Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Большинство исследований правовых заключений касается в первую очередь завершающих заключений для третьих лиц. Дело в том, что гораздо легче определиться с ответственностью составителя заключения перед третьим лицом, которому оно передается, чем решить вопрос о его ответственности перед клиентом. Ответственность юриста перед третьим лицом возникает только с момента предоставления заключения, поскольку других отношений между ними нет. Обязанность составителя в этом случае заключается в подготовке в соответствии со стандартами общепринятой практики правового заключения и передаче его получателю. Напротив, любое правовое заключение, составленное для клиента, лишь один аспект обязанностей юриста. Даже в том случае, когда юрист привлекается только с целью подготовки заключения для клиента (как бывает, например, в случае с местным или специализированным советником), на него может быть возложена дополнительная обязанность осветить также сопутствующие вопросы, интересующие клиента.
Кроме того, предоставляя правовое заключение указанному третьему лицу, составитель в своих действиях руководствуется общепринятой практикой. В отношении же консультирования клиента эти стандарты выработаны далеко не полностью. Поэтому составителю заключения необходимо убедиться, что клиент до конца понимает содержание представленных документов (или, как часто происходит, оно разъяснено для него его внутренним советником). В случае же с заключением для третьего лица подобной осмотрительности не требуется — получателя консультирует его собственный юрист.
Процесс предоставления заключения третьему лицу формализован. Недопустимо с точки зрения этики для составителя заключения неформально консультировать третью сторону. Это объясняется тем, что контроль со стороны клиента является ключевым элементом в ходе подготовки заключения для третьего лица. Если бы работа юриста носила неофициальный характер, клиент мог бы утратить контроль над процессом подготовки заключения. В том случае, когда юрист консультирует своего клиента, могут использоваться как формальные заключения, так и менее формальные процедуры — например, меморандумы или устное общение. Обычно хотя бы часть консультации носит неформальный характер. Естественно, что результаты правового анализа юриста никогда не могут быть целиком отражены в устной форме. В любом случае предполагается, что статус формальной и неформальной части заключения для клиента идентичен.
Когда клиенту оказывается юридическая помощь не путем предоставления заключения, а в иной форме, ответственность юриста может быть определена только через изучение особенностей выполненной работы, а не на основании приемлемости заключения. Опыт показывает, что в исках клиентов чаще всего содержатся претензии к обязанностям юриста по отношению к клиенту в целом, а не только по поводу злоупотреблений при выдаче заключения. Составитель, как правило, привлекается для комплексного сопровождения сделки, подготовка заключения является лишь одним из его элементов.
Если речь идет о заключениях для третьих лиц, общепринятая практика предполагает, что у юриста отсутствует обязанность дополнять подготовленное им заключение после завершения сделки. Однако в тех случаях, когда сам клиент является получателем заключения и его отношения с составителем продолжаются и после предоставления заключения третьему лицу, обязанность составителя консультировать клиента сохраняется. Многие юристы полагают, что направление клиенту специального уведомления после сделки об окончании их взаимоотношений будет неправильно воспринято им. Поэтому обычно нет никаких формальных признаков прекращения консультирования. Даже факт направления акта об оказанных юристом услугах вряд ли правильно определяет момент завершения проекта.
Поскольку крупные компании, как правило, пользуются услугами одновременно нескольких юристов, связь между ними и организацией может стать незначительной. Чаще всего юрист общается с конкретным должностным лицом по поводу его участия в какой-либо сделке. Результатом этого может явиться лояльность перед служащим, а не перед организацией в целом. Действительно, контакт юриста с руководством компании может быть минимальным. Таким образом, возникает конфликт лояльностей. Однако, исходя из этических соображений, клиент может быть только один — сама организация. То, что может быть полезным для должностного лица (например, получение премии в результате завершения сделки), не всегда будет хорошо для организации. Поэтому юрист должен исполнить профессиональный долг именно перед компанией клиента. Так же как и в случае с заключением для третьего лица, сама по себе правильность заключения не всегда оправдывает необходимость его предоставления.
В финансовых сделках юрист, работающий над документацией со стороны объединения кредиторов, обычно является советником ведущей компании в этой группе. От него может потребоваться предоставить для всей группы заключение о документации по сделке. Похожая ситуация может наблюдаться в совместных предприятиях и товариществах. Как правило, другие участники группы также представлены юристами, однако заключение составляет именно консультант основной организации. Такое заключение может быть направлено как группе кредиторов в целом (в других случаях — товариществу или совместному предприятию), так и главной компании в этой группе (в других случаях — участнику товарищества или партнеру). Адресуя заключение только ведущим лицам, а не группе в целом, юрист придерживается подхода, согласно которому он представляет интересы только определенных компаний, а не всех кредиторов (других партнеров) по сделке. Такое положение вещей сохраняется, даже если другим лицам разрешено ссылаться на заключение и даже тогда, когда другие участники группы несут определенные расходы по составлению заключения. Взаимодействие между главной организацией и другими компаниями объединения, как правило, носит неофициальный характер. Это обстоятельство увеличивает вероятность неформального консультирования юристом как своего непосредственного клиента, так и его партнеров. Этому трудно противостоять. Обычно юридические советники прекращают такое «бесплатное юридическое обслуживание» сразу после завершения. Если и приходится его продолжать, то только для того, чтобы избежать возникновения конфликта и предъявления бывшими партнерами исков к ведущей организации.
