Книга: Агент возмездия
Назад: Глава 17
Дальше: Эпилог

Глава 18

Вечером меня ждала еще одна приятная новость от Алинки. Она позвонила мне и сказала, что Алла вела себя очень предсказуемо. Мне было приятно осознавать, что я ошиблась лишь в некоторых деталях. Пилявская не караулила Нечаеву на ресепшен, она ждала ее в процедурном кабинете. Алла Федоровна решила сама поработать над лицом новой подружки и одновременно удовлетворить свое любопытство. Алинка находилась под определенным давлением, поэтому выболтала практически все, что слышала от меня о совместной жизни Веры и Андрея. Но Пилявская отказывалась верить в то, что Барсуков был скрягой.
– Лина, может, ты что-то перепутала? Бывают же однофамильцы, тезки…
– Бывают, – согласилась пациентка, – но не похожие, как две капли воды. Я как увидела здесь Барсукова, так сразу его узнала, несмотря на то, что прошло около десяти лет. А вот он меня не узнал. Оно и понятно, я постоянно экспериментирую со своей внешностью. Кстати, Миша – вылитый Андрей.
– Я хочу его увидеть! – твердо заявила хозяйка салона. – Да и подружку твою тоже. Познакомь нас.
– По-моему, я зря тебе рассказала об этом. Жила бы ты себе спокойно, вышла бы замуж, нарожала кучу детей…
– Нет, не зря. Мне казалось, что я хорошо знаю Андрея, и вдруг оказывается, он совсем не такой, как я его себе представляла.
– Может, он изменился в лучшую сторону?
– Я на это надеюсь, но все равно хочу увидеть его бывшую и их сына.
– Ты знаешь, я сама с Верой давно не общалась…
– Значит, ее зовут Вера, – отметила Алла.
– Судьба разбросала нас, но я попробую ее отыскать. Поговорю с ней, спрошу, не согласится ли она с тобой встретиться.
– Я не понимаю, что ее может остановить, – сказала Пилявская. – Мы, женщины, должны помогать друг другу. Разве не так?
– Так.
– Лина, а ты можешь устроить нашу встречу как можно быстрее? Для меня это очень важно.
– Хорошо, я сегодня же займусь этим вопросом.
Разумеется, искать Прошкину Алинка не стала. Мы ведь с ней уже проработали весь сценарий. Вечером, после занятий йогой просветления Нечаева показала Пилявской Мишину фотографию.
– Что у него с лицом? – осведомилась дипломированная врачиха. – Мне не нравится эта асимметрия.
– Это еще самый лучший снимок. Видишь ли, Алла, я не хотела тебе говорить, но раз уж ты сама догадалась, то я скажу – у мальчика детский церебральный паралич.
– Что? – Пилявская едва не рухнула в обморок. – Этого не может быть. Лина, скажи, что это не так!
– Ну ты же сама все видишь…
– Ты вообще представляешь себе, почему у детей бывает ДЦП?
– Почему?
– Потому что один из родителей или, хуже того, оба переболели сифилисом, – со знанием дела сказала Пилявская.
– Нет, Вера не болела, – заверила ее Нечаева, ориентируясь исключительно на свою интуицию. – Это я тебе точно говорю. Десять лет назад мы с Верой были неразлучными подругами. Если бы с ней что-то такое произошло, я бы знала. А других причин разве не бывает?
– Бывает. Но мне врезался в память случай из практики на третьем курсе – ДЦП у ребенка, родители которого переболели сифилисом. Лина, устрой мне встречу с его матерью! – потребовала Алла. – Я должна выяснить, откуда у мальчика такое заболевание.
– Может, тебе лучше с Андреем поговорить? – Нечаева стала осторожно прощупывать Пилявскую.
– Нет, пока я все до конца не выясню, ничего ему не скажу. Все слишком серьезно. Я с первым мужем разошлась, потому что его дядька незрячий от рождения. Вероятность того, что у нас родился бы слепой ребенок, была невелика, тем не менее я не смогла ею пренебречь.
– Неужели ты сделала аборт?
– Нет, ребенок был только в проекте. Как дипломированный врач я за планирование беременности. С моим бывшим мужем планировать было уже нечего, вот мы и разошлись.
– Алла, ты такая решительная! – заметила Нечаева.
