Глава 8
Нет, все-таки зря я решила вести себя тихо, потому что ры… коротко стриженный совсем обнаглел. Мало того, что подстриг по своему вкусу и облагодетельствовал меня челкой, так еще по ходу дела отругал и поставил перед фактом — будешь зачитывать смертникам сведения из своей тетради. И вроде бы кто против, я только за — помочь, но эта помощь поставлена в наказание…
— За продолжение опытов с моим иммунитетом, — руками зарываясь в мои короткие локоны, сообщил Дао-дво.
А-а-а… Мурашки по спине ползут и от стоп к коленям. Плечами передернула, а он уже шипит:
— Не дергайся, я еще не сказал, что затребую за оторванный хвост и испорченные волосы.
— Слушай, если это касается команды, то требовать не стоит, и так сделаю, — сообщила гневно и вырвалась из его рук. — Закончил?
— Еще нет, сядь. — Меня рванули за руку обратно на стул и ехидно поддели: — И давай без одолжений, мы оба знаем, как долг влияет на твое участие: стоишь столбом и вызываешь не только у меня, но и у соглядатаев зевоту.
— Да неужели? — возмутилась я. — Что-то не припомню, чтобы в прошлый раз тебе было скучно. Забыл, сколько нетопырей мы привлекли?
— Прекрасно помню. И сгоревшие деревья, и Холодную звезду, удавку некроманта…
— Возле моего уха кровожадно щелкнули ножницы. — Но растормошил тебя я.
— Вернее вскрыл мой потенциал.
— Вскрыла ты его сама. Но даже в этом случае я не вижу ничего плохого. Теперь я могу быть уверен, что тебя не убьют в первом же туре игры. — И не давая и слова против сказать, многоликая сволочь продолжила: — Вернемся к твоей отработке. В счет хвоста начнешь сама меня целовать, а в счет волос без гадливости отыграешь три постельные сцены.
— Это как? — спросила о сценах, но Дао-дво вопроса не понял.
— Три ночи против трех дней моего облысения. — Огорошил он меня и убрал ножницы в сторону, чтобы сложив руки на груди, с прищуром оценить мой новый вид. Посмотрел и справа и слева, вдохнул-выдохнул и выдал: — Ладно, ночей будет две. Совсем забыл, с чем придется работать.
— В смысле?
— С суповым набором, — просиял наглый ры… лы… коротко стриженный и подмигнул. — А теперь давай проверим, как ты отвечаешь на поцелуй.
— Да ты!.. — меня за плечи подняли вверх. — Ты… — лишили возможности сплести чтонибудь из проклятий, а затем и наговор произнести.
Опалив дыханием кожу, он припал к моим губам в нежном поцелуе. А я стою столбом и не могу сообразить, как буря возмущения, вызванная Гером, тает в море нежности, коей полны его прикосновения. Да мне было с чем сравнить этот ласковый бриз, например, со штормом, продемонстрированным мне в прошлый раз, или шквалом, дарованным давным-давно в тридцать пятой палате лекарского крыла. Именно поэтому я не двигаясь, вбираю ласку в себя и боюсь спугнуть.
— Ты опять просто присутствуешь, — прошептал Дао-дво.
— Мугу, — ответила тихо, не желая открывать глаза и сталкиваться с насмешливым карим взглядом.
— А кто участвовать будет? — пожурил он и дунул на челку. — Глаза открой.
— Зачем? — на самом деле хотелось сказать, мне и так хорошо. Но он ведь тот самый рыжий, зачем ему знать, что мне всю жизнь не хватало вот таких крепких объятий и нежных губ.
— Спросить хочу, — произнес интригующе.
— Что? — с неохотой посмотрела на него. Море нежности истаяло, на меня смотрели свысока, то бишь с высоты опыта, да еще с иронией.
— Да просто интересно, ты целоваться умеешь? — Он поймал мой взгляд, оценил смысл сказанного и усмехнулся сам с себя: — И у кого я это спрашиваю?!
Я отвернулась. Действительно, у кого. У той, кто своим поцелуем чуть не убила троих.
— Намин? Обиделась. — Он ослабил хватку, и я рванулась из его объятий. Хотелось крикнуть: «Нет!» и убежать, но Гер далеко не пустил, удержал за локоть. — Я не хотел обидеть. Правда. Не подумал, прежде чем… прости.
