Книга: Демоны Юга
Назад: Глава 14
Дальше: Глава 16

Глава 15

За время моего не такого уж короткого отсутствия в лагере на берегу ничего не изменилось. Все так же омерзительно сыро, и такой же непроглядный туман, мешающий полетам. И вернулись чайки, ранее пугавшиеся аппетита Талашая. Сейчас птицы доказывали, что мозгов у них немного, не обращая на него внимания.
С одеждой и прочими вещами у стражей и их верных спутников и раньше было не очень. Бежали ведь налегке, выкручиваясь по дороге кто как может. Сейчас оставшееся тряпье как следует потрепала сырость, вот-вот и на нем грибы расти начнут. Так что встречающие меня люди выглядели кучей совсем уж опустившихся бродяг.
Если бы не лица. Лица выдавали людей, которым до социального дна еще падать и падать. Но первые шаги в этом направлении сделаны: очень уж много усталости в глазах. И тоски.
Лишний раз убеждаюсь, что правильно высказался про это место: здесь можно выживать, но не жить.
Айш крепко пожал протянутую руку:
— Мы тебя уже заждались.
— Сильный встречный ветер. Сглупил я, надо было сразу изменить высоту, там его нет, тишь да благодать.
— Не важно. Ну как там все?
— Все так же, как и объяснял по амулету. Генерал вас очень ждет.
— Талашай осилит такое количество полетов?
— На том берегу в еде недостатка нет. Пусть Кайра его посмотрит, я так и не понял, все ли хорошо с его ранами. И вот, мешок возьми, там хлеб свежий, мясо вареное, зелень. А то вы уже перламутровыми створками начали обрастать.
— Ну так питаемся почти одними мидиями. Эй! У нас свежий хлеб! Налетайте!
Да уж, иногда для счастья надо так мало…
Теперь мне надо перевезти за море восемнадцать пассажиров. Даже с учетом того, что в этом деле я поднабрался опыта, все равно за один день управиться нереально. Потребуется минимум тринадцать рейсов, скорее, даже четырнадцать-пятнадцать, и Талашаю тоже надо отдыхать хоть немного. Да и мне тоже. Плюс в темноте полеты затруднены.
Хорошо, если за два дня управлюсь.
Но есть хоть и маленький, но плюс: у пассажиров практически нет багажа.
* * *
Со спины муунта я не слез, а свалился, мысленно проклиная все на свете, но особенно генерала. Грул бешено возмутился тому, что вместо одного дня намерен потратить два, и в категоричной форме потребовал, чтобы все ограничилось именно ими, а не растянулось еще и на третий. Так что я экономил на отдыхе, в том числе и своем, а последний рейс завершал уже в полной темноте, даже на высоте светило уже не разглядеть. Спасибо Талашаю, что благодаря своему внутреннему компасу безошибочно вылетел прямо к городу. Оставалось только его посадить возле огней военного лагеря.
Шфарич, подбежав, с опаской покосился на муунта и спросил, указывая на Ильконса:
— Это последний?
— Да.
— Генерал приказал, как только все окажутся здесь, собрать всех, он лично хочет с ними познакомиться.
— Пусть знакомится или даже ночь любви с ними устраивает, а я что-нибудь пожую — и отрубаюсь до утра.
— Генерал говорил, что ты должен присутствовать.
— Да я ничего никому не должен!
— Но генерал будет настаивать, ты же его знаешь.
— Еще бы мне не знать! Ладно, хрен с ним, только спроси Грул а, где сбор будет. Проще ему отдаться, чем переспорить.
