Глава 15
КТО БЕЗ ГРЕХА, ПУСТЬ ПЕРВЫЙ БРОСИТ КАМЕНЬ

Ректор не обманул. Его чудесный порошок сработал. На обеде светились почти все присутствующие. И это повергло меня в уныние. Я замерла у входа в столовую и печально вздохнула. Я привыкла к неудачам, и проклятие сработало даже сейчас. Причем особо изощренным образом. Стоящий рядом Арион фон Расс задумчиво рассматривал моих одногруппников, которые сгрудились за центральным столом и мрачно пили что-то мутное из большой бутыли, притащенной Дроном. Лица у всех были грустные и помятые. Видимо, представление лича и ректора произвело на всех неизгладимое впечатление.

Порошок, который ректор распылил в аудитории, чтобы выловить того, кто меня проклял, сработал. Он указывал на человека, злоупотребившего проклятием, образуя над головой что-то типа нимба. Только вот имелся этот нимб и у моего бывшего, и у Рокси, и у Като, и у Дрона, у обеих близняшек, и, естественно, у Тима, который отличался мрачным характером. Без нимба из моих близких друзей остался только Михаэль, и, похоже, его этот факт печалил. Он несколько раз пытался ухватить нимб Криса, но Крис дергал плечом и раздраженно бухтел. «Как дети», — подумала я и поинтересовалась у ректора:

— И что дальше? Картина впечатляющая, я бы сказала…

— Вот в каком же ты все-таки гадючнике училась! — в сердцах сказанул герр Расс и поморщился, с тоской разглядывая светящихся подозреваемых.

Я смотрела на знакомые лица и мысленно соглашалась с его утверждением. Серпентарий. Иначе не выживешь и не устроишься в жизни. Может быть, именно отсутствие необходимой доли сволочизма, а не проклятие виновато в моих неудачах? Единственное, чего хотелось, — это сбежать как можно дальше, завернуться в одеяльце в уютной норке и провести там остаток дней. И наплевать на мысли о мести и избавлении от проклятия. Если бы без него я стала такой же, как они… то, может быть, все же лучше с ним?

— Вот, Мира, как ты с этим тираном работаешь? — всплакнула Като, обвинительно ткнув пальцем в ректора.

Подружке сильнее всего досталось от шушеля. Мне шепнули по секрету, что она волосы расчесывала почти час. И некоторые пряди пришлось состричь. Вид сейчас она имела примерно такой же, как и три года назад, — потерянный и забитый. Мне стало ее жаль. Внезапно показалось, что она, как и я, пытается казаться лучше, чем есть на самом деле.

— Работает! — раздраженно фыркнула Рокси. — Ты бы лучше спросила, как она с ним спит! Точно тиран!

Впрочем, в вызывающем взгляде брюнетки промелькнул такой откровенный интерес, что ректор хмыкнул, а я захотела придушить мерзавку голыми руками. Видимо, ей было мало выйти замуж за Криса, теперь гадина положила глаз и на моего фиктивного жениха. И это неимоверно бесило.

Мой бывший молчал и на свою жену не смотрел. Только накатывал стопку за стопкой и укоризненно поглядывал в мою сторону. Еще бы! Он часом ранее устроил истерику, пытаясь всех объединить для того, чтобы вытащить меня из лап грозного чудовища (лича). Воинственный настрой не пропал, даже когда в клубах дыма появился Арион фон Расс и объявил все случившееся ранее иллюзией. Спектакль, правда, подпортил шушель, который мерзко хихикал, качаясь на люстре, кидался клубникой в Като, а потом драл ее прическу. Твареныш был совершенно реальным, и это все видели, а приказам ректора он не подчинялся — продолжал самозабвенно пакостничать в свое удовольствие. Крис даже в драку полез. В итоге его увела охрана, но он не сдался и продолжал рваться мне на выручку.

Вряд ли я забуду выражение лица бывшего, когда позже он застал меня в холле под ручку с личем — мы как раз обсуждали программу некромантии для третьего курса. Мне реально стало его жалко. Крис взглянул на меня, как на врага, и сбежал, а мы дождались ректора и отправились в столовую. Правда, лич все же сжалился над смертными и решил отбыть в академию, чтобы, не дай боги, не вызвать ни у кого инфаркт. Мы же с ректором остались лицезреть светящиеся нимбы и гадать, кто из этих добрых людей проклял меня. Сегодня вечером нас ждал самый настоящий бал, а в подозреваемых по-прежнему оставались все те же люди, и, как сузить их круг, я не знала. Судя по задумчивому выражению лица, ректор — тоже. Он был мрачен и постоянно морщил лоб — думал, наверное.