Нет, я его не понимаю, совсем. То орет, вернее орал до «подписания» пакта, то рычит и грубо целует, то сдерживает ругань и тихо уходит прочь. А вот теперь еще и дружеское участие разыгрывает, но так достоверно, что за душу берет. Милостивый Боже, да как он так может?
— Знаешь, будь моя воля, давно бы вышла замуж и родила. А может просто замуж. Или хотя бы встречаться начала, но ведь воля не моя. — Последнее произнесла почти беззвучно, но он расслышал.
— Знаю. Ладно, не кисни, мы что-нибудь придумаем.
— Что… придумаем?.. — постаралась внять совету и взять себя в руки.
— Есть варианты.
— Какие? — Лучше заблаговременно спрошу, чтобы это не стало очередным сюрпризом.
— Начнем с азов, затем перейдем к профессиональным поцелуям. — Заверили меня с самым серьезным видом и потянули назад. — Иди ко мне.
— Я не…
— Иди. Ко. Мне, — повторил он, разделяя каждое слово. — Не укушу. — Кусать не будет, это точно. Но что-то мне совсем не нравится этот его теплый карий взгляд.
— А давай через час? Я как раз морально подготовлюсь, приду в себя… Соберусь с силами…
— Сбежишь и спрячешься, только в этот раз вряд ли ответишь на вызов, — разгадал Гер мою уловку. Кажется, передо мной отнюдь не многоликий, а хорошо маскирующийся грифон, интуит.
— Но…
— Не бойся все просто. А не сможешь расслабиться, вспомни о долге. — И он мягко погладил плечи, наклоняясь ко мне и заверяя. — Все равно ведущим буду я.
Ведущим? Три хи-хи-хя, как говорит теневая, стоило мне на зло ему расслабиться, уловить такт движений его губ и повторить разученное с мыслью «это не наглый Гер, а милый, добрый, нежный…», как этот самый наглый сжал меня крепче. Ага! Не одна я в процесс вовлечена и так называемый Ведущий тоже. Подожди, наставничек, сейчас я на тебе все твои приемчики испробую. И как он когда-то целовал дарителя, так я сейчас ответила, то бишь, рукой попыталась ухватить за волосы и, оттянув назад, попутно прикусить губу. Правда, о короткой стрижке первых я забыла, а потому поцелуй получился с кровью.
Многоликий замер, глаза закрыты, на нижней губе алая капля, а сам дышит тяжело.
Почему-то появилось ощущение, что он меня сейчас убьет. Ну а как еще объяснить стальные тиски на моей талии и невозможность от него ни отойти, ни отстраниться.
— Ге-е-е-р… — позвала тихо и под пристальным взглядом карих глаз, проглотила предложение, отложить урок. Или вообще забыть о лобызаниях, уж лучше я от него еще побегаю, или пусть Дао-дво от моих проклятий поуворачивается, зрелище должно быть еще то.
— Хорошо, — прошептал Графитовый с явным хрипом. Слизнул капельку и шепотом же похвалил: — Очень хорошо, — рана на его губе затянулась мгновенно, глаза стали темнее, а на щеках заходили желваки, пока он минуту рассматривал меня, а я обдумывала план побега.
— У-у-у ме-ня-я есть пре-предложение, — решилась я все-таки озвучить оборвавшуюся мысль. — А давай, мы…
— Продолжим, — по-своему завершил предложение метаморф и потянулся ко мне с таким взглядом… Мамочки! Что происходит?
А дальше стук в дверь, тихий скрип поворачиваемой ручки и немного смущенное:
— Эм… извините что прерываю, — начал принц, но оборвать наступление коротко стриженного на уклоняющуюся меня так и не смог. Позвал громче: — Графитовый? — Ноль эмоций, а я уже чуть ли не пола касаюсь макушкой. — Дао-дво… Гер!
Безрезультатно.
— Намина, верни его в реальность, — с едва уловимым смущением обратился Равэсс ко мне и подсказал с ехидством: — По щекам надавай.
— Не стоит, — ответил наглый гад, продолжая удерживать меня в прогибе и на весу, — это расплата за хвост.
— Хвост от тебя сам отпал, и без видимой на то причины.
— Причины были.
— Но рассказать о них ты не хочешь, — продолжая явно давний разговор, хмыкнул Его Высочество.
— Нет, — ответил Дао-дво, не отрывая взгляда от меня. Его, судя по расслабленному и весьма довольному выражению лица, ничуть на смущали ни наше положение, ни его намерения, ни свидетель, прервавший эти самые намерения на середине.
