Глава 9
Вот что значит, обратись к грифону за помощью, не успел сказать — спасибо, а уже получил специальные указания на будущее.
"Время вышло. Добейся ее доверия и помни — выиграв, ты с невестой должен вернуться домой. P.S. косу и локоны Сумеречной сожги. Бутыль пусть привезет Тагаш".
Записка с коротким посланием, как и в прошлый раз, крепилась к горлышку бутылки, вот только наполнена она была вином и подана на стол команды. Прочитав сообщение, многоликий тихо выругался и хотел было руки запустить в волосы, но за неимением оных, как кука, потянул себя за уши.
— Гер? Графитовый, что случилось? — Равэсс, смотрел пристально и любопытно.
— Ничего. Так… — Разведчик скомкал бумажку.
Глупость! Да просто бред умалишенного!
Что значит, время вышло? Какая к Тарраху невеста?! Он не псих, чтобы подобно отцу, найти среди смертниц свою половину, самоотверженную, преданную и недолговечную, как и все, кто участвует в играх. Нет! Насмотревшись на угасание родных, он ни за что и никогда не позволит своим детям пройти через подобное. И пусть одна из трех жизней уже потеряна, он сделает все, чтобы его избранница была куда более вечной. А волосы Сумерьки? Какая насмешка! После сегодняшнего утра заикаться о стрижке глупо, проще выдать некромантке доморощенной платок.
Но не прошло и получаса стоит девчонка рядом и волосы ее срезаны до плеч.
Проклятый грифон, оказался прав. И с губ срывается необходимое условие для получения локонов:
— Остричь нужно короче. По самые уши.
Сумеречная не спорила, а потому и Гер сдержанно расспросил ее о причине тошнотворного запаха. Ответ не радовал, ибо прямо указывал на использование в играх мертвяков не только плотоядных, но и травоядных животных. А если так, то нынешние соревнования будут не простыми. Быть может, распорядители поднимут людей или представителей вымерших народов. Да хоть тех же демонов, что после войны ради "исследований" не были ни похоронены, ни сожжены. Чтобы удостовериться в своих предположениях, многоликий отнес погрызенную оленью ногу к Сули, а затем по ее наставлению облетел полигоны и подземные лаборатории в поисках улик. Да будь с ним кука, справились бы быстрее, но у лопоухой тварьки выходной, так что пришлось самому искать. За три часа метаний умерщвленное зверье он так и не нашел, зато подметил сытое довольство плотоядной нежити, коей близ городка было без малого несколько сотен голов.
Скормили. Паршиво!
И кажется времени на подготовку у них действительно нет, ибо к такому обороту не подготовиться, придется юлить, добиваться доверия, но, Таррах разорви, он не понимал, почему Тагаш вернет грифону бутыль с "Призывом душ". В раздражении многоликий вернулся к подопечной и вызвался ее постричь. Хотелось скандала, хотелось новых проклятий и некромантских пут, но… Она опять беспрекословно согласилась, безропотно выслушала его требования и наставления, без дрожи встретила проверочный поцелуй.
Вернее, встретить встретила, но не раскрылась. Пришлось ее поддеть и назвать себя ведущим, а в ответ…
Проклятье! Как не вовремя их прервал Равэсс, как не к месту о встрече попросил седовласый воин Уо, как неожиданно сам многоликий осознал, что взбудоражен девчонкой и заинтригован. А ведь всего лишь укусила, доведя до хрипа, что же будет, дальше?
Занятый размышлениями о своем он не сразу услышал наставника и не сообразил, что ему сообщают:
— Гер, меня отстраняют от вашей подготовки.
— Ясно.
— Приказ подписан, мои вещи собирают…
— Понял.
— И если позволите, я бы хотел до начала игр вести переписку с Сумерькой по одному очень важному делу.
— Конечно, я не против, ведь вы делаете это ради нее…
— Ради вас, — поправил Тагаш и улыбнулся. — Если закупорить ее дар, в вас как опекающем всякая надобность пропадет. И более никто не потребует в срочном порядке заменить меня Аквиусом Авуром.
— Что?! — Дао-дво неожиданно осознает творящийся вокруг бедлам и то, что выглядело переустановкой в лабораторной, оказалось спешными сборами. Колбы, собранные по ящикам, составы и смеси, ссыпанные в пробирки и мешки, книги, сундуки, свитки…
— А вы не знали? — Седовласый воин выгнул бровь. Он уже был одет в дорожный костюм и смотрел на подопечного с улыбкой. — Я думал, вас успели предупредить дядя или грифон. Как никак, к ним поступило срочное распоряжение короля, и изгнанник Уо тренирующий команду для королевских игр заменяется советником Авуром.
— Ты не изгнанник, — отрезал метаморф. — И да, Эррас Тиши намекнул и дал спец указания, а что до Нубуса… он против слова короля не пойдет. — Гер скривился, вспоминая историю своих родителей. Кашлянул и спросил: — Так, клыкастый едет сюда?
— Уже прибыл, — кивнул воин. — Официальное представление свершится завтра.
Думаю, вы не удивитесь, что отслеживать команду он начнет уже сегодня и не только через нежить.
— Таррах!
— Согласен, — поддержал его наставник и напомнил: — Герберт, мне надлежит чтонибудь передать грифону?
Что-нибудь? Ах, да! Кое-что передать ему действительно нужно, бутыль с "Призывом душ" и пинок под хвост за недальновидность. Мог бы не надрываться, пересылая состав, а сразу сообщить письмом, что девчонке не вовремя взбрело в мертвую поиграть. Заскочив к некромантке, забрал ее волосы и бутыль, первые сжег, вторую отдал Тагашу, который незамедлительно облагодетельствовал его двумя записками с разными пометками:
"Прочти завтра" и "Отдай Сумеречной".
