Глава 39
Временное пристанище
Я прихожу в себя, лежа на чем-то холодном и жестком.
Комната очень маленькая и темная. Не видно ни окна, ни двери. Тесное помещение освещено единственной тусклой лампой. Не сразу, но я понимаю, что нахожусь на обычном бетонном полу. Повернув голову левее, я вижу Коуди, который все еще без сознания лежит рядом.
Что случилось?
Я пытаюсь вспомнить, как мы попали сюда и что это за место.
Помню, мы сели в машину к женщине, которая представилась как доктор Максер. Она сказала, что, хотя за нами не следят, меры предосторожности никогда не бывают излишними. Мы остановились на красный сигнал светофора, и прежде чем я успела среагировать, она повернулась и деактивировала нас обоих.
А потом я оказалась…
Где же я оказалась?
Кажется, я была вместе с Дзеном. Точно. Мы снова очутились вдвоем на территории комплекса «Диотеха». И Дзен читал мне стихи на лужайке перед домом. Сонет номер 116, мой любимый. А потом повел себя очень странно и внезапно ушел.
Минуточку! Могло ли это происходить на самом деле?
Нет, никак не могло. Дзена схватили. Пленили на моих глазах.
Если только… Я еще раз обвожу комнату взглядом. Если только я снова не оказалась на территории, принадлежащей «Диотеху».
Но только что-то не совпадает. Зачем Максер понадобилось привозить нас сюда? В машине мне показалось, что она сама панически боится «Диотеха».
Пол чуть заметно подрагивает, и, подняв взгляд, я вижу приближающиеся ко мне ноги. Потом, глядя под этим необычным углом, я с трудом различаю черты лица и убеждаюсь, что это женщина из автомобиля.
– Ты проснулась, – говорит она.
Я приподнимаюсь и протираю глаза.
– Где мы? – спрашиваю я, все еще не до конца придя в себя.
– В моей складской ячейке.
Я осматриваю крохотную сырую комнатку. В ней нет ничего, кроме лампочки, матраса, который кажется надувным, исцарапанного металлического стола и стоящего рядом такого же кресла. Поверхность стола заполнена какими-то непонятными приспособлениями. Единственное, что я узнаю, – это ноутбук.
– Вы здесь живете?
– Да, временно, – отвечает Максер. – Но мне часто приходится перебираться с места на место. Складские ячейки подходят лучше всего. Оплата помесячная, и нет излишне любопытных соседей.
– Зачем вы деактивировали нас? – спрашиваю я.
– Мне была необходима гарантия, что вы не запомните, где расположено это помещение. Чтобы «Диотех» позже ничего не смог выкачать из вашей памяти. Так безопаснее.
– А когда очнется он? – киваю я в сторону Коуди.
– Через несколько минут, – сообщает доктор Максер. – Химический состав его мозга несколько отличается от твоего, а потому потребуется немного больше времени, чтобы эффект от воздействия модификатора улетучился.
Я потираю затылок, который слегка побаливает, – видимо, от долгого соприкосновения с холодным бетоном пола. И в этот момент пальцами ощущаю небольшой резиновый диск у себя на шее. Рука порывисто ощупывает кожу сначала над левым, затем над правым ухом. Когнитивные рецепторы. Я так их и не сняла.
– Что еще вы со мной сделали? – интересуюсь я раздраженно, вставая на ноги и все еще озираясь по сторонам.
– Ничего. Я всего лишь вернула то, что по праву принадлежит тебе. – С этими словами она сует руку в карман и достает крохотный серебристый кубик.
В нем я сразу же узнаю жесткий диск, на который Дзен записал украденные у меня воспоминания. Кубик снова излучает зеленое сияние.
Охваченная волнением, я делаю шаг в ее сторону.
– Откуда это у вас?
Максер смотрит на кубик, а потом снова на меня.
– Я нашла его, когда обыскивала тебя.
– Меня? – переспрашиваю я изумленно.
Она кивает.
– Да. Он лежал в одном из твоих карманов.
– Но это невозможно, – качаю я головой.
В последний раз я видела кубик, когда Дзен прятал его в свой карман. Как раз перед тем как я заснула. А потом появились те люди на автозаправочной станции, схватили Дзена, и он бесследно пропал.
Максер поднимает брови и с хитрецой глядит на меня.
– Быть может, тебе вновь стоит припомнить, что произошло на той бензоколонке?
Я поспешно прокручиваю всю сцену в памяти. Момент за моментом.
Дзен попросил меня оставаться в машине, пока он будет расплачиваться за горючее. Потом какая-то девица сфотографировала меня на мобильный телефон. Минутой позже появились те мужчины. Я бросилась к Дзену, но он оттолкнул меня. Положил руку на мое бедро и велел бежать как можно быстрее и дальше.
На мое бедро.
Я стараюсь вспомнить этот фрагмент как можно детальнее и только теперь понимаю, что Дзен что-то сунул мне в карман, прежде чем оттолкнуть. В тот момент я ничего не заметила, потому что думала совершенно о другом.
А вот Дзен сохранил достаточно хладнокровия, чтобы кубик оказался у меня, прежде чем я бросилась бежать.
Он хотел, чтобы у меня остался доступ и к другим моим воспоминаниям.
Ему было важно, чтобы я смогла восстановить всю картину полностью.
Но в первую очередь он стремился не допустить к моей памяти «Диотех».
