Глава 6
Дома меня ждал сюрприз. Алина с Аришей сидели в кухне и пили кофе, мирно беседуя.
– Это где же ты столько времени пропадаешь? – накинулась на меня подруга. – Мы тут с Аристархом Владиленовичем чуть не умерли от голода. За это время можно было объездить все продовольственные магазины города!
– Я ей сказал, что ты поехала за продуктами, – шепнул Ариша, когда я проходила мимо него.
– Ну, показывай, что привезла! – Нечаева с интересом посмотрела на пакеты.
Ариша ушел к себе в комнату, объявив, что не очень голоден и пообедает позже. Я стала выкладывать на стол покупки, каждую Алина сопровождала комментарием:
– О! Французский сыр! Ничего себе! Ты хоть на цену посмотрела, прежде чем его себе в корзину бросить? Наверняка не смотрела. А это что? Сосиски? Отложи мне сразу пару, а то прямо живот подвело... Нет, лучше не пару, а три штуки... Это что, хлеб? Полина, ну почему опять белый? Сколько тебя можно учить: надо есть ржаной, в нем меньше калорий, зато больше клетчатки и витамина В... Слушай, сосиски приготовь не три, а четыре, чтобы уж наверняка... А это что у тебя? Котлеты? Опять полуфабрикаты? Это же так вредно, Полина! Ты хоть о здоровье думаешь иногда? Это же прямой путь к язве!.. Сколько себе будешь жарить? Давай и на меня пару штук...
Когда все сумки были разобраны, а продукты размещены в холодильнике, мы поместили в микроволновку несколько котлет и половину всех купленных сосисок, включили ее и принялись ждать.
– Что у тебя с тем молодым человеком, рассказывай, – подмигнула Алина.
– Ты о ком? – округлила я глаза.
– «О ком?»! О том! Тот парень, что приходил при мне. Андрей. Ты взялась ему помочь? Правда, симпатичный? Ты, кстати, узнала, кто обварил его маму? Если ты помнишь, это я вызвала его силой камня! Я только сегодня была на очередном занятии на курсах литотерапии, и там нам опять рассказывали про этот ведьмин камень, шерл. Ты не представляешь, какой силой он обладает! Можно не только загадывать на нем любое желание...
Снова этот ведьмин камень, этот турмалин, шерл, или как там его! Нигде нет от него покоя, даже дома. Хотела поесть в тишине, как белый человек, а тут опять: «волшебный камень... ведьмин перстень...»
– ...А еще нам говорили, что старинный перстень, который тот самый... ну, ты поняла... Вот он стоит почти четверть миллиона долларов...
– Ты же говорила, что в Интернете видела другую сумму – миллион долларов?
– Нам на курсах сказали, что это – туфта. Четверть миллиона.
– Все равно не слабо!
– Да уж... Если бы еще мой перстень оказался тем самым...
– Неужели какой-то перстень может стоить так дорого? – засомневалась я.
Алина посмотрела на меня как на ненормальную:
– Вынимай сосиски из микроволновки! Готовы уже, не слышишь?.. Может, еще как может!
– Такую сумму даже представить себе трудно...
Я поставила на стол тарелку с сосисками и котлетами, порезала хлеб и включила чайник.
– Алин, подожди. Если этот перстень стоит четверть миллиона долларов, теперь понятно, почему ее убили. Из-за него.
– Ту тетку, которую обварили? А что, вполне возможно. История знает множество таких случаев, когда людей убивали целыми десятками – и все из-за какой-нибудь дорогой побрякушки или камня. Даже королей и герцогов всяких там травили. Даже грудных младенцев-наследников в люльках душили!
Алина взяла в руки вилку и кетчуп.
– Что ж она такое сокровище дома хранила?
– Да еще в обычной шкатулке, вместе с другими побрякушками, – сказала я.
– Вот дура! Ой, что это я?! О мертвых нельзя... Чур, чур меня!.. Я хотела сказать, почему она его не отнесла на хранение в банк?
