ГЛАВА 4

Весь путь до Телёнкина «шестерка» прочно висела у меня на хвосте. Но в тот момент, когда мне понадобилось свернуть на узкую проселочную дорогу, ведущую в поселок, преследователь словно растворился в весенней дымке. Может, этот человек здесь вообще ни при чем, ехал по своим делам? Может, его просто зло взяло, что я, женщина, на крутой машине гордо рассекаю по шоссе. Вот он, находясь в плену своих мужских амбиций, и решил доказать, что его развалюха ничем не хуже. Впрочем, нет – тогда бы он меня обогнал. А он этого не сделал. Да и по поводу развалюхи… Что-то мне подсказывало, что начинка у этой «шестерки» была куда более впечатляющей, чем ее оболочка.

Но я решила пока выкинуть из головы желтую «шестерку» и вплотную занялась поиском Аллочкиного дома.

Телёнкино представляло собой маленький, очень уютный поселок. Тут встречались и старушки с козочками, и свободно разгуливающие стайки кур, и даже самые настоящие колодцы. Найдя нужную мне улицу и нужный дом, я проехала чуть дальше, обнаружила густые кустики и припарковала за ними свой «Фольксваген». Вышла из машины, вернулась к дому и подошла к калитке. Никакой кнопки звонка или чего-то в этом роде я не нашла. Но калитка даже не была заперта. Поэтому, немного поразмыслив, я просто распахнула ее и зашла на участок. Так как я не встретила никого, кроме равнодушной, тощей, полосатой кошки, мне пришлось самовольно продолжить свой путь по узенькой дорожке.

Участок оказался довольно большим и немного запущенным, а сам дом – деревянным и старым. В одном окне мелькал силуэт женщины. Я пригляделась. Судя по всему, это была кухня, а женщина что-то стряпала. Я вежливо постучала в это окно. Женщина вздрогнула и повернула голову. Увидела меня, улыбнулась и сделала знак, что сейчас выйдет.

Я медленно побрела к входу в дом. Дверь распахнулась, и на пороге возникла женщина с кухни.

– Здравствуйте, – она поздоровалась первой. – Вы кого-то ищете?

– Здравствуйте. В общем, да, ищу. Скажите, вашу дочь зовут Алла?

– Да, – лицо женщины стало настороженным. – А что случилось?

– Нет-нет, ничего не случилось. Просто мне с ней поговорить надо.

– А… – женщина облегченно выдохнула. – Аллочка на соседском участке. Вон, видите?

И она указала рукой в сторону густых, уже покрытых первой листвой зарослей сирени.

– Аллочка у соседей, – продолжила женщина. – Там в заборе калиточка есть – прямо туда и попадете. Только о сирень не поцарапайтесь. А то она у нас густая такая… Все хочу подрезать, да руки не доходят.

– Спасибо, – поблагодарила я. Какая милая женщина! Даже не спросила, кто я такая и зачем разыскиваю ее дочь. Похоже, в Телёнкине принято всем доверять.

Попрощавшись, я уверенно углубилась в заросли сирени, без труда отыскала крошечную, слегка перекошенную калиточку, протиснулась в нее и очутилась на соседнем участке. Он практически ничем не отличался от предыдущего. Единственная разница заключалась в том, что, помимо жилого дома, здесь располагался еще и внушительных размеров гараж. Ворота гаража были немного приоткрыты, и оттуда доносился девичий смех. Туда-то я и направилась. Постояла немного рядом, прислушиваясь, а затем решительно зашла внутрь.

Павлушка был первым, кого я увидела. Как ни странно, но он стоял рядом с серебристым «Мерседесом» и трудолюбиво сжимал в своей ручище гаечный ключ. Да и одет Павлушка был совсем не так, как при выходе из дома. Сейчас на нем красовались довольно грязная майка и широкие, мятые, холщовые штаны.

– А вот и я! – почти пропела я и приветливо улыбнулась. – Мэри Поппинс всегда возвращается!

