Глава 9

Мы ехали по оживленной трассе вот уже почти целый час. Причем за это время никто из сидящих в машине не произнес ни слова. Все были угрюмы, задумчивы и совсем не расположены к светским беседам. Понимала это даже Виктория, то и дело шмыгающая носом, но не рискующая заговорить первой. Тяжелее всего приходилось мне, потому что именно на мои хрупкие плечи Конышев умудрился взвалить непосильную ношу, и теперь я должна была решить, помогать ли ему в задуманном или отказать.

Оставшись после разговора с Кононовым один на один в кабинете Вячеслава Евгеньевича, я услышала от него страшное признание:

— Я хочу умереть, — с ходу обрушил Вячеслав на меня свою тайну.

Я чуть не упала с дивана, на котором сидела, и в первую минуту не сообразила даже, как отреагировать. Вячеслав же понял мое молчание по-своему и продолжил:

— Я понял, что конец всему наступит лишь после того, как не станет меня. Я сначала думал просто покинуть страну, уехать куда-нибудь за границу, и пусть делают со своими программами, что хотят. Но потом понял, что выезд из страны с таким багажом знаний, как у меня, попросту запрещен. Меня ни за что не выпустят. Скажете, я мог бы просто отказаться от работы… Пожалуй, мог, но в качестве подстраховки те подонки, что еще на свободе, все равно убили бы меня. Я — лишнее звено во всей этой цепочке. Поэтому я решил умереть.

— Вы с ума сошли? — только и смогла вымолвить я. — Вам еще жить да жить. У вас жена, возможно, появятся дети. Что за глупости вы вбили себе в голову? Может, вам обратиться к психоаналитику?

— Я сам себе и психолог, и психоаналитик, — преспокойно продолжил Вячеслав. — И лучше других знаю, что мне грозит в том или ином случае. На мне уже стоит печать смертника, так какая разница, умру я сейчас или неделей позже. Ведь рано или поздно со мной покончат.

— Я не собираюсь становиться соучастницей этого, — решительно заявила я в ответ. — Вы-то отойдете в мир иной, а что делать мне и вашей жене? Моей карьере наступит конец, ваша жена потеряет веру в счастье.

— Поймите, Женя, для меня единственный шанс прекратить эту войну — фальсифицировать собственную смерть. Я еще не настолько плох, чтобы умирать. Я хочу лишь исчезнуть из этой жизни, ликвидировать великого ученого Конышева Вячеслава Евгеньевича и возродиться в облике какого-нибудь обычного, ничем не примечательного Иванова Ивана Ивановича. Я знаю, сейчас такие документы достать можно. Но одному мне не справиться, поэтому прошу вас о помощи.

— Ну, это еще куда ни шло, — выслушав бурную речь Вячеслава, облегченно вздохнула я. — А я-то подумала, что вы того… решили с собой покончить.

— Ну так что вы об этом думаете? — перебил меня Вячеслав.

— Не знаю. Пока не знаю, это нужно обмозговать. Фальсифицировать смерть не так просто, как кажется. Где-то нужно взять труп, затем подкупить медэкспертов. Нет, это сразу не решишь. Я должна подумать.

— Хорошо, я дам вам время, — согласился Конышев. — Только, — он сделал паузу, — пожалуйста, поймите, что это единственный шанс для меня начать новую жизнь. Другого такого уже не будет.

На этом наш разговор закончился, и вот теперь я ломала голову над тем, как же умудриться инсценировать смерть ученого. Нет, ну если бы он хоть мог видеть, спрятаться в нужный момент, было бы проще, но работать со слепым… Одним словом, я не знала, как поступить. Вячеслав тем временем ждал моего решения.

Машина пронеслась мимо указателя поворота, и вот-вот перед нами должен был показаться санаторный комплекс, как вдруг Вячеслав спросил:

— Вы обдумали мое предложение?

— Отчасти, — ответила я, глядя на Конышева в зеркало заднего вида.

— И что решили?

— Что все будет куда сложнее, чем обычно.

— То есть? — не понял Вячеслав.

Я вздохнула и пояснила:

— Необходимо организовать покушение, причем так, чтобы никто даже не заподозрил, что оно подстроено. Причем желательно, чтобы вашего трупа так и не нашли. Есть какие-нибудь предложения? Лично я уже голову сломала, размышляя, как это провернуть. Ведь заблудиться в лесу, где тело можно искать годами, вы не можете — я-то тогда на что. В общем, я не знаю. Давайте пока с этим повременим, а там, может, что-то само собой сложится.

