Глава 16
Мы ехали по городу на моей машине и посматривали по сторонам. Мелькали мимо разные магазины — продовольственные, промтоварные, хозяйственные, но спортивные что-то нам не попадались.
– Иннокентий, ты смотри, магазин не пропусти!
– Не пропущу! — пообещал мальчик. Он буквально прилип к стеклу. — Ага! Вон! Вон, на витрине спортсмены нарисованы!
Я остановила машину на ближайшей стоянке, и мы с Кешей вошли в огромные стеклянные двери. Магазин был довольно-таки большой. Мы ходили по залу, рассматривали все, что нам попадалось по пути.
– Иннокентий, у тебя сотовый телефон есть? — спросила я.
– Нет пока. Мама обещала подарить, когда мне исполнится девять лет.
– Понятно, — ответила я, а про себя подумала: это хорошо, значит, мама с тетей ему не позвонят.
– Вот мячи, тетя Таня, смотрите!
Да, это были настоящие футбольные мячи. А тетей Таней я представилась, потому что это имя первым пришло мне на ум.
Я купила мальчику настоящий футбольный мяч. Что делать — сама виновата, вылезла со своим языком. Ну и ладно! Пусть ребенок порадуется!
Стоит мяч, конечно, недешево, но я ведь не на свои покупаю!
Потом в этом же магазине мы купили Иннокентию спортивные штаны, куртку, дорогущие кроссовки, майку и шорты. У мальчишки глаза горели от радости. Он шел сияющий, прижимая к себе мяч. Я несла в пакете с надписью «Адидас» его обновки. Потом мы заглянули в пиццерию и перекусили. А еще я купила мальчику мороженое и чипсы. Оказывается, дети обходятся очень дорого! Оставив Иннокентия наслаждаться вкусностями, я отошла в сторонку и позвонила Юлиане.
– Юль, привет. Что поделываешь?
– Да мы с мамой мойку окон затеяли… Тепло уже.
– Окна ты потом вымоешь. Дело срочное есть!
– Что случилось-то?
– Юль, я ребенка похитила…
– Какого ребенка?!
– Племянника Ангелины Романовны.
– Да ты что?! И что ты собираешься с ним делать?
– Спрятать на даче, которую мы сняли… Юль, ты не могла бы посидеть с ним? Я вас на дачу закину, у меня еще здесь дела…
– Ну, если надо…
– Соберись, мы через полчаса подъедем.
– Можно, я телевизор возьму с собой? Такой маленький, дачный?
– Даже нужно! А я вам еды куплю по дороге. Да, и еще… Не называй мальчику свое настоящее имя. Допустим, тебя будут звать Машей.
Через полчаса мы с Иннокентием остановились у дома Любимовых. Юлька вышла с большой сумкой. Одета она была по-походному: спортивные брюки, легкая куртка, кроссовки.
– Вот молодец, сыграете с Иннокентием в футбол! — сказала я.
Я их познакомила, сказала мальчику, что эта тетя — в прошлом тренер по женскому футболу. Кешкины глаза вспыхнули неподдельным восторгом. И мы всей нашей веселой компанией рванули на дачу.
Вечером я собралась ехать домой. Юлиана с Иннокентием проводили меня до машины. Перед тем как сесть в нее, я сказала:
– Кеша, знаешь, твоя школа закрыта на карантин: в городе свирепствует свиной грипп! Всем детям велено сидеть дома минимум неделю.
– Ура! Свиной грипп! Ура! Еще одни каникулы!
– Да и в городе сейчас детям находиться небезопасно, по улицам ходят нехорошие дяди и тети, болеющие этой заразой. Так что ты можешь пожить несколько дней на даче у тети Маши. Она сыграет с тобой в футбол, и вы посмотрите мультики по телику. Я обещаю предупредить твою маму и тетю Лину.
Мальчик остался доволен. Еще бы! Тут тебе и незапланированные каникулы, и обновки, и тетя-тренер!
