Глава 13
На другой день я проснулась оттого, что мобильник, лежавший рядом с моей кроватью на тумбочке, известил меня о том, что мне пришла эсэмэска. Я протерла глаза и прочитала: «Номер Тамары…» Дальше шли цифры. Ну, Алина, молодец! Я и не ожидала так быстро заполучить номер Ольшанской. Что ж, прекрасно, занесу его в свою телефонную книгу и после завтрака напомню лаборантке о ее долге. Чтобы не расслаблялась! Чтобы после работы она опять побежала к своей сообщнице, выбивать деньги. А я опять окажусь тут как тут и запишу милую беседу лучших подруг.
В половине двенадцатого я сидела в машине недалеко от крыльца больницы. Скоро Тамара закончит работу, и тут мой телефонный звонок прозвучит как нельзя более кстати. Прослушку я уже включила, но из нее пока что не доносилось ничего интересного.
Наконец Тамара сказала кому-то, что все дела она уже закончила, можно и отдохнуть. «Сейчас я устрою тебе отдых», – подумала я и взяла в руки мобильник.
– Алло?
– Тамара? Это говорит ваша вчерашняя посетительница, которая пришла последней и не сдавала кровь.
По ее молчанию нетрудно было догадаться, что она поняла, с кем говорит.
– Что вы хотите? – наконец выдавила она из себя с большим трудом.
– Того же, чего хотела вчера. Мои желания не изменились. Я все еще жажду упрятать вас в тюрягу, и надолго. Но небольшое денежное вознаграждение может резко поменять мои планы.
– Это вы называете – небольшое?!
– Не мелочитесь, Тамара, жизнь и свобода стоят того. Короче, так! Завтра днем, по пути из больницы на остановку маршрутки, вы бросите сверток в мусорный бак, что стоит недалеко от крыльца, практически рядом с табачным киоском. Сверток должен быть в двух непрозрачных полиэтиленовых пакетах. Бросите – и, не оглядываясь, пойдете на остановку. Вы поняли?
– Но у меня нет этих денег…
– Я уже объяснила вам, что это – ваши проблемы. Решайте их как можете, и побыстрее. В противном случае – вы сядете. А тюрьма, надо сказать, далеко не лучшее место для молодой девушки! Там есть такие нехорошие тети, больше, правда, похожие на дядей… вы лесбиянством случайно не увлекаетесь?
– Н-нет…
– Но наверняка слышали об этом и знаете, что это такое. Так вот, в тюрьме вам теория этого дела очень пригодится на практике. Готовьтесь!
Я выключила телефон. Через десять минут я увидела, как из дверей больницы выскочила Ольшанская и рванула на остановку маршрутки со скоростью спринтера. Я повернула ключи в замке зажигания…
– Я тебе в третий раз говорю: у нас денег нет! Мой муж отказывается платить тебе! Мы тебе уже заплатили – будь довольна. Остальное – твои проблемы!
– Ах так?! Ну, пеняйте на себя, граждане душегубы! Я тебе уже говорила: одна я в тюрьму не пойду. В соседних камерах будем сидеть! Денег жалеешь?
– А у тебя их нет, потому ты их и не жалеешь.
– В тюрьме они и тебе не понадобятся. Все равно у вас все конфискуют!
– Тамара, ну, что ты! Остынь. Давай поговорим спокойно…
– Спокойно?! Ты что, с дуба рухнула?! Мне грозят тюрьмой, а я должна быть спокойна?!
– Мы обязательно что-нибудь придумаем…
– Не надо ничего придумывать! Если завтра в двенадцать часов ты не принесешь мне деньги…
– А почему так рано-то?!
– Я должна отдать их вымогателю по пути с работы на остановку маршрутки. А я, как ты знаешь, ухожу домой в начале первого. Так вот, если завтра…
– Все, все, я поняла. Хорошо, мы что-нибудь решим. Пока, до завтра.
– Алена! Я тебя предупредила. Я думаю, там очень заинтересуются твоими делишками. А уж я молчать не стану. Помни об этом!
Я делала запись с прослушки. Хороший у них получился диалог! Вскоре я увидела, как Тамара вышла из магазина и направилась к остановке маршрутки. Все, дело сделано! Она угрожает Алене, та должна что-то предпринять. Теперь я прослежу за мадам Дьяченко.
