Глава 5
Дома я первым делом взяла в руки саксофон. Одна популярная мелодия Луи Армстронга как нельзя лучше соответствовала моему настроению, и уже через несколько минут я почувствовала, как мои мысли и чувства приходят в норму. Да, определенно, это модельное агентство играло двойную роль. Мне предстояло покопаться в этой навозной куче, чтобы разобраться во всем хорошенько. Кстати, что-то мне не звонит Сергей Дмитриевич, а сейчас мне так нужны его сведения! Когда он скажет мне что-то определенное о прошлом этих дамочек, нужно будет скорее всего еще раз наведаться к ним, и хорошо бы мне на этот раз оказаться во всеоружии: оставить несколько «жучков» где-нибудь в потаенных уголках. Когда-то Алина по моей просьбе познакомила меня с хорошим электронщиком, высококлассным специалистом и не слишком любопытным человеком, что ценно. Шумный и эмоциональный Витя Шилов, откликающийся на прозвище Шило, уже пару раз помогал мне, снабжал меня изготовленными и усовершенствованными им лично приспособлениями. Они были просты в употреблении и весьма надежны. Чувствую, пришло для меня время снова обратиться к Вите.
Я отложила саксофон и взялась за мобильник.
– Витя? Узнаешь?
– Полина? Привет!
– Привет. Выручай. Нужны твои «божьи коровки».
– Так, я усек. Сколько?
– Парочку.
– Ясно. Давай через час на том же месте.
Этот лаконичный диалог был понятен, наверное, только нам двоим. Витя конспирировался, так как его деятельность считалась, мягко говоря, не совсем легальной.
Но, поскольку до встречи с электронщиком у меня еще было время, я решила слегка перекусить и отправилась в кухню. Полуфабрикаты удобны тем, что на их приготовление уходит мало времени и они максимально экономят вашу энергию. Минимум усилий – и вскоре на вашем столе готовый обед.
Подкрепившись, я поехала на встречу с Шилом.
Как и все специалисты по электронике и компьютерам, он принимал всерьез только человека не менее гениального, чем он сам. В начале нашего знакомства, так как я не смогла достойно ответить на его словесную профессиональную абракадабру, мне пришлось изрядно попотеть, пытаясь поддерживать с ним разговор. Шило долго, пристально смотрел мне в глаза, давая мне понять, что в электронике я полный ноль и он имеет надо мной явное превосходство. Но, с грехом пополам, я все же достигла своей цели. Результат того стоил: я получила от Вити простые и очень удобные приспособления, именуемые в народе «жучками».
В этот раз Витя продал мне пару таких «жучков» по вполне приемлемой цене. С их помощью я буду иметь в агентстве «уши», не присутствуя там лично. Это очень удобно! Эти устройства услышат то, чего никогда бы не услышали мои собственные уши. Но вот как мне их там установить?
Плана действия у меня, определенно, не было, и это являлось моим упущением. Надо хорошенько все продумать… Но для этого мне не хватало сведений. Может, Эвелина с Рузанной не такие уж бестии? Может, смерть Ады – просто несчастный случай? Надо все как следует продумать, проверить, прежде чем выносить им приговор.
Словно угадав мои мысли, запиликал мой сотовый. Я ответила на звонок:
– Алло?
Это был Сергей Дмитриевич. Он просил меня приехать к нему на работу. Значит, он разузнал для меня кое-что. Хорошо, что я не успела поехать домой! Я отправилась в его контору.
Едва я переступила порог его кабинета, как Сергей Дмитриевич указал мне рукой на стул. Он говорил с кем-то по телефону. Когда наконец он положил трубку, то посмотрел на меня очень пристально:
– Ну что, мисс Робин Гуд, опять тебя труба зовет? Опять ты лезешь в «прачечную» к серьезным людям или только собираешься залезть?
– Собираюсь. А что, все так плохо?
– Да как тебе сказать… Дамочки эти, хозяйки модельного агентства, оказались личностями очень интересными. Начну с того, что на самом деле они вовсе не Эвелина и Рузанна!
