Книга: Три места под солнцем
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20

Глава 19

За всеми этими делами я совершенно забыла о существовании Алины. Но подруга была не из тех, кто постесняется о себе напомнить. Она прилетела ко мне рано утром, благо был выходной. Вернее, прилетела не ко мне, а в мой дом. Ариша заглянул в спальню и с загадочным видом поманил меня пальцем к окну:
— Смотри!
По саду бродила Алина с каким-то дрыном и озабоченно бормотала себе что-то под нос.
— Алиночка, доброе утро, — приветствовал ее дед. — Каким ветром к нам?
— Доброе утро, Аристарх Владиленович, — радостно отозвалась она. — Заехала сад померить. Эти бюрократы требуют точные цифры, там у них какие-то гигиенические условия.
Мы с Аришей переглянулись. Кажется, моя подруга опять имела виды на наш коттедж. Дед отправился варить кофе, а я спустилась в сад. Задавать вопросы не было необходимости, Алина всегда страдала словесным недержанием.
— Я тебе не говорила? Нам почти разрешили открыть приют для малолетних наркоманов! Остались кое-какие формальности, подбор педагогов, поиск спонсоров.
— Надо же! Какие мелочи. А что ты делаешь у нас в саду с этим дрыном?
— Я же тебе сказала, на каждого наркомана необходимо определенное количество квадратных метров, я решила, пока вы спите, сад померить, а проснетесь — поможете мне замерить дом, чердак и подвал. Кстати, какие у вас еще есть подсобные помещения? Мы должны рассчитать, сколько человек сможем принять.
— И где же вы собираетесь открыть приют?
— Полина, кажется, твои два высших образования заняли у тебя все пространство черепной коробки. У кого из членов движения есть просторный загородный дом? Только у тебя! Все остальные ютятся в тесных городских квартирках. А нашим подопечным необходим свежий воздух и достойные бытовые условия. Им и так тяжело будет в первое время. Ты представляешь, что будет с жильцами многоэтажки, когда у наших подопечных начнется ломка? Стоны, крики, попытки самоубийства. К тому же просто опасно держать их рядом с обывателями, в критическом состоянии они могут пойти на все, лишь бы достать дозу. А у тебя высокий забор, поэтому все будет происходить в пределах этого коттеджа. Логично?
За моей спиной раздался грохот: Ариша стоял, некрасиво открыв рот, у его ног валялся мельхиоровый поднос с остатками кофейного сервиза на две персоны.
— Как мило, Аристарх Владиленович, — восхитилась Алина, — вы нам кофе сварили. Вот вас мы и назначим поваром. А еще будете проводить с ними настольные игры, вы же такой затейник!
Чтобы спасти родного человека от преждевременного инфаркта, я поспешила вмешаться:
— Вот досада! Я так и не успела зарегистрироваться в вашей организации. Значит, не могу удостоиться этой чести.
— Разве? — наморщила лоб Алина. — Как же я это упустила?
— К тому же у нас в поселке каждую ночь пожары и стрельба. Ты не слышала? Милиционеры по два раза в день дома прочесывают. Весь город об этом говорит. Представляешь, как это может отразиться на неокрепшей психике молодых наркоманов? Нет, район у нас неблагополучный, неспокойный, им тут будет неуютно.
Алина задумалась. Я хорошо знала свою подругу, поэтому спокойно ждала финала.
— Ну и ладно, подумаешь! Мы еще лучше им дом найдем. В глухом лесу, чтобы никто не покушался на их хрупкую психику. А теперь давай пить кофе. Рассказывай, что тут у тебя происходит, во всех подробностях. А то под носом у меня стрельба, милиция, а я ни сном ни духом.
* * *
Прошло уже несколько дней с тех пор, как я вернулась на кирпичный завод, а кары небесной из «Седьмого неба» так и не последовало. Я ушла оттуда совершенно несолидно, нарушая все правила хорошего тона и трудовой дисциплины. По сути, Вадим должен был устроить мне хорошую выволочку или хотя бы нажаловаться моему непосредственному руководству, но все было тихо и мирно. Поэтому когда сегодня директор попросил меня подойти к нему в кабинет, я приготовилась к нагоняю и даже выработала стратегию поведения: не оправдываться, не признавать вину, не жаловаться на Синдякова. Просто горестно, но с достоинством кивать головой на все обвинения. Пусть воспринимает это как хочет. К моему удивлению, директор встретил меня более чем приветливо, предложил кофе, зачитал письменную благодарность из «Седьмого неба» и вручил конверт с зарплатой, которую я не удосужилась получить. Странно. То Вадим пытается откровенно соблазнить меня, то проявляет полное равнодушие, то устраивает мне проверки, то отпускает на все четыре стороны.
