Просвещение
Путь занял почти полночи. Река изгибалась и поворачивала, и мы следовали за ее извивами. Среди руин было тихо. Только духи мертвых бесплотно носились вместе с ветром, шептались и трогали прозрачными пальцами мое лицо. Сколько же всего утеряно… А какое все огромное… Сколько зданий вокруг! Интересно, для чего они могли предназначаться?..
Мне нравился нежный свет того, что Невидимка назвал луной. Она увеличилась – по сравнению с тем временем, когда мы выбрались на Поверхность.
– Она станет еще больше? – подивилась я.
Он посмотрел вслед за мной вверх и слабо улыбнулся:
– Да. И превратится в правильный круг. Иногда она серебряная, а иногда светится оранжевым. А в какие-то ночи отливает золотым. Но с солнцем в яркости ей не сравниться.
А вот солнце мне совсем не нравилось. Похоже, ни Теган, ни Невидимке оно особо не досаждало, а я прямо ненавидела, терпеть не могла этот раскаленный кругляш в небе. Еще мне почему-то казалось, что дай ему волю, и оно непременно меня сожжет. Когда оно загоралось, мне хотелось спрятаться – а вдруг я сейчас запузырюсь, прям как мясо на сковородке у Медяшки, и из меня горячий сок закапает. Но я изо всех сил старалась не выдавать свой страх – а то вдруг они подумают, что я слабая и никчемная.
Нас окружали высокие заброшенные дома. По стенам ползла вверх зелень. Она проросла через кирпичи и камень мостовой. Стены частично обвалились – ну да, никто ж не живет и не ухаживает за зданиями, – проломы обнажали внутренности домов. У меня даже мелькала диковатая мысль полезть вверх, как по костям гигантского мертвого животного. Приходилось ступать осторожно, то и дело обходя огромные дыры или провалы. Растения здесь чувствовали себя привольно – и высокие, которые Невидимка называл деревьями, и длинные, которые он называл травой – она развевалась и стелилась на ветру, будто ее расчесывали невидимые руки.
Наконец мы подошли к громадному строению из серого камня. Оно тоже все обросло зеленью, по стенам расползлась плотная сеть листьев. К зияющему пустотой дверному проему вел марш разбитых ступеней, а вход сторожили два огромных каменных чудища. Я настороженно на них посматривала – мало ли что. Мы остановились и замерли в благоговейном созерцании. Это здание, в отличие от других, выглядело величественно – даже в таком заброшенном состоянии. Наверняка некогда здесь происходило что-то важное.
– И что же, весь этот дом набит книгами? – поинтересовалась Теган.
– По крайней мере, должен быть. Так мой отец говорил.
Теган смущенно уставилась в землю:
– А моя мама много со мной не разговаривала. Я от нее слышала в основном: «Сиди тихо, они приближаются!» или «Мы должны бежать, немедленно!»
– А какая она была?
– Мама моя?
Я кивнула, и она глубоко задумалась:
– Ну, на меня похожа. Но я ее помню всегда испуганной. Мне кажется, я даже никогда ее не видела другой.
Если б у меня был мелкий, я бы тоже ходила вся испуганная. А Невидимка припустил вверх по ступеням, словно пытаясь сбежать от воспоминаний, нахлынувших от слов Теган. А может, мы просто подошли к цели, и ему не терпелось раскрыть все тайны этого здания. Мне, кстати, тоже.
Двери выломали – когда-то давно. На стенах мы не увидели ни одной каляки краской – значит, это не территория банд. И то хорошо. Но кому-то нужно было прорваться туда во что бы то ни стало. Мы переступили порог и разом оказались в прохладной темной тишине. Книги лежали и стояли повсюду, некоторые все еще на гигантских, во всю стену, полках, но большинство валялось прямо на полу – разорванные и смятые. Будто их раскидали дикие животные. Кстати, судя по специфическому запаху, звери тут тоже жили.
– Мы должны дождаться дня – читать можно только при свете солнца, – сказал Невидимка.
Я кивнула, соглашаясь:
– Но мы можем тем временем осмотреть здание.
Теган аж передернуло:
– А если здесь еще что-то есть? Животные какие-нибудь? Брр…
– Животные – лучше, чем люди, – пробормотала я, вспоминая Ловчего и его банду.
– Это точно. Ну что, пойдем на разведку?
И Невидимка побежал, уверенно находя дорогу среди теней. Видно, место ему очень понравилось – я помнила, как он обрадовался, когда мы нашли ту книгу. А здесь этих книг несчитаное количество!
И впрямь, не сидеть же у дверей до самого рассвета! Как только глаза привыкли к темноте, я поняла, что тут светлее, чем в туннелях. Бледный свет сочился сквозь окна, рисуя на пыльном полу серебряные перекрестья оконных переплетов. Правда, на полу оставались заметные следы – вот это мне совсем не нравилось. Да уж, на Поверхности выследить человека легче легкого.
