Глава 28
– Кэролайн, – позвала графиня подругу с ноткой энтузиазма.
Леди Дануорти повернулась на голос, улыбнулась и пошла к ней сквозь толпу на Дуврском пирсе.
– Миллисент! – Две женщины обнялись.
– Во имя всего святого, что ты здесь делаешь? Ты едешь в Париж? Останься, посмотришь платья, которые мы купили. Они великолепны. Хотя, если ты едешь в Париж, то посетишь заведение мистера Уорта сама.
– Я не еду в Париж, – сказала мать. – Я пришла сюда повидаться с тобой.
– Как это мило с твоей стороны, и так неожиданно! – Брови леди Дануорти поползли вверх. – Мои извинения, Миллисент, но я не понимаю, почему ты здесь?
– Продолжай, мама, – сказал Нат вполголоса.
Корабль из Франции, конечно же, опоздал. Не то чтобы он не ждал именно этого. Несмотря на доводы матери и мисс Генри, он знал, что это была плохая идея. Однако у него и Куинта не было выбора, и он собирался принять другие предупредительные меры. Мама все же во многом была права.
– Я должна сообщить вам новость, которая просто не может ждать, – сказала графиня. – Я видела кафе в конце пирса, мы можем продолжить разговор там.
– Дорогая, – глаза леди Дануорти округлились, – это что-то серьезное?
– Нет, дорогая моя, это нечто замечательное.
Леди Дануорти продолжительное время изучала графиню:
– Миллисент, я знаю тебя большую часть своей жизни. Если ты говоришь, что это важно, значит, так и есть.
Она повернулась и сделала знак двум дамам, стоящим на некотором отдалении.
– Натаниэль, – сказала графиня, когда две женщины приблизились. – Ты же помнишь сестру леди Дануорти, миссис Делонг? И конечно же, ты знаешь Эмму.
– Хотя мы не виделись несколько лет. – Эмма Карпентер протянула Нату руку. – Как поживаете, Натаниэль?
– Неплохо, благодарю. – Он почти поперхнулся от произнесенных слов.
Эмма Карпентер засмеялась.
– Вы, как всегда, очаровательны.
– Натаниэль, – графиня подняла бровь, – время не терпит, помнишь?
– Конечно. – В течение четверти часа он договорился со слугами леди Дануорти, что они присмотрят за багажом, и отвел дам в кафе с великолепным видом на канал.
– Ну так что ты хочешь мне сообщить? – спросила леди Дануорти. – Я умираю от любопытства. Что же это за вопрос огромной важности?
– Кэролайн, – мать взяла подругу за руку, – у нас для тебя новости насчет Габриэлы.
– Габриэла? – На лице леди Дануорти промелькнуло замешательство, затем она глубоко вдохнула и коснулась ладонью руки своей сестры. – Габриэла, наша племянница?
– Да, Габриэла Монтини. – Леди Уайлдвуд сделала паузу, а затем продолжила: – Кэролайн, Габриэла жива.
Миссис Делонг открыла рот от удивления.
– Что ты имеешь в виду, как она может быть жива?
– Я имею в виду то, что она не умерла. Никогда не умирала.
Леди Дануорти онемела.
– Но нам сказали…
– Да, но это было ложью, – жестко пояснила графиня. – Жизнь Габриэлы до настоящего момента была в некоторой степени необычна, но я смею вам сказать, что она прелестная молодая девушка. Немного упрямая и склонная к импульсивному поведению, может быть, но выдающаяся и восхитительная в своей манере.
Миссис Делонг нахмурилась.
– Вы в этом уверены?
– Мы подтвердили ее личность, и у вас не будет сомнений в тот момент, когда вы увидите ее. – Графиня улыбнулась Эмме. – Она очень похожа на тебя.
– А Эмма сильно похожа на Хелен, – сказала миссис Делонг.
– Дочь Хелен! – воскликнула леди Дануорти, и слезы набежали на ее глаза. – Но как такое возможно?
– Это очень долгая и сложная история. Я вам ее расскажу по дороге в Лондон. Вам также нужно знать, что Габриэлу ранили, хотя надеюсь, что с ней все будет хорошо, – быстро добавила леди Уайлдвуд. – И ей нужна ее семья.
– Леди, нам пора в путь, – сказал Нат, едва скрывая свою раздражительность.
– Нет, – сказала миссис Делонг. – Мы не можем сейчас отправиться в Лондон.
Нат едва не застонал.
– Почему же нет?
Кэролайн посмотрела на сестру:
– В самом деле, почему нет?
Миссис Делонг жестко встретила взгляд сестры.
– Мы не можем встречать дочь Хелен без ее ожерелья.
– Конечно, – пробормотала Кэролайн.
– Я совсем забыла про ожерелье. – Леди Уайлдвуд покачала головой. – Я должна была подумать об этом.
Нат сжал челюсти.
– Какое еще ожерелье?
