ГЛАВА 5
Павлушка уселся рядом со мной на переднее сиденье, и мы поехали домой.
– Так, а теперь рассказывай – что происходит? – спросила я, поглядывая в зеркало заднего вида, но никакого преследования не обнаружила. Может, загадочным злоумышленникам требовалось всего лишь разгромить гараж? А более им ничего такого и не хотелось?
– Ну, я ездил к Аллочке в гости. Я к ней часто езжу. Мамка у нее очень добрая. Я ей понравился.
– Отлично. Я очень за тебя рада. Можно ближе к делу?
– Да. У Аллочки участок очень большой. Там даже сосны растут. Прямо на участке, представляешь? Белочки прыгают. Ручные совсем. И мы их с рук кормили. Они такие смешные – возьмут орешек лапками и смотрят. И еще так цокают смешно. Цок-цок-цок! А один раз прилетал дятел. С подружкой, прикинь? А моя мамка дачу не хочет. Говорит – в городе жить привыкла, – и мой подопечный сокрушенно покачал своей богатырской головушкой.
– Слушай, ты, белковод! Ты мне зубы-то не заговаривай! Меня белки не интересуют. Ты мне лучше про гараж расскажи.
– Мне нельзя об этом рассказывать, – пробубнил Павлушка.
– Это с чего бы? – фыркнула я. – По-моему, между нами уже не осталось никаких секретов. Ладно, я тебе помогу. Насколько я поняла, ты занимался тем, что разбирал на запчасти угнанные автомобили?
– Ну, наверное, – вздохнул мой подопечный. – Понимаешь, мне деньги нужны были. А здесь платят хорошо.
– Просто замечательно! – восхитилась я. – А что мама, денег совсем не дает?
– Она мало дает. Обычно сама нам все покупает. Но она не всегда покупает то, что нам нужно. А тут один пацан предложил подработать. Ну, я и согласился. Да я здесь совсем недавно работаю. Если ты хочешь – перестану.
– Я?! Да мне по барабану, где ты там работать собираешься, – тут мне даже стало смешно. – Значит, ты перестанешь, если я захочу? А если не захочу – вернешься на пепелище?
– Ой, правда. Все же сгорело, – и Павлушка виновато улыбнулся.
– Слушай, а Аллочка? Разве не она тебя в это втянула?
– Нет, ты что? Я же с ней здесь как раз и познакомился. Я только потом узнал, что она рядом с моим домом работает.
– Ладно. Ты хоть приблизительно представляешь, что это за разборки?
– Понятия не имею. Но у бандитов всегда какие-то разборки. Зачем мне в это лезть?
– Это не бандиты, – усмехнулась я. – По крайней мере – в общепринятом смысле этого слова.
– А кто? Милиция? – испугался Павлушка.
– Парень, ну ты что, совсем дурной? Какая еще милиция?
– Ну, а кто тогда?
Я промолчала. А правда – кто? На этот счет у меня были самые дурные предположения.
– Павлуша, вспомни, пожалуйста, – аккуратно начала я. – Мы гуляли по парку, и к тебе подскочила девица.
– Ага, – оживился мой подопечный. – Та, с которой ты так классно дралась, да?
– Да. Так вот – что она от тебя хотела?
– Я не понял.
– Как это можно не понять? Ну хоть что она сказала?
– Знаешь, – Павлушка задумался, – я и сам пытался вспомнить. По-моему, она хотела, чтобы я вернул ей софит. Да, так и сказала: «Верни софит, козел, пока не поздно». Ну, козел – это, наверное, про меня. А софит… Ты не знаешь, что это такое?
– Софит? – изумилась я. – Софит – это театральная осветительная аппаратура. А что, ты у кого-то стащил софит? Зачем он тебе?
– Нет. Да я вообще никогда ни у кого ничего не крал! Нас мамка так воспитала.
– Да, ты только разбирал машины, которые украли до тебя, – усмехнулась я. Тут у меня возникла одна идея, которую я моментально озвучила: – Слушай, а ты никогда ничего из разбираемой машины не прихватывал? Ну так, скажем, на память? Какую-нибудь ерунду?
– Ну… – Павлушка явно смутился. – Ну, может, зажигалку. Или там компакт с музыкой. Ну, по мелочам. А софиты… Ты не знаешь, они большие?
– Разные бывают. Может, она так фонарик назвала, – произнося это, я понимала, что говорю глупости. Это что же за фонарик такой, из-за которого стоило спалить целый гараж?
