Глава 12

Радиус действия «жучков», которыми снабдил меня Шило, был достаточен для того, чтобы ставить машину в хорошей удаленности от дома Синдяковых. Я прятала свой «Мини Купер» под развесистой ивой рядом с пустующим недостроенным коттеджем, хозяева которого выставили его на продажу и, кажется, благополучно забыли об этом, и занималась тем, за что ругали всех в детстве родители, — бессовестно подслушивала. Конечно, я и не ожидала невиданных результатов от этой затеи, установить «жучки» я смогла только в общей гостиной, целыми днями сидеть под ивой у меня не получалось, поэтому урожай был ничтожным: в основном я просто получала подтверждение того, что и так уже знала. Но я не отчаивалась, в конце концов, прослушка установлена на случай форс-мажорных обстоятельств: если в доме Синдяковых приключится серьезная заварушка, я смогу быть в курсе.

Синяк у Марины почти сошел, она снова стала выезжать в город, и мне пришлось возобновить занятия в бассейне. Встречаться с ней там было очень удобно, мне не приходилось придумывать причины для встреч, а общение ни к чему не обязывало. Марина предложила после плавания заходить в соседнее кафе на чашечку кофе, я не стала отказываться. Так широко, как в первый раз, мы, конечно, не гуляли, но время проводили мило. Марину словно прорвало, она не просто рассказывала мне, что происходит у них в доме, но делилась планами, сомнениями, страхами, жаловалась на Тони, поливала грязью мужа.

— Представляешь, эта тварь уже звонит не только мне, но и ему, не скрываясь! У всех дома при имени Элла конвульсии начинаются. Особенно у Тоника. Вчера он подошел к телефону, сначала будто обрадовался, а потом кричать начал, трубку бросил, к папаше побежал. Я даже подумала, что он за меня решил заступиться, поэтому подслушать решила. И знаешь, в чем оказалось дело?

— В чем? — с искренним любопытством спросила я.

— Эта Элла крутила и с сыном, и с папашей! Правда, муж заявил, что видел ее всего один раз, что эта Элла — журналистка, но Тоник тоже не дурак, имя-то редкое. Он обозвал папашу старым козлом и сказал, что если тот немедленно не прекратит с ней отношения, то он застрелит обоих. На что муж ответил, что не видать ему обещанного как своих ушей. В общем, они в ссоре. Муж с ним не разговаривает, Тоник днем кидается к каждому телефонному звонку, по ночам пропадает. Эта дрянь звонит каждые два часа, и не только на домашний телефон. Кажется, она шантажирует мужа!

Вот это да! Ситуация слегка вышла из-под контроля. Я никак не рассчитывала, что Тони додумается связать эти два персонажа воедино. Получается, что результатом моих усилий стала ссора отца и сына, которые по моему замыслу должны были действовать совместно. Марина, поняв, что муж вовсе не сгорает от любви к сопернице, может успокоиться и принять реальность как должное. В семьях это бывает: то сковородками швыряются и убить друг друга готовы, то на крылечке песни о любви поют. Это что же, начинать все сначала?

— Теперь вы помиритесь и все будет как прежде? — спросила я с замиранием сердца.

— Ну конечно! Думаешь, я прощу ему синяк? Если мужчина хоть раз поднял руку на жену, он уже не остановится, это аксиома. У меня столько подруг на этом попались! Верят, надеются, а дальше — только хуже. Но у них мужья молодые и любимые, дети, которых без отца оставлять страшно, материальная зависимость. А мне что терять? Просто теперь надо следить за Тоником, юноша неадекватен, может что-нибудь натворить. Вот бы он действительно пристрелил их — и девицу, и отца! Этих — на кладбище, Тоника — в тюрьму, а мы с Вадимом белые и пушистые.

— А ты, подруга, становишься кровожадной, — протянула я.

Спасибо, что предупредили. А то пока я в полной уверенности в безнаказанности пишу свой сценарий, на меня поставят капкан с ядовитыми зубьями. Конечно, прокурор тоже будет в этой западне, но не ценой своей жизни хотела отомстить я ему за гибель близких. Да и деда жалко.

— Станешь тут кровожадной, — усмехнулась Марина, — если узнаешь, что готовится у тебя за спиной. Это они хотят лишить меня всего. Это Тоник первый предложил убить меня. Это муж поднял на меня руку за то, что я потребовала вернуть принадлежащий мне перстень. Я женщина тихая, но хочу жить, и жить достойно. Вот и вся моя вина.

— А Вадим? Ты с ним говорила?

— Говорила. Он сказал, что это полный бред, отец никогда не отдаст во владение Тони дом и «Седьмое небо». Будто они уже давно решили этот вопрос и никогда к нему не возвращались. И говорил со мной строго так, словно я не реальные вещи ему говорю, а сплетни с базара принесла.

— Значит Вадиму они ничего не говорили? Боятся, или ждут благоприятного момента?

— И то и другое. Если сказать ему сейчас, он, конечно, будет против. Хотя, надеюсь, пока они в ссоре, этот вопрос подниматься не будет. Меня-то они тоже пока не трогают. Знаешь, я в последнее время ночью в комнате запираться стала. Все представляю, как они врываются и заставляют подписать бумаги. А что, пригрозят горячим утюгом, думаешь, буду ломаться? Я физической боли совершенно не переношу.

— Слушай, подруга, это, конечно, бред воспаленного воображения, но я считаю, что тебе не помешает тревожная кнопка. В милиции тебе не помогут, все-таки муж не последний человек в городе, но с кем-нибудь из близких связь установить можно.

— У меня нет близких. Есть только люди, которым доверяю. Ты и Вадим.

— Подумай, достаточно ли ты ему доверяешь. Если нет, связь со мной тоже не помешает. Обязуюсь по первому зову прилететь на помощь или вызвать милицию. И устройство достать попробую. Есть у меня один электронный маг.

Хорошо, что Марина сама подняла этот вопрос. Обстановочка в доме была взрывоопасной, мне не хотелось, чтобы пострадали невинные. Поэтому в тот же вечер я сделала заказ Вите Шилову и отправилась в «Пароход». Следовало развеять сомнения моего возлюбленного в честности его подруги, пока он не свихнулся окончательно. И кто знает, не попытается ли он уже сегодня свести с неверной счеты?

Главное, выглядеть уверенной. Тоник труслив, он подчиняется силе. И хотя даже самые отчаянные трусы иногда кидаются на хозяина положения, сегодня не тот случай. «Тот случай» — смертельная опасность, а не угроза потери любимой игрушки. Сегодня Тоник был жалок и смертельно пьян. Интересно, к чему эта смена допинга? Он полулежал на диване, приятели не обращали на него внимания. Тюфяк. Кричал, что весь мир у него в кармане, и развалился из-за предполагаемой потери одного материка. Я с силой встряхнула парня — никакой реакции, мутные глаза, струйка слюны из полуоткрытого рта. Пришлось воспользоваться помощью одного из вышибал. Я сунула ему купюру, и мы оттащили Тоника в туалет, где парень хорошо потряс его над унитазом. Потом я полоскала несчастного в раковине, пока мычание не стало похоже на человеческую речь. Тот же вышибала помог мне вытащить Тони на свежий воздух и усадил на бордюр. Парень несколько раз пытался прилечь, я его поднимала. Наконец он будто проснулся и вполне осмысленно посмотрел на меня.

— А, это ты? Шлюха.

— Слышали, знаем, — не обиделась я, — чего так набрался-то?

— Я тебя ненавижу. Ты зачем с папашей спала, а? Со мной не захотела, а с ним — пожалуйста? Дрянь продажная.

— Откуда ты взял, дубина?

— Ты же сама звонила! Сказала, что это Элла, хочет поговорить со своим любимым мальчиком. Я обрадовался, а ты говоришь, что не с жертвой аборта, а с мальчиком! То есть с папашей! Ты меня оскорбила.