– Как я с ним буду в футбол играть и где? Ты ничего лучше не могла придумать?! — шепнула мне Юлиана сердито.
– Выкрутись как-нибудь. Например, скажи, что здесь нет поля, пусть учится только мяч ногой подкидывать. Ты уж давай, как-то входи в образ воспитательницы, своего скоро нянчить будешь!
Дома, наскоро перекусив, я села поразмышлять. Теперь мне предстоит пообщаться с тетей Линой. Сообщить ей новость о пропаже ее любимого племянника. Еще неизвестно, как она к этому отнесется. Может, поставит всех в городе на уши! Следует как-то сразу охладить ее поисковый пыл, чтобы она ни в какие органы и не вздумала соваться. А для этого придется, вероятно, напугать ее как следует. Продумав все детали предстоявшего разговора, я взяла сотовый телефон Зосимова, оставшийся у меня, и нашла в «записной книжке» ее имя.
– Ангелина Романовна?
Я говорила низким грудным голосом.
– Я… Кто это?
– Вы меня не знаете. Я звоню по поводу вашего племянника, Иннокентия…
– Где он? Мы его ищем…
– Напрасный труд! Он у меня в гостях.
– Кто вы, назовитесь? Я вижу, что это телефон Леонида!
Она же еще не знает, что Зосимов больше не препарирует трупы, а пасет хрюшек на свиноферме! Не нужно разочаровывать даму.
– Да, это телефон Леонида, он мне его одолжил, на время. Так вот, насчет вашего племянника… Иннокентий, я вам говорю, у меня в гостях. Мальчику хорошо. Пока — хорошо.
– Скажите, наконец, где он!
– А иначе — что?
Она замолчала. Действительно, что она могла сделать в такой ситуации?
– Так вот, не надо поднимать шум: мальчик жив и здоров, и дальнейшее его самочувствие зависит только от вас.
– В каком смысле?!
А голос-то у нее заметно сел. Поняла, что дело — дрянь.
– В том смысле, что, если мы с вами не договоримся, вы больше никогда не увидите вашего Иннокентия. И ничего не узнаете о том, что с ним случилось.
– Не трогайте мальчика, прошу вас! Не причиняйте ему вреда! Чего вы хотите?! Денег? Сколько?!
– А вы разумная женщина! С вами можно иметь дело. За мальчика не волнуйтесь, я обещаю, что с ним все будет в порядке. Если вы, разумеется, не побежите в милицию. В противном случае…
– Что в противном случае?
– Вы получите вашего драгоценного племянника обратно. По частям. Сначала я пришлю вам его пальцы…
– Нет!!! Не надо! Я сделаю все, что вы потребуете…
– Хорошо. Я прошу немного. Я — человек скромный, и один миллион меня вполне устроит.
– Миллион?! Вы что, с ума сошли?! Где я возьму такие деньги? Мне придется продать квартиру…
– Вы меня не поняли, Ангелина Романовна. Один миллион долларов! Только эта сумма меня устроит. Иначе…
Я отключила телефон. Теперь надо подождать. До утра. Пусть она помучается, не поспит ночь… Ничего, в конце концов, Юлиана тоже мучилась, когда ей сообщили о мертвом ребенке! Тут уж, как говорится, что посеешь…
Утром я снова набрала телефон Жудиной. Голос у нее стал севшим, речь — немного замедленной. Значит, ночью она все-таки не спала. Это и к лучшему. Сговорчивее станет.
– Ангелина Романовна? Доброе утро! — Я говорила радостным, бодрым голосом. — Как вам спалось? Вы подумали над моим предложением?
– О чем вы говорите?! Это же нереально! У меня нет таких денег.
– Сожалею. В таком случае сегодня вечером вы получите по почте…
– Нет! Нет. Только не это! Умоляю: пощадите ребенка! Что он вам сделал?!
