ГЛАВА 3
Познакомиться с мужчиной по Интернету.
Устроить себе, любимой, калейдоскоп свиданий вслепую.
Как-то это глупо, честное слово.
Тем вечером я не удержалась и позвонила на Леркин лондонский мобильный. Черт возьми, с тех пор, как моя лучшая подружка покинула Москву, на телефонные переговоры я трачу больше денег, чем на косметику. Разве это нормально?
Каждый раз говорю себе — необязательно ведь устраивать ежедневные часовые беседы с подробным обсуждением всех жизненных деталей. Лерке можно звонить только в случае крайней необходимости. Но каждый раз я ничего не могу с собою поделать. Моя рука, честное слово, сама тянется к трубке и набирает знакомый наизусть номер.
Надо сказать, что те же проблемы есть и у Лерки. Потому что она звонит мне ничуть не реже.
— Кашеварова! — радостно воскликнула она. Как будто бы мы не слышали друг друга неделю, честное слово! А ведь я ей звонила утром, чтобы проконсультироваться — идет ли мне то самое злополучное платье от «Москино».
— Лерка! Я по делу! Ты когда-нибудь по Интернету знакомилась?
— Нет, — удивленно ответила она, — а что?
— А кто-нибудь из твоих приятельниц знакомился?
— Вроде нет, — после небольшой паузы ответила Лера, — хотя, постой…
Я оживилась — сейчас, покопавшись в памяти, она все же порадует меня какой-нибудь обнадеживающей историей с хеппи-эндом.
— Постой… — напряженно вспоминала она, — кажется, пару раз я заказывала по Интернету пиццу.
— Да пошла ты! — вырвалось у меня.
— А что такого? Очень удобно, приносят в течение часа, горяченькую.
— Лерка, ты хоть понимаешь, о чем я тебе твержу?! У меня возникла мысль познакомиться по Интернету с мужчиной, а ты мне вещаешь про какую-то пиццу!
— Ты что, серьезно?
— Ну… Вообще-то, да. Ты думаешь, это опасно?
— Знаешь, что я думаю, Кашеварова? — в тяжелом Леркином вздохе мне послышались нотки безнадежной жалости. — Я думаю, что ты у нас совсем СПЯТИЛА!
И все же на следующий день, едва появившись на работе, я забралась на рекомендованный Верунчиком сайт знакомств. Глупо, конечно, но я чувствовала себя шпионом во вражеском стане. Если бы кто-нибудь из коллег заметил, как именно я провожу рабочее время, я бы умерла от стыда.
Честное слово, я вовсе не собиралась размещать на том дурацком сайте свои данные. Могу поклясться чем угодно, даже новыми сапогами «Гуччи». Зачем мне это надо? Не хотите же вы сказать, что я и в самом деле верила в то, что затея эта осуществима? Нет, я была движима исключительно журналистским любопытством. Можете мне поверить.
Анкету я начала заполнять машинально, развлечения ради. Там были такие интересные вопросы, — какой актер олицетворяет ваши представления о мужской красоте (я написала, что Энди Гарсия)? Чем бы вы предпочли заняться в скучный зимний вечер (я хотела, было написать про шопинг, но в последний момент одумалась и написала — «любовью»)? Какое ваше любимое блюдо (вообще-то я не гурман, и любым гастрономическим изыскам предпочитаю банальную пиццу или спагетти в сливочном соусе, но всем ведь понятно, что в подобных анкетах, как и в резюме, принято немного приукрашать действительность; поэтому моим ответом был — «фуа гра» и ананасы со сливками)?
Так, рост, вес, цвет волос и глаз — с этим все более-менее понятно. Про рост и цвет глаз можно не врать, размер же лучше вероломно преуменьшить. Написав, что у меня сорок второй с половиной, я не чувствовала себя ни капельки преступницей, ведь все вокруг твердят, что выгляжу я худышкой, в то время как… ох, в то время как позавчера на мне едва сошлись джинсы сорок шестого размера.
