Книга: Скала эдельвейсов
Назад: Глава 13
Дальше: Глава 15

Глава 14

Срочно избавляться от Лики следовало и еще по одной причине: через день после ее планируемого отъезда была назначена операция. Мало ли, что могла придумать эта распоясавшаяся девчонка? Ничто не должно помешать специалисту делать свое дело, а мне еще предстояло открыть глаза на правду Катерине Ивановне.
Славе-Олегу не пришлось долго убеждать Лику. Точнее, он просто принял ее предложение и, как настоящий мужчина, взял все трудности, связанные с организацией отъезда, на себя. Я посетила дворничиху-гастарбайтершу, проконсультировалась с ней по кое-каким вопросам и уже на следующий день выехала в Москву, чтобы подготовить почву для прибытия колбасной принцессы: столица не должна осрамиться перед столь важной особой!
Четкого плана у меня не было, решить все предстояло на месте, поэтому группка чернявеньких ребят, робко сидевших на своих клетчатых сумках, привлекла мое внимание. Они при моем приближении послушно вскочили и полезли за паспортами. Полчаса мне пришлось доказывать, что я никоим образом не связана с миграционной службой и не собираюсь сию минуту волочить их в отделение милиции. По-русски ребята говорили плохо, но понятно, еще полчаса – и мне удалось убедить их, что я не подосланный наймит капитализма и не собираюсь похитить их и сдать скопом в один из публичных домов Патайи.
Ребята все-таки дали мне необходимую информацию и даже пообещали содействие. Мы договорились о месте, времени встречи, я записала все самое важное и строго сказала:
– Не вздумайте требовать аванс! Заплачу завтра и только после того, как дело будет сделано, обратного пути ей не будет.
– Какой аванс, зачем аванс, – залепетали мои наемники. – Такой красавец самой аванс давать надо!
При этом взгляды их красноречиво были направлены на мое достаточно скромное декольте. Так, убедились в моей безопасности и осмелели?
– Я, конечно, красавец, – не стала отрицать я, – но неприятности могу устроить вам сию секунду. Кажется, визы на жительство нет ни у кого?
Парни засмущались и опустили глаза. Если бы не природный темный цвет кожи, можно было бы сказать, что щеки их стали пунцовыми, как маков цвет. Теперь можно спокойно возвращаться. Я уже отошла на несколько шагов, когда услышала за своей спиной цоканье и слова:
– И спереду красавец, и сзаду красавец!
Я обернулась, достала из сумочки связку ключей, на которой вместо брелока болтался металлический милицейский свисток, и поднесла его к губам. В глазах гастарбайтеров заплескался ужас, будто в руках у меня был не безобидный комок металла, а трехдюймовая базука. Они замахали руками:
– Все, все, больше не будем хвалить, молчать будем!
Несмотря на неуклюжие попытки поухаживать за мной, встречей я осталась довольна. Ребята не злые, довольно безобидные. Обладают своеобразным чувством юмора. Стопроцентно надеяться на них нельзя, но в данном случае, скорее всего, не подведут. На какой-то момент мне стало их жаль, но я прогнала жалость. Выбора у меня не было.
* * *
Домой я вернулась ночью, Слава с Алиной еще не спали, дед, кажется, опять пропадал в казино. К слову, если бы Ариша ставил перед собой эту цель, он с помощью своего таланта озолотился бы. Хотелось бы сказать мягче, но мой интеллигентный, даже аристократичный дедуля был самым настоящим карточным шулером, талантливым и изворотливым. В обычной жизни он никогда не применял свое умение, и проводил время в казино только ради общения с интересными людьми. Выигрывал, конечно, но в меру, так, чтобы это не бросалось в глаза. Денежных затруднений мы с ним никогда не испытывали, поэтому он мог позволить себе эту маленькую слабость. Но в последнее время его, кажется, захлестнула страсть к игре.
Раньше, если я затевала какое-нибудь дело, он не давал мне проходу, постоянно расспрашивал, предлагал помощь, пытался контролировать. Сейчас же проявлял полнейшее равнодушие и на сутки пропадал из дома. Может, наконец-то у него наступила зависимость от игры? Когда закончу это дело, займусь Аришей. Может, придется показать его хорошему психотерапевту, а может, хватит и задушевного разговора. Дедуля у меня умница, всегда принимает верное решение и правильно реагирует на критику.