Ближе к вечеру к магазину подъехал Анатолий. Он вошел внутрь и до закрытия оставался там вместе со своей женой. О Тамаре они не говорили. Едва Алена заикнулась о лаборантке, как супруг резко оборвал ее:
– Дома поговорим!
Через некоторое время из магазина вышла моя подруга Нечаева, следом – супруги Дьяченко. Последние отправились на своей машине домой, а я подъехала к Алине.
– Привет, Полина! – обрадовалась она моему неожиданному появлению. – До дома меня довезешь?
– Падай!
– А ты как здесь очутилась? – Подруга села рядом со мной.
– Случайно проезжала мимо, – ответила я, не желая вводить Алину в курс последних событий. Еще неизвестно, как все обернется, может, ей лучше подольше пребывать в неведении.
Мы ехали по заполненным машинами улицам к Алинкиному дому.
– Слушай, Полина, эти Дьяченко совсем на голову больные, – пожаловалась мне Нечаева.
– В каком смысле?
– Я сегодня пришла в магазин – вся такая из себя! Говорю Алене, что, мол, прическу вчера у самого Птицына сделала, а она даже ухом не повела. Сидит себе, задумчивая, как слон, только головой мне кивнула. «Угу», – говорит. И все! Нет, ну это нормально, а?! Я говорю – мол, четыре тысячи за эту красоту отдала, а она опять: «Угу»… Как сыч! У самой на голове – полный отстой! Какой-то хвостик. А мне она даже не позавидовала.
– Алина, не обращай внимания, ей сейчас не до тебя.
– Нет, ну обидно! Четыре тысячи!.. У самого Птицына!.. И такая реакция окружающих…
Я довезла возмущенную Алину до дома, успокоила ее, объяснив, что Дьяченко – это не показатель. Другие ее знакомые наверняка перемрут от зависти. Подруга помахала мне рукой и скрылась в своем подъезде. А я отправилась домой, готовиться к завтрашнему дню.
Пожалуй, к больнице мне надо приехать пораньше. К половине восьмого, когда начинают работать регистратура и лаборатория. Вдруг Алена захочет прийти к Тамаре раньше всех больных? Но вряд ли Ольшанская окажется на рабочем месте в одиночестве. Я слышала, что она с кем-то разговаривала, значит, с ней там сидит еще одна сотрудница. А что Алена сможет сделать в присутствии постороннего человека? Не знаю, не знаю, от этой дамочки можно чего угодно ожидать! Кажется, Тамара сильно разозлила ее во время их последнего разговора, это было слышно по ее интонации. Алена слишком недобро, с какой-то затаенной угрозой, сказала подруге: «Все, все, я поняла. Хорошо, мы что-нибудь решим. Пока, до завтра». Как будто эти слова предназначались не Тамаре, а ей самой! Мол, я все поняла, знаю, что теперь с тобой надо делать, так что чеши отсюда, не мешай мне думу думать. Ой, что-то у меня неспокойно на душе! Нет, я обязательно приеду к больнице пораньше, встану у входа и буду высматривать Алену. Или Анатолия. И если кто-то из них войдет внутрь…
И что тогда? А тогда я тоже войду следом и… Там будет видно. Как говорится, война план покажет. Но обязательно мне надо быть рядом с Тамарой. Что-то мне подсказывает, что завтра Дьяченко попытаются нечто с ней сделать…
Приняв это решение, я отправилась спать в детское время. Завтра мне предстоял ранний подъем, чего я страшно не люблю, и вообще неизвестно, как там все сложится, так что я хоть встану с ясной головой.
* * *
На следующее утро уже в четверть восьмого я сидела в своем «Мини Купере» на некотором расстоянии от крыльца больницы и во все глаза смотрела на двери. Они были закрыты. Вскоре пришла какая-то женщина, открыла их и вошла внутрь. Потом потихоньку потянулись и другие, работники больницы или страждущие, неважно. Я высматривала кого-нибудь из четы Дьяченко. А может, и обоих сразу, как знать?
Время тянулось медленно. Прошла Тамара. Я достала мобильник и набрала номер Серафимы, не сводя глаз с крыльца:
– Не разбудила?
– Что ты, Полина, я давно на ногах. Я – пташка ранняя! Готовлюсь к уборке.
– А у меня для тебя новость: я нашла тебе работу.
– Правда? Спасибо!