— Жаль, — печально вздохнул высокородный метаморф, — Кель Граун так же молчит, а Симпатяшка где-то пропадает.
— У нее выходной, — уголками губ улыбнулся Гер и с наступлением решил повременить. Меня вернули в вертикальное положение, уверенно даже профессионально как-то, легкими движениями взбили локоны, сместили челку на правый глаз и, развернув, явили Равэссу. — Как тебе?
— Ты прекрасно выглядишь, Намина, — мягко улыбнулся Его Высочество и с нажимом обратился к наглому лысому, — а тебя Тагаш заждался.
Они оба тотчас ушли, я надеялась до конца срока, отмеренного до нового отвода глаз, но ошиблась. Дао-дво явился через полчаса, взъерошенный и отчего-то мокрый. Забрал мои остриженные локоны, косу и бутыль, сказав: «сейчас приду». А вернувшись и переступив порог комнаты в четвертый раз за день, протянул мне сложенную вдвое карточку.
— Привет тебе от Тиши. Кстати, что он пишет.
— Что ты мог быть и ласковее с мертвяком, то бишь со мной, — послушно сообщила я.
— И это все?
— А еще о том, что меня вызывают на судебное разбирательство по обвинению Гарда Тиши, в намеренном усыплении команды действующих королевских смертников. — посмотрела на дату и добавила: — Через две недели.
— В самый разгар игр? — Графитовый не постеснялся забрать послание и удостовериться в написанном. Прочитал, не обращая внимания на мой возмущенный взгляд, фыркнул. — Тебя не отпустят.
Вот же коротко стриженный гад!
— По словам грифона, его племянника должны осудить, без моих показаний этого не произойдет. А значит, мое присутствие обязательно.
— Любопытно. — Карточка была возвращена адресату, то бишь мне, я была решительно усажена на кровать, а сам многоликий отчего-то занервничал.
— В свете некоторых данных нам придется форсировать события, а именно ускорить твою подготовку к предстоящим инсценировкам. — Интересная формулировка. Уж, не за укус ли он думает мне отомстить?
Гер прошелся по комнате из стороны в сторону, то бишь от все еще отсутствующей двери в ванную до входной, растирая руки и загадочно посматривая на меня, с улыбкой предвкушения и в то же время с затаенной в глазах тревогой. Пару раз глубоко вздохнул, перевел взгляд с окна на искореженную люстру, откашлялся, прочищая горло и, в конечном счете, сел близ оторопевшей меня. И вернулся к роли наставника.
— А теперь мы с тобой вплотную подойдем к освоению постельных сцен. — Я моргнула. Он это всерьез?
— Итак, обычно в сюжете задействованы двое, один актив — мужчина, второй пассив — женщина. — Всерьез. А я уж понадеялась, что на сегодня у нас все.
— Не смотри так, — между тем продолжил Графитовый, — это предопределено природой.
И к слову, животные на скотном дворе должны были наглядно это продемонстрировать…
— Отец запрещал держать животных и приближаться к ним.
— А… да, извини забыл. — Кашлянул и продолжил тоном умудренного опытом: — Как я уже говорил ранее, ведущим буду я. Поэтому постановку буду проводить так же я, и остановимся мы на позиции лицом к лицу. — Многоликий закинул ногу на ногу, сцепил руки на колене и сдержанно произнес: — Она как раз соответствует нашей истории.
— Да неужели?
— Сомневаешься? Зря, не сомневайся. На первых порах влюбленным важен контакт глаза в глаза и… — На мгновение замолк, посмотрел на меня с прищуром, разжал руки и глухо спросил: — Не понял, а на основе какого опыта ты пытаешься спорить?
— Да я как бы…
— Что? — вот теперь и обе его ноги вернулись на пол, Дао-дво с хищной грацией повернулся ко мне всем корпусом и, можно сказать, навис сверху.
— Ничего, так просто вырвалось.
— Договаривай.
— Нечего договаривать, — развела я руками и сделала мысленную зарубку — Рыжий интуит!
— Сумерька, — протянул он, предостерегая чуть не сорвавшуюся с моих губ полуравду. — Не надо лгать, мы в одной команде. — Вот и что ответить? Правду?
И по глазам его карим вижу, иного он не приемлет. Вдохнула-выдохнула и призналась:
— В ведической школе наравне с людьми учились полу-оборотни, а они…
— Не воздержанны, — подвел черту многоликий и посмотрел с едва скрываемым любопытством. — Так ты наблюдала за ними?