– Да, это так. Если детский церебральный паралич у этого мальчика имеет генетические причины, то я сразу прекращу все отношения с Барсуковым.
– Алла, а ты никогда не думала, что у каждого человека в родне есть люди с наследственными заболеваниями?
– Я не понимаю, к чему ты клонишь?
– Если так зацикливаться на этой проблеме, то наверняка притянешь то, чего боишься.
– Нет, я так не думаю. Ну что, когда ты устроишь мне встречу с Верой?
– Видишь ли, Алла, я давно не виделась с ней. Вчера вышла на нее и была, мягко говоря, поражена. Она живет очень бедно. Ты даже не можешь представить себе, как именно. Я сама в шоке.
– А что же, Андрей ей не помогает?
– Нет, я же говорила тебе.
– Так, может, это действительно не его ребенок? – Пилявская стала сверлить взглядом фотографию. – Бедно, говоришь, они живут? Я помогу им материально, если Вера ответит на все мои вопросы.
– Хорошо, я передам ей это. Но Вера слишком гордая, она может отказаться.
– Мой опыт подсказывает, что бедные люди не бывают гордыми, – пафосно заявила Алла. – Я готова много заплатить за ее откровенность.
Передав мне разговор с Пилявской, Нечаева добавила от себя:
– Знаешь, Поля, пока мы обсуждали старые шашни Барсукова, я ни разу не могла уличить Аллу в ревности. Я видела только досаду от того, что очередной мужик не может стать отцом ее ребенка.
– Алина, а разве не ты мне говорила, что ваш гуру учит укрощать ревность?
– Поля, ты – гений! Как же я сама не догадалась! Ну, Пилявская, высший класс! Мне еще до нее далеко, я благодаря тебе с первой ступени сразу на третью перепрыгнула.
– Ничего, скоро наверстаешь.
– Полина, как ты думаешь, Вера согласится встретиться с Аллой?
– Думаю, она будет долго и упорно отнекиваться. И если уж что-то и сможет заставить ее принять положительное решение, так это не деньги Пилявской.
– А что тогда?
– Здравый смысл. Я попробую доходчиво объяснить Прошкиной, что больше не надо предоставлять Барсукову никаких льгот. Алла должна знать о нем всю правду.
– А ты знаешь, Поля, Пилявская не такая уж плохая баба, – заметила Нечаева. – Нет, у нее есть, конечно, свои закидоны, но кто сейчас без них?
Я воздержалась от комментариев. Алла была дочерью своего отца, и для меня это значило слишком много.
* * *
Весь следующий день я пыталась дозвониться до Прошкиной. Отсутствие у нее сотового телефона сильно урезало такую возможность. Оставалось ждать, когда она появится дома. Это произошло только поздно вечером.
– Алло, – наконец-то услышала я.
– Здравствуйте, Вера! Где это вы весь день пропадаете?
– А я работу себе нашла, – шепотом сказала Вера.
– Не боитесь, что ситуация повторится?
– Нет, не боюсь, потому что работа в моем же подъезде, – продолжала шептать Прошкина. – Я помогаю по хозяйству одному дедушке. Его бабка в больницу легла, а он сам ни к чему не приспособлен, даже готовые пельмени отварить не может. Вот он меня и попросил… А Мишу я с собой брала, они так весело время провели…
– Вера, а почему вы шепчете?
– Так Миша уже спит. Боюсь его разбудить.
– Понятно. Я рада, что у вас все с соседями наладилось. Да и с работой тоже, наверное, в вашем случае это неплохой вариант. Надеюсь, что он временный.
– Да, я тоже на это надеюсь.
– Вера, у меня к вам есть одно дело. Прошу вас, выслушайте меня до конца, а потом уже принимайте решение. Ладно?
– Ладно, – охотно согласилась Прошкина.
– Вера, с вами хочет встретиться Алла Пилявская.
– Она уже все знает про нас с Андреем?
– Да, знает, – я передала Вере облегченную версию того, как Нечаева сыграла роль ее подруги Лины. – В общем, вам надо лишь подтвердить справедливость сказанного, показать какие-нибудь фотографии Барсукова, если они есть.
– У меня есть фотография у роддома, но… я не хочу с ней встречаться и показывать ей фотографии. Она ведь может сказать, что это монтаж. Нет, нет и еще раз нет.