– Может, не доверяла банкам.
– Тогда уж лучше продала бы!
– Интересно, где бы она в нашем городе нашла покупателя, готового вот так, с бухты-барахты, выложить такую сумму?! К тому же он был ей дорог как память о матери.
– Да... Такие вещи надо прятать надежно.
– Слушай, Алина, до меня только сейчас дошло: твой перстень – старинный с турмалином. Пропавший перстень погибшей женщины – тоже старинный и тоже с турмалином. Выходит, их всего два? И оба старинных?
– Их может быть не только два. Я читала, что каждый ювелир старался сделать что-то необычное, очень ценное, уникальное и дорогое. Чтобы прославиться на века. Чтобы его имя вошло в историю... ну и все такое... ты поняла. Поэтому в ювелирном искусстве существует большое множество уникальных изделий – перстней, браслетов, диадем и так далее, которые являются просто шедеврами.
– Вот как? Значит, оба они могут являться и старинными, и ценными, и в прошлом принадлежать колдуньям?.. А вот интересно: какой из них – твой или погибшей ворожеи – является тем самым, который стоит целое состояние?
– Честно говоря, этого я не знаю. А что?
– А то! Алина! Твой перстень надо срочно отнести ювелиру и оценить. Если окажется, что это именно твой описан в старинной книге, тогда надо его хорошенько спрятать.
– Зачем?
– Затем! Алина, ты что, не понимаешь?! Твоя жизнь тоже подвергается опасности.
– Опасности? Как опасности?.. Нет, Полин, подожди. Во-первых, может, мой перстень – не тот самый перстень...
– Ты же сама говорила, что его описание прочитала в книге. Оно – один в один соответствует твоему перстню! И еще ты уверяла, что его магические свойства ты уже проверила и убедилась: камень работает! Скажешь, не было такого?! Андрей пришел после твоего «колдовства»! Так что вполне возможно...
Подруга перестала есть. Она медленно положила вилку с остатком котлеты обратно на тарелку и вытерла губы салфеткой. Я увидела, как она начала медленно бледнеть.
– Полина, я боюсь, – тихо пролепетала Алина, – я только сейчас поняла...
– Спокойно! – скомандовала я. – Ты кому-нибудь еще говорила про этот перстень?
– Н-нет... кажется...
– Так нет или кажется?
– Не знаю. Полина, а вдруг меня тоже обварят, как ту женщину? Я не хочу быть сваренной! Полина! Спаси меня! Я поняла: всех, кто обладает такими вещами, постигает тяжелая участь. Смотри: мать Андрея убили – это раз. Алену, хозяйку магазина, у которой я взяла перстень, убили... Хотя там не доказано, может, она и сама. Но факт остается фактом: ее нашли повешенной. Это уже – два.
– Бабушку Андрея, знаменитую ведьму, забили палками, – подсказала я.
– Это уже три! Полина! Я не хочу быть четвертой! Забери у меня этот злосчастный перстень!
– Хорошенькое дело! И куда я его дену?
– У тебя дом большой, спрячь его где-нибудь! Полина, спаси меня!
– Может, еще и тебя здесь спрятать? – спросила я с «подколом».
– А что? Это идея! Точно. Я поживу у тебя какое-то время. Кстати, научу тебя медитировать с пирамидками из оникса. Давно собиралась. Знаешь, они оказывают очень сильное лечебное действие на весь организм...
А вот это уже перебор. Дружба дружбой, а жить с Нечаевой в одном доме было выше моих сил. Она же замучает нас с дедом своей бурной деятельностью. Это не подруга – это фонтан идей и их воплощений. Мне придется ходить с ней на курсы литотерапии и медитировать с пирамидками из оникса, а Арише – освоить ювелирное искусство.
– Ты знаешь, Алин, если уж тебя действительно захотят убить, то искать будут в первую очередь именно здесь, – сказала я.
– Да? – засомневалась Нечаева. – Это почему?
– Сама посуди: все твои знакомые знают, что ты – моя подруга и часто бываешь у меня. Правильно?