– Фонариков я точно не брал. И лампочек тоже. А что, ты думаешь, что у кого-то из этих ниндзя угнали машину, в которой находился этот самый… софит? И теперь они думают, что это я его взял?
– Да, именно так я и думаю. И при этом твой фонарик-софит стоит гораздо дороже угнанной машины. Ведь машину-то они у тебя не просят, верно? Им наплевать на машину, им нужен фонарик. И они уверены, что фонарик этот находится именно у тебя. И теперь нам придется с этим разбираться.
Да, дела… Ну, бывает. Берешься вот так приглядеть за ребеночком и вдруг раз… И глазом не успеешь моргнуть, как тебя втягивают в какие-то разборки. Причем понять, кто и из-за чего там разбирается, совершенно невозможно. Как-то стремительно произошло мое перевоплощение из няньки в телохранителя. Ну, может, оно и к лучшему. По крайней мере, я хоть буду заниматься своим делом.
Свет фар выхватывал из ночного мрака полоску летящей под мою машину дороги. Тишина и покой апрельского леса. Как будто ничего особенного и не произошло всего час назад возле населенного прожорливыми белками Аллочкиного приусадебного участка. Только вот вид перемазанного Павлушки в оборванной одежде свидетельствовал об обратном.
– Слушай, я, кажется, понял, что они хотели, – вдруг с несказанной радостью сказал мой подопечный.
– Ну, говори, – насторожилась я.
Павлушка виновато улыбнулся, наклонился ко мне и прошептал:
– Они, наверное, хотели фары. Это же почти как фонарики.
Разумеется, нечего было и надеяться проскочить в квартиру незамеченными. Хотя бы по той причине, что у меня ключей не было, а Павлушкины теперь, видимо, погребены где-то в гаражных руинах. Правда, учитывая редкостную наивность тети Маши, можно было бы попробовать навешать ей, грубо говоря, на уши какой-нибудь лапши. Заставив Павлушку поклясться никому и ничего не говорить о произошедшем, я нажала кнопку звонка.
– Ой, бегу, бегу! Открываю, открываю! – раздалось из недр квартиры.
Дверь распахнулась. На пороге возникли тетя Маша и девочка Веточка. Последняя, недолго думая, вцепилась зубами в мои туфли. Павлушка, истинно по-джентльменски, отцепил пуделиху от моих ног и вручил своей мамочке. Та машинально ее приняла.
– Ой, ужас-то какой! – воскликнула тетя Маша, по достоинству оценив внешний вид своего старшего сына. – Ой, сынок, ты что, с мопедика упал, да? А где твоя одежда? Что это за лохмотья?
– Э-э… Ма… – Павлушка обернулся ко мне, явно ища поддержки.
– Да все в порядке, – невозмутимо начала я. – Мы просто по парку гуляли…
Я запнулась. Что-то с импровизацией у меня сегодня неважно. Видимо, драки плохо сказываются на мыслительных способностях.
– Это бе?лки, – неожиданно заявил Павлушка.
– Белки? – изумилась тетя Маша. – Где?
– В парке, – поддержала я своего подопечного. – Знаете, целая стая свирепых, голодных белок. Мы хотели их немного покормить, а они как набросятся… Чуть без рук не остались. Просто какие-то пираньи, а не белки.
– Ой, ужас какой! – запричитала тетя Маша. Надо же, «повелась» на эту чушь…
Воодушевившись неожиданным успехом, я продолжила:
– Наверное, они после зимы такие опасные становятся. На Павлушку прямо-таки набросились. Облепили, повалили, в грязи изваляли…
– Но это ведь не Павликова одежда, – подозрительно сощурилась тетя Маша.
– А… Да, – невозмутимо согласилась я и покосилась на Павлушку.
– Так ведь был еще и дятел, – авторитетно подсказал он и принялся украдкой мне подмигивать.
Отлично! Павлушка так уверен в моей изобретательности, что даже не сомневается, что я с помощью дятла смогу объяснить превращение шикарного «прикида» в сомнительную по качеству одежонку.
– Дятел?.. – задумалась я. – Да, еще и дятел был. Но он здесь ни при чем. Да… Просто белки так испачкали одежду Павлушки, что нам пришлось сдать ее в химчистку. В химчистке нам временно выдали вот эти шмотки. Да, выдали эти шмотки. И… и квитанцию. И мы опять пошли в парк, скоротать время. Но там нас уже поджидали белки. Они снова накинулись на Павлушку, и он упал в грязь. И вот тогда-то и появился дятел! Он приблизился ко мне на бреющем полете, выхватил из рук квитанцию и стремительно исчез в небесной синеве. Вот так дело и было, – я облегченно перевела дух. – Поэтому одежду нам не вернули.
