Глава 14

Я немного опоздала, и девушка уже ждала меня на условленном месте. От утренней депрессии не осталось и следа, глазки ее сияли, щечки блестели морозным румянцем. Пожалуй, ее с руками оторвали бы рекламщики для съемки в каком-нибудь ролике на тему «чистота и свежесть».

– Ты подумала? – приступила к делу я.

– Подумала, – энергично тряхнула волосами Яночка.

– Согласна с моим предложением?

– Нет, – весело ответила она.

Вот это поворот. Что я не предусмотрела? Она говорила, что хочет с кем-то посоветоваться, я не особо обратила на это внимание, а зря. Что, если она поговорила с папашей и сейчас через стекло за мной следит парочка его мордоворотов? Хорошо хоть, что машину я оставила в квартале от кафе, поэтому у меня еще есть шанс удрать. И я даже знаю, как это сделать. Отлучусь в туалет, сниму парик, выверну пальто наизнанку, оно у меня двустороннее, удалю макияж. Ничего, прорвемся. Жаль только, что наживка сорвалась с крючка, придется придумывать другой план. А на это нужно время. Да и Дударев теперь предполагает, что у него есть враг, желающий немного подпортить его безмятежную жизнь.

– Чего напряглась? – заметила внимательно наблюдавшая за моей реакцией Яночка. – Я не согласна с твоим планом. Я тебя совсем не знаю. Что, если ты сутенерша, которая горит желанием продать меня в какие-нибудь Эмираты? Отправишь меня на курорт, а там встретят у трапа молодчики, отнимут паспорт – и в бордель.

– Но тогда любая поездка на модный заграничный курорт может оказаться опасной, – не согласилась я.

– Когда я еду в обычную поездку, об этом знает тьма народу, в том числе и родители. А ты настаиваешь на полной конспирации. Разве я не права?

Я вынуждена была согласиться с ней. В сущности, девушка права. У меня на лице добропорядочность не написана. Даже напротив, я не скрываю своих дурных намерений. Правда, в отношении ее отца.

– Но я не отказываюсь с тобой сотрудничать, – огорошила она меня во второй раз за эти несколько минут, – дело в том, что я давно хотела немного проучить старого козла, только мне нужен был толчок и помощники. Сегодня ночью этот самый толчок произошел, а помощники у меня теперь есть. Это мой парень и ты. Только план немного меняется.

– Излагай, – потребовала я.

– Ты планировала, что папаша просто будет страдать от исчезновения любимой дочери? Этого мало. Предлагаю приплюсовать к моральным страданиям материальные. Заодно проверим, так ли он меня любит, как трындит на каждом углу.

– И… – подтолкнула ее я, уже поняв, к чему она клонит.

– Мы организуем мое похищение. Я могу расслабляться в той же Турции, к примеру, а ты будешь моим здешним агентом. Выжмем из старого жмота по полной программе!

Признаться, эта мысль и мне приходила в голову, но в случае, если бы Дударев все-таки вышел на меня, мне бы грозил реальный срок за похищение или, что было б гораздо хуже, месть озверевшего папаши. Поэтому я и решила просто припрятать Яночку, заставив Дударева мучиться в неизвестности. Сейчас же его дочурка брала всю ответственность на свои плечи, и в случае обнаружения истины я была как бы ни при чем.

– У меня условие, – заявила я, – я принимаю в этом деле минимальное участие. И еще, мне не надо денег. Все, что ты выжмешь из отца, ты забираешь себе.

– О’кей, – обрадовалась Яночка, – меня это устраивает. Делиться я не люблю. Но ты нам все равно поможешь на первых порах, а то у нас нет опыта в этих делах.

– Да, ты ничего не сказала мне о своем приятеле, – вспомнила я, – он вообще-то нам нужен? Не лучше ли обойтись без свидетелей? И делиться не придется.