Другого ответа я и не ожидала, поэтому перешла к убеждению.
– Вера, а вы поставьте себя на место Аллы. Ей очень трудно поверить в то, что ее любимый человек, между прочим, спасший ей жизнь, мог быть таким бессердечным и жестоким по отношению к другой женщине и даже к собственному ребенку. Она хочет получить неопровержимые доказательства. По-моему, это нормально.
– А по-моему, это блажь богатой женщины! – выкрикнула Прошкина, но, испугавшись, что разбудит сына, перешла на шепот: – Она хочет потрепать мне нервы. Богатые любят такие забавы.
– Не думаю, – сказала я, и мне в голову пришла одна мысль. – Вера, заранее извините меня за такую параллель, но я все-таки ее проведу. Павел Алябьев безоговорочно поверил сплетням. Разве вы не злились на него за то, что он прервал с вами отношения, не попытавшись узнать правду из первоисточника?
– Да, я на него злилась. Но это совсем другое дело. Пусть Алла у Барсукова все подробности выясняет и ему нервы треплет, а не мне.
– Значит, это ваше окончательное решение?
Прошкина долго думала, прежде чем дать окончательный ответ.
– Хорошо, Полина, я согласна с ней встретиться, но делаю это только ради вас. Боюсь показаться неблагодарной.
– Вы не возражаете, если Пилявская приедет к вам завтра в первой половине дня?
– Нет, завтра точно не получится. Я уже обещала дяде Саше, что сразу после того, как отведу Мишу в школу, займусь у него генеральной уборкой. После обеда у нас бассейн, а вечером мне надо будет покормить дядю Сашу и своими домашними делами заняться.
– А послезавтра?
– Ладно, послезавтра я выкрою для нее часок. Пусть приходит к десяти.
– Скажите, Вера, вы все еще замечаете за собой слежку?
– Вы знаете, последние дни никакого «хвоста» не было. А может, я просто его не заметила. Вы это спросили, потому что Барсуков может увидеть здесь Пилявскую?
– Я думаю, что это было бы даже неплохо. Сработало бы как катализатор, – я посмотрела на часы и сказала: – Спокойной ночи, Вера!
– Спокойной ночи!
Поговорив с Прошкиной, я испытала облегчение. Внизу хлопнула входная дверь. Дедуля вернулся из казино еще до полуночи. В последнее время мы с ним не очень ладили. Я от него многое скрывала, а он это чувствовал. У нас ведь родственные души.
Я слышала, как он поднимается по лестнице. Шаги были медленными, с остановками. «Проиграл, – подумала я. – Карточные победы его окрыляют, сегодня он плетется еле-еле». Ариша остановился около моей двери и постучал:
– Заходи!
– Полетт, ты еще не спишь?
– Пока нет. Как сегодня прошла игра?
– Бывает лучше, – дедуля махнул рукой, – правильно говорят: валет – игры нет. Валеты сегодня просто замучили.
– Много проиграл?
– Бывает и больше. А ты чего спать не ложишься? – спросил Ариша, продолжая топтаться у двери.
– Да вот уже собиралась… Дедуля, а ты ничего не хочешь мне сказать?
– Нет, то есть да. Представляешь, Элен Муаре такой капризной оказалась!
– Серьезно?
– Да, – дед наконец прошел в комнату и сел в кресло. – Ее здесь ублажали, как могли, облизывали в несколько языков, а она собралась и уехала раньше времени, не дав ни копейки на благотворительность.
– Откуда ты это знаешь?
– Кого только в казино не встретишь – бизнесменов, чиновников… Каждый говорит о своем…
– Понятно, значит, сегодня в «Крестовом короле» обсуждали Элен Муаре?
– Да, так и есть. Для нее составили богатую культурную программу, а она, как капризная девочка, начала выбрасывать пункт за пунктом. На Мольера, говорит, в ваш театр не пойду, все его пьесы видела на языке первоисточника. Вот если бы Островский или Чехов, тогда другое дело…
«А еще лучше гоголевский „Ревизор“, – подумала я. – Может, наши чиновники себя бы там в ком-нибудь узнали?»
– Дедуля, а ты случайно не в курсе, чем был вызван столь скоропалительный отъезд?
– Ты не поверишь, но все дело в ее собачке.
– В собачке? – опешила я.