– Он — ничего. Ему просто не посчастливилось! Знаете, так бывает: родился человек не в то время, не в том роддоме и не у той мамы…
– Что вы несете? При чем здесь…
Я отключилась. Свою порцию издевательств Ангелина Романовна пока что получила. До вечера я ей не звоню. Нужно, чтобы она в полной мере получила представление о том, как страдает женщина, потерявшая своего ребенка.
Я на всякий случай привела в порядок свои парики, костюмы и гримировальные принадлежности. Если мне придется выходить на контакт с Ангелиной, то следует подготовиться заранее и быть во всеоружии.
После обеда я позвонила Юлиане на дачу, спросила, как у нее дела. Она ответила, что осваивает правила футбольной игры, тренируется с Кешкой — прямо во дворе дачи. Все его грязные вещи она постирала, он щеголяет в новых штанах.
– Пусть щеголяет, — согласилась я, — не мешай пацану радоваться жизни!
Вечером дед отправился в казино. Вчера он проиграл и теперь жаждал взять реванш.
– Дедуля, смотри, опять не продуйся в пух и прах! А то получится, как в том анекдоте…
– Нет, Полетт, вчера — это была чистая случайность! Просто вчера мы играли в «Стад». Вот если бы мы затеяли в «Дро-покер», тогда другое дело, а в «Стаде» мне часто не везет. Тем более это был Хай-Лоу, когда выигрывают самая старшая и самая младшая комбинации. Я выбрал комбинацию из пяти карт и…
На тему карточных игр дед мог говорить бесконечно. Он был заядлым игроком и считал, что весь мир такой же. Но мне эта лекция о покере быстро наскучила, и я выпроводила деда под тем предлогом, что он может опоздать к началу игры. Оставшись одна, я снова взялась за телефон.
– Ангелина Романовна?
– Да, да, я… Что с мальчиком? Он жив?!
– Пока да…
– Можно мне с ним поговорить? Ну, пожалуйста!
– Это невозможно. Пока невозможно. Если вы согласитесь заплатить выкуп…
– Да поймите же: такие деньги я никогда не соберу, даже если продам свою квартиру и квартиру сестры! А больше нам и продать-то нечего! Как я вам могу заплатить миллион долларов?! При всем моем желании…
Она вдруг разрыдалась. Мне даже жалко ее стало на мгновение. Я кое-как выдержала необходимую паузу.
– Хорошо, — сказала я наконец, — я подумаю, каким иным способом вы можете спасти вашего ребенка.
– Да, да, иным… Требуйте все что угодно! Только верните нам мальчика, я умоляю вас! Вы — женщина! Имейте же сердце!
И это говорит она, продавшая Юлькиного грудничка?! Ну и ну! Значит, своя болячка у нее болит, а чужая — только раздражает ее? Беспредельный эгоизм!
Я ничего ей не ответила — выключила телефон.
Следующий звонок Кешиной тете я сделала только утром. Как она тогда сказала нам с Юлькой, когда мы шли за ней от роддома и пытались все ей объяснить? «Я не могу с вами разговаривать, мне некогда!» И голос ее был холодным и надменным. Она шагала по тротуару, а мы с Юлькой чуть ли не бежали за ней, на ходу пытаясь втолковать ей, что никакой инфекции у нее нет, и об этом имеется справка, и даже две… Юлька со слезами в голосе спрашивала — как же так получилось, что они в роддоме инфекцию нашли, а поликлиника и «Центр планирования семьи» этого сделать не смогли? «Отстаньте, я уже все давно сказала!» Эти слова Ангелина с раздражением бросила нам через плечо. И все наши попытки объяснить, что они в роддоме поставили неправильный диагноз, закончились неудачей.
– Если вас что-то не устраивает, подавайте в суд, там и поговорим! — сказала нам она.
Мы опять что-то попробовали ей объяснить, но тут уже она пригрозила нам судом, если мы от нее не отстанем.