Заполнив все необходимые пробелы, я удовлетворенно нажала на «Отправить» и только потом до меня дошло, что же я натворила.
Мамочки мои, я же только что разместила свое объявление на сайте знакомств! И теперь все, ВСЕ будут знать о том, что я, Александра Кашеварова, заместитель главного редактора газеты «Новости Москвы», дошла до отчаяния в своем одиночестве!
В панике я вернулась к своей анкете. Хорошо хотя бы, что под рукой не оказалось фотографии, а то у меня ума бы хватило украсить убогое воззвание к одиноким мужикам изображением собственной соблазнительно улыбающейся мордашки.
Пробежав взглядом по строчкам, я немного успокоилась. В самом деле, все не так уж плохо. В анкете нет моей фамилии и не написано, где я работаю, так что даже если кто-то из моих знакомых по чистой случайности и наткнется на сей литературный шедевр (что, впрочем, маловероятно; я даже не могу представить, кому может прийти в голову залезть на этот идиотский сайт), он ни за что не поймет, что «стройная нежная брюнетка», анкета которой размещена под сомнительным номером «1013», — это я.
В дверь моего кабинете забарабанили. Я быстренько свернула порочащие мою и так уже весьма потасканную репутацию странички и степенно велела:
— Войдите!
В кабинет ворвалась секретарша Степашкина, Диночка — длинноногая, двадцатилетняя, великолепная.
— Сашка! Ты что, знакомишься с мужчинами по Интернету?! — вместо приветствия воскликнула она. Глаза ее горели страстной жаждой сплетни.
Я похолодела.
— Откуда ты знаешь? — Это ужасно. Если мой секрет известен редакционной «сороке» Диночке, то через четверть часа в офисе не останется непосвященных. — То есть, я хотела сказать — как такая глупость вообще могла прийти в твою голову?!
— Значит, это все-таки ты, — удовлетворенно улыбнулась Дина, — я сразу, сразу догадалась.
— Но почему? — прошептала я, — там же нет моего имени…
— Ну, во-первых, там говорится о твоей любимой пиццерии, — хитро улыбнулась она, — во-вторых, про твой любимый обувной магазин. А в-третьих, — в этом моменте она, не выдержав, расхохоталась. Я мрачно наблюдала за тем, как редакционная сплетница и стерва торопливо наливает минеральную воду в стоявший на краешке стола мой любимый стакан, чтобы унять неуместный хохот, — а в-третьих, там же есть твой электронный адрес!
Я молчала как громом пораженная. Как же я могла так сглупить?! Надо было завести секретный почтовый ящик, специально для этой сомнительной забавы. А теперь я стану посмешищем для всей редакции. Ведь наверняка кроме меня никто и никогда не додумался бы… хотя… постойте-ка…
Я подозрительно взглянула на Диночку, лицо которой порозовело от смеха.
— Послушай, а ты-то что делала на этом сайте?
Ее хорошенькое умело подкрашенное лицо изменилось, Диночка совершенно не умела прятать одолевающие ее эмоции в мрачные глубины своего организма. Правда, ей довольно быстро удалось взять себя в руки.
— Я? — ее взгляд заметался по комнате, точно всполошенная курица, пока не уткнулся в небольшой тамтам из кожи зебры, который валялся у меня на шкафу.
Барабанчик этот когда-то подарил мне один из бывших бойфрендов. Я не могла понять, что с ним делать. Пробовала даже использовать музыкальный инструмент по назначению, но в мое барабанное соло почему-то все время так и норовили вмешаться завистники-соседи. Стоило мне приступить к музыкальным экзерсисам, как кто-нибудь из них остервенело молотил чем попало по батарее. Вот и пришлось отнести ненужную вещь на работу и запихнуть ее на шкаф.
— Ой, а это что? — дружелюбно поинтересовалась Диночка в наивном желании увести разговор подальше от опасной темы.
Но меня не проведешь на мякине.
— Это барабан, — с мягкой улыбкой пояснила я, — так я не поняла, Дин, что ты делала на сайте знакомств?
