ГЛАВА 14
Только мы с Аришей сели ужинать, как раздался звонок в дверь.
— Держу пари, что это Евгений, — сказал дедуля, внимательно наблюдая за моей реакцией.
— Не думаю, — возразила я и направилась в прихожую.
Сегодня утром мы с Крючковым созванивались, и он сказал, что уезжает в соседний райцентр, чтобы встретиться с каким-то свидетелем, поэтому в Горовск вернется только поздно вечером. Вряд ли из командировки он направился прямиком ко мне.
Подойдя к двери, я увидела на мониторе видеодомофона довольную рожу тушканчика. Интересно, Ленцов специально приурочил свой визит к нашему ужину? Я колебалась — открывать ему или нет? Этот человек был мне неприятен, но благодаря ему у нас с Женькой появилась возможность достать Людмилу Дмитриевну. Он был настойчив, жал и жал на кнопку домофона. Не открой ему, так расположится на скамеечке перед домом и будет ждать нашего возвращения. Я щелкнула замком.
— Валерий Викторович? Какая неожиданность! — Мне пришлось изобразить на лице нечаянную радость.
— Полиночка, здравствуйте! Надеюсь, Аристарх дома?
— Да, конечно, проходите.
Тушканчик зашел и сразу же пристроил на тумбочку свой видавший виды портфель.
— Полиночка, вы прекрасно выглядите! Вам говорили, что вы очень похожи на своего деда? — Дежурные фразы нежданного визитера никак не повышали его рейтинг.
Ариша вышел на голос в прихожую. Визит Ленцова удивил его не меньше, чем меня.
— Валера? Вот уж не ожидал тебя увидеть. Какими судьбами в нашем поселке? — спросил он.
— Дорогой ты мой! — Ленцов дружески обнял Аришу. — Я ведь приехал тебя поблагодарить. Аристарх, ты даже представить себе не можешь, что ты для меня сделал!
— Ничего особенного я не сделал, — усмехнулся дедуля.
Гость продолжал похлопывать Аришу по плечам, и я заметила, что дед не в восторге от такого панибратства. С трудом высвободившись из объятий тушканчика, он сказал:
— Валера, я просто познакомил тебя с хорошим адвокатом. А дальше это уже ваши дела…
— Аристарх, не скромничай! Если бы не ты… Думаешь, я к тебе с пустыми руками пришел? Нет! — Ленцов взял свой портфель и вынул оттуда бутылку виски. — Держи, друг, это тебе в знак, так сказать, моей признательности и высшей благодарности…
— Валера, мы тут как раз ужинать собирались… — Ариша принял презент. — Не составишь нам компанию?
— С превеликим удовольствием! — Чувствовалось, что Ленцов только и ждал приглашения. — Полиночка, где я могу вымыть руки?
— Пойдемте, я вас провожу.
— А что, жениха сегодня нет? — спросил Валерий Викторович, остановившись в дверях ванной комнаты.
— Какого жениха?
— Ой, Полиночка! — Ленцов погрозил мне пальцем. — Я все про вас с Евгением Павловичем знаю. У него в кабинете стоит ваша фотография в рамочке…
Недавно я была в офисе у Крючкова. Когда я зашла туда, он что-то спешно спрятал в ящик стола. Неужели как раз мою фотографию?
— Нет, Жени сегодня нет.
— Жаль. Ну да ничего…
Оставив тушканчика в ванной, я вернулась в столовую и сказала:
— Ариша, ты проиграл пари. Я же говорила тебе, что это не Крючков.
— Знаешь, Полетт, — дедуля озабоченно пригладил свою бородку, — если Ленцов принес виски, значит, здесь что-то не так.
— В смысле?
— Он не из тех, кто привык благодарить. Между нами говоря, очень нечистоплотная личность. — Ариша замолчал, услышав, как его знакомый хлопнул дверью ванной комнаты.
— Дедуля, а что, если мы здесь поужинаем? Невелика персона, чтобы из-за нее стол в гостиной накрывать, — успела сказать я, прежде чем зашел тушканчик.
