Узкая тропинка в ад

Моя тройка была замыкающей. Все, кроме меня, Ваньки и Коляна Беззубого, уже скрылись за каменной кромкой обрыва. Колька полз впереди. Он уже преодолел практически весь извилистый путь до крутого берега горного озера. Под его водами можно было укрыться от аномального хаоса, который накроет это место, если с неба опять польет дождь.

Я поглядывал на снятое наладонником видео, на котором запечатлел прохождение тропы всеми остальными бродягами, и зыркал перед собой, пытаясь ухватиться хоть за какие-то визуальные ориентиры. Очень помогал пепел, на котором отпечатались следы предшественников, но и этот ориентир постепенно сдувался легким ветерком. А потому последние пятьдесят метров я прополз в большом напряжении под низко висящими над скалами «измененками». Камни, которые не так давно утюжили аномалии, были еще горячими и слегка дымились от всевозможных агрессивных воздействий. Запах озона то и дело сменялся каким-то невнятным едким душком, от которого сильно слезились глаза.

Но я активно моргал, сбивая с глаз влагу, и, сжав зубы, полз дальше. Чем дольше находишься здесь, на поверхности, тем выше шанс не успеть и превратиться в облако испарений, оставив после себя лишь запах паленого мяса. Я заметил очередной ориентир и поднял голову. Дальше можно было продвигаться намного быстрее – на четвереньках. К этому времени Колян уже вышел к обрыву, перекрестился и солдатиком спрыгнул в озеро. Скоро и я вот так же нырну в мутную неизвестность вод.

Через «поле чудес» проложил тропу сам Чичероне. И старый черт показал-таки всем нам мастер-класс по прохождению самого сложного аномального лабиринта. А вся сложность перемещения внутри комплексной аномалии заключалась лишь в том, что нельзя было пользоваться ни гайками, ни посохами, ни какими-то другими щуп-маячками, ибо физический контакт с любой из этих «измененок» в ту же секунду запускал адскую круговерть и сводил на нет все старания. Здесь помогали лишь опыт и продвинутый полевой детектор, разработанный в Институте. И хотя эти дорогостоящие игрушки в Зоне Три-Восемь были, как правило, бесполезны из-за своего малого радиуса чувствительности, но в данном конкретном случае, для прохождения такого вот лабиринта, где зоны ИФП до поры неподвижны, он был просто незаменим. Видимо, именно для таких редких случаев Чичероне и таскал с собой потертый электронный приборчик с большим зеленым дисплеем.

Я прополз по потрескавшейся породе и встал на ноги на небольшом участке, где в скале была выплавлена небольшая чаша. Теперь от ее дымящегося края три шага вправо, пять шагов прямо, два влево и последний шаг вперед. Все, дальше за двухметровым обрывом стелилась гладкая поверхность водоема, которую нарушала лишь «пресс-спираль», гоняющая воду по своим диковинным, заплетенным в пружинки внутренностям в пяти метрах над озером.

Если верить Чичероне, то там внизу под слоем мутной воды на глубине трех метров должна быть подводная пещера, ведущая в просторный подземный зал, от которого уже отходят несколько тоннелей, каждый из которых ведет на разные уровни «Бункера-Ноль». Я стал на самый край обрыва спиной к озеру и глянул на ползущего за мной напарника. Ванька Буй только-только приближался к самой сложной части аномального лабиринта. Он был последним.

Мелькнула злобная мыслишка, мои губы самопроизвольно растянулись в гадкой улыбочке. Я не смог себе отказать в одном маленьком удовольствии. От этого так же нелегко удержаться, как трудно пройти мимо и не залепить пенделя нагнувшемуся человеку.

Руки как-то сами извлекли из кармашка разгрузки гайку на оранжевой ленточке. Сильно раскрутив щуп-маячок, я метнул его в сторону ползущего напарника и в тот же миг шагнул назад. И за ту долю секунды, пока мои глаза находились над чертой обрыва, я успел заметить, как дернулась и ожила адская карусель комплексной аномалии. Ванька резко взмыл над землей. Что произошло с ним дальше, я уже не видел. И уже было не важно, в какой именно последовательности его порвут, выкрутят или сожгут «измененки», с ним явно было покончено.