Несколько минут она тупо изучала изношенный линолеум, но потом все же сумела взять себя в руки и горделиво распрямила спину:
— Ну и что? Да, я тоже иногда знакомлюсь с мужчинами по Интернету. И что в этом такого?
— Да ничего, — пожала плечами я, — я вот тоже хотела попробовать, но не знала, с какого краю подступиться.
— Я тебе все объясню, — оживилась она, склоняясь над моим монитором, — вот здесь, видишь? — здесь находятся анкеты мужчин. Сначала ты рассматриваешь их фотографии. Ну а если кто-то из них тебе приглянется, то можно прочитать о нем более подробную информацию. И написать ему письмо… Правда тебе, Саша, никто не напишет.
— Это еще почему? — ощетинилась я, приготовившись услышать ответ в Диночкином стиле. Мол, потому что я толстая, старая, потому что в Интернете огромная женская конкуренция и так далее.
Но неожиданно она вполне миролюбиво улыбнулась:
— Да потому что в твоей анкете нет фотографии. Понимаешь, мужчины любят глазами.
— Только вот не надо меня поучать, — поморщилась я, — ты еще пешком под стол ходила, когда мужчины уже меня глазами любили.
— Да что ты так злишься? Я всего лишь тебе советую — прикрепи к своей анкете фотографию.
— Знаешь, а мне вовсе не хочется, чтобы мне писали мужчины, — подумав, решила я, — лучше я сама буду просматривать чужие анкеты и писать тем, кто мне понравился. Диночка… А тебе когда-нибудь удавалось познакомиться таким образом с кем-нибудь стоящим?
— О, и не один раз, — оживилась она, — а моя подружка вообще по Интернету замуж вышла. Да что там подружка — я и сама встречаюсь с мужчиной, которого нашла в сети. Он — профессиональный волейболист! К тому же два раза был на обложке журналов о фитнесе.
Я вздохнула — бывают же на свете чудеса.
И как же мне хотелось в одно из чудес этих слепо поверить.
* * *
Стоило Диночке покинуть мой кабинет, как я закрыла поплотнее дверь и вернулась к компьютеру. Правда, надо мной висела недоделанная срочная работа — я должна была написать рецензию на новый роман модного беллетриста — но я оптимистично решила, что работа не волк и доделать ее можно в любое время, в том числе и вечернее. Ничего страшного, задержусь в офисе подольше, и все успею.
Ну а сейчас — объявляется час смотрин!
Итак, для начала необходимо задать необходимые параметры потенциального жениха, чтобы хоть немножечко сузить круг.
Возраст: от 30 до 45 лет. Хотя, иногда двадцатипятилетние мальчики бывают вполне вменяемыми и взрослыми. А одна моя близкая приятельница, Жанна, полтора года встречалась с типом шестидесяти с лишним годов от роду, и выглядел он вполне респектабельно — телосложение имел сухощавое, зубы — ровные и белые, волосы — густые, а смех — молодой и раскатистый. От такого старичка и я бы, пожалуй, не отказалась. Так что напишу лучше: от 25 до 55 лет.
Рост: высокий. Телосложение: спортивное. Особей мужского пола, которые выглядят так, словно с минуты на минуту у них отойдут воды, мне не надо. Место жительства: Москва и область.
Ну все, поехали!
На моем экране появились окошечки с фотографиями мужчин, подходящих под заданные параметры. С некоторой брезгливостью я отметила, что две трети из виртуальных искателей романтики — глубокие старцы со всей прилагающейся к почтенному возрасту атрибутикой: трогательно розовыми лысинами, пигментными пятнами на руках и глубоко въевшимися в физиономию морщинами. Эх, наверное, надо было все-таки поставить ограничитель «до пятидесяти».
Но среди удручающе стариковского контингента попадались и редкие залетные птицы — вполне пристойного вида кандидаты, едва разменявшие четвертый десяток лет.