– Евгеша?.. – Павлушка удивленно вытаращил глаза. – Ты чего тут делаешь?

– Ну, мужик, – томно протянул знакомый голос, – ты попал на бабки!..

Я повернулась на этот голос. Аллочка невероятно изящно сидела на какой-то жердочке. В каждой руке у нее было по банке пива.

Интересно, даже очень интересно. Я прошла внутрь и осмотрелась. Помимо серебристого «Мерседеса» здесь также размещался еще и новенький «Лексус», под которым чернела яма. Одну стену полностью занимал огромный стеллаж. Чего здесь только не было! Зарядное устройство, большие баллоны с газом, банки с краской, куча каких-то агрегатов, инструменты, просто железки, провода. С одного угла этот стеллаж отступал от стены, образовывая довольно просторный закуток. В закутке располагались станок и верстак. Рядом, прямо из пола, торчали какие-то, на вид металлические, длинные пруты. Их назначение осталось для меня загадкой.

– Так-так, – хмыкнула я, оценив интерьерчик. – И чем же это мы тут занимаемся?

– Вот, работаю я, – угрюмо сказал Павлушка и виновато положил гаечный ключ на верстак.

– Работаешь, значит, – выразительно оглядываясь по сторонам, я подошла к своему подопечному. Наверное, сейчас у меня был вид директора школы, заставшего в раздевалке своих нерадивых учеников за каким-нибудь непотребным занятием. Я поддела ногой какую-то штуковину, и она, весело подпрыгивая, ускакала куда-то под серебристый «Мерседес».

– Евгеш… Ты, это, маме не говори, – почти прошептал Павлушка. – А я, честно, хорошо себя вести буду.

– Интересный ты парень… – начала было я. Но договорить не успела. Снаружи донеслись какие-то шорохи и неясный шепот. Я насторожилась. Впрочем, Павлушка с Аллочкой тоже как-то удивленно переглянулись. Видимо, они тоже не ждали гостей. На всякий случай я отступила в закуток позади стеллажа и, застыв, стала наблюдать за входом в гараж.

Приоткрытая дверь распахнулась настежь, и на пороге возникла незнакомка из парка. Очень эффектно возникла, надо заметить. По-прежнему одетая в черную водолазку и кожаные брюки, с убранными в гладкую прическу волосами – дурной знак, между прочим. На губах девицы играла высокомерная улыбочка, в правой руке она сжимала пистолет. Но это еще не все. Вокруг девицы, словно по мановению волшебной палочки, стали появляться мужчины. Все, как на подбор, подтянутые и мускулистые. Все в темной одежде, все коротко стриженные. С видом владычицы этого мужского «гарема» девица уверенным шагом подошла к Павлушке и ткнула ему в нос своим пистолетом.

– Ну, щенок, – протянула она. – По-хорошему ты, видимо, не понимаешь. Давай теперь по-плохому. Для начала – небольшая разминка.

Девица слегка кивнула в сторону своей свиты. От нее отделилось двое мужчин. Они с неуловимой быстротой схватили Павлушку с двух сторон, заломив его руки за спину, и развернули лицом к девице. Несмотря на то что на фоне Павлушки эти ребята смотрелись как фокстерьеры рядом с сенбернаром, он не сопротивлялся. Видимо, к нему применили какой-то болевой прием. А возможно, мой подопечный попросту испугался. Насколько я успела понять, особой храбростью он не отличался.

Девица удовлетворенно кивнула, отпрыгнула на полшага и с размаху ударила Павлушку ногой в живот. Павлушка взвыл, а Аллочка ахнула.

Тем временем еще один парень из свиты неспешно подошел к новенькому, сверкающему «Лексусу». Подобрал валяющийся неподалеку огромный молоток и с явным удовольствием опустил его на лобовое стекло.

– Всегда мечтал о чем-то в этом роде, – заметил парень и принялся воодушевленно громить автомобиль.

