Глава 13

Утром Ариша подтвердил добытые мною данные и добавил, что Яночка, кроме надежд на будущее, приносит Гарри множество хлопот и разочарований. Девочка с завидной регулярностью ввязывается в какие-то темные истории, сессии сдает только благодаря щедрости господина Дударева, ведет ночной образ жизни. Видимо, в свое время тихоня Яночка уверилась в непоколебимости отеческой любви и поняла, что теперь она может вертеть папашей так, как ей вздумается. Сам Дударев то ли не видел откровенной распущенности дочери, то ли принимал эту распущенность как должное. В конце концов, он и сам в юности не был образцовым комсомольцем, и ничего, стал большим человеком. Из тихонь никогда не получается ничего путного. Человеку надо дать возможность перебеситься. И чем раньше это произойдет, тем лучше – так успокаивал себя Игорь Дударев.

– Заметь, что в этом я с ним согласен, – добавил Ариша, – ты, Полетт, прекрасный тому пример. Всю жизнь я считал тебя чуть ли не серой мышкой – тихой, исполнительной, добросовестной. Кто бы мог подумать, что в один прекрасный день ты станешь тем, кем являешься сейчас!

– Надеюсь, слово «прекрасный» сказано без иронии? – поинтересовалась я.

– Не знаю, – признался дед, – раньше я просто любил тебя без памяти и очень боялся потерять. Сейчас же я уважаю тебя, как сильную личность, и хотя уверен в том, что ты можешь за себя постоять, боюсь за тебя еще сильнее. Учти, Дударев опасен. И опасен не как мудрый противник, умеющий просчитывать ходы и предугадывать действия противника, а как носорог – прет своей дорогой и топчет всех, кто ему мешает.

– Говорят, раньше он был тоньше.

– Это раньше. С годами огрубел.

– Вот это мне и на руку. Легче будет работать.

– Что натворило это животное?

– Довело до самоубийства хорошего парня.

– Кто заказчик? Родители?

– Его близкий друг. Представляешь, они полные тезки, только фамилии разные.

– Редкий случай. Обычно за погибших близких просят отомстить родственники. У него никого не осталось?

– Согласна. Случай редкий. А из близких и любящих у Юры оставалась только мать. Так ты говоришь, девица Дударева ведет ночной образ жизни? И где с ней можно познакомиться? – перешла я к делу.

– В казино, например. Пару раз в неделю я вижу ее в «Крестовом короле».

– Что предпочитает? Рулетку?

– Естественно, но иногда садится и за карточный стол. Играет так себе, при желании ее легко обыграть. Специалисту, разумеется.

– И много спускает?

– Создается впечатление, что в средствах она все-таки ограничена. Если игра идет не в ее пользу, быстро сворачивает партию.

– И часто ей везет?

– Как всем, – пожал плечами дед, – как всем, кто не владеет искусством мухлевания.

Уже этим вечером я сидела за рулеткой в «Крестовом короле». Я ждала Яночку.

Повезло мне только на третью ночь. Девушка, вошедшая в игорный зал, поневоле обращала на себя внимание. И эта красотка – дочь Циклопа-Гарри? Не удивлюсь, если в юности Алка грешила не только со своим ненаглядным Дударевым и этот хитроумный тип оказался одураченным простушкой-одноклассницей.

Яночка покрутилась возле игровых автоматов, около часа провела возле рулетки, не столько играя сама, сколько присматриваясь к игре других. Через полтора часа после того, как она появилась в «Крестовом короле», мы оказались с ней за одним игровым столом. Скромно замечу, что я оказалась достойной внучкой известного игрока, а при необходимости, и карточного шулера Аристарха Владиленовича Казакова. Упаси боже меня использовать когда-нибудь навыки и знания, полученные от деда, для обогащения. Но для дела-то можно. Совсем чуть-чуть. Иногда. В разумных пределах.

