День спустя мы с Невидимкой выбрели к баррикадам. Нам пришлось туго, на нас напали Уроды. Большой толпой. Мы отбились, но сил у нас совсем не осталось. Часовые бросили посты, чтобы помочь нам перебраться через завал. Похоже, они поняли, что мы еле волочем ноги. Губы у меня горели от жажды.

Кто-то позвал Шелк, и та приказала:

– Напоите и накормите их. Не видите – еле стоят. Доклад подождет.

Она даже разрешила отвести нас в кухни. Я шлепнулась на какой-то ящик и подумала, что смогу так сидеть вечно. И никогда, никогда не встану. С благодарностью я приняла чашку воды и выпила ее осторожными мелкими глотками. Я прекрасно помнила, как нас учили: выпьешь слишком много на пустой желудок – стошнит. Потом получила крохотную миску с похлебкой и съела прямо руками. Варево было чуть теплым – легко запихивать в запекшийся рот.

Пока мы с Невидимкой питались, вокруг собралось прилично людей. Не только Шелк и старейшины – Медяшка, Шнурок и Белая Стена, – но и Строители, Производители. Ну и мелкие тоже. Наверное, они не ожидали, что мы вернемся. И всем не терпелось узнать, что за новости мы принесли. Невидимка старше, и Охотником стал раньше, чем я, так что пусть он и говорит. Я отставила в сторону недоеденное, крохотный мелкий быстро подхватил миску и убежал с ней.

– Ну? – строго сказала Шелк.

– Нассау больше нет. Теперь это территория Уродов.

Да уж, Невидимка выразился прямо и жестко. Я бы не стала так делать. Люди начали перешептываться – чувствовалось, что им нелегко в это поверить. Белая Стена взмахнул рукой, и все затихли.

– Выжившие есть?

– Ни одного человека, – ответил Невидимка. – Уроды расположились в жилищах людей Нассау и доедали трупы.

– Но почему? – тихо спросила Шелк. – Может, Нассау покосила зараза?

Мне не хотелось уточнять, что мы не подошли настолько близко, чтобы разглядеть все в подробностях. К счастью, Невидимка тоже решил утаить эту деталь.

– Нет, они все погибли, сражаясь. Болезнь тут ни при чем.

И он изложил во всеуслышанье то, о чем мы говорили в маленькой тайной комнате.

– Поэтому нам нужно изменить тактику. Устроить больше ловушек. И разработать план обороны – на случай, если они нападут большой стаей, как на Нассау.

Шелк расхохоталась:

– Ты говоришь, словно Уродов следует бояться! Словно это разумный враг! Это же просто твари!

«О нет, только не это… Она не верит! Не верит Невидимке!»

– Но это правда, – сказала я. – Мы сражались с группой Уродов по дороге в Нассау, и я думаю…

Тут я осеклась и едва нашла в себе силы говорить дальше – поняла, каково будет возмездие за то, что осмелились противоречить Шелк прилюдно, да еще и поддерживая Невидимку.

– …что мой напарник прав. Иногда нам казалось, что Уроды нас понимают.

Она сжала губы:

– Мы рассмотрим эти сведения при следующей встрече.

– Благодарю вас, сэр.

И я склонила голову. Сил не осталось больше ни на что. Мы сделали все, что смогли. Выполнили задание. Принесли затребованные сведения. Если они плюнут на то, что мы сказали, – тут ничего не поделаешь. И тем не менее я почувствовала, как по спине ползут кусачие муравьи страха.

– А вы чего стали? – рявкнула Шелк на зевак. – За работу!

Ну да, ну да. Работа – она всегда найдется. Я слышала, что люди говорили друг другу, расходясь:

– Ну, чего скажешь?

– Да эти, из Нассау, они ж не мылись никогда. Вот и померли от грязной болезни. А потом их Уроды доели.