– Почему не спрашиваешь, какую? Может, тебе не понравится то, что я тебе хочу предложить?
– Я думаю, все равно это лучше, чем мыть полы в общаге и кидать лопатой снег весь день.
– Не знаю, не знаю… Ты слышала о таком стилисте – Андрее Птицыне?
– Разумеется, кто же о нем не слышал!
– Он вчера в очередной раз поссорился со своей экономкой. Решил расстаться с ней окончательно и бесповоротно. Ищет новую.
– Экономка? Это что, домработница?
– Это больше, чем домработница! Это администратор-хозяйственник, то, кем ты работала раньше. Я рекомендовала ему тебя. Сможешь подъехать сегодня в девять к его дому?
– А где он живет?
– В коттеджном поселке. Запиши телефон.
Я продиктовала Серафиме номер сотового Птицына.
– Полина, а откуда ты его знаешь?
– Я стригусь у него.
– О-о-о! Может, мне тебя на «вы» называть?
– Когда ты начнешь у него работать, тебя тоже все будут называть на «вы». А если серьезно, созвонись с ним сегодня и не забудь уточнить размер оплаты. Но я думаю, она окажется на порядок выше твоей теперешней, это как минимум. Потом сообщишь мне, как прошло ваше собеседование.
– Обязательно. И спасибо тебе еще раз.
– Чао, созвонимся.
Я убрала телефон, достала термос с кофе и тосты и принялась завтракать прямо в машине, не сводя глаз с входивших в больницу людей.
В одиннадцать часов мои глаза от напряжения уже слезились. Черт, этого еще не хватало! Я вытерла их платком. На несколько секунд я зажмурилась, поморгала… Ноги и нижняя часть туловища из-за неподвижности у меня сильно затекли. Мне очень хотелось выйти из машины, побегать вокруг нее и даже попрыгать, короче, сделать что-нибудь, лишь бы подвигаться. Но я не могла себе этого позволить.
В половине двенадцатого я все-таки вылезла из машины и походила немного взад-вперед, не сводя глаз с крыльца, вновь села на свое место. Из прослушки ничего не доносилось. Какие-то шорохи, отдаленные голоса… Я подождала еще некоторое время. Из-за упорного всматривания в одно и то же место глаза мои устали неимоверно. Я прикрыла их на несколько секунд, часто-часто поморгала и в сотый раз уставилась на двери больницы.
В половине первого я встревожилась. Тамара уже должна была уйти домой! Почему она не появляется?
Ровно в час я вышла из машины, поставила ее на сигнализацию и вошла в больницу. На четвертом этаже, в самом конце коридора, толпились люди. Я приближалась к лаборатории с недобрым предчувствием. Когда я подошла совсем близко, какой-то врач строго спросил меня, куда я иду.
– Так мне на рентген надо, – ответила я.
– Кабинет не работает, приходите завтра, – недовольно проворчал он, – и вообще, не подходите сюда.
– А что случилось? – спросила я.
– Уходите, уходите, здесь нельзя быть посторонним! – замахал он на меня руками.
В это время позади меня кто-то крикнул:
– Милицию пропустите!
Я повернулась и увидела двух мужчин в форме. Их быстро провели в лабораторию.
– Товарищи, немедленно уйдите все отсюда! – гаркнул на нас один из них.
Я отошла на несколько шагов и встала у стены. Другие пациенты потихоньку отодвинулись от двери кабинета.
– Что там случилось? – спросила я одну женщину с грустным лицом.
– Говорят, лаборантку одну нашли мертвой, ту, которая забор крови делала, – пожала она плечами, – больше я ничего не знаю…
Я прыгнула в машину и буквально полетела к магазину «Каменный цветок». В голове стучало одно: я не смогла! Предотвратить, предугадать… Не смогла! Как же они прошли мимо меня?! Ведь я глядела во все глаза! Целых пять часов я буквально поедала глазами всех, входивших в больницу! Я могу поклясться чем угодно: ни Алена, ни ее супруг на крыльце не появлялись. Как же так?! Неужели я все-таки их проглядела? А может, кто-то из них приехал раньше меня? Нет, больницу открыли при мне. Как тогда они могли прошмыгнуть незамеченными? И что они с ней сделали? Ведь вокруг столько людей? Черт! Черт! Меня просто трясло от злости и обиды. Я так готовилась – и нате вам! «Лаборантку нашли мертвой!»