Я не выдержала и рассмеялась. Тони говорил таким обиженным тоном, так раздувался от возмущения! Старшая группа детского сада.

— Я никогда не звонила на ваш домашний телефон. Вспомни, ты мне его давал? Не давал. Если бы у меня был роман с твоим папочкой, неужели я сказала бы тебе это только по телефону?

— Это правда? — просиял он.

Удивительно, как быстро пьяные люди переходят от одной эмоции к другой.

— А ты узнал мой голос?

— Нет, ты его изменила.

— Зачем я стала бы его менять, если решила тебя отшить? Где логика?

— Нету, — развел руками Тоник, — только папаша тоже врет. Зачем он говорит, что видел тебя, то есть другую Эллу, всего один раз?

— А ты спросил, как выглядит его Элла? Твоему папаше нравятся девушки, похожие на меня?

— Нет, — затряс головой он, — тебя бы он испугался.

— Тогда слушай и запоминай. Тебя развела одна из твоих бывших. Приревновала ко мне и решила поссорить. Люди не слепые, видят, как ты изменился. Ты не только мне говорил о том, что скоро будешь богат? Вот видишь. Девица захотела тебя вернуть, А сначала решила избавиться от меня. Так что мирись с отцом, иначе он не поможет тебе отобрать все у мачехи.

Кажется, парень протрезвел настолько, что начал адекватно воспринимать действительность. Надеюсь, он все запомнит и выполнит приказ. Мой карточный домик едва заметно качнулся и снова замер. Я его дострою. И ничто мне не помешает.

На следующее утро я собиралась в офис «Седьмого неба». Волнения почти не было, а то, что было, я устранила чисто женскими способами: чуть больше времени у зеркала, чуть откровеннее вырез на блузке. Теперь я чувствовала себя во всеоружии. Ариша перекрестил меня и взял обещание, что буду звонить ему каждый час. В случае пятиминутной задержки он вызывает группу быстрого реагирования, и они все вместе штурмуют офис. Смешно, но, дав ему это обещание, я почувствовала себя почти спокойной.

Вадим принял меня в своем кабинете спокойно, почти холодно. Никаких заигрываний, никакого напоминания о произошедшем в лесу. Мне это и понравилось, и нет. Я боялась, что придется объяснять свою выходку или даже продолжить незаконченный разговор, ничего этого не было. Может, он обиделся? А может, действительно пригласил меня только как толкового специалиста? Вадим коротко объяснил, что на днях уволил главного юриста. Его помощник оказался не столь компетентен, растерялся, запутался. Как оказалось, начальник доверял ему лишь техническую работу: напечатать, отправить, зарегистрировать, парень расслабился и потерял остатки знаний, полученных в институте. Следовало систематизировать все материалы юридического отдела, выявить и залатать «дыры», разобраться в проблемах, подготовить поле деятельности для нового человека, по возможности выполнять текущую работу.

— Учился заочно? — спросила я помощника юриста, молодого человека по имени Степа.

— Заочно. И не учился, а учусь. Меня дядя сюда устроил. Бывший главный юрист меня к делу не допускал, говорил, рано еще.

Понятно. Парня приняли по знакомству, юридических знаний на минимум. Хотя внешне на студента он не очень похож, на вид ему лет тридцать, в таком возрасте пора быть профессионалом, а не учеником. Уволенный юрист — темная лошадка, не просто так он правил в отделе единолично. За что его, кстати, уволили?

— Ладно, не трусь, разберемся. Постараемся не напортачить. Что бывший-то натворил?

— Не знаю. Вроде все было тихо, на днях пошел к Синдякову по личному, вернулся злой, бледный, шепчет под нос чего-то. Будто угрожает. Открыл сейф, стал бумаги какие-то вынимать, а тут — охрана. Бумаги в сейф, его личные вещи в коробку покидали и вывели. Даже проставиться мужику на прощание не дали, а у нас так не принято.

