Глава 29

Наступил последний день.

Эта мысль поразила Габриэлу в тот же момент, как она открыла глаза. Она отбросила одеяло и соскользнула с кровати. Головная боль почти прошла, и не было смысла оставаться в постели.

Натаниэль вернулся? Габриэла взглянула в окно и поняла, что скоро полдень. О Боже! Она накинула халат, вышла из комнаты и прошла через зал к его двери. Габриэла помедлила минуту, надавила на ручку двери и вошла в комнату.

– Натаниэль?

Она прошла в его спальню. Его кровать была застелена. Должно быть, ее уже убрали. Или, может быть, он сегодня не ложился? Где он? Впрочем, это не имело значения. Она ему доверяла.

Она поспешила выйти из комнаты. Ей нужно было одеться, неприлично бродить по дому в халате и ночной рубашке. Но в этот момент ее мало волновало, что хорошо, а что нет. Габриэла вышла в коридор и побежала вниз по лестнице, когда натолкнулась на изумленный взгляд дворецкого.

– Эндрюс, – начала она без лишних объяснений, – ты не видел мистера Харрингтона? Натаниэля?

– Сегодня не видел, мисс.

– Ты не знаешь, где он?

– Нет, мисс. – Эндрюс покачал головой. – Не имею понятия о том, где он сейчас.

Она вздохнула.

– А его брат?

– Какой из братьев, мисс?

– Любой, – выпалила она.

– Ни мистера Куинтона, ни его сиятельства нет дома, мисс.

– А леди Уайлдвуд? – Габриэла подняла бровь. – Она тоже исчезла?

– Я бы не сказал, что она исчезла, мисс. Но ее тоже нет дома. А мисс Реджина еще в постели, – добавил он. В его голосе ощущалось желание помочь.

Габриэла сжала зубы.

– И больше никого нет дома?

– Мисс Генри и мистер Деннисон сейчас в библиотеке, мисс.

– Хоть кто-то здесь, – пробормотала она и направилась к библиотеке. – Спасибо, Эндрюс, – бросила она через плечо.

– Не стоит благодарностей, мисс.

Габриэла распахнула дверь в библиотеку, ворвалась внутрь, прервав какой-то напряженный разговор между Флоренс и мистером Деннисоном.

– Где он?

Флоренс встала со своего места, мистер Деннисон поднялся вслед за ней.

– Почему вы не в постели?

– Я хорошо себя чувствую, – бросила Габриэла. – Но я буду чувствовать себя еще лучше, если узнаю, где Натаниэль.

– Честное слово, Габриэла, – Флоренс посмотрела ей в глаза, – я не знаю.

Габриэла сжала зубы.

– Мистер Деннисон?

Он покачал головой:

– Я не могу сказать, мисс.

– Не можете или не знаете?

– Я не имею представления, где сейчас мистер Харрингтон, мисс Монтини.

Взгляд Габриэлы перемещался с мистера Деннисона на Флоренс и обратно:

– Я не верю ни одному из вас.

– Но мы тебя не обманываем. – Флоренс неодобрительно сжала губы. – Ты понимаешь, что одета несоответствующим образом?

– Мне сейчас не до того, – жестко ответила Габриэла. Она замолчала и глубоко вздохнула: – Сейчас я пойду в свою комнату и оденусь, а потом отправлюсь в Антикварный совет, надеюсь, Натаниэль отнес печать в комитет.

Флоренс и мистер Деннисон переглянулись.

– И вы не будете меня останавливать.

– Нет, ни в коем случае, – сказала Флоренс. – Конечно, отправляйся в Антикварный совет. Думаю, это прекрасная идея. – Она кивнула. – Мы с мистером Деннисоном с удовольствием составим тебе компанию.

– В самом деле? – Габриэла сдвинула брови. – Почему?

– Боже, Габриэла, когда же ты перестанешь быть такой подозрительной? – раздражительно сказала Флоренс. – Во-первых, тебе не следует ходить туда одной. Во-вторых, как бы хорошо ты себя ни чувствовала, ты еще слаба и можешь упасть в обморок в любую минуту. В-третьих… – Она остановилась. – Я была с тобой рядом с самого начала этих событий и хочу быть с тобой до конца. Поднимись к себе и оденься, а мы подождем тебя здесь.

– Хорошо. – Габриэла кивнула, повернулась и пошла в свою комнату.