– Нужен, – уверенно заявила Яночка, – он на юридическом учится, и папаша у него следак старый, Вова поможет с юридической стороной дела и сможет держать нас в курсе, если папаша в милицию обратится. Это он мне подсказал, что ты можешь меня сутенерам продать, – похвасталась она, – только теперь я вижу, что все это неправда. Иначе ты бы на мой план не согласилась. А ты ведь согласилась, правда?

Да, я согласилась с ее планом. Конечно, он был более жестоким, чем планировалось первоначально, но ведь и мой не был окончательным. Идея исчезновения любимого дитятки только намечала линию страданий Дударева, сейчас же эта линия начинала приобретать реальные черты.

– Как фамилия твоего Вовы? – в задумчивости произнесла я.

– Важнин, – гордо ответила Яночка.

Я не сразу вспомнила, где слышала эту фамилию. А вспомнив, непонимающе уставилась на Яночку: ту же самую фамилию носил следователь, который вел дело Боброва. Девушка сказала, что отец ее бойфренда старый следак? Это не может быть совпадением. Я подкинула девушке парочку наводящих вопросов и утвердилась в своей догадке. Неожиданно судьба подбросила мне интересный поворот событий: в дело оказался втянутым еще один злейший враг моего клиента. Интересно, это к добру? Думаю, да.

С этого момента события стали развиваться стремительно. Для начала я вернула Яночке машину, в бардачке которой лежали аккуратно упакованные проигранные драгоценности. Девушка привычно взвизгнула, но без особого восторга. Что для нее была какая-то неновая машина? Впереди маячили такие перспективы…

В этот же день Яночка познакомила меня с Важниным-младшим. Хитрые глазки, цепкие ручки, лживая улыбка. Заметно, что юноша считает себя ловким комбинатором. Посмотрим. У меня, по крайней мере, опыта больше. Но этот юноша пригодится нам в любом случае. Он послужит и для дела Дударева, и поможет выйти на его папашу, когда мне это понадобится. В тот же вечер мы распределили роли. Я осуществляю внешнее курирование проекта: ко мне стекается информация, в случае затруднений или форс-мажора я принимаю решение. Вова Важнин выполняет роль злобных похитителей: именно он осуществляет звонки безутешному папаше, а при успешном стечении обстоятельств забирает деньги за выкуп. Яночке отводилась самая приятная миссия: греться на пляже и не подавать о себе вестей родным и близким. Так как план поменялся, я выдала ей деньги лишь на расходы на первое время, думаю, выкупа, который она за себя назначит, хватит ей с лихвой на любые развлечения.

Нам хватило пары дней на то, чтобы подготовить почву для исчезновения Яночки. Уже вечером второго дня Вова посадил ее на московский поезд. Я для себя решила, что буду общаться с сыном следователя по возможности только по «серому» телефону. Во-первых, он не должен был привыкать ко мне. Даже самый искусный грим не может гарантировать полную неузнаваемость человека, если с ним общались достаточное время, во-вторых, меня не должны были рядом с ним видеть. Если все пойдет по плану, Вова окажется замешан в похищении дочери Дударева, зачем кому-то знать, что все это время рядом с ним крутилась какая-то неизвестная брюнетка?

Несмотря на наличие информатора в лице Вовы Важнина, мне требовалось знать, что творится в семействе Дударевых. Поэтому я решила не игнорировать визиты в стрип-клуб в женские дни. Хотелось бы, конечно, поставить на прослушку телефон в квартире Дударевых, но это было чревато осложнениями: Гарри мог обратиться в милицию, а уж они-то точно поместят в аппарат свое подслушивающее устройство. Представляю удивленные лица служителей правопорядка в случае, если они найдут мой «жучок»!

Ладно, надеюсь, информации мне будет достаточно. А если я испытаю информационный голод, придумаю, как установить прослушку в квартире Дударевых. Не впервой.

Перво-наперво Вова Важнин пообещал мне, что запишет все переговоры, которые он будет вести с отцом своей подруги. Оцифрованные записи он будет высылать мне электронной почтой. Я знала, что в случае нашего провала мой ящик будет легко вычислить, поэтому специально для этого случая создала новый почтовый адрес. Если я буду проверять почту не дома, не со своего компьютера и все время в разных местах, то безопасность мне гарантируется.

Отчет о первом раунде переговоров я получила на второй день после отъезда Яночки. Мы специально отложили на сутки первый звонок, пусть Дударев немного поволнуется. Вова выдал Гарри обычный текст, с которого начинают все похитители, пригрозил, что в случае обращения в милицию они никогда не увидят своего чада, назвал сумму. Выкуп юноша заломил солидный, запросы у современной молодежи еще те. Сумму рассчитали мы с Яночкой. Уж она-то знает рамки семейного бюджета. Я потребовала, чтобы сумма не была щадящей, не в моих интересах, чтобы Дударев выплатил деньги по первому требованию, цифра должна была оказаться для него неподъемной. Вероятнее всего, названная сумма у Дударева в наличии имелась. Неизвестно только, в каком качестве: в стопочках банкнот в домашнем сейфе или в недвижимости, акциях?

Так и произошло, Гарри сначала начал торговаться, потом попросил отсрочить платеж. Вова не щадил отцовские чувства, он ни на копейку не снизил названную сумму и пригрозил, что с каждым днем шансы его девочки выжить будут таять. Я связалась я Яной.

– Вот жлобина! – возмутилась она. – У нас же эти деньги в наличке лежат, на постройку дома отложены. Сама видела, папендрик хвастал, говорил, для меня дом строить будет. Типа, будут они старенькие, будем жить одной большой семьей в загородном коттедже. А на фига мне загородный дом? Ни друзей рядом, ни магазинов, одно старичье да ребятня сопливая. И вообще, лучше бы мне квартиру в городе купил, как своим девкам. А то приходится жить с предками, будто я школьница сопливая. Нет, у него этот номер не пройдет. Я сейчас Вовке позвоню, попрошу, чтобы он сказал, что, например, палец мне отрежет. У него дружбан в морге работает, достанет и мамочке с папочкой в ящик подкинет. Вот пусть и думают, стоит им дальше жмотиться или нет.

Меня передернуло и от изощренной фантазии этой девочки, и от тона, которым она говорила. А еще удивила, мягко говоря, реакция Дударева: я-то считала, что он действительно любит дочь. Выходит, деньги для него дороже? Нет, мне просто позарез необходима была информация! Я должна была увидеться с подружками Алки. До четверга ждать оставалось долго, но в прошлый раз я догадалась взять номера телефонов любительниц мужского стриптиза. Первой я набрала номер Даши:

– Дашунчик, это я, мы в стрип-клубе в прошлый раз славно посидели. Есть повод гульнуть, мой в командировку уехал, а я премию получила. Как ты относишься к ночным клубам? Я угощаю. К тому же есть свежие новости, а обсудить их не с кем.

Последняя волшебная фраза возымела свое действие, через пару часов мы с Дашей весело щебетали за барной стойкой. Ее подруги не было в городе, женщина изнывала от безделья, поэтому мое предложение оказалось для нее манной небесной. Сначала обсудили светские новости нашего городка, потом перешли на криминальные. Я замутила какую-то нудятину про ДТП, будто бы произошедшее утром на моих глазах, но Даша меня перебила:

– Какая авария, о чем ты? Ты не слышала, что у Дударевых творится?

Я наивно похлопала ресницами и вопросительно вздернула бровки.

– Их Яночку похитили, – наклонившись ко мне, зашипела в ухо Даша, – только ты никому не говори, я сама случайно узнала. Как раз у Алки сидела, когда им этот гад позвонил. Игорь, конечно, пытался скрыть, быстренько спровадил меня домой, но я тоже не дура, догадалась, а потом, когда он из дома срулил, к Алке вернулась. Алка отмалчивалась, отмалчивалась, а я смотрю, у нее фонарь свежий и глаза зареванные.

– Откуда фонарь-то? Она-то в чем виновата? – искренне удивилась я.

– Игорь ее и раньше поколачивал, а тут… теперь из-за нее Яночку вообще, наверное, убьют, – еще тише зашипела Даша.

– Это ее Алка, что ли, похитила? – задала не очень умный вопрос я.

– Сдурела? – обоснованно обругала меня Даша. – Пойдем-ка отсюда. А то бармен уж больно глазками стреляет.

Мы пересели за дальний столик, и Даша продолжила:

– Алка сначала отмалчивалась, а я ей водки принесла, ее и прорвало. У них, оказывается, деньги на покупку дома отложены были, вот-вот сделка должна была состояться, деньги в доме лежали.

– Глупости какие, – поддержала разговор я, – обычно господа материального уровня Дударева сделки совершают через банк, а не слюнявя пальцами наличные.

– Я тоже так думала, но у них какие-то свои заморочки. Не то Игорь не хотел эти деньги светить, не то совковое прошлое заговорило. Сама видишь, что в мире творится, никому доверять нельзя, даже банкам. В общем, лежали эти деньги в сейфе на лоджии.

– Где? – не поверила ушам я.

– Это сейчас модно, – авторитетно заявила Даша, – ни один грабитель не догадается на лоджии деньги искать. Все сейфы за картинами ищут. Полез, значит, Игорь за деньгами, а там пусто!

– Не может быть, – весьма натурально удивилась я.

Для меня этот поворот действительно явился полной неожиданностью.

– Еще как может. Ты только никому не говори, но это Алевтина деньги свистнула.

– Для Гордона, – догадалась я.

– Ну, чего ты, – обиделась Даша, – я сама сказать хотела. Да, для Гордона. Помнишь, я рассказывала, что ему надо было откупиться от мафии? Так Алка не нашла ничего лучше, как украсть у мужа деньги на покупку дома.

– Чем она думала? – справедливо возмутилась я.

– Говорит, Гордон обещал собрать и выслать деньги, она надеялась, что успеет положить их на место и муж ничего не заметит.

– Теперь из-за порочной страсти матери жизнь ее дочери висит на волоске, – констатировала я.

– Ой, как хорошо ты сказала, – восхитилась Даша, – надо будет запомнить.

– Что же это получается? Мамаша денежки любовничку отдала, а Яночку теперь… теперь… – Я поднатужилась и пустила вполне натуральную слезу.

– Да ладно, чего ты, – полезла в сумку за носовым платком Даша, – было бы кого жалеть. К тому же это не последние деньги Дударевых, думаешь, какой-то паршивый дом стоит того, что у них вложено в дело? Просто чтобы собрать нужную сумму, необходимо время, а похитители его не дают, вот Игорь и лютует. Это же надо в банк идти, кредит под залог акций, или чего у них там есть, брать, на все нужно время. Алка сама расстроена, мало того, что Дударев ее за деньги убьет, так еще и за любовника, и за Яночку. Кранты подруге.

– Зато у тебя теперь новая подруга есть, – преданными глазами взглянула я, – вместо старой.

Даша сначала ошалела от такого цинизма, потом пораскинула мозгами: вторая встреча со мной, и оба раза я оплачиваю банкет. Алка вряд ли позволяла себе подобную щедрость. Да и черт с ней, с Алкой. Свяжешься с неудачником – сам вирус подцепишь. Все эти мысли так явственно читались в глазах Даши, что я не выдержала и усмехнулась. Она приняла мою усмешку за проявление радости обретения подруги и предложила забуриться в клубешник на всю ночь. Я узнала от нее все, что хотела, но прощаться со столь ценным информатором было рано, поэтому пришлось еще пару часов проторчать с ней в душном прокуренном зале. Потом Даша повисла на шее у какого-то юнца с сальными волосами, я справедливо посчитала себя лишней и удалилась с чистой совестью. Напоследок я все-таки успела взять с нее слово, что она не порвет связь с опальной Алкой. А как же иначе узнавать, что творится в городе? Не из газет же! Даша пообещала.