— А как вы им объяснили красоту над головой? — тихо поинтересовалась я.

— Да… — Ректор пожал плечами. — Никак. Сказал: «Ой, побочный эффект». Почему-то все поверили.

— Да вы оригинал, однако! — Я фыркнула и почувствовала, как настроение улучшается.

Ректор улыбнулся, помолчал и спустя некоторое время предложил:

— Раз уж мы все равно ничего не выяснили и я пока не придумал, как из всех возможных вариантов… — он кивнул в сторону моих печальных одногруппников, — выбрать единственно верный, предлагаю прогуляться по городу и заодно где-нибудь пообедать. Конечно, ты можешь присоединиться к своим друзьям, если их компания тебе предпочтительнее.

— Нет-нет. — Я замахала руками и поморщилась. — Пожалуй, предпочту ваше общество. У вас голова не сияет, как магический светильник.

— Разумное решение! — согласился ректор и предложил мне руку.

Я приняла не колеблясь, а спину прожег чей-то взгляд. Похоже, Крис. Вот что человеку неймется? Ведь сам же предпочел Рокси, зачем сейчас все это? Я не понимала, да и не стремилась объяснить даже самой себе его поведение. Инстинкт собственника спустя три года смотрелся крайне странно.

— А разве нас отсюда выпустят? — спросила я скорее для того, чтобы себя отвлечь, нежели чтобы услышать ответ.

— Конечно, выпустят. Вы приехали развлекаться. Никто не собирается держать выпускников в клетке.

— А они знают? — Я бросила осторожный взгляд в столовую, где мои одногруппники сидели, сгрудившись, и вид имели потерянный. Даже жаль их стало, правда, я не знала, кого жалеть, а кто недостоин моих добрых чувств.

— А нужно? — хмыкнул ректор и потащил меня по коридору.

Зной, который стоял уже почти неделю, спал, и сегодня была замечательная погода. Только жар от раскалившейся за день мостовой немного напрягал, зато с реки дул прохладный ветерок, который трепал волосы и подол платья. Арион фон Расс привел меня в небольшой ресторанчик, расположенный прямо на высокой набережной. Белоснежный заборчик огораживал открытую террасу со столиками. И отсюда открывался вид на спокойную воду и небольшие лодочки, курсирующие туда-сюда вдоль самой длинной и людной улицы города.

— Столько раз была в столице, но ни разу не каталась, — задумчиво произнесла я, с завистью рассматривая белоснежные паруса.

Признаться честно, ожидала, что Арион фон Расс, как любой мужчина, стремящийся произвести впечатление на женщину, предложит прокатиться, но ответил он совсем иное, чем в очередной раз обескуражил:

— И не стоит.

— Почему? — слегка обиженно вырвалось у меня. Белый парус удалялся, словно намекая, что мне ничего не светит.

— Потому что с твоим проклятием ты и себя угробишь, и еще с десяток неповинных людей. Ходи уж лучше по земле. С тобой и так случается предостаточно разных странных происшествий.

«Неприятно, но вполне резонно», — решила я и сделала глоток белого вина. Вообще, начинать пить в обед, наверное, неправильно, но почему-то, когда Арион заказал мне вино, отказаться я не смогла. Он умел быть настойчивым. Точнее, некоторые его предложения и просьбы воспринимались как должное. Не возникало ни малейшего желания спорить.

— Теперь, похоже, мне придется забыть о многом, — мрачно подвела итог я, чувствуя себя несчастной. Именно сейчас жизнь без прогулки на кораблике почему-то казалась мрачной и неполноценной. Разум твердил обратное, но душа хандрила. — Сегодня вечером прием, а завтра после обеда — домой. Уже ничего не изменится. Мы так и не найдем того, кто наложил проклятие.

— Найдем, — уверенно заявил ректор и сжал мою руку.

Я от неожиданности вздрогнула и опустила взгляд на наши переплетенные пальцы, но так и не решилась убрать руку. Она смотрелась удивительно маленькой на фоне мощной руки ректора. Но, как ни странно, меня это не раздражало. Наоборот, стало спокойнее. Я верила ему и поэтому поинтересовалась:

— Как? Не к стенке же их ставить!

— Не останется других вариантов, обязательно поставим! — Ректор нахмурился и, заметив мой удивленный взгляд, добавил чуть мягче: — У меня есть одна идея. Запасной план, так сказать. Я не хотел прибегать к нему без необходимости…

— И какой же план? — насторожилась я.