– Вы! – восклицаю я, чувствуя внезапное озарение и глядя на Максер. – Это вы запустили во мне то воспоминание, верно? О стихах?
– Если уж начистоту, – отвечает она, – мне не пришлось ничего делать. Воспоминание запустила ты сама. Я всего лишь включила жесткий диск.
– Как же мне это удалось? – недоумеваю я.
Женщина лишь пожимает плечами.
– Вероятно, даже в бессознательном состоянии ты продолжала думать о Дзене. И этого оказалось достаточно.
Я невольно расплываюсь в улыбке.
– Все это хорошо, – говорит Максер, – потому что в значительной степени облегчит мне объяснения.
– Какие объяснения?
– Те, которых ты от меня сейчас потребуешь.
Я смотрю на нее широко открытыми от удивления глазами.
– Откуда же вам знать, о чем я собираюсь вас расспрашивать?
Максер улыбается, и в уголках ее красиво очерченных глаз лучиками собираются морщины.
– Я знаю гораздо больше о нашем предстоящем разговоре, чем ты можешь представить.
Однако наш диалог пока представляется мне совершенно абсурдным. У меня начинает болеть голова, и я плотно закрываю глаза.
– Следуй голосу инстинкта, – слышу я ее совет. – Задай мне первый же вопрос, который придет тебе на ум. Обещаю, ты попадешь в самую точку.
– Где находится «Диотех»? – спрашиваю я, не задумываясь.
– Вопрос не в том, где он находится, – поправляет Максер. – Здесь уместнее слово когда.
– Что?! – Я так растерялась, услышав ее ответ, что мне кажется, будто стены комнаты начинают сдвигаться.
– Спрашивай, спрашивай, – ободряет она. – Только так ты все поймешь.
Я глубоко вздыхаю и выдаю следующий вопрос, который приходит в голову:
– Почему вы знаете о «Диотехе» так много?
Максер усаживается в кресло и кладет ладони на колени.
– Потому что прежде я на них работала.
– Прежде?
– Да. Я была одним из их ведущих ученых-исследователей.
– Почему вы не хотели, чтобы я узнала, куда вы меня отвезете? Они охотятся и на вас?
Она энергично кивает, словно хочет показать, что я на верном пути.
– Да. Продолжай.
Игра, которую она затеяла, вызывает во мне раздражение и жгучее любопытство одновременно.
– Почему они сделали вас своей мишенью?
– Потому что, если ты работаешь на «Диотех» и особенно если ведешь крайне важные для них научные разработки, то не можешь просто взять и уйти. Они этого не позволят. – Максер склоняется ближе и смотрит мне прямо в глаза. – Понимаешь? Я ведь тоже сбежала от них.
Она тяжело вздыхает и складывает ладони вместе.
– Когда я начинала в «Диотехе», это была очень маленькая компания, но с новаторскими идеями. В ней собрались выдающиеся умы, стремившиеся вывести науку на новый, более высокий уровень и использовать ее достижения на благо всего человечества. Мне это пришлось по душе. Но потом все изменилось. Прежде всего у них появились другие мотивы. Я не могла смириться с тем направлением, в котором стала развиваться компания, и потому покинула ее.
– Почему на сайте в Интернете, – продолжаю я в задумчивости, – вы пишете о «Диотехе» так, словно компании еще не существует?
Максер кивает, всем видом показывая, что именно этого вопроса и ожидала следующим.
– Потому что ее нет.
Я лишь беспомощно хлопаю глазами, глядя на нее.
– Что вы сказали?
Она откидывается на спинку кресла и вздыхает:
– Компания «Диотех» будет создана только через сто лет.
У меня немеет тело. Руки теряют чувствительность первыми.
– Когда вы сказали, что тоже сбежали, – продолжаю я, аккуратно подбирая слова, – то имели в виду…
Но и голос мне отказывает. Я не в состоянии закончить фразу.
Ей моя растерянность кажется, вероятно, даже забавной, потому что она чуть заметно усмехается и говорит:
– Сейра, я попала сюда точно таким же путем, как и ты сама.
А я думаю о том воспоминании, которое только что посетило меня. Обо всем, что вспомнила, пока лежала на холодном полу. Я тогда сказала Дзену, что считаю Шекспира счастливчиком, потому что он жил в эпоху, когда еще не существовало современных технологий. Когда жизнь строилась на здоровых началах и была возможна вечная любовь. А еще я добавила, что только в то время мы действительно могли бы соединить наши судьбы навсегда.
Потом в моей памяти возникает разговор с Дзеном в машине, когда он пытался объяснить, как нам удалось совершить побег. И мне удается выделить несколько фраз, которые представляются теперь ключевыми. Фраз, начинающих слагаться сейчас в совершенно иную историю.
Вероятно, мне стоит начать с поэзии.
Сонет номер сто шестнадцать был твоим любимым.
Но потом он превратился в нечто большее. Именно он вдохновил нас на сознание дерзкого и очень сложного плана…
Когда мы с тобой попытались бежать, случилось нечто непредвиденное…
Непостижимым образом ты попала туда, а я… Я очутился в совершенно другом месте.
Теперь мне отказывают ноги. Мое тело начинает терять равновесие, и я падаю, падаю, падаю, пока снова не оказываюсь распластанной на холодном бетонном полу. Я отчаянно цепляюсь за висящий у меня на шее медальон и сжимаю его в кулаке, когда, подобно удару молнии, меня осеняет истина.
Это и в самом деле год.