Кто-то хихикнул:

– Так им и надо, неряхам…

Прекрасно. Просто отлично. Они, видно, все решили, что мы рехнулись. Что мы не в себе после длинного пути по темным туннелям и придумываем всякие ужасы. Они же не видели того, что видели мы. Они не знают, даже не представляют себе, что там творится. Я, вся сжавшись, сидела на своем дурацком ящике и смотрела под ноги. И тут передо мной остановились сапоги Шелк.

– Поскольку вы выполнили задание в установленный срок, я даю вам увольнительную на завтра. Отдыхайте и набирайтесь сил. И чтобы я больше не слышала этой чуши, что вы тут нагородили, понятно? Нечего людей мутить – вдруг вам кто-нибудь поверит.

Отлично. Кнут и пряник. Беспроигрышное сочетание.

– Я буду молчать.

– Вот и хорошо. Свободна.

Последние силы ушли на то, чтобы дотащиться до душевой. Хорошо, что у меня все-таки осталась чистая одежда. Переодеваться в туннелях смысла не было, и сейчас от меня несло, как никогда в жизни. Поэтому я мылась дольше обычного, потом обтерлась и оделась. Несколько девчонок наблюдали за мной издалека, перешептываясь и хихикая. Но подойти поближе и заговорить так и не решились.

А потом я принялась за сброшенную одежду. И не заметила, как подошла Наперсток. А она взяла вещи и стала их стирать – молча и гораздо более умело. Я сидела, прислонившись к стене. Рана моя зарубцевалась – похоже, мазь Невидимки и впрямь ее обеззаразила. Но шрамы останутся – как напоминание о произошедшем.

– Тяжко пришлось? – тихо спросила Наперсток.

– Я дала слово молчать об этом.

В ее глазах вспыхнули боль и обида. Она сидела над водостоком с моей мокрой одеждой. С ткани стекала кровь.

– Я же твоя лучшая подруга.

– Да. Ты моя лучшая подруга. Но пойми – я дала слово. Мне проблемы не нужны. А Шелк и так меня терпеть не может.

– Но я же никому не расскажу!

«Может, и не расскажет». А вдруг расскажет? Вот так, просто под влиянием эмоций, возьмет и расскажет кому-то одному. Например, Флажок. А та потом еще кому-то. И все это в конечно счете дойдет до Шелк. Нет, рисковать нельзя.

– Нет, прости, не могу.

Она поднялась и пихнула мне в руки недостиранную одежду. Я скребла ее долго. Пока не стерла все пальцы. Уже у себя в жилище развесила сушиться. И готова была упасть на тюфяк и уснуть, как вдруг вспомнила – рюкзак! Они меня изгонят за такое, как пить дать! В сумке же полно ценных артефактов! Надо срочно идти к Хранителю слов! Взвалив рюкзак на плечо, я поплелась мимо шалашей и навесов.

Хранитель сидел в общем зале. Ему исполнилось двадцать два, и он выглядел старым, очень старым. Даже более старым, чем Белая Стена. Волосы у него были легкие и тонкие, как пушок, и такие светлые, что казались белыми. А лицо всегда скукожено, словно Хранитель не ждал от жизни ничего хорошего и смотрел в будущее с вечной опаской.

– Сэр, – проговорила я.

И замолчала – узнает меня? Не узнает?

– Ты что-то принесла мне, Охотница?

Я аж встрепенулась – Охотница! Я все-таки Охотница, и все знают это!

– Да, сэр. На обратном пути из Нассау мы укрылись в комнате, там было полно вещей, которые представляют для вас интерес, сэр. Вот они.

– Разрешаю совершить подношение.

И я разложила перед ним глянцевые яркие книги, пожелтевшую от времени бумагу и все остальные штучки-дрючки – все до единой, даже какие-то неопознанные штуковины из ящика стола. Хранитель ошарашенно вытаращился – прямо как я в той комнате. В первый раз в жизни я почувствовала к нему проблеск симпатии. И трижды проверила сумку – не завалилось ли что между складок.

– Это все, сэр.

– Потрясающе! Главная находка поколения! Это несказанно обогатит нашу культуру!