Бегло просматривая их анкетные данные, я дивилась — ну почему все они были вынуждены обратиться к виртуальным незнакомкам, неужели вокруг них мало живых женщин? Странно, мне-то всегда казалось, что мир полон красивых порядочных женщин, зато с приличными мужиками полная напряженка.
За моей спиной кто-то интеллигентно кашлянул — наверное, любопытная Диночка вернулась, чтобы посмотреть, кого я себе навыбирала.
Не глядя на нее, я махнула рукой — мол, потом, все потом. И обернулась только тогда, когда возмущенный голос Макисма Леонидовича Степашкина прямо над моим ухом произнес:
— Александра, я столько лет терпел ваши странности. Но в этот раз вы перегибаете палку.
В ужасе я попыталась оперативно свернуть фотографию обнаженного соискателя. Как назло, именно в этот момент мой старенький компьютер завис — окно с компрометирующим снимком никак не хотело закрываться.
— На вашем месте я бы так не пыхтел, — отчеканил главный редактор, — все равно я уже все видел. И что это означает?
Если бы у меня был хвост, то я бы принялась размашисто им повиливать. Ну а поскольку хвоста у меня нет, пришлось просто обернуться к Степашкину на крутящемся офисном кресле и украсить физиономию одной из самых загадочных и добродушных улыбок, имеющихся в моем ассортименте.
— Это совсем не то, что вы подумали, — заюлила я, — понимаю, что это с первого взгляда выглядит странно, но на самом деле это всего лишь…
— Это всего лишь порнография, — Степашкин мрачно уставился на украшавшую мой монитор обнаженную натуру, — всего лишь отвратительная порнография. Которой вы развлекаетесь вместо того, чтобы писать статью.
— Ну во-первых, не такая уж она и отвратительная, — интеллигентно возразила я, — а во-вторых, известна ли вам разница между порнушкой и мягкой эротикой?
Лицо Максима Леонидовича наливалось румянцем, словно августовское яблочко на солнцепеке.
— Я знаю разницу между бездельем и работой! — рявкнул он. — А теперь обсудим штрафные санкции.
Что он мелет?! За что он собирается меня наказывать — ну, подумаешь, потратила полчасика рабочего времени на благоустройство личной жизни. Да ему же лучше будет, этому непонятливому пентюху, если у меня личная жизнь наладится. Я стану более спокойной, уравновешенной, серьезной — и значит, буду ответственней относиться и к работе тоже!
И потом, у нас весь офис озабочен проблемой поиска новых творческих способов отлынивания от работы. Кто-то целыми днями режется в виртуальные шахматы. Весь спортивный отдел хлебом не корми — дай только заказать по телефону пиццу размером с колесо грузового автомобиля, а плотом пожирать ее за просмотром футбольного матча. Причем эти хитрецы смотрят телевизор без звука, чтобы не навлечь на свои головы страшный начальственный гнев. Диночка, не вставая с рабочего кресла, умудряется сделать себе не только маникюр, но и — это чистая правда! — педикюр! Ее рабочее место устроено хитро — и посетителям, и шефу видно только верхнюю половину ее туловища. Ноги же ее надежно спрятаны под столом, так что она имеет возможность распарить их в тазике с мыльной водой, а потом украдкой поскрести пемзой пятки.
А девчонки из бухгалтерии завели морскую свинку. Она живет на подоконнике их кабинета, в просторной клетке. К свинке они относятся, как к общему ребенку. То вынимают ее из клетки и, повизгивая от умиления, тормошат, то таскают к ветеринару, то вяжут для нее какие-то курточки, наряжают и фотографируют.
Так что по сравнению с другими я просто ангел.
И за это он собирается меня оштрафовать?!
— Я как раз сейчас шел в бухгалтерию. Чтобы дать распоряжение насчет премий. И вы, Александра, были в моем списке, — улыбнулся садист, — но, по всей видимости, будет лучше, если я вычеркну вашу фамилию. Может быть, это чему-то вас научит.
— Но вы не можете так поступить!
Черт.
Что же делать?