– «Симку» я у вас забираю, теперь буду общаться с девушкой сама, – предупредила я Алину и Славу. – Если она каким-то образом выйдет в Интернет – не реагируйте. С этого момента у нее не должно быть связи с «Олегом».
– А чем нам тогда заниматься? – насупилась Алина. – Мы только во вкус вошли!
– Постригите траву в саду, – предложила я, – и поставьте подпорки под ветви яблонь. Яблок много, как бы не сломались.
– Скажешь тоже! – фыркнула Алина. – Я физически работать не умею, у меня хорошо получается только интеллектуальный труд. Давай мы лучше будем за кем-нибудь следить или кого-нибудь шантажировать? Ну, Полиночка, ну, пожалуйста, ты же знаешь, я не могу, когда тихо и скучно, я глупости начинаю делать!
Алина права, пока она не увлеклась чем-то новым, ее следовало занять. Дневники Ольги! Их давно следовало вернуть на место. Я вынесла тетради и подробно объяснила, что надо делать. Сказала, в какие часы родители Ольги бывают в больнице, предупредила, что если они попадутся, им придется очень долго доказывать, что они не домушники. Слава снисходительно кивнул, Алина выхватила у меня дневники и закружилась по саду, распевая от восторга что-то нечленораздельное, но героическое. На пару дней от ее домогательств я была избавлена.
* * *
Мне удалось купить билет в одно купе с Ликой. Само собой, пришлось потрудиться над внешностью, Лике знать меня в лицо было совершенно ни к чему. Не особо утруждаясь, я загримировалась в особу, которая помогла когда-то Лике справиться с автоподставой: паричок цвета махагон со стрижкой каре, линзы темно-карего цвета, вместо темных очков восточный макияж, алая губная помада. Хорошо, что поезд не идет ночью, не придется спать. Убедительно бы я выглядела утром, после тряски на вагонной полке!
В купе я вошла первая и стала ждать Лику. Она влетела яркая, как бабочка: тщательный макияж, продуманная до мелочей одежда. И почему это некоторые так наряжаются в дорогу? Принимают ее за маленькое развлечение и желают быть во всеоружии? Надеются на дорожный роман? Хотят запомниться случайным попутчикам? Лика мельком бросила на меня взгляд и принялась распихивать свой многочисленный скарб: создавалось впечатление, что она навсегда бежит из города, где успела так крупно напакостить. Закончив с багажом, она расставила на столе свои припасы и, удовлетворенная, села:
– За границу еду, с любимым мужчиной, – без предисловий, похвасталась она мне.
Видимо, ей очень тяжело далось обещание держать все в секрете, а так как поезд уже тронулся, о сохранении тайны можно было забыть.
– Это наша первая поездка вдвоем. Я так счастлива! А что вы на меня так смотрите?
– Кажется, мы с вами уже встречались.
Лика насторожилась. В ее планы не входило, чтобы и в поезде попутчики знали о ее неприятностях.
– Кажется, это вас однажды пытались раскрутить на деньги автоподставщики, а я случайно оказалась рядом, – весело подсказала я.
Мы тогда очень мило посидели в кафе, и я намеревалась повторно использовать вызванную мной симпатию в своих корыстных целях. Кажется, моя маленькая хитрость сработала. Лика оживилась и расслабилась. Мы вспомнили, как лихо «сделали» шпану, которую я же и наняла, обсудили погоду, поговорили о каких-то мелочах, и на всю долгую дорогу я оказалась заложницей Ликиной версии произошедшего с ней, Олегом и Ольгой.
Естественно, она выступала в роли благородной скромняги, этакой золушки, затравленной обстоятельствами и завистниками, Ольга – прощелыги, чуть не успевшей перехватить у нее и славу, и жениха и наказанной за это провидением, Олег – робким, но обеспеченным принцем, влюбленным в нее с пеленок, но стесняющимся признаться и поэтому вынужденным довольствоваться дешевками, вроде Камышиной.
Я внимательно ее слушала, изредка поддакивая, кивая головой, восхищаясь или негодуя. К сожалению, никакой новой информации я не получила, но это было уже не важно.
Иногда она прерывала разговор и отправляла sms, я тоже пользовалась паузой и в унисон с ней давила на клавиши мобильного. Если бы она знала, кому отправляет нежные эпитеты! Если бы только понимала, кто отвечает ей в таком же тоне!