— Больно надо! — Многоликий извращенец! Как он мог подумать такое обо мне. По себе что ли меряет?
— Тогда что? — продолжил он допрос с нажимом.
— Просто знакомый там был, хвастался. — Ош Шулевич вообще по природе своей был не очень общительным, но едва разговор касался плотских утех, полу-оборотень забывал об этой своей особенности напрочь. Так что выражение: «Участницей не была, но наслышана» это обо мне.
— Чем? — вопросил Гер, темнея в лице. — Чем именно хвастался?
— Подвигами.
Дао-дво перевел дух, спросил тише, но не менее напряженно:
— На тебе показывал?
— Схемки рисовал и кое-что рассказывал. Например, что лицом к лицу не всегда приятно… — и прежде чем я выдала весь кладезь бесценных сведений от полу-оборотня Гер меня оборвал.
— Если она уродина, то, конечно, НЕ приятно. Вот что он имел в виду. Ясно?
— Нет, — призналась честно.
— Тогда забудь, — Дао-дво отошел к столу, постоял там, размышляя, затем вернулся, всучил мне листы бумаги и перо. — Рисуй. — И на не озвученный мной вопрос, ответил: — Позы.
— Чтобы сделать достоверный рисунок уйдет слишком много времени, — смущенно протянула я и попыталась отложить письменные принадлежности.
— А ты схематично, — заявил ры… лы… коротко стриженный зараза и сел рядом, ожидая объяснения. Пришлось рисовать. Далее диалог между нами протекал в следующем ключе:
— Это что? — вопросил Гер.
— Нога. Видишь с черточкой, это стопа.
— А трехпалый обрубок это?.. Рука? — и с такой ехидцей произнес, что не отреагировать на нее невозможно.
— Ты сам настоял на схеме!
— Не думал, что она получится такой… — заминка, выдох и примирительное: — Ладноладно, не смотри зверем. Так и чья это… рука?
— Его.
— А это?
— Ее нога".
Молчание, затем раздраженное:
— Каракатица какая-то. Хоть выдели их чем-нибудь. Ничего же не понятно.
— Чем выделить? — я предположила самое простое обозначение и смущенно потупилась. Все-таки извращенец он еще тот.
— Да уж не тем, что у них контактирует, — беззлобно фыркнул многоликий, в очередной раз поняв ход моих мыслей. — Его наведи сильнее, сделай линию более жирной.
Ее фигуру оставь тоненькой.
Через минуту я сделала, дополнив схему такими важными подробностями, как комод, столбик кровати и люстра. Получилось кривовато, но весьма похоже, на то, что я видела когда-то. Гер погрузился в молчание. В долгое молчание.
— Что скажешь?
— Что твой знакомый полу-оборотень самоубийца, — кашлянул Дао-дво. — Я так выгибаться не рискну.
— И правильно, у него постоянно были вывихи.
— Не мудрено, — хмыкнул многоликий, и посмотрел на меня в упор. Прищурился чтото просчитывая. — А знаешь, это идея. Таррах мне в глотку! Нужно было раньше догадаться…
— Что, это? — спросила тихо, когда он освободил мои руки от пера и листов. Думала опять возьмется за практику, но многоликий вопреки моему страху, начал всего лишь рисовать.
— Подготовить тебя, так сказать заблаговременно, морально, — ответил он на мой вопрос и в несколько штрихов отобразил двоих, лицом к лицу, сидящими на стуле.
Вернее, герой эпизода сидит на стуле, а вот героиня уже на самом партнере в сладострастном прогибе подставляя под требовательные губы грудь. И ошибиться кто где было невозможно. Оба обладали внушительными гендерными отличиями: она бюстом, тонкой талией и оттопыренной попой, он разворотом плеч, трапециевидной спиной и узкими бедрами. У нее длинные руки, ноги и волосы, у него короткие волосы, внушительный нос и кадык. Хороши, я даже позавидовала мастерству прорисовки и передачи накала страстей.
Картинка ниже выглядела чуть неестественно и странно… Героиня, я не знаю, как в этом положении можно улыбаться, но она улыбается, лежа на кровати и задрав разведенные ноги за голову, в то время как сверху умостился он, герой. Поначалу подумала, что неправильно рисунок поняла, потом присмотрелась и решила переспросить.
— Это ноги?
— Да, — сосредоточенно рисующий метаморф кивнул и изобразил подушку под опорной точкой улыбающейся девицы и спросил: — А что, без стоп-черточек не узнаешь?
— Узнаю, просто… — смущение во мне боролось с любопытством, и проиграло. — А что, так тоже удобно?
— О! Темнота, — в два — три штриха, Доа-дво опустил ноги героини на кровать, затем подумал и завел их ее партнеру за спину. — Лучше?
— Ну… в таком положении, он ее пополам не сломает, но раздавит точно. — Гер сдавленно, то ли хмыкнул, то ли хрюкнул, протяжно выдохнул и с улыбкой продолжил рисовать.
И далее из-под его руки вышло нечто похожее на…
— Это поза называется "Наездница", — уловил он мое смятение и принялся объяснять: — Весьма удобная и, хм, приятная. Бывает двух видов прямая и обратная. Последняя контакта глаза в глаза не предоставляет, зато позволяет… — на этом он посмотрел на меня и замолк. Темная бровь медленно выгнулась дугой, взгляд заинтересованно прищурился. — Сумеречная, что не так?
— Какая-какая на-наездница… Обратная?
Напряженное молчание и неожиданно решительное:
— Так, забудь. — Графитовый убрал перо в карман и протянул оторопевшей мне листы.
— Для начального ознакомления тебе хватит и этого. Просмотри, запомни, представь нас на месте них и морально подготовь себя к этому, — и кивком указал на рисунки.
— К этому? — Рассматривать сие отстраненно я еще могла, но представить себя на месте вот этой с широкой улыбкой, и Гера в роли вот этого с сосредоточенным лицом…
Милостивый Боже!
— Они раздеты! — завопила я, остановив многоликого у самой двери.
— Не переживай, мы это как-нибудь решим, — заверил Дао-дво и вышел, оставив меня наедине с мыслями о том, что мне с ним придется проделывать вот это буквально через…
"Через час" — подтвердил мои опасения браслет, а где-то в коридоре раздался хохот, приглушенный, но от того не менее издевательский. Не иначе провиденье смеется надо мной. К горлу поднялся давящий комок с горьким привкусом тревоги. Уж лучше бы Гер опять каждым рычащим словом обещал меня убить, расчленить, утопить, удушить и проделать все это качественно, как истинный разведчик. Назвал безголовой человечкой, отправил к пираньям… Б-бо-о-же.
Я медленно, но верно накручивала саму себя. И нет ничего удивительного в том, что когда время вышло, и мой магический гид сообщил место новой инсценировки, я осталась сидеть. Все там же в своей комнате на кровати, комкая в ледяных руках несчастные листы. Я не то, что ответить на вопрос: "Сумерька, ты почему не вышла ко мне?", я даже головы поднять не смогла, когда в дверь ворвался ры…лы… коротко стриженный Дао-дво в полном обмундировании для тренировок и черной пиратской косынкой на голове.
— Намина?! — ну вот, он опять вспомнил мое имя, и я вскочила, как ошпаренная. — Сумеречная, ты чего?
— Ничего… просто задумалась.
— Тогда почему, сидишь здесь? У нас есть дело. Забыла?
— П-п-по-омню. — Я отступила к окну, но не успела увернуться, теплые руки, забрали измятые листы и сжали мои ладошки. Боже и мне придется их на своем теле терпеть? Еще и улыбаться как та рисованная девица…
— Эй! Все хорошо. Все хорошо, не трясись ты так. — Подметил, как я посмотрела на отобранные рисунки, понимающе хмыкнул. — Испугалась? Зря, будет весело, я уже все продумал. — Наклонился, ловя мой взгляд, и с широкой улыбкой выговаривает: — Ладно, так и быть, разыграем все в одежде, да еще при выключенном свете… Слышишь?
— Эт-то, чтобы не портить суповым набором твой аппетит? — вспомнила прошлую свою обиду, вместо того, чтобы прямо сказать о снедающем страхе.
— Нет, это чтобы ты расслабилась. Иначе, кто нам поверит?
— А… а… а расслабляться начинать уже сейчас? — спросила сипло. И пояснила на его неуверенный взгляд: — Ты сказал, придется форсировать события. Я поняла, что мы уже сегодня…
— Имелось в виду обучение, — улыбнулся Гер, в очередной раз дунув на мою челку.
Надо же, мастер в восторге от собственного творения. — А сегодня у нас пройденный этап.
