабинет троих человек. Затем, пока те добирались по назначению, спросил:
— Что вы задумали, Евгения Максимовна?
— У меня нет времени объяснять, давайте позже, — отмахнулась я.
Кононов не настаивал. Вскоре заявились работники охраны, Олег Ефимович вкратце объявил, что временно передает их в мое распоряжение и надеется, что они будут слушаться меня беспрекословно. Один из ребят подал голос:
— Не волнуйтесь, мы не подкачаем. Евгения показала за последние дни, что знает, что делает.
— В таком случае не стану вас больше задерживать, — вздохнул Кононов и чуть тише добавил: — Ну, с богом.
Мы загрузились в лифт и, спустившись вниз, направились к моей машине. Первые несколько минут мужчины ни о чем меня не спрашивали, когда же я завела мотор, один из них решился поинтересоваться:
— Что за роль нам отведена?
— Я еще сама не определилась. По моим прикидкам, один из здешних работников, завербованный бандитами, либо убит, либо его ищут. Если его убили, наша задача тщательно обыскать его дом и собрать материал, по которому можно вычислить всех его сообщников. Если жив, то найти.
— А как мы определим, на какой стадии бытия он сейчас находится? — полушутя поинтересовался самый молодой из охранников.
— По интерьеру в квартире, — коротко ответила я и еще сильнее вдавила педаль газа в пол.
Машина засвистела колесами об асфальт и, ускорив бег, понеслась к улице Фрунзе. Я буквально молила бога о том, чтобы мужчина оказался жив, чтобы он сообразил спрятаться от своих же друзей-товарищей, ведь он был единственной нашей ниточкой, по которой можно распутать весь клубок. Если потеряем его, то те, кто стоит за ним, смогут еще долгое время совершать покушения на Вячеслава.
Наконец мы достигли нужной улицы, а затем и дома. Я резко затормозила, и все дружно выскочили из машины и, не запирая дверей, помчались к квартире номер двадцать восемь.
— Вот эта дверь, — первым обнаружил квартиру Сергей. Так звали самого старшего из охранников.
Мы дождались, когда по лестнице поднимутся остальные, и только потом я надавила на звонок. Все замерли, не зная, чего ожидать. Тишина с каждой минутой становилась все тягостнее, тем более что из квартиры не доносилось никаких звуков. Я надавила на звонок еще раз, но когда и это не сработало, достала отмычку и принялась орудовать ею.
— Вы что, это же расценивается как незаконное проникновение в чужое жилище, — попытался возмутиться один из ребят.
— Да неужели? — насмешливо откликнулась я. — Ты думаешь, я этого не знаю?
Наконец дверь поддалась, и я, широко распахнув ее, спешно вошла в квартиру. Уже с порога стало ясно, что никаких грубых вторжений в нее не происходило, но для успокоения моей душеньки этого было недостаточно. Я направилась дальше, заглядывая в каждую из комнат. Ребята рассредоточились по квартире, начав шарить по ящикам и шкафам. Живых людей или трупов мы нигде не нашли.
— Вы не слишком сорите, все вокруг должно остаться нетронутым, — видя, что некоторые слишком уж стараются, выворачивая содержимое ящиков на пол, одернула их я. — Иначе заставлю все прибирать.
«Так, трупа в квартире нет — это уже радует, — рассуждала я про себя. — Возможно, Нечкин куда-то вышел. Или так и не дошел до работы, будучи перехваченным по дороге, — суетливо подсказывало подсознание. — А что, если он отправился к террористам, решив попросить у них убежища? Нет, вряд ли, он же еще не знает, что мы его вычислили. Компа дома у него тоже нет… Где же он тогда?»
Неожиданно зазвенел мой сотовый.
— Евгения Максимовна, это Кононов, — с жаром начал тот. — Один из коллег Дмитрия сообщил, что тот вчера предупреждал: с утра ему нужно будет заскочить в медпункт, и только он потом поедет на работу. У него не было флюорографии и штампа о допуске к работе, ему велели все сделать. У нас ведь с этим строго.
— Спасибо большое, — искренне поблагодарила я Олега Ефимовича. Затем отключила телефон и громко сказала: — Все, сворачиваемся, у нас теперь другой маршрут.
— А убирать надо? — растерянно застыл над вываленной из шкафа кучей белья один их охранников.
— Да ладно, оставь, — махнула я рукой и поспешила на выход.
Мы бегом сбежали вниз и вновь загрузились в машину.
— Кто знает, где в этом районе находится больница? — прежде чем тронуться, спросила я.
— Да прямо через несколько кварталов, — ответил мне Сергей. — Я сам из этого района, там сто раз бывал.
— Тогда показывай дорогу.
— Легко, — придвигаясь ближе, ответил парень, а затем добавил: — Выезжайте на центральную и сразу направо.
Трехэтажная желтая больница была обнесена высоким кованым забором с двумя воротами. Но все они оказались закрыты, а проезд внутрь разрешался лишь автомобилям с красным крестом. Для остальных посетителей предназначалась маленькая калиточка, день и ночь распахнутая настежь.
Видя, что на территории больницы совершенно нет свободных мест, где можно припарковать машину, я заехала передними колесами на тротуар и заглушила мотор. После чего обернулась к остальным и, показав им фотографию мужчины, произнесла:
— Ищите его. Как только найдете, ни в коем случае не упускайте. Уговаривайте, задерживайте, делайте что хотите. Но если мы потеряем Нечкина, с нас со всех головы снимут. А вообще, лучше договориться с ним по-хорошему и предупредить, что на него идет охота и мы хотим помочь. Понятно?
Мужчины сдержанно кивнули.
— Тогда за работу. Как только найдете его, ждите меня и больницы не покидайте. Встречаемся все у гардеробной.
После инструктажа мы заспешили к зданию больницы. Затем я и еще двое вошли в само здание, один направился в пристройку, где размещался флюорографический кабинет. Оказавшись в холле, я остановилась.
— Давайте разделимся по этажам. Тебе первый, тебе второй, а я буду проверять третий.
— А что, если мы его не найдем? — засомневался в успехе Сергей.
— Тогда и будем думать, — заметила я.
Пулей влетев на третий этаж и даже не запыхавшись, я принялась заглядывать во все кабинеты и осматривать всех присутствующих в коридоре. Большинству это, конечно, не нравилось, и на меня уже начали шуметь. Но я спокойно продолжала свои манипуляции. Первые несколько кабинетов оказались заняты совсем не тем, кого я искала. Еще несколько и вовсе заперты в связи с отсутствием в них врачей.
Не торопясь расстраиваться, я вознамерилась продолжить осмотр, как вдруг услышала топот, обернулась и увидела бегущего прямо на меня Нечкина. За ним следом несся мой охранник и во всю глотку орал:
— Стой! Стой, тебе говорю. Да стой же, поговорить надо.
Нечкин, казалось, его не слышал, мчась как угорелый по коридору. Но далеко убежать ему не пришлось, так как он совсем не ожидал, что какая-то женщина внезапно подставит ему подножку, а затем еще и схватит за руку, предотвратив попытку встать. Естественно, этой женщиной была я. Задержав Дмитрия, я скрутила ему руки за спиной, нацепила наручники, затем, подняв его с пола, спросила у подоспевшего охранника:
— Что ж ты умудрился такого сказать, что Нечкин испугался?
— Да я не знаю, чего он так всполошился, — развел руками охранник. — Я что, страшный такой, что ли?
— Да нет, ты не страшный, а очень даже красивый, просто душенька у него не чиста, — поправила я и, тряхнув Нечкина как следует, спросила: — Ведь так, я права?
— Я не знаю, что вы имеете в виду, — недовольно сдвинув брови, пробормотал тот.
— Сейчас, возможно, и нет, но если я представлюсь… — Я встала перед мужчиной лицом к лицу. — Не узнаете?
Дмитрий пристально посмотрел на меня, затем опустил глаза в пол, потом вновь поднял взгляд и, устремив его куда-то за мою спину, наигранно равнодушно произнес:
— Нет.
— Не люблю, когда врут, — вздохнула, двинув ему в бок локтем. — Особенно когда прямо в глаза. Между прочим, — я дождалась, когда мужчина справится с болью и выровняется, — мы же вас сейчас спасаем, а вы нам и спасибо не говорите. Если хотите, я вообще-то могу вас отпустить. Хоть сейчас.
Нечкин оживился.
— Но перед этим вы должны узнать, что мы запросили у работников милиции информацию на вас и объявили в розыск в связи с тем, что именно вы подарили Виктории Конышевой ручку со встроенным прослушивающим устройством. Ну вот, вижу, что вам уже не так радостно, — широко улыбнулась я, заметив, как заходили желваки под кожей мужчины. — Видимо, понимаете, что разговорчик этот, как и все предыдущие, перехватили ваши сотоварищи. Как думаете, каким будет их решение, учитывая тот факт, что вы единственная ниточка, к ним ведущая?
— Что вы от меня хотите? — дрожащим голосом спросил Нечкин.
— Сотрудничества. Вам в любом случае выбирать не приходится, — заметила я на всякий случай, а затем пояснила: — Они вас убьют непременно, и пощады ждать не приходится, но вот что касается нас, то здесь хоть есть какие-то перспективы. А тюремное заключение, согласитесь, куда приятнее путешествия в мир иной. Или вы считаете иначе? — Я снова пристально посмотрела в лицо Дмитрия.
— Мне говорили, что вы хороший психолог, вижу, что так оно и есть, — сделал мне комплимент Нечкин. Затем тяжело вздохнул и добавил: — Я готов с вами сотрудничать, но при условии, что вы станете и моим телохранителем тоже на тот период, пока всех их не задержат.
— Ничего себе, — едва не присвистнула я. Подобные условия и кому — мне? Да неужели он думает, что его жизнь важнее жизни Вячеслава Евгеньевича? Хотя нет, он сейчас думает только об одном. Даже не думает, а боится. Боится и понимает, что безопасность ему может гарантировать лишь один человек.
— Вы согласны? — посмотрел на меня Нечкин.
— А платить вы мне тоже по таксе будете? — прищурившись, переспросила я.
— Моей платой будет информация, разве этого недостаточно?
— Что ж, пожалуй, вы правы, — согласилась я. — Информация того стоит. Хорошо, я принимаю ваше предложение. Но вы, в свою очередь, дайте обещание, что во всем станете слушаться меня, ходить только туда, куда я скажу, и делать то, что я велю.
— Это еще с какой стати?
— Если нет, я вас прямо сейчас отпускаю и смотрю, чем все это кончится, — не уступала я.
Тот прикусил язык, оставив свое возмущение при себе. Теперь уже мы сняли с его рук наручники и отправились вниз. У гардеробной дождались возвращения остальных и, загрузившись в машину, тронулись в путь. Минуты через четыре зазвенел мой сотовый. Я сняла трубку и вновь услышала голос Олега Ефимовича:
— Женя, ну так что у вас? Удалось найти Нечкина?
— С нами-то все в порядке, — усталым голосом произнесла я. — Да и Нечкина мы нашли, но… к сожалению, не успели спасти.
— Его убили? — ужаснулся Кононов.
— Нет. Он сам, убегая от нас, попал под машину. Извините, но ничего не получилось.
— Что ж, так, видно, и должно было быть, — вздохнул обреченно мужчина. — Возвращайтесь назад, мы вас ждем, — и повесил трубку.
— Зачем вы сказали, что я попал под машину? — немного недовольно спросил «покойничек».
— А вы сами не догадываетесь? — переспросила я. — На вашем месте стоило бы мыслить масштабнее.
— Спасибо, — произнес Нечкин через паузу.
— Да не за что, — ответила я, продолжая следить за дорогой.
— Дмитрий Владимирович? — Глаза Олега Ефимовича удивленно округлились. — Женя, но вы же сказали, что он…
— Да, я именно так и сказала, — подтвердила свои слова я. — Только не вам, а тем, кто слушал наш разговор.
— Ах, вон оно что, — только сейчас понял Кононов. — А я уж подумал, вы мне не доверяете.
— Вы угадали: я вам не доверяю, — спокойно заметила я. Кононов вновь уставился на меня, как бычок на новые ворота. — И не только вам, — слегка улыбнувшись, продолжила я. — Я не доверяю никому. При моей работе приходится так поступать, вы уж не обижайтесь.
— Ну да, да, — согласился со мной Кононов. Затем вновь повернулся к Нечкину и продолжил: — Что ж ты, парень, делаешь-то? Мы к тебе как к человеку отнеслись, работу дали, зарплату приличную начислили, а ты… Тебе не стыдно?