– Наслаждайся, – разрешила девица и вернулась к своему занятию. То есть снова ударила Павлушку. На этот раз в то самое нежное место, которое все мужчины особо тщательно оберегают от всевозможных – неcанкционированных с их стороны – посягательств. Павлушка опять взвыл, а Аллочка торопливо спросила:

– Ну, мужик! Ты попал на бабки?

– Займитесь кто-нибудь этой болонкой, – не глядя на Аллочку, бросила девица.

Так, похоже, пора вмешаться. Быстрым движением я отстегнула свою «маскировочную» юбку. Оставшись в коротеньких шортиках, выхватила пистолет и, держа его перед собой в вытянутых руках, шагнула из своего закутка. Девица моментально среагировала на произведенный мною шум. Отскочила от Павлушки и тоже направила на меня оружие.

– Зачем маленьких обижаешь? – поинтересовалась я.

– Привет, куколка! – обрадовалась девица. – Отлично выглядишь. Что, решила в Лару Крофт поиграть? Здесь тебе не компьютерная игра. Здесь одиночка всегда проигрывает.

– Посмотрим, – не спуская девицу с прицела, я сделала осторожный шаг в ее сторону.

– Эй, ты, – бросил мне один из держащих Павлушку парней. – Я бы не рекомендовал палить тут из автоматического оружия. Если промахнешься… Мало никому не покажется.

И он слегка мотнул головой в сторону газовых баллонов.

– С какой стати мне промахиваться? – хмыкнула я.

– Брось пистолет, идиотка, – велела девица.

– Зачем? Мне и с ним удобно, – я сделала два маленьких шага в ее сторону.

– А если так? – девица быстро метнулась обратно к Павлушке и приставила пистолет к его виску.

– Ты не выстрелишь. Он нужен тебе живым, – уверенно сказала я.

– Да, – согласилась девица. – Но совсем необязательно – здоровым.

И она переместила свое оружие ниже, нацелив его Павлушке в коленную чашечку.

– Ну? Что ты на это скажешь? – поинтересовалась она. – Мне-то все равно, а вот что потом с тобой сделают его родители?

Что со мной сделают его родители? Поистине актуальный вопрос. Наверное, затравят меня до смерти девочкой Веточкой. Что они еще могут сделать.

– Мама… – жалобно проскулил Павлушка и испуганно посмотрел на меня преданными глазами щенка сенбернара.

Продолжая стоять с нацеленным на девицу оружием, я лихорадочно вспоминала, что находится позади меня. Хотя, если немного пофантазировать, выход можно найти почти всегда.

– Ладно, прости, сестренка, – я хмыкнула. – Ну, погорячилась. Адреналин, понимаешь ли.

Я демонстративно медленно вытащила из пистолета обойму и сунула ее в задний карман своих шортиков. Потом бросила бесполезный пистолет на пол. Нежно улыбнулась и опрометью бросилась обратно в закуток. Остается только надеяться, что сами они тоже не рискнут стрелять.

– Идиотка, – надменно фыркнула девица. – Кто-нибудь, вытащите ее оттуда и дайте мне.

Отлично. Это как раз то, что мне и надо. Сквозь щелочку в стеллаже мне была видна часть гаража. Один из парней, тот, который пока еще оставался без дела – то есть не держал Павлушку и не громил невинный «Лексус», вразвалочку направился в мою сторону. Я бесшумно сняла с полки банку с краской и аккуратно поставила ее на стоящий позади меня верстак. Парень заглянул в мое убежище:

– Давай, вылезай.

– А вы меня бить не будете? – пискнула я.

– Посмотрим, – он чуть наклонился и протянул ко мне руку. В этот момент я схватила банку с краской и резко обрушила ее на голову парня. Эффект был потрясающий. Банка открылась, краска, уместно оказавшаяся ярко-алой, потекла на моего обидчика, заливая ему глаза.

– Ах ты сука, – возмутился парень, машинально отшатнувшись от меня.