– Ну... Да-а...
– Вот! Далее. Если будут искать перстень, то в первую очередь тоже у меня. Ну где в твоей крохотной квартирке можно спрятать такую вещь? У тебя и мебели – раз, два и обчелся! И потом уже многие в городе знают, кто такая Мисс Робин Гуд. Именно я занимаюсь темными и опасными историями. Так что я, если хочешь, подвергаюсь большей опасности, чем ты.
– А через тебя, значит, и я?! Так. Мне пора!
Нечаева встала и направилась в прихожую одеваться.
– Доешь там мою котлету! – крикнула она уже в дверях.
– Спасибо, что разрешила, обязательно доем, – пообещала я, заворачивая остатки Алининого обеда в салфетку. Зачем доедать самой, когда по соседству живет замечательный кот по кличке Проглот, всегда готовый избавить нас от ненужных остатков пищи?
* * *
Без десяти минут три я сидела в машине возле дома, в котором Андрей снимал комнату, «прослушка» была включена, а я сама обратилась в слух. Теперь этого молодого человека я буду пасти до тех пор, пока не выведу на чистую воду. А то, что это любитель поплескаться в мутной водичке, я уже поняла.
Без пяти три в его подъезд прошла девушка в короткой легкой курточке, юбке чуть ниже пояса и высоченных лакированных сапогах цвета «черный шоколад». Вскоре в «прослушке» раздались невнятные голоса, сначала они были отдаленными, потом приблизились, и можно было уже различать слова:
– ...Да никто ничего не нароет, я тебе говорю! – бубнил мужской голос.
Я тут же нажала кнопку «запись». На «прослушке» загорелся зеленый огонек. С этого момента все, что говорилось в комнате Андрея, записывалось.
– А вдруг? Андрюшечка, давай уже быстрее найдем этот чертов перстень! – хныкал женский.
– Что значит «Давай»?! Сам ищу. Такие деньги! И куда только она его заныкала?
– Кто «она»?
– Ярослава, кто же еще! Всегда держала в своей шкатулке, а когда ее увезли на «Скорой», я хватился, а его там уже нет.
– Может, перепрятала? Андрюш, ты хорошо искал?
– Может, и перепрятала. Я не просто искал – весь дом перевернул! Веришь, даже за унитазом смотрел, даже в сливном бачке – нету!
– Андрюш, а может, она его продала?
– Продала? А хрен его знает! Может, и продала... Только вот когда она успела? Мне ничего об этом не говорила... Линуль, пойди поставь чайку, а то обедать-то я обедал, а пить не стал. Там эта Лампочка Ильича по кухне галошами шмыгала, я не хотел его рожу видеть, решил попозже чай попить, когда ты придешь...
– Сейчас, лапуля, поставлю...
– Линуль! Ты опять?! Я сколько раз просил тебя не называть меня лапулей! Ты что, нарочно?
– Ой, прости, прости, не буду... А жаль, что тебе это не нравится. Так здорово: я – Линуля, ты – лапуля... А, котик?
– Иди уже!.. Ставь чайник. Хм... «котик»!
На несколько минут в «прослушке» все стихло. Я сидела и прикидывала, что это за имя такое женское – Линуля. Кто это на самом деле? Лена? Лина? А если Лина, то уменьшительное от какого имени? Алина? Полина? Ангелина? В скором времени диалог возобновился:
– Чайник готов. Куда ставить? Не обожгись! Сахар-то есть?
– Есть. И конфеты вот... Садись. Да хватит хлопотать, садись, говорят! Лин, так что с перстнем делать-то будем?
– Ложечки достань... Андрюш, а мог его взять этот... как его? Ну, маг-целитель, который с твоей маман шашни крутил?..
– Заворожный, что ли?
– Да. Он мог перстень прихватить?
– Кто его знает! У него не спросишь, он сам пропал.
– Иди ты! Когда?