— А может, и не стоит тебе этого делать? — тихо пролепетала Виктория. — Давай просто купим новые документы и покинем город. А Женю рассчитаем, чтобы к ней не было никаких претензий.

— Меня начнут искать, и рано или поздно о нашем бегстве станет известно, а я этого не хочу, — сразу же отказался Вячеслав. — Мне нужна полная свобода от прежней жизни.

— Хорошо, я подумаю еще, — согласилась я, понимая, что Вячеслава не переубедить. Хуже, если он рискнет что-то сотворить сам, тогда могут возникнуть проблемы куда похлеще прежних.

Впереди показалось здание санатория, беленькое, веселенькое, с черепичной крышей, новенькими пластиковыми окнами взамен старых деревянных. Вокруг цветочки, асфальтированные дорожки, садики, теннисные корты. Все на высшем уровне. Рай, да и только!

— Ой, какая прелесть! — увидев все это, воскликнула Виктория. — Милый, ты не представляешь, как тут замечательно. Давай поживем тут подольше! Я никогда не отдыхала в подобных местах, ну пожалуйста, — она принялась теребить мужа за руку.

— Посмотрим, — сухо ответил он и снова замолчал.

Я завела машину на общую стоянку, позволила всем выйти, закрыла дверцы и последовала за умчавшейся вперед парочкой. Виктория стрекотала, как кузнечик, во всей красе расписывая мужу, как все вокруг великолепно. Вячеслав вроде бы слушал ее, а может, просто делал вид, что слушает, и даже иногда кивал. Я тоже обвела взглядом округу. Вокруг корпусов не спеша прогуливались состоятельные, что было видно за версту, дамочки и что-то оживленно обсуждали. Мужчины играли в теннис или боулинг. Несколько детей осваивали игровую площадку, подобно обезьянам повиснув на брусьях.

Все это меня не слишком воодушевляло, в отличие от Виктории. Тем более что я пару раз бывала в подобных местах и считала их самыми скучными во Вселенной. Целыми днями какие-то процедуры, маски, иглоукалывания, пчелокусания. Затем телевизор, журналы или же игры на улице, от которых устаешь уже на следующий день, так как ужасно хочется разнообразия. Хотя это только мои впечатления — остальным вроде нравится.

«А вообще, наличие лишнего времени мне только на руку, — решила я пару минут спустя, — займусь подготовкой к фальсификации смерти Вячеслава. Ведь нужно будет изучить местность вокруг, решить, каких людей задействовать, как вообще все провернуть».

Пока я рассуждала подобным образом, мы успели войти в главный корпус. Там нас встретила приятная, улыбчивая женщина в белом халатике с голубой отделкой и попросила показать путевки. Виктория протянула ей наши бумаги, и женщина засияла еще больше.

— Да, да, да, о вашем приезде нас предупредили. Звонили несколько раз, просили все устроить по высшему классу. Проходите сюда, мы отвели вам лучшие комнаты с кондиционером и джакузи. Номера люкс, как и было запрошено.

И дамочка, энергично виляя бедрами, повела нас к нашим временным хоромам. Вскоре мы оказались в большой, красивой комнате со всеми удобствами, ключи от нее администратор передала Виктории, а затем добавила:

— А кому из вас предназначается вторая комната? У нас их просили две.

— Судя по всему, мне, — догадалась я и протянула руку за ключами. Женщина, передав ключи, собралась проводить меня, но я отказалась, заверив ее, что найду номер сама.

— Что ж, в таком случае оставлю вас. А вы располагайтесь и привыкайте к новому месту. Хочу напомнить, что через час у нас обед. Это на втором этаже и сразу налево. Там есть указатели.

— Да, спасибо, мы поняли, — раскланялась в ответ Виктория и, как только дверь за женщиной закрылась, радостно подпрыгнула на кровати.

— Что ж, я тоже пойду, — решив, что парочке необходимо побыть наедине, сказала я, направляясь к двери. — Опасность вам грозить не должна. Но если что, звоните на мой номер. Вика, ты его помнишь?

Дамочка кивнула. Я еще немного потопталась у двери, а затем вышла, отправившись искать собственную комнату.

День приезда прошел вполне спокойно. Мы успели обследовать территорию базы отдыха, определились с расположением комнат и кабинетов в здании. А вечером все вместе посмотрели какой-то фильм, а Вячеслав его просто послушал. Мы, как могли, комментировали действия на экране, а он рисовал все это в своем воображении. День пролетел незаметно, и наступила ночь. Мы попрощались и разбрелись по комнатам.

