Глава 9

Ариши дома не оказалось. Похоже, уехал в свой клуб. Наскоро поужинав, я села за компьютер.

«...Несколько дней я ходила вокруг Анжелы, чтобы поговорить с ней на очень деликатную тему, но никак не могла решиться. А поговорить следовало. Вот Кристина сделала несколько абортов и теперь не может забеременеть. Ее муж безумно хочет ребенка, постоянно твердит об этом Кристи, а она боится признаться ему, что это невозможно.

Вот где сейчас Анжела? Уже одиннадцатый час. Хлопнула дверь, и я бросилась в прихожую.

– Дочка, почему так поздно?

– Я что, виновата, что сеанс так поздно закончился?

– Так ты была в кино? С кем? С мальчиком? – спросила я как можно мягче.

– Нет, с Лерой.

– Точно с Лерой? – Я попыталась заглянуть в глаза дочери, но она отвернулась.

– Не понимаю, почему ты переспрашиваешь.

– Анжела, ты уже взрослая и очень красивая девочка. Я видела, как на тебя засматриваются уже взрослые мужчина.

– Мама, ну не надо, ладно? – буркнула Анжелка и пошла к себе.

– Надо, дочка, надо! – Я последовала за ней. – Сейчас такие времена... Понимаешь, я боюсь, как бы ты не наделала глупостей и не испортила себе жизнь.

– Мама, если ты про контрацепцию, то я давно все о ней знаю.

– Как? Откуда? – От неожиданности я плюхнулась в кресло, около которого стояла.

– Успокойся, у нас в школе есть предмет «Психология и этика семейной жизни». Там нам подробно рассказывали о том, как избежать нежелательной беременности и венерических заболеваний.

Я была в шоке от того, как спокойно Анжела оперирует этими терминами. Неужели их действительно в школе этому учат? Хорошо, если так. Но почему я не видела у нее в дневнике такого предмета? Разве я не так внимательно его просматриваю?»

Ну вот и еще одна тайна раскрылась. Юлька не может забеременеть, потому что сделала несколько абортов. Ну и жена Чиркову досталась! Похвастаться нечем. Не поэтому ли Иван сбежал от Олега в Москве.

Я попыталась представить себе разговор двух друзей, которые не виделись пятнадцать лет.

– Иван, ты? Здорово, дружище!

– Олег! Не верю своим глазам! Где ты сейчас? Как дела?

– Я живу в Киеве. У меня жена Кира и двое сыновей. Им по двенадцать. Они близнецы. А ты?

– Я тоже женат.

– А дети?

– Пока нет. Слушай, я на поезд опаздываю...

В принципе между Фисенко и Чирковым мог состояться такой разговор? Нет, не мог! Они были не просто знакомыми, а друзьями. Очень хорошими друзьями. Ради такой встречи можно даже билеты сдать или обменять их на более поздние рейсы. Им ведь было о чем поговорить. По идее Олег с Иваном должны были осесть в ближайшем ресторане и под бутылку хорошего коньяка поделиться друг с другом тем, что происходило в их жизни последние пятнадцать лет. А чем было делиться Чиркову? Тем, что он женился на мисс Горовск-95? Проще сбежать, раствориться в толпе...

Утром я позвонила Фисенко.

– Олег Павлович, здравствуйте! Это Полина. Я закончила расследование.

– Вот как?

– Да, именно так.

– И вы можете назвать мне имена и фамилии тех, кто виноват в смерти мамы и Насти?

– Конечно, но это не телефонный разговор. Вы можете приехать в ближайшее время в Горовск?

– Нет, но через два дня я буду в Москве проездом. Между двумя поездами у меня будет примерно часа четыре с половиной. Думаю, этого хватит, чтобы пообщаться.

– То есть вы предлагаете мне я приехать в Москву? – уточнила я.

– Вам выслать командировочные электронным переводом или расплатиться на месте?

– Лучше второй вариант.

– Полина, а как насчет дальнейших действий? Вы уже что-то придумали?

– Да, более или менее. Но у меня еще есть время, чтобы разработать подробный план.