— Как знаешь, — ответил Ариша.
— Друзья мои, какой у вас дом шикарный! — воскликнул Ленцов. — Хочу такой же построить. Нет, лучше куплю где-нибудь поблизости с вами. Не слышали, в вашем поселке никто не продает коттедж?
— Нет, я не слышал, — сказал дедуля. — Валера, ты присаживайся.
Тушканчик плюхнулся на мой стул и попросил нас:
— А вы б узнали при случае, а? Представляете, как будет здорово, если мы станем соседями? Будем по вечерам ходить друг к другу в гости. Вы — к нам, а мы — к вам. Хорошо у вас тут, тихо, спокойно…
— Ты прав. — Ариша был немногословен.
Пока я подогревала овощное рагу и дожаривала антрекот, тушканчик не закрывал рта — все что-то болтал без умолку, перескакивал с одного на другое, смеялся без всякой причины. Обычно так ведут себя люди в начальной степени алкогольного опьянения, но Ленцов вроде бы был трезв. Пока трезв.
— Аристарх, а что же ты виски не открываешь? У нас есть за что выпить. — Ленцов плотоядно улыбнулся.
— Да? И за что же? — Дедуля взял бутылку и стал ее открывать.
— Как за что? Аристарх, Полина! Неужели вы не догадываетесь?
— Нет, — ответили мы в один голос.
Дедуля разлил виски по рюмкам. Ленцов поднял свою и произнес тост:
— Я предлагаю выпить за удачное завершение моей дачной эпопеи, которая длилась два неполных года.
— Погодите, — сказала я, когда Валерий Викторович уже поднес рюмку к губам, — за это пить рано. Судебное заседание состоится только завтра. Конечно, я не сомневаюсь в победе, но тем не менее не стоит опережать события. Плохая примета.
— Полиночка, какое заседание? — усмехнулся тушканчик. — Никакого суда завтра не будет. Да и вообще не будет…
— Как не будет? — удивилась я. — Почему?
— Все очень просто. Я отзываю свой иск, — сообщил Ленцов и опрокинул рюмку.
Ариша пить не спешил. Впрочем, как и я. Мы переглянулись, после чего дедуля забросал своего приятеля вопросами:
— Как отзываешь? Почему? Валера, ты в своем уме?
— Ну разумеется! — Тушканчик жадно атаковал антрекот. — Аристарх, да не беспокойся ты, все тип-топ.
— Простите, что значит «тип-топ»? — уточнила я.
— Да, Валера, за что ты нас пришел благодарить, если никакого суда не будет?
— Дорогие мои, ну какие же вы наивные! Вопрос решился без всякого суда. Сегодня ко мне приезжал человек от Людмилы Дмитриевны, и мы заключили мировую.
— Погоди, он что, дал тебе денег? — уточнил дед.
— Да. Вы даже не представляете, сколько мне удалось заполучить с Ивченко! Аристарх, ты что же себе и Полине налил, а мне нет?
Тушканчик даже не понял, что мы не пили. Дедуля, чтобы не обидеть гостя, тут же налил ему следующую рюмку.
— Так во сколько же госпожа Ивченко оценила ущерб? — осведомилась я.
Ленцов выпил и озвучил цифру. Именно ее мне называл Евгений последний раз.
— Вот такие дела! Ай да Крючков! Он, верно, предполагал, что так и будет. А я вначале его не понял. Да, сильный адвокат, очень сильный. Правильно говорят: все решается в кулуарах… Ну так что? За мою победу мы выпили, теперь я хочу выпить за вас, друзья мои, за ваше гостеприимство!
Я подняла для приличия рюмку и поставила ее обратно на стол, даже не пригубив. Дедуля выпил, но сморщился так, будто это был самогон. Ленцов ничего не заметил.
— Очень хороший напиток, — похвалил он свой презент, — я в последнее время на виски подсел…
— Подсел? — переспросил дедуля.