– Тогда! После смерти Ярославы я его не видел. Я еще хотел на похороны его позвать, звонил ему, а он как будто испарился. Мобильник постоянно недоступен... Вот где его искать? Конечно, его надо потрясти. Они с маманей все время шушукались... Колдуны-заговорщики, блин!
– Адрес его знаешь?
– Знаю. Я ходил пару раз, его дома нет. Соседка сказала, что давно его не видела.
– Андрюша! Точняк, это он перстень стянул. Убил твою маманю, перстень тиснул – и в бега!
– Да уж... С такими деньгами... Слушай, а может, он куда-нибудь в теплые края подался?
Собеседники еще какое-то время рассуждали, куда мог подеваться перстень. Я заметила, что Андрей не называет свою приемную мать мамой. То Ярослава, то небрежное «маманя». А у меня дома как плакался: я, мол, так сильно люблю маму, помогите покарать ее убийцу! А то не выдержу, сам его пришью и загублю свою жизнь молодую на корню. Что-то здесь совсем не пахнет сыновней любовью. Похоже, парень гораздо сильнее огорчен потерей перстня. Что ж, оно и понятно: вещица таких денег стоит, найди ее – и будешь обеспечен на всю оставшуюся жизнь. Маманя его так не обеспечила бы при всем желании. Между тем разговор продолжался:
– Я нанял тут одну... даже не знаю, как назвать. Мисс Робин Гуд! Ха-ха! Дурочка-Снегурочка! Я ей наплакался, что маманю мою грохнули, а я, мол, хочу отомстить. Она сначала – ни в какую: «Буду все проверять!.. Докажите, что это сделал ваш дядя!» Щасс! Вот прямо все брошу и пойду доказывать! Делать мне больше нечего. И так поможет, никуда не денется! Я ей навешаю лапши, что влюбился в нее. Вы, бабы, для любимого все сделаете.
– Ух, ты какой, оказывается, коварный мужчина! А может, ты и со мной... Тоже ради выгоды?
– Не, Линуль, я тебя действительно люблю. Ты такая... необыкновенная! Таких женщин...
– Ну-ну, продолжай. Каких «таких»?
– Суперских. Таких поискать!
– Да? А что же во мне такого суперского?
– Все! Фигура – супер! Характер – тоже. Мне такие всегда нравились. Ты любишь приключения, риск, с тобой интересно! Ну-ка, иди ко мне, Линуля, ягодка ты моя сладкая...
Дальше послышались вздохи, звук поцелуев, потом ахи и охи. Я выключила запись. Такие сведения мне были без надобности. Я сидела и думала, а что, если прокрутить эту пленку дяде нашего лапули? Может, он знает, кто такая Линуля? Все-таки подруга племянника. Я достала свой мобильник.
– Николай? Это Полина.
Мне показалось, он очень обрадовался моему звонку:
– Полина! Вы? А я ждал, когда вы позвоните.
– Вообще-то у меня срочное дело. Николай, вы знаете, кто такая Лина?
– Вообще-то знаю.
– Это девушка вашего пле... Андрея?
– Нет, это моя дама сердца, как вы в прошлый раз выразились.
– Хм, странно... Тогда здесь какая-то ошибка. Николай, я у вас дома не заметила компьютера.
– Верно, у меня его нет. Зачем он мне? Я зарабатываю руками.
– В данном случае он нам просто необходим. А вы можете подойти к интернет-кафе, расположенному на вашей улице, совсем недалеко от вас?
– Могу, конечно, а зачем?
– Я дам вам прослушать запись. Один голос на ней – вашего племянника. А кому принадлежит второй – предстоит определить вам.
– Мне прямо сейчас подъехать?
– А вы что, заняты?
– Конечно, нет. Я пошел собираться.
– Жду вас в интернет-кафе.
Я включила передачу и отправилась на улицу Комсомольцев-Добровольцев.