Отчаянно хотелось поступить иначе, но памятуя о последствиях последних весточек Тиши, Герберт Дао-дво сдержался, заменив отборную ругань на клювастого походом в душ. На повестке дня было ускользающее время и хрупкое доверие смертьнесущей, а именно рассмотрение дальнейших сцен и раскрепощение девчонки. Конечно, с новой прической, она смотрелась более взросло и менее невинно, но это не упрощало его просветительской доли. Один лишь тревожный взгляд серых глаз, и слова о постели застревают в горле и вызывают сип. Невольно чувствуешь себя моральным растлителем, пошлецом и негодяем, но отбросив все сомнения многоликий вновь явился к ней и…
И надо же оказывается он не первый, кто пытается втолковать ей что-либо на эту тему! И он не просто не первый, он еще и не самый лучший. Идея с рисунками оказалась гениальна, впрочем, как и позиция меж люстрой комодом и столбиком кровати, способствующая вывихам даже у тренированных метаморфов. Воздав неизвестному полуоборотню должное, Гер использовал его метод обучения с выгодой для себя, отобразил на бумаге самые скромные из поз и оставил их девчонке для самообразования. Ровно на час, что бы прониклась идеей и свою роль в сценах поняла. Результат оказался впечатляющим и неожиданным, она испугалась предстоящего представления больше, чем грядущего суда над Гардом Тиши. Казалось еще чуть-чуть и начнет заикаться. Паршиво, но поправимо.
Дао-дво чистосердечно пообещал отсрочку с инсценировкой в постели и для отвлечения соглядатаев использовал уже отработанный поцелуй. Но стоило прикоснуться к ее губам и метаморфа начали разрывать нешуточные сомнения: сжать Сумерьку сильнее или ради инсценировки и себя воспользоваться сведениями из ее тетради. А именно залатать плешь ведьминского сглаза за счет излишек скопившихся в резерве, ведь плешь — это своеобразный пробой в энергетическом теле.
Два против одного, здраво рассудил Гер и выбрал второе. Латание плеши ознаменовалось сменой пиковых ипостасей, паникой Сумерьки и его, Гера, неприкрыто довольным: "Прости, забыл предупредить". Однако слов извинений, судя по всему, не хватило. Девчонка злилась на него вчера, ну а сегодня вначале на завтрак не явилась, а затем и на обед. Оказия, одним словом. Однако в том, что она команду не бросит и не подведет, Гер не сомневался, поэтому оставшийся до инсценировки час, он решил провести с толком, потренировать верткость пресмыкающихся ипостасей. Но едва ступил на полигон с красным кодом, как рядом раздалось:
— Й-я конечно предполагала, что вы без мень-ня общий й-язык не найдете, но и думать не могла, до чего у вас дойдет! — Кука, вольготно разместившаяся на ограждающем заборе, смотрела с осуждением. — А уж тем более предположить, что мне донесут…
— Что дойдет? Что донесут?
— Дя все! — возмутилась она. — Божечки мои! Докатились, доехали. Ты тут озабоченность снимаешь, она там…
— Не понял. Что-что я снимаю?
— Озабоченность перед предстой-ящей инсценировкой, — мелкая поганка не смутилась, продолжила увещевать. — Ты тут пар спускаешь, Намина там…
— Где там? — Нежить мгновенно оказалась зажатой в его руке. Многоликий прищурился.
— В подземных лабораторий-ях. И раз сам не спросишь, скажу прь-рямо. Она там расслабль-ляетсь-ся с другим! — обвинительно сообщила лопоухая и припечатала: — Не хозь-зяин, а хозь-зява…
— С другим? — переспросил Гер, не чувствуя толком замкнутую на нем девчонку и ее разврат, ни укола в груди, ни лавового потока, ни наплыва теплоты. Ничего. — Ты уверена?
— Дя-дя-дя, ты не ослышалсь-ся, и й-я права, — залепетала, лапками всплеснув. — И вот понь-нять не могу, неужели сложно совместить полезное с прий-ятным, а? Конечно, мне о вас много чего донесли, но все же…
— Кука, замолчи.
— Не-а, ты только сам подумай, как было бы просто и легко….
— Теневая? — позвал он сухо. А она опять "не слышит", ждет. Что ж за тварь такая! То нормально себя ведет, то как Сумерька.
В глухом раздражении разведчик снял с себя защитный слой обмундирования, подал привратникам сигнал о том, что отменяет свою тренировку на полигоне.
— У тебь-бя вечно полный резерв, у нее постой-янно припухшие губы, — между тем продолжила нежить. — Красота, да и только, а ты…
— Симпатяшка, — позвал многоликий зло и наконец-то привлек ее внимание.
— Дя?
— Заткнись!
— Что вот так сразу? — она ничуть не обиделась на приказ, лапками голову подперла, расплылась в улыбке. — А дорогу тебе покажет кто? — Поганка мелкая! Погоди, при первой же возможности, уши надеру. А пока…
Он с сожалением разжал кулак, приказал:
— Действуй.
— Вот так бы всегда! — хмыкнула нежить и растворилась в воздухе, чтобы уже через мгновение оказаться на стволе дерева в двадцати шагах от Дао-дво, и с безопасного расстояния съехидничать: — Так ты идешь или нет?
Разведчик мгновенно оказался подле нее, такой же мелкий и ехидный, щелкнул хвостом у любопытного носа Симпатяшки:
— Так ты показываешь или нет?
— Божечки мои! — нежить с испуга, чуть не свалилась вниз. В изумлении лапы прижала к груди, восхитилась его ипостасью ящерицы. — Хозь-зяин, когда ты так научилсь-ся?
Стремительный стал, не заметить.
— Было время, пока озабоченность свою снимал, — хмыкнул он, дернул нежить за хвост, мстительно щелкнул по носу и потянулся к ушам.
— А-а-а! — взвизгнула теневая, моментально перескочив на другое дерево, быстро скрутила в трубочки свою лопоухую бесценность, сжалась вся. — Хозь-зяин бь-бяка!
— Да что ты говоришь?
— Дя-дя-дя! Следи за своим хвостом и не смей мень-ня дергать. А то… как обижусь!
— А ты следи за языком. Иначе обижаться буду я, — хмыкнул Дао-дво, вновь стремительно перебравшись к ней. Дунул в ошарашенную мордочку нежити и выжидательно прищурился.
— Что скажешь теперь?
Она хотела высказать многое и о многом напомнить, но набрав воздуха полную грудь, сдулась как шарик и промолчала.
