Глава 13
НОЧЬ ВДВОЕМ

В покои к ректору я ворвалась, бешено сверкая глазами и прижимая к груди горшок со все еще дрожащим Васиком. От бега дыхание сбивалось, а волосы лезли в глаза. Так всегда бывает, если руки заняты.

— Мира, ты не в себе? — подозрительно поинтересовался Арион фон Расс, оторвавшись от созерцания пляшущего огня в камине. — С чем связано твое излишне возбужденное состояние? Еще, что ли, чего с подружками выпила?

— Мне страшно это говорить, но, похоже, шушель последовал за нами… — Я была настолько впечатлена случившимся, что даже на язвительный тон ректора не прореагировала.

— Что?! — Арион фон Расс изменился в лице. — А ты уверена? Может, показалось с пьяных глаз?

Я присмотрела для Васика свободное место на подоконнике и, пристроив цветочек, с размаха плюхнулась на диванчик. Под зад, естественно, попало что-то жесткое. Я отпрыгнула в сторону, поминая недобрым словом проклятие, которое, пусть в мелочах, но все же проявлялось, и поймала тоскливый взгляд ректора. Опустила глаза и заметила массивные серебряные карманные часы.

— Да что б тебя шушель обгадил! — возмутился он, забирая свое имущество и перекладывая в карман.

— А я что? Это все проклятие.

Я пожала плечами и, чтобы отвлечь Ариона от мелкого эпизода, связанного с моей неуклюжестью, пересказала то, что видела в своей бывшей комнате.

— Если это не шушель, то я даже не могу предположить кто. Очень уж в его духе, — заключила я.

Ректор нахмурился, но беспокойство на его лице очень быстро сменила улыбка, и он, хитро прищурившись, произнес:

— А что, Мира, раз ему так приглянулся твой цветочек, может, мы Васика управленческому университету подарим в знак нашей неземной любви к этому достойному заведению, а? И избавим тем самым академию от шушеля, а себя — от проблем и лишней головной боли. Достал же всех, ей-богу!

— Ага, сейчас! — Я кинулась на защиту любимца. — Может быть, твареныш не Васика так любит, а вас? И именно за вами последовал. Скажите-ка, как часто вы по командировкам разъезжаете?

Видимо, мои слова попали в цель, и ректор призадумался, но ненадолго. Ответ на каверзный вопрос быстро всплыл у него в голове.

— Э… нет, Мира. Это именно твой цветуй сожрал предмет шушелевой страсти — клубничные Труселя. И именно он, а не я, периодически приобретает клубничную окраску, приманивая демоненка. Так что последовал шушель сюда точно не за мной, а за твоей прожорливой геранью.

— Все равно Васика не отдам! — категорично заявила я и покосилась в сторону подоконника.

— Да я несерьезно! — отмахнулся ректор. — Просто злишься ты очень уж забавно, и я не могу отказать себе в удовольствии. Сразу в глазах — такой блеск и решительность. Вот почему ты так рьяно только Васика защищаешь? А во все остальное время… слишком уж осторожна. Нужно быть активнее. Тебе идет!

— А вы поживите с проклятием три года, посмотрю, куда ваша решимость денется! — фыркнула я. — Как ни странно, слова ректора меня совершенно не задели. Раньше я была другая. Бойкая. Иногда даже чуточку нахальная — не самое плохое качество для карьеристки. Развивать эту тему дальше не хотелось, поэтому я уточнила: — И что же мы будем делать?

— Сейчас? — Арион фон Расс хитро прищурился и взглянул на меня так, что в горле пересохло. Следующие слова совершенно не вязались с этим обжигающим взглядом: — Полагаю, спать. Если у вас, конечно, нет никаких других, более интересных планов.

Я фыркнула.

— Нет у меня других планов. С шушелем-то что делать будем?

Этот разговор был намного безопаснее, нежели обсуждение планов на ночь.

— А что? — Ректор пожал плечами, без возражений меняя тему. — Мы к нему привыкли, Васика от него не прячем. Пускай играет, а все остальные пусть сами себя спасают. А потом… я вообще не уверен, что шушелю есть дело до кого-то еще, кроме предмета своего обожания. По-моему, он просто хочет быть рядом с Васиком. Эта парочка спелась. Если им не мешать, неприятности будут минимальны.

— А бардак в нашей комнате?

— Ну, быть может, он тебе мстил за то, что ты забрала у него самое ценное?

— Может быть, — нехотя согласилась я и забралась на диван с ногами, но в душе остался червячок сомнения. Что-то тут не сходилось.

Алкоголь начал выветриваться, и состояние стало сонным, голова слегка болела, и дико хотелось чаю. Я посмотрела по сторонам, но, к сожалению, не обнаружила ничего, похожего на чайник и буфет.

— Что-то ищешь, Мира? — поинтересовался ректор, который внимательно смотрел за тем, как я изучаю комнату.