– Надеюсь. Итак, записывайте, где и когда мы встретимся. – Фисенко обозначил место и время, после чего сразу же попрощался и отключился.

Кажется, я слышала за кадром женский голос. Наверное, это была его жена. Помнится, она заподозрила Олега в измене, а когда узнала, в чем дело, то посоветовала нанять сыщика. Интересно, Кира в курсе, что дело украинского детектива продолжает русская женщина? Терпеть не могу беспочвенную ревность.

А еще я не люблю давать пустые обещания. Но только что, кажется, это сделала. У меня действительно уже были мысли насчет того, как отомстить Ложкаревым, но они были чересчур смелыми, а их претворение в жизнь обещало быть очень затратным. Согласится ли Фисенко профинансировать мой проект?

Дед заглянул ко мне в комнату и поинтересовался, как продвигается мое расследование.

– Я как раз хотела зайти к тебе и сказать, что разобралась в том, что произошло пятнадцать лет назад. Завтра я еду в Москву, чтобы встретиться с клиентом. Наконец-то он узнает правду.

– Любопытно узнать, которого из двух его друзей ты изобличила в предательстве?

– Ни того и ни другого, – ответила я. – Это тот случай, когда говорят «шерше ля фам». И я ее нашла.

– А, так все дело в той красотке, мисс Горовск-95? – предположил Ариша. – По-моему, у твоего клиента была такая версия, но быстро сошла на нет. Оно и понятно, о женщинах всегда хочется думать только хорошее.

– Дедуля, ты у меня идеалист. Мужские и женские подлости вполне могут потягаться друг с другом. А Юлька действительно имела отношение к тому, что случилось с родственницами Фисенко. Правда, одной провернуть такую операцию ей было не под силу. Мисс Горовск-95 поняла, что ее приятель склонен вложить деньги не в нее, а в бизнес, и призвала на помощь свою мамашу. Та проанализировала ситуацию и решила запугать друзей Егора Костерина. У нее был знакомый бандит, вот ему-то она и заказала взрывы машин.

– Да, Полетт, наверное, я идеалист. Никогда бы не подумал, что женщины на такое способны.

– Ну что ж, никогда не поздно распрощаться со своими иллюзиями. Насколько мне удалось выяснить, Юлька – совершенно бездуховная особа, охочая до сиюминутных удовольствий, а вот ее мать – это настоящий бронетранспортер. Она ни перед чем не остановится, если впереди замаячит финансовый источник. Она вся насквозь отравлена тлетворным ядом стяжательства. – Я рассказала Арише несколько историй из жизни Натальи Ложкаревой.

– Ты права, в ней нет ничего святого. Насколько я понял, она и дочку по своему образу и подобию воспитала. Как же ты собираешься их наказать?

– Они сами себя накажут. Стоит только подразнить Ложкаревых каким-нибудь богатством, так они сломя голову бросятся его приватизировать...

– Ну что ж, мне ход твоих мыслей понятен. – Дед одобрительно кивнул.

Я поехала на кладбище, чтобы встретиться с Васей и Люсей.

– Ну что, есть для меня новости? – спросила я, найдя эту парочку около здания старой полуразрушенной конторы.

– Ага. В воскресенье утром мы застукали около той могилки одну семейку, – сказала Люся. – Муж, жена да двое детишек.

– Вот как? – удивилась я. – Кто они такие?

– Женщину зовут Нюркой, а дочь – Шуркой, – вспомнил Вася. – Их даже спрашивать ни о чем не пришлось. Мужик их все время так называл. Да, еще пацаненок с ними был, Коля, кажись...

– Никакой он не Коля, дурья твоя башка, – возразила Люся, – а Никитка.

– Может, и так, я не запомнил.

– А как мужика звали? – уточнила я. Люся с Васей переглянулись и ничего не ответили. – Значит, говорите, Нюрка, Шурка и Никитка?

– Угу, – подтвердил Вася.

– Ничего не могу понять. Может, это соседи Фисенко или сотрудница Анны Степановны с семьей, – размышляла я вслух.

– Так они это, сначала около другой могилки топтались, – вспомнила Люся, – а потом только к этой подошли.

– Покажите, к кому они приходили, – попросила я.