— Аристарх, не подумай, что я злоупотребляю каждый день, так, рюмочку на ночь выпиваю. Как говорится, алкоголь в малых дозах безвреден в любых количествах… Полиночка, а вы куда?
— Извините, Валерий Викторович, мне надо позвонить, — сказала я и пошла к себе. — Не скучайте!
— Полиночка, вы поскорее к нам возвращайтесь! — крикнул мне вдогонку Ленцов.
Я поднялась в свою комнату и тут же набрала номер Крючкова.
— Алло! — ответил он.
— Женя, привет. У меня плохие новости.
— Что случилось? — встревожился Евгений. — Кавказцы зарезали Степанова?
— Нет, думаю, что нет, — поправилась я. — Тут другое. К нам тушканчик пожаловал.
— И что?
— Женя, ты в курсе, что он намерен отозвать свой иск?
— Нет. Как отозвать? Почему? Ему пригрозили?
— Нет. Зато Валерию Викторовичу заплатили ровно столько, сколько он хотел получить через суд.
Какое-то время Крючков анализировал услышанное, потом спросил:
— Полина, а почему ты сказала, что это плохие новости? Мы все вместе можем порадоваться за Ленцова…
— Да не хочу я радоваться за него! Мои планы рухнули, понимаешь?
— Какие планы? — тормозил Крючков.
— Женя, ты что, забыл? Я назавтра журналистов пригласила…
— А-а-а… — протянул адвокат. — Если честно, то забыл. У меня сегодня был многотрудный денек, я только пять минут назад домой вернулся.
— Сочувствую. Женя, скажи честно, ты знал, что до суда дело не дойдет? — строго спросила я.
— Полина, ты что? Откуда я мог знать? Я настроился на завтрашнюю битву, а тут оказывается, что ее не будет, что вопрос решен мирным путем…
— Неужели Ленцов тебе сегодня не звонил и не сообщал о новости дня?
— Звонил, но я был занят и сбросил его звонок. Потом закрутился и забыл про него, а Валерий Викторович сам больше мне не перезванивал. Значит, говоришь, Людмила Дмитриевна уже компенсировала ущерб? Оперативненько!
— Да. Она сначала хотела отвести от себя удар и просила сына, чтобы он во всем признался, но тот категорически отказался. Тогда мадам Ивченко решила уладить все вопросы с истцом до суда. Что ей и удалось, — с досадой сказала я.
— Хм, не самый плохой вариант развития событий, — заметил Крючков.
— А что я теперь скажу журналистам? Они уже в предвкушении завтрашних разборок в суде…
— Позвони своему приятелю и расскажи все как есть. Неужели он тебя не поймет? — В Женькином голосе слышалось злорадство. Вероятно, оно было вызвано ревностью. Или мне все показалось?
— Похоже, ничего другого мне не остается. Ладно, Женя, пока.
— Завтра созвонимся, — сказал на прощание Крючков.
Я не сразу решилась набрать Ярцева, подбирала нужные слова, но мне все время мешали сосредоточиться. Сначала позвонила Алинка и пожаловалась на Пименова, который никак не хотел понять, что между ними все кончено. Потом в мою комнату без стука ввалил сильно опьяневший тушканчик и стал нести всякую околесицу. Дедуля еле увел его обратно вниз. Было уже около одиннадцати, когда я все-таки решилась позвонить Антону. Тот долго не отвечал, и я уже хотела отключить связь, когда услышала в трубке:
— Алло!
— Антош, привет! Прости, если я тебя разбудила.
— Говори быстро, что тебе надо? — недовольно пробурчал журналист.
— Понимаешь, тут такое дело… В общем, погода нелетная, поэтому завтра никто из областного центра не прилетит… Ты меня понимаешь?
— То есть как? Все сорвалось, что ли?
— Да.
— Вот это подстава! Я всех коллег назавтра зарядил в Кировский суд, пообещал им сенсацию… И что теперь?
— Ничего. Антон, извини, я не думала, что все так получится.
— Нет, уж от кого-кого, но от тебя я такого не ожидал! — Ярцев смачно выругался.
— Антош, я понимаю, что ты злишься обоснованно, и не обижаюсь.
— Ладно, спасибо, что хоть накануне предупредила, а то бы мы могли завтра на месте узнать, что притащились в суд зря. С тебя ящик пива.
— Хоть два! — ответила я.
— Смотри, я тебя за язык не тянул. Два так два.
— Заметано. — Отключившись, я с облегчением вздохнула. Реакция Ярцева могла быть намного экспрессивнее.
Я вышла из комнаты и увидела деда, поднимающегося по лестнице на второй этаж.
— А где Ленцов? Неужели заснул за столом?
— Как бы не так! Я вызвал Валере такси, усадил в него, да еще сам заплатил таксисту, чтобы тот наверняка доставил его домой… Полетт, что-то у меня голова с двух рюмок разболелась. Видать, не пошло мне виски впрок.
* * *
В середине следующего дня я приехала на съемную квартиру, подошла к окну, взяла бинокль и увидела, что к дому Ивченко подъехала «Ока» с логотипом пиццерии «Адриано». Из нее вышел мальчик в униформе с коробкой в руках, подошел к воротам и позвонил. Охранник открыл ему, они с минуту пообщались через порог, после чего доставщик пиццы вернулся к машине. Его, естественно, не пустили в дом, ведь, по легенде, Александр уехал в областной центр. Мальчик положил коробку на сиденье и закурил. И вдруг дверь в воротах неожиданно открылась, и Петрович пригласил парня зайти. Тот бросил сигарету, взял коробку с пиццей и вскоре исчез за забором. Неужели Саша так соскучился без мальчиков, что решил выйти из вынужденной изоляции? Или за время моего отсутствия на наблюдательном пункте у Ивченко произошли какие-то перемены?
Я стала нещадно эксплуатировать прослушивающее устройство, пытаясь найти запись, которая хоть как-то могла прояснить ситуацию. И я ее нашла. Разговор состоялся такой.
— Александр Семенович, — сказал охранник, — снова звонил Борисов.
— Слышать ничего о нем не хочу! Поди вон! — истерично вскинулся художник. — Чего стоишь? Со слухом проблемы?
— Нет, я вас прекрасно слышу. Дело в том, что он… он просил передать, что приносит вам свои извинения.
— За что?
— Илья Федорович сказал, что ситуация прояснилась, ничего крамольного в ней не было, поэтому он просит у вас прощения. Еще он добавил следующее: «Пицца за счет заведения».
— Прощения он просит… Придурок! Развести меня хотел, как лоха. Ладно, Петрович, иди…
— Александр Семенович, я, конечно, не знаю, что там за ситуация, но вот что думаю — вдруг Борисов вас так проверяет?
— Чушь! Хотя… Ладно, Петрович, ты иди. Мне подумать надо…
Сашка подумал-подумал да и принял подарок Борисова. Доставщик пиццы пробыл в доме более двух часов.
Все мои планы относительно семейки Ивченко трещали по швам. Мамаша решила раскошелиться, лишь бы не засветиться в криминальной хронике, а сынок вышел из подполья и зажил своей обычной жизнью. Ладно, пусть Александр пока наслаждается свободой, все равно это временное явление. Скоро он за все ответит. А мне пора переключаться на Михаила.
Вечерком я позвонила Крючкову.
— Женя, привет! Ты отпустишь завтра Сереброва со мной в областной центр?
— Зачем?
— Надо расплатиться с кавказцами, — напомнила я. — Мы наняли их на неделю, которая как раз завтра заканчивается.
— Неужели уже прошло семь дней? Быстро, однако… Полина, даже не знаю, что тебе сказать. Сашка мне самому завтра позарез нужен…
Так, и здесь облом. Неужели я чем-то разгневала всех богов сразу и они наслали на меня хроническое невезение?
— Ладно, поеду завтра на встречу с кавказцами одна.
— Если я не ошибаюсь, их пятеро, а ты одна… Нет, Полина, так дело не пойдет.
— Хорошо, возьму с собой Алину, — решила я немного подразнить Женьку.
— Ну уж нет! Насколько я понял из твоих рассказов, твоя подружка мастерски влетает в разные истории, недавнее ЧП в кафе «Грильяж» — тому подтверждение. Еще не хватало, чтобы она втянула тебя в очередное происшествие! — Крючков задумался. — Полина, давай поступим следующим образом: я перекрою завтрашний день так, чтобы Сашка освободился к обеду. Тебя устроит?
— В принципе, устроит, — согласилась я.
* * *
Мы договорились, что я заеду в адвокатскую контору за Серебровым к двум часам дня. Я приехала на место за пятнадцать минут до назначенного времени, однако даже если бы опоздала на столько же, результат был бы точно таким — на месте не было ни Крючкова, ни Сереброва. Я позвонила Сашке, но его мобильник был недоступен. Набирать Женьку я не стала, не хотела подставлять его помощника. Безуспешно прождав Александра до трех часов, я уже стала выруливать с парковки и тогда увидела бегущего по улице Сереброва. Запрыгнув в мой «Мини Купер», он сначала отдышался, а затем сказал:
— Полина, извини, никак не мог раньше освободиться. Евгений Павлович так меня загрузил, что я с утра кручусь как белка в колесе. Мы опаздываем, да?
— А ты как думаешь?
— Я думаю, что вход в Ботанический сад открыт до позднего вечера.
— Вход-то, может быть, и открыт, но вряд ли горячие горские парни будут ждать нас до темноты. Еще час-другой, и они решат, что их кинули.
— Ну и пусть. Может, нам вообще не ездить на «биржу труда»?
— Как это? — удивилась я.
— А вот так. Устный договор ничего не стоит.
— Кто ж тебя такому научил? — осведомилась я. — Неужели Крючков?
— Полина, ты и сама знаешь не хуже меня, что вес имеет только договор, скрепленный печатями.
— Саша, а ты когда-нибудь слышал о таком понятии, как джентльменское соглашение?
— Тоже мне, нашла джентльменов, нелегалов с Кавказа, — усмехнулся Серебров. — Полина, вот скажи, неужели ты действительно считаешь, что их работа стоит тех денег, которые мы им пообещали? Не вагоны же разгружали… По-моему, за прогулки по городу и аванса более чем достаточно.
Вспомнив, как затравленно стал выглядеть Степанов, я сказала:
— Александр, ты не прав.
— Кстати, а почему, собственно, следователь прокуратуры Золотарев не мог дальше прессовать Степанова?
В голосе парня послышались незнакомые мне доселе нотки. Это было то ли проявление профессиональной ревности, то ли чего-то еще. Я не могла сразу понять, в чем дело, но одно мне стало ясно — Серебров сегодня не в себе.
— Видишь ли, Александр, возможности «следователя» ограничены. По логике вещей, ему надо было в следующий раз вызывать Степанова на допрос в прокуратуру, что в принципе нереально.
— Ну, разок-то я еще мог встретиться с ним в жилконторе.
— Тебе очень этого хотелось?
— Не так чтобы очень… Просто логики во всем этом нет. Сначала подстава с трупом, потом кровная месть…
— А вот и есть логика! — возразила я. — Лариса Ивановна засветилась перед сантехником вместе с кавказцами.
— Ну, допустим, Степанов увидел здесь какую-то связь. Но горцы же больше не будут ходить за Мишкой?
— Не будут. Контракт сегодня истек.
— Значит, Мишка через пару дней успокоится.
— Успокоится? — усмехнулась я. — Ошибаешься. Он в любую минуту будет ждать выстрела в спину. Саша, тебе приходилось ежесекундно чувствовать себя живой мишенью?
— Нет. А тебе? — поинтересовался студент.
— Мне тоже нет, но я знала людей, которым такое доводилось. Им не позавидуешь. Их охватывает безвыходность, страх и паралич воли. А что следует затем? Правильно, психбольница или дом престарелых. А эти заведения в России совсем не похожи на санатории и дома отдыха.
— Не знаю, не был.