Утром следующего дня, после всех процедур, что назначил Вячеславу Евгеньевичу местный врач, мы решили отправиться на прогулку в местный парк. Он располагался прямо по краю небольшой протекающей поблизости речушки с забавным названием Гречанка.

В самом парке, как мы узнали, обитали белки и два лосенка, иногда заглядывали туда из соседнего леса и другие зверушки, для которых преграда в виде невысокого сеточного забора казалась не особенно серьезной. В реке разрешалось ловить рыбу, что весьма обрадовало Викторию. Она прикупила у местных мастеров из соседней деревни какое-то подобие удочек, и мы всей гурьбой отправились на рыбалку.

— Интересно, а эти белки ручные? — глазея на верхушки деревьев, полюбопытствовала Виктория. — Спустятся они вниз, если протянуть им что-нибудь с руки?

— А разве ты принесла что-нибудь для них? — с легким удивлением переспросил Вячеслав.

— Ну да. Целый карман в столовой набила, — хихикнула в ответ Вика. — Хлебом, изюминками, коврижкой.

— Ты слишком много хочешь, милая, — подал голос Вячеслав. — Определись, или мы ищем белок, или идем ловить рыбу.

— А совместить разве нельзя?.. Ну ладно, рыбу так рыбу, — вздохнула она после паузы и, перестав задерживать всех остальных, спокойно пошла по дорожке.

Тропинка несколько раз вильнула, прежде чем мы попали на густо заросшую травой и цветами поляну, за которой виднелась полоска песчаного берега вдоль узкой речушки с темно-зеленой, немного зловещей водой. Вроде бы и глубокой речка быть не должна, а со стороны кажется, что она сплошь состоит из одних омутов.

— Фу, какая вода грязная, — протянула Виктория. — Вся тиной поросла. Тут и рыбы-то, наверное, нет.

— Судя по тем фигурам, что я отсюда вижу, все-таки есть, — указав на разместившихся по другую сторону реки рыбаков, возразила я. — Это местные, из соседних деревень. А раз они здесь, значит, рыба должна быть. Ведь так, Вячеслав Евгеньевич?

Я намеренно отвлекла Конышева от его мыслей, планируя занять его чем-то более приятным, чем изобретение способов собственной смерти. А идея фикс, судя по всему, так и не покидала его. Мне хотелось, чтобы он хоть несколько дней провел нормально, наслаждаясь тишиной и покоем. С остальным нас все равно никто не торопил, и мы могли заняться всем этим по возвращении в город, где, кстати сказать, все устроить намного проще: тут тебе и взрыв газа в квартире, и авария, и много чего еще.

— А-а, что? — как я и думала, даже не расслышал моего вопроса Вячеслав.

Пришлось его немного пожурить:

— Если вы и дальше будете совать нос в мою работу, то я предоставлю выполнять ее вам самому. Посмотрим, как вы справитесь. Что улыбаетесь, думаете, шучу?.. Ничуть. Лучше расслабьтесь, остальное — моя забота.

На какое-то время это помогло, и Вячеслав принялся объяснять жене, как нанизывать наживку на крючок, как забрасывать удочку, когда ее тянуть. В общем, занялся педагогической работой. Я разместилась чуть в стороне на травке и, вытянув ноги, повыше закатала майку, надеясь хоть немного загореть. Жаль, что я не прихватила с собой купальника, сейчас он был бы очень кстати.

Я расслабилась, наслаждаясь пением птиц, вдыхая чудесный аромат цветов. Где-то рядом прогудела машина. Вячеслав и Вика зашумели, радуясь первому улову, малюсенькой рыбешке непонятного вида. Через несколько минут сбоку послышался шорох. Решив, что это еж или иное божье создание, я не придала этому значения, продолжая высматривать в причудливых белых облаках невиданные сюжеты. Прошло немного времени, и вскоре наблюдение за облаками мне начало надоедать. Я решила присоединиться к новоявленным рыбакам и внести свою лепту в поимку несмышленышей с жабрами.

Приподнявшись на локтях, я с умилением посмотрела на парочку. Внезапно солнце, секунду назад светившее мне прямо в глаза и заставляющее щуриться, исчезло, и все вокруг стало темным. Я подскочила было с места, не совсем понимая еще, что происходит, но меня кто-то сильно толкнул сзади.

— Вячеслав! Вика! — заорала я что есть мочи.