— Очень хочу чаю, — призналась я и вздохнула, посмотрев на начальника умоляющим взглядом. Я, конечно, мечтала построить карьеру, быть сильной и независимой, но не в такие моменты. В такие моменты я искренне считала, что добытчик — мужчина и именно он должен найти среди суровой действительности чайник.

Видимо, Арион фон Расс понял ход моих мыслей, но почему-то не послал меня в дальние дали в своей обычной манере, а со вздохом поднялся и, заметив:

— Не идешь ты спать спокойно, — направился к выходу. — Будет чай, — пообещал он, а мне почему-то вдруг стало очень тепло, уютно и счастливо.

Пока ректора не было, я положила руку на подлокотник, пристроила на нее голову и уставилась на огонь в камине. Похоже, он горел тут для красоты, а может быть, и вовсе являлся обычной иллюзией, потому что я не чувствовала исходящего от огня жара, хотя языки пламени плясали очень естественно. Даже потрескивание слышалось.

Было удобно и спокойно, и скоро я задремала прямо так, в неудобной позе, свернувшись калачиком на маленьком диванчике. Не проснулась даже, когда вернулся ректор. Как потом выяснилось, он принес чай и вазочку со сладостями.

Я открыла глаза только тогда, когда ощутила мягкую ладонь у себя на щеке. Вздрогнула, но тут же расслабилась, увидев перед собой Ариона фон Расса. Он присел рядом на диван и теперь, не отрываясь, смотрел на меня.

— Ты ведь знаешь, Мира, что очень красива? — тихо произнес ректор и чуть наклонился, внимательно изучая мое лицо.

— Да, — призналась я, хотя обычно в ответ на такие комплименты смущалась и кокетничала. Сонно улыбнулась и немного приподнялась, принимая позу поудобнее. Сейчас все казалось очень правильным. Он не пугал и не раздражал меня. И мне совсем не хотелось, чтобы он убирал руку с моей щеки. Арион почувствовал это и осторожно пальцами обрисовал контур губ, задержавшись на нижней, а потом скользнул к подбородку, словно стараясь запомнить каждую черточку моего лица.

Я как завороженная ожидала дальнейших действий, но они не последовали. Ректор смотрел внимательно, настороженно, чернильный взгляд пронизывал насквозь, а на губах Ариона я заметила едва уловимую усмешку.

— Ты хотела чаю, Мира? Налить?

Наваждение спало, я сглотнула и кивнула судорожно. Нельзя же так разрушать романтический настрой! Я даже хотела обидеться, но, увидев блеск в глазах ректора, передумала.

Он играл со мной, как кошка с мышкой, проверял реакцию, дразнил и забавлялся в присущей ему манере. Ректор подобным образом боролся со скукой. Я разозлилась и поклялась, что не выдам своих чувств. Не дождется, я тоже умею дразнить и травить. Только вот оторваться от соблазнительного изгиба губ так и не смогла. Принимая из его рук чашку, то и дело взглядом возвращалась к ним.

Рука скользнула по руке, и я едва не выронила чашку на пол, но смогла удержать, а он понимающе усмехнулся, но промолчал. Я слишком хорошо запомнила, как его пальцы за минуту до этого ласкали мои губы. Хотелось повторения. Но я не могла сделать первый шаг, а он, похоже, его и ждал.

«Нет уж, герр ректор, подобного удовольствия я вам не доставлю», — пообещала я сама себе и сделала глоток из чашки.

Чай оказался горячим, но не обжигающим, с терпким насыщенным жасминовым ароматом. Сон отступил, а волнение улеглось. Уже к концу первой чашки я смогла смотреть на Ариона фон Расса без дрожи в коленях и почти почувствовала себя победительницей, ровно до тех пор, пока не вспомнила, что сегодня мы спим в одной кровати. Опять.

Именно в тот момент я поняла, что диванчик в гостиной очень даже хорош, а если использовать как одеяло вон тот замечательный клетчатый плед с кресла у камина, то и совсем можно устроиться с комфортом. Мысли я озвучила ректору, но в ответ получила недоуменный взгляд и презрительное фырканье. Арион фон Расс мою идею не одобрил. А когда я отказалась подниматься сама, он не стал церемониться, подхватил меня на руки и, невзирая на возмущенные вопли, отнес в спальню на широкую и очень удобную кровать.

Я нырнула в шелк простыней и блаженно закрыла глаза. Здесь и правда было удобнее, даже рядом с ректором. Точнее, особенно рядом с ним. Только шевелиться не хотелось, а спать в платье я не любила. К счастью, туфли догадалась скинуть еще в начале вечера где-то у дивана. Признаться честно, не помнила, где именно.

— Ну что, Мирочка, — произнес он. Мягкая перина прогнулась под немалым весом ректора. — Платьишко сама снимешь или помочь?

— Сама не сниму.

Фраза вылетела неожиданно, и казалось, испугала не только меня, но и его. Такого ответа ректор не ожидал, а я почему-то упрямо не стала брать слова обратно. А потом мне действительно было очень лень шевелиться. Пусть делает, что хочет, а я — спать. Вряд ли ректора в эротическом плане заинтересует пьяненько похрапывающая девушка. «Хорошо, — нехотя призналась я себе. — Алкоголь из меня вышел. Просто похрапывающая».