— Пойду мириться с будущим зятем. — Ректор печально вздохнул и глубокомысленно посмотрел вдаль, не отпуская мою руку, а я боялась даже пошевелиться и разрушить момент.

— Польщена, — заметила я и улыбнулась, чувствуя, как накатывает приятное тепло. Относиться к ректору исключительно как к работодателю было все сложнее. Слишком много он делал для того, чтобы разрушить этот барьер.

— Ну что, Мира? — поинтересовался он. — В обратный путь?

Я кивнула и крепче взяла его за руку. Это оказалось удивительно легко и приятно. Мне действительно нравился ректор с его грубыми шутками, совершенно неджентльменским поведением и непередаваемой способностью брать под контроль все мои проблемы. Даже те, которых не существует, но это так, незначительный побочный эффект.

Обратно в университет я шла в приподнятом настроении, так как теперь точно знала, для кого именно буду наряжаться сегодня и кого конкретно хочу покорить. Держитесь, Арион фон Расс. Я ни разу до сегодняшнего вечера не выходила на охоту, но что-то мне подсказывает: она будет удачной.

Словно чувствуя, что мне нужно немного личного пространства, Арион проводил меня до апартаментов и, отговорившись важными делами, исчез, а я осталась одна. С горящими щеками, сумбуром в голове и волнующей решимостью сегодня быть самой красивой, по крайней мере, для одного конкретного ректора.

Я распахнула шкаф с новыми, непривычными нарядами и решительно отодвинула в сторону темно-синее скромное платье, в котором планировала идти сегодня на бал. Оно было дорогим, красивым и элегантным, но вместе с тем — убийственно скучным. Сейчас же хотелось чего-то более интересного, провокационного и яркого.

Задумчиво перебирая платья, я даже не обратила внимания на то, что на подоконнике нет Васика. Заметила, только когда хлопнула форточка, раздалось непонятное чириканье, и в открывшемся оконном проеме показалась толстая шушелячья попа. Твареныш упорно пытался впихнуться в комнату задом, при том что передними лапами он цеплялся за горшок с Васиком. Шушель смешно дергал лапками, тряс хвостом и потихоньку сваливался на подоконник. Коготки скользили по стеклу, и твареныш плохо контролировал ситуацию.

Приземлиться аккуратно у него бы ни за что не вышло, так как передние лапы были заняты. Я понимала, что, скорее всего, он рано или поздно грохнется, рассыплет у Васика всю землю из горшка, обдерет шторы, поэтому выругалась, подскочила к подоконнику и схватила тварь за лохматый зад.

Шушель никак не ожидал такого подвоха и поэтому истерично заверещал и заработал лапами с удвоенной силой, но сделать ничего не смог и Васика из крепких объятий не выпустил.

— Тихо ты! — шикнула на него я и потянула на себя.

Шушель оказался удивительно тяжелым для своего небольшого роста и очень вонючим — от него несло смесью несвежей еды, птичьего помета и протухших носков. Вряд ли он когда-либо мылся. Я решила, что если эта тварь так и будет жить в академии, то, наверное, стоит организовать ему мытье. Интересно, ректор меня поддержит? Про реакцию самого шушеля я старалась не думать.

Шушель наконец плюхнулся на подоконник, шустро развернулся, прижимая к себе Васика, и уставился на меня круглыми от страха глазами.

— Что таращишься? — недовольно поинтересовалась я, стараясь держать руки так, чтобы не прикоснуться к себе. Казалось, от них теперь за километр воняет шушелем. Сама от себя не ожидала, что приду пакостному поганцу на помощь. — Мне руки теперь мыть придется! — заявила ему. — Ты грязный, как… как… — Я задумалась, подбирая определение и, в конце концов, буркнула: — Как шушель! Что не моешься-то?

Естественно, в ответ я ничего не услышала и, махнув на странную парочку рукой, отправилась в ванную, а когда вернулась, Васик с аккуратно протертыми листочками и разрыхленной земелькой стоял на подоконнике и тихонечко вибрировал от удовольствия, а на его толстом стебле красовался светло-бежевый бант. Приглядевшись внимательнее, я заметила, что сделан бант из капронового дамского чулка.

Я хмыкнула, покачала головой и подумала, что кто-то, наверное, недосчитался. Но вот желания идти и искать хозяйку пропажи не было. К тому же на чулке имелись две весьма крупные затяжки — все равно выкидывать.