Я так и не поняла, для чего предназначались торчащие из пола прутья. Но мне они пришлись как нельзя кстати. Чувствуя их упругое сопротивление, я отвела их на себя и резко отпустила. Прутья лихо свистнули, хлестнув моего противника по лицу. Не дожидаясь его комментариев, я нащупала позади себя молоток и с силой опустила его на стопу парня, целясь попасть по пальцам. Гараж огласился истеричным визгом. Громкие звуки меня обычно раздражают. Поэтому я, особо не мудрствуя, приложила парня все тем же молотком и по голове тоже. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы он временно замолчал. Парень рухнул мне под ноги. Наступила тишина.

Так, кто следующий? Я взяла с верстака огромную гайку. Тяжеленную, граммов триста, а то и больше. Надела ее на отрезок прочного провода. Получилось что-то вроде пращи. Спрятала импровизированное оружие за спину. Оказалось, вовремя.

В закутке объявился новый гость – тот, что воодушевленно громил «Лексус». Он изумленно уставился на распростертое «окровавленное» тело своего коллеги, мимолетно выругался сквозь зубы и стал медленно приближаться ко мне.

Я слегка попятилась, потом резко прыгнула к нему, чуть замедленно вынося вверх колено – откровенно демонстрируя противнику свое намерение ударить его в пах. У мужчин слишком сильны инстинкты самосохранения. Парень нелепо отскочил и машинально прикрыл свои «драгоценности» руками. Просто великолепно. Я выбросила из-за спины руку с «пращой», и гайка с глухим звуком шлепнула парня по лбу. Руки парня расслабились, он начал заваливаться. В этот момент я все же ударила его ногой в уже не защищенный пах. Парень молча свалился рядом со своим подельником. Из рассеченной головы его обильно текла кровь.

Я машинально замотала «пращу» вокруг запястья и перевела дух. Потом спохватилась и принялась было разматывать провод обратно. Но не успела. На этот раз в закутке появилась сама «ее величество». Девица, злобно прищурившись, процедила:

– На этом месте, куколка, твое везение кончилось, – и она направила на меня пистолет.

– Здесь нельзя стрелять, – заметила я, незаметно прикрывая «пращу» рукавом жакета. – Вдруг промахнешься, попадешь в какой-нибудь баллон? Тогда мы все взлетим на воздух.

– Я никогда не промахиваюсь, – сказала девица.

– Все когда-то бывает в первый раз. К тому же я не знаю, что в этих банках, – я показала головой на стеллаж. – Вдруг там какая-нибудь горючая смесь или газ? Вдруг все полыхнет от одной-единственной искры?

На красивом лице девицы на секунду промелькнуло сомнение.

– Тогда вылезай из своей берлоги, – велела она и, не опуская оружия, чуть попятилась назад, освобождая мне проход из закутка.

Я осторожно пошла за девицей. Мы оказались в центре гаража. Я мельком осмотрелась. Павлушка с Аллочкой, прижавшись друг к другу, с интересом наблюдали за мной. Один из Павлушкиных обидчиков отошел от них и теперь тоже приближался ко мне.

– Ну что? – фыркнула девица. – Здесь твоих «горючих банок» нет. А в газовый баллон я не попаду, можешь не беспокоиться.

Искусство войны – это искусство обмана. И порой для победы достаточно самой простейшей уловки.

– А вот и подкрепление! – воскликнула я и с невообразимой радостью уставилась в сторону приоткрытых гаражных ворот. В сад, где ровным счетом никого не было. Даже кошки.

Девица сузила глаза, поджала губки и резко обернулась. Моя «праща» стремительно хлестнула ее по руке, в которой был зажат пистолет. Тот вылетел и упал, затерявшись где-то среди железяк. Потрясая травмированной рукой, девица совсем по-змеиному зашипела. Стоящий рядом парень неуверенно посмотрел на нее.

– Я сама, – злобно проворчала та.