— Вот так бы всегда! — вернул Гер ее же слова и усмехнулся. — Путь показывай, Симпатяшка.
Что ж, памятуя о впечатлительности нежити, Гер предполагал увидеть безобидное общение смертьнесущей оказии с каким-нибудь глухим, слепым, немым и недвижимым идиотом. Безобидное, потому что сигналов об опасности грозящей девчонке и ее чести Герберт так и не ощутил; а идиота, потому что лишь абсолютный инвалид мог не знать, что с ним станется, подойди он к Намине. Все же показательное выступление Дао-дво в столовой и длительное лечение синеглазого метаморфа в стационаре, должны были многое объяснить. Именно поэтому, спускаясь в подземные лаборатории вслед за лопоухой, многоликий предвкушал, как разовьет скандал в инсценировку для отвода глаз.
Так сказать, из вертикального положения в горизонтальное, но едва завернул за угол, он остановился.
Сумерька была не с глухим, слепым… идиотом, а с улыбающимся мерзавцем Дельгато, капитан команды имперских смертников Треда. Но она не общалась с ним, несмотря на все его попытки завести разговор, а с отрешенным видом готовила урода к эксперименту под кодовым названием "Дао-дво". К опыту, создающему иммунитет от дара Смерти. Все! Малявка человеческая напросилась сама. И уж если надо отшлепать одну и набить морду другому, то делать это стоит в свободной одежде.
Многоликий рванул на себе куртку тренировочного костюма, стал закатывать рукава на рубашке.
— Хозь-зяин, тихо! — лопоухая мелочь обернулась на звук, отлетевших и застучавших по полу пуговиц. Посмотрела на разоблачающегося Гера со смущением и восхищением и вопросила. — И чего это ты… мусоришь?
— Я не мусорю.
— Ну, раздеваешьсь-ся, все одно. В лаборатории не должно быть ни пуговиц, ни бумаг.
— Метнувшись вниз, нежить подняла оторванную фурнитуру с рубашки и белую карточку:
— М-дя! А это что за важность? Прочти завтра, — процитировала она и хвостиком потерла носик: — Завтра, в смысле сегодня? Сейчас?
Гер хмуро посмотрел на находку, вспомнил о втором послании Грифона и потребовал:
— Дай сюда.
— Ня! — карточка резко взмыла вверх и зависла перед его лицом. А лопоухая ехидина озвучила выведенные на бумаге строки: — Не спеши с выводами. Интересно. Это значит, вообще, не спеши, или сейчас не спе…
Гер перевоплотился и пролетел мимо куки так быстро, что уши тварьки хлопнули оную по моське, оборвав Симпатяшку на полуслове.
— Эй, куда?!
— Тихо! — пришикнул уже он и, включив полог, пополз по потолку к дверной притолоке лаборатории. Что ж, если сказано с выводами не спешить, то он и не будет, но ситуацию досконально изучит.
Подкрадываясь ближе к незадачливой парочке, Дао-дво привычно отметил одежду, запах и странность поведения. Одеты наблюдаемые отнюдь не строго, а фривольно даже; девчонка в платье, а на ее подопытном неплохо скроенный охотничий костюм. Вернее, на нем рубашка брюки и сапоги, остальное в беспорядке лежит на кресле и полу.
Невооруженным взглядом видно Намину пошатывает и пахнет от нее успокоительным составом. Имперец же улыбается и ведет себя как хозяин, а не гость. Поганец, пытается вмешаться и подсказать, как улучшить пентаграмму, куда надлежит поставить черные свечи и на какой странице открыть книгу по некромантии.
Хм! Кажется, идиот даже не представляет, зачем он тут, хотя Гер тоже представить не мог, не вязались его воспоминания с этой сценой. Сумерька готовилась к эксперименту вяло и словно бы нехотя, неторопливо выводила знаки на полу и еще более медленно руны. Время от времени она бросала почти безразличный взгляд то на скалящегося подопытного, пытающегося ей подмигнуть, то на широко распахнутые двери лабораторной. Причем на Дельгато она смотрела с едва уловимым презрением, а на вход с затаенной надеждой. Сомневается или кого-то ждет?
И, словно бы прочитав его мысли, имперский смертник полюбопытствовал:
— Ты кого-то ждешь, малышка? — И столько тошнотворной сладости в голосе и взоре, что Дао-дво чуть было не рванулся к нему, срывая с себя оборот. Но теневая вовремя остановила, дернув многоликого за хвост.
— Стой, хозь-зяин! Давай послушаем.
И он остановился, с удивлением отмечая свое натужное дыхание и лапы, сжатые в кулаки. Таррах, а ведь чуть не ринулся убивать этого мерзавца! Головой тряхнул и опять затаился в притолоке двери. Действительно к чему спешить?
— Никого, кроме тебя, — отозвалась некромантка небрежно и спросила со вздохом о том, о чем спрашивала явно не раз: — Ты перевоплощаться будешь или нет?
— В лемура? Конечно! Если ты по нему так скучаешь, я готов… — и сально оглядывая девчонку с головы до ног, имперец вопросил: — Но что я получу взамен?
— И что ты хочешь?
— Поцелуй, ночь… быть может короткий рассказ о тебе, твоем женихе… Информацию о том, куда он так часто с тобой пропадает?
Дао-дво напрягся, теневая затаила дыхание и сжала кулачки, а Сумерька вновь отмахнулась от вопроса.
— Лучше спроси, чего ты не получишь… — она выудила из кармана платья знакомый ошейник с артефактом Ахо, медленно положила его на стол, затем рядом воткнула ритуальный нож, два клинка и изогнутую иголку для сшивания ран. Все как тогда, с одним условием, она их не заговорила, а значит… Все понарошку?
— А ты горячая, — хмыкнул будущий нежилец и подался вперед. — Плетку любишь?
На мгновение Сумерька скривилась, но быстро прекратила брезгливый оскал в улыбку:
— Даже не знаю. Меня столько раз обещали с ней познакомить… а все никак.
— Да уж если так нарывается, время найти необходимо, — мстительно произнес Гер.
— Врь-ряд ли, — хмыкнула лопоухая, но своего замечания пояснять не стала, целиком сосредоточившись на происходящем в лаборатории. А там Дельгато Грагги расплылся в предвкушающей улыбке, девчонка же замерла с удивлением, вглядываясь в свой браслет кадета.
— Милостивый Боже, времени уже нет! — прошептала она.
— А хочешь я… — надеждой вспыхнул Дельгато.
— Да! Хочу! — неожиданно громко и преувеличенно радостно воскликнула сероглазая актриса. — Очень хочу, чтобы ты перевоплотился в лемура. Немедля!
— И ты не желаешь закрыть двери? — с интимными нотками вопросил он и поднялся из кресла, чтобы шагнуть ближе к стремительно краснеющей Сумерьке. — Нас могут увидеть.
— А если я именно этого и жела-а-а-аю? — попыталась она ответить нахально и дрогнула едва многоликий взял ее за руку. Хотела было отступить, но осталась на месте, с предвкушением глядя на вход, и беззвучно отсчитывая секунды произносит: — Один, два, три…
— А больше ты ничего не хочешь? — имперец погладил ее пальчики поверх перчатки и наклонился, поцеловать кисть.
— … десять, одиннадцать, двенадцать…
Гер уже начинал понимать к чему оказия устроила этот фарс, расслабленно облокотился о притолоку и весело хохотнул, не обращая внимания на ничего не понимающую и оттого паникующую куку.
— Это что? Это что сейчас Дельгато…, и ты не вмешаешьсь-ся? — лепетала нежить.
— Еще чуть-чуть подожду.
— Чего ждать? Хозь-зяин не будь хозь-зявой он же ее сейчас того…
— Чего того?
— Соблазнит! — воскликнула она слишком громко. Хлестким движением метаморф закрыл рот теневой хвостом, усмехнулся на ее придушенный вскрик.
— Пусть только решится и расстанется с жизнью, — а затем с головой, добавил Гер про себя, с тайным злорадством наблюдая за тем, как на тридцатой секунде Намина начинает паниковать и прикусывать губу. А все потому, что имперский смертник не остановился на одном коротком поцелуе в кисть и пунктирной линей успел подняться к ее плечу. А еще потому, что он, Герберт Дао-дво так и не вломился в двери и не спас несчастную от сластолюбца.
"Время вышло" неожиданно громко объявил браслет девчонки и любвеобильный Дельгато застыл перед Сумерькой, так и не добравшись до ее губ.
— Все-таки не выдержала и сама остановила, — усмехнулся Гер, обращаясь к теневой. — Видишь. Ничего страшного не произошло. Мелочь была не согласна, но произнести так ничего и не смогла, в отличие от раздосадованной девчонки.
— Проклятье! — воскликнула сероглазая в сердцах и рванулась из рук наглеца. С остервенением вытерла шею и щеку, к которым смертник успел присосаться, двинула стул и возмутилась: — И где эта многоликая сволочь?! Ирод, свинья, рыжий, да чтоб тебя!..
— Я здесь. — Дао-дво спрыгнул вниз и, обернувшись человеком, выпрямился во весь рост и улыбнулся тому, что его появление мгновенно набрало на браслете десятикратное:
"пик-пик-пик…"
* * *
О том, что день предстоит тяжелый, я знала, но не предполагала насколько он будет плох. Всю ночь думала над тем, как вызвать ревность метаморфа, к утру поняла, что не представляю, чем могла бы его задеть. Любить он меня не любит, желать не желает и вряд ли когда-либо покусится на утрированное отсутствие груди. В нем проскальзывало что-то от собственника, не терпящего посторонних на своей территории, но в моем случае это чувство было наносным. А потому, не нарушая пакта о НЕ раздражении, я могу лишь разыграть Дао-дво. Идея с экспериментом пришла неожиданно, затмив воспоминания о том, что Гер провел колоссальную работу по моей защите. Именно поэтому от моих просьб о "помощи" шарахались все смертники от мала до велика, а полу-оборотень принесший обед в комнату, сбежал через окно.
— Стой! Зараза… — завопила я вслед беглецу и чуть не получила створкой по лбу.
Вернее, получила бы, не придержи ее сверху некто с широкой улыбкой.
Метаморф, крупный, сильный, темноволосый он сидел на крыше домика и внимательно на меня смотрел. Внимательно и без опаски, свойственной всем местным.
Это было приятно и обнадеживающе. А дальше слово за слово, и индивид с лучезарным оскалом и смутно знакомым голосом храбро согласился помочь.
— Я Дел, — представился он.
— Намина, — скромно потупившись, пригласила его забраться в комнату.
— Прославленная Сумерька? Очень рад наконец-то встретить, — многоликий оказался не промах в спальню влез и с удобством расположился в кресле, прям напротив подноса с обедом. — Так вам потребовалась помощь с этим? — Взгляд на крышку скрывающую еду и многообещающее: — Я могу.
Он и помог, виртуозно расправляясь с блюдами, уходя от прямых вопросов и все чаще уточняя у меня, почему все в городке сбегают от такой милой чело… девушки. Надо ли удивляться, что намекнув о некоем эксперименте, я тут же нашла охотного помощника и головную боль в одном лице. Дел не стеснялся задавать личные вопросы и постоянно шутил. Не будь я под действием тройной дозы успокоительного, выпитого ради спокойствия Гера, давно бы умерла от смеха или дала Делу в нос. А так, я вяло отмахивалась от настырных расспросов, пространно отвечала на уточнения об эксперименте и, подавляя сонливую инертность, все чаще смотрела на дверь подземной лаборатории, где мы расположились.
А рыжий не появлялся…
Он не явился, ни когда я вплотную подошла к новому знакомому, ни когда коснулась его плеча, ни когда этот индивид с победной улыбкой потянулся меня обнять! Дыханием опалил щеку и чуть ли не коснулся носом моих волос. Я с опозданием скрыла их платком, толкнула помощничка в кресло и вот тут увидела куку на подлоконнике. Симпатяшка смотрела с удивлением и осуждением, а я не спешила оправдаться. Ведь если подумать, уж она-то Гера приведет! С минуты на минуту, с секунды на секунду!
А он все не идет…
Дел уже с поцелуями лезет, а Дао-дво нет, как и не было.