— Я вашу месячную зарплату каждую неделю получаю, — с усмешкой ответил на это Нечкин, но взгляд все же отвел. — Причем для них это не деньги. Бумажки, каких тысячи, миллионы. И потом, я не фанатик науки, а простой человек, у которого есть простые запросы, для удовлетворения которых нужны деньги. Какая разница, как и за что их получать, если все равно рано или поздно эти люди добьются своего.
— Так пусть лучше поздно, — возмущенно воскликнул Кононов. — Вы… вы должны были отказаться, хотя бы потому, что под угрозу ставилась чужая жизнь.
— Согласен, ставилась. Только поймите меня правильно: если бы не согласился я, согласился бы кто-то другой, и ничего бы не изменилось. Так зачем мне было упускать такой шанс обогатиться?
Кононов весь раскраснелся, разнервничался, не зная, что еще добавить. Он происходил из старого поколения, для которого подобный образ мыслей был чем-то немыслимым.
— Его… его немедленно нужно передать милиции, — наконец выдавил из себя Олег Ефимович. — Я более не желаю видеть этого человека в своем институте, пусть им занимаются органы.
— Извините, Олег Ефимович, но тут я вынуждена с вами не согласиться. На какое-то время нам придется его здесь оставить и даже охранять, — решила вставить слово и я.
— Как? — удивлению Кононова не было предела. — Вячеслав Евгеньевич, что же это она такое говорит? — попытался он поискать поддержки у Конышева.
— То, что есть. Этот наглец затребовал охрану взамен его информации, — угрюмо изрек Вячеслав. Ему тоже не нравилась идея нахождения бок о бок с предателем.
— Так отправьте его за решетку, вот и будет ему заслуженная охрана день и ночь, — предложил Кононов. — Зачем оставлять его здесь? А вдруг на нем самом прослушивающие устройства нацеплены?
— Он чист, я его осмотрела. Да вы не волнуйтесь, если он не станет ничего скрывать, а это и в его интересах тоже, мы в ближайшее время задержим преступников всех, и все, наконец, закончится. Главное, не паникуйте и никому о случившемся не говорите. Дмитрия не должен видеть никто, кроме нас четверых.
— Хорошо, постараюсь о нем забыть, — согласился мужчина. — И все же я с вами не согласен.
Я развела руками, уже устав объяснять очевидное. Впрочем, Кононов более не стал ждать от меня слов и молча покинул кабинет Вячеслава. Мы остались вчетвером: я, Вячеслав, Вика и Дмитрий. Я окинула всех взглядом, затем села на диван и произнесла:
— Ну-с, уважаемый, я вас уже охраняю, а пока так и не услышала ничего дельного. Давайте выкладывайте свою информацию, пока еще не поздно.
Нечкин вздохнул, покосился на Вячеслава, но так как тот все время оставался невозмутим, начал рассказ:
— Они нашли меня сами. Как, не знаю. Не представлялись, но сказали, что если хочу заработать, то у меня появился шанс. Затем объяснили, что нужно сделать, и отправили пробоваться в институт. Собеседование я прошел отлично и вскоре был принят на работу. Меня ни о чем таком… ну, вы понимаете, не просили. Я всего лишь должен был следить за передвижениями Вячеслава Евгеньевича и докладывать о них парню по имени Николай. Я его один раз видел, так что при встрече могу узнать. Он высокий, русоволосый, глаза серые, лицо вытянутое, поначалу немного отталкивающее из-за сильно выпирающей челюсти. А так он весьма общителен, интеллектуально развит…
— Как вы с ним связывались?
— Посредством телефона, конечно, — спокойно ответил Дмитрий. — Я просто звонил ему, мы по-дружески беседовали, и во время разговора как-нибудь вскользь упоминал о происходящих переменах, возможных передвижениях.
— О том, что кто-то, помимо них, угрожает взорвать в здании бомбу, тоже вы сообщили? — подал голос Вячеслав.
Нечкин кивнул:
— Я сразу заметил, что что-то не так: то ложный сигнал, то потом какая-то спешная поездка, тщательно подготовленная.
— Вы были в здании во время ремонта паркетного пола?