Она знала, что ей не следует сердиться на Флоренс. И она не сердилась. Она могла ей доверять. Так же, как она могла доверять Натаниэлю. Но пока она все это говорила себе, тяжелый комок встал у нее в горле. Флоренс не сделала ничего такого, чтобы заслужить недоверие. Еще не сделала. Габриэла прогнала эту мысль. Больше веры! Больше веры…

Было далеко за полдень, когда они прибыли в Антикварный совет. Контрольный комитет сделал перерыв, и ежегодное заседание должно было начаться через несколько минут.

Мысль о том, что они могут опоздать, сильно взволновала Габриэлу. Но сдаваться было рано. Она заметила мистера Бекуорта в коридоре среди толпы и поспешила к нему. Флоренс и мистер Деннисон последовали за ней.

– Мистер Бекуорт! – воскликнула Габриэла.

– Мисс Монтини? – Директор встретил ее сдержанной улыбкой. – Я слышал о пожаре. Это ужасно. Вы в порядке?

– Да, все хорошо, спасибо. Мистер Бекуорт… – У нее перехватило дыхание. – Мистер Харрингтон представил вам на встрече Контрольного комитета печать моего брата?

– Мне очень жаль, милая. – В его глазах читалось сочувствие. – Я не встречал мистера Харрингтона с тех пор, как вы оба приходили в мой кабинет.

– Да, я понимаю, – медленно ответила Габриэла. Ее охватило отвратительное чувство поражения и разочарования. Отчаяние сжало горло. Но все же она попыталась сдержаться. Она выдавила из себя вежливую улыбку и пробормотала: – Спасибо, мистер Бекуорт.

– Раз уж вы здесь, я надеюсь, что вы присоединитесь к нам на заседании?

Габриэла покачала головой.

– Я даже не являюсь членом общества.

– Я знаю, дорогая, но это не мешало вам обычно присутствовать на заседаниях. – Мистер Бекуорт улыбнулся. – В верхней галерее с остальными дамами.

– Не думаю, что…

– Конечно, она будет там, – ответила за нее Флоренс, – Габриэла ни за что не пропустит последнее заседание.

– Замечательно, – кивнул мистер Бекуорт и удалился.

– Пойдем. – Флоренс взяла Габриэлу под руку и повела ее к лестнице, ведущей к галерее для зрителей. – Если мы не поторопимся, все хорошие места займут.

– У меня нет ни малейшего желания присутствовать на этом заседании… – ответила тихо Габриэла, позволяя Флоренс увлечь ее вверх по лестнице.

Мистер Деннисон исчез, но и с чего бы вдруг ему сегодня не отличаться от других домочадцев? Говоря честно, у Габриэлы не было желания делать что-либо в этот момент. Ей казалось, что она вошла в холодную воду и окоченела. Она смутно начала осознавать, что это чувство означает провал. У нее не было сил сердиться от отчаяния. Натаниэль ее бросил. Она доверяла ему, а он ее подвел. И в то же время она понимала, что все еще доверяет ему. Возможно, потому, что когда она наконец-то осознала, что была не права, это было полным крахом и опустошило ее окончательно. И она была не готова к этому.

Им удалось занять два места напротив трибуны, прямо около перил. Заседание должно было начаться с минуты на минуту.

Какое-то движение происходило у выхода внизу. Флоренс подвинулась ближе, чтобы рассмотреть, что там происходит. Габриэла смотрела и не видела ничего. Это все теперь не имело значения.

– Итак? – Нат смотрел на брата.

Стерлинг улыбнулся:

– Очень сложно отказать графу Уайлдвуду.

– Прекрасно. – Натаниэль с облегчением вздохнул.

Мистер Деннисон пробился к ним сквозь толпу и кивнул:

– Она в галерее. Это была прекрасная идея – передать часть плана в руки мисс Генри, сэр.

– Я поблагодарю ее позже, как и ты. – Нат повернулся к Куинтону. – И?

– Здесь. – Куинтон открыл перед ним книгу. – Здесь есть все правила совета. Я выделил тот, который тебе нужен.

– Спасибо.

– Ты должен меня отблагодарить, – ответил Куинтон. – Я делаю такие вещи, которые никогда, мне кажется, не сделал бы.

Натаниэль кисло ему улыбнулся, кивнул Стерлингу и вошел в комнату.

Директор занял место на трибуне, ударил председательским молотком, призвав тем самым заседание к порядку. Зрители притихли. Мистер Бекуорт начал все по порядку, как он обычно это делал, пригласил членов правления и затем провозгласил, как всегда, о начале заседания. Габриэле всегда нравилась эта традиция. Раньше. Даже в галерее у нее было ощущение, что она часть всего этого. Будто бы ее кто-то сюда пригласил.