Но все, довольно пустых страхов! И я принялась рассматривать огромное здание – какая красота! Какое величие! Да, старый мир наверняка был прекрасен – если уж книги могли себе позволить жить в прекрасном доме! Я таких вообще раньше не видела! Хотя деревья и трава проросли и здесь.
– Чтобы осмотреть здание, нам понадобится много времени, – заметила Теган. – Несколько часов.
Невидимка расплылся в улыбке:
– Ну и отлично! Как раз к рассвету успеем!
Мы обходили уровень за уровнем, поднимаясь по лестницам. С каждым маршем я чувствовала себя все напряженнее и напряженнее – никогда еще мне не приходилось забираться так высоко. В ушах стоял громкий стук сердца, заглушая остальные звуки. Эдак я окажусь совершенно беспомощной, случись что. А вдруг встретится кто-то покрупнее мелких зверушек и птиц?
Тени тут ложились по-другому – наверное, из-за высоких потолков и бесконечных полок с книгами. Мы проходили через просторные комнаты, заставленные столами. Иногда на пути встречались запертые двери. Тот, кто разнес входную, не стал забираться в глубь библиотеки. В сердце книгохранилища слышались лишь хлопанье крыльев и стук коготков. Если найдется время, хорошо бы силки расставить – мяса наловим предостаточно.
Я очень устала, когда наконец Невидимка объявил, что место безопасное. Через грязное стекло пробивались первые лучи солнца. Во многих окнах зияли дыры, хотя здесь здания выглядели не такими разрушенными, как в других частях города. Наверное, стекла повыпадали просто от времени.
– Так что же все-таки произошло? – громко задала я вопрос.
Теган положила руку мне на плечо:
– Вот это мы сейчас и узнаем.
Мы спустились обратно, на первый уровень. Тут я чувствовала себя в безопасности, но дело не только в этом. Разумнее всего начинать поиски от дверей – и постепенно углубляться в здание, расходясь в разные стороны. А то ведь, как пить дать, будем натыкаться друг на друга и дважды исследовать один и тот же участок.
Все, что лежало рядом с дверью, изрядно попортило непогодой, и толку от этих книг не было никакого. Они промокли и скукожились, слова размыло. Многие рассыпались в наших руках при первом прикосновении. Мои надежды угасали с каждым таким умершим томиком.
Зато потом мы обнаружили закрытые двери, а за ними – огромную комнату, всю заставленную столами. На некоторых лежали книги, на других – пожелтевшая от времени бумага. Солнечного света оказалось достаточно, чтобы читать.
Я взялась за стопку выцветших листов. На них были изображения, прямо на бумаге рядом со словами, и там были запечатлены сплошные несчастья. Вот женщина плачет, а вот огонь поднимается от машины. Я видела машины только неподвижными и проржавевшими. А эту изобразили прямо в миг, когда она врезалась в другую, и над ними поднимались языки пламени.
– «Центр по контролю и профилактике заболеваний признает, что вакцина не подействовала», – медленно прочитала я.
Большую часть слов я не понимала, поэтому прочитала их как смогла.
– Ты что-то нашла? – спросил Невидимка.
И положил руку мне на плечо, читая строчки на пожелтевшей бумаге, – непринужденное прикосновение, Камень тоже так часто делал. Но в случае с Невидимкой все было по-другому. Этот жест значил не то, что он хочет меня утешить или там поддержать. Или просто показать, что он рядом. Нет, он значил совсем другое, и я чувствовала эту разницу всем телом.
– Да вот не знаю. – Я протянула ему листок.
Мне было не стыдно признать, что Невидимка читал лучше, чем я. Меня просто буквам выучили, чтобы разбирать надписи на предупреждающих знаках в туннелях. Нас учили буквам, чтобы мы сумели прочитать написанное и не попали в беду. Вот и все. А он пробежал глазами строчки – даже пальцем не водил, как я, следя за буквами.
– Я не все понимаю, – наконец сказал он. – Но похоже, болезнь, от которой умер мой отец и мама Теган, оказалась очень заразной. Очень много людей погибло. Они попытались изготовить лекарство, но оно не сработало, и все стало еще хуже.
«Хуже? Насколько хуже?» Или наоборот, с тех пор жизнь улучшилась? Хотя все это трудно представить…
– Так что же, получается, только мы и выжили? – прошептала Теган. – Поселения под землей, бандиты и немногие оставшиеся, которые спрятались в руинах? Как мы с мамой?
Невидимка отчаянно затряс головой и сердито сказал:
– Ничего подобного! Отец говорил, что люди ушли на север! Говорил, что на севере лучше, чем здесь!