Не доезжая метров тридцати до магазина, я остановила машину и включила прослушку.
Тишина! Ни звука. Подождав минут двадцать и не услышав ни шороха, я покинула машину и на свой страх и риск вошла внутрь. Алина стояла за прилавком и демонстрировала двум дамам какие-то серьги. На прилавке лежало несколько пар.
– Что вы, опал в серебре очень хорошо смотрится!
– Но почти три тысячи – это очень дорого! – воскликнула одна из покупательниц.
– Есть опал в ювелирном сплаве. Вот, посмотрите, какие великолепные серьги! Форма необыкновенная! Цвет – благородный, с радужной игрой цветов на поверхности! И всего семьсот рублей. Это почти даром.
– Ир, возьми те, в серебре, – посоветовала подруга, – они лучше смотрятся. И потом, серебро – это серебро! Благородный металл, как-никак.
Я встала рядом с дамами. Алина заметила меня и подмигнула мне краем глаза.
– Ой, ладно, уж возьму эти. – Ира потянулась за кошельком.
Алина выбила ей чек и уложила серьги в маленький целлофановый пакетик. Дамы, переговариваясь, вышли из магазина.
– Где твоя хозяйка? – спросила я Алину шепотом.
– Можешь говорить громче, их обоих здесь нет.
– С утра не было?
– С утра. А что случилось?
– Только что нашли подругу твоей Алены – Тамару Ольшанскую – убитую, в лаборатории!
– Да что ты?! Вот ужас! И кто же это сделал?!
– Боюсь, что твои хозяева.
– Кошмар! Полина, мне страшно находиться с ними рядом. Раз они такие, то могут и меня…
– Да тебя-то за что?
– Кто знает! Может, они ненормальные?! Может, они кайфуют оттого, что мочат всех подряд? Я не хочу подвергать свою жизнь опасности!
– Успокойся, на твою жизнь никто покушаться не собирается. Ты чете Дьяченко ничего плохого не сделала. Тебя они точно не убьют, иначе останутся без продавца. Когда еще они нового найдут!
В это время стукнула входная дверь, и в магазин вошла молодая пара.
– Дорогой, вот в этом магазине я и выберу себе подарок! – воскликнула девушка, подбегая к витринам.
– Киска, выбирай, я все оплачу.
– Ой, Димусик! Какой ты у меня!..
– Так вот я и говорю, – заворковала Алина делано громко, – берите серьги с опалами, не пожалеете!
Она вложила мне в руки серьги, которые перед этим демонстрировала дамам и еще не успела убрать в витрину. Я притворилась, что рассматриваю их.
– Вы посмотрите, какие они великолепные! Форма необыкновенная! Цвет – благородный с радужной игрой цветов на поверхности! И всего за семьсот рублей. Это почти даром! А если вы захотите, к ним у нас есть еще и колечко, камень точно такой же формы и цвета, и цена…
– Ой, а можно мне посмотреть? – Девушка взяла серьги у меня из рук.
Алина занялась новой покупательницей, а я вышла из магазина на улицу. Значит, супругов Дьяченко здесь нет. Ну, нет так нет. Это дает мне все основания полагать, что они самым непосредственным образом причастны к смерти Тамары.
Я приехала домой. Ариша лежал на диване в гостиной в стиле кантри и листал газету.
– Дедуль, пообедаем вместе?
– С удовольствием.
Я разогрела голубцы в микроволновке, когда они были готовы, позвала Аришу. За обедом я рассказала деду о том, что случилось с Тамарой Ольшанской и как я проворонила убийцу.
– Ума не приложу, каким макаром они проникли в больницу! Ведь я оказалась у самых дверей еще до открытия и наблюдала за всеми входившими туда людьми. Не могла я их пропустить! Может, там есть еще один вход? Так сказать, заднее крыльцо?
– А ты не думала, что они могли пройти переодетыми? Ты же постоянно меняешь облик, а чем они хуже? Наверняка сделали то же самое.
Черт! Как же я раньше об этом не подумала?! Точно, он или она переоделись. Я высматривала Алену или Анатолия в их обычном виде, а они прошли в другом обличии! Может, Алена переоделась в хромую больную старушку и проковыляла себе спокойно мимо меня?
Я была очень раздосадована из-за своей несообразительности. Даже есть перестала.