Все это всплыло в моей памяти так отчетливо, словно все произошло только вчера. Шли уже вторые сутки, как похищенный мною ребенок не появлялся дома. Я включила телефон и позвонила Жудиной.
– Ангелина Романовна?
На том конце провода слышалась какая-то возня, шум, голоса, неразборчиво спорившие о чем-то… Вдруг в телефоне раздался незнакомый мне голос:
– Ты, тварь паскудная! Где мой ребенок?! Слышишь?! Я тебя…
Я выключила телефон. Похоже, это мать ребенка боролась с сестрой и, отняв, наконец, у нее аппарат, попыталась сказать мне, что она обо мне думает. Нет, девочки, извините, я в таком тоне говорить с собой вам не позволю! Сегодня я банкую, как говорит мой дед, я сама решаю, беседовать мне с вами или нет.
Я представляла, что сейчас творится с двумя сестрами. Одна — Ангелина — кричит на сестру, ругается за то, что та нагрубила похитителям, потому что теперь они могут не увидеть их дорогого мальчика. Вторая рвется в милицию, Ангелина ее удерживает…
Я села в машину и поехала в город. В Детском мире я купила куклу — большого пупса. Сев в машину, я выкрутила его вставляющиеся руки, саму игрушку положила в пакет и выбросила его в ближайший мусорный бак, попавшийся мне на улице. Потом я поехала в фирму «Сюрприз».
Эти ребята предоставляли гражданам услуги по доставке цветов, подарков и прочего в любую точку города. Я купила у них небольшую яркую коробку, положила туда руки пупса и попросила красиво упаковать «подарок». Затем оформила срочный заказ — доставить это в первый роддом, главному врачу. Отправителем я вписала Зосимова Леонида Максимовича.
Вечером я снова набрала номер Жудиной. На этот раз в трубке не было слышно ни возни, ни препирательств. Ангелина Романовна откликнулась слабым, нездоровым голосом:
– Я слушаю.
– Вы получили мой подарок?
– Да…
– И как вам?
– Перестаньте же наконец издеваться над нами!
– Вы готовы заплатить мне миллион долларов?
– У меня его нет, просто нет, понимаете вы?! Ну заберите обе наши квартиры — мою и сестры… У нас есть еще немного денег, но это все, что мы можем вам дать!
– Вы, надеюсь, не заявляли в милицию?
– Разумеется, нет…
– Это правильно… Тем более что вы и сами не без греха… Ваши квартиры мне не нужны, Ангелина Романовна, мне нужно кое-что другое. Совершенно другое!
– Что же, что?
– Я предлагаю вам сделку. Слушайте меня внимательно, если хотите в скором времени увидеть вашего племянника. Он, кстати, все время плачет и просится домой, к маме и тете…
Услышав такое, Ангелина Романовна разрыдалась в трубку.
– Не время лить слезы! — строго сказала я ей. — Итак, я предлагаю вам сделку…
Жудина перестала рыдать и дышать заодно.
– … Я произведу равноценный обмен. Взамен вашего племянника я хочу получить мальчика Любимовой Юлианы, который якобы родился мертвым и которого вы, Ангелина Романовна, продали другим людям.
– Как?! А-а… Нет, подождите, ее ребенок действительно родился мертвым…
– Если тот ребенок мертв, значит, ваш тоже умрет!
– Нет, нет! Не надо! Умоляю: не надо трогать нашего мальчика! Мы продадим обе квартиры…
– Я сказала: деньги мне не нужны. Меняю вашего племянника на ребенка Любимовой! А если я передумаю — своего вы будете еще долго получать — частями, в подарочных упаковках… Кстати, Леонид Максимович передает вам привет! Мы с ним подружились, и он рассказал мне о вас много интересного.
– Что? Леонид?! Рассказал… Гад!
– Я позвоню утром. Надеюсь, до этого времени вы что-нибудь придумаете…
Я отключилась.