Кстати, сегодня даже самый наблюдательный и строгий моралист не смог бы обвинить меня в том, что я шулерствую в свою пользу. Благодаря моим тонким пасам Яночке Дударевой этим вечером несказанно везло. Глазки девушки горели, щечки разрумянились, в азарте она была просто прелестна! Остановилась девушка только тогда, когда содержимое моего кошелька перекочевало в ее блестящую сумочку. После того как я встала из-за игрового стола, удача ушла и от Яночки. Это событие совпало по времени с телефонным звонком, адресованным девушке. Я стояла недалеко и частично слышала реплики, которые девушка подавала в трубку:

– Ну, папочка… еще немного… скоро буду, честное слово… реферат пишу, честное слово… ладно, иду. Козел старый.

Последняя фраза прозвучала после того, как девушка нажала кнопку отбоя. А папу-то она еще частично слушала. И он контролировал подрастающую дочь. Яна окинула жадным взором игровой стол, тяжело вздохнула и направилась в сторону выхода. Я мысленно поблагодарила Игоря Дударева: сегодня в мои планы входил только выигрыш Яночки, проигрывать она будет в следующий раз.

Я рассчитывала, что после везения, которое обрушилось на студентку сегодняшней ночью, ей захочется еще немного поработать над рефератом, и подготовилась соответствующим образом.

– Ариша, мне нужен помощник.

– Цели?

– Обчистить одну персону за карточным столом.

– Персону, случайно, не Яночкой Дударевой кличут?

– Ты прозорлив, как всегда. Так есть у тебя кто на примете или мне придется самой светиться в клубе?

– Ни в коем случае, мон ами. Ты понимаешь, что тебя знают как мою внучку?

– И что?

– А то, что ты владеешь, конечно, некоторыми приемами, но до совершенства тебе далеко. А это значит, что рано или поздно, а скорее рано, ты попадешься, и твоя репутация будет навсегда запятнана.

– Что-то не понимаю, ты за мою репутацию беспокоишься или за свою?

– За свою, конечно, дорогая. Для тебя казино не является жизненной необходимостью, для меня же ночная жизнь не менее важна, чем дневная. Поэтому я надеюсь, что ты меня не подставишь.

– Кто же тогда будет грамотно обчищать Яночку?

– Есть кандидатура. Сейчас он не у дел, живет тихо, на накопления, которые сделал раньше, в казино практически не появляется, если только совсем уж ностальгия заест. И то посещает не «Крестовый король», а периферийные клубы, поскромнее. Не любит человек лишний раз показываться на людях.

– Поможет? – лаконично поинтересовалась я.

– Куда он денется? Когда-то я оказал ему мелкую услугу, одолжил сумму, которую он никак не мог найти, теперь он никогда не отказывает мне в моих редких просьбах.

– За простое одолжение?

– Если бы я не собрал необходимую сумму, его убили бы в ту же ночь. Тогда нравы были жестокие. А я не только по первой просьбе помог ему, но и дал достаточно времени для того, чтобы он мог безболезненно собрать и вернуть мне необходимую сумму.

– Я смогу его увидеть уже сегодня?

– Не вопрос.

Ариша набрал номер на сотовом и договорился о встрече. Его должник жил за городом, мы договорились, что я подъеду немедленно.

Этой ночью я опять сидела за игровым столом с Яной. Девушке везло неслыханно. Думаю, она догадалась подготовить себе на эту ночь грамотное алиби, и отец ее больше не беспокоил. Я проигрывала и проигрывала, деньги из моей сумочки с приятным шуршанием перебирались в сумочку Яночки, глазки девочки горели все ярче, чему способствовало не только активное пополнение ее бюджета, но и изрядные порции спиртного, которое это хрупкое создание поглощало с завидной выдержкой. Честно говоря, я впервые видела девушку, которая так уверенно держится, выпив такое количество спиртного. Есть такие счастливые натуры, до определенной точки они могут пить, не выказывая признаков опьянения, но потом вдруг, словно по свистку, мгновенно ломаются и переходят в разряд бревнышек. Впрочем, происходит это не скоро и не всегда.

Я дождалась, когда по лицу девушки разольется полное удовлетворение, и дала знак незаметному человечку, скромно сидящему за одним из игровых автоматов. Человечек пересел к столу на место, которое я освободила. Яночка равнодушно скользнула по нему взглядом и потерла ручки: игра продолжалась, ей сегодня неслыханно везло.