Итак, следует иметь в виду, что если заключение адресовано всем участникам группы, то они все могут рассматриваться как клиенты.
Как было сказано выше, когда речь шла о проведении правового анализа для третьего лица, в заключениях, предоставляемых для или по требованию государственных органов, общепринятая практика может использоваться только в той мере, в какой это соответствует установленным требованиям.
23 января 2003 года Комиссией по ценным бумагам и биржам в соответствии с § 307 Закона Сарбейнса–Оксли были приняты Правила профессионального поведения для юристов при консультировании клиента по вопросам, связанным с деятельностью перед SEC (№ 33-8185 и 34-47276, опубликованы в 17 C.F.R. 205). В этих правилах довольно широко определена сфера их действия. Понятие «деятельность перед SEC» охватывает осуществление определенных юридических процедур, подачу документов, выступление перед комиссией и пр. Исчерпывающий перечень действий пока еще не выработан.
Для того чтобы привлечь внимание высших должностных лиц к деятельности, которая может существенно повлиять на инвесторов, SEC предложила в некоторых случаях использовать специальные процедуры, такие, как «публичный отказ» юриста от представительства и «отзыв заключения». Ожесточенные споры о разумности и уместности данных предложений не рассматриваются в этой работе. Основной вопрос здесь — о степени, в которой для целей публичного характера может быть ограничена конфиденциальность отношений между клиентом и юристом (которая сама по себе носит характер публичного принципа). В определенном смысле новые правила SEC попирают менее строгие этические нормы.
У составителей правовых заключений для клиентов часто возникает вопрос о степени, в которой они могут использовать правила общепринятой практики при проведении правового анализа и предоставлении его результатов. На первый взгляд может показаться, что эти два вида заключений очень похожи.
Значение терминов, используемых в заключениях для клиентов и для третьих лиц, одинаково. Стандарты словоупотребления также совпадают. Однако юрист должен быть уверен, что клиент — получатель заключения понимает особенности использованных в нем понятий и построения фраз.
Устанавливая факты для завершающего заключения, предоставляемого клиенту, по общему правилу не требуется проявлять бóльшую осмотрительность, чем предписано общепринятой практикой в отношении заключений для третьего лица.
Главная проблема правовых заключений, предоставляемых клиенту, состоит в обеспечении понимания им общепринятой практики их составления и использования. К примеру, клиент не может не знать о том, что оговорка о круге рассматриваемых законов, возможно, означает исключение из сферы охвата заключения некоторой части осуществляемой им деятельности. Иногда внутренний советник помогает клиенту понять заключение. Если это не так, то данная миссия ложится на составителя заключения.
Когда составитель заключения сопровождает сделку в интересах клиента (в том числе путем предоставления заключения), устная консультация может быть более обстоятельной, чем письменная. Поэтому ответственность юриста никогда не ограничивается тем, что отражено в письменном заключении (как это происходит при выдаче заключения третьему лицу). Напротив, ответственность составителя определяется в целом обстоятельствами, при которых он взялся за выполнение задания. Например, если обязанность по предоставлению необходимого правового совета вообще не была выполнена, ответственность юриста будет более значительной, чем за подготовку письменной и устной консультации.
Иногда для ограничения ответственности юриста используют формальные письма о своих обязательствах. В то же время не рассматривается как ограничивающее ответственность законодательством какого-либо штата положение заключения о круге рассматриваемых законов. Однако, даже если ответственность юриста ограничена соглашением, приемлемым для клиента, составитель заключения не имеет права проигнорировать известную ему информацию. В одном судебном решении по спору о профессиональной ответственности перед клиентом суд вменил в обязанность юриста «не отказываться от анализа информации даже по требованию клиента».
Еще одним критерием разграничения является то, что предположения, лежащие в основе практики составления заключений для третьего лица, имеют ограниченное применение для заключений, предоставляемых клиенту. Большинство из вышеуказанных отличий объясняется более простым этическим подтекстом последнего. Так, к примеру, возможно существование обязанности по последующему дополнению заключения для клиента.
Войти с помощью соц. сетей: