Книга: Агент возмездия
Назад: Глава 18
На главную: Предисловие

Эпилог

Прошло около двух недель. За это время Нечаева все уши прожужжала мне о Пилявской. И вкус-то у нее изысканный, и манеры аристократические, и характер истинной леди и так далее в том же духе. Словом, Алла превратилась в ее кумира и даже стала претендовать на звание лучшей подруги. Что касается меня, то я едва ли не перешла в разряд старой знакомой Алины, которая не умеет правильно пользоваться ни своей красотой, ни умом, ни деньгами. Мне было очень обидно выслушивать такие нелестные отзывы о себе, любимой, но что-то сдерживало меня от того, чтобы раз и навсегда закрыть перед Нечаевой двери своего дома. Возможно, все дело было в том, что наша дружба выдержала проверку временем. Мы ведь с Алинкой с детского сада были неразлейвода, пока между нами не вклинилась эта Пи-ляв-ска-я. Фу, фамилия-то какая противная! Если слышишь ее несколько раз за одну минуту, то может стошнить. «Ничего, – утешала я себя, – пусть Нечаева хотя бы месяц с ней тесно пообщается, тогда все встанет на свои места. Не может такого быть, чтобы Алина не разочаровалась в этой Пи-ляв-ской».
Конечно, имелась еще одна причина того, что я не пошла с Нечаевой на откровенный конфликт. Мне была нужна информация обо всех членах семьи Пилявских и приближенных к ним, а Алина кое-какой информацией владела. Среди ее восторженных откликов и восхищенных отзывов о несравненной Аллочке иногда проскакивало что-то стоящее.
Благодаря предательнице я узнала, как прошла встреча Пилявской и Прошкиной. Если скромная Вера не вдавалась в детали, то нескромная Алла во всей красе описала, какие блага она сулила давней сожительнице Барсукова за ее откровенность. И две путевки в санаторий на Черном море, и евроремонт в квартире, и любые лечебно-косметологические процедуры в своем салоне, не говоря уж о деньгах в любой валюте. Прошкина от всего этого легко отказалась и ответила на вопросы Пилявской безвозмездно. Больше всего Аллу интересовал медицинский аспект. С дотошностью врача она выпытывала у Веры, какими болезнями та переболела, начиная с детства, как протекали ее беременность и роды. Пилявская также подробно расспросила ее про всех родственников, вплоть до троюродных. На прощание она сказала Прошкиной:
– Милочка, по-моему, вы неправильно выбрали отца для своего ребенка. Советую в следующий раз быть осмотрительнее, если, конечно, захотите еще рожать.
Алла расторгла помолвку с Барсуковым. Надо отдать ей должное, она сумела это сделать, не подставив ни Веру, ни Лину. Пилявская сказала Андрею, что, используя свои связи в медицинских кругах, навела справки и узнала, что он переболел венерическим заболеванием, отголоски которого могут быть самыми непредсказуемыми. Барсуков пытался это отрицать, но Алла забила его аргументами, и несостоявшийся жених замолчал. А что ему оставалось, если он в свое время лечился от сифилиса в районной поликлинике? Не был бы таким жадным, обратился бы анонимно в частную клинику. Тогда бы его неприличная болезнь осталась в тайне.
Перестав быть женихом Аллы, Андрей не перестал быть компаньоном Федора Петровича и наставником Кирилла. Молодой Пилявский, до этого не признававший никаких авторитетов, тянулся к Барсукову, как растение тянется к солнцу. Впрочем, тяга эта была взаимной. Раз уж не удалось жениться на Алле, то терять расположение мужской половины этого семейства было равнозначно полному краху. Барсуков старался изо всех сил угодить Пилявским. Он даже прощал Федору Петровичу то, что тот без его ведома переводит куда-то небольшие суммы с их общего расчетного счета, но изредка жаловался Кириллу. Тот спрашивал у сестры, не знает ли она, зачем отец это делает, но Алла, естественно, понятия об этом не имела.