Надо заметить, что к этому времени зал казино почти опустел. До рассвета оставалось уже не так много времени, завсегдатаи успели насладиться игрой и разойтись по домам, поэтому за игрой, которая началась у углового столика, никто, кроме меня, не наблюдал. Яночка выиграла раз, другой, потом удача на какое-то время отвернулась от нее, потом вернулась. Весы Фортуны колебались со скучной регулярностью, и игра перестала бы иметь интерес для обеих сторон, если бы не суммы, которые ставились на кон. Как-то незаметно серый человечек в дешевом пиджачке вовлек Яночку в большую игру. Суммы, несоизмеримые с теми, на которые играли мы, то приплывали к девушке, то уходили от нее к хмурому типу с мутноватыми, близко посаженными глазками. Это было несправедливо и обидно. Еще час назад ей так везло! Она была такая умелая, настолько легко обыгрывала партнеров! Зрачки девушки расширились, теперь стало очевидным и действие выпитого за ночь спиртного.

Еще пара туров, и ставки выросли до давно не виданных даже в этом клубе. Я с тихим восхищением наблюдала работу Аришиного протеже: он не просто манипулировал игрой так, как было выгодно ему, но и каким-то немыслимым образом не выпускал из-за стола Яночку. Думаю, свое действие оказала не только моя подготовка (если два дня подряд удача на твоей стороне, как-то не очень хочется верить, что она от тебя отвернулась), но и действие спиртного, и особые способности ее партнера. Со стороны девушка уже напоминала зомби.

Наконец Яна заглянула в сумочку и что-то сказала человеку, сидящему напротив. Он ответил, пару минут они переговаривались, и на стол лег толстый золотой браслет с Яночкиного запястья. Потом серьги с бриллиантами. Перстень. Ключи от машины. К парочке подошел служащий казино, заведение закрывалось. Серый человечек аккуратно собрал все, что перешло к нему от Яночки, вежливо раскланялся и тихо выполз из игрового зала. Девушка не двигалась. Мне тоже вежливо предложили покинуть казино, я вышла и стала ждать Яночку на улице.

Она вышла, поискала взглядом свою машину, потом что-то вспомнила и побрела вдоль парапета. Я скользнула вслед за ней. Улица была пуста, в этот предрассветный час город спал. Если бы Яночка была в нормальном состоянии, она давно бы заметила, что за ней кто-то наблюдает, но девушка не видела ничего. Так мы брели по улице, пока взгляд ее не упал на открытую дверь какого-то подъезда. В наше время всеобщего недоверия это большая редкость – открытая дверь. Обычно покой жильцов дома стерегут неверные и продажные домофоны. Яна, не раздумывая, шагнула в подъезд, я нырнула за ней.

Девушка поднялась пешком на пятый этаж, замерла у окна подъезда. Не думаю, что у нее в голове зрели совсем уж мрачные мысли, скорее всего она просто пыталась прийти в себя и собраться, а в подъезд зашла случайно, задумавшись, или с другими, неведомыми мне целями. Но я прикинулась, что подумала о самом страшном:

– Не стоит, Яночка. Из любого положения можно найти выход.

Девушка вздрогнула, очнулась, поймала меня взглядом в сумраке подъезда:

– Ты кто? Я тебя где-то видела.

– Я наблюдала за тобой в казино. Ты проиграла крупную сумму денег и теперь не знаешь, как сообщить об этом своему отцу, так?

– Старый козел убьет меня. Он и так закрыл мне счет на кредитке.

– Странно, – искренне удивилась я, – мне казалось, что он ни в чем тебе не отказывает.

– Как бы не так, – скривилась она, – это только на словах он папусик и душка, а на деле – жлоб и сволочь, каких свет не видывал.

– Да ну? Слушай, тут холодно и кошками воняет, пойдем со мной? Тут одна кафешка круглосуточно работает, сейчас там уже тихо, выпьем кофе, погреемся. Идет?

– Идет, – покорно кивнула Яночка, – только у меня денег нет.

– Я заплачу, – поторопилась я.

– С какой это стати? – вдруг стала приходить она в себя. – С чего это ты так тужишься? Чего вообще пристала? Тебя старый козел подослал?