Я же, размахивая своей верной «пращой», пошла на противников. Резко сделала выпад вперед, взмахнув своим оружием. Гайка свистнула в сантиметре от их лиц и, ударившись о какую-то железку, высекла тусклую желтую искорку.

Парень, бегло взглянув на своих слабо постанывающих и едва шевелящихся подельников, вдруг схватил с табуретки невесть как тут оказавшуюся грязную зимнюю шапку. На его физиономии промелькнула торжествующая улыбка, и он быстро напялил шапку на свою голову. Девице же тем временем удалось разжиться валявшимся тут же черенком от лопаты, который она быстро выставила перед собой. К сожалению, этот момент я упустила – отвлеклась на парня в шапке. Моя верная «праща» бессильно обмоталась вокруг палки. Я рванула ее на себя, но необходимые секунды уже были упущены. Девица с размаху ударила меня левой ногой прямиком в область печени. К моему большому сожалению, очень профессионально. Чертова каратистка-неврастеничка! Мое тело пронзила жуткая боль. Из последних сил я попыталась сделать вид, что ничего такого особенного я не почувствовала. Видимо, попытка не удалась, поскольку девица моментально съехидничала:

– Эй, куколка, а удар-то ты не держишь!

Краем глаза я уловила, что парень в меховой шапке начал обходить меня сбоку. Оказаться между ним и этой неврастеничкой совершенно не входило в мои планы. Я покосилась на упавшую на пол обмотанную «пращой» палку. Каратистка это заметила и самонадеянно оттолкнула палку ногой в сторону.

– Теперь, куколка, тебе ничто не поможет.

Черт его знает, поможет или не поможет…

Я сделала шаг назад, чуть развернувшись к парню в шапке, и придала своему лицу немного растерянное выражение. На его физиономии промелькнуло удовлетворение. Правую руку я быстро сунула в карман, схватила вверенный мне тетей Машей баллончик с противособачьим газом. И зажигалку.

Баллончик держала направленным на парня, зажигалку спрятала в ладони. Парень радостно заухмылялся:

– Решила напугать нас этим дезодорантом?

– Хочешь понюхать?

– Без проблем, – зло ответил он и ринулся на меня.

Я быстро перекинула баллончик из правой руки в левую. Нажала на кнопку, направляя струю в парня, и одновременно с этим поднесла к невидимой струе зажигалку и чиркнула ею.

Результат был потрясающим. Сложилось такое впечатление, словно в гараже стартовала ракета «ФАУ-2». Мощная огненная струя обдала парня в меховой шапке. Шапка загорелась.

– Дура! – заорал он. – Здесь же газ!

Каратистка-неврастеничка предусмотрительно отскочила. Правда, сразу же замерла в очередной боевой стойке. Однако я успела воспользоваться ее отступлением и подхватила с пола палку. Горящий же парень сделал то, что и должен был сделать в подобной ситуации любой нормальный человек, – сорвал с себя шапку и швырнул ее в сторону. Я моментально приложила ему палкой по голове. Палка сломалась пополам, парень рухнул.

Краем глаза я заметила, что в углу загорелись промасленные тряпки. Пламя быстро добиралось до стеллажа с банками с краской. Откуда-то зачадил черный дым. Совсем рядом стояли канистры и баллоны с газом.

– Ты меня разозлила! – выкрикнула каратистка и бросилась ко мне. Ее сильная, отлично тренированная нога опять полетела в мой ноющий бок. В область печени. Однако на этот раз я успела среагировать и выставить защиту – локоть.

Девица нецензурно выругалась. Но испытываемая ею боль, видимо, придала ей больше сил. Она сделала рывок вперед, выбросив перед собой руки. Я автоматически попыталась выполнить захват и, лишь нащупав мягкую, гладкую ткань водолазки, за которую невозможно ухватиться, поняла, что это будет не так просто. Впрочем, бюстгальтер девица носила. Поэтому захват я все же осуществила, использовав для этого лямку бюстгальтера, за которую ухватилась сквозь ткань водолазки. После этого мне было уже несложно провести переднюю подножку. Я даже ухитрилась сделать это красиво и перекинула противницу через себя. Девица в полете задела ногами какую-то лампу и грохнулась оземь. Правда, в последний момент она успела зацепиться за меня. Я не удержалась и упала на нее.