– Дед, ну почему мне это еще вчера не пришло в голову?! Из-за меня погибла девушка!
– Полетт, не казни себя. Во-первых, всего предвидеть не может никто. Во-вторых, стóит ли так уж ее жалеть? Как ни крути, а она тоже преступница. Она взяла деньги за подложные анализы и тем самым, так сказать, способствовала… То, что с ней случилось, – это закономерно. Как говорили древние, Vindicta hominem sceleratum aliquando consequetur! Рано или поздно месть настигает преступника.
– Нет, дед, это мой прокол, мой «косяк», как говорит Алина. Но я этого так не оставлю!
– Что ты собираешься делать?
Я пошла в свою комнату и оттуда позвонила дяде Сереже. Он, как всегда, обрадовался, услышав мой голос:
– Здравствуй, Полина! Как твои дела?
– По-разному…
– Ну, что-то я не слышу в твоем голосе ноток оптимизма. Что-нибудь случилось?
– Не у меня. Дядя Сережа, вы знаете о сегодняшнем убийстве в городской больнице?
– Нет. А что там произошло?
– Погибла лаборантка, Ольшанская Тамара, около двенадцати часов дня. Я подозреваю, что ее убили те люди, которыми я в данное время занимаюсь. Если бы вы могли разузнать для меня хоть что-нибудь, я была бы вам очень благодарна!
– Ну, давай я попробую. Я сам тебе перезвоню.
Дядя Сережа отключился, а я пошла доедать голубцы.
Он позвонил часа через два.
– Полина, ничего особенного мне узнать не удалось. Да, лаборантку нашла мертвой ее сотрудница. На шее у нее – след от укола. В крови – какой-то быстродействующий яд, какой именно, уточняется. Больше пока ничего не известно. А, вот еще что! Под крышкой ее стола в лаборатории обнаружили «жучок». Его отдали на дактилоскопическую экспертизу. Ну, вот теперь, кажется, все.
Я почувствовала, как пол уходит у меня из-под ног. Мой «жучок»! Я совсем забыла о нем! Там же мои отпечатки пальцев! Дядя Сережа расценил мое молчание по-своему:
– Информации маловато, я понимаю, уж извини, как говорится, чем богаты. Дело ведь только начато.
– Нет, нет, спасибо, Сергей Дмитриевич. Что бы я без вас делала! И еще, не сочтите за наглость, у меня к вам очередная просьба. Не могли бы вы узнать, какое учебное заведение оканчивала Дьяченко Алена Дмитриевна?
– Ищешь того, кто мог сделать лаборантке укол?
– Ищу.
– Как я могу отказать вам, мисс?! Узнаю – позвоню.
Я положила трубку и обессиленно опустилась на стул. Ариша вошел в комнату и, увидев свою внучку в состоянии полного оцепенения, затормошил меня и принялся расспрашивать, что случилось.
– Дедуль, кажется, я совершила еще одну ошибку… – упавшим голосом сказала я.
– Полетт, ты меня пугаешь! Какую ошибку ты совершила? Убили кого-то еще? Что за день такой сегодня?!
– Нет, больше никого не убили, но я вляпалась, и конкретно. Милиция нашла мой «жучок» под крышкой стола в лаборатории, где сегодня убили ту девушку! Я прослушивала ее разговоры, хотела получить какие-нибудь сведения. Милиция его нашла, значит, они отследят и мои отпечатки на нем…
– Да, Полетт, отпечатки – это серьезно! Но, с другой стороны, твоих «пальчиков» в милиции нет. Вряд ли они смогут определить, чьи это отпечатки.
– А если все-таки они это установят? Боюсь, мне придется объяснять органам, зачем я поставила «жучок» под столом у этой лаборантки. И мне будет весьма трудно сделать это! Как бы мне не попасть в число подозреваемых!
– Ну-ну, не горюй, мы что-нибудь придумаем. Хочешь, я скажу, что ты сегодня весь день была дома? У тебя появится алиби. А что поставила «жучок» – так мало ли, зачем? Может, ты хотела ее разыграть, по-дружески?
– А как я объясню, откуда у меня эта игрушка?! На улице ее нашла? Вместе с прослушкой? К тому же, возможно, найдутся люди, видевшие мою машину поблизости от больницы. Как я смогу это объяснить? Я ведь проторчала там больше пяти часов! Точнее, почти шесть. Что, по-твоему, я делала около входа в больницу столько времени? В общем, дедуля, я пропала.