Стремительное падение, всплеск и тишина. Холодная вода лизнула открытые участки кожи. Тяжелое снаряжение быстро потянуло ко дну, что, собственно, мне и надо было. Через считаные секунды под подошвами скрипнули дробленые камни. По ушам ударило давление. Я зажал пальцами нос и дунул, как будто высморкаться хотел. Давление уравнялось, боль ушла.

Свет с поверхности едва просачивался под мутный слой вод, но даже в этой темной размытой картинке я смог различить черную дыру подводной пещеры. Правая рука быстро ощупала низкий свод и схватилась за болтающийся узел. Чичероне не обманул – вдоль пещеры для удобства был протянут канат. Схватившись за него, я начал отчаянно перебирать руками, утягивая свое тело в темноту и неизвестность. Канат порос острыми ракушками, от чего мои руки порядком разодрались. Темная, залепленная водорослями кишка пещеры вела сначала горизонтально, а потом резко вильнула вправо и вверх. И когда уже стала ощущаться нехватка воздуха, сверху замерцал свет фонаря, чья-то рука плюхнулась в воду и, схватив мою руку, вытянула меня на поверхность.

Это оказался Колька Беззубый. Довольный напарник помог мне подняться на ноги и, похлопав по плечу, поинтересовался моим самочувствием, после чего сказал, что сам подождет Ваньку и поможет ему выбраться. Я не стал его отговаривать, пусть ждет хоть до второго пришествия. Это ярое стремление помогать проснулось в Кольке сразу же после того, как я в ущелье грохнул Димона, а порция спасительного регенеранта досталась ему. Бродяга своим услужливым поведением словно пытался отработать ту жалкую кучку синего атомного риса, расплатиться за свое спасение. Эх, если бы он только знал, что тогда в ущелье лишь отсрочил свою верную кончину. А следующая смерть может уже и не быть такой легкой, как от огнестрела…

Небольшой водоем, в центре которого зиял колодец подводной пещеры, был мелким, буквально по пояс. Я врубил свой тактический фонарик и пошарил лучом по висящим над головой сталактитам. Какой-либо мутированной живности здесь почему-то не было. Хотя подобные подводные гроты – излюбленные места обитания пещерных гидр. И если б мы встретили в этом замкнутом пространстве хоть одну молодую особь гидры, наш поход закончился бы в ту же секунду.

В дальнем углу подземного зала, среди валунов, в мерцании походных горелок, белели голые задницы. Перед атакой на бункер пацаны наспех сушили свои шмотки и отогревались горячим чаем. И немудрено: после двух суток под проливным дождем и небольшого заплыва у меня самого в штанах уже «лягушки квакали». Я подсветил себе фонарем путь и погреб к остальным.

Все походные горелки, какие у кого были, сейчас стояли кружком и свистели синим пламенем. На их огне народ разогревал выпотрошенные цинки из-под патронов, миски, котелки и прочие пустые металлические емкости, а на этих горячих железяках уже сушил свою одежду. Я добавил в этот круг свою горелку и присоединился к сушке белья.

Через какое-то время к нам подошел и Колька. Видимо, ему надоело ждать. Он тоже вскрыл цинк, ссыпал патроны в мешок и поставил жестянку на огонь. Через полчаса все согрелись, высушились, перебрали оружие и перекусили. К тому моменту стало ясно, что Ванька Буй уже не всплывет на поверхность подземного озерца. Поэтому Чичероне начал свой последний инструктаж.

– Значит, так, товарищи сталкеры, отсюда в бункер ведут четыре пути, следовательно, и у нас есть четыре варианта – один другого хуже. В восточной части озера имеется еще один колодец, проплыв по которому мы окажемся в русле быстрой подземной реки. И тех, кому повезет проскочить по этой каменной кишке, течение вынесет почти на самый нижний уровень, где в полной темноте и с боем придется пробираться на другой конец комплекса к шахтам лифта.

– Это однозначно нет! – занервничал Замполит. – Только-только просохли – и опять в воду?! Мне и тех двух суток под ливнем хватило. Теперь полгода мыться не захочу. Да и русло подземной реки совсем не безопасное. Непонятно, как ты из этой мясорубки живым вышел.

– Я же и говорю – повезло, – ехидно улыбнулся Чичероне, – вот и выжил. Тогда второй вариант, которым я все это время и пользовался. Мы можем проползти по вентиляционным каналам, пронизывающим все убежище. Но нужно ползти очень тихо и осторожно, чтобы не привлечь внимание живущей снаружи живности. Стрельба в трубах – то еще удовольствие.

– Отличный вариант, давай по трубам, – буркнул какой-то бродяга из темноты.

– Но с этим вариантом одна загвоздка, – лицо старого сталкера перекривилось, – в последний раз на втором уровне обвал случился, и небольшой отрезок вентиляции завалило. И нам этот завал предстоит каким-то образом расчистить.

– Ну да, шум поднимать почти в самом начале пути? – Я покачал головой. – Тогда в вентиляцию хлынут все, кто в бункере живет. А бой в таком стесненном пространстве будет изначально проигран. Мы лишимся нашего преимущества – огневой мощи, потому как стрелять в узкой трубе смогут лишь ведущий и замыкающий. Не говоря уже о том, что можно забыть про гранаты. И даже если мы отстреляемся, то что прикажешь делать с трупами мутантов? Они же своими телами все проходы наглухо завалят.

– Ты каким органом вводную в приюте слушал, Бурый? – сострил Васька. – Забыл, что здешние мутанты после смерти в пыль превращаются, чтобы потом из мертвых восстать?

– Хорошо, – кивнул я, – а если не превратятся? Или вдруг в вентиляции встретим обычных зонных тварей. Будем и эти завалы разгребать? Или трупы по трубам проталкивать начнем?

– Хорошо, еще какие варианты есть? – после недолгого молчания спросил Кутузов.

– Остальные варианты практически одинаковы, – поразмыслив, выдал Чичероне, – заходим на любой уровень и тупо с боем прорываемся до тех же шахт лифта. А по шахтам уже на канатах в самый низ спускаемся. Можно пройти по вентиляции до завала – это второй уровень будет. Можно спуститься по пещерам вниз, там есть штольня, ведущая на третий уровень, и уже оттуда прорубать путь. Ну или вваливаемся нагло с парадного входа и делаем то же самое. И я тут подумал и решил, что последний вариант сейчас более симпатичен и перспективен.

– Это почему же? – подал голос Васькин пулеметчик Лесоруб. – Разве на первом уровне не мощнее защита и военные укрепления?

– Мощнее, – кивнул бродяга и добавил: – Но мутанты – это тебе не кадровые военные, они не будут из укрытий отстреливаться. А мы вот сможем. Но вот что действительно интересно: на первом уровне есть диспетчерская, аварийная генераторная и распределительная подстанция. И все это находится в одном хорошо укрепленном помещении, где оборону смогут держать всего несколько человек. Такой комбинации ни на одном другом уровне не встретишь. Из этой комнаты можно управлять всеми блокирующими переборками и прочими механизмами комплекса.

– Не понимаю, как это нам поможет? – Замполит усомнился в целесообразности последнего варианта. – Генераторы-то в бункере давно сгнили или без топлива стоят. Толку нам от всего этого старого железа, если электричества нет?

– Генераторы-то сгнили, но в твоей нерабочей рации, – Чичероне указал на Васькин рюкзак, – в качестве элемента питания стоит «этак»…

– Ты что же это, хочешь попробовать одной «вечной батарейкой» запитать энергосистему целого бункера? Она же не всякую машину на своей мощности тянет. Чего решил, что тут справится?

– А нам и не надо, чтобы все здесь работало. Запустить одну-две аварийные системы мощности может и хватить. Оставим в диспетчерской несколько человек, и они нам будут поочередно нужные механизмы и устройства энергией запитывать. И поверь, есть разница – спускаться на канатах по шахте или же воспользоваться лифтом.

– И что будет, если мощности все же не хватит?

– Реализуем изначальный план – пробьемся с боем. Патронов при этом потратим несколько больше, но я бы все же попытался…

Народ зашумел, заспорил. Не всем нравилась идея делать крюк и штурмовать укрепленный узел, а потом еще там кого-то оставлять для удержания позиции. Но и перспектива тащиться через весь бункер в полной темноте, обходя или взрывая наглухо закупоренные переборки, тоже не радовала. Но если мы возьмем под контроль эту комнату, то как минимум во всех коридорах сможем врубить аварийное освещение. А это уже позволит избежать засад и многих других опасностей, которые в темноте или в свете фонарей можно прохлопать.