Мы оба замолчали и примерно до середины пути ехали без разговоров. Я вспоминала наши предыдущие поездки в областной центр, пытаясь понять, что происходит с помощником адвоката.
— Саша, а Крючков выплатил тебе обещанную премию? — поинтересовалась я. Серебров промолчал. — Значит, нет. Может, он забыл? Хочешь, я ему тактично напомню?
— Не надо, — воспротивился Серебров. — Евгений Павлович меня тогда уволит, а я не хочу терять это место. Мне бы какую-нибудь подработку найти…
— У тебя что, времени свободного много? Или тебе деньги сильно нужны?
— Деньги нужны. У моей девушки скоро день рождения, я собирался ей приличный подарок купить, — признался Серебров, — рассчитывал на премию.
Теперь я наконец поняла, почему Александр так взвинчен. Оказывается, Крючков, чтобы не ударить передо мной в грязь лицом, не жалел денег на «дело сантехника», а вот своего помощника держал, можно сказать, в черном теле. Я вдруг почувствовала себя виноватой перед студентом.
— Саша, а что ты хочешь подарить своей девушке? — поинтересовалась я.
— Новый мобильник.
— То есть цветы и коробка конфет сейчас не прокатывают?
— Полина, цветы я Даше без всякого повода дарю, а конфеты она не ест. Зато новый мобильник ей нужен.
Мне вдруг вспомнилась институтская шутка: студент похож на парнокопытное животное: когда он слишком много времени уделяет девушке, у него появляются хвосты, когда учебе — то рога, а когда и тому и другому, то он откидывает копыта. Сашка был студентом-заочником, поэтому у него, плюс к первым двум параметрам, была еще и работа. Мне бы очень не хотелось, чтобы он сначала превратился в вола, а потом отбросил копыта.
— Ладно, будет твоей девушке мобильник. Что ты так смотришь на меня? Я не Крючков, своим помощникам щедро плачу.
— Полина, а может, ты меня к себе на постоянную работу возьмешь?
— А твоя Даша ревновать не будет? — засмеялась я. — Так, и что это там впереди? Неужели пробка?
— Похоже, там авария, — сказал Серебров.
Подъехав ближе, мы увидели лежащую поперек дороги фуру, вокруг которой плотно сгрудились люди.
— Это надолго, — вздохнула я. — Теперь кавказцы нас точно будут проклинать последними словами.
* * *
Уже смеркалось, когда мы подошли к «бирже труда». Однако плату за вход никто не отменял. Купив по банке колы, мы зашли в Ботанический сад и сразу же увидели пожилого кавказца. Он тоже нас заметил и пошел навстречу:
— Я с утра тут жду, а вас все нет и нет. Уже подумал, совсем не придете.
— Вы уж нас извините за опоздание, — покаянно улыбнулась я, — раньше никак не получилось. Дела…
— Хорошо, что все-таки пришли.
Серебров протянул ему заранее подготовленный конверт с деньгами. Седовласый горец заглянул в него, удовлетворенно мотнул головой и сказал:
— Тут это… вы, может быть, уже знаете… объект пару дней как пропал. Вы только на нас ничего плохого не подумайте, мы его пальцем не трогали.
— Так, расскажите мне подробней, когда и где ваши люди видели его в последний раз.
— Два дня назад его проводили до дома, а утром он оттуда не вышел. На работе все это время он не появлялся. То ли помер от страха, то ли ночью уехал куда-нибудь. По ночам мы его не стерегли, уговора не было.
— Ладно, будем считать, что вы с работой справились.
— Если еще понадобимся, обращайтесь.
— Мы это учтем, — важно кивнул Александр.
— До свидания, — сказала я, взяла Сереброва под руку и повела к выходу.
Выйдя из Ботанического сада, мы медленно пошли в сторону «Мини Купера», припаркованного в двух кварталах от «биржи».
— Ну вот, Мишка ударился в бега. И что теперь? — спросил у меня Серебров.