– Я запомнил, они около березки стояли. Айда за мной, – скомандовал Вася, и мы прошли до участка, на котором были похоронены родственники Фисенко. – Это, кажись, здесь.

– Дурень ты, – снова обласкала своего приятеля Люся, – вовсе даже не здесь, а там.

– Сама ты дура, – огрызнулся Вася, – я точно помню, что здесь они стояли, около этой могилы.

– Я тоже помню, вот у этой. – Люся показала рукой на соседнюю оградку.

Я прочитала фамилии на обоих памятниках, но они мне ни о чем не сказали. Мой взгляд невольно упал еще на одну могилу, с другой стороны березки. Там были захоронены Приваловы. Недавно я слышала эту фамилию, но никак не могла вспомнить, от кого и при каких обстоятельствах. Люся с Васей продолжали ругаться и мешали мне сосредоточиться.

– Помолчите! – прикрикнула я. – По-моему, вы оба заблуждаетесь. Скорее всего, они приходили на могилу Приваловых.

Стоило мне произнести эту фамилию вслух, как я вспомнила, что слышала ее от Курбатова. Дядя Сережа сказал мне, что Егор Костерин женился на Анне Приваловой, у которой уже была дочь Саша от первого брака, а потом у них родился сын Никита. Все сходилось.

– Может, и так, – первой признала мою правоту Люся, и под ее строгим взглядом Вася заткнулся.

Я выдала бомжам в знак благодарности сумку лапши быстрого приготовления и поехала на вокзал за билетом.

– Полетт, ты обещала дать мне почитать какую-то книжку, – напомнил Ариша после ужина. – Сегодня у меня свободный вечер. Самое время прилечь на диван, включить настольную лампу и насладиться захватывающим сюжетом.

– Извини, Ариша, но прилечь на диван, прочитать несколько страниц и заснуть, прикрывшись книгой, как ты обычно делаешь, не получится.

– Почему?

– Пока она существует только в электронном виде. А монитором не прикроешься.

– Где же ты ее взяла?

– Из Интернета скачала.

– Нет, читать с экрана компьютера я не стану. Но как же ключ к пониманию того, что происходило с нами в последнее время? – озаботился вдруг Ариша. – Я тоже хочу в этом разобраться. Погоди, наверное, можно распечатать текст?

– Нельзя, – ляпнула я и только хотела аргументировать свой отказ отсутствием бумаги, как дед меня опередил.

– Почему? – спросил он, прищурившись. – У нас что, нет бумаги? Ты же недавно целую пачку купила.

– Бумага есть, но в принтере закончились чернила, – молниеносно сообразила я. – Надо купить новый картридж.

– Что ж, тогда придется почитать прессу. – Дед разочарованно вздохнул и пошел к себе.

Пожалуй, Арише не стоило знакомиться с полным текстом мемуаров Алинкиной матери. Это чтиво предназначено исключительно для женщин. Но ведь дед не успокоится, пока я не подсуну ему какую-нибудь книжонку. Я пошарила в Интернете и скачала для моего рыцаря азарта небольшой романчик, действие которого разворачивалось в Лас-Вегасе. Судя по аннотации, там было все – преступление, любовь и карты. Что ему еще надо? А что касается ключика к пониманию того, что происходило с нами в последние годы, так пусть дед думает, что это ключик не к расследованию, а к нашим с ним взаимоотношениям. Иногда мне казалось, что в нашей семье, кроме нас двоих, был еще кто-то третий, невидимый, неосязаемый, но имеющий прямое отношение к семейному бюджету. Кто он? Конечно же, карточный азарт.

А вот мне стоило дочитать «Одиноких женщин» до конца. Все время что-то отвлекало.

«...Нонна отчаянно отговаривала меня выходить замуж за Филиппа. Я понимала, что она мне завидует, поэтому пропускала все ее доводы мимо ушей. Меня волновало только мнение дочери.

– Анжела, скажи, ты правда не против того, чтобы я устроила свою личную жизнь, да еще вдали от России?

– Мамочка, ну как я могу быть против? Когда мы гостили у него, я убедилась, что Филипп тебя действительно любит, не то что твои предыдущие женихи. Все они просто хотели тебя использовать...