Я немного поразмыслил и решил, что предложение Чичероне достаточно разумное, а значит, его стоит поддержать.

– А если у нас будет два «этака»?!

Своим возгласом я прервал бурлящий спор и полез в свой рюкзак. Немного покопавшись в нем, я нащупал свою трофейную рацию и, не вытаскивая ее из рюкзака, извлек инопланетный элемент питания, после чего поднял «этак» над головой.

– Да! – вскрикнул радостный Чичероне. – Теперь точно хватит мощности!

– Ну, тогда валим через парадный… – буркнул Замполит и дал знак своим бойцам готовиться к бою.

Васькины соколики тут же максимально облегчились, скинув на кучу все лишние вещи, не нужные для активной стрельбы, и выстроились в штурмовое звено. Остальные члены отряда последовали их примеру. Спальники, палатки, сменное белье, еда, посуда и прочее барахло было оставлено здесь до победного возвращения.

В моем полупустом рюкзаке сейчас самым тяжелым содержимым были россыпи патронов. Трофейный кевларовый шлем с тепловизором я надел на взъерошенные слипшиеся волосы. Из всех кармашков разгрузки выложил все стандартные и необходимые только для хождения по Зоне вещи, а освободившиеся объемы засыпал под завязку патронами. Но потом подумал и все же поднял с оставленной мной на камнях кучки одну гайку с лентой – на удачу.

Чичероне возглавил Васькино звено. Нашу же сводную группу повел Кутузов. Мы спускались в темное нутро пещеры, держась ближе к ее гладким волнистым стенам. Здесь, в подземелье, царила полная тишина, и лишь тихое шуршание подошв и скрип толстой кожи берцев нарушали ее. И вот в мелькании узких лучей тактических фонарей за каменными сосульками показалась угловатая железобетонная конструкция.

Сооружали эту фигню явно наспех: из неровной бетонной мозаики во все стороны безобразно торчала ржавая арматура. Но по самому центру конструкции чернели аккуратные бронированные двери, на которых, как налитый кровью глаз мутанта, моргал красный огонек индикатора.

Мы подошли и выстроились в ряд по одному человеку, чтобы максимально быстро проскочить это узкое место. Чичероне набрал длинную цифровую комбинацию на кодовом замке, перехватил поудобнее свой автоматический дробовик и, как только толстая бронированная створка отворилась, рванул в бункер. За ним двинули и все остальные.

Ворвавшись внутрь, мы заняли оборонительную позицию и, активно дергая стволами из стороны в сторону, начали выискивать цели для поражения. Все были на взводе и почему-то ожидали, что нас здесь прямо с порога встретит целое стадо мутировавшей плоти, утыканное клыками, когтями, шипами и черт знает чем еще. Но в ровном и широком тоннеле абсолютно никого не было. Никого живого. Только старый военный мусор и масса раздробленных человеческих костей.

– Не расслабляемся, ребятки, – негромко произнес Чичероне и поводил лучом фонаря по стенам и потолку, – это лишь затишье перед бурей. Они все здесь, поджидают нас…

Заняв прежний боевой строй, мы двумя группами вдоль стен отправились дальше. На пути то и дело встречались железные двери, ведущие в какие-то технические комнатушки. В те немногие, которые были открыты, мы врывались и тщательно проверяли их, чтобы никто из здешних обитателей не смог ударить нам в спину. Но во всех этих помещениях царили хаос и разруха. Ничего, что могло бы нам угрожать, мы не встретили. Лишь в одной совсем маленькой и глухой подсобке мы обнаружили голубую объемную кляксу, чем-то напоминающую нейрон. От этого полупрозрачного образования, висящего в центре помещения, отходили такие же полупрозрачные извилистые кишки. Они уходили в пол, потолок и стены, и казалось, что это и впрямь была самая настоящая нервная клетка, вплетенная в сложную нервную систему «Бункера-Ноль».

По словам Чичероне, голубая клякса и была той самой аномалией, в которой серая пыль от убитых созданий могла заново собраться в живое тело. А потому оставлять за спиной такую опасную «измененку» без присмотра было стремно. И мы на всякий случай установили в самой подсобке и на ее выходе несколько растяжек.