Пожалуй, в первый раз мне достались такие талантливые помощники, не считая Люси и Васи, конечно. В сущности, мне ничего не приходилось делать, я лишь наблюдала со стороны за действиями Яночки и Вовы. Благодаря неожиданному кульбиту Гриши-Гордона семейная копилка Дударевых пополнилась еще одним грандиозным скандалом. Угораздило же Алку опустошить кубышку как раз накануне похищения дочери! Не зря говорят, бог шельму метит. Правда, в данном случае клеймение произошло не без моей скромной помощи, но как все сложилось-то! Будто кто-то свыше действительно помогал мне, верша свое правосудие.

Яночка была в гневе: я уже упомянула о том, что практически лишила ее денег на карманные расходы, надеясь на то, что папаша в ближайшее время выплатит выкуп. Яна тоже очень надеялась на это. Они с Вовой договорились, что как только он получит деньги, тут же приедет к ней, и уже вдвоем они прекрасно проведут оставшееся время.

– А как же Дударев? Он будет ждать, что взамен денег ему вернут дочь, – задала я свой вопрос Вове Важнину.

– Что же нам теперь, каникулы прерывать? – резонно возмутился он. – Ничего, подождет. У меня все просчитано. Подстрою так, будто похитители продали Янку в бордель, а я, как страстный возлюбленный, поеду ее выручать. Милиция и Интерпол этим делом заниматься не будут, гарантировано, а у меня почти законченное юридическое образование, я предложу папаше Янки свои услуги как частный сыщик. Выжму из него, сколько смогу, и привезу ему дочку на блюдечке с голубой каемочкой. Там-тара-рам, я – герой, дочь спасена, мне полцарства в придачу. Как тебе?

– Гениально, – в раздумье проговорила я.

Наверное, действительно гениально, как все простое. И вполне может проскочить. Только зря молодой Важнин надеется, что для них с Яночкой все пройдет шито-крыто. Уж я-то об этом позабочусь. А в сущности, все идет по плану. Эти юные создания сами взяли на себя то, что должно было лечь на мои плечи, – как можно дольше не возвращать дочь отцу.

Спустя несколько дней Вова Важнин позвонил мне: Дударев собрал требуемую сумму.

– Ты думал над тем, как состоится передача денег? – полюбопытствовала я.

– Конечно, – ответил Вова, – он положит сумку с деньгами в камеру хранения на вокзале. Спустя время я подошлю какого-нибудь пацана за сотню, он заберет сумку и передаст ее мне.

– Не пойдет, – отрезала я, – ты что, надеешься, что за камерой не установят слежку? Хорошо еще, если это будут ребята из милиции, а если мордовороты Дударева? Они и на парнишке живого места не оставят, и тебя приговорят. Накроется тогда твой курорт медным тазом. Нет, они ни в коем случае не должны вычислить направление, по которому ушли деньги. А еще лучше, если Дударев вообще не будет уверен, что деньги попали по назначению.

– Как это?

– Так это, – передразнила я, – заберешь выкуп, а ему скажешь, что не нашел его в названном месте. Будет повод потрясти его еще немного. И морально, и материально.

– Сказать легко, – засопел он, – а ты подумай, как провернуть всю операцию.

– Подумаю, – пообещала я, – а ты пока свяжись с Дударевым и назначь время. Место я уточню чуть позже.

Передача денег должна была состояться завтра утром, а мне еще не пришло в голову ничего толкового. Я поднялась к себе в комнату, достала из футляра саксофон, протерла мягкой тряпочкой его слегка потускневшие бока. Случается, что игра на любимом инструменте словно включает какие-то скрытые возможности мозга, и на ум сами собой приходят верные решения. Я выбрала нежную и мелодичную импровизацию, закрыла глаза. Как давно я не расслаблялась под звуки послушного инструмента! Жаль, деда дома нет, он так любит, когда я играю. А музицировать на заказ как-то не очень хочется. Музыка должна идти от сердца, а не по велению.