– Дура ты, Яна, – искренне разозлилась я, – стал бы твой папаша к тебе девушку подсылать. Если бы он и устроил за тобой слежку, то отправил бы своих мордоворотов. Ну, раз тебе не нужна помощь, я пошла, разбирайся сама. Только учти, кроме меня, тебе никто помочь не сможет. И будешь ты, как школьница младших классов, лишена мороженого. И не только на ближайшее время. Думается мне, что твой папаша никогда не увидит в тебе взрослого самостоятельного человека. Бай, девочка, ползи к предку, кайся в грехах.

Не удостоив Яночку даже прощальным взглядом, я резво поскакала вниз по лестнице, прислушиваясь тем не менее к происходящему наверху. Вскоре по лестнице зацокали каблуки Яночки. Догнала она меня уже на улице:

– Стой, ты кто вообще? Чего привязалась?

– Можешь называть меня, скажем, Брунгильдой, – хмыкнула я, у меня свои счеты с твоим старым козлом.

– Имя у тебя какое-то странное.

– Это не имя, это псевдоним. Кстати, твое тебе тоже не подходит. Я всегда считала что Яна – нечто мягкое и пушистое.

– Ладно, пойдем в твое кафе. Поговорим.

Уже молча мы завернули за угол, благо кафе, о котором я говорила, располагалось совсем близко. Сели за столик в пустом зале, заказали кофе со сливками. Со спиртным я решила повременить, теперь решения необходимо было принимать на трезвую голову.

– Отец контролирует твои расходы? – задала я первый вопрос.

– Не то слово. Ты не представляешь, чего мне стоит не выдать себя перед друзьями. Они думают, что если у меня роскошная машина и дорогие шмотки, то я могу позволить себе все, что захочу. А он за границу меня всего пару раз в год пускает и мани выдает чуть ли не под расписку. Представляешь, мы тут с ребятами недельку на турбазе зависали, так он узнал, с кем я была, принялся их родителей обзванивать, требовать, чтобы деньги вернули. Как тебе это?

– Так вы за твой счет гуляли?

– Ну. Думаешь, по семейному бюджету так уж ударит, если на недельку снять несколько домиков на турбазе? Чего он жмется-то? Как иначе мне авторитет зарабатывать? Представляешь, после этого надо мной весь факультет ржал. Все испоганил, гад! А чего он учудил, когда я во время сессии в Турцию умотала?

– Во время сессии? В Турцию? – не поверила я.

– Брунгильда, – с трудом выговорила она, – ты что, думаешь, что я хотя бы одну сессию сама сдала? Папа проплачивает, я приношу зачетку. Это раньше так было, а сейчас все так привыкли, что даже моего присутствия уже не требуется. Так какого черта торчать в городе? Сессия – почти месяц, столько времени пропадает. Я и уехала. А он за мной своего Стасика прислал, тот меня буквально с пляжа и в самолет. Скотина.

– Ой, скотина, – пригорюнилась я, – и как ты только такое к себе отношение терпишь?

– С трудом. Теперь представляешь, что будет, когда он узнает, что я машину проиграла? Новую уж точно не купит, а если и купит, то дрянь какую-нибудь отечественную, да и нудеть будет месяц. Хоть домой не являйся. Господи, как же я теперь без машины? – опомнилась она, узрев новую сторону сегодняшней ночи.

Бедняга. И поругают, и накажут, и в маршрутках придется толкаться. Как сложна и непредсказуема жизнь! Надо помочь бедолаге.

– Я верну тебе машину сегодня же, – поставила точку в ее нытье я.

– С какой это стати? – с недоверием глянула на меня Яночка. – Ты что, добрая фея? Или Дед Мороз? Так новогодние праздники уже прошли, если я не ошибаюсь.

– А сама не догадываешься? Ты же у нас такая умная.

– Почему не догадываюсь? Догадываюсь. Просто хочу услышать это от тебя, – неуверенно заявила она.

– Правильно делаешь. А то не угадаешь, будешь дурочкой выглядеть. Хотя я сама подбросила тебе подсказку. У меня счет к твоему папаше.

– И все-таки мне кажется, что я видела тебя не только в казино, но и раньше. Ты одна из его пассий?