Дальше по тоннелю стали встречаться какие-то плетения кабелей, пустующие пулеметные гнезда, обложенные мешками с песком, и даже сгоревшие и покореженные армейские автомобили. Все указывало на то, что когда-то тут шли очень серьезные бои. Но мы продвигались все глубже, а никого из местных обитателей так и не встретили. В конце концов отряд подошел к какому-то очень широкому перекрестку, от которого в разные стороны отходили более узкие коридоры. Под нашими ногами зазвенели гильзы, сотни, тысячи, десятки тысяч отстрелянных капсул смерти.

Здесь, видимо, отгромыхало самое жестокое сражение. Бетонные напольные плиты перекрестка в несколько слоев покрывало месиво из костей, прогнившей униформы, ржавого оружия, погнутых и порванных экзоскелетов и прочего мусора. Все оборонительные укрепления были раздолбаны практически до фундамента. Разорванные коммуникации свисали с потолка толстыми уродливыми сосульками. И подсвечивала все это безобразие еще одна полупрозрачная голубая аномалия, но ее размер был куда больше той, что встретилась нам в подсобке. Щупальца этого «голубого осьминога» уходили куда-то в глубь всех ответвлений, где на них наверняка висели точно такие же «измененки».

– Ну и где же все? – тихо пробурчал Кутузов, остановив нашу группу у самого выхода на перекресток.

– Не знаю, – так же тихо ответил Чичероне, – обычно здесь их кишмя кишит.

– Нам куда дальше? – поинтересовался кто-то из бродяг.

– В тот узкий восточный коридор, – указал цель старый сталкер.

– Тогда двинули…

– Стойте… – прошипел я, потому как где-то внутри у меня очень неприятно кольнуло предчувствие.

– Что у тебя, Бурый? – спросил Замполит и на всякий случай дал команду своим пацанам рассредоточиться.

– А сейчас глянем… – Я включил тепловизор и опустил прибор на глаза.

К этому моменту весь отряд занял удобные позиции и ощетинился оружием, кто присел, кто лег, а кто просто стал плечом к плечу. И как раз вовремя.

То, что я увидел, заставило с шумом набрать воздух и заорать. Под слоем костей и мусора я отчетливо различил тепловые пятна, которыми отсвечивали мерзкие создания, отдаленно напоминающие людей. И я был готов поклясться, что когда-то это были именно люди. Эти монстры, из тел которых наружу торчали то ли поломанные кости, то ли какие-то невнятные наросты, сидели очень плотно друг возле друга, как личинки в пчелиных сотах, и ждали удобного случая для атаки. В засаде затаился целый легион…

– Там, внизу, под костями! – крикнул я и прильнул к автомату.

В ту же секунду весь этот покров мусора будто взорвался. Вздымая фонтаны раскрошенного бетона и всевозможных обломков, наружу выпрыгнули твари. И сразу же громыхнули наши стволы. Быстрые гадины разлетелись по сторонам и хлынули на нас. Но шквальный огонь смел эту первую волну в считаные секунды. Истерически вопящие создания рухнули на завалы мусора, осыпались со стен и потолков и забились в предсмертной агонии.

Их было не меньше полусотни – уродливых, изувеченных мутациями тел, деформированные клыкастые черепа которых лишь отдаленно напоминали человеческие. Но и эта небольшая схожесть с людьми очень пугала. Когда видишь неестественно большие и черные «человеческие» глаза во впавших глазницах или такой же неестественно широкий и растянутый клыкастый рот, который как бы должен быть человеческим, наше сознание не способно это нормально переварить, а потому вгоняется в ступор и покрывается ледяной коркой ужаса. Но самый настоящий кошмар нас ждал впереди.

Не знаю, как это выглядело в свете тактических фонарей, но, наблюдая через тепловизор, я увидел, как дергающиеся тепловые пятна тварей вдруг начали частично исчезать и распадаться на мелкие горячие искорки. Светящиеся пылинки быстро объединились в одно большое облако, которое резко влетело в голубую кляксу аномалии. И в тот же миг в «измененке» засветились крупные разрастающиеся очаги тепла, из которых шустро выкристаллизовались уродливые тела. И очень скоро нас накрыла вторая волна.