Хранитель слов принялся читать, бормоча под нос:

– Аварийный выключатель обозначен синим… Хм, ничего пока не понимаю…

М-да. Авария – она и есть авария. А вот остальное – я тоже ничего не поняла. Я стояла, ожидая, пока он вспомнит обо мне.

– Ах, да. Ты совершила очень хороший поступок, гражданка. И за это тебе полагается поощрение. Что бы ты хотела получить в награду?

«Чтобы Шелк прислушалась к нашим словам». Я едва не ляпнула это. В последний момент прикусила язык. Если Шелк упрекнет Хранитель слов, она рассердится. Подумает, что я подлизываюсь к старейшинам в обход прямого начальства. Нет, такое поведение приличествует лишь слабакам и трусам – и Шелк будет тысячу раз права, если обзовет меня трусихой и слабачкой.

– Наградите меня так, как считаете нужным, сэр, – скромно ответила я.

Он улыбнулся. Надо же, Хранитель слов умеет улыбаться!

– Отлично.

– Но это не все.

– Как-как?

– В дне пути отсюда есть поселение. Они не Уроды, но и на нас не похожи. Никогда не видела таких, как они.

По правде говоря, такие сведения следовало выкладывать в присутствии Белой Стены, но я так устала, что мне было не до протокола.

– Они настроены дружелюбно?

– Да. Они предоставили нам убежище и накормили – и если б не они, мы бы с Невидимкой не выжили. Воды оказалось недостаточно для путешествия, а пополнять запас провизии в Нассау было небезопасно.

– Хорошие новости, – сказал он ровно.

– И не единственные. У них столько артефактов – за год не переберешь. Целый склад!

– Книги? – цепко поинтересовался Хранитель.

– Ну да. А еще всякая старая техника, всякие штуки из прошлой жизни – сразу и не поймешь, что есть что. А Норным все это не особо интересно. Они готовы менять артефакты на рыбу.

– Рыбу? – рассмеялся Хранитель. – Глупые какие…

Ну, это как сказать, подумала я. Рыбу – ее же съесть можно. А все эти штуковины, что Норные навалили на складе, – нельзя. Но, к счастью, у меня хватило ума не высказаться вслух.

– Вот и все, сэр. Могу я идти?

– Прежде чем отправишься спать, сообщи Шелк координаты поселения этих Норных. Она пошлет туда группу – я лично за этим прослежу. А потом отдыхай, Охотница. Ты заслужила отдых.

Это уж точно. Я поплелась искать Шелк и насилу нашла ее – она наблюдала за несколькими мелкими, которые вполне могли бы стать Охотниками. Можно сказать, я случайно на нее наткнулась. Сообщила координаты – настолько точно, насколько могла. Все, как приказывал Хранитель. Шелк презрительно скривилась, но сказала, что поговорит насчет этого. Хорошо, что меня это не касается, пусть сами разбираются между собой.

Интересно, хоть кто-нибудь сумел так быстро добраться до Нассау и вернуться обратно? Не думаю. Раньше люди оставались не надолго: ну, пообщаться, восполнить запасы провизии. А у нас с Невидимкой ничего такого не было – и без помощи Норных мы бы погибли. Может, Дженгу все это понимал – не зря он меня тогда в туннеле схватил и утащил.

«Как же я устала». Я еле дошла до жилища. Набитый тряпками тюфяк показался мягчайшим – по сравнению с камнем, на котором приходилось спать в дороге. А еще я чувствовала себя одинокой – привыкла за время пути, что Невидимка всегда рядом. Наверное, он вымылся да и пошел спать. Он ведь тоже устал.

Обычно я лежала и не могла уснуть – в голове роились мысли. Но тут закрыла глаза и моментально выключилась.

А проснувшись, поняла, что – как это ни странно – мне некуда идти. От патрулирования меня освободили. Тренировок тоже нет. Хочу – могу целый день лежать и плевать в потолок. Снаружи проникал свет факелов – они горели по стенам, – и в этом слабом освещении я могла различить контуры предметов. Все свои личные вещи.