Не знаю, обернулись ли они, я этого не видела, начав яростно бороться с опутывающим меня плотным мешком. Руками его было не порвать, а потому я спешно вытащила из кроссовок острое маленькое лезвие и принялась орудовать им. Благо меня пока оставили в покое, решив, что не представляю более никакой угрозы.

Звуков со всех сторон стало доноситься все больше: Виктория кричала, кто-то бубнил, кто-то что-то выкрикивал, где-то рядом рычал мотор. Еще раз полоснув лезвием по мешку, я собрала все свои силы, ухватилась за края руками и рванула их в разные стороны. Мешок поддался, но ненамного. Образовавшееся отверстие было не больше арбуза, и в него я смогла высунуть лишь голову. Я спешно провела лезвием еще несколько раз по разошедшимся краям, и как только дыра увеличилась, принялась выбираться наружу.

— Женя, Женя, они его увозят! — голосила Вика. Затем вдруг внезапно стихла.

Я испуганно повернулась в ее сторону и увидела, что девушка недвижно лежит на берегу. Мертва ли она или же просто оглушена? В эту минуту мне было не до нее: какой-то мужик нацелил на меня дуло пистолета и несколько раз выстрелил. Мячиком я перекатилась в сторону, волоча за собой прицепившийся к ноге мешок. Затем прыгнула в кусты и ничком припала к земле.

Поняв, что я теперь недоступна, но решив перестраховаться, неизвестный еще пару раз пальнул по кусту, а затем поспешил догнать остальных. Едва он отошел на достаточное расстояние, я бросилась к Виктории. Присев возле нее, повернула лицо девушки к себе, пальцами нащупала пульсирующую артерию и облегченно вздохнула — жена Конышева была жива. Торопливо осмотрев тело Вики, я не нашла ничего особо опасного, кроме большой шишки на затылке, а потому принялась яростно хлестать девицу по щекам, пытаясь привести ее в чувство.

Та прореагировала не сразу, но вскоре застонала и с трудом приоткрыла глаза.

— Вика, это я. Ты меня узнаешь? — спешно спросила я.

Девушка кивнула.

— Твоего мужа похитили, я должна его спасти, возвращайся в санаторий и жди нас там. Поняла?

Вика отрицательно замотала головой, а затем тихо прошептала:

— Нет, я хочу с тобой.

— Ты мне будешь только мешать. Иди в санаторий, — тоном, не терпящим возражения, добавила я. Затем сразу же вскочила и со всех ног кинулась в погоню за похитителями.

Я бежала, пытаясь понять, почему эти ребята не убили Вячеслава сразу, на месте, — ведь у них был великолепный шанс это сделать. Неужто что-то изменилось в планах безжалостных сволочей? Знать бы, что, было бы проще. Но я не знала и могла только гадать, а на это не хватало времени. Оставив пока все как есть, я сосредоточилась на поимке похитителей.

А они, волоча Вячеслава на себе, торопились к машине. Я бежала следом за четырьмя похитителями. Темно-синяя «семерка» стояла неподалеку и поджидала хозяев. Те быстро запрыгнули в нее, Вячеслава бросили на заднее сиденье, окружили с обеих сторон, и машина тронулась с места. В эту минуту бандиты увидели меня. Один из них снова достал пистолет и принялся палить, даже не надеясь попасть в цель, а скорее для того, чтобы припугнуть. Но я не из трусливых, а потому не отступила и, резко взяв в сторону, помчалась краем той же дороги к зданию санатория. Покинуть здешние места ребятки могли, лишь проехав назад по единственной в этом лесу дороге, так что скрыться им было негде.

Сокращая путь, я домчалась до стоянки, запрыгнула на сиденье своего автомобиля и тут вдруг вспомнила, что ключи находятся у меня в комнате, а не в кармане, как обычно. Я выложила их перед походом в лес, боясь случайно потерять. Грязно выругавшись, чего сама от себя не ожидала, принялась заводить машину воровским способом: скручивая между собой два проводка. Это сработало, и я кинулась вдогонку.

Одной рукой удерживая руль в нужном положении, другой открыла «бардачок» и покопалась там. Мне нужно было найти патроны для своего «макарова», так как в обойме их осталось всего несколько. Вскоре моя рука нащупала обычный школьный пенал, я торопливо извлекла его и, выудив оттуда обойму, стала дополнять магазин. Между тем мой несущийся на максимальной скорости «Фольксваген» все увереннее настигал «семерку» похитителей, и саму машину мне стало хорошо видно. Бандиты тоже выжимали из своего авто все возможное, но движок уступал моему.