Впрочем, долго наслаждаться игрой мне все равно не дали. Спустя пару минут я уловила, что в гармонию моей импровизации вторглись какие-то совершенно немузыкальные звуки. Я замерла, звуки исчезли. Взяла ноту, они повторились снова. Это было похоже не то на песню гиббона, не то на вой волка. Что за чертовщина? Я еще несколько раз попыталась поймать неведомого исполнителя, но каждый раз, как я прекращала мелодию, звук обрывался. Так длилось до тех пор, пока ко мне в спальню не ворвалась разъяренная Алина.

– Ты долго будешь мучить несчастное животное? – метала громы и молнии она. – Тобик уже полчаса горло дерет, а она никак не унимается. Есть в тебе сострадание или нет?

– Какой Тобик? – непонимающе уставилась я на нее. – Соседи завели собаку?

– Это ты завела собаку, а не соседи, пора бы догадаться, – презрительно фыркнула она, – уже час как она в сарае вместо Марсика живет, а ты ничего не замечаешь, будто дом не твой. Хозяйка, называется.

– Выкладывай, – приказала я.

Как выяснилось, Алина действительно нашла замену Марсику и поселила в его бывшем стойле крупного беспородного пса, отлично откормленного, однако, с лоснящейся шерстью. Пес принадлежал Вениамину и должен был столоваться у меня несколько дней, пока Алина и Веня будут выяснять отношения в небольшой поездке.

– Нам обязательно надо решить, можем мы жить друг без друга или нет, – горячилась подруга, – а для этого мы должны несколько дней провести вместе. Наедине, только он и я. Веня взял две путевки по Золотому кольцу, но с собаками нельзя, а оставить Тобика ему некому, как на грех. Полиночка, раз ты согласилась на Марсика, значит, приютить собаку для тебя – плевое дело, не правда ли?

– Для меня даже тебя приютить – плевое дело, – проворчала я, – не то что собаку. Он хоть не агрессивный, этот ваш Тобик?

– Милейшее создание! – расплылась в улыбке Алина. – Только слишком хитрый. Ты, главное, не выпускай его на улицу, а то он прибьется к стае шавок каких-нибудь, потом домой его не утащишь. Его уличные бродяжки очень уважают почему-то и слушаются. А еще он любит сумки у амбалов отнимать. Они с Веней так и познакомились, Тобик тогда был бродячий, промышлял воровством, возле супермаркета пытался у одного типа пакет увести, так его охрана так отлупила, что он даже и не дышал. А Веня увидел, забрал к себе, выходил, теперь Тобик у него живет. Ничего, хорошая собака, только его слабость к сумкам не прошла, несмотря на науку. Вроде и кормят его как на убой, а как повод подвернется – ворует. И хозяину несет. Представляешь, стыд какой?

– Алина, а разве твой Вениамин не только лошадей пользует?

– Чего это только лошадей? У него широкий профиль.

– Значит, и поросят кастрирует, и овец стрижет?

– Овец стригут не ветеринары, а парикмахеры, – со знанием дела заметила она, – а поросят не кастрируют, а холостят. К тому же Веня занимается только элитной скотиной, благородной, а овцу назвать благородной сложно.

– Сумки Тобик только для Вени ворует?

– Нет, для всех, кто ему нравится. Это у него фишка такая, показать, что ты ему симпатичен и он для тебя способен на любой риск пойти. Кошки же подкладывают на крыльцо к любимым хозяевам задушенных крыс? Вот и Тобик так же. Беда просто. Да и выбирает не рачительных домохозяек, а здоровых дядек, словно мстит за то, что его когда-то серьезно отлупили. Так что за забор его не выпускай, а то он тебе репутацию испортит. А мы денька через три приедем и его заберем. Договорились?