— Был, — устало ответил Дмитрий. А затем признался: — Это я им и сообщил, что вызвана бригада по ремонту пола. Кажется, они перехватили ее где-то на полпути и заменили своей.
— Ну, это все понятно, но ты так и не сказал, где искать негодяев, — торопил Дмитрия Вячеслав. — Или, может, сам не знаешь?
Нечкин посмотрел на меня. Я ожидала ответа, и он вынужден был продолжить:
— Я проверял этих ребят сам, для себя. Пытался понять, с кем связался: криминал ли это, ФСБ, ФБР. Я в тот момент представления не имел, кто они такие. Сдружился здесь уже, в институте, с одним парнем, попросил его проследить мой звонок другу и вычислить его адрес. Мол, денег должен, а не отдает и где-то у друзей скрывается. Он помог, ну я по тому адресу и отправился.
— И что, чаем угостили? — сыронизировал Вячеслав.
— Нет, потому что я даже и не входил в дом. Просто побродил по округе, а когда появился этот Николай, с часок походил за ним хвостом.
— И он тебя не заметил? — удивилась я.
— Нет, — уверенно заявил Вячеслав. — К тому же я переодевался и действовал очень аккуратно.
— Ну и куда же он тебя вывел?
— А никуда. Потаскался по магазинам и снова залез в свою нору. Но я точно знаю, что он связной. У него обалденная техника и машина.
— Ну и что? Что ты хочешь сказать? — взорвался-таки Вячеслав. — Что, кроме этого связного, никого знать не знаешь? Да ты хоть представляешь себе, сколько людей к этому причастны? А нам, видишь ли, нужна верхушка. Понятно? — Голос Вячеслава срывался на хрип.
— Так это вы у нас компьютерный гений, — в свою очередь эмоционально откликнулся Нечкин. — Неужто не сообразите, как можно через его компьютер выманить остальных? А я вам в детективы не нанимался, так что нечего на меня кричать.
— Он прав, — подойдя к окну, произнесла я. — Бандиты осторожничают и могут быть не знакомы между собой. Единственный шанс вычислить их — воспользоваться компьютером связного. Жаль, что вы не можете проделать это лично, ведь здесь нужен человек зрячий. Извините…
— Ничего, вы правы, — не обиделся Конышев. — Нужен, так найдем. У меня есть один гениальный парень. Только придется за ним съездить, а то что-то не доверяю я в последнее время нашей связи.
— Диктуйте адрес, я пошлю за ним человека.
* * *
— Вячеслав Евгеньевич, Вячеслав Евгеньевич, — радостно восклицал Кононов, влетая в кабинет Конышева. — Мы их взяли. Все эти негодяи, что охотились за вами, арестованы. Мне только что позвонили из МВД и сообщили, что операция прошла успешно. Ваш парень, ну, тот, которого вы порекомендовали, оказался асом. Он лихо просканировал тот компьютер, выдернул из него все адреса, и по ним тут же были разосланы группы задержания. Все, наконец-то все кончено, — мужчина радостно возвел руки к небу. — Наконец-то.
Лицо Конышева, несмотря на замечательную новость, продолжало оставаться невозмутимым. Создавалось впечатление, что ему совершенно безразлично, что удалось сделать милиции за последние два дня. Он казался задумчивее и сосредоточеннее обычного. Олег Ефимович просто не мог этого не заметить, а потому тут же притих и осторожно поинтересовался:
— Вы разве не рады? Это же означает, что мы можем спокойно продолжить нашу работу, ничего не боясь, не отвлекаясь на всевозможные угрозы.
— Господи, Олег Ефимович, неужели вы так наивны? — не сдержавшись, перебил коллегу Вячеслав. — Вы что, считаете, что, захватив верхушку, вы обезвредили всю сеть?
— Я вас не понимаю, — немного растерялся Кононов.
Вячеслав усмехнулся, а затем вспылил:
— Идиотская страна! И мы еще беремся утверждать, что вырвались вперед в своем развитии. Господи, как же все мы глупы.