Жаль, что пришлось расстаться с Мариной, она так выручала меня с информацией! Встречаться с Тоником совершенно не хотелось. Но других информаторов у меня не наблюдалось, поэтому приходилось использовать то, что есть. Должна же я знать, что происходит в данный момент в семье Синдяковых, даже если для этого придется целоваться с жабой. Правда, в связи с последними событиями Тони стал менее болтлив, но я поищу способ развязать ему язык. Раньше это у меня получалось. Надо просто шокировать его в очередной раз, я давно не преподносила ему сюрпризов и сама стала такая же — предсказуемая и пресная.
Впрочем, шокировать его не так и сложно, это Вадима не возьмешь на примитивные приемчики, придумаю что-нибудь с кладбищем, кровью девственницы, крысиным хвостом и лягушачьим ядом. Тоник, как ребенок, мечтает стать современным принцем и любит страшные сказки.
Звонить ему самой было бы нелогично: я простилась с ним навеки в прошлый раз и заявила, что он мне неинтересен. Поэтому оставалось надеяться на то, что он сам захочет вернуть мое расположение. Помня наставления Вити Шилова, я включила «серый» телефон в кафе и стала терпеливо ждать звонка. Он прозвучал минут через тридцать.
— Тони? Я же сказала, что не хочу больше тебя видеть.
— Элла, мне очень нужна эта встреча. Я не буду тебе навязываться, просто отдам одну вещь.
— Ты уже пытался подарить мне перстень, помнишь его судьбу?
В трубке какое-то время раздавалось отдаленное бормотание, потом опять возник голос Тони:
— Это гораздо серьезнее, чем перстень. Это бумаги и фотографии. Они случайно попали ко мне в руки, и я не знаю, что с ними делать. Посоветоваться, кроме тебя, мне не с кем, а это очень важно для нашей семьи.
Кажется, это называется везение. Давно ничего само не падало мне в руки. А может, это не везение, а закономерный итог проделанной работы? Так бывает, сначала прикладываешь много сил и ничего не получаешь взамен, а потом, когда ресурсы исчерпаны, неожиданно появляется результат.
— А почему я должна тебе помогать?
— Потому что это ты надоумила меня взять свое у Марины. А теперь, когда осталась самая малость, бросаешь меня, — ответил он после небольшой паузы.
Новый поворот. Он имеет в виду, что у него документы Марины? А что тогда я лично упаковывала ей в сумку? Или им все-таки удалось добраться до нее?
— Ладно. Только встречаемся не в «Пароходе». Место и время уточню позже, — решила я и отключила телефон.
Кажется, что-то разладилось в моей пьесе. Благополучно выбывшие герои решили вернуться, а списанные за ненадобностью начали вести свою игру. Игру? А может быть, это и правда игра, только направленная уже против меня? Что, если идти с ним на встречу — неоправданный риск? Не идти — риск еще больший. Марина вполне могла довериться Вадиму и вернуться под его защиту. Получается, разобраться во всей этой паутине можно было, только встретившись с Тоником. Почему у меня в голове все время вертелось кладбище? Потому что к образу Эллы идеально подходило это мрачное место? Может, я наловчилась накладывать грим, может, в последнее время мне попадались люди, которым свойственно все мистифицировать, но что-то очень часто меня стали принимать не за гота, а за вампира или привидение. Впрочем, готы — единственные из живых людей, которые тоже свои на кладбище. Ладно, сочтем это за интуицию и назначим ему встречу на кладбище. На том старом кладбище, через которое я недавно удирала после встречи с Водяниковым. Днем на нем, наверное, не страшно, зато декорация для нашего разговора будет действительно эффектной.
Что-то волновало меня, и я решила разведать обстановку и наметить пути отступления. Я надежно спрятала машину и прошла через выломанные ворота. Далеко от них уходить, пожалуй, не стоит, чтобы можно было вовремя ретироваться. Опять это шуршание! Не зря говорят, что нельзя посещать старые кладбища.
— Вась, да это она, — неожиданно громко раздалось из-за куста сирени, — опять явилась, не побоялась.
Ветки раздвинулись, и на свет божий явились две гротескные фигуры: женщина с красным, опухшим лицом и чумазый мужчина. Бомжи. Вторая категория живых, которые любят обитать на кладбищах. Только откуда они меня знают и что им от меня надо?
— Сейчас я с тобой за все расквитаюсь, потаскуха недобитая, думаешь, если богатенькая, то чужое брать можно? — пригрозила женщина.