Видя, что я их упорно настигаю, ребятки взялись палить в мою сторону. Я старалась петлять по дороге, желая уберечь любимую машину от повреждений. Стараясь выжать из «Фольксвагена» максимальную скорость, я упрямо неслась следом за «семеркой». Несколько раз даже сама выстрелила в ее сторону, намереваясь попасть в колесо и тем самым вынудить остановиться, но неудачно. Пришлось довольствоваться тем, что хотя бы не потеряла из виду саму машину.

Гонка затянулась на целый час. Я ужасно боялась, что Вячеслава там, в машине, уже убили, однако ни подтвердить, ни опровергнуть своих предположений не имела возможности. Междугородная трасса вот-вот должна была плавно перейти в городскую, на горизонте уже показались заводские трубы, а вскоре появится и мост через Волгу. Понимая, что мне срочно нужна помощь, я торопливо достала сотовый, набрала «02» и, дождавшись ответа оператора, произнесла:

— Девушка, похищен человек. Я следую за машиной похитителей. Через несколько минут мы будем на мосту. Нужно срочно перекрыть движение.

— Продиктуйте номер машины похитителей и свой, — потребовала невозмутимым голосом операторша. Ее мои бурные речи, похоже, не сильно растрогали, тем более что слышала подобное она изо дня в день, а то и из часа в час.

Я выполнила ее просьбу, а затем, на всякий случай, добавила:

— С вами говорит телохранитель Евгения Охотникова. Похищен мой клиент.

— Хорошо, мы вышлем помощь, — пообещала девица и тут же отключилась.

Прекрасно зная, с каким опозданием является у нас эта самая помощь, я, конечно же, не собиралась на нее полагаться полностью, планируя действовать дальше по обстоятельствам. Впереди мелькнул указатель, прямо за ним стояла машина работников ГАИ и два сотрудника в серой форме с ярко-желтой накидкой. Заметив несущуюся на запредельной скорости «семерку», один из ребят махнул жезлом, а когда машина, не реагируя на него, шумно пронеслась мимо, засвистел и кинулся к собственному автомобилю. В эту минуту мимо промчалась и я на своем «Фольксвагене». Не сбавляя скорости, глянула в зеркало заднего вида и поняла, что в хвост мне пристраивается милицейская машина.

Это нисколько меня не расстроило, а даже наоборот. Я решила, что теперь преступникам уж точно крышка, и если Вячеслав все еще жив, они его и пальцем не тронут, понимая, что в случае поимки их еще и обвинят в убийстве человека, а не только в нарушении правил дорожного движения. Цепочка увеличилась на одну машину, и гонка стала еще более захватывающей.

Несколько минут мы просто мчались по трассе на примерно одинаковом расстоянии друг от друга. Машина гаишников изрыгала несладкий для ушей звук и недовольно мерцала огнями мигалки. Сами работники даже попробовали через громкоговоритель вынудить меня и машину угонщиков остановиться, но, поняв, что плевать и те и другие на них хотели, оставили эту затею. Я была уверена, что и они уже вызывали подмогу, а значит, скоро на мосту, к которому мы неумолимо приближаемся, станет жарко.

Какой-то лихач попытался вклиниться между мной и «семеркой», но я так резко вильнула в его сторону, что он испугался и поспешил ретироваться. Машина похитителей влетела на мост. Я и автомобиль ГАИ последовали за ней. Здесь дорога стала значительно у?же, да еще загруженнее. Стало сложно удерживать большую скорость, и постепенно пришлось сбавить обороты и поехать медленнее. Ребятки на «семерке» рисковали невообразимо, обгоняя впереди идущие машины, то и дело вылетая на встречную полосу. Из-за них даже не сильно, но все же черканули друг друга «Мазда» и темно-серебристый «Гранд-Ровер».

Но тут неожиданно впереди замелькали милицейские мигалки. Водитель «семерки» резко надавил на тормоза, затем неловко дернул машину на месте и принялся разворачиваться в обратном направлении прямо посередине моста. Ехать вперед он не мог, так как дорогу там уже перекрыли, оставался единственный выход: попробовать прорваться в обратном направлении. Спешно сбавляя скорость, я попыталась предугадать маневр похитителей, намереваясь перекрыть им дорогу своим «Фольксвагеном», но тут на встречной полосе откуда-то взялся огромный «КамАЗ» и недовольно засигналил. Похоже, что «семерка» мешала его нормальному ходу, да и притормаживать окончательно водитель тяжеловеса не собирался. Машина по инерции все равно проедет еще какое-то расстояние, а значит, есть опасность влететь прямо в «семерку».