– А из какого аэропорта ты летишь? – спросила я между делом. Услышав ответ, радостно оживилась: – Надо же, и я из него! Правда, в командировку, а не на отдых. Здорово, от вокзала будем добираться вместе. На такси?
– На такси, – согласилась Лика, – платим пополам.
– А не опоздаешь? – усомнилась я. – Поезд прибывает в двенадцать, самолет вылетает в пятнадцать, времени – едва на дорогу. Что, если пробки?
– Не будет никаких пробок, – отмахнулась она, – я везучая. Можно, конечно, было вчера выехать, но целые сутки слоняться по Москве? Терпеть не могу ждать.
Что ж, мое дело – предупредить. Так как у меня из вещей был только маленький чемоданчик (пустой, если честно), то искать такси отправилась я. Четко назвала потному суетливому таксисту название аэропорта, куда нам предстояло ехать, договорилась о цене, помогла загрузить Ликины чемоданы.
– Ты город знаешь? – уточнила у нее на всякий случай. – Как в аэропорт ехать представляешь?
– Нет, а что? – удивилась она.
– Не нравится мне этот таксист. Сейчас начнет по дорогам кружить, чтобы содрать побольше. Меня однажды вообще в другое место завезли, а так как денег больше не было, пришлось на маршрутках обратно добираться.
– Ну, со мной этот номер не пройдет, – ухмыльнулась Лика. – Я же говорю тебе, я везучая!
Через час водитель уже высаживал нас возле аэропорта, а еще через пять минут Лика кричала во всю Ивановскую, нисколько не стесняясь в выражениях:
– Уроды, мерзавцы, гады, так и знала, что москвичам доверять нельзя, так и знала, что все перепутают, бестолочи дебильные! Где этот водитель? Смыться успел? Ничего, я теперь номер запомнила, он у меня свое получит, я в суд на него подам! Я всю морду ему разобью! Я... – Дальнейшее приводить нет смысла, да и цензура не пропустит.
– Лика, не кричи, – пыталась успокоить ее я. – Криком все равно не поможешь. У тебя еще есть время, давай ловить машину. Если попросить водителя гнать быстрее, ты успеешь на регистрацию.
Лика, казалось, меня не слышала. Это дало мне возможность отправить ей мобильное сообщение. Прочитав его, девушка немного успокоилась:
– Олег пишет, что рейс на несколько часов задерживается, так что я успеваю. Пойдем ловить такси.
Теперь уже я назвала таксисту название аэропорта, который действительно был нужен Лике. Настроение у нее заметно улучшилось, она с удовольствием напевала песенку, отчаянно фальшивя, но не замечая этого. Таксист, молодой парень, весело поглядывал на нее в зеркало заднего вида: ему явно нравилась эта хорошенькая провинциалка без комплексов.
В аэропорт мы приехали тогда, когда нужный Лике самолет отрывал шасси от бетонной полосы.
«Любимая, чего ж ты опоздала? Самолет взлетел вовремя, буду ждать тебя в Анталье. Билет купишь новый, путевки у меня, встретимся позже», – отправила я сообщение Лике.
Скандал, устроенный в предыдущем аэропорту, был доброй песенкой на детсадовском утреннике по сравнению с тем, что она учинила теперь. Я села в кресло, ожидая, пока она выпустит пар. Накричавшись вволю, Лика села рядом.
– А ты чего не ругаешься? – спросила меня.
– Мне еще пять часов до рейса, – пожала я плечами.
– Пойду билет покупать, – констатировала она.
Я спокойно осталась на месте. Интересно, как это она собралась покупать билет, если ее загранпаспорт был у Олега, то есть лежал у меня в сумочке? Скоро она вернулась, еще более злая, чем раньше, но тихая.
– Паспорт требуют, гады, – пожаловалась она, хорошо, хоть виза не нужна. Хотя, какая разница? Я просила-просила их на внутренний паспорт билет продать, а они говорят, нельзя, да и билеты на всю неделю распроданы. И чего теперь делать?
– Домой возвращаться. Ты точно никому не рассказывала, что уезжаешь с Олегом? Значит, ложного сочувствия и охов-ахов не будет, вернешься как ни в чем не бывало, будешь ходить в больницу к подруге. Надо же занять себя чем-нибудь, пока он там развлекается.