Сердце болезненно ёкнуло. А что, если это сказки? Ну, вроде тех, которые он нам читал – в них все, конечно, кончалось хорошо, вот только надежды эти были несбыточными… Я знала, что вопрос его рассердит, и промолчала. Но, похоже, он понял по моим глазам, что я думаю, потому что нахмурился, и лицо его еще больше заострилось.
И тут подошла Теган с другой желтой бумажкой:
– А что такое «эвакуация»?
Я пожала плечами, а Невидимка схватился за этот лист и принялся жадно читать. Может, он прочитает до конца, и все разъяснится. И снова я восхитилась силой его разума – так же, как восхищалась его стилем боя.
– Хм, не уверен, что все правильно понял, но думаю, что речь как раз о том, что все ушли. Причем человек, который все это писал, очень рассержен. «План эвакуации рассчитан на богатых и влиятельных. Мы получим ту же ситуацию, что и с Катриной…» – прочел он вслух.
– Влиятельные. Как старейшины, – пробормотала я. – Значит, что бы там ни случилось на самом деле, важные персоны уехали первыми.
– А других людей просто бросили, – горько отозвалась Теган. – Вот почему мы здесь.
Ее слова подействовали на меня отрезвляюще. Значит, мы происходим от тех, кого сочли слишком незначительными, чтобы эвакуировать. Может, я и не знала точного значения этого слова – «эвакуация», но прекрасно представляла себе противоположное по значению – «бросили». Да, именно так.
– Мы можем просидеть здесь целую вечность и больше ничего путного не найти, – сказала я.
Жаль, конечно, что мы не сумели отыскать все ответы в одной книге. Мне почему-то казалось, что мы придем – и вот, она будет лежать и ждать нас, и мы просто откроем ее на нужной странице и все-все поймем. Но, конечно, глупо было питать такие надежды. В библиотеке нельзя найти ответ на вопрос «куда нам идти». Или узнать, что на самом деле лежит за развалинами. Но если мы проявим достаточно мужества, мы все узнаем сами.
– Я бы хотел еще поискать, – сказал Невидимка.
– Да без проблем, – отозвалась я и села.
Хватит с меня пыльных страниц. Мертвые слова не ответят на мои вопросы. На столе рядом со мной лежала детская – судя по тому, что на страницах преобладали картинки, – книжка.
Я открыла ее: а что, почему бы мне и не почитать детскую книгу…
– А – аист. Б – бобер…
Интересно! Сколько всего можно узнать нового про животных и прочие вещи старого мира! Тем более книжка хорошо сохранилась, страницы почти не скукожились, потому что были из плотной бумаги. Они до сих пор не размякли от времени.
И тут я увидела букву В – и застыла с широко раскрытыми глазами.
– Теган! – придя в себя от изумления, позвала я. – Иди посмотри, что я нашла!
Она вздохнула и поднялась с места. Теган, наверно, тоже не прочь была пойти отсюда, но мы решили уступить Невидимке, да и выходить из здания до наступления темноты не больно-то хотелось. Мы обе предпочитали передвигаться ночью.
– В – волк, – прочитала я и постучала ногтем по картинке. – Ты когда-нибудь волка видела?
– Настоящего – нет. Только людей.
– Так ты знала, какие они на самом деле? – разочарованно протянула я.
Ну что ж такое! Опять оказывается, что я самая невежественная! Нам на уроках о Поверхности рассказывали мало, а если и рассказывали, то в основном всякую чушь. Зато Теган не знает про Уродов и Норных, вот. А еще не знает, что значат мои шрамы. Но, увы, даже если бы и знала, кому оно нужно, это знание, здесь, на Поверхности.
– У мамы была такая же книжка. Она по ней меня читать учила. – Голос у нее странно прерывался, словно слова застревали в горле.
Наверняка та книжка безвозвратно потеряна – Теган же попала в плен к Волкам. Так что я протянула ей эту:
– Бери себе.
Ее глаза заблестели от слез:
– Спасибо…
Теган взяла книгу и прижала к груди. А потом торопливо запихала в сумку. Я еще поворошила страницы, но терпение мое лопнуло и я пошла искать Невидимку. И нашла его сидящим на полу посреди разложенных книг. Толстых таких, старых и с мелкими-мелкими буковками. От одной мысли о том, что все их нужно прочитать, у меня заболела голова.
– Ну что, много узнал?
– Да, – отозвался он. – Но не о том. О других вещах.
– О чем, например?
– О старом мире.
Я вздохнула:
– Тебе еще много осталось? А то скоро стемнеет. Думаю, нам хорошо бы отсюда убраться – и как можно скорее.
И тут по пустым залам разнесся долгий пронзительный крик. Я узнала его, и кровь застыла у меня в жилах. Мы с Невидимкой посмотрели друг на друга:
– Где Теган?