– Да что ты такое говоришь! – возмутилась я.

– Мама, давай смотреть правде в глаза. Дядя Сережа сделал тебе предложение лишь для того, чтобы обрести крышу над головой. Жена его без городской жилплощади оставила, а на даче зимой холодно.

– Анжела, ты ведь тогда совсем маленькая была, откуда ты все это взяла?

– А мне Нонна все-все про него тогда рассказала, – призналась дочь.

– Понятно. А что она тебе еще говорила?

– Мам, давай не будем об этом, ладно?

– Нет, я хочу знать, о чем вы еще с ней разговаривали за моей спиной!

– Ну так, о всяком-разном. – Анжела замялась.

– И все-таки? – уточнила я.

– Ну еще она мне глаза на твоего Дмитрия Вадимовича открыла. Он был вовсе не таким, каким хотел казаться.

– Вот ему-то наша жилплощадь точно не нужна была, у Димы своя трехкомнатная квартира имелась, – парировала я.

– Вот именно! Квартира была, а домохозяйки не было. Он свою жену в могилу свел и тебя такая же участь могла ожидать. Думаешь, я не помню, каким он был педантом? Рубашки исключительно белые носил, менял их по нескольку раз на дню...

– Да, Дима носил белые рубашки, потому что его должность к этому обязывала. А вот о том, что он менял их по нескольку раз в день, даже я не знаю. Это Нонна приврала, а ты ей поверила. Анжела, ну как ты могла? Надо было со мной поговорить.

– А что там говорить! Думаешь, я не видела, как Дмитрия Вадимовича от каждой пылинки наизнанку выворачивало? Он даже не стеснялся проверять пальцем, есть ли на наших шкафах пыль. Если ее находил, то покрывался пунцовыми пятнами и принимался меня отчитывать, будто имел на это какое-то право.

– Ладно, Анжела, кое в чем ты права, у Дмитрия действительно были завышенные требования к чистоте и порядку. Скажи, а вот насчет Филиппа тебе Нонна что-нибудь говорила?

– Если честно, то да. Но я ее не слушала. Как она может о нем судить, если не общалась с ним лично? – вполне резонно заметила дочь, и я поняла, что она наконец-то повзрослела.

– И все же какие гадости она тебе про Филиппа наговорила? Я должна это знать.

Анжела еще немного поломалась, а потом стала рассказывать:

– Она сказала, если мужик до сорока пяти лет не был ни разу женат, значит, у него что-то не в порядке. Он то ли извращенец, то ли импотент. В обоих случаях одомашнить его не удастся.

– Да, официально Филипп не был женат, но у него был гражданский брак. Они уже собирались обвенчаться в церкви, но с Анэттой случилось несчастье. Филипп очень долго носил по ней траур.

– Я все это знаю. Не переживай, мамочка, все у нас будет хорошо. – Анжела прижалась ко мне, как в далеком детстве, и я даже прослезилась.

...За день до отъезда в Барселону я обнаружила, что пропал мой загранпаспорт. Он лежал вместе с Анжелкиным в верхнем ящике комода. Теперь его там не было.

– Анжела, куда ты переложила мой загранпаспорт? – спросила я у дочери.

– Я его не трогала, – отозвалась она и продолжила набивать чемодан своей одеждой.

– А куда же он тогда делся?

– Не знаю. – Анжела увидела, что я ни на шутку встревожена, бросила свое занятие и стала вместе со мной искать пропавший документ.

Мы перелопатили все ящики, полки, сумки и чемоданы, но так и не нашли мой загранпаспорт.

– Все, это катастрофа. Наша свадьба через две недели, я не успею к этому времени сделать новый. Куда же он мог деться?

– Кажется, я знаю, – робко сказала дочь. – По-моему, его выкрала Нонна, чтобы расстроить вашу свадьбу.

– Да что ты такое говоришь? С какой стати? Зачем? – Предположение Анжелы показалось мне совершеннейшей глупостью. – Этого просто не могло быть.

– Так, мама, давай немного порассуждаем. Когда она была у нас в последний раз?

– Вчера, – ответила я, не задумываясь.