* * *
Народу в кафе было много. Оно и понятно: выходной, да еще и вечер. Даже студенты уже освободились после своих занятий. В основном здесь тусовалась молодежь пятнадцати-восемнадцати лет. На меня они косились с недоумением: чего это, мол, тетка приперлась в такое неподобающее для нее место. Но я игнорировала их нагловатые ухмылки, нашла свободный компьютер и впихнула в него диск со своей «прослушки». Вскоре в дверях зала появился Николай. Он с недоумением обвел глазами всех присутствующих. Я помахала ему рукой. Николай подошел к моему столику.
– Полина, здесь же одни сопляки! – прошептал он, опускаясь на стул рядом со мной. – Что мы здесь будем делать?
– Закажите две чашки кофе и приготовьтесь к интересной радиопередаче.
С первых же мгновений записи у Солдатенкова вытянулось лицо.
– ...А вдруг? Андрюшечка, давай уже быстрее найдем этот чертов перстень! – хныкал женский голос.
– Что значит «Давай»?! Сам ищу. Такие деньги! И куда только она его заныкала? – басил голос Андрея.
– Кто «она»?
– Ярослава, кто же еще! Всегда держала в своей шкатулке, а когда ее увезли на «Скорой», я хватился, а его там уже нет...
Я внимательно посмотрела на Николая.
– Вы узнаете эти голоса?
– Разумеется! Это – Андрей, сын сестры...
– Ну, это я и без вас догадалась. А женский?
– Эвелина Раневич. Моя любовь. – Николай горько усмехнулся.
– Это точно она?
– Полина, я что, похож на идиота? Я знаю эту женщину почти два года!
– Тогда давайте дослушаем до конца, – предложила я.
Мы стали слушать запись дальше, я краем глаза наблюдала за реакцией Николая. Его лицо мрачнело все больше.
– ...Может, перепрятала? Андрюш, ты хорошо искал?
– Может, и перепрятала. Я не просто искал – весь дом перевернул!..
– Он что, ищет перстень сестры?! – возмутился Николай. – Сволочь! Я его... Какое он имеет к нему отношение?!
– Тише, давайте дослушаем.
– ...Я нанял тут одну... даже не знаю, как назвать. Мисс Робин Гуд! Ха-ха! Дурочка-Снегурочка! Я ей наплакался, что маманю мою грохнули, а я, мол, хочу отомстить. Она сначала – ни в какую: «Буду все проверять!.. Докажите, что это сделал ваш дядя!» Щасс! Вот прямо все брошу и пойду доказывать! Делать мне больше нечего. И так поможет, никуда не денется! Я ей навешаю лапши, что влюбился в нее. Вы, бабы, для любимого все сделаете...
Николай посмотрел на меня удивленно:
– Полина, так Андрей что, тоже нанял вас? И вы молчали?
Я приложила палец к губам.
– ...Не, Линуль, я тебя действительно люблю. Ты такая... необыкновенная! Таких женщин...
– Ну-ну, продолжай. Каких «таких»?
– Суперских. Таких поискать!
– Да? А что же во мне такого суперского?
– Все! Фигура – супер! Характер – тоже. Мне такие всегда нравились...
Когда послышались звуки поцелуев, а потом ахи и охи, я выключила запись.
– Дальше ничего нет. Теперь, Николай, можете высказываться, но, – добавила я, – желательно в приличных выражениях.
Мой собеседник хрустнул пальцами. Он был красным как рак. Даже здесь, в полумраке зала интернет-кафе, это было очень заметно.
– Тварь! Не беспокойтесь, Полина, ругать ее более конкретными выражениями я не буду, хотя она их очень заслужила. Я никогда не обольщался на ее счет. Мы начали встречаться, когда она еще была замужем. Она изменяла мужу, гуляла от него, за что периодически получала. Но никакие скандалы и оплеухи не смущали эту искательницу приключений. Однажды муж ее просто выгнал из дома. Она подала на развод и раздел имущества, отсудила у него комнату в коммуналке, где сейчас и проживает. Когда мы с ней стали встречаться и она увидела нашу с сестрой квартиру, Эвелина начала закидывать удочки насчет нее, спрашивала меня: не смогу ли я выкупить у сестры ее долю? Чтобы, значит, вся квартира целиком принадлежала мне. Но я-то не дурак, я уже тогда догадывался о ее корыстных намерениях, только, честно говоря, никак не думал, что она переметнется к Андрею. А что вы, Полина, там говорили насчет того, что догадываетесь, почему Андрей обвинил меня в смерти сестры?