– А кто же? Альберт и Виссарион?
– Нет, все намного проще.
– Вася и Петя?
– Что-то в этом роде. Рузанну на самом деле зовут Петухова Мария Егоровна, а Эвелину – Шеболок Екатерина Петровна.
– Честно говоря, я не очень удивлена. Весь облик этих подружек говорит об их пролетарском происхождении. Да и дед мой, когда узнал о них, сразу спросил, где они были моделями, не в деревне ли Закукуевке?
Сергей Дмитриевич улыбнулся:
– Аристарх Владиленович очень проницателен! Но это еще полдела. Подружки эти не зря сменили свои имена и фамилии. С их биографиями не то что инициалы, внешность надо менять! Оказалось, что в прошлом они были проститутками, но потом одна из них очень удачно вышла замуж за старого бизнесмена, а тот вскоре умер. На его деньги подружки открыли сначала одно модельное агентство, затем второе, у нас в городе.
– А где было первое?
– В подмосковной Коломне. А в нашем городе они, кстати, купили себе каждая по квартирке в престижном районе и раскатывают на собственных машинах. Одна – на «Тойоте Камри», другая – на «Хендай Сонате». Вот их адреса и номера машин.
– Да, не хило устроились девочки! И чьим же конкретно мужем посчастливилось оказаться этому старому бизнесмену?
– Шеболок Екатерины Петровны – в девичестве. А по мужу она стала Казарян.
– Ее муж был армянином?
– Да. – Сергей Дмитриевич посмотрел в свои записи. – Казарян Ашот Арутюнович. Когда он женился на Шеболок, ей было двадцать шесть, а ему – шестьдесят девять.
– Сорок три года разницы? – удивилась я. – Какой же сильной должна быть любовь, что и возраст – не препятствие?!
– Да, похоже, именно от этой «сильной любви» меньше чем через год молодожен умер. У него осталась посредническая фирма по закупке-продаже фруктов с Кавказа. Ну, там, апельсины, мандарины, лимоны… Шеболок ее продала, и, похоже, на эти деньги они и открыли модельное агентство.
– Которое, как я предвижу, просуществовало недолго.
– Да, года полтора.
– А почему оно закрылось, вы можете мне сказать?
– Темная история. Похоже, там случился какой-то скандал. Но подробности мне раскопать не удалось.
– Значит, именно этим мне и предстоит заняться.
– Полина, зачем ты роешь под это агентство? У тебя есть заказ?
– Нет, Сергей Дмитриевич, просто я совершенно случайно познакомилась на кладбище с женщиной, у которой недавно убили дочь. Девочка занималась в этом модельном агентстве. Кстати, после того, как ее отец сходил туда, его нашли на улице сильно избитым. Он сейчас в больнице, в тяжелом состоянии.
– Так ты по своей личной инициативе занимаешься этим расследованием?
– Да.
– В милицию родители девочки обращались?
– И не один раз. Отовсюду их выставляли. Следователь нашел какого-то бомжа, который почему-то взял ее убийство на себя. А следователь повышение получил. Зачем ему теперь копаться в этом, искать настоящего убийцу? Все легко и просто – и дело раскрыто, и новое звание в кармане. Точнее, на погонах.
– Да, знакомая картина. Ну, хорошо, мисс, работайте! И помни, Полина, на мою помощь ты всегда можешь рассчитывать.
Я поблагодарила дядю Сережу и ушла. Сидя в машине, я еще раз прокрутила в голове все, что мне стало известно по этому делу. И еще раз убедилась в правильности принятого мною решения. Подружки эти, похоже, далеко зашли! Кто-то ведь должен их остановить…
И этим человеком стану я, мисс Робин Гуд, как называет меня дядя Сережа.