А Витя Шило преуспел в этом вопросе. Каждую неделю он ездил в разные города и на расстоянии переводил N-ные суммы из «Пятого колеса» в офшор…
К концу учебного года из Москвы в Горовск пришла директива о необходимости реставрации здания по адресу: Стрелковая, семнадцать, имеющего историко-архитектурную ценность, и сохранению в нем коррекционной школы-интерната. Кирилл стал обвинять отца в том, что тот всегда старается только для своей любимой дочки, а для него, наследника, не может даже пальцем пошевелить. Пилявский-старший, уязвленный обвинениями сына, задействовал все ресурсы для того, чтобы узнать, почему Москва проявила такой нешуточный интерес к доисторической развалюхе…
Ранним летним утром, когда мы с дедулей еще спали, кто-то позвонил в наш дом. Я наспех набросила на себя халат и спустилась вниз. На дисплее видеодомофона красовалась Алинкина физиономия.
– Ты что, рехнулась? С какой стати ты приперлась к нам в шесть утра? У тебя вообще совесть есть? – вместо приветствия я набросилась на Нечаеву с совсем не гостеприимными вопросами.
– Поля, нам надо срочно поговорить, причем с глазу на глаз. Я не спала всю ночь, ждала момента, когда можно будет это сделать.
– И, по-твоему, этот момент настал, да?
– Да, уже можно.
– Ну, знаешь, дорогая, если у тебя бессонница, – я сладко зевнула, – то я здесь совсем ни при чем.
– Ошибаешься, как раз все дело в тебе.
– Алина, ну неужели ты не могла подождать еще несколько часов? Ничего бы с тобой за это время не случилось, а я бы выспалась.
– Со мной – нет, а вот с тобой… Полина, – Нечаева с опаской посмотрела на лестницу, – скажи, Аристарх Владиленович дома?
– Ну, разумеется. Где ему еще быть?
– Он не должен это слышать, – шепнула мне Алина и прошла в гостиную кантри. Когда я тоже туда зашла, она выглянула в коридор, удостоверилась, что там никого нет, плотно закрыла дверь, подошла ко мне и сказала на ухо: – Полина, тебя заказали.
– Чего? Не смеши меня, пожалуйста!
– А я и не смешу. Поля, да проснись же ты! – Нечаева потрясла меня за плечи. – Пилявские тебя заказали.
– В смысле?
– Убить тебя хотят, – пояснила Алинка.
– Слушай, дорогая, это не смешно.
– Я не понимаю, ты что, совсем дура или только наполовину?
– Совсем или наполовину, – бездумно повторила я, и вдруг меня изнутри что-то кольнуло. Это смысл сказанного наконец-то дошел до меня. – Алина, откуда ты это знаешь?
– Я вчера была у Аллы и случайно подслушала один разговор.
– Какой разговор? – осведомилась я.
– К ней пришел братец и сказал, что люди отца выяснили, кто виноват в том, что их затея со сносом интерната провалилась.
– И кто же в этом виноват?
– Полина Казакова! – с вызовом ответила Нечаева. – Еще Кирилл сказал, что она, то есть ты, за все ответит сполна. В общем, так, Поля, тебе надо срочно уехать из Горовска. Лучше за границу. Хочешь, я договорюсь с мамой, и она поможет тебе устроиться в Испании?
– Дорогая, а не слишком ли ты сгущаешь краски?
– Нет, ты же сама знаешь, что за человек этот Пилявский. Он ни перед чем не остановится. Ты перешла ему дорогу, поэтому он решил тебя убрать. Во всяком случае, Кирилл именно на этом настаивал. Ты – его личный враг, а этот мальчик неадекватен. Что касается отца, то тот поощряет любой его каприз.