* * *
— Меня зовут Грул Дейертс, но вы, как и все прочие, будете меня называть по званию: генерал. Я его заслужил честно, без высоких связей и тщательного лизания начальственных задов, так что не вижу причин им не гордиться. Этот проходимец, — указующий перст в мою сторону, — заверил меня, что вы можете стать ценными союзниками. В очередной раз ему доверившись, возможно, ошибочно, я совершил быстрый переход на юг к этому городу. Мы обогнули вражеские заслоны, избежали обнаружения с воздуха, но надолго это их не обмануло. Сегодня уже прилетал дирижабль, пока что с разведывательными целями. Завтра они будут нас бомбить, они никогда не делают это сразу, командующий воздушными силами тщательно выверяет каждый шаг, так что спешку не приветствует. Вынужден признать, что у нас нет возможностей противостоять атакам с воздуха. Против нас действуют дирижабли новой конструкции. Нижняя часть их баллонов затянута тканью, которую трудно зажечь. К тому же она обладает не только огнеупорностью: пробоины от пуль в ней затягиваются. Не полностью, но утечка газа получается минимальной. Гондола из легкой древесины и бамбука, но важные узлы и боевые посты частично прикрыты стальными пластинами. Толщина их незначительна, но, если вести огонь снизу вверх, пули быстро теряют силу и справиться с такой преградой уже не могут. То есть винтовки в борьбе с дирижаблями неэффективны. Сотни стрелков стреляли по ним залпами, но сбить удалось всего один, скорее всего, по причине попадания пули в бензопровод и последующего пожара. Это малогабаритная деталь, потому ее не стали прикрывать. Рассчитывать, что такая удача будет повторяться снова и снова, мы не можем. Дирижабль вооружен бомбами и пулеметом, который может вести огонь во все стороны. Он использует патроны повышенного калибра, даже на большой дистанции они не теряют силу, кроме того, огонь ведется сверху вниз, что тоже положительно сказывается на поражающей способности. Таким образом, винтовочные залпы почти не причиняют вреда, а в ответ мы несем большие потери. Единственное оружие, которое можно с успехом применять, — артиллерия. Но с существующими станками крайне трудно вести огонь по подвижной высотной цели, к тому же пушек у нас нет вообще. То есть мы полностью беззащитны и можем лишь прятаться. Я хочу, чтобы дирижабли перестали быть неразрешимой проблемой. Леон заверил меня, что вы в этом поможете. Я до сих пор не знаю, как вы это сделаете, и вообще не представляю, как вас применять. Я вообще вам не верю, а прохиндею Леону тем более. Но, думаю, завтра у вас будет шанс что-то доказать. А чтобы из громких заявлений не вышло конфуза, те из вас, которых можно отнести к демонам юга, сейчас по очереди представятся и расскажут, чем именно сильны. Я должен знать, что вы собой представляете, а уж потом смогу думать о том, как вас использовать. Итак, начали. Литтейгиса, ты сиди, я и так знаю, на что ты способна. Давай ты.
Дамус, неспешно поднявшись с грубой скамьи, хмуро представился:
— Дамус, оружейник.
— Мои оружейники чинят пружины на винтовках, а что умеешь ты?
Вытащив из ножен кривой кинжал, Дамус без замаха ударил по скамье, начисто срезав уголок толстой доски, причем почти бесшумно.
— Это было простое оружие, пока не попало в мои руки.
— Мы не воюем кинжалами, а штык есть штык острый он или тупой, результат одинаков.
— Ваши пули смогут пробивать сталь, которой защищены летающие машины.
— Это уже лучше. Что еще?
— У некоторых ваших солдат я видел сабли, их тоже можно усилить, и они смогут ломать обычное оружие.
— Неплохо, но все же меньше, чем я хотел бы. Сабли давно отжили свое, будущее за пулями. Да и настоящее тоже. Леон просветит тебя насчет артиллерии, подумай на досуге, что можно будет с ней сделать, когда она у нас появится. Теперь ты.
— Кайра, целительница.
— Старина Нибр доложил, что ты спасла парня с гнилой ногой?
— Да, его ногу сильно запустили, тяжелая гангрена. Но я справилась.
— Ты умеешь лечить все?
— Все не умеет никто.
— Сможешь из калеки сделать солдата?
— Смотря что вы подразумеваете под калекой.
— Вернуть ноги безногому, руки безрукому.
— Я — нет. Здесь нужно специфическое восстановительное лечение. Особые амулеты, поддержка магов других специализаций, компенсирующая диета и много времени.
— Сколько именно времени такое займет?
— Сроки расплывчаты.
— Сколько?!
— У кого-то занимает полгода, у другого год и больше. По-разному.
— Для нас слишком долго. Сотни инвалидов готовы вернуться в строй, если мы вернем им здоровье, но столько мы ждать не можем.
— С нашими нынешними возможностями все затянется на куда более долгие сроки. Если вообще осуществимо.
— Тем более. Но ты вроде бы можешь поднимать много раненых, так что пригодишься.
— Не так много, мои силы небезграничны. Постарайтесь не сильно меня нагружать.
— Войны без потерь не бывает. Следующий. Вот ты.
— Ойя, кинетик.
— Не понял где имя, а где что?
— Я Ойя, моя главная сила в кинетике. Моя стихия — движение.
— Уж прости, но с именем тебе не повезло.
— На моей родине считают иначе.
— Верю. Что за кинетика такая?
Ойя указала на лавку:
— Стоймя поставьте.
Дамус выполнил просьбу, а она, подняв небольшой камень, положила его на ладонь, вытянула пальцы, и тот, на миг ослепительно вспыхнув, исчез бесследно. При этом раздался резкий щелчок, а в лавке образовалось аккуратное сквозное отверстие, окруженное ореолом выбитых опилок.
Еще одно отверстие наблюдалось чуть дальше, в стенке палатки.