* * *
Я ходила по Деревне и высматривала кого-нибудь из местных обитателей. Мне предстояло найти дом, в котором жила Оля Кравченко, победительница конкурса красоты, якобы уехавшая в Париж. Странное это место – Деревня! Вокруг стоят большие новые дома, а эти избушки-развалюшки еще не успели снести. Цивилизация наступала на них со всех сторон, а они все держались – таким крошечным островком самобытности.
Во дворах было безлюдно. То ли хозяева сидят по домам, то ли они еще не пришли с работы. Наконец в одном дворе я заметила женщину с ребенком, Она держала его на одной руке, а другой снимала белье, просто сдергивая его с веревки, и бросала в таз. Я подошла поближе к забору.
– Извините, – крикнула я, – вы не скажете, Оля Кравченко в каком доме живет?
Женщина перестала сдергивать белье, повернулась и посмотрела на меня каким-то равнодушным взглядом.
– Даже не знаю, – пожала она плечами. – Вот в этих, ближайших от нас, точно не живет. А сколько ей лет?
– Пятнадцать-шестнадцать.
– Не, такой нет. Ищите вон в тех домах, – показала она рукой.
Я поблагодарила и пошла в указанном ею направлении. В тех домах Оли тоже не числилось. Только через полчаса мне показали дом, в котором такая девочка жила вместе со своей полуглухой теткой. Я долго стучала в калитку, пыталась открыть ее, но все мои попытки вызвать хозяйку были тщетными. Мне что здесь, до ночи стоять?
Наконец тетка вышла во двор и направилась к грядкам с помидорами. Я закричала через забор:
– Женщина! Оля Кравченко здесь живет?
Ноль внимания. Только после третьего окрика – во всю мощь моих легких – та подняла голову и посмотрела на меня.
– Чиво? – спросила женщина.
Мне пришлось в четвертый раз повторить свой вопрос, причем так громко, что меня, похоже, услышала вся Деревня. Тетка подошла к калитке:
– Кого вы ищете? – спросила она.
– Олю, Олю.
– Дак нет ее тута! – громко сказала женщина.
– А вы – ее тетя?
– Да, Пелагея Петровна я. – Женщина кричала, очевидно, считая меня такой же глухой, как и она сейчас. Со стороны это, наверное, выглядело забавно: две женщины вопят через калитку, стоя в двух шагах друг от друга.
Наконец до хозяйки дошло, что я не воровка и меня можно пустить во двор. Она открыла калитку.
– Зачем тебе Ольга? Ты кто такая?
– Я из модельного агентства.
– Дак, эта савраска уехала, она тута больше не живет.
– А куда она уехала?
– Чиво?
– Куда уехала, говорю?! – надрываясь, проорала я.
– С хахалем уехала. В какой город, не знаю, название-то она мне сказала, такое чудное…
– В Париж?
– Не! На каланчу похоже… Щас! – Женщина ушла в дом, а я обрадовалась небольшому отдыху, а то от издаваемых мною криков у меня даже в горле запершило.
Тетя вскоре появилась, и, к моей большой радости, у нее в ухе появился слуховой аппарат. В руке она держала бумажку.
– Ко-лом-на, – прочитала она, – вот куда она уехала.
– Адреса ее у вас нет? Точного?
– Не оставила. Сказала, сама мне напишет.
– Пишет? Много писем от Оли пришло?
– Ни одного пока. Да и чего ей писать? Как сошлась она с хахалем, да и живут в грехе, нерасписанные. А я и рада, что она уехала, нахлебницей она у меня была! Родители Олькины померли, навязали ее мне на шею. Я стара уже – нахлебников-то держать! Дай бог себя прокормить! Уехала – и черт с ней! Непутевая она девка была, ни в огороде помочь, ни в доме… Все только морду красила да перед зеркалом вертелась!
Пелагея Петровна все ворчала себе под нос, хотя я уже попрощалась с ней и ушла. Мне было ясно одно: ни в какой Париж Ольга не уехала. С кем и куда она двинулась – это вопрос другой. Но – не в Париж! Почему-то именно так я и думала.
* * *
Загримировалась я довольно быстро. Хотя передо мной и не было фотографии Фадеевой Варвары, журналистки газеты «Горовск сегодня», тем не менее, я четко запомнила, как я красилась в прошлый раз. Черный парик, черные брови, этот отвратительный бордовый цвет помады, очки… Из одежды главное – джинсы и бейсболка.
Через час я поднималась по ступенькам модельного агентства. Охранник шагнул было навстречу, но, к счастью, он меня узнал.
– Здравствуйте! – восторженно вскрикнула я.
Охранник отступил немного назад и поморщился. Как я его достала в прошлый раз! Теперь он долго будет видеть меня в страшных снах.
– Здравствуйте, – буркнул он.
Я сделала вид, что лезу в сумочку за удостоверением.
– Я – журналист газеты «Горовск сегодня», – затараторила я, как и тогда, – я пишу статью про ваше модельное агентство. Я у вас уже побывала… черт, да где же удостоверение?.. Поговорила с Эвелиной Венедиктовной, она мне сказала, чтобы я к ней обращалась, если мне понадобится, в любое время. У меня возникли вопросы… куда же я его сунула?..
– Да проходите уже! – не вытерпел охранник.
– Да?! Вот спасибо, а то я ищу, ищу удостоверение, а оно все не попадается под руку! А Эвелина Венедиктовна у себя? Большое спасибо! – Я почти бегом рванула к ее кабинету. Облегченный вздох охранника я почувствовала буквально спиной.
Я постучала в дверь и тут же открыла ее. Эвелина Венедиктовна сидела за столом и что-то писала. От моего внезапного появления она вздрогнула и быстро захлопнула тетрадь.
– Здравствуйте, Эвелина Венедиктовна! – восторженно затараторила я с порога. – Как ваши дела? Как дела у ваших девочек? А Рузанна Эдуардовна как поживает?
Директриса не успевала отвечать на мои вопросы. Она только расплылась в улыбке и часто закивала головой. Наконец, как только я замолчала, она вставила-таки и свое «здрасьте» в мой монолог и указала рукой на кресло:
– Присаживайтесь. У нас все хорошо, все живы-здоровы. Как идет написание статьи?
– Быстрыми темпами! Я уже показала наброски редактору, он доволен. Статья будет – просто супер! Только у меня возникли небольшие вопросики, хотелось бы их вам задать…
В это время в кабинет заглянула одна из девочек:
– Эвелина Венедиктовна! Вы мне велели зайти к вам…
– Потом, потом! – быстро отшила ее директриса. – Закрой дверь!.. Так о чем вы хотели спросить меня?
Но едва я открыла рот, чтобы ей ответить, как вдруг зазвонил мой сотовый. По мелодии я поняла, что это моя подруга Алина. У меня тут же возникла одна идея. Я извинилась перед директрисой и включила телефон:
– Да! Екатерина Петровна?
Я не смотрела на Эвелину, но краем глаза видела, как она вздрогнула и быстро подняла на меня глаза.
– Поль, ты что? Это же я, Алина…
– Да, я поняла. Негодник! Я вот приеду и задам ему! Не переживайте, я все возмещу! Екатерина Петровна, не волнуйтесь, прошу вас, я все, все возмещу…
– Поль, ты там уже совсем спятила? Какая еще Екатерина Петровна?! Я же тебе говорю: это я, Алина…
– Да, я поняла, всего доброго. – Я отключила телефон и посмотрела на Эвелину. Она старалась держаться как ни в чем не бывало, но моему искушенному глазу было заметно ее волнение.
– Извините, Эвелина Венедиктовна, – защебетала я, – звонила моя соседка, у нас балконы смежные, она на своем рыбу положила в таз, а мой Персюня, это мой кот, перс… Так вот, он перелез с моего балкона на ее и похозяйничал в тазу с рыбой. Вот соседка, Екатерина Петровна, и позвонила мне – сказать, что она моего кота изловила и заперла в ванной. До моего прихода…
Я тараторила первое, что пришло мне на ум, наблюдая при этом за Эвелиной. Бледность на ее лице, появившаяся при озвучивании мною ее настоящего имени, постепенно исчезала. Она, что называется, приходила в себя.