Уж время вышло, а рыжий…
В расстройстве, прорвавшемся сквозь спокойствие, швырнула проклятьем забвения в распустившего руки многоликого и ругнулась на рыжего в этот раз в слух. И как по закону подлости, Дао-дво появился в тот же миг. Мелькнула мысль: "Убьет!". И уже не важно, баран он или свинья. Я инстинктивно сжалась под взглядом блестящих карих глаз, не представляя, что делать и куда бежать, а он вдруг улыбнулся.
— Прекрасная постановка!
— Что? — Я ожидала совсем иного, я к другому мысленно готовилась, а он похвалил.
Где крик? Где обвинения? Где желание громить и крушить? Съехидничать, иронично задеть, проучить или опять просветить на наглядном примере?
— Прекрасная постановка, — повторил Гер чуть ли не по слогам, — великолепный выбор ситуации, партнера и сюжета. Правда, ни одного пика вы не собрали, но это не беда.
Главное практика.
Он в своем уме? Я судорожно сглотнула и сжала кулаки. А может, это простая прелюдия перед словесным уколом? Пусть будет она, так я хоть наговором чесотки награжу гада, в отместку: за прошлый поцелуй, нынешнее порицание и наглые руки, тянущиеся ко мне.
Но нет. Гер приблизился почти вплотную:
— Как бы там ни было, теперь я точно знаю, ты готова.
— К чему? — голос сел, не смотря на мою отрешенность.
— К постели, — и длани многоликого медленно поползли по моему телу от талии вверх, — к сцене с горизонталью, к новому этапу развития отношений… — Пальцы Дао-дво замерли под грудью, не вызывая абсолютно ничего, ни отторжения, ни восторга. Я с трудом подавила зевок. — К слову, от тебя должным образом разит успокоительным.
Двойная доза?
— Тройная. — И теплые ладони перетекли мне за спину, сам он стал уж совсем близко.
За такое у нас в деревне в морду бьют, а мне все равно.
— Хм! По-моему, все сложилось как нельзя лучше: ты в платье, я без кителя, мои нервы напряжены до предела, ты спокойна, как опытный делец. И что особо радует, молчалива, ни лишних вопросов, ни смущения… — тихий хмык и разочарованное, — даже конфетку не пришлось давать.
— А-а-а-а?.. — протянула вопросительно, чуть ли не с зевком.
— Б-э-э-э, — перекривил он мою интонацию и заявил, — что ж, начнем!
И как говорили мои одноклассницы из ведической школы, далее стало не до сна.
Меня притиснули к горячему телу, одновременно целуя в шею, задирая платье, пятерней обшаривая все, что пониже спины и мягко приказывая: "Обними меня и откинься назад".
— Что?
Он объяснять не стал, сам прогнул, да так, что перед глазами все поплыло и пришлось за метаморфа ухватиться, а после рыжий манипулятор зубами впился в мою грудь.
Вернее, в платье, но удивленная до глубины души я не сдержала приглушенный вскрик.
— Ты что творишь?
— Играю.
— Но…
— Не переживай, третий лишний нас не видит, — неправильно понял мое замешательство Гер и рукой потянулся к лифу. — Что ж так туго…
Я хотела ответить, что там снизу не только рубашка, а также тренировочный корсет и жакет, но рыжий, рванув ворот платья, и сам все увидел. Выдохнул:
— Ты права, будет лучше, если мы продолжим не здесь.
Очередное мое "что?", а с ним и испорченное выходное платье потонуло без ответа в непроглядной тьме портала. Мрак, вспыхивающий золотыми искрами еще не растворился, а меня уже знобит от страха, прорывающегося сквозь тройственное спокойствие.
— Где мы?!
— Не паникуй, продолжаем, — ответили мне и закрыли рот поцелуем. И я задохнулась.
Надо отдать Геру должное, он вел игру хорошо — тщательно обследуя мое тело поверх одежды и не давая продохнуть. Да так, что я не сразу заметила, как оказалась лежащей на полу поверх пушистого ковра. А сверху нависает многоликий и стремительно освобождает меня от корсета, рубашки и… Остального на месте уже не было.
— Где мои штаны? — спросила с возмущением.
Метаморф неожиданно хрюкнул и головой уткнулся в мое плечо, спросил с едва уловимым хрипом:
— Тебя сейчас только это интересует?
— Не только, — призналась честно и вопросила, вызвав еще один веселый хрюк: — Где мое оружие?
— Ты сейчас не об этом должна думать, — сообщили мне, дунув в ушко, — а о звездочках и бабочках в животе…
— Так я о них и думаю! — возмутилась я и, повернув голову, посмотрела на Графитового строго. — Там были метательные звездочки и кинжал-бабочка… а в лаборатории остались ритуальный нож, два клинка и игла.
На этом Дао-дво скатился в сторону и заржал. Я могла бы назвать его смех хохотом, но всякий раз, когда я возмущенно толкала рыжего в бок, требуя объяснения его веселья, он начинал еще громче гоготать, держась за грудь или вытирая глаза.
Именно из-за его затянувшегося веселья, мы явились на тренировку с небольшим опозданием, он красный от смеха, я от непонятного смущения. И ведь отнюдь не хотела веселить, серьезно подошла к разыгрываемой сцене и, в общем-то, беспрекословно слушалась. И даже за снятые штаны не упрекнула, а он… многоликая зараза, всю тренировку непрестанно улыбался, с предвкушением поглядывая на меня. И это предвкушение "чуда" не выбили из него на спарринге ни наш декан, ни бывший Гирби.
Агирбин Найски гонял Гера по залу без малого два часа, а тот, отбегав все, даже не запыхался. И позднее стоя в библиотеке с широкой улыбкой, поблагодарил:
— Спасибо за разминку.
— Разминка? — переспросил Его Высочество.
— Все три часа? — уточнила Сули. И оба они получили кивок в ответ. В комнате наступила тяжелая и недоверчивая тишина, все смотрели на разведчика с сомнением, особенно парни.
— Полный резерв? — вопросил у рыжего бывший лемур, вернее бывший лиррос, внимательно при этом поглядывая на меня.
— Да, — не то похвастался, не то пожаловался разведчик со вздохом, и мастер нахмурился.