– Натаниэль. – Эмма попыталась его успокоить. – Один из наших предков сделал состояние, работая на Ост-Индскую компанию. Он подарил своей жене подвеску из китайского игрового жетона, думаю, что на удачу. Она передала ее своей дочери, а та, в свою очередь, своей. Моя бабушка изготовила еще две, так как у нее было три дочери, и никогда не знала, какая из подвесок подлинная.
– Когда Хелен покинула Англию, ее медальон каким-то образом остался. – Миссис Делонг упрямо поджала губы: – Я не встречу ее дочь без ее ожерелья. Она хотела бы, чтобы ожерелье было у Габриэлы. Это значит, что мы рады видеть ее в своей семье.
– А вы не могли бы отдать его позже? – с надеждой в голосе спросил Нат.
Все четыре женщины посмотрели на него так, будто из-за того, что он был мужчиной, он не смог бы понять и никогда не понял бы этих чувств. И Натаниэль понял, что они не намерены спорить. Он простонал про себя.
– Где же ожерелье?
– Оно в моем загородном доме, – сказала леди Дануорти.
Он покачал головой:
– Мы не можем…
– Конечно, можем, Натаниэль, – отрезала графиня. – Мы можем вернуть его вовремя. У нас еще есть время.
– Время для чего? – спросила Эмма.
– Как я сказала, дорогая, это очень долгая история. Я вам все расскажу по дороге. – Она бросила быстрый взгляд на сына. – Не пора ли нам ехать?
– Да, – резко ответил Натаниэль. – Поехали.
У них все еще была возможность вернуться в Лондон до того, как комитет сделает перерыв. Если нет, то у Натаниэля был готов еще один план. Он лишь надеялся, что его план сработает лучше, чем любой из планов Габриэлы.
* * *
Габриэла с усилием открыла глаза.
Она потерялась в одном из густейших лондонских туманов. Туманные объятия душили ее, окутывали со всех сторон, проникали в душу. Голоса звучали вдали, исчезающие и бормочущие, они то становились отчетливыми, то опять пропадали. Габриэла пыталась идти на них, но без видимого результата. Туман совсем загустел, стал темным, почти черным. Настолько загустел, что обволакивал ее, проникал сквозь кожу, затекал в рот и нос.
Она не могла ничего видеть, ее спас огонек справа. Пожар, конечно, дом был в огне. Габриэла повернулась, чтобы бежать, но поняла, что не может, ей надо было вернуться. Она протянула руки. У нее должно быть что-то в руках? Но что? И почему она не может вспомнить, зачем она здесь? Она вновь повернулась, и лорд Ратборн вышел из темноты. Ее смутно удивило выражение его лица, на нем была мокрая и красная рубашка. Где-то вдали крикнула женщина. Пронзительный, скрипучий, истеричный звук ужаса и паники, и… это был ее голос!
Габриэла металась в постели. В голове стрельнуло болью. Она согнулась пополам, прижала руки к вискам и застонала.
– Габриэла? – Чья-то рука легла ей на плечо.
Она повернула голову и заглянула в полуоткрытые глаза.
– Флоренс?
Флоренс сидела подле нее.
– Да, дорогая, я здесь, как ты себя чувствуешь?
– Мне будет лучше, если я умру, – простонала она. – Я умираю?
– Нет, дорогая, с тобой все будет хорошо. – Флоренс назидательно потрясла головой. – Тебе действительно повезло.
– Да, а я не чувствую себя везучей. – Она осторожно подняла голову и медленно села. – Что случилось со мной?
– А ты не помнишь?
– Похоже на то, что я ничего не помню. – Сохранились в памяти лишь кровавый туман, пламя и тело Ратборна.
– Что…
– В доме был огонь. Ты и мистер Харрингтон…
– Печать… – она попыталась вспомнить, – мы нашли печать.
– Конечно, нашли.
– И огонь. – Она помнила жар, дым и свой страх. Ее горло болело почти так же, как и голова. – И Натаниэль… – Она перевела дыхание. – У Натаниэля…
– С ним все в порядке, – сказала Флоренс. – На нем нет и царапины.
Габриэла вздохнула с облегчением.
– Ты помнишь, ты возвращалась в дом?
– Я вернулась обратно? – Габриэла свела брови. Она вспомнила ощущение страха… и покачала головой. – Нет, не помню.
– Ты вернулась в дом за письмами матери.
– Правда? – пробормотала Габриэла. – Как глупо с моей стороны.
– Да, это так, – твердо сказала Флоренс.
Габриэла почувствовала, что начинает кое-что вспоминать.
– И что? Нашла я письма?
– Да, нашла.
– Я не могу представить, как я могла, – сказала она. Сейчас для нее в этом не было смысла. – Когда это случилось?
– Пожар был три дня назад. Ты с тех пор спишь. Тебе нужно было спать… – Флоренс кивнула Габриэле и убрала руку. – Хороший отдых – это то, что прописал доктор. Тебе нельзя волноваться.
Меньше всего она хотела сейчас волноваться, хотя боль в голове немного ослабла.
– Где Натаниэль?
– Его нет сейчас здесь, и на данный момент тебя это не должно волновать. – Голос Флоренс смягчился. – Он беспокоился за твою жизнь и очень тебя любит.