Мы едва успевали менять магазины, ведя этот бессмысленный отстрел, но после третьей массированной атаки Чичероне вдруг вскочил на ноги и кинулся в самую гущу этого аномального горнила, в котором, как на заводском конвейере, выплавлялись все новые и новые мутанты. Все остальные тоже вскочили и ломанулись следом за ним. И вот так, став спиной к спине и отстреливая наседающих гадов, мы и вошли внутрь огромной голубой кляксы.

И к всеобщему облегчению, с нами там ничего плохого не случилось, и даже наоборот. Как только первый человек пересек границу «измененки», внутри аномалии тут же рассыпались на мелкие искры уже практически собравшиеся в кучу чудовища. И после этого уже ни одно убитое нами создание не смогло восстать из мертвых. Но все это облако светящихся искорок так никуда и не ушло, оно собралось в большой вихрь и закружилось вокруг нас, выжидая момента, когда мы покинем аномальную метастазу, чтобы вновь начать штамповать армию мутантов. Я вырубил тепловизор и убрал прибор с глаз. Батарею нужно было экономить.

– Ха, даже так! – победоносно крякнул Замполит. – Оказывается, они не могут восставать из мертвых, если внутри этой фабрики уродов находится кто-то из нас! Ты это знал, Чичероне?

– Догадывался, но никогда не использовал. Здесь я всегда один ходил, и от этого маневра мне тогда не было никакой выгоды.

– Ну, так что дальше делаем? – поинтересовался Кутузов. – Так и будем здесь стоять? Ведь если мы выйдем, все начнется опять.

– А всем и не нужно выходить, – продолжил Чичероне, – кто-то должен остаться здесь и своим присутствием заблокировать эту язву. Я думал над этим и даже спланировал, где лучше нам такие вот затычки организовать. И не бойтесь, эти аномалии для человека безвредны.

– Они-то безвредны, а вот монстры, которые сюда могут подтянуться, – испуганно забубнил Потапыч, – что прикажешь с ними делать? А если они сейчас воскреснут где-то в другой аномалии и потом сюда всей толпой припрутся – это же все, конец для того, кто тут останется!

– Ну, тогда реализуем план «Б». – Чичероне направился к тоннелю, противоположному тому, куда нам было надо.

– Что ты делаешь?! – тут же зашипел Замполит. – Рехнулся, что ли?

– Почему рехнулся? – Старый лис призывно махнул рукой. – Айда кто-то со мной, уведем эту пыль, – он указал стволом ружья на кружащийся вокруг аномалии вихрь, – в другую сторону. А когда они начнут собираться где-то там, впереди по нашему курсу, быстро отступим сюда и совершим марш-бросок к нашей укрепленной диспетчерской.

– Ладно, я с тобой, – из аномалии вышел Бомбардир, – а то от моих игрушек здесь очень мало толку. А там, в тоннеле, я смогу пару раз тормознуть всю эту мутную братву из своей гаубицы.

– Я тоже в деле, – отозвался Васькин пулеметчик. – Моя машинка может пригодиться.

Довольно быстро в компанию к Чичероне перекочевала половина нашего отряда. Васька и я решили остаться и вместе с Кутузовым прорубить путь к диспетчерской. Чичероне объяснил нам, куда идти, и вместе со своей бригадой умотал в противоположную сторону.

Мы немного подождали, наблюдая за парящим над нами «живым прахом», и облегченно вздохнули, когда все это огромное облако компактно сжалось и резко унеслось в проход, в котором скрылась отвлекающая группа.

Не теряя времени, мы убрались с перекрестка и ускоренным темпом двинули к цели. На пути нам встретились лишь два крупных человекообразных мутанта, очень худых и высоких, с гипертрофированными конечностями. Но создания оказались медленными и тупыми. Пока они сообразили, что встретили чужаков, мы сблизились и точными одиночными выстрелами разнесли им их уродливые головешки, которые уже начали раскрываться зубастыми бутонами. На звуки стрельбы из боковых комнат вылезло несколько аморфных осьминогов, но и они, получив порцию свинца, забились в лужицах своей черной крови.