Утром Ангелина Романовна была очень сговорчивой. Шел третий день отсутствия ее племянника, и она поняла, что похитители не шутят.
– Я готова вернуть вам ребенка Любимовой, — сказала она. — Только я не знаю, как это сделать. Честное слово, не знаю!
– Вы продали его за деньги?
Она молчала.
– Ангелина Романовна, не время играть в партизан под пыткой. Вы уж лучше отвечайте, в ваших руках жизнь вашего племянника.
– Да, я отдала его людям, хорошо заплатившим мне, — тусклым голосом произнесла она.
– Богатой бездетной паре?
– Да.
– Ребенок Любимовой здоров?
– Абсолютно. Хороший мальчик.
– Килограмма на четыре, небось, потянет?
– Какое это имеет значение?
– Ангелина Романовна, я предлагаю вам срочно поехать к людям, купившим ребенка, и сказать им, что у его настоящих родителей неожиданно была выявлена тяжелая наследственная генетическая болезнь. Можете также упомянуть, что, если болезнь не пролечить сейчас, к трем-пяти годам разовьются необратимые последствия. Ребенок может стать инвалидом, возможно, он даже вскоре умрет. В общем, вы — врач, найдете, что сказать. Пусть они отдадут ребенка вам для обследования в специальной клинике. Короче, уговорить их — ваша задача. Я не знаю, как вы это сделаете, но если они откажутся передать вам ребенка для лечения…
– Я поняла… Я поеду! Сегодня же поеду!
– Это другой разговор. Я буду позванивать вам, справляться, как идут дела.
Я отключилась.
А она сегодня говорила со мной спокойно… Почти спокойно. Мне кажется, она решится поехать, у нее просто нет другого выхода. Но как те-то отдадут ей теперь ребенка? И что они скажут Жудиной? Конечно, они возмутятся: «Почему вы нам не сказали о его болезни раньше?!» Интересно, что она им наплетет? Хотя это ведь не моя проблема. Я позвоню ей вечером, узнаю, как и что.
А набрала номер Юлианы. Она долго рассказывала, как они с Иннокентием играли в футбол, как потом вместе чистили картошку и жарили ее в печке и ели ее с малосольной скумбрией — я купила огромную банку, затаривая дачу продуктами. Я пока не решилась сообщить Юлиане о поездке Жудиной за ее ребенком. Мало ли… Она обрадуется, а вдруг все сорвется? Потом скажу, когда хоть что-то определится.
Вечером я позвонила Жудиной. Она довольно быстро взяла трубку, значит, ждала моего звонка.
– Как ваши дела, Ангелина Романовна?
– Я была в той семье… Я им все сказала, ну, что у настоящих родителей неожиданно выявилась тяжелая наследственная болезнь. И что, если мальчика не пролечить сейчас, к трем годам ребенок серьезно заболеет. И даже может стать инвалидом. Они, конечно, страшно возмутились, кричали — почему я их сразу не предупредила о болезни родителей? Но я сказала, что в то время анализы у родителей были хорошими, а теперь вдруг неожиданно умер отец ребенка. Если мальчику не ввести сыворотку из крови его матери, он тоже обречен.
– Они поверили?
– Очевидно, если согласились приехать в Горовск. В общем, завтра утром они выезжают… Позвоните завтра, ближе к обеду.
Ангелина отключилась сама.
На другой день, ближе к обеду я уединилась в своей комнате и снова набрала ее номер.
– Ангелина Романовна?
– Да, я.
– Вы можете говорить?
– Могу. Все в порядке. Родители с ребенком уже здесь, в Горовске.
– Где они сейчас?
– В гостинице.
– В какой гостинице? У нас в городе их несколько.
– В «Москве».
Так. Неслабо! Самая дорогая и престижная гостиница города. И как мне туда, интересно, пробраться? А главное, как вынести оттуда ребенка?