Она попыталась сконцентрироваться на словах, которые произносил председатель, замечая, какими скучными они были. Но все же это лучше, чем погружаться в свои тяжелые мысли.

Бекуорт помедлил.

– В этом году к нам поступила необычная просьба, но так как она исходила от графа Уайлдвуда…

Знакомое имя привлекло внимание Габриэлы. Флоренс слегка толкнула ее локтем.

– Ты слушаешь?

Бекуорт продолжил:

– Предложено выступить с обращением к ассамблее мистеру Натаниэлю Харрингтону. Мистер Харрингтон?

Он отступил в сторону, и Натаниэль занял его место, положив перед собой пачку бумаг и книгу. Натаниэль?

– Добрый день, джентльмены. Я благодарен вам за возможность выступить сегодня вечером, – начал Натаниэль.

Габриэла в шоке смотрела на него. Что происходит? Она подвинулась ближе.

– В соответствии с правилами Контрольного комитета артефакт, который однажды был представлен и отвергнут комитетом, может быть представлен для апелляции всего один раз, до окончания заседаний встречи следующего года. Исключения могут быть даны только в связи с особыми обстоятельствами. – Голос Натаниэля звонко разлетался по залу над головами собравшихся. – Я полагаю, что такой редкий случай настал. В прошлом году Энрико Монтини обладал Аккадской цилиндрической печатью. Высеченный рисунок на ней включал символы потерянного города Амбропии и Тайны девственницы.

В толпе пронесся заинтересованный ропот. У Габриэлы запершило в горле.

– К несчастью, печать была украдена у него, и он умер во время ее поисков. – Взгляд Натаниэля скользил по лицам в галерее до тех пор, пока не нашел взгляд Габриэлы. – Но сегодня благодаря мужественным поискам мисс Габриэлы Монтини она найдена. Но, к сожалению, слишком поздно для заседания комитета в этом году. Однако согласно правилам постановления от августа этого года… – Он остановился и посмотрел в книгу на трибуне. – Генеральная ассамблея может большинством голосов попросить заново созвать Контрольный комитет. И я прошу вас сделать это сегодня же. И, не забывая о важности этой исторической находки, печать будет передана совету, чья поддержка была незаменима во время наших поисков. В дополнение к сказанному, – взгляд Натаниэля снова встретился со взглядом Габриэлы, – я предлагаю называть эту находку печатью Монтини – по имени человека, который сделал ее общеизвестной, и по имени женщины, которая рисковала жизнью, чтобы вернуть ее нам. Спасибо.

Натаниэль кивнул и покинул помост.

– Как интересно, – проговорил мистер Бекуорт, возвращаясь на свое место. – Мы проголосуем за это предложение в конце заседания, когда будем голосовать за другие решения. А сейчас предлагаю вернуться к…

Габриэла с неверием смотрела на трибуну. Кровь прилила к ее глазам. Сердце хотело выпрыгнуть из ее груди. Натаниэль не предал ее. Он не отказался от нее. Как она могла в нем сомневаться? Даже на мгновение?

– Пошли. – Флоренс поднялась с места. – Нам нужно идти.

Габриэла посмотрела на нее.

– Что?

– Идем, – строго повторила Флоренс, взяла ее руку и потянула за собой. – Сейчас.

Габриэла с трудом понимала, что шагает вслед за ней. Около минуты они пробирались к выходу с галереи и вскоре были уже в коридоре.

– Мисс Монтини? Габриэла?

Габриэла обернулась и увидела графа Уайлдвуда, стоящего рядом с ней с искренней улыбкой на лице. Она и не помнила, чтобы он когда-либо так улыбался ей.

– Да?

– Если все идет по плану Натаниэля, я должен отдать вам вот это. – Он протянул записку. – И препроводить вас в кабинет директора.

Габриэла уставилась на записку в руке. Граф подошел ближе и понизил голос:

– Вы должны прочитать ее прямо сейчас. Она кивнула, раскрыла листок и прочла:

Габриэла уставилась на листок. Комок застрял в горле, и глаза заволокло слезами.

– Габриэла? – мягко произнес граф.

Она взглянула на него:

– Вы знаете, о чем здесь написано?

Он усмехнулся:

– Понятия не имею.

Она улыбнулась ему. Он предложил ей руку.

– Мы можем идти?

Габриэла кивнула, и граф повел ее вдоль коридора.

– Где…

Они остановились перед дверью директорского кабинета, и граф отступил в сторону.

– Они ждут вас.

– Они?..

– Вперед, моя дорогая, – произнесла Флоренс.

Габриэла посмотрела на графа.

– А вы не пойдете?

Он покачал головой:

– Думаю, нет.

Она огляделась вокруг.

– А где Натаниэль?

Граф улыбнулся:

– Поспешите. Полагаю, что ваше будущее и ваше прошлое ждут вас за этой дверью.

Дверь распахнулась, и Габриэла вошла в комнату. Она была прелестна как обычно. Выглядела спокойной, невозмутимой и слишком уверенной. Но Натаниэль знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, насколько смущенной она себя чувствовала.

Леди Уайлдвуд засуетилась около нее, взяла ее руку и повела к семье.

– Габриэла, я хочу представить вам ваших тетушек, Кэролайн и Беатриче, и вашу кузину Эмму.

В эту длинную и неловкую секунду никто не сказал ни слова. Затем леди Дануорти разрыдалась и бросилась на шею Габриэле. Еще через мгновение миссис Делонг и Эмма тоже плакали. Одна из тетушек надела Габриэле на шею материнское ожерелье. Единственным человеком, который не рыдал, была сама Габриэла, но она выглядела ошеломленной. Натаниэль сделал правильно, что предупредил ее. Даже леди Уайлдвуд смахнула слезу.

– Не правда ли, все это прекрасно! Смотри, что ты сделал, дорогой!

– Это сделал не я, мама, а ты, – ответил Натаниэль.

– Ерунда, Натаниэль. – Леди Уайлдвуд пожала плечами. – Ты мог бы отказаться сопровождать меня. Ты мог бы не откладывать свою работу или остановить меня. Я, в конце концов, обычная женщина.

Он засмеялся.

– В тебе нет ничего обычного, мама.

– Как и нет ничего обычного в ней, – многозначно произнесла мать.

– Да, в ней нет ничего обычного… – прошептал он.

У Габриэлы теперь есть семья. Репутация ее брата восстановлена. Габриэла получила все, чего хотела. Но хочет ли она по-прежнему быть с ним?

Через несколько минут она отошла от своих родных и подошла к нему.

– Спасибо. – Голос Габриэлы был едва ли громче шепота от переизбытка эмоций и от чего-то еще, чего он не понимал. – За все, что ты сегодня для меня сделал. – Она глубоко вздохнула. – Я прочитала твою записку. Без нее я бы сейчас наговорила такого, что было бы… не очень тебе приятно. Я даже представить себе не могла…

– Я думал об этом. – Натаниэль посмотрел на нее сверху вниз. – Я подумал, что ты должна все знать.

– А о чем ты еще мне не сказал?

Натаниэль изучал ее мгновение:

– Я не могу попросить тебя присоединиться к моей работе, к моим путешествиям, потому что там будет слишком много риска для тебя. Я не хочу подвергать тебя опасности. И я не могу забирать тебя от твоей семьи, которую ты только что нашла.

Недоверие сверкало в глазах Габриэлы:

– Натаниэль, я…

– Поэтому я останусь здесь, в Англии, если ты согласишься быть моей женой.

– Я…

Он взял ее руки.

– Ты когда-то говорила, что хотела бы быть незаменимой для своего брата. И теперь я хочу сказать, что стала незаменимой для меня. – Габриэла прерывисто дышала. – Не только в работе, ты также прекрасная и умная, но ты стала незаменимой для моей жизни, потому что я не могу представить себе ни одного дня без тебя. И ты стала важной частью моего сердца, и оно разобьется, если ты не будешь рядом.

Она смотрела на него со слезами на глазах.

– Ты скажешь что-нибудь? – Натаниэль поднес ее руки к губам. – Доверься мне, Габриэла. Ты веришь мне? Я обещаю всегда защищать тебя.

– Нет, – она помотала головой, – я не могу.

Его сердце болезненно сжалось.

– Понимаю…

– Нет, ты не понимаешь. – Габриэла улыбнулась ему с сияющей улыбкой. – Я не могу поверить тебе сейчас, Натаниэль… – Она запнулась. – Я уже давно тебе верю.

В ту же секунду он сжал ее в объятиях, прижался губами к ее губам и не заботился более о том, где они находились и кто мог их увидеть. Натаниэль знал лишь, что он будет ее оберегать, пока они живы. И он знал также, что их любовь вечна и бесценна – как артефакт древней цивилизации.

И также Натаниэль знал, что Габриэла была самым драгоценным сокровищем из всех, что ему приходилось иметь.