– Ой, кошмар какой! – покачала головой тетя Маша. – Я всегда говорила – природа враждебна к городскому человеку. Что и требовалось доказать. Ну давайте, ребятки, в душ и ужинать.
Надо ли говорить, что всю ночь мне снились кошмарные сны? Я выступала на ринге в категории «бои без правил». Моим противником была огромная белка в черном кимоно. В бою я лидировала. Но бой судил дятел в желтых антибликовых очках. И он явно был подкуплен.
Проснувшись в своей каморке, я первым делом старательно потянулась. Проверяла, нет ли у меня каких-либо травм, которые я вчера вполне могла и не заметить. Такое иногда происходит – когда в организме вовсю буйствует адреналин, болевые ощущения притупляются. Бывали случаи, когда люди не сразу замечали не то что полученные в драке ушибы, а даже и переломы. Все это обычно вылезает на следующее утро – боль, слабость. Но со мной на этот раз вроде все было в порядке. Так, слегка тянуло кое-где, но это такие мелочи, на которые не стоило обращать внимания.
Я поднялась со своей кушетки. Первым делом прикрепила к ноге пистолет, а уже потом накинула халат. Учитывая ситуацию, с оружием теперь расставаться не стоило даже в квартире. Мало ли…
Утро было самым обычным. Лето отступило, небо затянуло серыми тучами, накрапывал дождик. На кухне я сварила себе кофе. Выпила одну чашку. Подумала, выпила и вторую. Потом пошла в гостиную, разыскала свою книжку и углубилась в чтение.
Внезапно прозвенела трель дверного звонка. Я пожала плечами и продолжила чтение. В конце концов, я в горничные не нанималась. Девочка Веточка, захлебываясь от ярости, бросилась в холл. Звонок повторился. Настырный такой звонок, противный. Может, братишки не слышат, что кто-то пожаловал к ним в гости? Плюнув на принципы, я нашарила ногой тапочки и пошла открывать.
На пороге стоял какой-то дурно пахнущий бомж и почти игриво улыбался. Из-за припухшего под левым глазом фингала улыбка была слегка перекошенной.
– Что тебе? – спросила я.
– Мне нужны Павел или Лара Крофт, – четко и бездумно, словно произнося заученную фразу на незнакомом языке, ответил бомж.
– Что? – я поспешно вышла на площадку и прикрыла за собой дверь. – Кто тебя послал?
– Да баба одна. Красивая. Волосы длинные, черные. Велела отдать вам подарок, – бомж порылся в недрах своего невыносимо смердящего одеяния, извлек новенький мобильный телефон и протянул мне.
Я рефлекторно вытащила пистолет, сняла с предохранителя и направила на мужика.
– Ну-ка, спустись на один пролет вниз, – велела я, держа его на прицеле.
Бомж испуганно ойкнул, но мое распоряжение выполнил – спустился по лестнице и встал возле подоконника.
– Включи телефон.
– Да он вроде включен, – пролепетал мужик.
– Покажи мне дисплей и нажми на какую-нибудь кнопку. Лучше – на самую большую.
Мужик сделал все, как я сказала. Экранчик телефона осветился мягким синеватым светом. Значит, мобильник включен и взрываться пока не собирается. А то мало ли…
– Оставь аппарат на подоконнике и проваливай, – велела я.
Дважды бомжа просить не пришлось. Он швырнул телефон на подоконник и шумным, бесформенным комком скатился вниз по лестнице.
Я поставила оружие на предохранитель, по-простому заткнула его за пояс халата и подошла к телефону. На вид он был абсолютно новый – элегантный аппарат известной марки с большим качественным дисплеем. Конечно, вряд ли моим новоявленным врагам захочется меня взрывать. По крайней мере, сейчас, пока они не получили свой загадочный фонарик. Видимо, телефон мне передали именно для того, чтобы использовать его по прямому назначению.
В этот момент мобильник ожил. Засветился, засуетился, завибрировал и разразился птичьей трелью. Отбросив последние сомнения, я взяла его в руки, нажала кнопку ответа и поднесла к уху.
– Слушаю.