– До ее прихода паспорт лежал на месте?

– Да, – кивнула я, уверенная в этом на все сто процентов.

– Тетя Нонна оставалась одна в зале?

– Оставалась, – припомнила я, – правда, ненадолго, минут на пять, если не меньше.

– Этого вполне достаточно, чтобы открыть ящик, взять твой паспорт и сунуть его к себе в сумку. Она прекрасно знала, где у нас что лежит.

– Да, теоретически она могла это сделать. – Я никак не могла принять версию моей дочери. – Но вот практически... Зачем он ей?

– Не знаю, но ситуация такова, что пропал именно твой загранпаспорт, причем после того, как здесь побывала тетя Нонна. Мама, неужели ты не поняла, что она тебе завидует, причем черной завистью?

Я задумалась над словами своей дочери. Она впервые рассуждала не как капризная, эгоистичная девчонка, а как вполне взрослая, здравомыслящая женщина. Конечно, Нонна мне завидовала, ведь я нашла себе мужа-миллионера. Я припомнила каждое слово моей подруги, так или иначе касающееся Филиппа, каждый ее жест, каждый ее взгляд. Она действительно мне завидовала по-черному, а я этого упорно не видела, потому что смотрела на нее сквозь розовые очки.

– Да, Анжела, наверное, ты права. Кроме Нонны, никто не мог взять мой паспорт. Хорошо, что я сегодня его хватилась. Если Нонка его не порвала и не сожгла, то я заставлю ее вернуть мой документ. – Полная решимости, я сняла трубку и набрала номер Нонны. Она мне не ответила.

– По-моему, это бесполезная затея. Она принципиально не будет подходить к телефону. – Анжелку аж затрясло от бессильной злобы. – Мама, ну что же нам теперь делать? Испания сорвалась, да? А может, попытаться подкараулить Нонну около дома? Или заявить на нее в милицию?

– Нет, у меня есть вариант получше, – сказала я, немного подумав.

– Какой?

– Не твоего ума дела! – вспылила я.

– Ну ладно, я вообще собиралась уходить. Мы с Лерой хотели посидеть на прощание в каком-нибудь кафе.

– Посидите, только недолго. Мы еще не все вещи собрали.

Когда Анжела ушла, я позвонила в справочную и узнала номер домашнего телефона мужа Кристины и сразу же набрала его.

– Алло! – сказал мужской голос.

– Здравствуйте! Могу я услышать Кристину?

– Да, подождите.

– Алло! – ответила Нонкина дочь.

– Здравствуй, Кристина. Это – Мария. Передай, пожалуйста, своей матери, если она не вернет мне сегодня же загранпаспорт, то Евгений Федорович узнает, кто снял все деньги с его пластиковой карточки, – выпалила я на едином дыхании.

– Тетя Маша, я не понимаю, о чем вы, – залепетала она.

– А тебе и не надо ничего понимать, – строго сказала я. – Просто передай это своей матери, и как можно быстрее! Счет идет на часы.

– Хорошо, – ответила Кристина и положила трубку.

Нонна не соизволила прийти в тот же день. То ли дочь не смогла ее найти, то ли моя угроза показалась ей недостаточно серьезной, то ли мой паспорт был уже разорван на мелкие клочки и покоился на дне какой-нибудь уличной урны. Всю ночь мы с Анжелой не спали. Говорили, говорили, говорили. Пожалуй, никогда прежде у нас не было такого откровенного общения. Только благодарить за это «свою лучшую подругу» мне совсем не хотелось.

Когда время стало приближаться к полудню, я запаниковала. В пору было разбирать чемоданы и звонить Филиппу, чтобы он отложил день свадьбы на пару месяцев. Это будет очень непростой разговор, но его, кажется, не избежать.

В начале второго раздался звонок в дверь.

– Привет! – игриво сказала Нонна, когда я ей открыла.

– Давай паспорт! – потребовала я, всем своим видом давая понять, что в квартиру я ее не пущу.

– Маша, ну не сердись, – лисой заюлила Нонка, – я просто хотела, чтобы ты прислушалась к себе, убедилась, что тебе действительно нужно это замужество. Все-таки чужая страна, другой климат... Маша, ты уверена, что сможешь перетереть цепь своих привычек?