Я плюхнулась в кресло, плохо соображая, что мне делать дальше. «Ну вот, я и доигралась! Решила помериться силой с Федором Петровичем и думала, что обскакала его…»
– Алина, а как он узнал обо мне?
– Слушай, ну, ты наивная! Ты же везде следы оставляла. В областном архиве справки о пансионе на свое имя выписывала, в газету этот материал тоже ты пристраивала. Даже в списки встречающих мадам Муаре под своей фамилией попала. Куда ни кинь, всюду – Полина Казакова.
– Да, все верно, моя фамилия кое-где мелькала, но это ничего не доказывает.
– Это ты так думаешь, а Кирюша Пилявский в полной уверенности, что именно ты помешала его мечте осуществиться. Я, конечно, не знаю всех подробностей, может, тебя кто-то сдал. Подумай сама!
Я стала думать и сначала заподозрила Светку Петину с ее главным редактором, потом Таисию Филипповну и, наконец, саму Нечаеву.
– Алина, я надеюсь, это сделала не ты? Так, не со зла, а по глупости…
– Ты что? Я сама как на пороховой бочке. Если выяснится, что мы с тобой знакомы и что я тебе помогала, то и мне придется у Макса гробик заказывать.
– Если остришь, значит, не все так серьезно.
– Я бы на твоем месте не преуменьшала опасность. Валить нам обеим надо из Горовска. У меня виза открыта, я сегодня же к маме махну. Тебе дать ее адрес?
– Не надо.
– Почему?
– Не хочу тебя засвечивать.
– Ну, как знаешь. Я тебя предупредила, дальше тебе надо самой что-то решать. Все, Поля, пока, – Алинка вытерла слезу, – возможно, мы больше с тобой никогда не увидимся.
Мы с Нечаевой расцеловались на прощание, и она ушла. Я почувствовала себя загнанной в угол. Никуда бежать я не имела возможности, потому что Пилявские запросто могли отыграться на моем дедуле. С него и одной ночи в КПЗ хватило. Правильно Ариша меня предупреждал, не надо идти против этого семейства, не надо. А я взяла да и пошла, испортила их любимую игру с картой города.
Уговорив себя не паниковать, я села в кресло и начала вспоминать все, что когда-либо слышала о Федоре Петровиче. Мое сознание заострилось на словах Гаврилова: «Он играет не со смертью, а с жизнью неугодных ему людей, превращая ее в страшный сон». Уже хорошо, значит, Алинка все неправильно поняла. За мной не будет охотиться киллер. Я успокоилась лишь на несколько минут, потом снова стала нарастать тревога и за себя, и за Аришу. На что способны пойти люди Пилявского? Пожалуй, на многое – лишить здоровья, упечь в тюрьму, поджечь дом. Ни один из этих вариантов не вдохновлял.
Где-то в недрах дома раздался шум, я вздрогнула и осторожно выглянула в коридор.
– Полетт, ты уже встала? – спросил Ариша, позевывая. – А что так рано?
– Не знаю, что-то не спится.
– Мне тоже. Такой страшный сон приснился, никак не могу после него заснуть.
– Что за сон?
– Будто кто-то позвонил в дверь, я открыл, а там стоят люди Берии. Пришли за мной. Похоже, сон был не очень крепким, потому что умом я понимал, это все не может быть наяву, ведь на дворе XXI век, но все равно струхнул, – дедуля внимательно пригляделся ко мне и спросил: – Полетт, а почему ты такая бледненькая?
– Не знаю, просто накраситься не успела.
– Ну-ну…
– Ариша, скажи, а ты днем не собираешься в город?
– Собираюсь, а что?
– Я слышала, что гроза намечается со шквальным ветром. Может, тебе лучше дома остаться?
– Гроза, говоришь, да еще со шквальным ветром? Это серьезно. Пожалуй, днем никуда не поеду. А вот вечером, если погода утихомирится, обязательно отправлюсь в «Крестового короля». Там такая компания игроков сегодня намечается!