– А, это ты, – я узнала голос моей недавней знакомой, истерички-каратистки. – Как самочувствие? Ничего не болит после вчерашнего?
– Как это любезно с твоей стороны – подарить мне телефон, чтобы узнавать о состоянии моего здоровья, – заметила я.
– Идиотка, – фыркнула моя собеседница. – Ладно, слушай. У нас для тебя подарок. Небольшой фильм, снятый специально для вас с Павликом. Посмотри там в телефоне, в разделе видео. Как насладишься – перезвони, скажешь свое мнение. У тебя же мой телефон определился? Вот и отлично.
И моя собеседница отсоединилась. Прямо здесь, на лестничной площадке, я принялась рыться в меню телефона. Так, раздел видео. Записан один файл. Я активировала его.
Довольно качественная для мобильника запись. Непонятное место – то ли подвал, то ли бункер. Возле бетонной стены – одинокий стул. На стуле, со связанными руками и ногами – Аллочка в ярко-красном платье. На коленях – газета. Наезд камеры на газету – крупным планом сегодняшнее число. Откат камеры – опять Аллочка с недовольной физиономией. Голос за кадром, мужской:
– Скажи что-нибудь.
Аллочкино личико становится брезгливым, и она медленно произносит:
– Ну, мужик, ты попал на бабки.
Конец ролика. Ну что же, остается только надеяться, что обладатель голоса за кадром не слишком обиделся на Аллочку.
Я вернулась в квартиру. Братишки по-прежнему сладко спали. Я пробралась в ванную комнату. Темно-синяя кафельная плитка с затейливым узором, позолоченная фурнитура, огромная акриловая ванна с гидромассажем. Зеркало во всю стену, светильники, очередная статуя голого мальчика… Я уселась в деревянное кресло, придвинутое к раковине, включила воду и перезвонила на определившийся номер.
– Ну что, посмотрели? – промурлыкала каратистка-неврастеничка.
– Дурацкий фильм, – сказала я. – Сюжет больно уж избитый. Я много такого кино видела.
– А Павлику показала?
– Да недосуг было. Слушай, подружка, расскажи мне наконец, чего вы добиваетесь?
Моя собеседница моментально обозлилась:
– Ну-ну, давай, давай!.. Решила время потянуть? Думаешь запеленговать? Даже не рассчитывай – мы не такие идиоты.
– Да и в мыслях не было. Брось, – из кармана халата я достала сигарету, подумала и закурила. Да, неудачное я выбрала время, чтобы бросить курить. Ладно, потом как-нибудь еще вернусь к этой идее. – Скажи по-человечески – у вас девушка, а у нас – что? Не буду врать – мне на эту девицу глубоко наплевать. Но если вам нужна какая-то конкретная вещь, то я готова поменяться.
– Ты что – дура?
– Не знаю. Вполне возможно. Но если тебе так тяжко с дураками общаться, расскажи подробно и внятно – что ты хочешь?
– Может, ты и вправду дура? – задумалась моя собеседница. Я напрягла слух. Есть вероятность, что именно сейчас я узнаю, в чем причина всего переполоха. Мне сильно мешал звук льющейся воды, но выключить ее я не могла, боялась подслушивания братьев. Им пока еще рано было обо всем знать.
– Хорошо, – продолжила каратистка-неврастеничка. – Знаешь, моему боссу конкретно начхать на то, что Лукас увел его тачку. Ну, с кем не бывает? Из-за этого никто бы не стал баллоны катить. Но то, что было в тачке, обязательно нужно вернуть. Теперь ты поняла, куколка?
– Нет. Если какой-то Лукас увел у вас тачку, предъявляйте претензии ему. При чем здесь мы?
– Ой-ой-ой, оказывается, мы не знаем, кто такой Лукас! – противненьким голоском заверещала моя собеседница. – Слушай, хватит! Я и так на тебя время потратила! Короче – вернете софит , получите свою девку, и расстанемся друзьями. Все, жду звонка.
– Постой. Скажи по-человечески – чего вы хотите?
– Не зли меня, – прошипела каратистка-неврастеничка. – Или ты хочешь получить эту деваху в разобранном виде?
– Да она мне, собственно говоря, ни в каком виде… – фразу я не закончила. Бессмысленно беседовать с короткими гудками.
В полном недоумении я утопила окурок в сливном отверстии раковины, засунула в карман мобильник и выключила воду. Потом вернулась в свою каморку, убрала под подушку пистолет и решительно направилась в комнату Павлушки.