– По рукам, – согласилась я и отправилась знакомиться с Тобиком.

Надеюсь, что я ему понравлюсь. Обязана понравиться. Мне он понравился сразу: хитрющая морда, проницательные глаза, веселый характер. Весь оставшийся вечер мы проиграли в саду, вечером он получил миску своего любимого корма, на ночь я позволила ему остаться в гостиной. Пес был чистый, лишнего себе не позволял, к порядку был приучен, в доме вел себя скромно. Почему бы и нет? Утром он встретил меня, как закадычный друг.

Я понимала, что план, придуманный мной, не был надежен на все сто процентов, но он включал в себя пункты, которые были для меня важнее удачи: Дударев не должен быть уверен, что деньги попадут по назначению. Для меня же даже неполучение выкупа не играло решающей роли. Если так произойдет, это только обозлит Вову с Яночкой, и играть они будут более жестко.

К городской помойке вела широкая, накатанная тяжелыми мусоровозами дорога, но оставила я свою машину на другой, которая лежала с обратной стороны и была мало кому известна. Собственно, она шла не на помойку, а параллельно ей, примерно в километре, этот километр насаждал редкий лесок, выросший на неровной почве с овражками и пригорками. Меня встретили Вася и Люся. Прежде чем передать им пса, я взяла его морду в свои руки и медленно, проговаривая каждое слово, сказала:

– Тобик, я жду тебя здесь. Погуляешь и придешь. Принесешь мне сумку. Сумку, запомнил?

– Да запомнил он, не волнуйся, – ответила за него Люся, – если забудет, я ему напомню.

– Будьте осторожны, не высовывайтесь, – предупредила я своих приятелей, – если его угораздит принести сумку вам, не берите, отпирайтесь. Если вообще ничего не получится и собака не обратит на сумку никакого внимания, спокойно занимайтесь своим делом, копайтесь себе в мусоре.

– Да не трусь ты, Полинка, – пробурчал Вася, – все будет без шума и пыли. Там Тобиков этих шныряет тыщи несметные, никто на твоего внимания не обратит. А я, если что, попрошу, чтобы он сумочку-то подцепил. Псина, судя по всему, умная, понимающая. В цирке, что ли, работала?

– И за нас не бойся, – добавила Люся, – там наших полно, никто на нас внимания не обратит, как и на собак. А если и обратит, наши прикроют. Зря, что ли, ты им столько отвалила?

Люся подняла пакет из супермаркета и потрясла им в воздухе. Я с тревогой наблюдала, как группа из двух человек и собаки скрылась между редкими деревьями. Пойти с ними я не могла, иначе нам с Тобиком не получилось бы удрать столь оперативно, как я рассчитывала. Сидеть же в неведении было просто невыносимо. Вове я запретила появляться на месте действия, хотя первоначально и предполагалось, что именно он будет забирать выкуп за Яночку. Объяснила это я тем, что он хорошо знаком семье Дударевых, и при неблагоприятном раскладе я смогу скрыться неузнанной, а его знают в лицо. Вова только сообщил Гарри, когда, где и каким образом тот должен передаться выкуп. Остальное было делом техники и везения.

Ждать пришлось дольше, чем я рассчитывала, но мотор я не выключала, держа машину наготове, поэтому не замерзла. Время от времени я выходила из машины, глушила двигатель и прислушивалась, напряженно глядя в сторону помойки. Все было тихо. На исходе второго часа волнение мое достигло апогея. Скорее всего все пошло не по плану. Ладно, если просто не удалось захватить сумку, а если пострадал Тобик? Или Люся и Вася? Или даже их друзья, жители помойки? Нет, хватит отсиживаться за кустами, надо идти на место действия. Я заглушила двигатель, еще раз прислушалась и направилась в сторону помойки. И вдруг кто-то нежно, но уверенно взял меня за руку.