Что я могла стащить у этой леди? Ларец с бриллиантами или пару породистых рысаков? Я нащупала газовый баллончик в кармане: кажется, предстоит потасовка. Драться я не умею, поэтому временно дезориентируем противника и будем спасаться бегством. Но сначала попробуем разобраться цивилизованно.
— Мадам, вы меня с кем-то путаете, — доброжелательно начала я, — с детства не брала чужого.
— Да? А Ленчика кто уволок? Куда ты его дела, гадюка? Я к нему месяц подбиралась, а эта взвалила на горбушку и тикать!
— Люсь, погоди, может, она не для своих потребностей? Смотри, молодая, богатая, эта себе мужика получше нашла бы, — заступился за меня ее спутник Вася.
— А зачем? Зачем ей еще мужчина? Думай, что говоришь!
— Может, на органы забрала или в рабство. А что, это печень у пьющих плохая, а все остальное, может быть, вполне ничего, — опять замолвил за меня словечко Вася.
— Ой, — взвыла Люся, — моего Ленчика на органы?
Под ее причитания и описания страшной кары, которая меня вот-вот настигнет, я начинала понимать, в чем меня обвиняют. Видимо, эти несчастные дружили с Лехой Водяниковым. А что, свой человек, да еще и с каким-никаким жильем. Завидный жених! Они видели, как мы увозили его, но по каким-то причинам не смогли помешать. Все ясно.
— Дорогая моя, — прервала я ее, — ты все не так поняла. Мы увезли твою зазнобу в больницу, потому что какая-то гадина принесла ему отравленную водку. Если бы я не успела, хоронили бы вы вашего Ленчика. Его лечат лучшие врачи, скоро он поправится и вернется толстым, молодым и красивым.
— Врешь, поди-ка? — мгновенно успокоилась она.
— Чтоб я сдохла, — убедила ее я.
— Ну, это мы моментом поможем, — хихикнула Люся. — А чего ты там про водку говорила?
— Супостат какой-то три бутылки отравленной водки ему принес. Хорошо, он выпить много не успел и мы вовремя подъехали. А то удалось бы негодяю это черное дело, — перешла я на язык, более понятный этой категории людей.
— Вот нелюдь, — возмутилась Люся, — продукт ценный испортил, товарища нашего обидел.
— Так это сынок его, — вспомнил Вася, — он иногда приезжает, еды и водки привозит. Бизнесмен, Ленчик говорил, что помогает дела ему вести.
— Сынок? — разочарованно протянула я.
— Или племянник, кто их разберет.
Я попросила их описать мне благодетеля Лехи-Ленчика, все сходилось на Вадиме. Что ж, прекрасно, теперь у меня есть свидетели. Парочка уже более доброжелательно поглядывала на меня и о чем-то шепталась.
— Ты, это, — решился Вася, — скажи, в какой он больнице лежит. Навестим.
Я сказала номер больницы и предупредила, что пока их к нему не пустят, потому что Леха еще в очень тяжелом состоянии. Инцидент был исчерпан, но мне пришло в голову, что эти люди могут испортить мне встречу.
— Ребята, а вы все время здесь живете?
— Нет, только летом. Зимой к теплотрассе перебираемся. Летом здесь хорошо, только в дождик мокро.
— Сегодня ночью у моей сестры тут встреча. Вы ее не трогайте, она безобидная, просто маленькая еще, дурь в голове.
— Что ж у тебя сестра какая малахольная? Кто же это свидания на кладбище назначает?
— Она у меня неформалка. Про готов слышали? Даже видели? Тогда ничему не удивляйтесь и не мешайте ей.
Оказалось, бомжи ничего не имели против готов. Те их не обижали, изредка проводили свои ритуалы, которые для обитателей кладбища были чем-то вроде бесплатных спектаклей. Обычно бомжи тихо прятались неподалеку и иногда жутковато подвывали или скрипели могильными крестами, подыгрывая неформалам. Нельзя сказать, чтобы тем это очень уж нравилось; одно дело — когда ты лично инсценируешь мистическое действо, другое — когда мистика приходит со стороны и без предупреждения. Вася и Люся пообещали, что никто «мою сестру» не обидит, приставать не будет. Для страховки я протянула им пару купюр, Вася застеснялся, а Люся взяла. Они опять пошептались, и Люся спросила:
— А этот тип, с которым ты Ленчика увозила, твой любовник?
— Это мой дедушка. А с чего такое любопытство?
— Ты Васе очень понравилась. Вот и интересуется, — захохотала Люся и бросилась в кусты сирени.