Ясно, дело нечисто. Не зря уволенный юрист полностью контролировал процесс. Явно решил заставить шефа делиться, а Синдякову это не понравилось. А кому понравится? Но это значит, что скоро у Вадима начнутся неприятности. Кто же потерпит, чтобы его вышвырнули, как щенка? Да еще на глазах у подчиненных?

А какие неприятности он может устроить Вадиму? Привлечь внимание закона! Значит, под горячую руку могу попасть и я. Надо предельно внимательно делать свое дело и не поддаваться на провокации, если они последуют. А еще — выйти на уволенного юриста. Не факт, что он тут же выложит мне всю интересующую меня информацию, но чем черт не шутит? Обиженный человек теряет осторожность и делает глупости. Надо раздобыть номер его телефона и адрес. Самый простой и легкий способ — спросить. Попробуем сойти за дурочку.

Степа не знал ни адреса, ни телефона своего бывшего начальника. Странно. Хотя он персонаж ленивый и равнодушный, от такого всего можно ожидать. Значит, нужно спросить у секретаря. Ничего криминального в этом нет, я просто хочу задать ему несколько вопросов по делу. Не вышло, информация оказалась закрытой по приказу самого Синдякова. Не на ту напали! Сегодня же позвоню дяде Сереже, для него нет невозможного, вечером у меня уже будет вся интересующая меня информация. Только я разложила на столе бумаги, как меня вызвал Вадим.

— Полина Андреевна, я слышал, вы пытаетесь достать информацию о вашем предшественнике?

— Я только хотела прояснить некоторые вопросы…

— И для этого интересовались причинами его увольнения? Больше так не делайте. Я понимаю, вам трудно, но запрещаю искать у него помощи. Если я ошибся в вашей компетентности и вы не справляетесь, скажите, мы подыщем кого-нибудь другого.

Ого! Вот тебе и галантный Камамбер! А я-то боялась, что он будет заваливать меня комплиментами и пялиться на декольте. Надо быть осторожнее. Стуканул, скорее всего, Степа, а не секретарь, с секретарем я не говорила об увольнении юриста. В этом офисе все — враги. И не очень глупые. Ладно, проглотим. Пока выволочку, а потом и тебя, Вадим. Не сомневайся.

Работа оказалась действительно нелегкой. Бывший юрист не то намеренно, не то от разгильдяйства хранил дела в полном беспорядке, нарушая все правила делопроизводства. Документы валялись на столах в произвольном порядке, без намека на хоть какую-то классификацию. Попробуй-ка выявить нарушения в таком хаосе! Первые два дня я просто раскладывала все по папочкам, подписывала корешки, ставила номера и линовала журналы. Интересно, как терпел все это Синдяков? Он же бизнесмен, а эти люди не платят деньги просто так.

К моему удивлению, ни одной бумаги не было потеряно, ни одного листа не повреждено. Все документы находили свои места, ложились в свою ячейку.

— Ты не смотри, что все в беспорядке, — объяснил мне этот факт Степа, — он в любое время дня и ночи знал, где лежит какой документ. Я пытался сначала все систематизировать, так он на меня жалобу Синдякову настрочил. Будто своим порядком я ему все перепутал и теперь невозможно ничего найти. И никаких нарушений за ним не было, все всегда чистенько, никто подловить не мог. Не понимаю, как начальство рискнуло от него избавиться? Второго такого днем с огнем не сыщешь.

Я решила не поддерживать тему неразумности начальства и занялась более глубоким анализом документов. Действительно, когда я принялась за проверку содержания бумаг, придраться было не к чему. Полная противоположность внешнему беспорядку! Стопка обработанных мной папок все росла, а меня не покидало чувство неудовлетворенности. Я не совсем свободно ориентировалась в деле жилищного строительства, но ощущение, что чего-то не хватает, меня не покидало. Это касалось, например, документов о передаче земли «Седьмому небу» под строительство бывшими собственниками. Как-то все слишком гладко, причесанно, как в образцах. Будто сделано для учебника юриспруденции: смотрите, как это должно выглядеть, учитесь. Работы оставалось на два дня, зачем Синдяков выпросил меня на две недели? Может, не рассчитал мои силы?