— Ну зачем вы так, — попытался успокоить Конышева Олег Ефимович. Но Вячеслав не слушал его, яростно продолжая развивать свою мысль:
— Мы привыкли бороться с единой группировкой, считая, что, взяв главного ее организатора, разваливаем весь строй. Чушь, полная и совершеннейшая чушь! — Вячеслав активно жестикулировал. — Все давно уже изменилось. Группы превратились в сеть, отдельные узлы которой разбросаны по всей огромной стране. Такая организация подобна сотам, у которых нет и никогда не было центра. Каждая ячейка действует сама по себе. Мы ликвидировали одну, но ее место тотчас же заняла новая, более мощная. Что толку, что вы поймали этих парней, если за мной охотится весь мир?! — Вячеслав вознес руки к потолку и слегка повысил голос. — Весь этот глупый мир! Люди эгоистичны, а потому любого, кто имеет компьютер и более или менее с ним управляется, можно подозревать в причастности к покушениям. И вы еще пытаетесь уверить меня в том, что теперь все станет как прежде? Не станет. Никогда не станет. Все кончится, лишь когда перестанет биться мое сердце, не раньше…
— Что вы такое говорите?! — не знал, как реагировать на подобную сентенцию, Кононов. — Вы случайно не заболели, вы бредите?
— Я брежу?! — Вячеслав горестно усмехнулся и обреченно махнул рукой, понимая, что все равно никому ничего не докажет. — Да, наверное, это бред. Мне необходимо отдохнуть. Отдохнуть, потому что скоро все начнется заново. — Он усмехнулся: — В России целая армия подобных личностей, и всем им не выгодны мои разработки. Да и самой программе, видимо, рано появляться на свет, потому что не пришло еще ее время.
— У вас действительно жар, — перепуганно повторил Кононов. — Вы великий ученый, вы не можете… просто не должны так говорить. Да, преступников много, но если с ними не бороться, их станет еще больше, и что тогда? В каком мире вы предлагаете жить собственным детям?
— Не нужно попрекать меня собственными детьми: не я создавал этот мир, не мне его и менять, — резко ответил Вячеслав. — Тем более что никаких детей и в помине не будет, потому что… — На лице мужчины нарисовалась болезненная гримаса, и он процитировал старую истину: — На детях гениев природа отдыхает. Моих детей она даже и создавать не станет, чтобы зря не растрачивать силы. Все равно их уничтожат гораздо раньше, чем они смогут появиться на свет.
— У вас стресс, — обнимая Вячеслава за плечи, попытался успокоить его Кононов. — Вы слишком перенервничали и нуждаетесь в отдыхе. Я распоряжусь, чтобы вам выписали путевку в какой-нибудь санаторий. Уверен, мы временно справимся сами, а потом, когда вы вернетесь, останется лишь завершить самое сложное. К тому же вы сможете управлять исследовательским процессом через Интернет.
— А до вас все время будет доходить подпорченная непонятно кем информация, — ехидно усмехнулся Конышев.
Олег Ефимович посмотрел на меня, не зная, что еще следует сделать, чтобы вернуть Вячеславу его былой оптимизм. Я смогла только пожать плечами, тем более что и сама слабо верила в то, что нашей доблестной милиции удалось захватить всех. Слишком уж громко сказано. Так и не найдя поддержки, Кононов вновь произнес:
— Что ж, разговор в таком ключе бесполезен. Вам обоим нужно отдохнуть. Я сейчас же добьюсь для вас путевки в самый лучший санаторий, и вы прямо отсюда отправитесь на отдых.
Возражений не последовало, и Кононов облегченно вздохнул:
— Ну вот и отлично, стало быть, мы договорились. Можете пока подготовиться к поездке, составить список тех вещей, что нужно взять из дома — я пошлю за ними человека, а сам позабочусь обо всем остальном.
Едва только Олег Ефимович вышел, Вячеслав повернул ко мне голову и произнес:
— Женечка, мне нужно с вами очень серьезно поговорить. Без посторонних. Милая, выйди, пожалуйста, в коридор, тебе я все расскажу потом.
Виктория недоверчиво покосилась в мою сторону, но все же встала и не спеша направилась к двери. Вячеслав выжидал, пока раздастся стук двери, чтобы сообщить мне, судя по его состоянию, что-то очень важное. Было очевидно, что он о чем-то хочет меня попросить. Причем суть просьбы я примерно уже представила, догадываясь, что речь пойдет о его жене, которую он, несмотря ни на что, обожает и не желает подвергать опасности.