– Когда они приедут к вам с мальчиком?
– Мы пока точно не договорились. Я обещала позвонить им, как только изготовят сыворотки. Так что они сидят в гостинице и ждут моего звонка.
– Хорошо. Я вам перезвоню.
Я выключила телефон. Итак, мальчик здесь, в городе. Но забрать его у приемных родителей будет непросто. Как? Привезти сюда Юлиану с дачи? Мы с ней возьмем гостиницу штурмом… Нет, такую крепость не возьмешь. На крыльце — швейцар. На ресепшн — администратор. Повсюду — камеры, охрана имеется… Сюда бы роту солдат, чтоб ворваться и силой отнять малыша! Значит, этот вариант — силой — отпадает.
В таком случае, что остается? Хитрость. Думай, Поля, думай!
Я ходила по комнате из угла в угол и просчитывала варианты моего попадания в гостиницу.
Допустим, я — проститутка. Иду к клиенту…
Ну, во-первых, там такого добра достаточно и без меня. Девочки чужачку приметят, еще и физиономию мне попортят. Да и потом, как проститутке войти в номер, где живет семейная пара?
А если устроиться туда работать горничной? Ну, если, конечно, там горничные требуются. Прихожу я убирать номер… Со шваброй, с ведром… Хрясть родителей шваброй по головам, ребенка — в ведро, и бежать! До «поста» швейцара, в лучшем случае… Родители обязательно заявят в милицию. У них-то документы на ребенка ведь в порядке! И окажусь я воровкой — младенца, мол, украла! — и похитительницей племянника главврача одновременно. А это серьезные статьи Уголовного кодекса!..
Ну почему ничего умного в мою голову не приходит?
Я спустилась, оделась, села в машину и поехала на дачу, где Юлиана охраняла нашего маленького пленника.
Они смотрели фильм про собаку по кличке Бетховен. Иннокентий радостно смеялся и уплетал ватрушки, которые добрая «тетя Маша» испекла ему на скорую руку. Я поставила на стул сумку с продуктами, посидела с ними несколько минут, потом кивнула Юльке — мол, выйдем. Во дворе мы встали у крыльца.
– Юль, только отнесись спокойно к тому, что я тебе скажу…
Она насторожилась:
– Что случилось-то?
– Да ничего плохого. Только не волнуйся, ладно? Ангелина Романовна привезла твоего Ванечку в Горовск. Вернее, не сама привезла. Родители его новые, те, что купили его…
Юлька обессиленно опустилась на крыльцо. Она побледнела и задышала часто-часто.
– Э-э, мамаша, вы что? Я же просила — не волноваться!
– Я знала, я чувствовала, я всегда чувствовала, что он жив! Как же это они решились его привезти?!
– Ну, честно говоря, пришлось ее как следует об этом попросить… Помотать ей нервишки, попугать, так, слегка…
– Иннокентием?
– Да. Но ты не думай об этом. Главное, она съездила в другой город и вернулась с мальчиком и его… «родителями». Они все живут в гостинице «Москва». И я теперь, честно говоря, ломаю голову, как туда проникнуть и забрать мальчика? И ничего путного не могу придумать.
– Ты хочешь, чтобы я…
– Нет, нет! Ты даже и не думай туда соваться!
– А если подать на них в суд?
– На кого? На этих? У них есть бумаги, что это их законный ребенок, а по твоим документам, ты родила мертвого и уже, кстати, похоронила его. Так что вариант с судом отпадает.
– А если я приду в гостиницу и скажу этим… что я — настоящая мать ребенка?
– И что? Тебя выкинут, да еще хорошо, если в психушку тебя не сдадут! Нет, здесь надо что-то другое придумать. Причем — быстро! Долго они тут не задержатся, мальчику якобы должны сделать прививку… Ну там, сыворотку какую-то вколоть. Так что времени у нас, прямо скажем, совсем немного. В общем, Юлиана, включай мозги!