Я в долгах как в шелках. В прошлом месяце пришлось, к своему стыду, занимать у родителей. И Лерке двести долларов уже сто лет должна. А Наташке из бухгалтерии — сто. И с каждым днем ее взгляд становится все более и более вопросительным. Я так рассчитывала на эту премию.
Я не должна ее упустить.
Надо срочно, срочно придумать какое-нибудь убедительное оправдание.
Может, сказать, что эта фотография из резюме какого-нибудь журналиста? Да нет, это какая-то натянутая версия. С чего это журналистам высылать мне свои фотки в стиле ню?!
Соображай, Кашеварова, соображай. Ведь он уже уходит.
Какой аргумент понравился бы Степашкину? Он у нас повернут на работе, а значит, я могу сказать, что…
— Да вы не понимаете! Это мне нужно… для работы! — выкрикнула я.
Максим Леонидович, уже схватившийся за дверную ручку, обернулся.
— Да что вы говорите? — издевательски усмехнулся он. — Для какой же, позвольте поинтересоваться?
— Я собираюсь… написать цикл статей, — придумала я.
— На какую тему? Учтите, что нашу газету читают и дети.
— Это же сайт знакомств, смотрите, — откашлявшись, я смело развернула монитор в его сторону, — я буду писать о людях, которые знакомятся друг с другом по Интернету. А сейчас я просто выбираю будущих героев для своих статей.
— О знакомствах по Интернету? — задумчиво нахмурился он. — Вообще-то мы об этом еще не писали…
— Ну вот видите! — обрадовалась я. — Знаю, что не писали, поэтому и решила предложить такую тему. Вы же всегда говорили, что я должна быть более инициативной.
Он испытующе взглянул на меня. Я же напряженно ждала его вердикта. Спасена или не спасена? И наконец Степашкин — о чудо! — протянул.
— Вообще-то, мысль и правда неплохая. Хотя я чувствую, что здесь что-то не так.
Я невинно захлопала ресницами — мол, о чем это вы? Моя совесть чиста перед народом.
— Это замечательный проект. И он наверняка поднимет нам рейтинги, — оживилась я, — я буду встречаться с разными мужчинами, с самыми разными — от олигархов до бедных студентов. И честно рассказывать о своих свиданиях в статьях!
Я сама все больше верила в то, что говорю. Внезапно мне показалось, что это и правда замечательная идея — оживить нашу замшелую газету такой вот рубрикой.
Свою пламенную речь я закончила скромно:
— Мне кажется, что за свежий креативный взгляд мне полагается повышение оклада и небольшая премия. Помимо той, которую я должна получить официально, разумеется.
— Об этом и думать забудьте, — безо всяких эмоций охладил мой пыл Степашкин, — вы же даже еще ничего не написали. Ладно, я даю свое согласие, работайте над рубрикой. Только вот не уверен, что из этого и правда что-нибудь путное получится.
— А почему нет? — удивилась я. В моей голове все выглядело так логично и просто.
Улыбка моего начальника имела повышенную степень змеиности. В его голосе появились вкрадчивые нотки — так бывает всегда, когда он собирается сказать что-то нелицеприятное.
И мои ожидания были на сто процентов оправданы.
— Ну как же. Вот вы сказали, что собираетесь встречаться и с успешными красавцами, и с жалкими жиголо, так?
— Так, — осторожно подтвердила я, все еще не понимая, куда он клонит, — схема простая. Я выбираю подходящего мужчину, пишу ему письмо, высылаю свою фотографию. Мы договариваемся о встрече…
— Вот в этом-то и загвоздка, — щелкнул пальцами Максим Леонидович, — ну, насчет жалкого жиголо все понятно. Но с чего вы решили, что с вами согласится встретиться успешный красавец?
— В каком смысле? — тупо переспросила я.
— В прямом, — безжалостно ответствовал Степашкин, — или вы собираетесь отправить ему изображение Клаудии Шиффер вместо своего?