Движение на нашей полосе застопорилось. Какой-то шустряк на «Опеле» далеко позади, не видя происходящего, рискнул обогнать всех, выскочив на встречную полосу, и тут-то перед ним и нарисовалась также не соблюдающая правила «семерка». Обе машины заметались на дороге, вокруг них заревели сигналы напуганных водителей… Что-то вот-вот должно было произойти, и в конечном итоге действительно случилось. Похитители, поняв, что избежать столкновения с одной из машин — «КамАЗом» или «Опелем» — не удастся, предприняли попытку объехать встречные машины на большой скорости. Те, кого собирались объезжать, в свою очередь, словно намеренно засуетились на дороге, не в состоянии определиться даже с собственными действиями.

«Опель» продолжал лететь прямо на «семерку». Похитители спешно рванули руль в сторону, и машина со всего разбегу влетела сначала на узенький тротуар, а затем, не успев сбавить скорости, вмазалась в перила моста. Давно не ремонтированные перила под давлением выгнулись, треснули, и машина, продвинувшаяся еще немного вперед, повисла над водой, находясь наполовину в воздухе, наполовину на асфальте. Малейшее движение, и она сорвется в Волгу. Жутко испугавшись, я выскочила из своего «Фольксвагена», кинулась на помощь, но немного не успела. Из «семерки» на тротуар выпрыгнул один из похитителей, из другой двери показалась голова другого, и тут машина еще раз качнулась и перевалилась через бордюр. Из моего горла вырвался крик, тут же подхваченный и затерявшийся среди массы других самых разнообразных звуков.

Действуя скорее механически, чем обдуманно, и отчасти все еще пребывая в шоке, я метнулась к спасшемуся субъекту. Не говоря ни слова, схватила его за волосы, со всего маха ударила лицом о стоящий тут же столб и с ненавистью прошипела:

— Ну что, добились своего с-сволочи!

Спасенный даже не пытался отбиться или же отпихнуть меня, попросту болтаясь в моих руках, как тряпка. Его бездействие слегка сбавило мой пыл, я оттолкнула мужчину в сторону так, что он упал на тротуар, и добавила на прощание:

— Проваливай к чертовой матери. И передай своим, что игре конец.

Мне не хотелось мараться об это ничтожество, доказывать его причастность к покушениям и непреднамеренному, но все же убийству. Мне сейчас вообще ничего не хотелось. Едва передвигая ноги, я подошла к самому краю моста и боязливо глянула вниз. Прямо подо мной пузырились и расходились в разные стороны круги от моментально пошедшей ко дну машины. Я знала здешнюю глубину, знала, каково течение на этом участке, и, в общем-то, могла и, наверное, должна была прыгнуть вниз и попытаться вытащить Вячеслава из автомобиля, но почему-то медлила. Медлила несколько секунд, зная, как они судьбоносны, а потом все же кинулась вниз, заставив себя забыть об опасности, повторяя одно: «Я телохранитель, я обязана».

— Женя, Женя, ну где он? — заглядывая за мое плечо, воскликнула сорвавшаяся с места Виктория, едва я вошла к ней в комнату.

— Я не смогла его спасти. Машина с ним и похитителями упала с моста в реку и пошла ко дну, — мертвым голосом произнесла я, устало опускаясь на край кровати.

Сейчас я чувствовала себя, да и выглядела, наверное, тоже отвратительно, учитывая тот факт, что меня саму не далее как пару минут назад извлекли из воды, где я болталась, наверное, с полчаса. Я все еще была слегка мокрой, одежда моя мятой, потому что выжимала ее прямо на себе. Тушь давно поплыла под глазами, но меня это мало трогало, ведь на душе у меня было куда сквернее.

— Как ко дну? Что ты говоришь? — все еще не до конца вникнув в сказанное, глупо переспросила Виктория. — Ты должна была прыгнуть за ним, помочь ему выбраться из машины.

— Ты себе хоть представляешь высоту моста и глубину реки? — устало переспросила я. — Да этот рыдван сразу ко дну пошел, тем более что бандиты из него повыпрыгивали, оставив дверцы раскрытыми. Я прыгнула, но было уже поздно — машина и все, кто в ней остались, утонули.

— Нужно ехать туда, — все еще не желая верить в то, что ее муж погиб, заторопилась Виктория. — Нужно достать машину, вызвать водолазов. Вдруг он спасся, он хорошо плавает.