– Соображаешь, что говоришь? Горшки выносить и причитания Ольгиной мамашки слушать, а он там с пальмами, коктейлями, ночными дискотеками? Да ты видела этого Олега! Не красавец, конечно, но презентабельный, сразу видно, что при деньгах и положении. Уведут, я и слова сказать не успею.
– Значит, судьба, – глубокомысленно заявила я.
– Судьба? – взорвалась она. – Я для того, чтобы его заполучить, подругу в могилу свела, а ты говоришь, судьба? Нет уж, я в лепешку разобьюсь, а его достану!
Надо же. Еще недавно, в поезде, она рисовала мне ситуацию совсем с другой стороны. Ни о каком сведении в могилу подруги не было и речи. Значит, она адекватно оценивает ситуацию и прекрасно понимает, что поступает подло. И ни грамма раскаяния, только сожаление, что силы потрачены напрасно. Значит, помочь ей придется, чего бы это мне ни стоило. Тем более что это мне ничего не стоило.
– Нужно чартерный рейс искать, – пожала я плечами, – а еще есть такие рейсы, можно сразу с летчиками договориться, они и без документов возьмут, если валютой платить, я знаю, я читала, – не удержалась я и ввернула Ликину фразу.
– А где узнать? В справочной?
– Ты чего?! Кто же тебе в справочной такое скажет? Подожди, у меня тут брат двоюродный охранником работает, сейчас я ему позвоню.
– Так чего же ты сразу не сказала? – толкнула меня Лика. – Звони немедленно!
Я потыкала пальцем в клавиши мобильного и поднесла его к уху:
– Вася? Да, это я. Ты сегодня выходной? Нет, не надо. Привет тете Люсе. Слушай, у меня такой вопрос...
Дальше я изложила несуществующему абоненту всю ситуацию, сделала вид, что внимательно его слушаю, уточнила некоторые детали, нажала кнопку отбоя и повернулась к Лике:
– Все нормально. Как раз сегодня через два часа летит такой самолет. Подожди здесь, договорюсь насчет тебя.
– Я с тобой! – вскочила Лика.
– Чтобы все испортить? Ты хоть понимаешь, что эти рейсы только для своих? Да и таскаться по аэропорту со всем твоим скарбом тяжело. Сиди здесь, скоро вернусь.
Я оставила колбасную принцессу возле ее вещей и отправилась на место встречи со вчерашними гастарбайтерами. Увидев меня, они притащили за рукав такого же темненького и худенького парнишку в летной форме. Обговорив с ним кое-какие вопросы, я привела его к девушке.
– Знакомься, это летчик чартерного рейса, везет группу своих соотечественников. Полетите с запасного аэродрома, туда вас отвезут. Он толком не говорит по-русски, поэтому не задавай вопросов, а делай все, что делают другие пассажиры. Деньги отдашь ему.
Я обняла ее напоследок. Не попрощавшись и не поблагодарив, Лика повернулась ко мне спиной, и, сгибаясь под тяжестью чемоданов, поспешила за летчиком-узбеком. Уже знакомые мне ребята подхватили ее по пути, сначала осторожно, а потом, видя, что она не имеет ничего против, осыпали комплиментами, помогли загрузить вещи в маршрутку. Я отвела в сторону старшего из них:
– Бекджигит, вот тебе телефон, я буду звонить тебе, узнавать, как продвигается дело. Сам звони только в случае, если случится что-то непредвиденное. Если выполнишь все, как надо, телефон заберешь себе, это тебе за работу. Если нет – приеду и отниму. Ты уже понял, что я шутить не люблю, в случае чего из-под земли достану.
Бекджигит быстро закивал головой:
– Какой шутить? Нельзя шутить! Не думай, краса... просто девушк, все будет как ты велел!
Машина тронулась. Лети, милая, Узбекистан – тоже заграница, а люди там добрые, не обидят, еще и приятного наговорят. Надеюсь, там ты никому не принесешь вреда. Телефон Лики, оказавшийся у меня при прощальном объятии, блеснул стразами и скрылся в сумочке. Ей он больше не пригодится, а мне сослужит добрую службу.