Я уже задремала, когда почувствовала руки на своих плечах. Вздрогнула и очнулась, пытаясь сообразить, где нахожусь, что происходит и кто посмел покуситься на святое — дорогущее платье, купленное специально для встречи выпускников.

— Не уверен, что тебе удобно в платье, — заметил Арион фон Расс, едва я открыла глаза. — Если хочешь, я могу зажмуриться и не смотреть, но тогда не уверен, что получится освободить тебя от платья быстро.

Действительно, было неудобно. Туго затянутый поясок сдавливал живот, а подол несколько раз обернулся вокруг бедер, но позволить раздевать себя ректору?! Нет уж, я даже в сонном состоянии допустить подобного не могла. Подскочила как ошпаренная.

Сон как рукой сняло, и я, недобро зыркнув на смеющегося ректора, спрыгнула с кровати и помчалась переодеваться, усилием воли заставив себя не бросить через плечо взгляд на вальяжно растянувшегося на кровати начальника. Ректор не стеснялся своей наготы — тело у него было великолепным, и узкое полотенце вокруг бедер лишь разжигало воображение.

Моя одежда была уже развешена в шкафу, но, к великому огорчению, сорочка, специально прихваченная для таких случаев, отсутствовала. Видимо, Арион фон Расс позаботился об этом. Она ему еще прошлой ночью не понравилась. Вместо нее висело воздушное кружевное нечто с полупрозрачным подолом, на тонких бретельках и с лифом, украшенным вышивкой.

— Что это? — возмущенно поинтересовалась я, показывая ректору соблазнительную деталь туалета.

— Ну… — Он пожал мощными плечами. — Маг я или нет? Мешковатые бабушкины сорочки имеют свойство рядом со мной превращаться в изящные вещицы. Думаю, такая тебе пойдет больше.

Я даже разбираться не стала, шутит он или говорит на полном серьезе.

— Ага, сейчас! — зашипела я и раздраженно засунула вещицу в шкаф, понимая, что мне нечего надеть. Мерзавец выкинул даже запасной, пижамный вариант, который я положила в чемодан на крайний случай. После долгих перекладываний вещей с места на место я нашла сносный вариант ночной одежды. Конечно, не моя сорочка — отпугиватель страстных мужчин, но и не откровенная тряпочка, на которой только что надписи нет: «Возьми меня».

Выбор пал на обычную белую блузу, без рукавов с открытыми плечами. Блуза была из натурального материала и доходила до середины бедра. Под грудью и до талии шла широкая, но не плотная резинка, поэтому подол немного расширялся книзу. Вполне милая и удобная. В качестве ночнушки сойдет. Все лучше, чем кружевное облако, купленное ректором.

Я переоделась в ванной и нерешительно вошла в комнату, погруженную в полумрак. Мое белое одеяние светилось в лунном свете, и только сейчас я поняла, что выгляжу в нем не менее провокационно и вызывающе. Обжигающий взгляд ректора это подтвердил.

— Ты права, Мира, — мурлыкнул Арион фон Расс. — Так даже лучше.

Он привстал на локте и подался на мою сторону кровати, с жадностью ожидая, когда я подойду.

— Но-но! — погрозила я ему пальцем и нырнула под одеяло, стремясь как можно быстрее спрятаться от взгляда, вызывающего дрожь и волнение.

Ректор понимающе усмехнулся и откатился в сторону. Сразу стало свободнее дышать, но я испытала легкое сожаление.

— Спи, Мира, — немного резко отозвался он и отвернулся. — Никогда не занимался совращением институток.

— Но я… — возмущение не знало предела. — Я уже давно не институтка!

— А ведешь себя, как она! Неужели я тебе совсем не нравлюсь? Неужели предпочитаешь этих… — Ректор снова повернулся и махнул рукой в никуда. — Типа своего бывшего — смазливых мальчиков, которые ничего не достигли в жизни, — пояснил он.

— Вы мне нравитесь… — дрожащим голосом призналась я и отползла в сторону, натянув одеяло до подбородка, так как испугалась собственных слов. — Но роман с начальником — это путь в пропасть.

— Мир-ра, — простонал Арион фон Расс. — Твое проклятие — вот путь в пропасть. Ты боишься сорваться, но не понимаешь, что уже давно там.

— Вот именно! Мне и так страшно. Со мной происходят все возможные неприятности, не хочу добавлять к ним еще одну! — фыркнула я и отвернулась.

— Но это очень приятная неприятность… — жарко прошептал мне ректор в шею и, обняв за талию, притянул к себе.

— Что вы?.. — возмутилась я, но он не обратил внимания, только сказал:

— Спи, пока я не передумал. Ты очень соблазнительна, волнующе пахнешь клубникой.

— Клубникой? — удивилась я.

— Да, — сонно заметил он, — сладкой клубникой. Не дразни меня сильнее.