Оружие.

О ужас! Я забыла его отчистить! Кинжалы затупятся и покроются ржавчиной, если за ними не ухаживать! Да и дубинка долго не протянет… Итак, вот и первое дело на сегодня. Расчесав волосы пятерней, я связала их в обычный хвост и пошла в цех Строителей – взять снаряжение для чистки и заточки. Но у меня еще и личная цель была – увидеть Флажок. И хотя убеждала себя, что мне от нее нужна только мазь, конечно, я хотела познакомиться с девушкой, которая растопила сердце Невидимки.

Вокруг цеха Строителей, как обычно, кипела жизнь. Все, что у нас было, происходило отсюда: одежда, башмаки, сапоги, оружие, мыло, сумки – все производилось здесь. Причем в бешеном ритме! Тут вечно что-то смешивали, выливали, отмеривали и выковывали. Должно быть, в этом хаосе скрывался какой-то внутренний порядок, но мой непривычный к круговерти глаз не сумел его выделить. Зато они тут же узнали во мне Охотницу – по шрамам. Я кивнула в ответ на приветствия.

У противоположной стены барака я заметила Невидимку – он разговаривал с маленькой темноволосой девушкой. Не то чтобы красивая, но миловидная. И, судя по тому, как она клонила головку, Невидимка ей нравился. Наверное, это и есть Флажок. Ноги сами понесли меня к ним, и паре работников пришлось спешно уступить мне дорогу.

– Меня ищешь? – поинтересовался он. – Мы же вроде сегодня в увольнительной.

Я покачала головой:

– Нет, ее. Ну, мне так кажется. Ты же Флажок?

Она улыбнулась – настолько тепло и дружески, что я сразу поняла – она не против, что я подошла.

– Да, это я.

– Точно, – кивнул Невидимка. – Я же обещал вас познакомить.

И он познакомил.

– Я вот тут подумала… Не могла бы ты мне сделать такую же мазь? Она мне очень пригодилась в туннелях…

– Без проблем, я смешаю еще банку. Другим не нравится – говорят, пахнет плохо, а я рада, что она кому-то понадобилась.

Дело сделано. Стоять и слушать их разговор не годилось. Так что я попрощалась, пробормотав под нос:

– Отлично. Ну ладно, я пошла чистить оружие. Очень приятно с тобой познакомиться, Флажок. Пока, Невидимка.

Кинжалы я обработала и принялась за дубину – пришлось маслом счищать с нее пятна, – когда он подошел и встал за спиной:

– Ты что, вчера это не сделала?

– Ну да, – вздохнула я, – ну да, плохая Охотница. Хорошая Охотница знает, что кинжалы – лучшие друзья девушки.

– Как грустно-то. Неужели больше никто тебя не любит?

«Да что с ним сегодня? А я-то думала, мы в хороших отношениях и все такое…» Нахмурившись, я развернулась с твердым намерением сказать что-нибудь резкое и неприятное. И увидела, что в темных глазах скачут смешинки. «Ах вот оно что! Он просто меня подкалывает!»

– Очень смешно.

– Ты уже ела?

– Нет. Встала и пошла прямо сюда.

– Тогда пойдем на кухню и чего-нибудь с них стребуем.

Я засомневалась:

– Да мне, вообще-то, еще с оружием надо закончить, а потом пойти к Пиле – чтобы он плечо осмотрел.

– Не советую. Его знаешь почему так прозвали? Потому что он обожает от людей руки-ноги отпиливать.

Я улыбнулась старой знакомой шутке. Пила получил свое имя так же, как и все мы: на какой предмет из кучи подарков кровь капнула, тот и стал его талисманом. А поскольку капнуло на медицинскую пилу, его и отправили к лекарю в ученики. Белая Стена верил в знаки и следовал им неукоснительно. И вот прошло три года, старый лекарь умер, остался один Пила. И все признавали, что лекарь из него вышел неважнецкий.

– Может, ты и прав.