Ну, в том, что Яночка решила, что видела меня раньше, ничего особенного не было. Попытки сделать себя неузнаваемой обычно приводят к созданию какого-нибудь типичного образца внешности. Для Яны Дударевой я выбрала образ жгучей черноглазой брюнетки, чем-то похожей на нее саму. Выбор не был случайным, конечно, для завоевания доверия больше подошел бы типаж пастельной блондинки. Как правило, именно блондинки не кажутся окружающим опасными, в то время как темноволосые женщины вызывают оущущение опасности. Поэтому слабые мужчины и предпочитают блондинок. Но сегодня в мои планы не входило позиционировать себя как безобидную глупышку. Яночка должна понять, что ведомой в нашем тандеме буду я. Если она решится, конечно, на вступление в этот тандем.

– Ты угадала, я одна из его пассий, – немного помедлив, согласилась я.

– И он тебя бросил?

– Хуже, на подругу променял. Ладно бы расстались по-хорошему, так от меня он только шубкой и колье отделался, а Лариске квартиру покупать надумал.

– Шубку? Колье? Квартиру? – расширились глаза у девочки. – А мне машину только в двадцать лет купил? И жить вынуждает с ним и мамашей? А моим ровесницам квартиры покупает?

– Ты что, не знала, как он щедр со своими подругами? – усмехнулась я. – Да уж, ничего не скажешь. Образцовый папаша. И как ты его терпишь?

Яночка молчала. Глазки ее горели праведным гневом, тонкие пальчики с безупречным маникюром расковыривали намечавшуюся дырочку в льняной скатерти. Она думала. Я ей не мешала, откинулась на спинку стула и наслаждалась горячим густым напитком.

– Скажи, убивать этого козла не надо?

– Я не настолько его ненавижу, – усмехнулась я, – просто хочу немного проучить. А тебе его жалко?

– Жалко, как же. Просто хочется посмотреть, как он мучиться будет. К тому же все дело сосредоточено в его руках, я пока не готова самостоятельно управлять компанией.

– Мудро, ничего не скажешь, – согласилась я с практичными выводами девочки.

– И никакого криминала на мне не будет?

– На тебе не будет. Даже при самом неблагополучном раскладе тюрьма тебе не светит. Максимум неприятностей, которые грозят, – папаша отшлепает. Но в этом случае сыграешь чисто по-женски, поплачешь, покаешься, скажешь, что испугалась его гнева, он простит. К тому же после месяца поисков он будет счастлив лишь от того, что ты жива и здорова, что тебя не продали в бордель и не заставили работать на плантациях сахарного тростника. Единственное, что от тебя требуется, – бесследно исчезнуть на какое-то время. Согласна?

– Машину и золото выкупишь?

– Сегодня же.

– Согласна. Излагай подробнее, что от меня требуется.

Я рассказала, что в обмен на машину и драгоценности Яночка всего лишь должна будет уехать куда-нибудь на месяц. Главное условие – ничего не сообщать подругам, родственникам, близким.

– Куда это я тебе исчезну? – закапризничала она. – Без денег-то!

– Я оплачу тебе путевку куда-нибудь в теплые страны, – пояснила я, – и подброшу на карманные расходы. Ты же любишь греться на пляже? Сама говорила, что старый козел всего пару раз в год отпускает тебя позагорать. Вот и отрывайся себе. Предупреждаю, много денег тебе дать не смогу, сама на мели, но на безбедное существование хватит. Выезжать надо как можно раньше. Страну выберем безвизовую, загранпаспорт у тебя есть, путевок «все включено» пруд пруди. По рукам?

Яночка опять задумалась. Потом подняла на меня глаза и произнесла совершенно трезвым голосом:

– Дай мне срок до вечера. Не могу же я вот так, с бухты-барахты, решиться на такой серьезный шаг. Скажу честно, идея мне нравится, но я должна кое-что проверить и кое с кем посоветоваться.

А девушка не такая уж и дурочка, отметила я, впрочем, это даже лучше. Работать с сильным партнером (или врагом, время покажет) гораздо интереснее. Мы договорились встретиться на этом же месте в восемнадцать ноль-ноль и расстались, довольные друг другом. Думаю, Яночка согласится с моими условиями. И дело здесь не только в том, что она очень хочет вернуть машину и драгоценности. Я подвернулась ей в тот момент, когда раздражение на отца готово было вырваться наружу. Я только чуть-чуть его подтолкнула.