Вернее, его закрепление. — Карий взгляд многоликого остановился на моих губах. — Так что, приступим?
— Ты говорил, что его может быть недостаточно. А изюминку придает моя ре-ререакция, — запинаться начала, когда так называемый Графитовый отпустил меня, вернулся к двери и закрыл ее на ключ. — И что я вроде как отбиваться должна.
— Не стоит, положись на меня. — Мягко ответил он, возвращаясь ко мне. — В случае крайней надобности, обещаю добавить искру.
И как отсчет его шагов в комнате прозвучало десять коротких "пик-пик-пик…".
Надо отдать разведчику должное, он обещание свое исполнил в точности. И пройденное повторить помог и отвлек, так что уже через три минуты мы стояли в круглой завешенной старым оружием комнате. Я дрожу, Гер держит мои руки в своих и сообщает абсолютно невинным голосом:
— Эй! Все хорошо. Все хорошо, не трясись ты так. Понимаю это было неожиданно, да еще и оповестил в последний миг, но ведь обошлось…
— Из… из… из… тебя полезли ро-ро-ро…рога, — прошептала я сипло, — по-пото-о-ом когти и крылья, затем хвост…
— Он самый, — улыбнулся Дао-дво и попытался перевести тему: — Я разве не говорил, что моя истинная ипостась ягненок?
И я смотрю в его смеющиеся карие глаза и понимаю, что он не ягненок, он баран и это еще мягко сказано. Потому что целоваться с человеком это одно, а вот побыть в лапах перевоплощающегося чудовища, у которого на лице кожа сменяется вначале шерстью, затем пером, а после чешуей, совсем другое. Сглотнув, спросила сиплым после перенесенного ужаса голосом:
— Это была та самая искра?
— Нет. Это был режим восстановления. Я выжег твой сглаз. — Подмигнул он мне и ловким движением стянул с себя косынку. На ранее блестевшей плешью голове пропала лысина и теперь топорщился плотный рыжий ежик. Невольно потянулась проверить, не кажется ли это мне.
— Только попробуй опять что-нибудь наслать, — предупреждающе рыкнул метаморф, но не отстранился, и прикоснуться позволил и погладить. Действительно взошли! Это не морок и не иллюзия, настоящие волосы. Для проверки даже дернула один, за что тут же получила по руке.
— Как ты догадался до такого?
— Совсем недавно вычитал из твоей тетради. — Ры… рыжий подмигнул и, взмахнув появившимися крыльями, потянул меня вверх.
После сегодняшнего отвода глаз с "искрой", я впала в легкое оцепенение из коего так и не вышла, оказавшись на попечении Сули. Поэтому генерал решила не загружать меня задачками на сообразительность, устроила опрос по материалам трех наконец-то прочитанных мною книг по играм смерти. И результатами, судя по лицу, осталась не довольна.
— Что-то не так? — я украдкой зевнула, сонно посмотрела по сторонам. Мне отчаянно хотелось спать, и обстановка небольшой библиотеки с диванчиком, подушкой и пледом на нем, а также окно с видом на ухоженный сад и журчащий фонтан этому чрезмерно способствовали. Даже не заметила, когда успела из положения сидя, перейти в полулежа, крепко обнимая подушку и заинтересованно поглядывая на плед.
— Ты не запомнила, какие были допущены ошибки… — заметила генерал. Чтобы получить своеобразную доску для записей, она уже освободила стену над камином от портрета красавца-василиска, пары подсвечников и шкатулки с драгоценной инкрустацией. — А ведь каждая из ситуаций, это уникальный учебный случай, объясняющий, как поступать нельзя…
— Можно, — ответила я и повторно зевнула. — Но не нужно…
— Что? Повтори, — прославленный некромант обернулась ко мне и вскинула разноцветные брови. — Намина, что ты имеешь в виду?
— Лишь то, что участников заставляют убивать нежить, в то время, как ее можно обойти. Вспомните тварей из преисподней, — предложила я, взбив подушку и все-таки укрывшись пледом. — Ребята, спасая меня в тот злополучный день, использовали максимально усиленные сети некромантов. Они справились с поставленной задачей и никому не навредили, в отличие от горцев прошлых имперских игр, коим в голову не пришло обойти стаю рептилий.
— Но там была огромная стая, — сверившись с книгой, сообщила Сули. — Они занимали участок равный нашей столице.