Я даже не знала, что на такое ответить. Просто, выпучив глаза, открывала и закрывала рот, как аквариумная рыбка, которую накормили слабительным.
Сотни неприятных вопросов, точно рой потревоженных навозных мух, поднялись из самых темных глубин моего сознания и дружным роем зазвенели перед моим лицом. Сотни вопросов— от феминистски-агрессивного: «Да как он посмел мне такое сказать?!» до неуверенного: «А вдруг он прав, и я в самом деле больше ни на что не гожусь?»
Дыхание мое участилось, по щекам покатились злые слезы.
Наверное, дело тут было даже не в Степашкине и его закоренелой ко мне ненависти. Нет, просто все переживания последних дней — и провалившийся проект с татуировкой, и возникшее вдруг сомнение в собственной женской состоятельности, и неудачный поход в шоколадную лавку — все это вдруг выплеснулось наружу мощнейшей истерикой.
По природе своей я натура эмоциональная, однако на посторонних стараюсь произвести впечатление воплощения сдержанности и здравого рассудка. Особенно это касается коллег — они ни в коем случае не должны знать о том, какие внутри меня порой бушуют фейерверки. Поэтому по офису я стараюсь передвигаться степенно и плавно, говорю медленно и веско, перед начальством не пресмыкаюсь, но и опуститься до бытового разудалого хамства себе не позволяю.
Ничего не скажешь, такое со мной случилось впервые.
Не обращая внимания на то, что изумленный Максим Леонидович Степашкин все еще зачем-то пасется в моем кабинете, я истерично сбрасывала со стола все находившиеся на оном предметы. На грязноватый пол полетели распечатки, верстки, свежие и старые газетные номера, дискеты, а также стакан, кактус в горшке и телефонный аппарат.
— Надоело! Как же мне все надоело! — сдавленно кричала я.
Вы никогда не замечали, что обычная истерика отнимает больше сил, чем два часа степ-аэробики в гимнастическом зале? Не прошло и десяти минут, как я почувствовала себя полностью опустошенной. Энергии хватило лишь на то, чтобы бессильно пасть на стул, уронить на стол голову и заплакать, отчаянно и беззвучно. Горячая кровь пульсировала в висках, лицо было воспаленно красным и мокрым; я рыдала так горько, словно только что обнаружила, что не могу втиснуться и в сорок восьмой размер.
— Александра… Что с вами происходит? — ошеломленно проговорил Степашкин, у которого не хватило ума оставить меня наедине с моими реальными и надуманными бедами.
— А вы не догадываетесь? — я повернула к нему воспаленное от слез лицо. — Представляю, как вам сейчас весело! Довели-таки меня до слез! Поздравляю!
— Но я вовсе не хотел…
— Ага, как же! Наверное, это был комплимент, просто я не заметила. Знаете что, лучше вам все-таки убраться наконец из моего кабинета! А то я за себя не ручаюсь!
* * *
В тот день я с чистой совестью позволила себе уйти с работы на несколько часов раньше. К удивлению прочих сотрудников, Степашкин даже не попытался оказать сопротивления, в последний момент завалив меня якобы срочной работой. И премии меня тоже никто не лишил.
То есть, жизнь вроде бы наладилась, но настроение мое все равно было препаршивым.
Пришлось по дороге домой заскочить в супермаркет за своим любимым черносмородиновым ликером. И это несмотря на то, что я сто раз давала себе обещание не глушить тоску алкоголем — поскольку девушка я депрессивная, то так и спиться недолго.
От половины бутылки ликера и десяти шариков ванильного мороженого настроение мое немного улучшилось. Не то чтобы я совсем перестала обижаться на бестактность Максима Леонидовича. Нет, проблема была очевидна — кризис тридцатилетия, неуверенность в себе, полное отсутствие, во-первых, личной жизни, а во-вторых, лучшей подруги, которой можно было бы на это самое отсутствие посетовать.