– Да, теперь я могу вам рассказать все. Он обратился ко мне раньше вас. Просил помочь покарать убийцу своей матери. Тогда он называл Ярославу Львовну мамой и чуть не плакал, требуя возмездия. Но у меня правило: я никогда не начинаю мстить, не проверив все факты. Я напросилась к Андрею в гости и поставила у него «жучок». Как видите, не напрасно. Эта запись дает нам многое.
– Но почему он обвинил в ее смерти именно меня?
– Прежде чем ответить на этот вопрос, я хотела бы спросить вас, Николай: почему вы не называете Андрея вашим племянником?
– А что, это очень заметно?
– Да. Вы называете его сыном вашей сестры или просто Андреем, но упорно избегаете слова «племянник».
Николай помолчал некоторое время, то ли подыскивая слова, то ли раздумывая, отвечать ли вообще мне на вопрос. Он почти залпом допил свою чашку кофе.
– Полина, если честно, «племянника» Андрюшу я никогда не жаловал: я всегда считал его корыстным и подлым выкормышем.
– Можете это доказать?
– Конечно. Я привык отвечать за базар. Сестра очень любила его, оно и понятно: своих детей у нее не было. Ослепленная этой любовью, она многого не замечала. Но я-то повидал в жизни больше, чем она, несмотря на то что я младше на девять лет. Так вот, когда Андрюха стал подрастать и кое-что понимать в этой жизни, я заметил, как он прислушивался к разговору взрослых о деньгах, квартире, о семейной тайне...
– Это вы о перстне?
– Да. Сестра напрасно завела разговор при нем с мужем (он тогда еще был жив). Я увидел, как у пацана вдруг загорелись глаза... Я сразу понял: этот спиногрыз себе на уме! И про квартиру он потихоньку выведывал у сестры. А она даже не догадывалась, говорила ему все как есть. Я ей пытался объяснить, что не надо пацану знать всех домашних секретов. Но она меня не поняла. Говорила, что Андрюша – хороший мальчик, что у нее нет от него секретов, что она очень любит его и полностью ему доверяет. Я тогда еще удивился: где же ее хваленое ясновидение? Неужели она не понимает, что любовь любовью, но всю изнанку выворачивать нельзя ни перед кем?!
– Значит, Николай, вы племянника раскусили сразу?
– Конечно! Я-то не питал на его счет никаких иллюзий с самого начала.
– Но тем не менее посчитали, что не надо подозревать его в смерти вашей сестры?
– Думаю, на ее убийство он не пошел бы. Все-таки она его взяла из детдома, дала ему семью, образование... Хотя теперь я уже, наверное, в этом сомневаюсь.
– А кто, кроме вас и Андрея, прописан в квартире?
– Никто, мы двое.
– Значит, если вас каким-либо образом из квартиры убрать... Андрей останется единственным полноправным хозяином?
Николай посмотрел на меня долгим внимательным взглядом.
– Конечно, – наконец сказал он. – Но каким образом меня можно убрать из моей квартиры?
– Расплатитесь, пожалуйста, за кофе. Нам пора. Договорим в моей машине.
Я встала. Николай оставил деньги на столе, и мы вышли из интернет-кафе. Когда обе дверцы машины захлопнулись, Николай снова обратился ко мне с тем же вопросом:
– Так как же меня можно убрать из квартиры?
Я пожала плечом:
– Легко. Например, обвинив вас в смерти вашей сестры.
– Полина, здесь вы ошибаетесь. Сейчас по нашим законам, даже сидя в тюрьме, я не теряю права на свое жилье.