— То же самое можно легко проделать с помощью винтовки, — заметил генерал.
— А из винтовки можно вот так же запустить лошадь? — уточнила Ойя.
— Лошадь? Это вряд ли. Ты можешь ее запустить так же быстро?
— Могу, но давайте не будем здесь проводить такие эксперименты. Пострадают соседние палатки, мне нужен простор, да и лошадку жалко.
— Без обмана?
Я решил вмешаться:
— На моих глазах она запустила вамп… ну, тварь размером с человека с такой скоростью, что у той отвалились руки и ноги. То есть чертовски быстро. И это при том, что она тогда была не в самой лучше форме.
— А камнем весом с лошадь попадете по дирижаблю? — Генерал перешел на «вы», что свидетельствовало не столько о повышении градуса уважения, сколько о том, что талант Ойи его очень заинтересовал.
— Не знаю. Мне еще ни разу не приходилось даже видеть дирижабль, а тем более запускать в него камни. И вообще, прицельно отправлять предметы большого размера никогда не было нужды. Я просто толкаю то, что находится в моей досягаемости, самим полетом управлять не могу.
— Ну что ж, получится или нет, но вы будете нашей артиллерией. Другой все равно нет. Думаю, научитесь, талант у вас не пустой. Давай теперь ты.
— Ерчиди, — пропищала самая мелкая девушка, с виду подросток, обремененный комплексами: стеснительная до невозможности, тихая, незаметная.
— Имечко у тебя тоже не ахти. Чем сильна?
— Стихийница.
— Не понял?
— Стихийный маг.
— Все равно не понял.
— Моя стихия — вода.
— Девочка, я все равно ничего не понял, не могла бы ты объясняться яснее.
Вмешалась Кайра:
— Она хочет сказать, что ее талант заключается в управлении водой. То есть она может создавать в ней структуры различной сложности.
— Гм… Я все равно ничего не понял. Как эти структуры в воде могут помочь в бою?
— Вода лишь на первый взгляд проста, она может принимать бесчисленное количество форм, некоторые из них управляемы.
— Пусть уже эта пискля говорит, я ни одну из вас понять не могу.
— Я могу группировать атмосферную влагу, — тут же пропищала Ерчиди. — Далее формирую облако, доводя пар в нем до состояния конденсации и замерзания. При участии других магов облако может быть очень значительным и пройдет ливень сильный или даже град. Много чего можно делать с большим облаком.
— Ладно, понял. Если захочу намочить штаны врагов, буду знать, к кому обратиться. Ты.
— Меня зовут Ильконс, проводник стихий.
— Опять стихии? Тоже с водой фокусы устраиваешь?
— Нет, я могу действовать совместно со стихийниками вроде нашей Ерчиди, могу в одиночку. В первом случае облегчаю им работу, во втором — использую слабые места уже заряженных природных сил.
— Чем вообще занимался?
— Я отлично зачищаю подземные укрытия. Темные твари часто уязвимы к электричеству, даже если оно их не уничтожает, то ослабляет, и мои черные мечи довершают начатое.
— Тоже ничего не понимаю. Покажи.
Ильконс опустил руку ладонью вниз, на миг застыл. Треснул электрический разряд, искра ушла в землю возле его ног.
— И что это было? Похоже на маленькую молнию.
— Это и была маленькая молния.
— А с большой как? С настоящей, которые из туч бьют.
— Чересчур сложно для меня. Без посторонней помощи молнию такой силы не создам, слишком велика энергия.
— А если эта пискля поможет?
— С ней будет проще.
— Вот, уже лучше. Молния, если она настоящая, а не эта искорка, не хуже артиллерии может сработать. Думайте, как их устроить побольше. Давай ты.
— Трайера, маг плодородия. Главным образом работаю с семенами, рассадой и саженцами. Повышаю защиту от разных болезней, сорняков, вредителей, ну, и урожайность тоже повышаю. Также могу работать с полями: увеличиваю плодородность почв, уничтожаю сорняки, восстанавливаю истощенные почвы. Еще могу работать с наследственным аппаратом растений, получая семена с улучшенными свойствами. Также выявляю в земле скрытые структуры, что помогает находить убежища нечисти. Что-то делаю успешнее, что-то нет, но в той или иной мере освоила полный набор. Разумеется, до лучших магов Дома Плодородия мне очень далеко, но среди них единицы тех, кто может работать сразу по нескольким направлениям, а уж таких, как я, еще меньше.
— Правду говорит, — вмешался Айш. — Трайера уникальна. Она может превратить эту землю в источник продовольствия для невероятно огромного по вашим меркам количества людей.