– Жалко, – вздохнула я, – у меня такие планы на сегодняшний вечер были…
– Какие планы?
– Ариша, мы в последнее время с тобой много ссорились… Я подумала, что с этим надо завязывать. Решила устроить небольшой семейный ужин, так сказать, в знак примирения.
– Ну, если такое дело, то я останусь, – подозрительно легко согласился Ариша.
Мне стало немного спокойнее оттого, что дедуля будет весь день под моим присмотром. Вместе мы сила! Никому не дадим друг друга в обиду. Тем не менее тревога полностью не утихла. Время от времени я поглядывала в разные окна, на звонки от неизвестных абонентов не отвечала. В общем, в любой момент была готова к неожиданностям. Когда раздался звонок в дверь и Ариша хотел выйти в прихожую, я его мягко остановила:
– Сиди, я сама посмотрю, кто там.
– Ладно, – ответил дедуля.
Мои опасения оказались напрасными – на мониторе я увидела Курбатова.
– Здравствуйте, дядя Сережа! Какими судьбами?
– Да вот, был по своим делам в этом поселке и решил напроситься к вам на обед. Пустите?
– Конечно! Правильно сделали, что зашли к нам. Дедуля будет очень рад вас видеть.
Ариша вышел в прихожую. Мужчины обменялись дружескими рукопожатиями. Я стала накрывать на стол. Дедуля расправился с содержимым своих тарелок раньше всех и удалился из гостиной, сославшись на то, что ему надо кому-то позвонить.
– Ну, что, Полиночка, как твои дела? – ласково поинтересовался Курбатов.
Я на секундочку задумалась о том, не рассказать ли Сергею Дмитриевичу о том, в какой переплет попала, но так и не решилась на это.
– Все нормально, – как можно жизнерадостней ответила я.
– Это хорошо. Хотя несколько странно, что у тебя сегодня нет ко мне никаких просьб или вопросов. Точно нет?
– Точно.
– Значит, я стал тебе совсем не интересен, – посетовал Сергей Дмитриевич. – Старею. Вот выйду на пенсию, ты обо мне даже не вспомнишь.
– Дядя Сережа, ну зачем вы так? Мне всегда интересно с вами общаться, просто сейчас я не занята никаким делом, вот мне и не нужны никакие справки.
– Понятно. А вот у меня дел полно. Полина, а ты меня не подбросишь до конторы?
– А вы разве не на служебной машине приехали?
– Нет, я приехал сюда с оказией. Ну, если ты не можешь меня подвезти, то я вызову машину, – Курбатов выудил из кармана мобильник.
– Нет, нет, дядя Сережа, конечно, я вас подвезу. Вы подождете, пока я соберусь? Я быстро.
– Конечно.
Я не могла отказать Сергею Дмитриевичу в его просьбе, хотя в мои планы не входило уезжать из дома и оставлять деда одного. Но с другой стороны, не сидеть же всю оставшуюся жизнь взаперти?
Когда мы выехали из коттеджного поселка, Курбатов спросил:
– Полина, ты точно ничего не хочешь мне рассказать?
– Нет.
– Значит, совсем перестала мне доверять?
– Дядя Сережа, а с чего вы взяли, что у меня есть какие-то проблемы?
– Это не я взял, это Аристарх Владиленович о тебе беспокоится.
– Так, значит, это дедуля вызвал вас к нам?
– Так и есть, – признался Курбатов. – А ты не догадалась?
– Нет. Ну, Ариша, ну, конспиратор! Теперь понятно, почему он так быстро пообедал и оставил нас наедине.
– Я подумал, что ты не рискнула откровенничать в доме, вот и попросил тебя подвезти меня. Ну так что? Расскажешь, во что на этот раз вляпалась?
– Перешла дорогу Пилявскому, – призналась я и увидела, что гаишник махнул жезлом, приказывая мне остановиться.