– Разумеется. Пока вы живы.
Собеседник повернулся ко мне вполоборота, я тоже повернулась к Николаю.
– А если вы умерли, тогда, извините, у вас будет совсем другое жилье. И претендовать ни на что вы уже не сможете.
– Вы на что намекаете?
– Андрей просил меня помочь ему убрать вас. А конкретно – сварить вас в кипятке, как вы якобы сварили его маму.
– Что? – Николай аж подпрыгнул, ударившись головой о потолок.
Он, очевидно, забыл, что находится в миниатюрном дамском «Мини Купере». Николай потер макушку рукой и переспросил:
– Это правда? Андрей просил вас... меня?.. Вот гад, а! Вот урод! Ну, приютила сестра крысу! Вконец оборзел, выкормыш. Ну ничего, я тебя раком поставлю, дешевка!
Очевидно, от расстройства Николай перешел на тюремный жаргон. Я попыталась было его успокоить, но, кажется, только подлила масла в огонь:
– Да чего вы мне тут трете? Меня грохнуть хотят! А еще этот козел ищет перстень моей сестры. Да, занятие весьма полезное. Для кошелька. Ну ничего, я его урою. Я его так уделаю, два дня будет по дороге свои мослы собирать...
– Николай, предлагаю оставить месть на потом. Сначала надо все хорошенько обдумать, а не ломать дрова! Вы уже сидели, знаете, что это такое. Или снова туда торопитесь? Лучше скажите, вы не в курсе случайно, у какого ювелира Ярослава Львовна оценивала свой перстень?
– Что? Перстень? А-а... Могу только догадываться. Скорее всего, у одного своего знакомого. Его зовут Фридрих Карлович. Он держит ювелирную лавку на Лысогорской. Когда-то сестра лечила его супругу. Удивительно, но вполне успешно. Во всяком случае, я бы на ее месте обратился именно к Фридриху Карловичу. Все-таки идти с дорогим перстнем к незнакомым людям небезопасно.
– Согласна. С ним можно повидаться? У вас есть его телефон?
– Надо посмотреть в блокноте сестры.
– Советую сделать это побыстрее.
– Тогда едем ко мне.
Я повернула ключ в замке зажигания.
Дома Николай сразу же направился в комнату своей сестры. Он достал из секретера старый толстый блокнот в розовом переплете, стал листать его, бормоча себе под нос:
– Где-то должно быть... Так, так... это не то... А это у нас кто? Не он... А это что за тип?.. Опять не то...
Я села в кресло и наблюдала за Николаем. Он был сейчас похож на большого мальчика-школьника, который не может найти запись домашнего задания. Николай все листал и листал блокнот, морща лоб и смешно шевеля губами.
– Вот! – наконец вскричал он. – Фрешмер Фридрих Карлович. Ювелир. Телефон есть, адрес его лавки тоже.
– Позвоните ему и спросите, не оценивала ли ваша сестра у него какой-нибудь перстень?
Николай взял трубку домашнего телефона, заглядывая в блокнот, набрал номер.
– Мне нужен Фридрих Карлович... Это вы? Здравствуйте. С вами говорит брат Лютиковой Ярославы Львовны. Вы знаете такую?.. Скажите, моя сестра не приносила вам на оценку какой-нибудь перстень?.. Что?.. Приехать к вам лично?.. Могу, наверное...
Николай закрыл трубку рукой и прошептал мне:
– Он требует, чтобы я подъехал в его лавку.
– Соглашайтесь, – кивнула я.
Николай снова поднес трубку к уху:
– Фридрих Карлович!.. Что?.. Ни с кем не говорю... Никому не шепчу... Нет, я один... Ах, все слышите? Ну и слух у вас! Да, есть тут один человек, что-то вроде частного детектива... Хорошо, подъедем.
Николай положил трубку на аппарат.
– Кажется, нас раскусили, – сказал он.
– Надо было лучше прикрывать трубку, – усмехнулась я. – Ну что, в таком случае едем вместе?