Грул, к моему удивлению, не стал кривиться и даже изобразил довольную гримасу:
— Вы для нас очень ценны. Война войной, но следует думать и о будущем. Неплохо, если сможем обеспечивать себя продовольствием и кормить других с заниженными затратами. Пока нам не до этого, значит, просто продумайте, как вас можно использовать с наибольшей эффективностью и сейчас, и потом. Теперь ты.
— Меня зовут Местис, я для вас бесполезен.
— Бесполезен? Зачем тогда ты здесь нужен? Я просил прийти лишь настоящих магов, прочие остались.
— Я тоже маг. Перегоревший маг. Такое с нами иногда случается. Был бой, пришлось рискнуть, слишком мощный выход силы, меня выжало досуха, и это навсегда. Могу зажечь свечу на вашем столе, могу порывом ветерка сдуть вон те бумаги. Светильники тоже заряжаю. Мелочи, но иногда приношу пользу. Однако, к сожалению, боевой маг из меня не получится.
— Понял. Хорошо, следующий.
— Матодо, маг измерений. Моя магия скорее вспомогательная, но могу пригодиться и сам по себе.
— Чем же?
— Вы оперируете четырьмя измерениями, из которых три геометрические, а четвертое — время. В трехмерном континууме оно не относится к геометрическим понятиям, но я могу заглядывать туда, где все иначе. Леон рассказывал о ваших войнах, и я долго размышлял над полученной информацией. Пули и снаряды — кинетические объекты. Я бы мог замедлять их полет до состояния, близкого к полной остановке. Затем достаточно сменить полярность на уровне четности мира, с которым буду при этом работать, и вектор сменится на противоположный.
— Я не скажу ничего нового, если заявлю, что вообще ничего не понял.
— С берега моря выпустили снаряд, который с большой скоростью движется к этой палатке. Попав сюда, он убьет всех нас. Но на его пути стоит невидимая преграда, созданная мною. Снаряд попадает в своего рода лабиринт, искажающий время и пространство, откуда вылетает с той же скоростью, но движется уже в обратном направлении.
— Можно сделать так, чтобы он прилетел в дуло выпустившего его орудия?
— Вряд ли. Все дело в том, что траектория полета снаряда представляет собой несимметричную крив…
— Скажи короче: нельзя.
— Нельзя.
— Но он хотя бы рванет поблизости от орудия?
— Это не исключено. Все зависит от многих факторов, на которые я, к сожалению, не смогу оказывать влияния.
— Ладно, он хотя бы не здесь рванет, и то ладно. Сможешь этой невидимой стеной прикрыть весь отряд?
— Весь этот лагерь?
— Ну, или так.
— Сложно. Без помощи не получится. Но с одного направления, думаю, попробовать можно.
— Думай над этим. Следующий.
— Я Файяри, благословляющая фея, — представилась подружка Ильконса.
Отношения у них сложные, но дело вообще не в этом, а в том, что она сломала все мои представления о феях. Прекрасные красавицы с изящной фигуркой, тонки, как тростиночка, а некоторые еще и с прозрачными крылышками, с кукольными озорными личиками. В нашей же фее больше центнера веса, талия куда шире моих плеч, щеки, будто кирпичом натерты, вечно красные. Как, впрочем, и вся остальная морда.
Но Ильконсу такие как раз и нравятся. И не только ему: здесь, на севере, она будет иметь успех. Вон какими глазками Грул уставился, аж замаслились. И с вопросами не очень торопится.
Наконец, как следует посверлив Файяри взглядом озабоченного кролика, спросил:
— И зачем ты нам нужна, фея благословляющая?
— Только что Матодо говорил, что без помощи не сможет окружить весь лагерь стеной изменения. С моей помощью это может получиться.
— Вдвоем строить эту стену будете?
— Нет, я могу благословлять. То есть переводить свою силу в усиление других. У меня целый набор усилений, одни лучше, другие ерунда. Самое главное мое усиление: я повышаю силу магии.
— Если ты усилишь Ильконса, его искры станут молниями?
— Они усилятся.
— Понял. А еще что усилить можно?
— Могу усилить вас настолько, что вы сможете всю ночь без устали заниматься любовью.
— Гм… Не могу сказать, что это бесполезно, но, думаю, что вражеское войско таким способом одолеть будет непросто. Хотя жаль…
— Почти не затрачивая сил я могу сделать так, что у ваших солдат улучшится зрение, их руки станут сильнее, исчезнет тремор, это поможет выпускать пули гораздо точнее. Леон знает, мы с ним экспериментировали.
— А можно сделать моих солдат бессмертными? Чтобы их пули не брали?
— Нет, но можно уменьшить чувствительность к боли. Легкораненые смогут продолжать сражаться, а те, кого ранило тяжело, сумеют оказать себе первую помощь и не истекут кровью.