Я прижалась к обочине. Постовой не спешил подходить к моей машине. Пришлось взять документы и самой подойти к нему. Пока я шла, сержант остановил еще одну тачку и занялся другим водителем, а не мной. Я стояла и ждала, когда же до меня дойдет дело. Наконец сержант повернулся ко мне и протянул руку за документами.
– Так, Казакова Полина Андреевна, – гаишник принялся внимательно рассматривать фотографию на моем водительском удостоверении. – Что-то не похожа. Девушка, это чьи права? У подружки одолжили?
– Это мои права.
– Сомневаюсь. Ладно, посмотрим, что у нас с ПТС-кой? О, да тут есть подчисточки!
– Какие еще подчисточки? Что вы несете?
– Попрошу следить за речью, – сержант махнул рукой, и с другой стороны дороги к нему подбежал коллега. – Вот, полюбуйся, кого мы поймали.
– Казакова? – второй сержант аж облизнулся, заглянув в мои права.
– Если бы! Ты же видишь, что это не ее физиономия, – постовой стукнул плечом своего напарника.
– Да, вижу, права ворованные. Ну что, девушка, вы попали, – обрадовался второй постовой, отошел в сторону и стал кому-то звонить.
Когда он вернулся, напарник ему сказал:
– Пошли, досмотрим ее машину, может, что-то найдем.
Я стала требовать соблюдения процессуальных норм – назвать фамилии, объяснить причину остановки, но сержанты только посмеивались надо мной.
Мы втроем подошли к «Мини-куперу». Постовые наконец-то заметили, что у меня в машине сидит пассажир. Разумеется, они не знали в лицо полковника ФСБ, поэтому стали до него докапываться.
– Так, а это еще кто такой? Документы покажи!
«Ну вот сейчас Курбатов покажет свое удостоверение, и от нас отстанут», – подумала я.
– У меня нет с собой документов, – сказал Сергей Дмитриевич и виновато посмотрел на меня. – Ребята, а что случилось? Может, мы как-нибудь договоримся?
– Дядя, какие мы тебе ребята? Ты что, не вникаешь, с кем имеешь дело?
– Нет, вы не представились. По протоколу вы должны назвать свои фамилии.
– И этот туда же! Сейчас мы ему все доходчиво объясним, – сержант распахнул дверцу и приказал: – А ну, вылезай!
Курбатов послушно вылез из машины. В этот момент у него в кармане зазвонил мобильник.
– А ну, давай сюда свою игрушку!
– С какой стати? Это мой мобильник, и никому давать его я не обязан.
– Раз документов у тебя нет, давай мобилу! Мы по ней пробьем твою личность. Что-то она шибко подозрительная. Кажется, мы шайку тут накрыли. Одна с поддельными документами, второй вовсе без них, – сержант приблизился к Курбатову и спросил, ухмыляясь: – Не твое ли это лицо маячит на ориентировках? Уж больно ты смахиваешь на маньяка. Так, руки за голову, ноги на ширину плеч!
Курбатов не спешил выполнять приказ, он посмотрел на меня, потом в сторону остановившейся неподалеку серой «десятки». Менты были нетерпеливы. Случайные свидетели их не смущали. Один из сержантов бесцеремонно развернул строптивого пассажира и толкнул его к авто. Курбатов ударился лицом о крышу. Я охнула.
– Я сказал: руки за голову! – рявкнул второй сержант.
– Да как вы смеете! – вступилась я за Сергея Дмитриевича. – Вы вообще представляете, кто это?
Дядя Сережа оглянулся и весело подмигнул мне. Я поняла, что Курбатов сознательно пошел на конфликт, и заткнулась. Сержант принялся его обыскивать. Сначала он вынул из кармана пиджака мобильник и передал его напарнику, затем стал шарить во внутренних карманах.
– Так, кажется, я нашел какие-то документы, – он развернул «корочки» и ошарашенно воскликнул: – Ни хрена себе!