Когда мы добрались до места, где-то далеко сзади громыхнул взрыв, потом еще и еще. Это работал Васькин гранатометчик, а значит, группа Чичероне уже неслась к нам на всех парах. И у нас в запасе оставалось всего несколько минут, чтобы подготовить приближающейся лавине чудовищ горячую встречу.

Влетев в узкие двери диспетчерской, мы тут же нарвались на трех мутантов, похожих на смесь облезлых сторожевых собак и пьяного полуразложившегося сторожа. Каждого из них мы убили минимум по четыре раза, пока сообразили, что здесь среди ржавых стоек и шкафов есть две аномальные метастазы, в которых эти мерзкие шавки воскресали вновь и вновь. Но как только я и Ганс влезли в эти корявые голубые «голограммы», проблема была решена. Так мы и простояли в «измененках», пока остальные стаскивали к дверному проему сейфы, железные шкафы, какие-то ржавые балки и прочий увесистый хлам.

И когда запыхавшийся Чичероне с пацанами вломился в диспетчерскую, поджидавшие их ребята закупорили железную дверь, а сам проем завалили до потолка ржавым железом. И всю эту конструкцию они подперли стальными швеллерами. Как только баррикада была завершена, с той стороны по металлу забарабанили сотни когтистых лап, а все пространство заполнил душераздирающий вой мутантов. Очень быстро мы сообразили, что забаррикадировали далеко не все проходы. Несколько вентиляционных отдушин Бомбардиру пришлось взорвать, чтобы завалить эти мелкие проходы, через которые, словно паста из тюбика, полезли разношерстные твари.

В конце концов диспетчерская закупорилась наглухо. Все отдышались и тут же кинулись набивать опустевшие магазины патронами. Я не сразу заметил, что группа Чичероне вернулась без одного бойца. Оказалось, что Кысь-Кысь, когда отступал, на замусоренном перекрестке крепко подвернул ногу. И пришлось ему остаться там. А чтобы не зря помирать, он влез в ту самую реанимирующую аномалию и принялся метать гранаты в проход. Но скорее всего его как пушинку снес бурлящий поток возродившихся тварей. Так что бродяга погиб геройской мучительной смертью.

Пока все перезаряжались, Чичероне достал наши «этаки» и, взяв себе в помощники Кольку Беззубого, зарылся с головой в мертвое железо подстанции. А Колька, как оказалось, в миру был электриком, и не просто электриком, а несостоявшимся инженером, коих в свое время на постсоветском пространстве было наштамповано великое множество. И его хоть и просроченные, но все же знания помогли вдохнуть жизнь во все это мрачное заброшенное место. Уже через полчаса в комнатушке вспыхнули красные плафоны аварийного освещения.

– Ну что, братцы, – торжествующий Чичероне наклонился над широченным пультом с тумблерами и индикаторами, – у нас получилось! Теперь добраться до нижнего уровня будет намного проще и легче. Но остается один вопрос. Кто останется здесь и будет слушать наши команды через интерком?

– Я так понимаю, – вперед вышел Кутузов, – в этой комнате нужны минимум трое. Необходимо заткнуть телами две аномалии и одно тело оставить у пульта. Так?

– Да, – подтвердил бродяга.

– Тогда останусь я и мои ребята – Рулетка и Три Патрона. Мы уже слаженная команда и вполне сможем удержать это место до вашего прихода.

– Тогда возьми к себе еще и Кольку, – Чичероне указал на своего помощника, – если что накроется, он сможет это быстро починить.

– Пойдет! – кивнул Кутузов и тут же начал раздавать приказы своей группе.

Чичероне быстро и доходчиво объяснил ему, где и какие тумблера с кнопками находятся на пульте, а на всякий случай еще и выдрал листы из своего блокнота, расписал их и облепил бумажками всю панель. После чего наше ударное звено выдвинулось в путь.

Из диспетчерской наружу сейчас вел лишь один технический тоннель. Он начинался сразу же за бронированной и герметичной корабельной дверью, что темнела в дальнем углу помещения. И когда она с грохотом захлопнулась за нашими спинами, путь к отступлению был отрезан. Сюда мы должны были вернуться лишь победителями, не иначе. Вернуться только после того, как вручную остановим аномальное сердце «Бункера-Ноль».