Я резко дернулась, обернулась, но никого не увидела. Лишь на снегу передо мной сидел довольный пес и весело барабанил хвостом по дороге. Рядом с ним валялась неприметная сумка. Я заглянула в сумку, быстро сунула ее под сиденье, посадила Тобика рядом и резко сорвала с места машину. Погони, кажется, не было. Уже вечером, встретившись с Люсей и Васей, я узнала подробности операции.

На место встречи мои агенты прибыли заблаговременно, поэтому им удалось, не привлекая к себе внимания, смешаться с группой бродяжек, лениво рыскающих по свалке. Залаявший от восторга Тобик врезался в стайку собак, обитающих тут же. Знакомство прошло без эксцессов, видимо, и среди животных есть обаятельные существа, не вызывающие агрессию. Пес с восторгом носился в окружении подобных себе, видимо, оценивая неожиданную прогулку как подарок судьбы – какая собака, даже из самых породистых, откажется потусить на помойке? Однако время от времени он подбегал к Люсе, видимо, поняв, что в случае чего обращаться следует к ней.

Спустя полчаса на горизонте замаячил сам Гарри Дударев. Озираясь и морщась от невыносимого амбре, он дошел до указанного места, опасливо покосился на копошащихся вдалеке бомжей, поставил на кучу мусора серенькую сумку, для верности прислонив ее к какой-то доске. На него никто не обращал ни малейшего внимания, и он, немного успокоившись, удалился.

– Думал, что хорошо спрятался, – хмыкнула Люся, – да если бы наши поняли, что он ушел, моментом бы сумочку оприходовали, а этот со своими амбалами залег в кустиках и думает, что его никто не видит. А кустики-то прозрачные. А на дворе-то не лето, все как на ладони.

Так пакет трепыхался на зимнем ветру, пока к нему не приблизились собаки. Все могло бы окончиться вполне благополучно для Дударева, если бы он позволил им добраться до пакета и только после того шуганул псов. Дело в том, что Вова Важнин по моему поручению приказал положить в пакет пару бутербродов. Он заявил, что не намерен кормить пленницу, и если папаша не хочет, чтобы она загнулась от голода, пусть передаст ей сухой паек. Еда нужна была мне для привлечения Тобика, он ведь привык воровать еду, а не деньги. Помоечные обитатели пугливы, они разворошили бы содержимое сумки, схрумкали бутерброды, а деньги не тронули. Но при виде того, как к его кровным приближается стая хвостатых бродяжек, Дударев не выдержал, выскочил из засады, добежал до сумки и выхватил ее из-под носа у псов.

Застенчивые животные робко попятились, наглая же натура Тобика не смогла вынести такой жестокой несправедливости. Он только почувствовал себя таким свободным, таким независимым, таким самостоятельным, а тут какой-то самоуверенный тип, очень похожий на тех, что избили его когда-то за жалкий батон колбасы, уводит из-под носа добычу? На собачье счастье, Дударев стоял спиной к Тобику. Тот подскочил и вцепился зубами в руку Гарри. Тот от неожиданности разжал пальцы и выронил пакет. Моему грабителю только того и было надо. С пакетом в зубах он сначала кинулся к группе бомжей, но оттуда на него замахала палкой Люся, как я ее и учила, тогда умный пес смекнул, где ждет его спасение, и помчался к машине. Умница Люся подняла шум и гам, перепуганные псы метались под ногами у выскочивших из засады подручных Дударева, им никак не удавалось вычислить, какая из разбегающихся во все стороны собак уволокла деньги. Ладно бы еще Тобик был породистым и заметным, а то точно такой же, как и все обитатели помойки. Только что сытый и здоровый.

Самые словоохотливые из бомжей дружно помогали растеряхам: один показывал, что собака унесла сумку на север, другой – в западном направлении, третий утверждал, что бросила на бегу. Подручные Дударева бродили по свалке до темноты, мы же с Тобиком были дома уже через полчаса. К тому времени я успела передать деньги Вове Важнину, и этот неприятный груз не оттягивал мне ни карман, ни совесть.