— Давай за мной…
Они ушли, я осталась зачитывать команде свои исследовательские "вирши". К концу лекции, когда парни смотрели на охрипшую меня слегка осоловевшими взглядами, Найски на руках принес тощего трехметрового черного удава и почему-то, абсолютно не боясь за гада, вручил его мне. Сули хмыкнула и покачала головой, Равэсс, немедля сообщил о скорой отправке в городок и почему-то назвал змея Гером.
— Графитовый, держись…
Графитовый? Я внимательнее посмотрела на бездыханное существо в моих руках и пальчиками провела по шкуре. Чернота, стираясь, засияла сталью. Точно Гер. Вот только, почему до сих пор не пришел в себя? Этим вопросом я задавалась трижды: после перемещения, после вливания в многоликого моего состава РИД и после появления теневой, обнаружившей пустой резерв хозяина.
— Божечки мои! — воскликнула Симпатяшка, увидев частично отмытого от сажи удава.
— Хозь-зяин! И зачем только ты мень-ня за нетопырь-рями следить оставил? А теперь вот, покалечилсь-ся. У-у-у-у-у-у! — тоскливо выдохнула она и почти сразу же взвилась, схватив меня за грудки: — Намина, кто его так? Кто?! Говори…
— Гир… Агирбин Найски с ним уходил, и с ним же вернулся. — На этом сообщении всю воинственность теневой, как ветром сдуло:
— М-дя! Удружил, — шепнула она и спустилась к Геру на одеяло, вздохнула. — Ладно уж, если его за дело избили, надо это использовать. Осталось дождатьсь-ся инспекторов.
— Кого? В смысле избили? — Мой вопрос не успел стихнуть, а в двери уже постучали.
— Кадет Сумеречная, откройте!
— Минуточку я не одета! — отозвалась с застенчивой интонацией и потребовала объяснений у теневой: — Симпатяшка, что случилось?
— Хозь-зяин твоего псевдоподопытного немного покалечил. И не смотри так, Дельгато заслужил! К тому же ваша легенда только такого обращений-я с соблазнителем и требует.
— Так Дел это… капитан команды действующих имперских смертников, — произнесла ошарашено и посмотрела на пресмыкающегося Дао-дво, то бишь на Гера в обороте.
Милостивый Боже, а я получается, чуть не выдала имперцу козырь нашей команды, смертьнесущую! И как Гер меня не убил за такое? Даже выговор не сделал. А может, ждет подходящего случая?
— Открывай… — сквозь поток мыслей прорвался голос теневой, — иначе дверь выломают. И помни, после встречи в лаборатории, вы с Гером из спальни не выходили.
— А… — хотела спросить и замялась.
— Что?
— Когда он успел переговорить с Дел…льгато?
— А когда тебя в спальню переместил, отлучился на пару минут. — Подмигнула она и прежде чем исчезнуть, повторила: — Дверь отвори.
Но не успела я сделать и пары шагов нежить вернулась и зашептала с осуждающе:
— Ты это… губы хоть покусай, волосы взлохмач посильнее. Ты ж только что с постели, в которой бревном лежит обессиливший жених. — Мы обе посмотрели в направлении кровати и теневая произнесла: — Н-дя, страшно представить во что вы играли, ну да ничего… Не стой столбом, действуй!
А в коридоре уже слышится:
— Именем короля, откройте!
Быстро приведя себя в соответствующий легенде вид, я вышла навстречу посетителям, перегородив рукой вход в спальню. Потрепанная и босая, без платка, зато в перчатках и в очередном платье, частично застегнутом на груди, вроде бы и одета, а все равно ощущала себя маленькой и несчастной на фоне элегантного и подтянутого Авура, но даже с места не сдвинулась, когда он рявкнул:
— В сторону! — стою, думаю о том, что надо бы все-все пуговички застегнуть.
— Освободите проход, — продолжает кровопийца. — Не заставляйте меня применять силу, иначе пожалеете. — И трое имперцев, стоящих за его спиной, подтвердили это заявление бордоволосого кивками.
Грубой силы не чураются. Ну-ну…
— А по какому праву вы вторгаетесь?
— Чтобы зачитать приговор. В соответствии с пунктом Устава 16.8.9 смертник Герберт Дао-дво обвиняется в нападении, а вы, Сумеречная, в подстрекательстве к драке. Вас обоих надлежит задержать до начала игр.
— Вы явились из-за драки? — Интересный оборот, а случаем, не месть ли это за обман соглядятаев? Если так, то я даже не хочу знать, что с нами станется за время заточения, а тем более на себе испытывать. Нужно срочно что-то сделать, сказать и не дать нас увести!
— Простите, вы хоть осознаете, что находитесь на территории города смертников?
— Несомненно, я знаю… — начал вампир презрительно, но я договорить не дала.
— А здесь, как вам должно быть известно, драки не только приветствуются, но и поощряются императором. Особенно те, что приводят к потере жизни у одного или всех участников свары.
— Дельгато не входит в число участников… смертников! — быстро поправился он.
— Да? — голос дрогнул. Только бы не выдать растущее волнение. — В таком случае метаморф был из обслуги?
— Из помощников, — раздраженно рыкнул бордоволосый и заговорил со мной, как с умалишенной. — Дельгато мой помощник в спаррингах для вашей команды. И чтобы не было глупых вопросов, сообщаю — с недавних пор я заменяю предателя Тагаша Уо.
— Правда? — Пуговички аккуратно застегнулись, волосы пригладились. — А я что-то не припомню вашего официального представления команде? — не менее едко протянула я. Уж кто бы говорил о предательстве. Из-за одной этого кровопийцы Авура трое мастеров были заключены в тела животных!
— Оно не состоялось по причине отсутствия команды! — рявкнул вампир и его щегольский лоск растворился в растущем раздражении.
— Не знаю, что до команды, а мы были здесь, — солгала не моргнув.
— Докажите!