— Водолазы уже опускались на дно, — негромко заметила я, и Виктория повернулась ко мне и замерла в ожидании недосказанных слов, перестав метаться по комнате в поисках своей сумочки. — В машине они никого не нашли.

— Значит, они все же выплыли, — обрадовалась было девушка.

Я виновато отвела взгляд в сторону.

— Или нет? — дрожащим голосом переспросила Вика, заметив это.

— Машина упала с моста почти на самой середине реки, до берега вплавь могли добраться только профессиональные пловцы. Там слишком сильное течение и… Милиция уже прочесала берег: ни один из похитителей не найден, нет даже трупов. Они предполагают, что тела утонувших унесло течением чуть дальше.

— Не-ет! Нет, — не желала мне верить женщина.

— Да, — сухо произнесла я. — Ваш муж утонул. Мне не удалось его спасти.

— Ты-ы! Ты-ы… — Виктория кинулась на меня с кулаками. — Почему ты его не отыскала, почему не вытащила? Почему? — Она колотила меня своими маленькими ручонками по груди, никакого вреда не причиняя. Из глаз сплошным потоком лились слезы, а саму ее всю трясло.

— Успокойся, успокойся, — попыталась поймать ее руки в свои я. — Ничего теперь не изменишь, так уж получилось. Мы ведь не знали, что так случится.

— Мы — нет, но ты… ты должна была это предотвратить. Ты обязана, — захлебывалась слезами Виктория.

— Я не бог, я не всемогущая, — попыталась встряхнуть девицу я. — Я такой же человек, как и вы. Ты в этом меня упрекаешь?.. Прекрати немедленно, — мне наконец удалось поймать ее неугомонные руки и остановить кулаки, успевшие переместиться с груди до лица. Виктория явно была в бешенстве и собиралась выместить на мне весь свой гнев.

— Он так не хо-о-тел, — ревела она во все горло. — Он хотел жить, он… он…

Я прижала Вику к своей груди и закрыла глаза. Понимала ее и чувствовала то же самое. Но что я могла сказать, ведь все равно никаких слов утешения не хватит, чтобы загладить мою вину.

А через час в санаторий заявилась целая делегация. Прибыли Кононов, Манукян, еще какие-то спонсоры и ученые. Сначала они выразили свое соболезнование жене Вячеслава, а затем, отозвав меня, приступили к психологическому уничтожению. Мне столько всего пришлось выслушать, что трудно даже представить. Все мужчины смотрели на меня, как на врага народа, а Олег Ефимович, не сдерживаясь, орал. Затем все вышли, оставив меня с Кононовым один на один.

— Вам бы стоило подумать о своей карьере, о том, что теперь с ней станет, — гневно сверкая глазами, изрек тот.

— Есть много способов сделать карьеру, но самый верный из них — родиться в нужной семье, — заметила я, давно уже успокоившись и пребывая в сравнительно уравновешенном состоянии. — Мне с этим не повезло, только не думайте, что один-единственный провал подмочит мою репутацию. Со всеми бывает.

— Вы так спокойно об этом говорите, — взорвался Олег Ефимович. — Вам, как самой лучшей, была поручена охрана самого достойного, самого важного человека нашего времени, а что вы сделали? Вы его не уберегли. Вы думаете, человечество простит вам это?…

— Ну и что, мне теперь пойти и повеситься? — не сдержавшись, вспылила я. — Что вы теперь-то от меня все хотите? Я делала свою работу, как могла, большего бы вам никто не гарантировал.

— Теперь это все не имеет никакого значения, ровным счетом никакого, — сокрушенно закачал головой Олег Ефимович. Затем с минуту помолчал, снова поднял глаза и с каким-то пренебрежением изрек: — Идите прочь, я не желаю вас больше видеть.

— Вы мне еще не заплатили, — напомнила я, даже не тронувшись с места.

— Что-о? — Кононова, похоже, сразила наповал моя наглость. Неужели он ожидал, чтобы я забыла о том, сколько дней подвергала себя опасности? Да если бы не я, то ученого прикончили намного раньше, во время первых покушений. Или это уже не в счет? — И вы еще смеете что-то требовать? — сухо переспросил Олег Ефимович. — После того как фактически лишили человека жизни…

— Не надо на меня кричать, — чувствуя, что мужчина вновь расходится, потребовала я. — У нас с вами с самого начала был уговор: вы оплачиваете не результат работы. Сколько могла, столько я и охраняла жизнь вашего гения, а большего с меня спрашивать не должны. Вы сами на это согласились, понимая, что по-другому и не выйдет.