Вася с кулаками побежал за ней. В зарослях поднялась возня, а я с легким сердцем отправилась домой, чтобы подготовиться к встрече. На кладбище я действительно решила идти ночью. Раз таинственные шорохи имеют вполне земное происхождение, то бояться мне нечего, зато Тоника ночной погост точно эпатирует.
* * *
Арише решила ничего не говорить, чтобы не пугать: какой дедушка отпустит единственную внучку ночью на кладбище, да еще на свидание с малолетним наркоманом… Ничего, я хорошо подстраховалась, машина будет близко, газовый баллончик в кармане.
Нет, все-таки сколько бы человек ни жил в цивилизации, никогда не избавиться ему от страха перед мистикой. Ночью на заброшенном кладбище было очень неуютно. Я вспомнила, что еще в школе с друзьями на спор решила прогуляться между могилами, страшно не было, но ведь и я была не одна! К тому же у каждого из нас был карманный фонарик. Надо просто представить, что сейчас меня окружают друзья и это простая дурацкая выходка. Машину я оставила не перед входом, а у пролома в заборе с другой стороны, чтобы она никому не попалась на глаза. Уходить так тоже было легче, Тоник не знал об этом проломе. Для того чтобы попасть на назначенное мной место у маленькой разрушенной часовенки, надо было пройти почти через все кладбище. Чтобы не заблудиться, я подсвечивала себе мобильником. Вот и часовня.
— Тоник?
Тишина. Или еще не пришел, или вообще струсил. Я зажгла приготовленные черные свечи, поставила их на выступы часовенки. Ну вот, со светом веселее. И вообще, пусть меня боятся. В этом виде я очень хорошо вписываюсь в местный интерьер. Я отошла за ближайшее дерево и стала ждать. Тоник появился почти сразу, тихо выплыл из темноты, будто давно находился здесь и только ждал, когда я закончу приготовления.
— Элла?
Пора выходить. Я молча показалась из-за дерева. Посмотрю на ситуацию, а пока буду молчать, пусть говорит он.
— Ну и местечко ты выбрала, — нервно хохотнул он, — пока добрался, чуть в штаны не наложил. Если бы не свечи, и не нашел бы. А зачем свечи? Черную мессу проводить будешь? А кого в жертву принесем? Что-то я не вижу приготовленной свежевырытой могилы.
— Зачем звал? — прервала его я.
— Да ерунда, давай сначала поговорим о тебе. Знаешь, я очень соскучился. Все думал, думал и решил, что ты навсегда останешься со мной. Только для этого я должен узнать твое настоящее имя и увидеть твое настоящее лицо. Сейчас ты поедешь со мной и все расскажешь.
— Ты хотел поговорить о бумагах, — напомнила я.
Ой, не нравилось мне все это. Тоник сегодня не был похож на себя. Его обычная нервозность хлюпика теперь казалась нервозностью сильного и опасного человека.
— О бумагах? Не помню. А, ты имеешь в виду те документы, которые ты стащила из нашего домашнего сейфа? Да, их придется вернуть. Так же, как и большую сумму денег, которую ты тоже прихватила на всякий случай. А еще расскажешь нам, где прячется Марина. Но ты не расстраивайся, сейчас мы сядем в машину, отвезем тебя, куда скажешь, и ты все отдашь. Все очень просто.
Мы? Мы отвезем? Я не ослышалась? Так, пора уходить. Я сделала небольшой шаг назад.
— Я не понимаю твоих убогих шуток, хотя что взять с наркомана. Если тебе больше нечего сказать, прощай. Я и так задержалась.
— Стой, подожди. Элла, отдай бумаги. Все равно тебе придется это сделать, поэтому отдай по-хорошему. И скажи, на кого ты работаешь. Я не хочу делать тебе больно, но ты вынуждаешь.
Все, пора. Я попятилась, развернулась и бросилась по направлению к бреши в ограде. Но не успела сделать и двух шагов, как тупая боль обожгла мне затылок. Я потеряла равновесие и упала, тут же сильные руки подняли меня и потащили к часовне. Сознания я не потеряла, но решила притвориться бесчувственной. Руки сжимали меня железным кольцом, так просто не вырвешься, лучше подождать более удобного момента. Меня бросили возле часовни.
— Вадька, ты рехнулся? А если ты ее убил? — услышала я голос Тони.
— Будет мне благодарна. Никаких хлопот близким, раз она уже на кладбище.
— Ты обещал, что ничего ей не сделаешь, только допросишь, а потом отдашь мне.
— Кто же знал, что она так рванет. А если бы упустили? Зато теперь лежит такая смирная, послушная. О такой ты мечтал?