Однако, смакуя густую алкогольную сладость, я пришла к выводу, что есть в случившемся и очевидный положительный момент. Ведь теперь у меня есть своя рубрика! Мало того, что меня не лишили висевшей на волоске премии, благодаря которой я наконец рассчитаюсь с половиной накопившихся долгов. Так мне еще и возможность подработать дали.
К тому же, возможность такую приятную. Это вам не тексты править и не брать интервью у какого-нибудь лже-гения, который считает себя пупом Вселенной. Вот в чем будет заключаться моя новая работа: назначать свидания мужчинам, кокетничать с ними, а потом честно описывать свои впечатления на радость привередливой московской публике, очень, как известно, охочей до такого рода изюминок.
Конечно, я пообещала Степашкину встречаться с разными типажами героев. Но, думаю, что отбросов общества можно оставить и на потом. А для начала займусь теми, кто мог бы посодействовать не только упрочению моего положения в редакции, но и стать составляющей моей запущенной личной жизни.
Я достала из сумочки распечатанные фотографии и анкеты избранных претендентов и приготовилась выбрать самых достойных.
* * *
Итак, у меня свидание по Интернету.
Мне и раньше приходилось участвовать в комических пантомимах под названием «свидание вслепую», так что ничего хорошего я и не ожидала. Несколько встреч устроила для меня моя же собственная мать — и не знай я, что она искренне желает мне матримониального счастья, я бы заподозрила ее во враждебном по отношению к собственному ребенку настрое.
Сами посудите — однажды она попыталась подсунуть мне семидесятипятилетнего военного в отставке. Добродушный дедуля подарил мне гвоздики и пригласил в ресторан, а поскольку мне с детства внушали, что старших надо почитать, отказаться я не смогла. Правда, когда стариковская, в рыжих пигментных пятнах, рука принялась под столом ощупывать мое колено, робко поднимаясь все выше, я не выдержала и треснула его суповой ложкой по замаскированной сальными седыми прядями лысине. Военный жутко обиделся и сказал, что девушки моего поколения все как одна оторвы. Я не спорила; на том наше общение и закончилось. А наивная мама до сих пор жалеет, что я упустила шанс стать генеральской женой.
В другой раз она попыталась свести меня с никчемным сильно пьющим сыном своей подруги, от которого я сбежала, когда он отправился в туалет, оставив его наедине с ресторанным счетом.
Иногда неугомонные свахи просыпались и в моих подругах. Даже такая адекватная девушка, как Лерка, в делах устройства чужой личной жизни была полным профаном. Никогда не забуду, как пару лет назад она торжественно мне объявила:
— Кашеварова, у меня есть для тебя сюрприз!
— Ты купила платье, а оно тебе мало? — наивно возрадовалась я. Лерка тогда габаритами слегка меня превосходила, но отказывалась в это верить, поэтому с упорством умалишенной покупала одежду моего, сорок четвертого с половиной, размера. В итоге львиная доля ее обновок оседала в моем стенном шкафу.
— Копай глубже. Это кое-что получше, чем платье.
— Блузка? — засомневалась я. — Джинсы?
— Мужчина, дурочка! — рассмеялась Лера, — я нашла для тебя мужчину.
Я сразу же заподозрила неладное, но виду не подала, чтобы не оскорбить ее лучшие дружеские чувства. И вместо того чтобы сразу посмеяться над нелепым предложением лучшей подруги, я настороженно уточнила:
— Что это значит — «нашла тебе мужчину»?
— То и значит, — радостно объяснила Лерка, — я познакомилась с ним вчера, на концерте. Мне показалось, что он тебе понравится. А ты — ему.
Мой вопрос был вполне логичным:
— Но почему он не понравился тебе? Что в нем не так?
— Все в нем так, — немного оскорбилась Лерка, — интеллигентный красивый мужик, обаятельный.
— Вот уж ни за что не поверю, что ты пропустила мимо себя интеллигентного красивого мужика, — пробормотала я, — если ты его приберегла для меня, значит, есть в нем что-то отталкивающее.