Приоткрылась соседняя дверь. Любопытная Варвара Ивановна решила послушать, о чем мы разговариваем. Я была вынуждена впустить Нонну.

Она вволю поглумилась надо мной, намекая, что мне уже не видать загранпаспорта как своих ушей, а потом все-таки отдала мне его. Наверное, испугалась, что я действительно заложу ее Евгению Федоровичу. Я тут же стала придирчиво рассматривать каждую страничку. К счастью, все оказалось в порядке.

– Вот вы уезжаете, – вдруг сказала Нонна елейным голосочком. – А что с квартирой будете делать?

– Первое время сдавать будем, – машинально ответила я, не помня себя от радости, – а через годок, может, продадим.

– Понятно. А вы уже нашли квартирантов?

– Нашли.

– Жаль, а то у меня есть кое-кто на примете. Маша, скажи, а кто будет за ними присматривать, брать у них квартплату? – Нонна явно хотела предложить в этом качестве себя.

К счастью, я уже понимала, что возложить на нее такие функции – все равно что доверить козлу капусту.

– Этим будет заниматься Лерочка, подруга Анжелы.

– Маша, да ты с ума сошла! Хочешь доверить такое ответственное дело какой-то девчонке! Она же здесь притон устроит.

– Какой притон?

– Ну бордель, так понятнее?

– Ошибаешься. Лера очень серьезная девушка. Она учится в юридическом институте. Кстати, хорошо знает законы. А самое главное – я ей доверяю.

– Ой, Маша, ошибку ты совершаешь! Законы знает – это тоже плохо, оттяпает себе квартиру, вы даже глазом моргнуть не успеете.

– Нонна, не суди всех по себе!

– А что я? – искренно удивилась она. – Если ты про паспорт, то я же тебе его вернула. А Лерка ваша еще неизвестно, что с этой квартирой сделает. И не говори потом, что я тебя об этом не предупреждала.

Я набралась смелости и сказала Нонне прямо в лицо:

– Какая же ты все-таки стерва!

Нонка сочла это за комплимент и усмехнулась. Я пошла в прихожую, давая ей понять, что больше мне с ней разговаривать не о чем. Но она за мной не последовала, а направилась в комнату к Анжеле и стала давать ей свои прощальные напутствия. Наивная! Моя дочь уже давно поняла, что на этом солнце есть темные пятна, и перестала к нему тянуться. А если быть точнее, Анжела надела наушники и стала напевать популярную песенку. Только после этого Нонна вышла в прихожую.

– Маша, неужели мы даже не обнимемся на прощание? – спросила она с притворной сердечностью и подалась всем телом ко мне. Я сделала шаг назад. – А знаешь, что бы ты обо мне не думала, я искренно желаю тебе счастья! Ты там в своей Испании не забывай меня! Все-таки мы столько вместе пережили. Если пригласишь в гости, я буду только рада. А ты ведь пригласишь, я в этом уверена...

– Прощай, Нонна! – сказала я и потянулась к замку.

Она ушла. Больше мы с ней не виделись».

На этом повесть закончилась. Финал был явно смазан, точнее, его совсем не было. Впрочем, я просила тетю Лену, чтобы она написала мне все, что было связано с Ложкаревыми. Она так и сделала, но чтобы я могла явственнее прочувствовать, что представляют собой эти женщины, она дала их описание в определенном контексте – в контексте своей жизни. Повествование закончилось расставанием двух «подруг». Последний раз Елена Васильевна написала это слово в кавычках, давая понять, что после кражи паспорта она перестала считать Наталью своей подругой. И правильно сделала. Тем не менее меня не оставляло ощущение недосказанности. Хотя я знала, как сложилась дальнейшая судьба «Одиноких женщин». По крайней мере, их стало на одну меньше – Мария-Елена вышла замуж, а Анжела-Алина через пару месяцев вернулась в Россию. Что касается отрицательных героинь, то по закону жанра они должны быть наказаны. Это обязательно произойдет. Я помогу Марии Довгаль дописать финал.