– Чего там? – осведомился второй, который не спускал с меня глаз.
– Полковник Федеральной службы безопасности, – заплетающимся языком прочитал сержант патрульно-постовой службы.
В этот самый момент нас окружили люди в штатском, вышедшие из «десятки».
– Так, что здесь происходит? – поинтересовался мужчина, показав всем раскрытые «корочки».
– Ничего, товарищ майор, – сержант тут же вернул Курбатову удостоверение. – Все нормально.
– Нормально? А это что за рукоприкладство? – на лбу у Сергея Дмитриевича нарисовался небольшой синяк. – Вы отдаете себе отчет, что творите? Оба немедленно давайте ваши удостоверения!
Сержант, толкнувший Курбатова, подчинился. Его напарник вздумал бежать, но один из сотрудников ФСБ, на вид самый молодой, его догнал.
– Сейчас вы позвоните своему начальству и расскажите в деталях о произошедшем.
– А что говорить-то? Он отказался показать документы, вот мы и это…
Тут в разговор вступила я:
– А вы начните с того, что остановили мою машину без каких-либо причин, не назвали своих фамилий, стали придираться к моим документам тоже без повода. Затем докопались до моего пассажира…
Рядом притормозил милицейский «УАЗ», из него выскочил милицейский майор, а потом неторопливо вышел какой-то парень в гражданке.
– Так, что здесь происходит? – деловито осведомился милицейский чин, но, увидев Курбатова, осекся: – Товарищ полковник? Сергей Дмитриевич?
– Предъявите ваши документы, – обратился майор ФСБ к майору милиции.
– Да, конечно. А что здесь, собственно, происходит?
– Ваши люди нарушают полномочия.
– Ну, мы с ними разберемся.
– Нет, разбираться будем мы, а не вы. Дело-то нешуточное. Покушение на здоровье полковника ФСБ.
– Да я не покушался, – подал голос сержант, – это он…
– Молчать! – рыкнул майор милиции на своего подчиненного, затем обратился к фээсбэшнику: – Скажите, а эта девушка…
– А эта девушка, – сказал Курбатов, – наш человек. И если с нее хоть один волос упадет, то…
– Понял, понял, – перебил его страшно напуганный милицейский чин.
Я заметила, что прибывший с ним молодой человек сильно разочарован. Приглядевшись к нему внимательней, я увидела отдаленное сходство с Федором Петровичем и поняла, что это его сын Кирилл. Надо полагать, он хотел лично насладиться моим задержанием, но вышел облом.
– Ну мы, пожалуй, поедем, – сказал Курбатов своим коллегам. – Вы без нас справитесь?
– Конечно, оформим все как надо, тем более что у нас и видеозапись произошедшего имеется.
Я села в машину и, прежде чем завести мотор, спросила:
– Дядя Сережа, это вы вызвали своих коллег или они случайно здесь оказались?
– Как только ты вышла из машины, я тут же все понял – готовится подстава. У Пилявского вся милиция куплена. Вот я и позвонил кому надо. Ребята подоспели вовремя. Благо наша контора находится за углом.
Я боялась себе представить, что могло бы произойти, не окажись рядом со мной Курбатова. На меня могли бы сфабриковать любое дело. Посадить, скорее всего, не посадили бы, но нервы точно бы помотали и мне, и Арише.
– Дядя Сережа, мне так неловко, что все так получилось. Этот синяк… Вам больно?
– До золотой свадьбы заживет, – рассмеялся Сергей Дмитриевич. – Знаешь, Полина, а ведь то, что произошло, это самый лучший для тебя выход из сложившейся ситуации. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Теперь Пилявский тебя не тронет. Ему конфликт с нашим ведомством не нужен. А впрочем, менты с его подачи облажались по полной…
– Что будет с сержантом, который вас толкнул?