— Кашеварова, а тебе не приходит в голову, что я просто о тебе забочусь? — взвилась Лерка. — Что мне просто хочется, чтобы у тебя все наладилось?! Если не хочешь, можешь с ним не встречаться! Хотя я уже дала ему твой телефон. Но на твоем месте я была бы благодарна, что я жертвую тебе такой экземпляр!
Мне стало стыдно. А что если она права? А я, старая дура, смешна и нелепа в своей годами наработанной подозрительности?
Поэтому я перед Леркой извинилась, а когда вышеописанный «экземпляр» мне позвонил, оживленно согласилась встретиться в холле кинотеатра. Когда я шла на то свидание, настроение мое было приподнятым, я беззвучно мурлыкала песенку Синатры «Незнакомцы в ночи» и была настроена на приятный романтический вечер. Как же это мило-старомодно, встречаться в кино! Во время сеанса мы будем держаться за руки и есть из одного огромного бумажного ведерка попкорн. Ну а когда главный герой фильма наконец сольется в экстазе с главной героиней, мы красноречиво, хотя и немного робко, посмотрим друг на друга, губы наши сблизятся… Ну а дальше все и так понятно.
Моим радужным мечтам не суждено было осуществиться.
Хотя тип, которого сосватала мне Лерка, оказался обладателем весьма впечатляющего экстерьера — что-то среднее между Брэдом Питтом и одним красавцем-подлецом, с которым у меня был роман тысячу лет назад. Когда я его увидела, сердце мое подпрыгнуло и затрепыхалось; я подумала — какая же Лерка молодец, век мне ее не отблагодарить за такое.
Но стоило ПП (прекрасному принцу) открыть рот, как волшебная сказка распалась на острые осколки, как неловко разбитая хрустальная туфелька московской Золушки, лучшие годы которой, кажется, остались позади. Речь его можно было сравнить с автоматными стрельбищами — он говорил много, быстро и резко. Я не была знакома с ним и пяти минут, но уже успела узнать, что он ненавидит Голливуд, суши, отечественные автомобили, кошек, домашние аквариумы, девушек, которые разводят мужчин на деньги, девушек, которые прутся от собственной красоты, девушек, которые хотят быть домохозяйками-клушами, девушек, которые объявляют себя феминистками и делают карьеру, девушек, которые… Короче, он оказался самым настоящим женоненавистником! Надо ли упоминать, что сопливые мелодрамы и милые комедии он тоже факультативно ненавидел, поэтому и взял билеты на какие-то космические кинобаталии. Про попкорн я даже заикаться не осмелилась, потому что мне показалось, что он посматривает в сторону бара как-то недобро.
И вот два с лишним часа мне пришлось спать под надрывный ор какого-то не то Смита не то Роджерса, который с детства мечтал спасти планету от космических яиц. После киносеанса очаровашка спутник немного подобрел (наверное, на него так благостно подействовал вид сине-зеленых кишок, вывалившихся из живота какого-то несчастного инопланетянина) и пригласил меня продолжить вечер в баре. Пожалуй, с излишней горячностью я воскликнула: «У меня дела!» и со скоростью мучимого поносом в острой стадии человека умчалась за линию горизонта.
Так что у меня были весомые поводы относиться к свиданиям вслепую подозрительно. Тем не менее это не помешало мне пятничным вечером нарядиться в маково-красное платье и красные же сапоги и отправиться навстречу светлому будущему. А если конкретнее, то к некоему брюнету ростом метр восемьдесят семь по имени Виталий, анкету которого я отметила для себя тремя восклицательными знаками. Судя по фотографии, размещенной на сайте, он был приятным (даже красивым), улыбчивым, стильным (серый костюм от «Хуго Босс», классические ботинки) — видимо, он был честным офисным трудягой, у которого просто времени не оставалось на личную жизнь, вот и пришлось ему обратиться к глобальной сети в поисках чистой искренней любви.
Прямо как и мне.
И пусть эта затея и до сих пор кажется мне обреченной на провал, но я точно знаю, что иногда чудеса все-таки случаются.
Даже со мной.