– Мне кажется, я не очень красивая по казацким меркам, – заявила Алина, крутясь перед зеркалом, – поэтому меня не сильно уговаривают замуж идти.

– А казачка обязательно должна быть красивой? – не стала успокаивать я ее.

– Конечно! Ты не представляешь, как долго формировался типаж настоящей казачки. Как ты думаешь, из чего он состоит?

– Из чего же, из чего же, из чего же сделаны наши девчонки, – поддразнила я ее словами полузабытой детской песенки.

– Вообще-то в основе были могучие северные женщины, но так как казаки постоянно брали в плен самых красивых черкешенок или турчанок, то этот тип смешивался с восточным, и получалась невообразимая красота. К тому же казачки носят одежду черкесскую – татарскую рубаху, бешмет, чувяки, но платки завязывают по-русски. Получается очень гламурненькое смешение стилей.

– Алина, окстись, – шутливо перекрестила ее я, – где ты видела на современной казачке чувяки?

– На Бабкиной видела. Очень даже красиво получается. Ты, случайно, не знаешь, у кого она одевается?

– Не путай сценический образ с повседневной одеждой. В реальной жизни она одевается так же, как все женщины ее круга.

– Да? Наверное, ты права, – согласилась подруга, – но мне все равно костюм нужен. У нас же традиции, игрища, конкурсы на лучшую казачку будут. Ладно, с костюмом решим. А вот нос придется перекраивать. Курносых казачек не бывает.

– Алинка, посиди подольше в Сети, – предложила я, – и успокойся. Не все казачки выглядят так, как написано в книгах. Возьми, например, Вику Цыганову. Хрупкая блондинка со скандинавской внешностью, а является самой что ни на есть казачкой. Так что для тебя еще не все потеряно. И бросай терзать свой нос. Скажи лучше, ты поговорила с Вениамином?

– Поговорила. Он очень расстроился. Сказал, что никак не думал, что я могу выйти замуж по расчету. Я производила на него впечатление страстной и бескорыстной девушки. Знаешь, он заставил меня задуматься. Наверное, это не совсем правильно – отказываться от любви во имя идеи?

– Не знаю, – не стала спорить я, – где-то слышала, что отказ от любви является гораздо большим грехом перед богом, чем обыкновенный блуд. Будто бы, убивая в себе любовь, человек убивает живое существо.

– Да что ты говоришь? – перепугалась она. – Значит, я самая что ни на есть грешница? Это плохо. Когда меня будут посвящать в казачки, правда может выползти наружу и все испортить. Как ты думаешь, может, позволить Вене лишнего, пока я не окончательно вышла замуж?

– Или пока ты окончательно не свихнулась, – пробормотала я.

– Чего? – не расслышала Алина.

– Говорю, что не думала, что вы до сих пор общаетесь на пионерском расстоянии.

– Сама удивляюсь, – пожала плечами она. – Нет, мы, конечно, целуемся, и очень откровенно, по-взрослому, но главного между нами пока не произошло. Хотя он весь трепещет. Не пойму, он меня мало любит или, наоборот, слишком дорожит?

– А ты все-таки подумай, – в который раз попросила я ее, – мне кажется, к этому Вениамину стоит присмотреться, даже если он и не принадлежит к славному племени казаков. Что, если он и есть тот единственный, которого ты так долго ищешь?

Возразить Алинка не успела, зазвонил мой мобильник. Это был Сережа. Он заявил, что не видел меня больше суток и далее так существовать не может, и если сегодня вечером я не приду на свидание, он зачахнет, а чахнуть ему вредно, он с детства трясется над каждым с трудом накопленным килограммом. Я не удержалась и прыснула, представив, как Сережа с озабоченным видом встает на весы. Мне и самой до чертиков хотелось встретиться с ним, подержать его руку в своих руках, заглянуть в слишком красивые для мужчины глаза, почувствовать его немного сухие губы на своих губах… Но сегодня вечером мне предстояла встреча с Яночкой.