Мой подопечный дрых, что называется, без задних ног. Он широко разметался по постели, а выражение лица его было поистине блаженным. Сначала я хотела попросту сдернуть с Павлушки одело, но быстро вспомнила о его привычке не слишком обременять себя одеждой и передумала. Достала из кармана мобильник, порылась в меню, выбрала наугад какую-то мелодию, активировала и поднесла к Павлушкиному уху. Из телефона понесся бодренький маршик, а Павлушка резко сел на кровати и уставился на меня бешеными глазищами.
– Евгеш, ты что, рехнулась?
– Скажи мне для начала, милый, кто такой Лукас? – нежно пропела я.
– Кто? А… Понял-понял, – Павлушка хитро улыбнулся. – Это когда человека будят, а он должен быстро вспомнить то, что выучил, да?
– Ну, допустим. Итак, кто такой Лукас?
– Режиссер «Звездных войн». Правильно?
– Идиот! – я с трудом удержалась от того, чтобы не съездить ему по физиономии.
– Неправильно? – расстроился мой подопечный. – А кто тогда? Режиссер «Властелина колец»?
– Да нет, все верно. Джордж Лукас режиссер «Звездных войн». Но он здесь ни при чем. Есть еще какой-то Лукас. Это, видимо, кличка. И ты должен знать, кто это.
– Но мы же с тобой этого не проходили…
– Нет. Ты это где-то проходил еще до меня.
– Нет, Евгеш, я честно ничего не понимаю, – и Павлушка посмотрел на меня виновато и сонно.
– Слушай, Павлик, – я села рядом с ним на кровати. – Только слушай очень внимательно. Эти люди, которые вчера разгромили гараж, очень опасные. Они уверены, что ты у них что-то взял. Если они в этом уверены, значит, у них есть на то основания. Хотя лично я этих оснований не вижу. Но они наверняка знают то, чего не знаю я. Так что давай пока считать аксиомой то, что у тебя находится их вещь. И ее нужно вернуть. Обязательно.
– Евгеш, подожди…
– Что?
– Я одно слово не понял, – обиженно пробубнил Павлушка.
– Аксиома? – устало спросила я.
– Ну да. Что это?
– Это то, что не требует доказательств, то, что является бесспорной истиной.
– Евгеша… – глаза моего подопечного округлились. – Ты такая умная!..
– Ладно, – вздохнула я. – Сейчас дело не в этом. Смотри, до чего довели твои глупые шалости.
И я продемонстрировала Павлушке видеоролик. На моего подопечного страшно было смотреть. Он так расстроился, что мне даже показалось, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не заплакать.
– Аллочка… – пробубнил он. – Они украли Аллочку…
– Да. Теперь ты понял, какие это опасные дяди и тети? То есть – одна тетя. Но Аллочку они вернут, если ты отдашь им то, что взял из какой-то машины.
А ведь действительно интересно – почему эти самые злодеи так уверены, что нужная им вещь находится у Павлушки? Ладно, сейчас не об этом надо думать.
– Софит? – с надеждой спросил Павлушка.
– Да, – ответила я. – Вспомни, пожалуйста, все те мелочи, какие ты забирал из автомобилей.
Из слов Павлушки выходило, что ничего похожего на осветительные приборы он никогда не присваивал. Так, зажигалки, сигареты, диски, кассеты, брелок. И ни одного фонарика.
– Ладно. А где теперь все эти вещи? – сдалась я.
– Да разве вспомнишь теперь? Ну я почти все Митяю относил. Надо у него посмотреть.
Павлушка поднялся с кровати, накинул полосатый махровый халат, и мы проследовали в комнату Митюшки.
В комнате Митюшки все стены были увешаны полками, на полках вперемешку – машинки, плюшевые зверюшки, компакт-диски, акустические колонки, еще какая-то дребедень, назначение которой было мне не ясно. В углу – большой письменный стол с возвышающимся на нем жидкокристаллическим монитором. В центре – огромная круглая кровать. На кровати – свернувшийся в огромный комочек и укрывшийся шелковым покрывалом Митюшка.
– Спит, – шепотом сообщил мне Павлушка.
– Ну и пусть себе спит. Ты знаешь, где все это хранится?
Павлушка кивнул. Подошел к большому ярко-красному пластмассовому сундуку – в таких дети держат свои игрушки – откинул крышку и принялся копаться. Отобранные предметы он складывал в кучку на полу. Масса всякой ерунды – зажигалки, компакт-диски, MP3-плеер и даже длинноногая кукла.