Я покрутила плечом и не почувствовала ни жжения, ни скованности в движениях – а это, как известно, первые признаки заражения.

– Я совершенно точно прав. Давай я тебе отдам свою банку с мазью, которую сделала Флажок. А она потом передаст мне то, что сделала для тебя.

Интересно, подумала я, он раздобрился или ему нужен предлог, чтобы снова встретиться с той девушкой? Пока я напряженно раздумывала над этим вопросом, он добавил:

– Давай так. Я принесу мазь, а ты пока полируй свою дубину. А потом пойдем поедим. Как тебе такой вариант?

Отличный вариант на самом деле. Потому что Камень наверняка занимается мелкими, а с Наперстком я поссорилась. Что ж мне теперь, одной есть? Ну уж нет. Я кивнула в знак согласия, и Невидимка мгновенно улетучился.

Пропитав маслом тряпку, я натерла дубину до блеска. Даже выковыряла всю запекшуюся кровь из узоров, которые Камень вырезал. Он, конечно, ничего не понимал в охоте, иначе бы не пустился в украшательства, но он хотел как лучше. А я должна быть ему за это признательна. Зато ни у кого нет такого красивого оружия, как у меня.

Кто-то подошел и встал у меня за спиной.

– Так быстро смотался туда и обратно? – спросила я, не поворачивая головы.

– Да я, вообще-то, никуда и не уходила, – с изумлением отозвалась Флажок.

«Ой, промашечка вышла». Я подскочила и повернулась:

– Прости, я тебя с кем-то другим перепутала.

– С кем-то другим по имени Невидимка? – засмеялась она.

Я не сумела сдержать ответной улыбки – уж очень у нее лицо было доброе и располагающее.

– Ага.

– А ты ему нравишься, – заметила она. – Он мне только что о тебе рассказывал.

– Правда?

Я почувствовала себя польщенной.

– Ну да. Он такой, немного замкнутый. Но парень отличный. И с ним интересно – он потрясающие истории рассказывает.

Судя по снисходительному выражению лица, девушка полагала, что эти истории – плод воображения Невидимки. А вот мне начинало казаться, что Невидимка и впрямь навидался такого, что остальным в нашем анклаве и не снилось. Я подавила вздох – ну да, люди не склонны верить в то, что не укладывается в рамки их опыта.

– Мне нравится с ним работать.

А что мне было отвечать? Все остальное прозвучало бы не слишком прилично. И могло быть перетолковано мне во вред. Напарники должны дружить и доверять друг другу – и все. Никаких сантиментов.

Тут я встретилась взглядом с Наперстком. Та аж побледнела от злости. Смотрела, как я с Флажок разговариваю, и на глазах мрачнела. Ох, неужели она решила, что я рассказываю новой приятельнице о путешествии в Нассау? Бред какой. Однако сказать я ничего не успела – в цех вбежал Невидимка. И решительно направился прямо к нам. Улыбнулся Флажок, а меня спросил:

– Ну что? Пошли?

Я кивнула и помахала на прощание ручкой Флажок. Наперсток обиженно отвернулась. Подхватив оружие, я пошла за Невидимкой.

– Занесу это к себе, и мигом на кухни. Договорились?

– Ага, – сказал он. – А я пойду погляжу, чем там можно разжиться.

– Хм. Угадаю с трех раз – мясо с грибами.

– А вдруг рыба?

Точно, они часто рыбу готовили – она полезна для здоровья. Старейшины внимательно следили за рационом. Если бы не их тщательное планирование, мы бы давно все перемерли. И тут мне стало как-то не по себе: всего пару дней назад я воочию увидела, к чему приводит беспечность. И тем не менее наши мудрые старейшины мне не поверили. Белая Стена, Медяшка и Шелк, похоже, считали, что уж с нами-то ничего подобного приключиться не может. Что мы очень умные. И удачи нам не занимать. А вот мне казалось, что граждане Нассау тоже были высокого мнения о своих способностях. А потом оказалось, что они слишком хорошо о себе думали.