— А снизу была внушительная система пещер, которую оккупировали кравги, — напомнила я.
— Так это не выбор, — генерал посмотрела на меня с осуждением. — Кравги не менее опасны, чем рептилии из…
— Зато не едят ничего, что пахнет, как их фе… — я зевнула.
— Фе… что? — переспросила профессор.
— Навоз, — ответил за меня нежданно-негаданно оказавшийся рядом Гер. И обернувшись к двери, приказал маячившим там смертникам: — Заходим, располагаемся на полу, достаем письменные принадлежности.
— Зачем?! — вопросила я.
— Что происходит? — полюбопытствовала Сули с удивлением взирая на то, как наша группа с конспектами и перьями проходит в библиотеку и оккупирует пол.
— Новая обработка учебного материала для игроков, свежий взгляд на проблему. — Ответил гад рыжий и обратил свой взор на меня, — правда, Сумерька?
— Нет, только не это…
— Это-это, пора отрабатывать свой вчерашний сон и сегодняшнее отрешенное присутствие, — намекнул он на мою оторопь во время ужаснейшего поцелуя и вручил мне мою же тетрадь со словами: — лежи, не вставай.
От такого заявления мой сон растворился в раздражении. Многоликий паразит!
Кажется, я начинаю жалеть о том, что он опять обрастает волосом. Так бы сейчас хоть порадовалась тому, что Гер не только вредный, наглый Дао-дво, но и лысый. Причем моими стараниями лысый.
Фыркнув, отвернулась от него и посмотрела на команду, все готовы внимать и даже Сули смотрит на меня с нескрываемым интересом.
— Может пару вводных слов? — предложила она.
— Конечно! — вызвался Графитовый и во всеуслышание сообщил: — Проанализировав зафиксированные в книгах методы борьбы с нежитью, я пришел к выводу, что быстрее всего мы доберемся к цели, если ни разу не вступим в бой.
— Это невозможно! — единодушно грянула команда.
— Ты видел планы прошлых игр?
— Они кишат кровожадным зверьем…
— И нежитью!
— А ловушки? Кель Граун до сих пор не может разгадать десять из двадцати использованных на прошлых играх.
— Возможно все, — отрезал Гер, переводя уверенный взгляд с одного смертника на другого. — Главное понять, что ловушки и зверье это лишь малая часть препятствий, а вот нежить и противники основная. И в свете этого, можно с уверенностью сказать, что если мы пойдем по пути обмана нежити, а не ее умерщвления, то попутчиков не встретим.
— То есть мы сократим временные затраты, — протянул Канцлер.
— Да.
— И вряд ли столкнемся с группами, превосходящими нас по силе, — продолжил Барон.
— А такие есть? — спросила я тихо. — Сколько? Одна команда или две?
— Все, — ответил Равэсс и обратился к Дао-дво. — Графитовый, план не плох, но ты не учел другого. Глупых среди противников нет, прознав о нашем маневре, они устремятся следом. И, как ты сам понимаешь, они не позволят нам к финишу дойти. — И в подтверждение своих слов Его Высочество, привел пример: — Группа королевства оборотней пятьдесят три года назад.
Вспомнив о каком эпизоде идет речь, я содрогнулась от ужаса и стиснула тетрадь в руках. Милостивый Боже, менее чем через неделю я попаду в преисподнюю разверзшуюся на земных просторах. Ужас!
— А на этот случай у нас имеется сюрприз, — неожиданно весело улыбнулся метаморф и, интонационно выделив мое прозвище, попросил: — Сумерька… зачитывай.
Следующие два часа я читала вслух кропотливо собранные сведения о нежити, команда усердно записывала основные тезисы. Почему они не воспользовались ни функциями магических гидов, ни кристаллами записи, стало ясно на следующий день. Гер предвидел, что все магические инструменты на играх запретят, впрочем, как и присвоенную нежить. Но это обстоятельство не меняло моей потребности в возмездии за самый жуткий поцелуй, совершенный якобы на благо команды. Уж кто-кто, а разведчик с его дотошным анализом и рациональным подходом к проблемам, не мог не предвидеть так называемое восстановление с тройной сменой его пиковых ипостасей, а значит, специально не предупредил меня ради так называемой искры. Гад, как есть гад!
И вспомнив, что в Геровом списке по отвлечению соглядатаев значилась и сцена ревности, я твердо решила без предупреждения устроить ее завтра и добавить если не искру, то изюминку…