Митюшка все-таки проснулся. Тяжко вздохнул, зевнул и принялся сонно и довольно равнодушно наблюдать за нашими действиями.
– Чего вы там ищете-то? – лениво поинтересовался он.
Я присела и принялась разглядывать кучку награбленного имущества.
– Н-да, – проворчала я. – И ничего похожего на софит.
При этих словах Митюшка вдруг несказанно оживился.
– Софт [2] ? – заинтересовался он – Какой софт? Что-то новенькое, да?
– А… – Я резко выпрямилась и ткнула в сторону Митюшки пальцем. – Митяй, ты гений.
– Да я знаю, – обрадовался он.
– Софт, – повторила я. – Конечно же, софт. А я и вправду дура. Павлушка, любимый, давай-ка сюда все диски, которые ты… позаимствовал.
Софт, программа, информация. Фонарик… Какой, к черту, фонарик?! Конечно же, информация. Мне даже стало жарко от ощущения того, что мы находимся на верном пути. Самое ценное, что только может быть на свете, – это необходимая кому-то информация. Или необходимость неразглашения этой самой информации. Но это уже в зависимости от обстоятельств. А вникать в эти самые обстоятельства я категорически не собиралась. Меня они не касались.
На столе возле монитора стала расти горка из пластиковых коробочек. Я попросила Митюшку включить компьютер, и теперь он по очереди засовывал диски в дисковод. Музыка, музыка, игрушка, фотоальбом… Фотоальбом? Все может быть… Иные фотографии дорого стоят.
– Давай посмотрим фотки, – предложила я Митюшке.
– А на кой?
– Делай, что тебе велено! – возмутилась я.
Детишки, собачки, котики и бабочки. Ничего особенного. Хотя кто знает? Может, это для меня ничего особенного. А кому-то очень даже особенно. На всякий случай я отложила этот диск в сторону.
Опять музыка, музыка и еще раз музыка. Правильно, какие еще диски обычно возят в автомобилях?
– Это все? – спросила я.
– Да, – уверенно произнес Митюшка. Я бы даже сказала – слишком уверенно.
– Ладно, Митяй, – виновато пробасил Павлушка. – Давай тот тоже.
– Может, не стоит?
– Стоит, стоит. Мне для дела нужно.
Митюшка недовольно поморщился, покопался в ящике стола и вынул еще один диск. Самый обычный, без коробочки и этикетки. На нем черным маркером, от руки, было написано: «Самые горячие мулатки месяца».
– Показывай, – велела я.
– Так неудобно же, – возмутился Митюшка. —
– Я тебе потом расскажу, что удобно, а что нет. Давай, действуй.
Порно как порно, что еще тут сказать? Может, здесь засветилась какая-нибудь знаменитость, которую теперь пытаются шантажировать? Ну что ж, бывает, бывает… Хотя… Разгромленный гараж, похищенная девушка… Нет, слишком большой размах для такой ерунды. И потом – софт. Софт – это все-таки программа, а не фильм. Но, скорее всего, это именно тот диск. Мне словно подсказывал это внутренний голос. И потом, это логично, даже изящно, замаскировать ценную программу банальной порнухой.
– Митяй, – сказала я, – просмотр фильма мы прекращаем. Погляди, пожалуйста, деточка, записано ли на этом диске еще что-нибудь?
Митюшка подергал мышкой, фильм остановился и исчез с экрана. Видимо, на самом интересном месте, судя по печальному вздоху Павлушки.
Теперь экран покрылся какими-то значками. Каюсь, я не слишком хорошо во всем этом разбираюсь – у меня несколько иная специализация. Но ведь каждый должен быть профессионалом именно в своей области, не так ли?
– Да, есть, – доложил младший брат. – Здесь какая-то прога [3] записана.
– Открой.
Митюшка постучал по клавиатуре, подергал мышкой и виновато сморщился:
– Не могу. Она в DOSе записана.
– Так в чем проблема? – удивилась я. – Ты же вроде как спец по компьютерам.
– Ну… Я, конечно, спец… Но я больше по играм. А DOS – это не ко мне… Это высшая математика.
– Неуч, – проворчала я. – Ладно, давай диск сюда. Видимо, это то, что им нужно.
– А как же горячие мулатки? – возмутился Митюшка.
– Обойдешься.