Шипение и потрескивание вокруг нас усиливалось, от дыма першило в горле.

– Сваливаем, сейчас рванет! – это крикнул кто-то из очухавшихся парней из свиты каратистки-неврастенички. Послышался скрип ворот.

Мы с девицей синхронно расцепились, вскочили на ноги и бросились к воротам. Тушить входящий в полную силу пожар было бессмысленно. Краем глаза я отметила, что Павлушки с Аллочкой в гараже уже нет. По дороге к выходу я пихнула ногой двух валявшихся на полу парней.

– Бегите, идиоты, – крикнула я им.

Оказавшись на соседнем участке, я наконец-то перевела дыхание. Прямо возле потайной калиточки, спрятанной в зарослях сирени, я и обнаружила своего подопечного. Он нежно прижимал к себе Аллочку и гладил ее по голове. Я встала рядом с ними и обернулась в сторону пылающего гаража.

Как раз в этот момент там что-то взорвалось. Пламя, вырывающееся из всех щелей, стало каким-то очень темным, почти бордовым. Это бордовое пламя плотно обнимало гараж, устремлялось ввысь, сужалось над крышей. Там оно превращалось в вязкий, черный дым. Дым закручивался пышной спиралью, которая уносилась в уже темнеющее небо.

Я отвернулась и покосилась на Аллочку. В ее больших, красивых, но лишенных хоть какой-либо мысли глазах отражалось зарево.

– Ну, мужик, – восторженно протянула она, – ты попал на бабки…

Кажется, в первый раз за наше недолгое знакомство она произнесла эту фразу более или менее уместно.

– Иди домой, – сказала я ей.

– Что?

– Домой иди. Ты ничего не знаешь о пожаре, тебя там не было. Поняла? Это в твоих интересах. А маме скажешь, что гуляли с Павликом… на озере. У вас здесь есть какое-нибудь озеро?

– Ну, да… – неуверенно сказала Аллочка.

– Вот и отлично. Там вы и гуляли. Только что вернулись. Мама станет тебе рассказывать про пожар – а ты будешь слушать и удивляться. Все, иди.

Стараясь остаться незамеченными, мы с Павликом осторожно добрались до моей машины. Интересно, а куда подевалась каратистка-неврастеничка с остатками своей свиты? Впрочем, неважно. Где-то вдали раздавался вой пожарных машин, и нам нужно было побыстрее отсюда сматываться.

Мысленно я подсчитывала свои убытки. Один автоматический пистолет, симпатичная юбочка в складку. Баллончик с газом. Черт, я ведь даже ухитрилась обронить где-то свой мобильник. Обидно, там ведь куча разных контактов. Придется восстанавливать…

Я достала из багажника запасную юбку – сине-зеленую. Она мне нравилась значительно меньше предыдущей, но выбора не было. Закрыла багажник, надела юбку. Павлушка изумленно наблюдал за моими действиями.

– Так, в машину, быстро, – велела я.

– А ты кто? – спросил мой подопечный.

– Я? – открыв дверцу, я нырнула в недра машины, откопала запасной пистолет, спрятала его под юбку и посмотрела на Павлушку. – Я? Я, Павлушенька, твой телохранитель. Меня наняла твоя мамочка. Скажу честно – если бы знала заранее, во что это выльется, вряд ли бы согласилась. Но отступать поздно. Мосты, понимаешь ли, – я кивнула в сторону зарева, – сожжены.

– Ты хотела сказать – гаражи сожжены? – уточнил Павлушка.

– Да один черт, – махнула я рукой. – Только, Павлушенька, запомни. Ты никому не должен об этом рассказывать. Даже мамочке и Митюшке. Это наша с тобой тайна.