— Попытайтесь опровергнуть. — В ответ скрип зубов, а я припомнив Нваг-нваг Севойя и его манеру вести переговоры, позволила себе пару тройку умозаключений: — Итак, если официального представления не было, значит, пропуска у вас, многоуважаемый Аквиус Авур, нет, разрешения на посещение тоже нет, улик нет, прав на задержание нет… К слову, ваше явление под мою дверь считается незаконным. Не говоря уже о попытках, не побоюсь этого слова, совращения со стороны вашего помощника. Ведь его в городке быть так же не должно.
— В сторону! — Я стою. Кровопийца свирепеет. — Уйди, дрянь, пока я сам тебя не убил.
— Ладно, — и сделав шаг назад, закрываю дверь. — Спасибо, что навестили, не скажу, что приятно, но…
— Таррах тебе в глотку! — вызверился бордоволосый и попытался самостоятельно меня сдвинуть. — Гребанная человечка…
— Аквиус Авур, вы переходите границы дозволенного. — С трудом увернулась от его лап. — Уберите руки!
Возглас получился громким и что таить боязливым, вампир чуть было не коснулся моих волос. Пусть он и в исключительно белых перчатках, все равно стало страшно.
Сзади послышался треск, затем скрип и неожиданно над самым моим ухом раздалось грозное, пробирающее до костей:
— Убери руки, мразь, иначе оторву! — рыкнул восставший из мерт… из оборота Гер и уверенно задвинул меня себе за спину. Выпрямился, вышел в коридор и захлопнул дверь перед самым моим носом, а напоследок таким взглядом одарил, что стало понятно — сиди дома.
Я и осталась — в комнате, затаив дыхание, прислушивалась к происходящему в коридоре. А там тишина. Невольно вспомнился отец и его вот такие же разборки с торговцем полу-оборотнем, нагрубившим маме. Папа зашел за ним на склад и обстоятельно… поговорил в тиши. Что примечательно, глава нашего семейства вышел через пару минут, а вот заядлый спорщик — нет.
Гер вернулся так же вскоре сердитый хмурый и медленный. Он закрыл дверь, привалился к ней спиной и несколько мгновений стоял неподвижно, позволяя подметить сбитые костяшки рук, синяк на скуле, заплывший глаз, почерневшую от сажи одежду, рубашку, порванную на плече и локте, глубокий порез на груди. Он не выглядел как герой любовник, а вот как совершивший суд над Дельгато — вполне.
— Это Авур тебя так? — спросила тихо.
— Агирбин, — качнул он головой и одним смазанным движением сократил расстояние между нами. — Пошли спать.
— Что?
— Спать, — припечатал он и взял меня за плечи, — после поговорим.
— А… но… Эй! — вот и все что я успела произнести, прежде чем оказаться на кровати под боком метаморфа, крепко обнимающего меня сзади.
— Учись доверять, — зевнул он и затих.
И я, быть может, тоже уснула, в конце концов, день был тяжелый не у него одного, но вряд ли он был голодным у многоликого. Выждав пару минут, попыталась выкрутиться из захвата, но не тут-то было. Едва я сдвигалась хоть на сантиметр, рыжий, тут же его преодолевал, едва сползала вниз, или пыталась перевернуться, Дао-дво мягко смещался вслед за мной, возвращая в прежнее положение, он сзади, а я перехваченная поперек талии и крепко прижатая к нему. Казалось бы, самое время явиться Симпатяшке, Равэссу, Бругу да хоть Сули, ворваться в спальню и меня спасти, но никто из них нас не потревожил, а кука так вообще на призыв не отозвалась.
Делать нечего, прочистив горло, громко позвала:
— Графитовый? Пусти, мне нужно выйти.
— Далеко? — спросил он хрипло, и мурашки от его голоса заскользили по моей спине.
— В столовую. Я есть хочу.
— И я, — зевнул он и затих на долгие десять секунд.
— Так отпусти, принесу.
— Вернешься? — недоверчиво переспросил рыжий.
— И даже накормлю. — И замерла в ожидании свободы, а ее все нет. — Так, и кто там заикался о доверии? — Возмутилась тихо и повернула к несговорчивому голову. — Ау, ты спишь?
— Нет! — меня резко перевернули на спину, опалили дыханием ушко и поцелуем обожгли щеку. — Иди.
Зачем целовал непонятно, но в следующую секунду он уже обнял подушку и отвернулся от меня. А я лежу, и сердце заходится в бешенном темпе, щеки горят, губы колит и хочется куда более долгого прикосновения и уж точно не к щеке. Мамочки!
Подавляя ускоренное дыхание, коснулась вспотевшего лба, а затем и шеи, абсолютно не понимая своей реакции. Это что только что было? Что за всплеск? До сих пор я все его поползновения терпеливо сносила, не сильно включаясь в игру, а теперь… Действие тройной дозы успокоительно завершилось на двое суток раньше, но ведь не должно было!
И я вылетела из комнаты погруженная в размышления о том, что на самом деле произошло. Не помню, чтобы хоть что-то ела или пила, но явно какой-то сильный "возбудитель" нивелировал мой "успокоитель" и действовал он либо на расстоянии, либо попав на кожу. А касались меня сегодня двое: Гер и Дельгато. Первый, ясное дело, отпадает, а второй… Я остановилась, будучи буквально в пяти шагах от столовой с ужасом понимая, что на самом деле произошло. Меня пытались опоить, то есть отравить, нет! Одурманить какой-то сильнодействующей гадостью с целью…
Проверки? Совращения? Подрыва командного духа? Получения информации о том, куда скрываются бывшие королевские запасники, едва соглядатаи отвлекаются на нас с Гером? Но если концентрация возбудителя превысила мой успокоитель и переломила его, то к окружающим мне лучше не подходить до утра, а лучше до завтрашнего вечера. И, ощутив нешуточную волну тревоги, паники и в завершение черной злости поднимающуюся во мне на… выродка Дельгато Грагги и клыкастого… ублюдка Аквиуса Авура я развернулась и побежала назад, не останавливаясь на окрики встречных… идиотов, не вслушиваясь в предложения многоликих извращенцев… провести красавицу, дабы она не заблудилась в темноте.
Не заблудилась?! Как же! Сейчас я вам так… заблужусь! Уроды! С утра шарахались как от прокаженной, а теперь согласны до комнаты провести?! Западня, точно западня.
Ну, уж нет, не попадусь!