— А мне кажется, он дома. Во всяком случае, его подельник Ивченко несколько дней не вылезал из своей берлоги, пережидал, когда страсти вокруг исчезнувшего мальчика улягутся. Паникуют все вместе, но каждый борется со своими страхами в одиночку. Твой тезка переборол страх, а вот Мишаня, наверное, вздрагивает от каждого шороха.
Когда мы сели в машину, я позвонила ему со своей «левой» трубки. Мобильник Степанова был вне зоны доступа, чего, собственно, и следовало ожидать. Я завела мотор.
— Куда мы едем? Домой? — поинтересовался Александр.
— Нет, попробуем навестить сантехника. Все-таки домофон — полезная штука. Стоишь себе и жмешь на кнопочку, а человек мечется по своей квартире в поисках, куда бы спрятаться от нежданного визитера — в шкаф или под кровать.
— Домофон тоже можно отключить, — заметил помощник адвоката.
— Можно, но мы попытаем счастья.
К дому, в котором проживал Степанов, мы подъехали где-то в начале десятого. Во многих окнах уже горел свет, только не на тринадцатом этаже. Света не было не только в Мишкиной квартире, но и у его соседей. На звонок домофона коммунальщик, естественно, не откликнулся. Я немного подумала и позвонила в квартиру Клавдии Петровны. Ни звука. Вымерли все, что ли?
— Полина, а где Степанов обычно ставит свою машину? — Саша крутил головой, осматривая двор.
— Вопрос хороший, — кивнула я. — Если честно, не знаю, но во дворе ее явно нет. Можно посмотреть на платной автостянке, мимо которой мы только что проезжали.
Я напоследок еще раз нажала на кнопки домофона и, не дождавшись ответа, села в машину. Мы подъехали к стоянке. Серебров вышел из «Мини Купера» и прошелся вдоль сетки-рабицы, приглядываясь в полумраке к моделям и цвету отечественных машин.
— Есть одна похожая тачка, но номер не тот, — сообщил студент, вернувшись. — Похоже, Степанов сделал ноги. Не удивлюсь, если он уже и квартиру по-быстрому продал.
Я не нашла, что ответить Сереброву. Не исключено, что он прав. Настроение у меня моментально испортилось. А чему было радоваться, если в деле обозначился кризис, причем по всем направлениям? Я испытывала чувство опустошенности. Хорошо хоть Серебров больше не умничал. Стал бы разбирать по частям механизм всех моих операций — нанес бы моему самоуважению сокрушительный удар. Тактичный парнишка. Или, наоборот, слишком расчетливый — испугался, что я, подобно Крючкову, накажу его рублем? Не накажу. Я всегда держу свое слово, если обещала заплатить за участие в «деле сантехника», значит, заплачу. Серебров ведь не виноват, что я выбрала неправильную тактику. Александр мог бы провести несколько вечеров со своей любимой девушкой, а не таскаться со мной в областной центр.
Уже в Горовске, перед тем как высадить студента около его дома, я спросила:
— Саша, скажи, а что за фотография стоит на столе у твоего босса?
— Твоя, — не задумываясь ответил тот.
— Странно, я не дарила ему своих фотографий.
— Ну, сейчас их сделать не проблема для того, у кого в мобильнике есть хорошая камера.
— Да, конечно. Просто я пытаюсь понять, когда Евгений меня сфотографировал. Как я там вообще выгляжу?
— Нормально. Точнее, очень даже хорошо. Ты там в шубке на фоне елочек.
— В шубке? — Я удивилась и стала лихорадочно вспоминать, встречались ли мы с Крючковым зимой. Ах да, конечно! В феврале я обращалась к Крючкову с просьбой вытащить Ксению Курникову из СИЗО. — Саша, так моя фотка уже полгода у него на столе красуется?
— Нет, недавно. Евгений Павлович принес ее в офис после того, как произошел казус с пиццерией «Адриано», — проболтался помощник адвоката. — Ну, я пойду?
— Подожди, а деньги…
— Какие деньги?
— На мобильник для Даши, с хорошей камерой. Вот возьми. Ты заслужил.