— Как теперь узнать, на кого она работает? Сам же говорил, что она пешка, а тебе нужен заказчик, — горячился Тони.
— Ничего с ней не сделается, сейчас придет в себя, — я почувствовала, как на мое запястье легли пальцы, — пульс есть. Веревку давай.
— Забыл. В машине оставил, — виновато ответил мой дружок, — я сейчас сбегаю!
Шаги его стихли, наступила полная тишина, только свечи тихо потрескивали у меня над головой. Где Вадим? Если он не смотрит на меня, самое время спасаться. Газовый баллончик в кармане, струю ему в глаза — и бежать. В связанном виде это сделать будет трудно. Я постаралась чуть приподнять ресницы.
— Подсматриваешь? — раздался насмешливый голос. — Думаешь, обманула? Слушай меня, пока этот балбес убежал. Не думай, что он может тебе помочь. Сейчас он слушается только меня и, если я ему скажу, сделает тебе очень больно. Как я понимаю, ты динамила его все это время? Разжигала в парне страсть и делала «папе ручкой»? Тоник ненормальный, можешь представить, что он сотворит с тобой, когда ты полностью окажешься в его власти? Связанная, с кляпом во рту? Представила? Молодец. Умная девочка. Поэтому сейчас ты поедешь с нами, отдашь бумаги, расскажешь о своем хозяине. А может, хозяйке?
Я открыла глаза, дальше притворяться было бессмысленно. Вадим сидел передо мной на корточках и смотрел с легкой усмешкой. Только бы незаметно достать баллончик! Я пошевелила рукой и стала медленно поднимать ее к карману. Он резко перехватил запястье, проверил карман, нашел баллончик.
— Молодчина, хорошая идея! Будешь брыкаться — получишь струю в лицо.
Запыхавшись, вернулся Тони. Вадим достал скотч и нож.
— Вась, по-моему, они не готы. Смотри, все делают не по правилам. Где ты видел, чтобы готы мучили людей? Они кошек-то и то не по-настоящему убивают, — раздался вдруг совсем рядом недовольный голос Люси.
Вадим резко обернулся, Тоник шарахнулся к стене часовни.
— Люсь, да это же он, племянник Ленчика, — ахнули в темноте, — душегубец проклятый! Попался!
Из-за ближайших могильных холмиков вдруг стали подниматься и обступать нас смутные тени. Если бы я не узнала голоса бомжей Люси и Васи, то бесславно умерла бы от страха. Вадим отпустил меня и встал в оборонительную позу. Я быстро отползла подальше в темноту, встала. На меня никто не обращал внимания, и я тихо пошла к машине. За спиной у меня были слышны возня, вскрики, короткая ругань.
В машине сняла парик, потрогала ушибленное место: шишка была ощутимая, но болела не сильно, спасибо парику! Если бы не он и не убранные под него свои волосы, сотрясение мозга было бы мне обеспечено. Если бы, если бы… Если бы бомжи не решили, что готы собрались на очередную ритуальную церемонию, и не пришли смотреть «спектакль», неизвестно, чем закончилась бы моя вылазка. Уже на ходу я выбросила «серый» телефон, больше пользоваться им нельзя. Дома убрала парик и кожаную юбку Эллы, этот образ мне уже не понадобится, Элла должна исчезнуть, раствориться в темноте кладбища.
За Вадима и Тоника я не беспокоилась. Два больших сытых мужика вполне способны отбиться от стаи голодных больных людей, к тому же бомжи вовсе не так кровожадны, как считают некоторые. А хорошая трепка этим двоим не помешает.
Значит, Вадим обнаружил пропажу документов, хорошенько прижал брата, и тот рассказал ему про Эллу, свалив на нее заодно и пропажу части денег из сейфа. Вот и Вадиму пришло время поджать хвост. Если до сегодняшней ночи он единственный в семье ходил белый и пушистый, то теперь страх разоблачения вынудит его совершать опрометчивые поступки. Элла исчезла, на ее след они не выйдут, как же он будет действовать? Эх, придется мне, видно, торчать под ивой до второго пришествия. И завтра же передать бумаги Курбатову. Вадим не дурак; если не получится быстро найти похищенные документы, он либо скроется, либо придумает, как выкрутиться. Так что не будем давать ему фору, пусть тоже, как отец и брат, хлебнет тюремной баланды. Только если Тони с папашей были отпущены за недостатком улик, следователь, ведущий дело Вадима, получит от меня прекрасный подарок — пакет документов, указывающих на странную закономерность: скоропостижную смерть одиноких стариков сразу после заключения договора ренты с представителем компании «Седьмое небо».
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20