— Это уже полезнее. Давай теперь ты.
— Меня зовут Этико, я южанин, родившийся в тени южной горы. Сила ее передалась мне, я могу заглядывать в тайны мира и суть вещей. Мое главное призвание — амулеты. Изготовление, ремонт, зарядка. Также знаю толк в алхимии простой и алхимии тайной, во всех прочих тоже могу кое-что. Лицензии алхимика у меня нет, стражи не любят обременять себя лишними бумагами.
— Леон рассказывал про амулеты и показывал тот, по которому можно разговаривать. Сумеешь сделать таких сотню штук?
— Если найдете нужные камни.
— Я так понимаю, камни упомянуты с каким-то подвохом?
— За самый простой придется заплатить столько, сколько десять крестьянских семей не заработают за целый год. И при работе всегда есть риск его поломки. После такого он станет полностью бесполезен. У нас волшебные камни добывают в древних руинах и на крайнем юге, среди остатков горы. Есть еще несколько рудников в северных землях, но там их находили очень мало, а сейчас добычи почти нет. Большинство их давно заброшено. Дальше к экватору вообще никто никогда ничего не находил. Разве что древние амулеты с камнями, но туда они попали благодаря нашим предкам, а не сами по себе. Я спрашивал Леона о камнях на северных землях, он ничего не смог мне ответить.
— Если и есть волшебные камни, я про них тоже не знаю. Вообще не слышал.
— Генерал, их свойства очевидны даже для несведущего. Трудно не заметить, что, допустим, взяв в руку красивый кристалл, вдруг ощущаешь легкость во всем теле, начинает казаться, что вот-вот и взлетишь бабочкой. Или на лютом холоде тебе становится тепло. Эффектов очень много, и многие из них так же очевидны.
— Да, такое не заметить трудно. Значит, таких камней здесь или вообще нет, или их еще не нашли. А другое сырье можно использовать?
— Главный заменитель, который подходит не везде и не всегда, — некоторые части тел определенных магических созданий. Вот, у меня на шее висит обработанный клык детеныша огненной гончей. Плохо, что не взрослая особь, но такой трофей случается далеко не каждый год, и к тому же прежде, чем ее добудут, она обычно успевает как следует за себя отомстить.
— Что делает этот твой амулет?
— Почти бесполезный пустяк в память о жизни на крайнем юге. Предупреждает, когда ты оказываешься на земле, опасно зараженной пеплом.
— Пеплом?
— Да. Южная гора погибла в огне и сером дыму, там до сих пор тлеет огонь в глубоких разломах, а иногда вырываются облака пепла, оседая где-нибудь в окрестностях. Спустя годы он становится почти безопасным, даже полезным, плодородную почву образует, но свежий он коварен. Если ты много бродишь по югу, без такого амулета рано или поздно рискуешь угодить в беду. В лучшем случае заработаешь черепаховую болезнь и при этом будешь рад, что легко отделался. Пепел может сотворить с тобой такое, что дорога к людям окажется закрытой навсегда. Или просто отберет жизнь. Или даже не только жизнь, но и тело с душой, ты потеряешь себя, станешь рабом пепла.
— Похоже, жизнь на вашем крайнем юге нескучная.
— О да!
— У нас не водятся огненные гончие.
— Я знаю.
— Ты можешь сделать полезные амулеты?
— Из того сырья, что видел, они будут почти бесполезны.
— Что именно?
— Могу изготовить амулеты, с которыми ваши солдаты подолгу смогут оставаться бодрыми. И еще они будут создавать эффект легкой эйфории, это поможет бороться со страхом.
— Полезная штука, мне нравится.
— Есть проблемы. Понадобится сырье — прежде всего высококачественные кристаллы. Можно обычный горный хрусталь, но чтобы минимум дефектов. И амулет не протянет долго, после чего станет бесполезным: такой сам не восстановится, и зарядить его тоже не получится. Исправить это можно лишь применением некоторых видов камней. Я общался уже на эту тему с Леоном, часть из них здесь неизвестна, а часть стоит столько, что вряд ли вы сумеете обеспечить все войско.
— Например?
— Алмаз размером с ноготь моего большого пальца будет работать гораздо эффективнее. К тому же такой амулет можно будет заряжать много раз, хотя вечно это тоже продолжаться не сможет.
— Если бы у меня было столько денег, чтобы хватило обеспечить каждого солдата таким алмазом, я бы давно уже захватил весь мир. Ну или по крайней мере его северную половину.
— Я так и представлял.
— Горный хрусталь мы попробуем найти. А что там по алхимии?
— Еще хуже, ведь с ингредиентами вообще беда. Могу делать самые простые зелья, но с этим справится обычная травница, а я все же маг. Хотя есть у меня одно любимое, лично оттачивал рецепт, даже здесь могу его приготовить. Правда, придется использовать заменители, и эффект будет куда слабее. И вообще не знаю, будет ли оно полезно в вашей войне.
— Что оно делает?
— Если быстро выпить склянку, то на несколько секунд твоя скорость резко замедляется. Очень резко.
— Для чего такое вообще нужно?
— Ну… — Этико помялся. — Я с его помощью на девушек впечатление оказывал.
— Это каким же образом?
— Забираешься на скалу или крышу высокого дома, улыбаешься, машешь рукой, выпиваешь склянку и падаешь. Главное не торопиться, оно ведь действует не мгновенно. Если правильно все подгадал, сперва летишь камнем, а потом почти останавливаешься и мягко опускаешься на ноги. Опять улыбаешься, машешь рукой, шлешь воздушный поцелуй. Действовало на многих почти безотказно.
— Верю, бабы, они такие, падкие на улыбки. Ладно, зелье это для них оставь, а сам думай насчет амулетов. У нас не так много солдат, как хотелось бы, надо из каждого выжимать все что можно любыми способами.
— Хорошо, займусь этим.
— Давай ты, девочка.
— Я не такая уж девочка, я немногим моложе вас.
— А на вид не старше моей дочери.
— Привыкайте. У нас, на юге, такое не редкость.
— А меня омолодить так же можно?
— Вряд ли, но Кайра может замедлить старение, это с ней надо обговаривать.
— Непременно поговорю, но сейчас давай о другом. О тебе.
— Я Ри, маг времени.
— Опять чудное имя, и непонятно, что можно от тебя ждать.
— Время многогранно, и мне доступна лишь одна его грань. Я могу частично развернуть его на короткий срок в очень ограниченном объеме.
— Тоже не понимаю. Может, проще будет показать?
Ри подошла к столу, взяла первую попавшуюся карту, подняла над головой, выпустила из рук. Та плавно упала на пол, но тут же исчезла и, появившись вновь над головой, начала опять падать по тому же маршруту.
— Вот, возвращаю момент.
— Какая от этого может быть польза?
— Огромная, особенно для войны. Я, вообще-то, единственный настоящий боевой маг из всех, кого вы опрашивали. Моя специализация подразумевает незаменимость. Нас мало, мы уникальные, нас очень высоко ценят.
— Да пусть меня поразит гром, если я понимаю, что в этом есть что-то боевое.
— Я стою в задних рядах, прикрытая магами со всех сторон. Единственная задача моего ближнего окружения — защитить меня от любой угрозы. Я — это иногда все, без меня бой может стать избиением. Вот, к примеру, первая линия пропускает атаку, и сразу несколько магов утопают в ослепительном пламени, сошедшем с небес. В этот же миг я начинаю работать, и время отступает на шаг. Маги стоят невредимые, но нам известно, что через два удара пульса сдвинутое время вернется на прежнюю линию, а с ним и пламя. И за эти мгновения ставится эффективная специализированная защита, о которую разбивается удар. Сила вражеских магов растрачена впустую, а союзники потратили минимум, ведь использовали оптимальную тактику, гарантированно уберегающую от конкретного магического эффекта. Это не вероятностная защита, дающая всего лишь некоторый шанс от широкого диапазона вероятных угроз, так куда надежнее, и затраты маны несопоставимые.
— Маны?
— Не буду вдаваться в теорию: так мы упрощенно называем магическую энергию.
— Затраты маны — это затраты запаса магических сил?
— Можно сказать и так.
— Ты можешь поставить на ноги тех, кто умер вчера?
— Нет, я работаю с мгновениями, а не днями.
— Надо иметь быструю реакцию, чтобы все успевали реагировать.
— Мы учимся этому с детства. Пока я держу время, мы почти непобедимы. Меня защищают, мне восстанавливают силы, я возвращаю время снова и снова. Пока я это делаю, мы отлично защищены от множества угроз. Хотя методы противодействия существуют, но они не всегда применимы. Даже простыми, частыми, почти сливающимися ударами такую защиту можно обойти. Но на это потребуется затратить много маны, в ее запасы зачастую все и упирается.
— Эта ваша сила — что-то вроде угля для паровоза?
— Вопрос не поняла.
— Машинам нужно горючее. Пока оно есть — они едут, как закончилось — останавливаются. Уголь — тоже горючее.
— Если вам понадобится перенести с места на место тысячу мешков с песком, вы легко справитесь с первыми, дальше будет все труднее и труднее, и наконец наступит миг, когда вы не сможете поднять очередной мешок. Работа остановится, вам придется отдыхать. После длительного полноценного отдыха вы сумеете перенести столько же мешков, сколько и до этого. Если отдохнете недостаточно, мешков будет меньше.