– А кровь ты сдавала под своей фамилией?
– Под вымышленной. Но это меня не спасет.
– Да нет, дочка, все не так страшно! Мы обязательно что-нибудь придумаем. Да пусть еще попробуют вычислить тебя по отпечаткам! Сколько было таких случаев: найдут «пальчики» на месте преступления, а кому они принадлежат – неизвестно! Так что мы еще посмотрим…
Дедуля старался говорить бодро и выглядеть оптимистически настроенным, но все равно мне было не по себе. Остаток дня я слонялась по дому из угла в угол, не находя себе места, бралась то за книгу, то за саксофон, но и то и другое валилось у меня из рук. Дед пробовал меня расшевелить рассказом, как он выиграл в последний раз в покер довольно-таки приличную сумму денег, как блефовал и это помогло ему. Но я слушала его рассеянно, постоянно возвращаясь к своим мыслям. Видя мое кислое настроение, дед даже отложил поход в казино.
В начале одиннадцатого я ушла спать, сославшись на головную боль и страшно огорчив этим деда. На прощание он опять попробовал успокоить меня, но я только рукой махнула, мол, не стóит. И поднялась в свою комнату.
Я долго ворочалась в постели, меня раздражали звуки, доносившиеся с улицы, потом выяснилось, что моя постель – очень неудобная и на ней просто невозможно спать! Как я этого не замечала раньше? Наконец, кажется, уже под утро я уснула.
Мне приснился Сергей Шигонцев. Мы шли с ним рядом по дорожке не то парка, не то леса. Он обнимал меня и прижимал к себе, и мне было так хорошо, что я едва не плакала от счастья. Потом мы вышли на какой-то луг и сели на траву. Он опять обнимал меня и говорил что-то нежное, а мне так хотелось большего! Я уже собралась намекнуть ему об этом, но тут вдруг на поляну выбежала коза с маленьким козленком. Они забегали по лугу кругами, а Сергей вскочил и начал гоняться за ними.
– Не надо, не лови их, пусть себе бегают! – крикнула я ему, но Сергей меня, похоже, не услышал. Он продолжал гоняться за козами, падал в траву, смеялся и снова вставал, чтобы через пару шагов упасть опять. Это детское занятие, похоже, доставляло ему большое удовольствие.
И вдруг он пропал. Я встала и пошла его искать, но Сергея нигде не было. Я ходила по лугу и звала его, потом встретила бомжа Васю. Я хотела его спросить, не видел ли он здесь молодого человека, но тот махнул на меня рукой и сказал: «Все обойдется…»
– Что обойдется? – не поняла я.
– Все обойдется, – сказал он снова. И вновь махнул рукой. Потом он пошел куда-то по лугу, пока не скрылся вдали…
Меня разбудил телефонный звонок. Я вскочила и посмотрела на часы. Девять! Кто это может быть в такую рань? И отчего людям не спится?
– Алло?
– Полина? Это Серафима. Я тебя не разбудила?
– Нет, я уже встала, – соврала я, сдерживая зевоту.
– Полина, у меня такая новость! Сядь, если ты стоишь!
«А если лежу? – хотела было спросить я. – Мне подняться и сесть?»
– Ну, говори, не томи…
– Птицын берет меня к себе! Экономкой. Я вчера была у него, мы долго беседовали. Мы даже чай вместе пили! В общем, он сказал, что я ему подхожу, он меня берет, но с испытательным сроком.
– Поздравляю!
– Полина, ты не представляешь, какой это хороший человек! Когда я по телевизору его видела, всегда думала, что он то ли «голубой», то ли косит под него. Во всяком случае, я считала, что у парня большие тараканы в голове! А он, оказывается, вполне нормальный… Почти нормальный. В общем, общаться с ним можно. Мы так хорошо поговорили о том о сем, о жизни… А какую он мне зарплату назначил! Полина, я даже боюсь назвать эту сумму вслух.
– Боишься – не говори.
– Полина, спасибо тебе, что порекомендовала меня ему. Я теперь твоя должница!
Ага, и Птицын тоже! Он так и сказал, что если экономка ему подойдет… Так что у меня теперь – два должника. Я положила трубку и отправилась в душ.