* * *
Домой я вернулась измотанная. Хотя все прошло по плану, двое суток в пути давали о себе знать. Но на отдых не было времени, я должна была контролировать процесс лечения Ольги, иногда связываться с Бекджигитом, а самое главное, наступила, наконец, очередь отца Лики, господина Шлейко. Обычно отцы, кем бы они ни были, хотят видеть своих детей успешными, законопослушными, преуспевающими. Этот же колбасный король не просто не обеспечил свое чадо после окончания школы каким-нибудь достойным занятием, но и задорно помогал творить мелкие и крупные пакости, нисколько не заботясь о том, что его дочурка постепенно превращается в мерзкого паразита, способного лишь на то, чтобы отравлять жизнь окружающим. Ему-то чем насолила Ольга? Тем, что лучше него пела? Была моложе? И вообще, женщиной? Ненавижу бессмысленную жестокость! И где все-таки мой любимый дед?
Любимый дед, слава богу, на этот раз был дома. Он лениво сидел в плетеном кресле в саду, читал Пастернака и потягивал клюквенный морс из запотевшего стакана.
– Полетт, – он, едва меня увидел, прогнал с лица безмятежное выражение, – нам необходимо серьезно поговорить. Ты сегодня не ночевала дома. Как это понимать?
– Дедуль, мне скоро тридцать, в этом возрасте не только позволительно не ночевать дома, но и положено заводить себе семью, детей, собак.
– Ты завела бойфренда? А почему я об этом ничего не знаю? И что ты говорила про детей?
– И про собак. Не беспокойся, нашей семейной идиллии ничто не угрожает: ни дети, ни собаки. Единственное, кого придется потерпеть, это Алину и ее приятеля. Но они тихие и интеллигентные, их почти не заметно.
– Эти тихие разбили китайскую вазу и исцарапали крючьями все подоконники на втором этаже. И стена. Посмотри, что они сделали со стеной!
Я бросила взгляд на стену нашего дома: надо же было приходящему садовнику именно сегодня заняться поливом лужайки! Грязные подошвы ботинок этой парочки оставили весьма заметные следы на стене нашего коттеджа. Помнится, Володя проделывал этот трюк аккуратнее. Наверное, пора изгонять гостей из уютного гнездышка – чувство их оперилось, пусть сами ищут себе пристанище.
– Ничего, дедусь, все к лучшему. Посмотри, как сверкает черепица! Представляешь, как засияет стена, когда эти двое ее отмоют?
– Не заговаривай мне зубы. Итак, где ты пропадала двое суток?
– А откуда у тебя этот чудесный шейный платок? – ответила я вопросом на вопрос, – и парфюм новый. Партнеры по бриджу подарили?
Удивительно, но Ариша зарделся.
– Это подарок. Но не от партнеров.
– Вот, а еще удивляется! Яблочко от яблони недалеко падает, так что рассказывай, с кем у тебя роман и не появится ли в доме, наконец, бабушка. Ужас, до чего пирогов хочется!
Но дед уже взял себя в руки и категорически отказался предоставлять мне какую-либо информацию о своей личной жизни. Вместо этого он заставил меня отчитаться о проделанной работе.
– Так ты отправила Лику в Узбекистан? Зачем?
– Я продала ее в рабство.
– Сексуальное? – схватился дед за сердце.
– Фигушки, не дождется. Я отправила ее на сбор хлопка. Понимаешь, там сейчас битва за урожай, рук не хватает, все работоспособные люди выехали на заработки, надо же помочь бывшей братской республике.
– Но это подсудное дело!
– Ничего подобного. Никто ее насильно в самолет не сажал. Ну, перепутали пункт назначения, с кем не бывает. Меня она никогда не узнает, Бекджигит тоже ни при чем: я просто сказала ему, что эта девушка хочет поехать с ними и поработать, он не в курсе происходящего. Вот пусть и ищут злодейку, продавшую ее в рабство.
– А если что-нибудь случится? Если она не сможет вернуться домой?
– На этот случай я оставила Бекджигиту телефон, да и примерно через месяц, если все будет идти по плану, я сообщу папаше, где скрывается его непокорная дочь. Если захочет, всегда сможет забрать ее домой.
– Полетт, ты сумасшедшая. Узнаю твою бабушку. И как я мог заблуждаться на твой счет? Всегда была такая тихая, законопослушная девочка.
– Ты знаешь, почему я изменилась, – помрачнев, произнесла я, – и не будем больше об этом. Ничего с Ликой не случится, считай, что это просто исправительные работы. Может, они ее чему-нибудь научат. Да и принести хоть немного пользы обществу ей, кажется, не помешает.
Назад: Глава 13
Дальше: Глава 15