– Это уж суд решит. Полина, позвони-ка Аристарху Владиленовичу, скажи ему, что конфликт улажен. Только про мое боевое ранение молчи, ладно?
– Ладно, – сказала я, притормозила у тротуара и достала мобильник. – Алло, дедуля!
– Полетт, ты? – испугался Ариша. – Что с тобой?
– Успокойся, со мной все нормально. У тебя потрясающая интуиция.
– Не понимаю, о чем ты.
– Спасибо, что ты позвонил дяде Сереже. Он помог мне со всем разобраться. Я тебя очень люблю.
– Вот так-то лучше, – сказал Курбатов. – Теперь вези меня домой и помоги придумать, как объяснить супруге этот синяк.
* * *
На следующий день я на всякий случай позвонила Алинке на мобильник. Как ни странно, она мне ответила.
– Подруга, ты что же делаешь? Тебя Интерпол по всему миру ищет, а ты даже сотовый телефон не отключила.
– Поля, ты где? – испуганно пробормотала Нечаева.
– Дома, конечно. Расслабься! Отбой воздушной тревоги.
– Что, серьезно?
– Да, серьезней некуда. Как только тебе надоест Испания, можешь возвращаться в родной Горовск. Мы здесь что-нибудь с тобой новое замутим.
– А я никуда и не улетела. Уже сутки торчу в Шереметьеве, рейс все откладывают и откладывают.
– Может, есть смысл сдать билет?
– Поля, скажи, а как тебе удалось заключить мир с Пилявским?
– Курбатов помог.
– Понятно. Тогда я возвращаюсь.
Алинка приехала из Москвы с кучей новых шмоток и первым делом отправилась похвалиться ими не ко мне, а к Алле. Правда, меня это ничуть не расстроило. Как бы я иначе узнала, что между Федором Петровичем и Андреем началась настоящая грызня из-за исчезающих куда-то активов «Пятого колеса»? Я уточнила у Витьки Шило, о какой общей сумме идет речь, и дала ему отбой. Надо уметь вовремя остановиться.
Вскоре конфликт между Пилявским и Барсуковым углубился. Их совместная фирма обанкротилась. Андрей остался ни с чем, у него теперь не было даже той маленькой точки по продаже запчастей на авторынке, с которой он взлетел до серьезного бизнеса. Федор Петрович мог бы сгнобить нечистого на руку Барсукова, но не стал этого делать, ведь Андрей спас жизнь его дочери.
Виктору благополучно удалось обналичить суммы, перекачанные с расчетного счета «Пятого колеса». В конце лета Вера и ее сын наконец-то получили материальную компенсацию за десять лет своего нищенского существования. Но самой большой радостью было то, что первого сентября прозвенел звонок на урок в школе-интернате для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Самойленко пригласила меня на торжественную линейку. Я с удовольствием приняла это предложение. Анна Петровна доверила мне прочитать поздравительную открытку от мадам Муаре. Нетрудно было догадаться, что Элен приложила руку к тому, чтобы в Москве было принято решение о сохранении интерната в прежнем здании.
Родители и дети ликовали. Я обвела взглядом собравшихся и увидела, что рядом с Верой и ее сыном стоит молодой мужчина. Павел Алябьев, догадалась я.
Что касается моей личной жизни, то в ней не произошло никаких изменений. Мы еще несколько раз встретились с Максом, а потом я случайно увидела его на улице с какой-то тощей блондинкой. Правильно говорят, когда мужчине плохо, он ищет женщину, когда ему хорошо, он ищет вторую. Я, не раздумывая, разорвала наши отношения.
Алинка тоже рассталась с Никитой, который наобещал ей с три короба, но ничего не выполнил. Очень не исполнительный директор. Со временем Алла Пилявская жутко достала Нечаеву своим снобизмом, и они отдалились друг от друга. Все это оказалось таким предсказуемым!
Назад: Глава 18
На главную: Предисловие