— Вот это хорошее объяснение. И, значит, с амулетом я смогу перенести за один раз не сто, а, допустим, сто десять мешков? И потом, после отдыха хорошего, опять столько же?
— Прибавка зависит от амулета. С простейшим, самым недорогим, разница почти незаметна. Но с легендарным вы сумеете переносить уже не сто, а тысячу или больше. Но потом все равно наступит момент усталости, и полное восстановление потребует куда больше времени, чем в том случае, если вы не использовали амулет.
— А откуда эта сила вообще берется?
— Известны несколько тысяч авторитетных трудов, посвященных исследованию этого вопроса. И неисчислимое множество неавторитетных, почти никому не известных. Единой теории нет до сих пор. Считается, что тот, кто откроет все секреты магической силы, сумеет полностью контролировать ее расход и восстановление. А это абсолютная власть над югом. Да и над севером тоже, потому что с такими возможностями горы — не преграда. К тому же их можно будет убрать.
— Даже так? Надеюсь, что это так и останется тайной.
— Многие надеются. Ведь полная власть над магией изменит мир до неузнаваемости, а это страшит. Теперь вы знаете о наших способностях и можете планировать, как их использовать.
— Я пока что в том же положении, что и до этой встречи. Понятия не имею, с чего это Леон взял, будто вы сумеете принести мне победу. Вообще не впечатлило. То есть, конечно, впечатлило, но этого мало, чтобы всерьез щелкнуть по носу Директорию. И, да, здесь тринадцать магов, но отчитались лишь одиннадцать, а о талантах Литтейгисы я знал до этого. Вы, — Грул указал на Айша, — почему молчите и держитесь позади всех?
— Я просто присматриваю за этими людьми, в остальном я бесполезен.
— Я приказал прийти только магам, мне неинтересны обычные люди. Разве что они будут такими же проходимцами, как Леон, от этого негодяя иногда больше пользы, чем вреда.
— Айш — маг, — вмешалась Кайра.
— Вот как? А чего же молчите? Стесняетесь? А вы ведь самый главный, вы командуете всеми этими талантами. Так в чем же ваша сила, Айш?
— Для вас она бесполезна. Даже вредна. Она для всех вредна. Кайра не права, я не маг. Не совсем маг. Да, у меня есть талант, но этот талант проклят, и я не люблю о нем вспоминать. Достаточно того, что сумел стать выше его, не дал себя задавить.
— Придется переступить через себя и все же вспомнить.
— Айш, скажи, тут это не имеет значения, — попросила Литтейгиса.
— Да-да, говорите уже, — продолжал настаивать Грул. — Мне становится интересно, что же такое вы скрываете. Вон, даже Леон уши навострил. Получается, он тоже не знает. А ведь от этого ушлого наглеца ничего нельзя скрыть.
— Айш — темный маг, — еле слышно произнесла Кайра.
— Вы, возможно, удивитесь, но мне это ни о чем не говорит.
— Не надо, Кайра, я сам, — произнес Айш. — Я не просто темный маг, я почти самое худшее из того, что может предложить тьма.
— Давайте обойдемся без философии, я просто хочу узнать, на что вы способны.
— Я некромант. Мой дар врожденный, измениться, стать другим, у таких, как я, не получится. С ним надо просто жить.
— И что не так?
— Некроманты вот уже век под запретом. За ними охотится церковь и большинство Домов. Но до конца их так и не истребили, они научились мастерски скрываться. У меня была возможность к ним присоединиться, из меня мог бы со временем получиться сильный некромант. Однако мой дар проявился поздно, я уже не был таким уж несмышленым ребенком и смог сделать правильный выбор. У некромантов традиционных дорог всего две: или уходить во тьму подземелий, где находятся их укрытия, или отдавать себя церкви, где из тебя сделают искалеченную ищейку для охоты на тебе подобных. Но я выбрал третий путь: пришел к последним стражам. Они влачили жалкое существование, их почти забыли, отодвинули на задворки. Я думал, что спокойно проведу жизнь среди них, помогая чем только возможно, но получилось иначе. За годы, проведенные среди них, я заработал определенный авторитет, но сейчас я не главный здесь, я просто первый среди равных. Кто-то ведь должен заботиться обо всех, и этим человеком стал я. Можете считать, что у меня нет никакого таланта. Хотя, если пожелаете, я все же смогу зажечь свечку на вашем столе. На такие мелочи меня хватает.
— Вы стыдитесь своего дара только из-за того, что некроманты под запретом?
Айш покачал головой:
— Мы не такие. Мы другие. Мы отличаемся от всех прочих магов. Вот.
Он снял с шеи амулет: паук из почерневшего серебра с черепом вместо тела, короткие лапки охватывают восьмигранный смолисто-черный камешек, даже в полумраке слабоосвещенной палатки ухитряющийся отбрасывать яркие отблески.
— Вам уже рассказывали о магических камнях, и это один из них. Они бывают самых разных цветов, у них множество самых разных свойств, которые раскрываются опытными алхимиками, но есть в этой гамме два исключения: черный и белый цвета. По реакции на эти камни маги разделяются на светлых и темных. Белый камень повышает запас сил светлых магов, черный дает тот же эффект темным. Темному магу белый камень бесполезен, а светлому — черный. Темный маг — не обязательно зло, с которым борется весь мир. Те же оружейники — очень часто темные, таким обычно куда проще работать с материей, церковники и прочие никак им не препятствуют. Тем более, что в оружии часто приходится применять камни с негативными эффектами, такие тоже причисляют к черным, каких бы расцветок они ни были. Но как по мне, то это разделение не имеет смысла.
— Почему такой дар под запретом?
— Не только некроманты под запретом, есть еще несколько темных специализаций.
— Почему именно вы?
— Мой дар проклят. Я имею власть над тем, к чему уже прикоснулась смерть. В ней моя сила.
— Можете показать?
— Не стоит. К тому же мне недостаточно лавки и ваших бумаг.
— А что вам надо? Просто объясните, что именно можете сделать.
— Я не развивал свой дар, хотя и не избежал соблазна: изучал некоторые его возможности. То есть как некромант я очень слаб и не знаю великих тайн, так что почти ни на что не годен.
— Я хотел услышать не это.
— В моих силах поднять свежий труп.
— Уже лучше, но я хотел бы узнать подробности.
— Не сильно поврежденное ранами и разложением тело можно поднять и заставить повиноваться хозяину. Великие некроманты способны были создавать огромные армии опаснейших мертвецов, которые угрожали всему миру, такой жалкий одиночка, как я, с ними не сравнится.
— Тысячу покойников сможете заставить ходить?
— Смотря за какой срок. Если мне будут помогать, то можно управиться за несколько дней. Но это не имеет смысла. Вы не получите назад своих убитых солдат. Это будут медлительные тупые куклы, они даже не смогут обращаться со своими винтовками. Хотя у некоторых со временем может появиться альтернативная управляющая структура, их эффективность станет чуть выше. Даже сумеют стрелять, но вот попадать — вряд ли. Слишком сложное действие для куклы.
— Я правильно понял? Вы уверяете, что в ваших силах поднять тысячи покойников и послать их в бой?
— Это будет не бой, а избиение. Что они сделают голыми руками или простейшим оружием против северной армии? При сильном повреждении мозга восставший обретает вечный покой, то есть достаточно одной метко выпущенной пули из винтовки. И попасть будет нетрудно, ведь мишени очень медлительные.
— Но они выглядят не живыми людьми, а именно покойниками? Ходячими трупами?
— Да, с живыми их невозможно перепутать.
Грул впервые за время встречи широко улыбнулся:
— Знаете, Айш, а ведь зря вы скромничаете. Мне кажется, толк от вас будет, и немалый.
— Я бы не хотел использовать…
— Бросьте! — перебил его генерал. — Здесь церкви нет, а та, что есть, интересуется чем угодно, но только не какими-то там заезжими некромантами. И вообще, не место ей в Реуле, я с ней еще разберусь. Вы совершенно свободны, не надо держать свой талант в запертом сундуке. Думайте теперь. Думайте, как его можно использовать. Я не могу думать за всех вас, уж в чем в чем, а в магии я точно полный профан. Наши разведчики на востоке столкнулись с разъездами Нормада. Этот хитрец уже норовит отрезать нас от Чафана. А ведь это единственный путь в случае отступления. Как я уже говорил Леону, нас прижимают к морю, норовя об него раздавить, будто орех. Вот-вот начнется веселье. Даже моим рядовым солдатам вряд ли светит пощада, а вам на нее надеяться точно не следует. Мы теперь вместе до самого конца. Мы или победим, или дружно отправимся кормить червей. Если кто-то что-то скрыл о своих способностях, самое время в этом признаться. Нам потребуется все, что только сумеем привлечь. У нас даже патронов нет, я был вынужден реквизировать оружие у населения, и многие мои солдаты пойдут в бой с убогими дробовиками и трухлявыми мушкетами. Поступайте так же, используйте все, что у вас есть.
Айш покачал головой:
— Вам бы куда больше пригодился полноценный боевой отряд с ядром из стихийников и полной поддержкой. На мой взгляд, в сложившихся условиях это наилучший вариант.
— У меня есть только вы, вот от этого и отталкивайтесь.
Назад: Глава 14
Дальше: Глава 16