— Денег вы не получите, — невозмутимым тоном произнес Кононов. — У меня их нет, а у спонсоров даже просить не стану. Так что уходите.

— Я не могу уйти, — спокойно возразила я.

— Это еще почему? — удивился Кононов.

— Вячеслав просил меня присмотреть за его женой, если вдруг что-то с ним случится. Он, похоже, предчувствовал такой конец, а потому очень просил быть рядом с Викторией до того момента, пока она не уедет за границу. Конышев не хотел, чтобы она тут оставалась, да и та сама, похоже, не видит в этом острой необходимости.

— Все равно идите, мы сами позаботимся о его супруге, и уж получше вашего, — не преминул кольнуть меня побольнее Олег Ефимович. — С нами она будет в безопасности.

— Ну да, как же, — усмехнулась я, а затем нагло заявила: — Извините, но в связи с тем, что вы мне не заплатили, я более вам не подчиняюсь и плевать хотела на ваши приказы. И остаюсь только потому, что сама этого хочу. — И, резко развернувшись, я пошла прочь, давая понять, что на этом наш разговор окончен.

Через несколько дней прошли похороны Вячеслава Евгеньевича. В землю закопали пустой гроб, наполненный обычными вещами Вячеслава: одеждой, предметами личной гигиены, любимыми книгами. Не пожалела Виктория и компьютер мужа, также велев заколотить его внутрь. Она заявила, что больше видеть не желает чертову машину, из-за которой вся ее жизнь пошла наперекосяк. Сама молодая вдова держалась достойно, плакала, но истерик не закатывала и на гроб не бросалась. Я, как могла, старалась ее утешить, все время находясь рядом.

Виктория не отталкивала меня, так как признала, что в смерти мужа виновата вовсе не я. К тому же сейчас ей просто было необходимо присутствие рядом близких людей, а таковых оказалось немного: тетка с дочерью Мариной, какие-то дядюшки да родственники мужа, большинство которых Виктория впервые видела, ну и, конечно, коллеги Вячеслава. Когда гроб закопали и все начали рассаживаться по машинам, чтобы поехать в снятое для поминального ужина кафе, Виктория задержалась у могилки. Она дождалась, пока на ней разместят временную табличку с именем ее мужа, несколько раз всхлипнула и, резко развернувшись, заторопилась прочь. Я поняла, что Вика едва сдерживается, чтобы не разрыдаться окончательно.

Мы с ней сели в мою машину, остальные разместились в выделенном администрацией автобусе или же в собственных автомобилях. Я завела мотор, пропустила вперед весь транспорт, затем достала из кармана конверт и протянула его Виктории.

— Что это? — безразличным голосом спросила та, принимая конверт.

— Открой и увидишь, — ответила я, пристраиваясь в хвост траурной процессии.

Вика вскрыла конверт, достала из него сложенный вдвое билет, развернула… С минуту непонимающим взглядом смотрела на него, а затем с вопросом на лице повернулась ко мне.

— Это билет в Германию. Твой муж так мечтал, чтобы вы поехали туда вместе. Хотел показать тебе другой мир, другую жизнь.

— Где ты его взяла?

— Купила, — скромно ответила я. — Хотела сделать тебе приятное и хоть как-то загладить свою вину.

— Я на тебя больше не обижаюсь, — протягивая конверт назад, произнесла Виктория. — И принять это не могу.

— Почему?

— Тебе не стоило тратиться, тем более что это я тебе осталась должна, — со вздохом произнесла Конышева. — Они же ведь тебе так и не заплатили, я права?

— Ничего, заработаю еще, — попыталась изобразить я равнодушие. — Но билет ты возьми, это самое малое, что я могу для тебя сделать, и мне было бы очень приятно, если бы ты туда все же поехала. Тебе необходимо развеяться, отдохнуть. А вернешься, расскажешь.

— Так поезжай сама, ты ведь в Германии тоже не была, — предложила, в свою очередь, Виктория.

— Нет, я не могу. У меня работа, да и тетка, которую я просто не имею права бросать одну. Нет, билет я покупала именно тебе и собираюсь лично доставить тебя на вокзал, если ты, конечно, не против.

— Что ж, спасибо! — искренне ответила Вика. — Не ожидала от тебя такого подарка. И еще, извини меня, если когда-то вела себя по отношению к тебе не слишком красиво. Я просто не знала, какой ты замечательный человек.

— Я и сама порой об этом не догадываюсь, — полушутя ответила я, сосредоточиваясь на дороге.