– Да, у нас ведь в гостиницах не положено с животными останавливаться, но для такой высокой гостьи, как мадам Муаре, сделали исключение. К тому же собачка у нее такая маленькая, ну прямо как крыска.
– Эта порода чихуахуа называется, – пояснила я.
– Да мне без разницы, – отмахнулся дед. – По мне собака должна быть на собаку похожа – иметь зубы, лаять. А эта хуже мышонка. Голос при ней, видите ли, поднимать нельзя, она сознание потерять может. Ну, не смешно ли?
– Ты прав, это забавно. Но такая уж это порода. Дедуля, не томи, рассказывай, что случилось с этой чихуахуа!
– Так вот, я же и говорю – горничная принялась убирать в номере, увидела периферическим зрением, что кто-то шмыгнул за портьеру, и решила, что это крыса…
Я не удержалась и прыснула от смеха:
– Классный прикольчик!
– Ага, только горничной было не смеха. Она закричала, что есть мочи, и напугала несчастную собачку. На крик из соседнего номера прибежали мадам Муаре и двое ее помощников. Элен стала звать свою любимицу. Та не отзывалась, поскольку валялась в обмороке, – давясь от смеха, рассказывал Ариша. – Горничная в конце концов поняла, что за портьерой была не крыса, а собачонка, и принялась шугать ее за портьерами шваброй. Тут разразился поистине международный скандал. Французы стали обвинять горничную в жестоком обращении с животными, а русская барышня не смутилась и упрекнула зарубежных гостей в злостном нарушении правил проживания. На шум пришла дежурная по этажу, но разрешить конфликт не смогла. В сущности, горничная была ни в чем не виновата, но и клиент, как говорится, всегда прав. Пока бегали за метрдотелем, французы стали паковать чемоданы.
– Занятная история.
– И не говори, Полетт, такого нарочно не придумаешь, – продолжал посмеиваться дед.
– Значит, французы уехали?
– Да, на два дня раньше намеченного срока, – сказал Ариша. – А разве ты об этом ничего не знала?
– Нет, конечно.
– Странно, а я грешным делом подумал, что без тебя в этой истории не обошлось.
– Дед, неужели ты думаешь, что я тоже пряталась за той портьерой?
– Ты прекрасно понимаешь, что я не это имел в виду. Полетт, ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Нет, – ляпнула я прежде, чем успела хорошенько обдумать ответ.
– Ладно, – дедуля поднялся с кресла, – тогда спокойной ночи!
– Спокойной ночи! – ответила я и поцеловала дедулю в щечку.
Ну вот, снова не удалось помириться! Но я не могла рассказать ему всей правды, пока не могла.
Я попыталась представить в лицах забавную историю, рассказанную дедулей. Скорее всего, в гостинице на самом деле случился переполох из-за чихуахуа. Мне, конечно, было известно, что иностранцы помешаны не только на правах человека, но и на правах домашних животных, но что-то во всей этой истории показалось мне слишком наигранным.
Элен Муаре не была похожа на истеричную женщину, которая могла прервать свой визит из-за глупой горничной. Я вспомнила, как тактично она поставила на место московскую тележурналистку, которая спросила насчет материальной помощи учреждениям. Французская благотворительница тогда заметила, что ее фонд оказывает помощь не учреждениям, а людям. Эта женщина твердо знала, что ей следует делать, а от чего отказаться. На кладбище она проигнорировала распахнутую перед ней дверь автомобиля и направилась пешком к храму. В школе-интернате мадам Муаре не стала тратить время на бестолковый обход классов, а потребовала показать ей медпункт и столовую.
Случай с собачкой, потерявшей сознание от крика горничной, казался мне лишь удачным поводом для того, чтобы уехать из Горовска, не объясняя никому истинных причин. Кажется, дедуля тоже об этом догадался, хотя он ничего не знал про мое письмо. Похоже, это интуиция, у карточных игроков она хорошо развита.
Я была почти уверена, что Элен прочитала мое послание. Скорее всего, она мне поверила, ведь лицемерие местных чиновников было слишком очевидным. Я не знала, сможет ли она сделать что-то для сохранения интерната, но я радовалась тому, что благодаря мне отцам нашего города не удалось обогатиться за счет благотворительных денег.
Назад: Глава 17
Дальше: Эпилог