Когда я уходила мыть руки, банта не было. Значит ли это, что шушель таким образом говорил мне «спасибо» за вытаскивание из плена форточки своей лохматой шушелячей задницы или это подарок исключительно для Васика? Так цветочек к бантам равнодушен, к тому же в таком месте, где подарок даже слопать нельзя.

До начала приема оставалось все меньше и меньше времени, а я еще даже не определилась с нарядом. Перебрав платья, после долгого раздумья я выбрала то, которое, казалось, никогда не надену. Оно было скромным, но провокационным. Под тонким серебристо-серым платьем, усыпанным мелкими, похожими на слезы камушками, был узкий, обтягивающий чехол из бледно-бежевой тянущейся ткани. Доходил он до середины бедра, и издалека его практически не было заметно. На первый взгляд казалось, что под серебристой паутинкой, спускающейся мягкими волнами до пола, ничего нет. Когда я натягивала этот наряд, у меня дрожали руки, а увидев свое отражение в зеркале, я едва не стащила с себя платье, но потом выдохнула, прошлась по комнате и поняла, что оно идеально. Простого силуэта, облегающее и обрисовывающее каждый изгиб тела. В таком точно не останешься незаметной, но в то же время оно не вызывающе-яркое, не кричащее и не забивающее мою нежную внешность.

Я ждала ректора, не находя себе места от волнения и чувствуя в тщательно уложенных локонах искорки — видимо, моя невезучесть очень хотела вырваться наружу, но магия ее сдерживала. Вот я и походила на маленькую шаровую молнию. У меня даже волосы на затылке забавно шевелились. Главное, не покалечить ректора.

По моим ощущениям, средство Ариона фон Расса оказалось очень эффективным, или здесь мое проклятие действовало менее выраженно. Я ни разу серьезно не опозорилась. Интересно, связано ли это с тем, что тот, кто меня проклял, гуляет где-то поблизости? Этот вопрос занимал меня всерьез, но, к сожалению, я не могла дать на него вменяемый ответ. Подозреваю, что и ректор — тоже.

Шушель больше не появлялся, и я последние пятнадцать минут до выхода стояла у подоконника, на котором расположился цветочный горшок с Васиком, и смотрела на оживленную улицу за окном. Цветочек что-то тихонечко мурлыкал, а я по привычке поглаживала его лепесточки. Было немного жаль, что встреча выпускников заканчивается. Все же, несмотря ни на что, я получила удовольствие от общения со старыми знакомыми, хоть и не нашла того, кто меня проклял, а поэтому подозревала всех, и это отравляло мой отдых. Радовало, что Арион не сдался. Похоже, он был настроен довести дело до конца и во что бы то ни стало отыскать моего обидчика. До этого момента так самоотверженно обо мне заботился только папа. Ну, до тех пор, пока я не сбежала и не перестала просить о помощи. В этом я не чувствовала своей вины. Любая папина помощь и защита так или иначе приводила меня к очередной тщательно спланированной свадьбе. Приходилось расстраивать родителя, который надеялся, что сейчас-то точно все сложится, жениха и нередко гостей, которые уже были приглашены.

Я усмехнулась, подумав о том, что было бы интересно познакомить Ариона фон Расса и папу. Родитель не очень любил таких мужчин — они заставляли его сомневаться в собственной мужественности, но ректор являлся неплохой партией. Я бы понаблюдала, что победит в папочкиной душе: желание выдать дочь замуж или личные симпатии.

Развивать мысль дальше мне не дал виновник моих дум. Арион фон Расс явился даже чуть раньше, чем нужно. Он уже был полностью готов. Белоснежная рубашка, смокинг и золотые запонки — красавец-мужчина. Я уверена, лучший на сегодняшнем вечере. Мне даже других видеть было не нужно, я и так знала.

— Отлично выглядишь… — с некоторой заминкой отозвался он, не отрывая от меня восторженного взгляда. — Никогда такой тебя не видел раньше…

— Когда-то я всегда была такая, — с легкой усмешкой ответила я, вспомнив, что впервые за долгое время позволила себе более яркий макияж. Тщательно подкрашенные ресницы и стрелки делали глаза просто огромными.

— Мне кажется, стоит вернуться к тем временам.

Ректор овладел собой, уверенно улыбнулся, заставив меня задержать дыхание, и предложил взять его под локоть.

— Я подумываю об этом.

Я приняла его руку и пообещала себе блистать на приеме. Главное, чтобы мое проклятие не проснулась в самый неподходящий момент. Пока все складывалось наилучшим образом. Правда, я бы предпочла, чтобы ректор выбрал другой парфюм. Этот заставлял меня терять голову.