Я ворвалась к себе, запрыгнула на кровать и принялась тормошить спящего Гера в надежде узнать:
— Дао-дво, где твоя конфетка?
— М-м-м, тебя потянуло на сладкое? — сонно прокомментировал он, поймал мои руки и рванул на себя. — Десерта в столовой не хватило?
А-а-а! Сжала зубы и кулаки. Если он сейчас не заткнется, я его убью, повторно.
— Рыжий, Таррах тебя разорви! Мне нужна твоя помощь!
Он напрягся, глаза распахнул, прищурился и посмотрев на меня внимательно, процедил:
— А ты молодец, держишься при четвертой-то стадии опьянения. — И с сожалением в голосе. — Да, мало я ему врезал…
Он знал?! Знал с момента моей постановки в лаборатории и ничего не сказал, лишь всю тренировку глазами блестел. Это известие вызвало во мне бурю восторга и в то же время шквал негодования. Понимаю, умный гад, но неужели так трудно было предупредить? Намекнуть, сказать пару-тройку слов!
— Сиди здесь. — Меня сгрузили на кровать, он вышел, слегка пошатываясь, но достаточно резво.
И я ждала, стараясь не обращать внимания на кипящие во мне страсти и рвущиеся с языка проклятия. Казалось, черное нутро дара разверзлось в моей груди, и теперь накатывает обжигающими волнами на стенки то ли ребер, то ли самоконтроля. Пьянящее чувство силы и желание убивать медленно заполняло меня до краев. Заставляя вздрагивать при каждом шорохе с радостью, ожидая нападения, чтобы ответить, направить волну разрушения и подпитать дар Смерти первой кровью. Когда Гер вошел, я не знаю, что остановило мне от нанесения смертельно удара по рыжему. Мягкий взгляд карих глаз, уставшая улыбка или ласковое:
— Сумерька… прости за задержку, спешил, как мог.
В одной руке он держал поднос с едой, в другой пачку знакомых мне конфет, а за его спиной стояли Бруг и Равэсс удерживающие наготове усиленные сети некроманта.
Милостивый Боже, такие ловчие используются лишь для усмирения чудовища, как почивший спрут Хаггвар!
— Гер? — настороженно позвал капитан команды.
— Все хорошо, — ответил многоликий. — Ваше Высочество, Кардинал, все обошлось.
Свободны.
— Справишься сам? — Тугго искренне удивился.
— Да, не беспокойтесь и не беспокойте до утра.
Дверь закрылась, мы остались тет-а-тет.
Я была уверена, рыжий сейчас постарается не делать резких движений, не говорить гадостей и не смотреть на меня, но ошиблась. Кое-кто решил наглядно продемонстрировать, чем заслужил звание капитана Графитовых, уважение смертников и командира Могучего, а также любовь Симпатяшки и заботу Сули. Без лишних расшаркиваний и разговоров, он деловито разложил еду на столе, придвинул столик ко мне и сел напротив.
— Ешь.
Мой поздний завтрак-обедо-ужин прошел в его компании и под его пристальным взглядом. Я думала — боится, а оказалось наблюдает и анализирует.
— Так уровень снизился, — заключил он исходя из моего вида спучтя пять минут. — Теперь десерт.
Рыжий вручил мне конфету, проследил за тем, чтобы я ее разжевала и проглотила, после протянул весь пакет сластей со словами:
— Одну после еды, до конца месяца вместо твоего успокоительного состава. — Я кивнула, а метаморф продолжил все там же сухим тоном наставника. — И вот еще что, завязывай с экспериментом над моим иммунитетом.
И вроде бы всего лишь просьба, ненавязчивое предложение, но волна протеста уже поднялась во мне и рванула навстречу "преграде".
— Ты не понимаешь!
И рядом что-то вздыбилось и разорвалось, наполняя комнату горелым пухом. Ой!
Кажется, я только что непроизвольно наслала Черное наветрие на подушку… что сейчас будет?
Но ничего не произошло. Метаморф не разозлился и не испугался, остался сидеть на своем месте, пристально глядя на меня.
— Понимаю, — он сдунул горелое перышко с плеча и широко улыбнулся. Улыбнулся? — Поэтому по завершении игр я сам с радостью тебе помогу и в экспериментах так и быть поучаствую. Не от доброты душевной, — хмыкнул, поняв мой ошарашенный взгляд, — просто мне совсем не хочется до конца жизни бегать за тобой по играм, войнам и прочим соревнованиям на жизнь.
Я мимо ушей пропустила его колкость, спросила тихо:
— Клянешься?
— Клянусь. А теперь марш в ванную комнату.
Гер сам убрал стол и вынес поднос, сам собрал перьевой беспредел, перестелил кровать, а едва я вышла, сообщил, что уничтожил всю одежду, в которой я ходила сегодня.
— И перчатки? — я остановилась с недоумением, взирая на многоликого. Ладно, платье, корсет, штаны, жакет, белье, платок все это можно найти где угодно, к тому же кое-что у меня еще осталось, но перчатки преподнесенные Октаваном Кворгом — нет.
— Не переживай. Ведьмак уже пообещал прислать их к утру. — И, словно бы забыв об участи подушки и войдя во вкус наставлений, рыжий продолжил и далее одергивать меня по ходу дела. — Не трясись…
— Не стесняйся, располагайся…
— Не тяни одеяло…
— Не отстраняйся.
— Не вертись! — На этом требовании он сдернул с моей головы тонкий покров, придвинулся ближе и обнял, преодолевая мою попытку к бегству на другую сторону кровати. — Хм! Спокойной как удав ты мне нравилась больше.
— Ну, знаешь ли! — я постаралась выкрутиться, но, не добившись результата, лишь злобно прошипела: — Холоднокровным и хвостатым ты меня тоже больше устраивал!
— Договорились, — шепнул Дао-дво, и в следующее мгновение я оказалась в захвате широких колец стального змея, ласково улыбающегося мне во всю свою пасть. — Тепер-ррь усне-еш-ш-ш-шь?
— А…
— Вот видишь, — тихий хмык, — все познается в сравнении. — На моей талии вновь оказалась мужская рука, шею овеяло теплым дыханием. — Спи.