– Да, конечно… Эти коты… Безобразники! – произнесла она радостно, как мне показалось, для того, чтобы быстрее успокоиться. – Так какие вопросы вы хотели мне задать?
Я порылась в своей сумке, поправила очки на носу и с самым деловым видом, на какой только была способна, извлекла на свет божий блокнот и ручку.
– Одну минуточку, – бормотала я, – ага, вот. Итак, вопрос первый…
Тут я вдруг икнула, поперхнулась, закашлялась, в общем, мне стало настолько плохо, что Эвелина выскочила из-за своего стола и подбежала ко мне. Она довольно ощутимо хлопнула меня по спине несколько раз, но я продолжала кашлять, покраснев от натуги. Тогда директриса выскочила в коридор. Я только этого и ждала! Я извлекла из кармана джинсов «жучок» и прилепила его под крышку стола директрисы. Потом уселась в свое кресло и принялась так усердно кашлять, что мне уже на самом деле стало как-то нехорошо. Поэтому принесенный возвратившейся директрисой стакан воды оказался как нельзя кстати. Я жадно выпила воду и вздохнула с облегчением:
– Спасибо, – сказала я сдавленным голосом, – что-то в горле…
Я кашлянула еще пару раз для достоверности.
– Вы того… осторожнее с этим, – предупредила меня Эвелина, – так недолго и задохнуться!
– Нет, спасибо, все уже прошло. Что делать! Работа такая! Тараторишь весь день, надо ведь всем вопросы задать, надо статью писать…
– Вы действительно тараторите без умолку, – пожурила меня директриса, – потому и поперхнулись. Учитесь говорить медленнее!
– Да?! – изумилась я. – Хорошо, я буду учиться…
– Кстати, я вот хотела вас спросить: статья, которую вы про нас пишете… она будет какая?
– В смысле? – не поняла я. – Вы имеете в виду – большая?
– Нет, размер статьи меня интересует меньше, чем ее содержание. Понимаете, – вкрадчивым голоском запела Эвелина, – мне бы очень хотелось, чтобы она была очень-очень положительной, сейчас ведь про модельный бизнес говорят всякое… Непорядочные люди… как бы это… клевещут на модельный бизнес, и это отрицательно сказывается на нашей работе…
– Что вы, Эвелина Венедиктовна! Статья будет положительной, – заверила я директрису.
– А чтобы она была совсем уж положительной… – И директриса ловко забросила в мою сумочку конверт. Как шайбу в ворота!
– Ой, ну что вы, зачем? – «смутилась» я, но возвращать подношение не стала.
Мы еще немного пообщались с Эвелиной, я задала ей пару незначительных вопросов и попросила разрешения поговорить с девочками. Хозяйка кабинета нехотя согласилась. Правда, она сама проводила меня в зал, подозвала ко мне трех девочек и, посмотрев на меня многозначительно, посоветовала побеседовать именно с ними. Девочки, как я и ожидала, стали нахваливать модельное агентство: как здесь все хорошо, просто здорово, прекрасно и распрекрасно! Я делала вид, что записываю их пустую болтовню на диктофон, а на самом деле я его даже не включила. Когда Эвелина удалилась к себе, убедившись, что девочки говорят именно то, что надо, я неожиданно задала респонденткам такой вопрос:
– Девочки, а кто знает, куда поехала победительница конкурса?
– Оля Кравченко? В Париж! – едва ли не хором ответили те.
– Она звонила кому-нибудь оттуда?
– Оля Эвелине Венедиктовне звонила, а она нам передала от нее привет.
– А еще конкурсы будут у вас проводиться?
– Будут! Будут, обязательно! – наперебой загалдели все. Только одна девчонка, стоявшая немного в стороне, с ухмылкой сказала:
– Ага, будут! Ждите! Кто из нашего Мухосранска захочет моделей в Европу посылать?
Остальные накинулись на нее, а я посмотрела внимательно на эту девчонку и запомнила ее. Мне нужны были в агентстве свои глаза и уши. В это время в зал вплыла Рузанна Эдуардовна и попросила меня не задерживать девочек, так как начинались занятия.
– Да, да, конечно! Задерживать я их не буду! – пылко заверила я ее. И пошла в раздевалку.
Там находились только две девочки. Они переодевались, готовились к занятиям.
– Здравствуйте, девочки! – сказала я им тоном, правда, более спокойным, чем тем, каким говорила с директрисой. Чтоб девчонок не испугать.
Они поглядели на меня не очень дружелюбно, но, хоть и сквозь зубы, ответили:
– Здрасьте.
– Девочки, можно мне задать вам несколько вопросов? Я журналист…
– Да мы знаем, кто вы! Не утруждайтесь, – перебила меня одна из них, светло-русая, – хвалебную статью про агентство пишете?
– Конечно! Ей и деньги за это заплатили, – сказала темненькая. Не очень-то это было вежливо с ее стороны, но я не обиделась.
– Девочки, могу ли я…
– Нам некогда, мы на занятия опаздываем. – И девчонки вышли из раздевалки.
Я осталась одна. Тут же достала второй «жучок» и примостила его под одним из шкафов. Потом я вышла в фойе и направилась к выходу.
– До свидания! Надеюсь, мы еще увидимся! – помахала я рукой охраннику. Он в ответ только покивал головой: давай, мол, иди уже отсюда!
Я села в свою машину, которую оставила недалеко от агентства, и включила прослушивающее устройство. «Жучок», установленный мною в кабинете директрисы, сначала выдавал только шорохи, очевидно, Эвелина писала что-то в своей тетради. Но неожиданно раздался звонок телефона.
– Да! – защебетала хозяйка кабинета ангельским голоском. – Виктор Сергеевич? Очень рада вас слышать!.. И вам того же… Конечно, конечно… Лучше всех!
Эвелина залилась смехом, смеялась она долго, делано. Потом с минуту была тишина, очевидно, она слушала. Наконец она снова заговорила:
– Да, конечно, я ей скажу… Когда вы подъедете?.. Хорошо, хорошо, как скажете! Любое ваше желание для нас… сами понимаете…
Она выдала звонившему еще пару любезностей и отключилась. Минут пятнадцать опять все было тихо. Потом послышались шаги, очевидно, Эвелина вышла из кабинета. Вновь тишина. Через пару минут снова – шаги. Похоже, она вернулась. Еще какое-то время была тишина, затем снова раздался телефонный звонок. И опять Эвелина пообещала кому-то что-то сказать, после чего покинула свой кабинет. И так было трижды.
А через несколько минут я увидела, как к агентству подъехала иномарка. Мне было плохо видно, но, по-моему, это был «Форд». Он остановился у крыльца, через некоторое время из двери агентства выпорхнула девчонка и села в машину. «Форд» тут же уехал. В скором времени подъехала еще одна машина, кажется, синяя «Рено», и снова какая-то девчонка прыгнула на заднее сиденье. Так тоже было три раза.
Кончались занятия в агентстве. В раздевалке послышались голоса.
– Похоже, Элла опять со своим папиком укатила!
– И Смирнова тоже, не зря за ней директриса приходила.
– А Ирка Немоляева куда делась? Тоже папика себе нашла?
– И Ирку забрали!
– А нас когда заберут?
– Дура! Хочешь быть подстилкой у богатого старпёра!
– Да, хочу! А куда нам идти работать после школы? Продавщицами за пять тысяч?
– Учиться идите! Я вот, например, в институт поступлю.
– А у тебя деньги на учебу есть? У меня мать одна, мне институт не светит. Я работу должна себе искать. Так что мне такой папик не помешал бы…
– А ты директрису попроси, она и тебе найдет…
– А ты вообще заткнись! Не нравится здесь – чего ты тогда сюда ходишь?
– Да я уж поняла, что здесь нам все равно ничего не обломится! Никакие конкурсы нас богатыми не сделают. Своим умом надо жить, а не толстый кошелек на ножках искать.
– Ой, какие мы умные и правильные!
– Да не приду я больше, радуйся! Я и сама давно хотела слинять отсюда.
Девицы еще продолжали спорить, как вдруг я увидела, что на крыльце показалась та самая брюнетка, которая во время моего разговора с девочками стояла немного в стороне и с ухмылкой сказала: «Ага, будут конкурсы! Ждите! Кто из нашего Мухосранска будет моделей в Европу посылать?» Она сбежала с крыльца и быстро направилась куда-то вверх по улице. Я выжала сцепление и медленно поехала за девчонкой.
Поравнявшись с ней, я открыла дверцу и крикнула:
– Эй, Афродита!
Девчонка остановилась и посмотрела на меня:
– Журналистка? Из «Горовск сегодня»?
– Я, собственной персоной. Тебя подвезти?
– У меня ноги есть.
– А у меня – колеса. Прыгай, поговорить надо.
Она колебалась некоторое время, потом махнула рукой, мол, была не была, и села в машину.
– Куда тебя отвезти? – спросила я.
– Да я недалеко отсюда живу, в десяти минутах ходьбы.
– Тогда давай поговорим.
– О чем? – Она усмехнулась.
– Ты, кажется, недовольна тем, что в вашем агентстве происходит?
– А вам-то что? Статью сочиняете? Так вы ведь не напишете, что здесь на самом деле творится.
– А ты откуда знаешь, ЧТО я напишу? И вообще, давай для начала познакомимся.
– Знакомы уж. – Девчонка была явно не расположена говорить со мной.
– Тогда познакомимся еще раз, уже по-настоящему. – Я сняла парик, очки, стерла салфеткой жирно нарисованные брови и губы.
Девчонка смотрела на меня, открыв рот. Закончив превращение в саму себя, я протянула ей руку и назвалась:
– Полина.
– Варвара… – растерянно пролепетала она.
– А теперь я расскажу тебе, кто я такая на самом деле и зачем приехала к вам в агентство…
Когда через некоторое время я завершила свой рассказ, Варвара спросила меня:
– И чего же вы хотите? Думаете правды добиться? Не парьтесь, не добьетесь! Вон, отец Ады приходил к нам в агентство, поговорил с директрисой – и что? Знаете, в каком виде его потом нашли? Еле живой! Сейчас он в «мориловке» лежит, ну, в больнице то есть…
– То есть ты считаешь, что официальными путями правды добиться невозможно? – спросила я.
– По опыту знаю! – усмехнулась Варвара.
Я покосилась на нее. Пятнадцать лет – и какой богатый жизненный опыт! Впрочем, у меня такой был уже в четырнадцать…
– Варвара, представь, я тоже не особо верю в силу правосудия. И потому хочу предложить тебе: не уходи пока из агентства!
– Все, я уже решила! Я в этом гадюшнике больше не выдержу. А директриса наша и Рузанна эта… знаете, кто они?
– Кто?
– Сволочи! Да, что вы так на меня смотрите? Подруги! На каждом шагу трубят об этом. «Мы с Рузанной подруги – неразлейвода… Мы с Эвелиной подруги – лучше не бывает!» – а сами ругаются между собой, я однажды слышала. И Ада тоже ругалась с Эвелиной. После этого она и пропала… Только я нигде и никому об этом не скажу, а то меня, как и ее отца, найдут потом… В таком же виде.
– Варвара, а что, если мы сами накажем виновных в гибели Ады и в избиении ее отца?
– Вы думаете, это возможно?
– Полагаю, да. Но для этого тебе надо еще какое-то время походить в агентство, недолго, уверяю тебя. Потерпишь? И тогда ты сама увидишь, как эти подружки-сволочушки будут наказаны по полной! И еще – тот, кто убил Аду.
* * *
Вечером я ужинала дома одна. Ариша еще не вернулся из «Крестового короля». Что поделаешь, он заядлый игрок! Перевоспитывать его было бесполезно, хотя я и пыталась это делать время от времени. Я уже закончила пить чай, когда дверь в кухню открылась и появился Ариша:
– Бон суа, ма шер! Пьешь чай в гордом одиночестве? А я говорил тебе: выходи замуж, по вечерам будешь распивать чай вместе с мужем.
– Ты считаешь, что это такая уж радужная перспектива?
– А разве нет? Полетт, ты только подумай, как будет здорово, когда здесь, на этом стуле, будет сидеть твой муж!
– Дед, не начинай все сначала.
– Ну хоть скажи: ты видела сегодня Аркадия?
– У меня сегодня было полно других дел.
– Это маза для лузеров, как говорит теперь молодежь.
– Дед, ты у меня такой продвинутый! Лучше сознавайся: ужинать будешь?
– Нет, только чай. Пойду мыть руки, а ты пока наливай.
За чаем я начала рассказывать деду обо всех событиях, произошедших со мной сегодня.
– Кстати, Ариша, ведь ты сегодня утром обещал мне узнать, кто из милицейских чинов наведывается в «Афродиту».
– А я об этом не забыл! – Дед откинулся на спинку стула и самодовольно улыбнулся. – Зачем, по-твоему, я ходил сегодня в казино?
– Ну, и…
– Рома Ковалевский, мой друг, просветил меня на предмет этой самой «Афродиты». Действительно, ее посещает один милицейский чин. Это следователь нашей доблестной милиции, Почечуйкин Григорий Гаврилович. Кстати, совсем недавно получивший повышение в звании. Теперь он майор.
– И я даже знаю, за что, – сказала я.
Я рассказала деду обо все своих сегодняшних делах. О том, как я нашла Нину Васильевну, а она дала мне адрес Лиды Масловой; о моем разговоре с Лидой; о купленных у Вити Шило «жучках», о встрече с Сергеем Дмитриевичем в его конторе; о том, как я нашла тетку Оли Кравченко, победительницы конкурса красоты в нашем городе; о том, как я поехала, уже вечером, в модельное агентство и установила там «жучки»; и, наконец, о том, как я познакомилась с Варварой, девушкой, недовольной порядками в «Афродите». Дед, как обычно, выслушал меня с большим вниманием.
– Полетт, ты снова ввязалась в опасную игру! Я переживаю за тебя, ма шер.
– И тем не менее помогаешь?
– Что же делать? Должен же кто-то, в самом деле, остановить этих дамочек! А скажи, Полетт, можешь ты все это бросить?
– Нет. Обстоятельства порой сильнее нас. Я чувствую, что мне просто необходимо вывести этих подружек на чистую воду!
– Тогда слушай. Этот самый Почечуйкин – еще тот гусь! На днях он купил себе другую машину, «Рено». Представляешь? А до этого он ездил на скромной «десятке», и то далеко не новой. Как ты думаешь, на свою милицейскую зарплату он мог купить такую машину?
– Думаю, ему пришлось бы копить на нее лет сорок.
– Да, похоже на то. А он купил «нулевку», что называется, в «целлофане». При этом свою «десятку» он отдал жене.
– Хороший, заботливый муж. И часто он бывает в «Афродите»?
– Рома говорит, что теперь – часто. Раньше он туда наведывался изредка, но в последнее время его, похоже, потянуло к молоденьким девочкам. А с директрисой Почечуйкин просто-таки подружился. Его видели вдвоем с ней несколько раз.
– Дед, Рома тебе не сказал, какого цвета почечуйкинская «Рено»?
– Кажется, синего…
– Значит, я его недавно видела возле «Афродиты». В его машину прыгнула девчонка… Ну что ж, господин следователь, значит, отныне и вы – в моем «черном списке»!
